После тебя Глава 2

                ПОСЛЕ  ТЕБЯ

                Легкая  эротическая
                историческая  проза

                Глава  2

Было  воскресенье.
С  утра   священник   отслужил  свою  службу,  и  теперь  после  посещения  церкви,  каждый  обитатель  замка  был  предоставлен  самому  себе.  Но  каждый  уже  знал,  что  ему  делать  и   следовал   заведенному  распорядку. 
Госпожа   Маргарита,   графиня  Руссильйонская,   ушла  в  главную  башню,  где  находились   покои   всех  заметных  обитателей  замка.
Гильйом   де  Кабестань  мигом  устремился  за  нею.
Графиня  поднималась  по  лестнице,  но  юноша  нагнал  ее.
«Свояченица  моя,  мой  утренний  луч,  не  мучай  меня!»       
Она  остановилась  и  благосклонно  посмотрела   на  поклонника.  Затем   усмехнулась:
«Мучить – это  слово  из  будущего  времени»
«Да?»  удивился  Гильйом.  «Тогда  вот  еще  одно  из  будущего»
«Еще  одно?  Какое  же?  Что  нового  ты  можешь  мне  сказать?»
«Я  много  чего  могу!  А  слово  мое  заветное!»
«Какое?»   
«Мадонна,  пописяй  передо  мною»
Неожиданно  сбился  Гильйом   на  пошлый  тон.
«И  что,  прямо  пописять?»
«Да!  Сделай   это»
«Зачем?»  вопрос  содержал   откровенное  любопытство.
«Я  сочиню  об  этом  песню» 
Не  задумываясь  ответил  молодой   совратитель.
«Да  ты  с  ума  сошел!  Об  этом  никто  не  пишет.  Нет  таких  песен»
«А  у  меня  будет.  В  самом  современном  и  изысканном  стиле.  И  она  будет  нравиться!»
«Господи,  какой  фантазер!»  взгляд   молодой  дамы  ласкал  юношу.
«Ты  даже  не  представляешь,  какие  у  меня  фантазии!»
«Какие?»
Игриво  спросила  она.
« Где  нибудь  на  кровати  ты  становишься  на  колени  в  аппетитную  позу,  твоя  спина  прогибается,  как  улыбка  губ,  а  я…  Подхожу  сзади,  припадаю  к  твоей   красавице  пи  и  принимаюсь  активно  лакать  ее 
языком…»      
«Фу,  Гильйом!»
Воскликнула   Соремонда,  услышав  подобные  речи.
Безусловно,  она  была  права.
В  ту  епоху  ласкать  языком,  прикасаться  губами  к  интимному  месту  женщины  считалось  для  мужчины  большим  унижением  и  позором.
Также  как  и  поцеловать  возлюбленную  в  попу.
Человек,  который  решался  на  такое,   становился  последним  в  глазах  общества. 
Графиня  ни  в  коем  случае  не   желала  позора  и  унижения талантливого  и  красивого  юноши. И  в  то  же  время  в  глубине  ее  души  жило  это
тайное  желание  подвергнуть  влюбленного  испытанию,  чтобы  он  таким  образом  доказал  ей  свою  любовь,  чтобы  он  на  все  решился  ради  нее.
Даже   на  то,  чтобы  выглядеть  опозоренным  в  собственных  глазах.  Не  таким  ли  образом  королева  Гвиневра  подвергла  испытанию  рыцаря  Ланселота?
«Совершим  это,  мадонна!  Будет  вкусно!  Разделим  наслаждение!  Я  так  хочу  этого!  А  ты   хочешь?»
«О,  Гильйом!  Ну  как  ты  можешь?»
«Я  все  могу!  То  ли  еще  будет!»
Юноша  дерзил,  дразнил  ее.  И  на  этой  порочной  волне  он  пошел  еще  дальше  и  преступил  черту.  С  нескрываемым  презрением  к  приличиям  парень  принялся  совершать  перед  ней  бесстыжие  неприличные  движения,  имитируя  половой  акт.  Эти  пошлые  движения  тазом…  Он  демонстрировал  женщине  как  он  будет  наяривать  ее,  насаживать  ее  на  себя.
Он  совершенно  не  церемонился  с  ней,  он  просто  атаковал  ее!         
Испорченность  и  наглость  молодого  человека,  ее  родственника,  были  очень  по  душе  Маргарите.  Разбередив  ее  чувственность,  он  приводил  ее  в  состояние  возбуждения. 
От  бесстыжих,  бесподобных  действий  Гильйома  графиня  вся  запылала.
Уже  в  который  раз  она  метнула  свой   дерзкий  взгляд  между  ног  Гильйома,  и  с  чрезвычайным  наслаждением  обнаружила  что  половой  орган  юноши  увеличился,  он  распух,  стал  еще  больше,  показался  ей  таким 
большим  и  значительным.   Этот  орган  предстал  таким  требовательным, 
таким  значимым  в  своих  желаниях  и  претензиях  к  ней.       
Почва  ушла   у  нее  из  под  ног.
«Мадам,  подарите  мне  счастье,  эту  радость  совокупления!» 
В   сознание  мадам  падали  эти  страстные  слова,  как  горячи  угольки,  накаляя  ее  чувственную  натуру  близостью  неизменного,  такого  несомненного пожара.
«Мадонна,  моя  дорогая,  предьяви   мне  свою  писечку!  Будь  так  добра!»
Голова  женщины  кружилась  в  легком  хаосе,  от  этих  слов  ее  бросило  в  жар,  в  ее  сознании  кружились  и  неслись  без  всякой  цели – обрывки  неких  слов,  фраз,  видения  представлений,  приятных  эмоций,  неопределенних  чувств,  так  словно  дохнул  ветер  и  поднял  целый  ворох   головокружительных  искр.
«Только  после  тебя!»  выдохнула  она…
На  эти  слова  натолкнул  Соремонду  порыв  какого  то  своего  впечатления.
Однако  и  юноша  был   не  менее  впечатлителен.  Он  воспринял  ее  шепот,  это  дуновение  любви,  это  полупризнание  изнывающей  души.
Дерзости  было  в  нем  хоть  поделись  с  другими – и  вот  он  запустил  руку  в   свой  гульфик – благо  тот  как  и  его  пояс   были   готовы  и  расшнурованы – и  бесстыжим  движением  вытолкнул  свой  торчащий,  свой  изнывающий  писюн  на  божий  свет – он  словно  расчехлил  его.
Гордо  торчащий  орган  с  крупной  такой  ядреной  головкой  явился  взгляду  ошеломленной  мадам.
Голова  Маргариты  плыла  в  сладостном  дурмане.  Было  уже  не  до  соблюдения  приличий.
Тут  же  Гильйом  оказался  рядом  и  быстрым,  ловким  таким  движением 
задрал  ее  платье  до  пояса.
От  неожиданности  госпожа  Маргарита   присела  и  тут  же  инстинктивно  чуть  развела  ноги.  И  ощутила  неописуемое  блаженство,    когда  торчащий,  вибрирующий  ствол  скользнул  между  полураскрытых  губок  ее  писечки,  поцеловал  ее  клитор.
Стон  наслаждения  сорвался  с  ее  воспаленных  губ.  Ее  руки  обвили  шею  юноши,  глаза  подернулись  паволокой  томной  неги,  голова  в  блаженстве   запрокинулась  назад.  Ей   было  невыразимо  хорошо.
Когда  тело  мадонны  заструилось,  заскользило  в  его  объятиях  вниз,  юноша  понял,  что  ему  следует  делать.   Бережно  он  уложил  ее  тело  на  пол.  Ее  платье   было  распахнуто  и  задрано  до  пояса  и  предоставляло  полную   свободу  действиям.   Грезившимся  обоим  движениям…
По  предопределению  свыше  молодые  влюбленные  представляли  собою  одно  целое,  настолько  одинаково  действовала  на  них  жгучая,  уже  бесцеремонная  похоть.
Ствол  мужчины  погружался  в  нутро  женщины,  она  принимала  его  в  себя,  как  земля – обетованную  влагу.  Свершилось!  В  тот  день  юный  Гильйом  де  Кабестань  и  его  свояченица  госпожа  Маргарита  стали
любовниками.  Они  повиновались  зову  настоящей,  подлинной  любви,  о  которой  так  грезили,  которой  так  бредили  и  которую  так   обожали.
Поистине,   чему  быть – того  не  миновать!