Содержание
Смутный след . . . . . . . . . . . . . 5
С Америкой на «ты» . . . . . . . . . . 75
От Амура до Камчатки . . . . . . . . . 114
С докладом в Кремль . . . . . . . . . 179
Таран над пропастью . . . . . . . . . 230
Армения . . . . . . . . . . . . . 335
И нет сомнений… . . . . . . . . . . 375
Северная мечта . . . . . . . . . . . 419
Медовый месяц . . . . . . . . . . . 458
Зеркальная роковая ошибка . . . . . . . 539
У подножья Тянь-Шаня . . . . . . . . 566
Частный сыск . . . . . . . . . . . . 611
На Урале без изменений . . . . . . . . 700
Цирковой номер ГКЧП . . . . . . . . 725
Прощальные гастроли . . . . . . . . . 776
«Летчики не умирают, они улетают
и не возвращаются».
Антуан де Сент-Экзюпери
Смутный след
Всередине сентября 1986 года московские улицы не
просыхали от холодных дождей. По всем приметам
такое ненастье должно было смениться «бабьем
летом», но пока сумрачное утро не радовало глаз. Прохо-
жие сновали с раскрытыми зонтами, уткнувшись в шарфы
и воротники пальто.
Ночью в Москву прорвалось дыхание Карского моря,
обойдя Мурманск и Архангельск, принесло заморозки.
Они плотно сковали лужи сверкающим блеском льда, а
траву покрыли белым инеем. Утром запорхали «белые
мухи» из легких снежинок, которые исчезали, едва кос-
нувшись земли. Следом пошел мокрый снег, и к обеду на-
чалась пурга. Москва застыла в сугробах. Необычно
выглядели на белом фоне зеленые кусты и деревья, еще не
сбросившие листву.
5
В народе говорят: если снег упал на мокрую землю, то
не растает до весны. Как всегда, в Москве зима началась
неожиданно для дворников и водителей, которые не ус-
пели переобуть зимнюю резину.
Начальник уголовного розыска центра столицы под-
полковник милиции Виктор Лукин с трудом поднялся на
своих «Жигулях» в горку. С Цветного бульвара он про-
ехал по Большому Сергиевскому переулку в управление
милиции, где проработал пятнадцать лет от простого опе-
ративника до руководителя. Ему еще не было и тридцати,
когда его назначили начальником угрозыска. Подполков-
ника получил до тридцати пяти…
Лукин размышлял, зачем он добровольно подставил
свою успешную карьеру под удар. Ведь было заранее по-
нятно, чем все закончится. Никто, кроме «старших
братьев» из КГБ, не знал о его тайном романе с францу-
женкой Лаурой.
Пятнадцать лет назад молодой инспектор познако-
мился с необычайно красивой молодой девушкой, которая
ничем не отличалась от своих сверстниц. Когда он узнал,
что она француженка, было уже поздно. Они влюбились
друг в друга. Но им не суждено было быть вместе...
В семидесятые годы общение с иностранцами было
фактически запрещено. Сотрудник КГБ, проводивший
проверку его «морального облика», заявил, что Лукин
должен был писать рапорта о каждом контакте с ино-
странной гражданкой. Лукин пояснил чекисту, что то
было по молодости, с Лаурой он жил гражданским браком,
поэтому не хватило бы бумаги на рапорта. Об их недавней
встрече не сказал...
Три года назад КГБ одержало в долгом противостоя-
6
7
нии верх над МВД, и приняло под оперативное обслужи-
вание милицейских сотрудников. Выражалось это обслу-
живание в сборе информации через агентов, которых
чекисты навербовали в рядах МВД. Не лучшая половина
личного состава поливала грязью своих коллег, зачастую
настоящих профессионалов, которые отказались от вер-
бовки. Что может быть в жизни поганее, когда твои кол-
леги сегодня стучат на тебя, а завтра тебе придется
защищать их от пули преступника? И почему КГБ кури-
рует МВД? Почему милиция не разбирается с предате-
лями в рядах чекистов? Ведь в последнее время их
количество растет и ущерб от измены в тысячи раз ощути-
мее, чем от одного-двух преступников, втершихся в дове-
рие к сотрудникам МВД.
Ответы на эти вопросы Лукин, конечно, ни у кого не
спрашивал. Ему хотелось разобраться со своими сту-
качами. Не хотел он их видеть за праздничными столами
среди сыщиков. «Такой вот я правдоха. Правда, с элемен-
тами анархии и авантюризма», – подумал Лукин и улыб-
нулся.
Говорят, что с резким наступлением осенних холодов,
при недостатке витаминов и отсутствии солнечных лучей,
у некоторых людей происходит некое обострение. Ши-
зики в такие дни испытывают беспокойство. Конечно, у
Лукина не было ничего похожего на хандру, и не от уны-
ния он затеял шутки с чекистами районного КГБ, которое
взялось блюсти его «моральный облик строителя комму-
низма». Ему осточертела эта опека. Хотелось увидеть во-
очию, что с ним будет при заключении брака с
француженкой. Хотя он и так догадывался, что за одно
такое желание его могут упрятать в психушку или аресто-
вать за антисоветскую пропаганду. «Что поделаешь – хо-
8
лодная осень. Берет свое», – произнес про себя Лукин.
Потом он объяснял чекистам, что просто шутил со
своими коллегами по работе, что нет у него никого в Париже
и он не собирался переезжать во Францию. Конечно, он знал
о стукачах, но специально подкинул им «горячую» инфор-
мацию. Они заглотили ее и тем самым выдали себя. В финале
разборки чекисты предложили руководству управления уво-
лить Лукина из органов к утру следующего дня.
Лукин провел пятиминутку с оперативным составом,
выслушав отчеты о мероприятиях по розыску преступни-
ков без особой заинтересованности. Свой перевод в МВД
СССР Лукин хранил в тайне. Лишь начальник управления
Виктор Григорьевич Куликов, который предложил ему ис-
кать новое место работы, знал о его переходе, но не дога-
дывался куда. Куликов зашел в его кабинет и, не
поздоровавшись, спросил:
– Как у тебя с переводом? Из КГБ опять звонили и про-
сили поторопить тебя.
– Товарищ полковник, вопрос практически решен. Ко-
нечно, если «старшие братья» не будут мешать...
– А куда переходишь?
– Мне не хотелось бы об этом говорить раньше подпи-
сания приказа. Знаете, как бывает. Здесь меня уволят, а на
новом месте вакансию займет другой сотрудник, и я при
переходе зависну в воздухе. Так что не взыщите, сообщу,
как только...
– Но мне надо что-то сказать руководителю райотдела
КГБ. В каком состоянии твой вопрос о переводе?
– Ждите, Виктор Григорьевич… С вами я работать все
равно не буду, потому что вы легли под КГБ и боитесь за-
щитить меня от их несправедливых нападок. У них нет
9
ничего против меня, и не может быть. Ну а наши интересы
совпали. Мне давно пора на повышение, а в районном
управлении только ваше место, поэтому мне лучше уйти,
– улыбнулся Лукин.
– Вечно ты со своими шуточками! А если серьезно?
– Тогда сейчас позвоню при вас и выясню.
Лукин набрал телефонный номер инспектора кадров
МВД СССР Никитина на Огарева, 6.
– Федорович, доброе утро. Лукин побеспокоит. Ко мне
зашел начальник управления Куликов. Интересуется моим
переводом.
– Здравствуйте, Виктор Павлович. Могу вас поздра-
вить, приказ подписан министром. Вы переведены в ре-
зерв министра. Можете сдавать дела. Ваш дальнейший
перевод в Совет Министров СССР согласован, но об этом
не обязательно знать районному начальству. Еще раз по-
здравляю, и до встречи.
– Спасибо большое. До встречи, – сказал Лукин и мед-
ленно опустил трубку, как бы боясь вспугнуть удачу.
– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо спросил Куликов.
– Можете меня поздравить. Я уже два дня, как переве-
ден в личный резерв министра внутренних дел.
– Опять твои шуточки?
– Нет, на сей раз более чем серьезно. Кстати, с сотруд-
ником центрального аппарата МВД СССР можно и на
«вы».
– Но никто не запрашивал вашего личного дела и ха-
рактеристики. Как могли подписать приказ без этого?
– Меня в МВД знают и без ваших характеристик, и до-
веряют. А вы после пятнадцати лет совместной работы
усомнились во мне только по одному звонку из КГБ.
Кстати, в кадрах МВД СССР не в восторге от вашего по-
10
ведения.
– Вот ты повернул ситуацию! Можно подумать, что у
меня была любовница из Франции...
– Согласен, но то было по молодости, а теперь я при-
мерный семьянин и связи с француженкой не поддержи-
ваю. А бредни КГБ и их стукачей не подтвердились. Так
что извините.
– Ладно, не держи на меня зла. Мне тоже хочется до
пенсии доработать. У меня нет таких связей, как у тебя,
чтобы уйти в МВД без характеристики, – Куликов протя-
нул руку в знак примирения и Лукин пожал ее.
На Огарева, 6 Лукин получил новое удостоверение с
вензелями, как на бубновом тузе и загадочной записью,
что подполковник милиции состоит в кадрах МВД СССР.
Думай, что угодно...
Его загнали в угол, не оставив путей к отступлению. Но
Лукин обошел в оперативном мастерстве районных чеки-
стов, и перевелся в МВД СССР. Оттуда его командиро-
вали в комиссию Совета министров СССР по
расследованию авиационных катастроф. Теперь он был
недосягаем для тех, кто предлагал его уволить. В том и со-
стояло мастерство оперативника, чтобы чекисты узнали о
его переходе на высокую должность спустя месяц. Подни-
мать шум было уже поздно.
Впрочем, Лукин поставил в известность авиационное
руководство о своем романе с француженкой. Его новому
начальству преследование чекистов по таким обстоятель-
ствам показалось смешным.
Лукин считал такой поворот подарком судьбы, искуп-
лением за все его страдания на любовном фронте с Лау-
рой. А ведь «терки» с КГБ вполне могли закончиться для
него плачевно. В лучшем случае он мог бы устроиться
11
дворником или грузчиком в магазине. А он взлетел до ру-
ководящей должности в обойме чиновников Совета ми-
нистров СССР! Пожалуй, впервые офицер не погорел за
«аморалку», а, наоборот, возвысился. Как утешительный
приз, судьба преподнесла ему то, о чем он мечтал с дет-
ства…
Еще в школе Лукин перечитал все книги о полярных
летчиках: Михаиле Водопьянове, Сигизмунде Леванев-
ском и, конечно, о Николае Петровиче Каманине – «пер-
вом номере» из летчиков, спасавших челюскинцев в
далеком 1934 году. За ту операцию Каманину вручили
Звезду Героя Советского Союза № 2. Первую же звезду
получил другой полярный летчик, Анатолий Васильевич
Ляпидевский. После полета в космос Гагарина Каманин
руководил отрядом космонавтов и частенько приезжал на
Новослободскую улицу в гости к своим однополчанам, Ге-
роям Советского Союза Логинову и Алексееву. А с сыном
Алексеева Володей Лукин дружил с первого класса, и жили
они в одном подъезде.
Среди пацанов во дворе только и были разговоры о по-
летах в космос и полярных летчиках. Встречи с легендой
полярной авиации Каманиным лишь утвердили желание
Лукина стать пилотом и летать на Севере. Книгу Вениа-
мина Каверина «Два капитана» Лукин зачитал до дыр. И,
наверное, потому он вырос мужественным и достойным
гражданином, для которого жизненным девизом стали
слова из книги: «Бороться и искать, найти и не сда-
ваться». В последние годы он все чаще стал задумываться
над смыслом борьбы. Ему чаще выпадала борьба за честь
своего мундира, из которой он выходил победителем, но
с потрепанными нервами. Однако у него никогда не воз-
12
никало желание «сдаться в плен» и жить, «как все люди».
Вместе с осуществлением детской мечты судьба пода-
рила ему еще и взрослый подарок – жалование, как у ми-
нистра. Будучи молодым лейтенантом, он не мог себе
позволить жениться. Не хотел «разводить нищету». Да и
девчата предпочитали парней с большой зарплатой. Те-
перь «денег куры не клюют», а тратить не на кого. Нет
детей, а потому и семья – не семья. В Париже – сын и лю-
бимая женщина, но дорога туда заказана и, похоже, что
Лауре теперь закроют въезд в СССР. Они снились ему во
сне, но утром все исчезало. Он не думал о карьере, но
кроме работы ничего в жизни не оставалось.
Еще одна приятная новость заключалась в новой фор-
менной одежде. Специалистов по расследованию авиа-
ционных катастроф одевали как летчиков-испытателей.
Меховые комбинезоны и куртки синего цвета с надписью
«ВВС СССР», унты, кожаные сапоги на белой цигейке,
бежевый свитер из верблюжьей шерсти, и, конечно, завет-
ная летная коричневая кожаная куртка с молниями на кар-
манах. Они с друзьями часто пели песню о полярных
летчиках: «Кожаные куртки, брошенные в угол…».
В уходящем году многое было необычным, начиная с
погоды. То в сентябре вместо «бабьего лета» закружили
метели, то в самый короткий день 22 декабря воздух про-
грелся до 8 градусов тепла, и побил на три с лишним гра-
дуса рекорд 80-летней давности. В жизни Лукина
произошли перемены не менее рекордные...
По всем программам телевизора шумели о «пере-
стройке», но поначалу ни Лукин, ни другие граждане
страны не особо почувствовали «ветер перемен». Вранье
на самом высшем уровне продолжалось. Новая риторика
13
говорливого генерального секретаря Горбачева казалась
обычной кампанейщиной, дежурной болтовней, которой
все были сыты по горло. Народ отреагировал на его болт-
ливость, наградив генсека кличкой «птица-говорун».
Начал действовать сухой закон, и москвичи часами про-
стаивали в очередях за спиртным – отнюдь не только ал-
коголики, но и вполне приличные люди. Водка стала
«жидкой валютой», которой можно было легко расплачи-
ваться, например, за бытовые услуги. А по телевизору –
новый бред о безалкогольных свадьбах.
Его коллеги шепотом обсуждали события в Казахстане,
происшедшие неделю назад. Радио, телевидение и газеты
не сообщали об этом ни слова. А казахи здорово напугали
московские власти. Таинственность вокруг событий в Ка-
захстане только разожгла любопытство Лукина. Вечером
он включил свой старый приемник «Фестиваль» с авто-
подстройкой «вражьих голосов». Корреспондент «Го-
лоса Америки» передал, что казахские националисты в
Алма-Ате устроили кровавую бойню за независимость от
СССР.
Москва по-прежнему хранила молчание, но были отме-
нены авиарейсы на Казахстан, а бортами гражданской
авиации срочно перебрасывались в Алма-Ату военнослу-
жащие войск МВД. В Казахстане отключили связь с внеш-
ним миром, работала только ВЧ.
Перед солдатами была поставлена задача – подавить
бунт. Было тревожно и страшно, но не хотелось, чтобы
власти пошли против народа. Хотя такое уже было чет-
верть века назад в Новочеркасске, когда расстреляли без-
оружных демонстрантов. Появились первые русские
беженцы, которые рассказывали, что на центральной пло-
14
щади столицы Казахстана, где находилось здание ЦК ком-
партии, произошло побоище. Горели автомобили, в окнах
домов побили стекла, вокруг валялись булыжники, палки,
железные прутья. Удручающее впечатление...
Детонатором к митингу студентов алма-атинских вузов
послужило снятие накануне с поста первого секретаря ЦК
Кунаева и замена его русским «варягом» Колбиным. Во
всех союзных республиках всегда во главе стоял кто-то из
местных бабаев, а вторым лицом был русский. Горбачев
решил поломать сложившиеся десятилетиями устои. К
зданию ЦК КП Казахстана вышла молодежь. «Нет Кол-
бину!», «Первым секретарем ЦК должен быть казах!»,
«Долой русских». Разгон митинга привел к кровопроли-
тию, первому при Горбачеве. Как могло случиться, что
КГБ прозевало массовые выступления студентов?
Лукин вновь вспомнил Лауру. Четыре месяца назад она
прилетела к нему в Москву и сказала: «Я приехала за
тобой. Мне плохо без тебя». Он улыбнулся и спросил:
«Ты меня в багаже увезешь в Париж?». Она ответила, что
в Союзе грядут серьезные перемены. Неужели на Западе
знают больше, чем в КГБ? Однако погромы и митинги в
Алма-Ате быстро ликвидировали внутренние войска и по-
граничники. Лукин был уверен, что так будет и впредь.
Ведь так уже было в Новочеркасске и Грузии. Репрессии
никогда не заканчивались.
Декабрьским утром Виктор Лукин припарковался на
широком тротуаре перед домом № 7 по улице Кржижа-
новского. Перед входной стеклянной дверью справа и
слева сверкали темно-синие вывески с золотыми буквами:
«Государственная комиссия по надзору за безопасностью
полетов при Совете Министров СССР».
15
Ранее за полетами надзирали и расследовали авиацион-
ные катастрофы сами работники Министерства граждан-
ской авиации, но за последние годы не произошло
снижения количества катастроф. Как говорят в народе:
«Ворон ворону глаз не выклюет». Вот и приняли правиль-
ное государственное решение о создании независимой ко-
миссии. Госавианадзор подчинили Совету Министров
СССР, и руководить им поставили принципиального
Ивана Ефремовича Машкивского, а его заместителем стал
доктор технических наук Рудольф Амбарцумович Тейму-
разов, непосредственный шеф Лукина. В отделе кадров
ему выдали удостоверение сотрудника Госавианадзора
Совмина СССР.
Так уж устроен человек, что авиационные происше-
ствия привлекают особенное внимание. Это трудно объ-
яснить, ведь автомобильные аварии уносят в сотни раз
больше жизней. Но к расследованию авиапроисшествий
прикованы взгляды и специалистов, и общественности. От
того, насколько профессионально и беспристрастно будет
проведено расследование, зависит не только определение
причин катастрофы, но и предотвращение повторения их
в будущем.
До 1986 года авиакатастрофы расследовались в секрет-
ном режиме. Теперь в Госавианадзор СССР были коман-
дированы военные летчики Минобороны, а также
представители МВД и КГБ, ведь специалисты расследуют
все происшествия с самолетами, летающими по воздуш-
ному пространству Союза, и участвуют в расследованиях
с его бортами за рубежом.
По четырем этажам большого здания с серьезным
видом сновали сотрудники в штатском и в различной лет-
ной форме. Здесь были военные летчики с боевыми орде-
16
нами, которых дополняли их коллеги из морской авиации
и, конечно, летчики гражданской авиации. Все специали-
сты были в званиях не ниже полковников, часто мелькали
и генеральские лампасы небесного цвета.
Бывшему начальнику угрозыска центра столицы Лу-
кину не составило труда найти общий язык со своими но-
выми коллегами – летчиками, инженерами и
диспетчерами. Простых инженеров здесь не было. В
управлении расследований Виктор подружился с Борисом
Горюновым, Сергеем Лещинским и Леонидом Кашир-
ским. Все они представляли инженерную прослойку рас-
следований и были влюблены в небо, а Сергей особенно.
В Летном управлении он познакомил Лукина со всеми лет-
чиками, а с Владимиром Терентьевичем у него с первых
дней сложились добрые отношения. Он был немного за-
носчив, но хорошо подготовлен по летным вопросам.
Все специалисты в погонах находились в двойном под-
чинении – у своих Министерств и Госавианадзора СССР.
Но дисциплина в этих стенах была очень строгая. Они от-
лично понимали, что уволить их могут теперь по согласо-
ванию со своими Министрами и с визированием в
Совмине СССР. Военные понимали, что такое увольне-
ние приравнивалось бы к концу их карьеры. Но такого
быть не могло, так как отбор кадров проходил соответ-
ствующий.
Лукину предстояло проводить расследования вместе с
летчиками, а прикомандированных сотрудников КГБ лет-
чики обходили стороной. Чекистская служба была пред-
ставлена в воинских частях в виде особых отделов КГБ
3-го управления контрразведки. Лукин их в шутку называл
«3-м отделением царской охранки».
Виктор постепенно впитывал азы расследований авиа-
17
происшествий. Это были математические формулы, за ко-
торыми стояли тысячи жизней. Авиационное происше-
ствие происходит при одновременном случайном
совпадении ряда неслучайных отрицательных факторов.
Пилотируя самолет, летчик делает все возможное, чтобы
полет завершился успешно, но никто не застрахован от
ошибки. В самолете любая ошибка пилота должна быть
подстрахована другим членом экипажа или специальной
тревожной сигнализацией. Ведь экипаж – не компания са-
моубийц, и все хотят завершить начатый полет успешно.
Лукин заглянул в соседний кабинет к своему коллеге
Сергею Лещинскому. За чашкой чая тот рассказал ему о
«ямах» (так расследователи называли место падения са-
молета) и о полевых расследованиях катастроф.
– Сергей, а ты летал на расследование за границу?
– Пока не приходилось, но наши самолеты летают за
бугор и, к сожалению, иногда падают. У нас в Управлении
много специалистов, но ты из МВД один, потому чаще нас
будешь летать на «ямы». Для полетов за границу рассле-
дователям оформлены синие паспорта МИДа и визу де-
лают быстро.
– И часто вылетаете на «ямы»?
– По-разному, но нынешний год оказался неудачным.
Будем надеяться, что с созданием комиссии удастся сбить
волну катастроф. Если хочешь, можешь ознакомиться со
сводками за год, а я пока займусь составлением акта рас-
следования.
Лукин открыл секретную папку со сводками о ката-
строфах. Здесь в хронологическом порядке были подшиты
сообщения, о которых знал узкий круг специалистов: «Са-
молет Ил-14М совершал полет 17 февраля 1986 года в Ан-
18
тарктиде и попал в ураганный встречный ветер, о котором
не сообщали синоптики. Ураган привел к значительному
падению путевой скорости и дополнительному расходу
топлива, которого по расчетам не хватало для полета до
Мирного. Экипаж принял решение совершить вынужден-
ную посадку и начал снижение, но вокруг царила белая
мгла с поземкой, потому экипаж не мог видеть поверхно-
сти ледника, покрытого ледоломом. В таких условиях по-
садка была обречена на катастрофу. Через несколько дней
поисков удалось обнаружить обломки самолета и погиб-
ший экипаж».
Другое сообщение гласило, что ночью 2 марта 1986
года самолет Ан-24Б выполнял рейс из Москвы в Бу-
гульму. По прогнозу погоды в окрестностях Бугульмы
ожидалась сплошная облачность и сильный снегопад. Фак-
тическая погода в Бугульме почти соответствовала про-
гнозу, но видимость была в два с лишним раза выше
ожидаемой и соответствовала метеоминимуму командира
экипажа. Пилот с разрешения диспетчера начал снижение,
выполнил заход на посадку правым доворотом и вышел на
предпосадочную прямую без отклонений, выпустив шасси
и закрылки. Но спустя секунду произошел отказ левого
двигателя, и самолет начал быстро входить в левый крен.
В сложной обстановке экипаж допустил ошибки в технике
пилотирования, что привело к потере скорости и еще
большему сваливанию самолета с его последующим столк-
новением с земной поверхностью. В результате погибли
38 человек.
17 мая 1986 года на самолете Як-40 произвели замену
переднего шасси на авиационно-технической базе аэро-
порта Ханты-Мансийска. Полетов не планировалось, но
руководитель авиационно-технической базы вызвал ре-
19
зервный экипаж. Они вместе с экипажем провели руление
самолета после замены шасси и поставили его на стоянку
охладить колесные тормоза. Потом они запросили разре-
шения на взлет, чтобы выполнить контрольный полет по
кругу и посадку для проверки работы шасси. Однако после
вылета экипаж запросил набор эшелона 7800 метров, что
отнюдь не соответствовало целям полета по проверке
шасси. Затем они выполнили несколько виражей с креном
до 60° и двукратными перегрузками, а следом смоделиро-
вали падение самолета. Экипаж отклонил элероны и руль
на создание правого крена и начал выполнять бочку, но
штурвал остался в положении «на себя». В результате са-
молет перевернулся «на спину», опустив нос, и начал па-
дать, продолжая вращение. Вертикальная перегрузка
достигла 5 единиц, что в полтора раза выше максимально
допустимой для такого самолета. Из-за этого оторвался
кусок обшивки левого крыла и снес киль вместе со стаби-
лизаторами. Самолет потерял управление и перешел в бес-
порядочное вращение, из-за перегрузок оторвало
закрылки и обшивку правой плоскости крыла, после чего
самолет врезался в землю и разрушился. Утром обломки
самолета с разбросом в два километра были обнаружены
в километре от реки Обь рядом с протокой Ерошкина.
Экипаж и руководитель авиационно-технической базы по-
гибли. Кому и что они хотели доказать?
Лукин пробежал глазами по следующей сводке авиа-
происшествия от 21 мая 1986 года с самолетом Ту-154 над
аэропортом Домодедово, который выполнял рейс из Че-
лябинска в Москву. На его борту находились 175 пасса-
жиров. Прежде, чем знакомиться с происшествием, он
посмотрел вниз сводки и вздохнул с облегчением, прочи-
тав: «Никто из экипажа или пассажиров на борту не по-
20
страдал». А ведь были на грани. Московские авиадиспет-
черы заранее предупредили экипаж, что к северу от аэро-
порта в районе Электроуглей наблюдаются грозовые
засветки, которые рекомендуется обходить с южной сто-
роны. В слое облаков от 2500 до 4000 метров наблюдалось
сильное обледенение. Борт при снижении обошел грозо-
вые очаги, но попал в зону ливневого дождя с обледене-
нием. Пилотирование выполнял второй пилот, который
вдруг увидел, что скорость на приборах начала снижаться
и вскоре упала до нуля. Пилот опустил нос самолета вниз,
чтобы увеличить скорость, но это не помогло, и они пере-
вели двигатели во взлетный режим. Полет проходил в
облаках без видимых внешних ориентиров, а на высоте
1800 метров машина вышла из облаков и они увидели, что
несутся навстречу земле с огромной скоростью. Командир
рванул штурвал на себя, и самолет успел выйти из пикиро-
вания, но с превышением перегрузки, и лишь чудом не раз-
рушился. Экипаж благополучно посадил самолет в
аэропорту Домодедово и скрыл факт происшествия. При
обслуживании самолета техники подключили шланги для
его заправки, но из крыльев фонтаном потекло топливо.
При тщательном осмотре обнаружили следы деформации
по всему самолету, который чуть не разрушился в воздухе.
Расшифровка «черного ящика» показала, что Ту-154 сни-
жался с вертикальной скоростью 100 метров в секунду и
скоростью 813 километров в час, а в процессе маневра по
выходу из пикирования машина испытала перегрузку в 3,2
единицы, то есть превысила все пределы допустимых ско-
ростей и перегрузок.
– Сергей, помнишь, как в старом кинофильме «Парень
из нашего города» командир спрашивает танкиста: «Ско-
рость?» – «Третья» – «Газ?» – «Полный» – «Так, по-
21
чему танк провалился?» – Лукин улыбнулся. – Я не понял
из сводки, почему чуть не угробили пассажиров Ту-154 в
Домодедово? Откуда обледенение 21 мая?
– На высоте воздух в любое время года сухой и мороз-
ный, а в облачности на той высоте были условия для обле-
денения. Потом комиссия установила, что экипаж
включил противообледенительную систему по крылу, хво-
стовому оперению и воздухозаборникам двигателей, а на
тумблеры обогрева приемника полного давления никто за
весь полет так и не глянул. Такая забывчивость считается
серьезнейшим нарушением и может, как мы еще раз убе-
дились, привести к катастрофе самолета. Тумблер вклю-
чает обогрев двух трубочек с дырочками, направленными
вперед, по бокам фюзеляжа, в которые попадает напор
воздуха. В зависимости от скорости он давит по шлангам
на приборы, показывающие скорость самолета. Но ды-
рочки обледенели, и скорость упала до нуля на приборах,
а пилот, не разобравшись, отдал штурвал от себя и пустил
самолет в пике, чтобы увеличить скорость. Ему показалось
мало, и он дал взлетный. Хорошо, что командир успел рва-
нуть штурвал на себя, и высоты хватило на вывод из пики-
рования.
Наша Комиссия выдала рекомендации КБ Туполева
оборудовать самолет сигнализацией в случае не включе-
ния тумблера ППД. Есть в том некоторые сложности, ведь
его надо включать только за минуту перед взлетом, если
раньше, то без обдува спираль обогрева может сгореть, а
позже, то обледенеет.
– Теперь ясно, что из-за какой-то трубочки могут по-
гибнуть пассажиры.
– Про ту трубочку прописаны правила и летчиков об-
учают, чтобы вовремя включали все тумблеры.
22
– Но они живые люди, которым свойственно оши-
баться. Правильно, что предложили конструкторам поду-
мать, как напомнить экипажу об ошибке.
– Да ты на глазах растешь! Но в правилах предусмот-
рено, что включает тумблер штурман. Он докладывает, а
второй пилот контролирует. Но он ушами хлопнул, а
потом допустил ошибку в пилотировании, которую не
сразу распознал командир, потому что отвлекся. Именно
накладка ошибок одна на другую и приводит к катастрофе.
Им повезло, что хватило высоты для выхода их пике, и са-
молет выдержал перегрузки. Теперь все понятно?
– Предельно, – улыбнулся Лукин и вернулся к папке со
сводками.
Далее шла серия авиапроисшествий с самолетами сред-
ней дальности полетов Ту-134.
Воскресным вечером 22 июня, уже в сумерках, самолет
Ту-134 начал разбег по взлетной полосе Пензенского
аэропорта на Симферополь. Спустя 38 секунд с начала
разбега при скорости 230 км/ч загорелись табло «Неис-
правность двигателя». Бортмеханик доложил командиру,
который взял управление на себя и принял решение пре-
кратить взлет, так как скорость позволяла. Он перевел
взлетный режим на малый газ и включил реверс, но ско-
рость к тому времени выросла на двадцать километров, а
до конца взлетной полосы оставалось 400 метров. Коман-
дир отвернул влево, и самолет помчался по пересеченной
местности, где попал в яму. Самолет получил значитель-
ные повреждения, семь пассажиров были ранены, а один
скончался от сердечного приступа.
19 октября 1986 года в авиационной катастрофе погиб
Президент Народной Республики Мозамбик Самора
Машел. Президент и сопровождающие его люди погибли
23
на самолете Ту-134А-3, пилотируемом советским экипа-
жем. Для оказания помощи Мозамбику в расследовании
авиакатастрофы была направлена специальная комиссия
из авторитетных работников Министерств и Госавианад-
зора СССР.
– Сергей, а кто из наших летал в Мозамбик?
– Председателем комиссии назначили начальника Лет-
ного управления Ивана Васильевича Донцова. Они еще в
Африке, а когда прилетят, я познакомлю тебя с ним. Без
Ивана Васильевича я не готов обсуждать эту катастрофу.
Там больше политики…
– Понятно, – сказал Лукин.
20 октября 1986 года самолет Ту-134А совершал рейс
по маршруту Свердловск – Грозный, а в 16 часов при про-
межуточной посадке в аэропорту города Куйбышева про-
изошла катастрофа. Комиссии стало известно о споре
командира воздушного судна с экипажем, что он посадит
самолет по приборам, вслепую. Никто из членов экипажа
не остановил его. При посадке у самолета была слишком
большая вертикальная и горизонтальная скорости, от
удара подломились стойки шасси и он перевернулся. Фю-
зеляж самолета переломился надвое, из разрушенных топ-
ливных баков вылилось и загорелось топливо. Погибли 70
пассажиров и членов экипажа.
– Сергей, как же экипаж на ровном месте допустил ка-
тастрофу в Куйбышеве?
– Там преступление налицо, но нашей задачей является
установление причины, а уголовное дело возбуждает гене-
ральная прокуратура по нашим материалам, которые те-
перь будешь передавать ты.
– Недалеко я ушел от своей профессии, – улыбнулся
Лукин.
24
12 декабря 1986 года самолет Ту-134 выполнял рейс из
Минска в Берлин, но из-за сильного тумана в столице ГДР
экипаж совершил посадку на запасном аэродроме в Праге,
а когда в берлинском аэропорту Шенефельд погода улуч-
шилась, вылетел к месту назначения. На подходе к Берлину
небо опять затянуто кучевыми облаками с туманом. Дул
боковой юго-восточный ветер. Диспетчер передал эки-
пажу, что они первые в очереди на посадку и разрешил
заход с прямой на левую полосу. Заход был выполнен без
замечаний, но тут диспетчер включил с целью проверки
посадочные огни на правой полосе, которая была закрыта
на ремонт, о чем предупредил экипаж на английском языке.
Бортрадист белорусского самолета неверно понял инфор-
мацию и воспринял доклад диспетчера как указание осу-
ществлять посадку на правую полосу. Диспетчер увидел
их маневр на радаре и попытался уточнить, что правая по-
лоса закрыта на ремонт, а огни включены лишь для про-
верки, но из-за переговоров членов экипажа между собой,
его не расслышали. Ту-134 отвернул вправо и пропал с эк-
рана, а диспетчер передал: «Аэрофлот 892, вам заходить
на 25 левую». Экипаж подтвердил получение информации,
после чего командир экипажа дал команду: «Переставь
назад», но скорость полета упала до 263 км/ч, а вертикаль-
ная скорость снижения возросла до 7 метров в секунду. В
трех километрах от торца левой полосы самолет в непоса-
дочном положении с убранными шасси и невыпущенными
полностью закрылками зацепил верхушки деревьев леса,
врезался в землю и загорелся. Из 84 пассажиров и членов
экипажа только 10 человек остались в живых.
По Госавианадзору прошла информация о возвраще-
нии из Африки начальника Летного управления Донцова,
25
уполномоченного СССР по расследованию катастрофы с
президентом Мозамбика. Расследование проводилось
авиационной администрацией Южно-Африканской Рес-
публики, как государством, на территории которого упал
самолет.
Сергей заглянул в кабинет Лукина, который продолжал
изучать материалы по расследованию авиационных про-
исшествий.
– Пойдем, я тебя познакомлю с настоящим летным
ассом, Иваном Васильевичем. Тебе придется с ним летать
на расследования по особо запутанным катастрофам, –
предложил Сергей.
– Сергей, а удобно? Он только прилетел из Африки, и,
наверное, дел и без нас хватает.
– Я ему звонил. Он уже доложил руководству о резуль-
татах расследования и может с нами пообщаться.
Они с Сергеем поднялись на четвертый этаж. Часть ка-
бинетов занимали сотрудники Госавиарегистра, а в
остальных расположились военные и летчики граждан-
ской авиации, да специалисты из Управления воздушным
движением.
Донцов с улыбкой встретил молодых расследователей.
– Иван Васильевич, хочу тебя познакомить с Виктором
Павловичем. Он направлен к нам из МВД для участия в
расследованиях авиационных происшествий.
– Очень приятно. Жаль, что раньше не назначили.
Могли бы вместе в Африку слетать. А чем занимались в ми-
лиции? – поинтересовался Иван Васильевич.
– Я, Иван Васильевич, более пятнадцати лет прорабо-
тал в уголовном розыске. Ловил жуликов разных мастей.
– Виктор скромничает. Он раньше был начальником
уголовного розыска в центре Москвы, – дополнил Сергей.
26
– Если я не ошибаюсь, то в работе уголовного розыска
есть тоже много романтики, как и у летчиков. А не стра-
шен был такой резкий поворот в судьбе – из сыщиков оку-
нуться в летную работу?
– Нет, Иван Васильевич, все расследования чем-то по-
хожи. Только в уголовных делах я доказывал вину преступ-
никам, а при авиационных происшествиях будем вместе
выяснять причины катастроф и предупреждать их. Я счи-
таю, что это более благородное занятие.
– Да, в этом ты прав, наша миссия благородная.
– Иван Васильевич, расскажи нам о катастрофе в Аф-
рике? Политика нас не интересует. Только причина…–
попросил Сергей.
– Нет, Сережа, в данном случае политика и может про-
лить свет на причину катастрофы, – предположил Лукин.
– Да, здесь сыщик в чем-то прав, но причина все равно
отдельна от политики. У нас есть борт самолета, экипаж и
диспетчеры, а среди их действий и исправности техники
зарыта причина катастрофы. Коротенько я могу вам рас-
сказать о ней, если интересно?
– Еще бы, расскажи, Иван Васильевич, – попросил Сер-
гей.Донцов вылетал в Африку уполномоченным предста-
вителем государства – изготовителя самолета, потерпев-
шего катастрофу, еще подчиняясь Министерству
гражданской авиации, а сегодня докладывал результаты
расследования уже руководству Госавианадзора Совмина
СССР.
– Пока есть время, я расскажу вам, как все происходило
на самом деле, но это между нами. Комиссия не сделала
пока окончательного вывода причины катастрофы, и мы
еще вернемся в Африку. Договорились?
27
– Иван Васильевич, мы только с тобой можем обсудить
возникшие вопросы.
– Ну, хорошо. 19 октября, возвращаясь из Замбии, пре-
зидент Мозамбика Самора Машел и 33 сотрудника из его
свиты до Мапуту не долетели. Его личный самолет Ту-134
нашего производства и пилотируемый нашим экипажем
вскоре после взлета неожиданно сбился с курса, потерял
управление и врезался в гору на территории ЮАР. Сразу
же появились бредовые версии катастрофы. Наш экипаж
обвинили в непрофессиональных действиях. Якобы лет-
чики были пьяными. Грешили и на сложные погодные
условия. Самолет не был оборудован прибором, пред-
упреждающим об опасном сближении с землей. Наконец,
другая сторона дошла до версии о несогласованности дей-
ствий экипажа и диспетчеров, когда наши летчики отвер-
нули от курса, ориентируясь на ложный сигнал мощного
радиомаяка установленного за горой, в которую они и
врезались. А это уже диверсия. Она и осталась рабочей
версией в расследовании. Тогда мы спросили министра
иностранных дел ЮАР Фредерика Боту, для чего ему по-
надобилось чудовищное нагромождение несостоятельных
версий? Министр, не моргнув, ответил: «Чтобы отразить
обвинения, предъявляемые нашей стране». Министр лу-
кавил, а бредовыми версиями он выводил из-под удара
спецназ ЮАР, который выполнил свою задачу с ложным
радиомаяком. Самора Машел считался большим другом
СССР. Официальное же заключение нашей комиссии зву-
чит, что самолет Президента был сбит с курса ложным ра-
диомаяком, установленным на территории ЮАР. Однако
маяка никто не нашел и тех, кто его устанавливал, никто
не видел. Косвенные подтверждения были, но не более.
Иван Васильевич прикурил очередную сигарету и за-
28
думчиво выпустил дым.
– Иван Васильевич, неужели не осталось никаких дока-
зательств?
– Расследование проходило в Африке и у нас были
ограниченные возможности по сбору доказательств.
Оставшиеся чудом в живых видели, что по еще дымящимся
обломкам самолета ходили какие-то люди. Они что-то ис-
кали. Рылись в разбросанных документах. Они, как при-
зраки в полувоенной форме, не оказывали помощь
пострадавшим, а решали какую-то свою задачу. О них
никто ничего больше не слышал. Это бред, сообщили вла-
сти ЮАР. Никаких людей не было и это «глюки» травми-
рованных людей. Остался в живых один член экипажа,
бортинженер Владимир Новоселов. Его показания четки
и недвусмысленны, но только до момента столкновения с
горой. После катастрофы и лечения в ЮАР, где совет-
ского летчика навещал Бота, его рассказы стали сбивчи-
выми. Было много разговоров, что на расстоянии 150
метров от точки, где самолет врезался в гору, были обна-
ружены следы военного лагеря. Объяснений по этому по-
воду ЮАР не дала. Больше того, ЮАР незадолго до
катастрофы объявило тот район военно-оперативной
зоной. Попасть туда было практически невозможно. До-
гадки строить можно и версий – сколько угодно.
– Да, не обошлось здесь без большой политики. Жаль
наших ребят, что погибли в результате африканских раз-
борок.
– И при всем при этом нельзя не сказать об ошибках
экипажа. Послушайте мнение старого асса. Самолет был
исправен, и у экипажа была возможность уйти от той ло-
вушки с ложным маяком. Они поняли, что сбились с курса,
но на самолете Ту-134 есть возможность определения ме-
29
стонахождения самолета несколькими совершенно неза-
висимыми способами. Функцией штурмана является обя-
зательный контроль одного способа выдерживания
заданной линии пути другими способами. В том полете
штурман свои функциональные обязанности не выполнял,
а командир его не контролировал. Еще раз повторяю, что
ничем не подтверждена версия о диверсии. Вся эта версия
с «ложным маяком» очень похожа на «отмазку» в рамках
расследования силами гражданской авиации. Экипаж к по-
лету не готовился и выполнял его с грубейшими наруше-
ниями, а злобные враги устроили диверсию, и вот потому
произошла катастрофа... Включение ложного маяка на
одной частоте с аэродромным маяком обязательно при-
вело бы к неустойчивым показаниям азимута! Тогда штур-
ман обязан был бы немедленно уточнить место самолета
дублирующими способами.
– Иван Васильевич, а кто проводил расшифровку
средств объективного контроля?
– Наша новая лаборатория под руководством Влади-
мира Кофмана. Грамотный специалист. Так вот они рас-
шифровали записи «черного ящика», бортового
магнитофона «МАРС-БМ» и переговоры борта самолета
с диспетчером аэропорта Мапуту.
Сделали вывод, что полет самолета от Замбии до конт-
рольного маяка на север западной границы Мозамбика
протекал нормально. Самолет летел на автопилоте. Ника-
ких неисправностей не зарегистрировано. При подлете к
северной границе Мозамбика в 18.46 бортрадист передал:
«Добрый вечер, Мапуту». Пролетая маяк Курла, находя-
щийся на расстоянии по прямой 440 км от аэропорта Ма-
путу, бортрадист передал в 18 часов 48 минут: «Мы
прошли Курла, расчетное время прибытия Мапуту –
30
19.25». В 19.02 сообщили, что готовы к снижению. Эти
передачи свидетельствуют, что на борту самолета все было
нормально и все системы самолета работали. Следуя
прямо на маяк аэропорта Мапуту под автопилотом, само-
лет должен был прибыть туда через двадцать минут. Эки-
паж должен был знать, что на протяжении прямого полета,
при снижении до высоты круга (474 м) никаких сигналов
от маяков, требующих изменения маршрута полета, быть
не может. Курсовая система автопилота в случае отсут-
ствия сигналов маяка должна была привести самолет в
пункт назначения с точностью до пяти километров. Это,
если экипаж ничего не будет делать. При наличии сигна-
лов маяка самолет должен был следовать курсом на маяк с
момента захвата сигнала на расстоянии минимум 280 км
от Мапуту и выйти точно на аэропорт. В случае работы на-
земного маяка самолет должен был автоматически войти
в глиссаду и произвести нормальную посадку под управ-
лением имеющейся на борту аппаратуры и правильными
действиями экипажа после 30-ти метровой высоты приня-
тия решения.
Так должен был действовать экипаж, но в 19 часов 11
минут штурман, без доклада командиру, изменил курс по-
лета в сторону холмистой местности. Командир этого не
ожидал. Последовала его реакция: «Что за виражи? Не
мог напрямую?». На это штурман ответил: «Маяк туда
показывает». В дальнейшем никаких действий не после-
довало. Вот здесь и были совершены грубейшие ошибки
экипажа, занятого не пилотированием самолета, а посто-
ронними разговорами. Штурман выполнил доворот на 10
минут раньше и на его ошибку экипаж не обратил внима-
ния. После разворота на другой курс самолет на всем про-
тяжении полета до удара о возвышенность точно
31
выдерживал заданный штурманом курс. Полет продол-
жался более 10 минут, самолет пролетел около 100 км. На
том протяжении участка полета бортрадист вел перего-
воры с диспетчером аэропорта Мапуту по заходу на по-
садку, но не согласовал их с командиром. Командир и
второй пилот выполняли, как им казалось, прямой заход
на посадку.
Запись слов командира в 19 часов 20 минут 12 секунд:
«Какой правый? Подожди, подожди, на 25». В 32 секунды
второй пилот говорит: «Мы сходу будем садиться». И тут
же командир: «Сходу садимся». С 21 минуты 1 секунды
по 32 секунду непрерывно срабатывает сигнал системы
сигнализации опасного сближения с землей, но командир
реагирует: «Во зараза!» и увеличивает скорость сниже-
ния с 2,6 м/с до 3 м/с навстречу гибели. Штурман все это
время докладывал удаление до мнимого аэропорта, чем со-
вершенно путал командира и второго пилота: «25-30
км… Где-то 18-20 км осталось».
Бортовые средства радиосвязи на протяжении всего
полета работали нормально. Практически, связь борта с
диспетчером Мапуту поддерживалась до момента удара
самолета о землю.
В 19 часов 18 минут сработал маяк ДМЕ, что свидетель-
ствовало о полной потере экипажем ориентации. Экипаж
не знал, где он находится. Самолет летел параллельно
курсу аэропорта Мапуту на расстоянии 50 км. Показание
прибора в данном случае подсказывало экипажу, что он
двигается параллельно взлетно-посадочной полосе и маяк
ДМЕ находится сбоку. В этом случае показания прибора
очень характерны и грамотный экипаж определил бы
точно, что идет не на маяк, а параллельным курсом. Вот
такие результаты расследования.
32
– Теперь я понимаю, почему создали нашу независи-
мую комиссию. Иначе расследование этой катастрофы за-
кончилось бы выводами о ложном маяке и диверсией, –
сказал Виктор.
– Так ложный маяк все-таки был? – решил уточнить
Сергей.
– Судя по действиям штурмана, был. Если ему он не
приснился, потому что других подтверждений нет. Но он
не должен был стать причиной катастрофы. Одна ошибка
легла на другую и так по цепочке привела к катастрофе. А
теперь пора работать. Как-нибудь на «яме» обсудим по-
литические вопросы, – подвел итоги Иван Васильевич.
Лукина на данном этапе интересовало все. Он вспом-
нил лекции по аэродинамике и про подъемную силу (ему
не дали продолжить учебу на четвертом курсе МАИ, когда
в райкоме партии предложили работу в уголовном розы-
ске). Казалось, все было понятно. Но когда он подходил к
многотонному самолету, то возникал вопрос, как же эта
штука летает? А теперь ему предстояло выяснять, почему
самолеты падают? Иван Васильевич еще раз подтвердил
формулу о стечении нескольких отрицательных обстоя-
тельств в одно время, которые и приводят к катастрофе.
С Сергеем они спустились в управление расследова-
ний.
– Сергей, а ты летал на расследование за границу?
– Пока не приходилось, но все возможно. И тебе тоже
предстоит, да гораздо реальнее, чем другим. У нас в отделе
много специалистов, а ты один из МВД с такими обязан-
ностями, поэтому чаще нас будешь летать на «ямы». Не
хотелось бы, но что поделаешь. Самолеты не только ле-
тают, но иногда и падают. Не всегда с трагическими по-
33
следствиями, но иногда в простой аварии заложены далеко
идущие последствия, которые надо вовремя устранить.
Раньше в системе МГА на эти вещи не обратили бы долж-
ного внимания из-за выполнения плана, а теперь мы не
должны упускать даже мелочей, влияющих на безопас-
ность полетов.
– Да, перспективу ты мне нарисовал, – посетовал
Лукин. Но сам он был готов улететь из дома хоть к черту
на рога.
– К сожалению, катастрофы случаются помимо нашего
желания. Скоро Новый год, давай сменим тему. У нас в бу-
фете можно приобрести что-нибудь вкусненькое к столу.
Правда, спиртного не бывает.
– Если только в этом проблема, то ее можно решить.
– Наш начальник управления расследований Алексей
Куцков сейчас в Ташкенте на расследовании катастрофы
с ЯК-40. Пойдем к дежурному, получим мультитоны и отъ-
едем по хозяйственным вопросам.
– Мультитоны, как в скорой медпомощи?
– Да, только шифры у нас другие. Например, прибыть
в аэропорт Домодедово или быть готовым к вылету через
два часа. Пойдем, пообедаем в нашем буфете.
Обстановка буфета со сверкающим блеском мрамор-
ного пола и стеклянными прилавками с хорошим выбором
салатов и блюд напомнили ему столовую Академии обще-
ственных наук ЦК КПСС, а проще Высшую школу КПСС
на Миусской площади, в которую у него был пропуск и он
иногда обедал в уже построенном для узкого круга ком-
мунизме. Те же белоснежные скатерти с нарезанным хле-
бом в хрустальных вазах на столах, и, конечно, с горчицей,
оливковым маслом, солью и перцем. Снабжение этих
пунктов общественного питания осуществлялись с одних
34
и тех же закрытых для других граждан продуктовых баз,
потому цены были примерно одинаковыми или немного
ниже, чем в заводских столовых, но качество – не сравнить.
Комплексный обед за 1 рубль включал в себя на выбор хо-
лодную закуску из ветчины с хреном, кеты слабосоленой,
севрюги или белужьего бока горячего копчения, салата из
помидор и огурцов со сметаной, говяжьего языка с хре-
ном, а также салаты из зеленой редьки, свеклы с чесноком,
из квашеной капусты, маринованных моховиков или бак-
лажанной икры. Супы были представлены борщом, рыб-
ной солянкой и гороховым супом с копченой грудинкой,
а горячие блюда – филе окуня, запеченного с луком и май-
онезом, мясными тефтелями в томатном соусе, тушеной
бараниной с фасолью, свиным шницелем.
– Ну, как нас кормят? – спросил Сергей после обеда.
– Неплохо, но таким меню я пользуюсь в столовой Выс-
шей партийной школы. И продукты, которые можно ку-
пить для дома отличного качества. Только они не тянут по
ценам на спецпайки для партийной номенклатуры, – ска-
зал Лукин.
– Да, цены чуть выше магазинных с учетом буфетной
наценки.
– В том-то все и дело, что у них сохранились цены с 30-
х годов, когда они были утверждены Постановлением
Совнаркома СССР и с тех пор не менялись при всех де-
нежных реформах.
– Да они могут и бесплатно получать пайки.
– Такого в их документах не прописано, а недельные
пайки узаконены, правда, забыли цены поправить, но это
формальности.
– Интересно, чем же их кормят?
– Я несколько раз бывал на даче члена Политбюро Ку-
35
лакова. Его сын Валерий был руководителем в ОВИРе
МВД СССР, а мой начальник вместе с ним учился и брал
меня с собой в гости. Мы выпивали в Москве, а потом про-
должали банкет на даче Политбюро по Дмитровскому
шоссе, но в доме не было ни капли спиртного, и Валерий
вызывал сотрудников из 9-го управления КГБ, которые не
только охраняли дачу, но и развозили пайки по холодиль-
никам. Он отдавал им батоны сырокопченой колбасы,
осетровые балыки с просьбой обменять на спиртное. В
пайках на неделю привозили три килограмма мяса, пару
батонов колбасы, 4 кг свежей рыбы и 2 кг в балыках кеты
и осетров, столько же сельди, полкило красной и триста
граммов черной икры, по килограмму сыра и сливочного
масла, мука, яйца, крупа и чай с кофе. Все лишнее можно
было поменять на другие продукты и в магазин не ходить,
да там и не было многих продуктов. Хрущев обещал, что
наше поколение будет жить при коммунизме. А у них он
настал сразу в 1917 году, когда Ленин распределил все
блага среди кучки так называемых революционеров, –
грустно улыбнулся Лукин.
– Виктор, ты нормальный МВДешник, но в нашу струк-
туру скоро придет заместитель по режиму в лице дей-
ствующего генерала КГБ, и секретный отдел возглавит его
коллега в чине полковника. Мы-то с тобой окопники, с
«ямы» на «яму», а вот с другими я бы такие разговоры
не вел.
– Сергей, я вполне взрослый и разбираюсь в людях, а
пока народ не пришел из ЧК, то можно не опасаться про-
слушек.
– А ты думаешь, что они поставят?
– Несомненно. Чем им еще заниматься? И расследова-
тели катастроф для них интересные носители информа-
36
ции, – улыбнулся Виктор. – Поехали в Столешников пере-
улок по моим родным местам.
По Столешникову переулку змейкой вилась «петля
Горбачева» – огромная очередь в винный магазин за вод-
кой. Немного меньше была очередь напротив, в магазин
«Алмаз» за золотом и бриллиантами. Такая же очередь
стояла в небольшой магазин за пирожными. Было впечат-
ление, что народ больше ничего в жизни не интересовало.
С очередями за водкой было все понятно, такое время на-
ступило. За пирожными народ всегда стоял в Столешни-
ковом переулке. Мимо магазина невозможно было пройти
из-за вкусных запахов, которые доносились по переулку.
А вот вкус золота и бриллиантов народ распробовал не-
давно. На них цены росли каждые три месяца и приобре-
тенные в магазине «Алмаз» драгоценные камушки
поднимались в цене в два раза при выходе из магазина.
Стоимость места в очереди приравнивалась к средней ме-
сячной зарплате в 120 рублей. Лукин знал директора «Ал-
маза», но сейчас перед ними стояла более простая задача
– купить без очереди спиртного к Новому году. Его «Жи-
гули» нырнули в арку рядом с магазином «Вино» и оста-
новились у заднего входа, откуда вышел милиционер.
– Здравия желаю, товарищ начальник. Нужна помощь?
– спросил он.
– Как служба на винных погребах, водка свежая? –
улыбнулся Лукин. – Заведующая Надежда на месте?
– Да, у себя, а водки только что две машины завезли.
– Нам с коллегой нужна коробка водки и коробка шам-
панского. Лучше крымское из Нового Света. Вот тебе
деньги, пусть работяги положат в багажник, а я пока раз-
вернусь. Надежде привет.
Через несколько минут операция была успешно завер-
37
шена и коробки стояли в багажнике.
– Неплохо живут начальники уголовного розыска, –
улыбнулся Сергей.
– Небольшие радости от работы на «земле». В МВД
работа поспокойней, но с такими просьбами они при-
езжают к нам.
– И в магазине «Алмаз» можно приобрести что-ни-
будь?
– Можно, но не так часто, иначе продадут руководству.
В «Алмазе» все «брюлики» расписаны между своими, по-
тому они не любят, когда к ним часто в карман залезают.
– Понятно, водки для милиции не жалко, а золотишком
делиться не хотят, – улыбнулся Сергей.
Прогноз Сергея о командировке Лукина сбылся го-
раздо раньше, чем он ожидал. Правда, командировка была
не за границу, а в Узбекистан. По расстоянию это было как
до Парижа, но по содержанию «немного» отличалось.
«К чему бы опять эти сравнения?», – подумал про себя
Лукин.
Он вспомнил, что всего лишь полгода назад был в Уз-
бекистане. Просто так, потому что захотелось во время от-
пуска еще раз прогуляться по душным улочкам
Самарканда, встретиться с друзьями и под плов выпить
араки. Потом в Москве он встретился с парижанкой Лау-
рой, которая побывала в Самарканде, но спустя два дня
после него. Потом разразился скандал с сотрудниками
КГБ, которые обвинили его в связях с Лаурой, и якобы их
встреча была запланирована заранее. Никакой связи они
не могли доказать, но Лукину пришлось после скандала со-
вершить восемь кульбитов в воздухе и оказаться теперь
здесь.
38
Теперь ему предложили помочь комиссии и вылететь
в Ташкент, где в аэропорту недавно потерпел катастрофу
самолет ЯК-40. Он на взлете, как выразился юрист, визи-
ровавший приказ о командировке Лукина, попал в «смут-
ный» след и упал.
– Может быть, в спутный след, а не смутный? – улыб-
нулся Лукин.
– А какая разница?
– Я еще толком сам не знаю. Вот вернусь, расскажу.
В Ташкенте работал в составе бригады Генеральной
прокуратуры по «узбекскому делу» его друг Нарзулло из
Самарканда. В командировку они вылетали на две недели
для подведения итогов расследования той катастрофы
вместе с начальником управления расследований Алек-
сеем Куцковым. Дежурный по Госавианадзору СССР вру-
чил Лукину конверт с командировочным удостоверением
и проездным талоном. Талон этот был похож на про-
ездной билет в городском автобусе, но только с ним
можно было сесть на любой рейс самолета. В конверте
также были наличные деньги под отчет после команди-
ровки. Такие конверты хранили у дежурного, потому что
вылеты в командировку случались и ночью, а бухгалтера
по ночам спали дома. Лукину выдали также приказ о на-
значении его начальником штаба в Государственную ко-
миссию. Все было по-взрослому.
– Вы где живете? – поинтересовался Алексей Алексе-
евич.
– Около Белорусского вокзала. На углу с Лесной ули-
цей.–
Это хорошо, а я на Соколе. Рано утром вылетаем в
Ташкент из Домодедово. Машина заедет за мной, а потом
мы вас заберем. Я позвоню из машины, как тронемся.
39
Лукин сам занимался получением разрешения на уста-
новку радиотелефона на дежурную машину РАФ управле-
ния расследований. Такие телефоны ставили только
министрам. Их «рафик» уже знали в аэропорту Домоде-
дово и пропустили на летное поле. Погода опять била ре-
корды, но на сей раз тридцати пятиградусные морозы
накрыли сначала северную столицу, а теперь добрались до
Москвы. На летном поле было холодно, как в Якутии. Их
автомобиль подрулил к депутатской комнате, где их встре-
тила миловидная девушка. За стойкой регистрации пасса-
жиров стояла девушка еще краше первой, а про барменшу
и говорить нечего. Их сюда точно подбирали на конкурсах
красоты. Пассажиров было еще двое, кроме них. Не по-
нятно было, почему ее называли «комнатой депутатов
Верховного Совета СССР», а не VIP-залом с мягкой ме-
белью, ковровыми дорожками. Депутатская комната в До-
модедово расположилась в отдельном здании и больше
напоминала мини аэропорт со всей инфраструктурой для
приема и отправки VIP-пассажиров. Лукину стало жаль
пассажиров, которые толпились на морозе у трапа само-
лета, ожидая посадки.
Его иногда встречали у трапа самолета, когда он воз-
вращался из командировок с задержанными преступни-
ками. Они садились в машину у трапа и катили в отделение
милиции. А, вот с депутатской комнатой он столкнулся
впервые. Удобно, слов нет, и девчонки-красавицы так и
щебечут вокруг. Не хотите ли это или то, а может быть вот
еще и это? Но времени было в обрез. Они протянули свои
удостоверения и проездные документы. Об отсутствии
мест не могло быть и речи. До последних минут вылета са-
молета держалась бронь ЦК КПСС, из которой им и
оформили билеты в салон первого класса. Приятно было
40
почувствовать себя в роли «слуги народа».
Только недавно он летал обычным пассажиром. Нужно
было прибыть в аэропорт за полтора-два часа до вылета,
чтобы маяться в очередях на регистрацию и контроль.
Здесь же можно позволить себе приехать за 30 минут до
отправки рейса. На все формальности уходит 10 минут.
При этом девушка забирает документы и сама проводит
регистрацию на рейс, оформляет багаж. К трапу самолета
«особо важные персоны» доставляются специальным
микроавтобусом до посадки других пассажиров. То же
самое происходит во время прилета. Диспетчер встречает
их у трапа. Доставку багажа носильщик осуществляет к ав-
томобилю. А за время, оставшееся до вылета, можно по-
читать свежую прессу, и посмотреть телевизор, сидя в
мягком кресле под прохладным кондиционером. Можно
посидеть в баре, но за отдельную плату, выпить диковин-
ных спиртных напитков перед вылетом. Здесь нет запре-
тов. Обычным гражданам в целях безопасности полетов
запрещено употреблять спиртное, но из депутатской ком-
наты вылетают проверенные чиновники. Здесь же стоят
городские телефоны, и даже душевые кабины для тех, кто
«запарился» на работе. И кто от такого сервиса отка-
жется? Кто будет приезжать впритык к вылету самолета,
когда здесь можно помыться и пообедать перед вылетом,
а после душа принять сто грамм. Но они с Алексеем Алек-
сеевичем вели себя более чем скромно и почти от всех
услуг отказались. А так заманчиво краснела икра, положен-
ная толстым слоем на масло с белым хлебушком. Лосось
обливался рыбьим жирком. Коньяки на любой вкус. Лукин
знал, что все эти продукты особого качества – для «слуг
народа». Никакого сравнения с теми продуктами и напит-
ками, что продаются в обычных магазинах. А они с началь-
41
ником Управления расследований еще и стеснялись друг
друга, хотя Лукин не был его прямым подчиненным со-
трудником.
И все-таки они решили проблему – поодиночке подо-
шли к стойке бара, пропустив по сотке армянского конь-
яка под икорку. Сразу жить стало интереснее. Лукин
вальяжно откинулся в кресле в ожидании объявления о по-
садке в самолет.
Конечно же, он обо всем этом слышал из рассказов
тестя и его коллег по партийной номенклатуре: «Партий-
ный руководитель должен спокойно жить, работать и от-
дыхать, наслаждаясь всеми благами, не соприкасаясь с
народом».
Они получали проездные билеты в своих кабинетах, ко-
торые доставляли им сотрудники со Старой площади из
сектора транспортного обслуживания Управления де-
лами ЦК. Во всех самолетах, поездах и гостиницах ре-
зервируется бронь ЦК на случай, если вдруг «слуги»
пожелают отправиться в поездку. Пускаются такие места
в продажу не раньше, чем за полчаса до отхода поезда,
или вылета самолета, которые всегда переполнены. Чер-
ная «Волга» привезет «слугу народа» на вокзал или в
аэропорт в «комнату депутатов». Милые девушки со
стройными ножками, цокая шпильками по асфальту, про-
водят пассажира за несколько минут до посадки, чтобы тот
не встретился с народом. При посадке самолета сначала
подкатят трап, и он сойдет на пустое летное поле, встре-
ченный местным руководством, а потом уже выпустят
остальных пассажиров.
Лукин знал о существовании 235-го авиаотряда специ-
ального назначения в особом аэропорту Внуково-2 по об-
служиванию руководителей страны. Если советские
42
министры летают рейсовыми самолетами, занимая в оди-
ночку весь салон первого класса, то члены Политбюро ле-
тают на персональных самолетах ИЛ-62 или ТУ-134 и
никого, кроме экипажа и охраны, в самолете нет.
С Лукиным сейчас все происходило почти по тому же
сценарию. Красавица пригласила их в машину, подвезла к
трапу, и проводила в первый салон самолета. Других пас-
сажиров на летном поле не было.
«Да, правильно говорят, что к хорошему быстро при-
выкаешь», – подумал про себя Лукин и плюхнулся в
кресло почти пустого первого салона самолета.
Алексей Алексеевич вручил Лукину акт расследования.
– Вот, пока изучай, чем будешь заниматься. На тебя ло-
жится организация взаимодействия всех министерств и ве-
домств по расследованию авиационных происшествий. В
Ташкенте проведем совещание, разберем обстоятельства
катастрофы и объявим заключение нашей комиссии.
После соберешь все документы по работе подкомиссий и
экспертизы. Сам все проверишь, чтобы наши выводы со-
ответствовали документам. Если что упустили в работе, то
проведешь дополнительную проверку и передашь мате-
риалы в Генеральную прокуратуру. Я после совещания
улечу в Москву, а ты останешься вместо меня. Местные
коллеги тебе помогут и вся комиссия в твоем распоряже-
нии. Самостоятельно ты быстрее войдешь в курс дела.
Алексей Алексеевич откинул кресло и расслабился.
Лукин заметил, что он немногословен, как и другие руко-
водители высокого ранга, но ему хотелось узнать немного
о своем начальнике. Он кое-что слышал о его споре со
школьником США, когда Алексей в год запуска первого
спутника земли обошел в знаниях американского школь-
ника, а после учебы попал в отряд космонавтов.
43
В первом салоне было еще трое пассажиров, и Лукин
пересел на свободный ряд у окошка, за которым только за-
нимался рассвет. Он открыл папку с актом расследования
и прочитал: «16 января 1987 года в простых метеоусло-
виях при взлете на аэродроме Ташкент-Южный потерпел
катастрофу самолет ЯК-40 Узбекского управления граж-
данской авиации. Экипаж выполнял почтово-пассажир-
ский рейс по маршруту Ташкент – Шахрисябз. На борту
самолета находилось 5 пассажиров, 1200 кг почты и 35 кг
ручной клади. Взлетная масса и центровка не выходили за
установленные пределы. Загрузка самолета была закон-
чена лишь в 6 часов утра, а вылет самолета по расписанию
был в 05:55. Спеша с вылетом, экипаж провел запуск са-
молета и все необходимые технологические операции за
полторы минуты вместо положенных пяти. В 06:09 с ВПП
начал разгон от рулежной дорожки самолет Ил-76ТД и
вскоре оторвался от полосы. Почти сразу в 06:09:47 эки-
паж Як-40 связался с диспетчером и запросил разрешение
на занятие исполнительного старта. После получения раз-
решения самолет выехал на полосу и экипаж не стал оста-
навливаться, а сразу установил ручку управления
двигателем на взлетный режим. В 06:10:56 самолет при
скорости 195 км/ч оторвался от земли и убрал шасси. Раз-
гон по полосе и начало взлета прошли нормально, но в
06:11:04 при скорости 230 км/ч и в 15-20 метрах над зем-
лей самолет неожиданно начал быстро входить в левый
крен. Экипаж попытался исправить ситуацию, но крен
продолжал быстро расти, а самолет начало уводить влево.
Всего через несколько секунд, в 06:11:10 при положении
крыльев близком к вертикальному, самолет при скорости
255 км/ч ударился о землю левым крылом, а через 5 секунд
в землю врезался фюзеляж, после чего самолет разрушился
44
и взорвался. Погибли 5 членов экипажа и 4 пассажира. Як-
40 взлетал за Ил-76 с интервалом всего 1 минуту 15 секунд.
При расследовании причины катастрофы комиссией был
сделан вывод, что такое поведение самолета Як-40 можно
объяснить лишь попаданием в спутную струю от гораздо
более тяжелого Ил-76. Катастрофа самолета ЯК-40 про-
изошла в результате воздействия на него мощного внеш-
него возмущения от спутного следа самолета ИЛ-76».
– Алексей Алексеевич, в акте комиссия ссылается на
«спутный след». Теоретически я понимаю, что это такое,
но какой силой он обладает и чем измеряется? – спросил
Лукин.
– Безопасные интервалы следования самолетов друг за
другом были известны, по крайней мере, за 6 лет до этого
авиационного происшествия в Ташкенте. Однако оно не
было предотвращено, потому что до диспетчеров УВД и
летных экипажей не были доведены значения этих интер-
валов в приказе. Так неповоротливость чиновников при-
вела к очередной катастрофе, но это дело прокуратуры.
Наше дело – установить причину и принять меры к недо-
пущению подобных ситуаций. До данного авиационного
происшествия в гражданской авиации не были установ-
лены научно обоснованные временные интервалы между
взлетами воздушных судов 3-го класса, таких как этот ЯК-
40, и воздушными судами 1-го и 2-го класса, исключающих
опасное воздействие спутного следа. В данном случае ЯК-
40 мог взлетать за ИЛ-76 не ранее, чем через три минуты,
так как от крыльев самолета в воздухе сохраняются за ним
мощные завихрения, которые и бросили самолет на землю.
У него не было шансов взлететь. Было научно доказано
многими испытаниями и создана таблица для взлета каж-
дого самолета по времени и удалению от взлета большого
45
самолета. Об такой опасности известно давно. Еще со вре-
мен гибели первого космонавта Гагарина.
– Алексей Алексеевич, я слышал, что вы были в отряде
космонавтов, и наверняка знаете причину катастрофы с
самолетом Гагарина и Серегина. Для граждан это оста-
лось тайной.
– Да, и мое пребывание в отряде космонавтов тоже
было засекречено. Интересно, откуда у вас такие сведе-
ния? Из МВД или КГБ?
– Алексей Алексеевич, МВД такими сведениями не рас-
полагает, а с местными коллегами из КГБ я еще не об-
щался.
– Я не на многие обстоятельства катастрофы с самоле-
том Гагарина могу пролить свет. В одной из версий рас-
сматривался вопрос о попадании самолета в спутный след
самолета, летящего впереди. Но это только теоретически,
так как полет другого самолета в непосредственной бли-
зости не был зафиксирован. В работе комиссии по рассле-
дованию той катастрофы я не принимал, но знаю
некоторые обстоятельства. Доложив руководителю поле-
тов о выполнении задания и получив его разрешение на
возвращение, Гагарин стал делать разворот с курса с не-
большим снижением между двумя мощными слоями обла-
ков при отсутствии видимости естественного горизонта.
Попав в вихревой след за летящим впереди МиГ-15, его
самолет испытал воздействие сильного аэродинамиче-
ского момента, сваливание на крыло и переход в штопор.
Моделированием установлено, что в результате воздей-
ствия спутного вихревого следа происходит резкое уве-
личение угла атаки, сваливание самолета на крыло и
переход его в штопор.
Гагарин и Серегин быстро и грамотно среагировали на
46
опасную ситуацию, вызванную неожиданностью сближе-
ния самолетов, возможно даже предотвратив их столкно-
вение. Несмотря на отсутствие видимости естественного
горизонта, неустойчивый характер приборных показаний,
они умело вывели истребитель из штопора. Затем сделали
все от них зависящее для попытки перевода его из крутого
пикирования в горизонтальный полет, чтобы спасти себя
и самолет. Однако им не хватило примерно двух секунд
или 250-300 м высоты. Так говорили специалисты, но лет-
чики-испытатели утверждают, что при выполнении груп-
пового пилотажа строем, когда ромб из четырех и девяти
истребителей, летчики попадали в спутную струю. В этом
случае нарушался строй, но ни один самолет в штопор ни-
когда не входил. Нет в том расследовании достаточных
сведений, чтобы сделать окончательные выводы с учетом
всех высказанных версий. Многое было упущено в начале
расследования.
Алексей Алексеевич вновь прикрыл глаза и отдыхал, а
может быть Лукин вернул его к воспоминаниям. Ему было,
что вспомнить. Школу Алексей окончил с серебряной ме-
далью. В Московский авиационно-технический институт
на факультет авиационных приборов он поступил при кон-
курсе 17 человек на место. Авиация была его хобби. Еще в
школе, когда я строил модели самолетов.
В этом они с Лукиным были схожи в молодости, впро-
чем, как и многие другие мальчишки, мечтающие о небе и
самолетах.
После окончания МАТИ его распределили на работу
в Шереметьево, где тогда находилась авиационно-техни-
ческая база полярной авиации. В 26 лет он уже был заме-
стителем главного инженера базы и летал на Северный
полюс. Там он был отобран на подготовку к космическому
47
полету в отряд космонавтов. Но через год, после гибели
космического экипажа Добровольский – Волков – Пацаев,
когда их спускаемый аппарат разгерметизировался во
время возвращения на Землю, дело с полетами в космос
затормозилось. Алексей Алексеевич поступил в аспиран-
туру гражданской авиации, а после был направлен на ра-
боту в Госавианадзор, где трудился, и по сей день.
Не простая работа у расследователей авиационных
происшествий. На «яме», где недавно была трагедия,
приходилось собирать все по крупицам и ничего не упу-
стить. Гибель одного человека ужасна, а им приходится
видеть десятки и сотни погибших. Мозги надо на время
отключать от такой картины.
Высветилось табло о пристегивании ремней и через не-
которое время двигатели самолета сбросили обороты. На-
чалось медленное снижение.
В аэропорту повторились все прелести новой жизни
для Лукина. Машина подъехала к трапу самолета, и они
первыми вышли из первого салона.
«Пустячок, а приятно»,– подумал Лукин.
Ему с каждым моментом все больше нравилось его
новая работа. Машина рванула в сторону Ташкента и, не
доезжая до города, нырнула под «кирпич», установлен-
ный на въезде. Дорога серпантином спускалась вниз среди
огромных чинар и вечно зеленых деревьев, которые пол-
ностью прикрывали дворец и путь к нему. Внизу шумели
воды реки Чирчик и совсем рядом сверкали снегом вер-
шины гор Тянь-Шаня.
«А неплохо устроились в плане безопасности. Во вся-
ком случае, от снайперов защита хорошая», – молча оце-
нил Лукин, зная, что в нескольких сотнях километрах еще
громыхала война в Афганистане, а с ее началом в границе
48
появились «дыры».
Лукин готов был предположить, что дворец принадле-
жал эмиру и не намного бы ошибся, так как это была го-
стиница Совета Министров Узбекистана. В холле их
встретила восточная красавица, но в тюбетейке поверх
пышной прически. Им предложили отдельные номера
«Люкс», да других здесь не могло быть, и пригласили на
обед в ресторан. На время перелета легла разница во вре-
мени с Востоком и местные уже обедали.
– Алексей Алексеевич, у меня не хватит командировоч-
ных на оплату такого шика, – Лукин знал цену номерам в
гостиницах и прикинул, сколько может стоить его
«Люкс».
– Платить ни за что не придется. Все расходы по рас-
следованию принимает на себя Узбекское УГА, а в связи
с тем, что они чувствуют свою вину в катастрофе, поэтому
и прием комиссии такой приветливый, но и Узбекистан го-
степриимный. Наслаждайся, пока есть возможность. В
другой раз можешь попасть совсем в неблагоприятные
условия для работы комиссии, хотя вряд ли. Нас всегда
встречают достойно и стараются создать все условия для
работы.
«Так, сказка “Тысяча и одна ночь” продолжается»,–
подумал Лукин и на стол посыпались различные блюда Уз-
бекистана.
– Сегодня у нас день отдыха,– объявил Алексей Алек-
сеевич. – Совещание назначено на утро.
После обеда Лукин прошелся по тенистым аллеям го-
стиничного комплекса. В Узбекистане была ранняя весна.
А какая весна без цветения миндаля? Вот и здесь приход
весны в Среднюю Азию отмечен цветением миндаля. Его
заросли хаотично разбросаны по всей территории гости-
49
ничного комплекса и хорошо видны издалека. Деревья
миндаля стоят без листьев и покрытые бело-розовой
пеной цветов. На миндале сначала появляются розовые бу-
тоны, а потом они превращаются в крупные белоснежные
или бледно-розовые цветки. С этаким чудом Виктор по-
знакомился еще в детстве по сказкам «Тысячи и одной
ночи», а позже слышал в Самарканде легенду, как зацвел
сухой посох пастуха из миндаля и принес плоды прямо на
глазах у народа. А еще говорили, что если увидеть во сне
цветущий миндаль, то он предвещает исполнение завет-
ного желания, но это опять сказки, потому что желания
Виктора невыполнимы даже в сказках. Он не помнил до-
словно те стихи, но они были как раз по его душевному со-
стоянию:
Цветут миндальные деревья,
Мою тоску снимая, как рукой.
За много лет, уставший от кочевья,
Я обретаю вновь блаженство и покой…
Да, он именно обрел покой в своих необузданных меч-
тах о Лауре и теперь готов был полностью отдаться ра-
боте, так как больше ничего не оставалось. Вот до чего
доводит узбекская «сакура», так он называл миндаль. Или
опять весна, с нежно зелеными полянками, на которых
расцветают одуванчики и фиалки. В Москве еще метут ме-
тели, и растут февральские сугробы, а здесь солнышко про-
грело землю и все ожило в разноцветии, но ненадолго.
Скоро солнце спалит все красоты, и зеленые оазисы пре-
вратятся в частицы пустыни. А пока весна ласкала теплыми
лучами солнца и теребила нос ароматами цветов.
На этаже гостиницы его остановила дежурная и рас-
сказала об услугах, предоставляемых в их гостинице.
Лукин выслушал внимательно, но ничего не хотелось. Он
50
решил побыть один. После встречи с Лаурой что-то в его
жизни поменялось. Потом необоснованный «наезд» на
него чекистов и скандальный переход в МВД, изрядно по-
трепали его нервы. Он вошел в номер, включил телевизор,
который действовал на него расслабляюще. Его легкую
дремоту нарушил тихий стук в дверь. Заглянула все та же
дежурная по этажу.
– Я забыла сказать, что у нас в гостинице делают массаж
и имеется сауна. Массаж делают красивые девочки очень
качественно. Сразу будете на «седьмом небе».
– Видите ли, милая Лейла, я мужчина, а когда меня мас-
сируют красивые девочки, то возникают необузданные
желания, – улыбнулся Лукин.
– Так, я могу пригласить девочку в номер. Она массаж
сделает здесь, но только все остальное будет немного
стоить, если она Вам понравится.
– Все Лейла, с тобой обсуждать такие темы опасно, по-
тому, что ты мне сама понравилась.
– Но, я этим не занимаюсь.
– Ты знаешь, какое совпадение, что я тоже этим не за-
нимаюсь, поэтому у нас с тобой все будет по любви.
Виктор решил таким образом напугать Лейлу, чтобы
она не подходила к нему с подобными предложениями.
Она на самом деле была красива, как и все в обслуге гости-
ницы, но они все «стучали» в КГБ, иначе бы они здесь не
работали. Лукина вряд ли они оставят в покое, возможно,
и Лейла подошла к нему по их заданию. А, может, он все
преувеличивает, и в таких гостиницах предложения ин-
тимных услуг в порядке вещей? Но в ней что-то есть зажи-
гающее мужчин, кроме ее красоты.
– Это что – любовь с первого взгляда?– Лейла приняла
его игру или он ей на самом деле понравился.
51
– А разве бывает другая любовь? Хотя француженки
утверждают, что любовь придумали русские, чтобы деньги
не платить.
– И что же, приходилось встречаться с францужен-
ками?– она звонко рассмеялась. – Так у нас как будет по
любви или за деньги? Но, я должна предупредить, что я за-
мужем.
– Кого предупредить мужа что ли?
– А с Вами весело.
– Тогда сама решай как, по любви или за деньги.
– Я подумаю и вечером скажу, – она вновь засмеялась
и вышла из номера.
«Если так дальше пойдет расследование, то что же
будет, когда я останусь в гостинице на две недели один без
шефа,– подумал Лукин. – Нет, надо выработать строгую
линию поведения. Иначе можно погореть. Знают же кого
подсылать в номер, что от одних только разговоров с Лей-
лой все шевелится. Или ты еще не наигрался с сотрудни-
ками КГБ? Нет сомнений, что сотрудницы гостиницы
Совмина Узбекистана состоят на службе в КГБ, а уж по за-
казу они хотят тебя совратить или по долгу службу раз-
ницы нет. Информация об интимной связи будет
использована против тебя, ведь она для того и будет до-
бываться. Так что не парься. Что-то было похожее на А.
Блока:
«И вечный бой – покой нам только снится!» –
Такой девиз украсит психбольницу:
С судьбой бороться может лишь дурак,
А умный получает просто так
Все, чем захочет только насладиться!
Лукин слишком хорошо знал Узбекистан, потому не
удивился предложениям Лейлы. Правда, обычно такое де-
52
лается тихо и на ушко отдыхающему, а в данном случае он
просто развеселил дежурную по этажу, вот она и разгово-
рилась.
Вечером Лейла принесла чайник с заваренным зеленым
чаем и больше на ту тему ни слова. Видимо, она не испы-
тала к нему чувства любви, а за деньги трудились на том
поприще другие девочки. Во всяком случае, она лукаво
улыбалась и молчала. Виктор тоже больше не коснулся ее
предложений. Она, вероятно, поняла его «ход», что вроде
бы не отказался от ее предложения, но выдвинул свои
условия, к которым она не была готова. Тема погасла и он
больше не возвращался к ней.
Ему пришлось поработать в скандальной бригаде Гене-
ральной прокуратуры Гдляна и Иванова, выполняя отдель-
ные поручения следствия, а его друг из Самарканда
Кудратов до сих пор в той следственной бригаде проводит
оперативное сопровождение уголовного дела. Все смеша-
лось в том уголовном деле. Приписки с взятками и любовь
с обычными понуждениями женщин к половой связи. Вик-
тор не понимал, зачем такие подробности надо было фик-
сировать в протоколах допроса. Кому-то было интересно,
как бывшая молодая учительница Рано после универси-
тета перешла на работу в комсомол и была замечена Пер-
вым секретарем ЦК Компартии Узбекистана. Она сама
написала следователю, что двадцать лет назад стала его лю-
бовницей, и тот помог ее карьере. Она сначала руководила
комсомолом Узбекистана, а потом стала единственной
женщиной-секретарем ЦК Компартии, поэтому и оказа-
лась в круговороте следствия по тому делу. У них была лю-
бовь. И зачем допрашивать? А сколько женщин совратили
«бабаи» просто для своих утех? От таких показаний уго-
ловное дело дурно пахло.
53
Его удивляло другое, что в гостинице Совета Минист-
ров Узбекистана продолжали свои традиции, несмотря на
многочисленные аресты среди руководства республики.
Прав был Сухов: «Восток – дело тонкое».
Лукин в МВД числился начальником самостоятельного
отдела, а такая должность приравнивалась к начальнику
Главка, во всяком случае, размером оклада, да с выслугой,
званием и летными надбавками он получал в кассе 890 руб-
лей, что на десять рублей меньше Министра и в три раза
больше, чем он получал начальником уголовного розыска.
Он уже почти не сожалел, что пришлось уйти из уголов-
ного розыска, так как здесь был совершенно другой круг
общения. Комиссия состояла обычно из руководителей
министерств и ведомств, имеющих отношение к авиации
от проекта самолета до эксплуатации, а на месте происше-
ствия он один из руководителей Государственной комис-
сии, которая имела право привлечь к работе необходимых
специалистов. Удостоверения были у Лукина одно краше
другого. Когда его машину останавливали сотрудники
ГАИ и требовали предъявить документы, то Виктор с удо-
вольствием вынимал сразу оба удостоверения, а иногда и
документ прикрытия сотрудника МУРа на полковника ми-
лиции Степанова, которое он не сдал в кадры при пере-
ходе и оставил на память о работе в уголовном розыске.
– Вам какие из этих документов? – Лукин открывал удо-
стоверения по очереди.
– Все понятно. Счастливого пути, – огорчались неко-
торые сотрудники ГАИ, которые шагали к его автомо-
билю и подсчитывали, сколько с него сорвать.
«Какие вежливые сотрудники, – восхищался Лукин, –
а не будь у него этих «ксив», наверное, ободрали бы как
липку за его незначительные нарушения».
54
Но больше всего понравился выданный ему проездной
билет на самолет, как на автобус. Подходишь к любой
стойке регистрации пассажиров, предъявляешь про-
ездной, девушки отмечают тебе место в салоне, и ты ле-
тишь, куда угодно. Если нет мест, то могли даже оставить
кого-нибудь из пассажиров на следующий рейс. Конечно
же, права были большие, но потом все сведения по исполь-
зованию проездного стекались в бухгалтерию, а те уже све-
ряли с командировками, поэтому в личных целях
проездные не использовались.
С каждым днем новая работа все больше радовала и
удивляла Лукина. Разместили их в гостинице Совета Ми-
нистров Узбекистана за чертой города, на берегу реки с
многочисленными деревьями. За каждым руководителем
комиссии была закреплена машина, а Лукин приехал
позже, и ему предложили пользоваться разгонной маши-
ной. Алексей Алексеевич провел совещание с руководством
Узбекского УГА и членами комиссии по расследованию,
огласив причину катастрофы. Потом сообщил комиссии,
что Лукин остается за него для завершения работы, а сам
улетел дневным рейсом в Москву.
– Виктор Павлович, я могу выделить Вам автомобиль с
водителем. А Вы водите машину и права с собой? – по-
интересовался Председатель административной подко-
миссии Каримов.
– Конечно, они всегда есть со мной.
– Могу предложить Вам машину «Москвич», правда,
с надписью «Медицинская служба», путевку на Вас выпи-
шем. Город наш знаете?
– Как Москву, бывал здесь неоднократно.
– А с Вашими удостоверениями здесь проблем не будет.
55
Можете поехать куда угодно и когда хотите.
– Когда можно будет посмотреть машину? – улыбнулся
Лукин.
– Да хоть сейчас за руль. Она почти новая и уже заправ-
лена.
Каримову меньше хлопот с водителем, а Лукину лучше,
когда не надо беспокоиться о переработке шофера, да и в
выходные можно прокатиться, а не сидеть в гостинице.
«Москвич» желтого цвета с красной надписью на борту
«Медслужба» еще сохранил запах нового автомобиля, и
хорошая отмазка появилась от застолий: «Я за рулем».
Вечером от аэропорта Лукин поехал в гостиницу на
желтом «Москвиче». Он позвонил Кудратову домой, и
Шейра сообщила, что он в Ташкенте. Нарзулло обещал
подъехать к нему в гостиницу после работы. Дорога к го-
стинице петляла по небольшому серпантину, и от шлаг-
баума было видно, какая машина поворачивает под их
«кирпич» к шлагбауму, где круглосуточно дежурил майор
милиции. Перед Лукиным свернула под «кирпич» черная
«Волга», где рядом с водителем сидел какой-то железно-
дорожный «генерал» в черной форме. Майор поднял
шлагбаум и откозырял той «Волге», а перед Лукиным за-
крыл шлагбаум и отвернулся. Виктор посигналил ему, но
он, не поворачивая головы, пальцем показал на стоянку не-
далеко от шлагбаума, от которой довольно-таки далеко
шлепать до входа в гостиницу, рядом с которой была дру-
гая стоянка. Майор решил не пускать водителя машины
«Медслужба», так он, видимо, оценил Лукина. Виктору
стало смешно, и он решил объяснить майору милиции раз-
ницу между сотрудником МВД СССР и железнодорож-
ником, даже в форме их генерала, а может, и не генерала,
просто с петлицами в виде дубовых листьев.
56
содержание глава 1
© Copyright: Владимир Луканенков, 2019
Свидетельство о публикации №219032201549
Свидетельство о публикации №219032201549
Рецензии