То взлет, то глава 8 - Северная мечта

                Северная мечта

               
    
    Катастрофы с самолетами и вертолетами случались на всей обширной территории Союза ССР, и Лукин где только не бывал на расследовании в Узбекистане и Туркмении, в Армении и у нефтяников в Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке и в Якутии. В некоторых местах он побывал не один раз. К сожалению, такая у него была работа, расследовать причины катастроф воздушных судов. Больше всего ему нравилось Заполярье.
    19 июля 1989 года в 15 часов экипаж самолета АН-26 выполнял полет в сложных метеоусловиях по ледовой разведке с гидрологами на борту. Полет проходил над акваторией Восточно-Сибирского моря в 80 километрах от Певека. При выходе из последнего разворота около берега самолет столкнулся с каменистым склоном сопки на высоте 145 м над уровнем моря, разрушился и сгорел. Все члены экипажа и гидрологи погибли.
   В самый разгар лета, кому повезло, были в отпусках, а Лукин с Борисом только закончили расследование аварии в Тбилиси, да и по графику у них был август и сентябрь. Хотя график отпусков для Лукина был чисто условным, потому что он был один в своем роде специалист из МВД. Комиссию по расследованию катастрофы на Чукотке снова возглавил Борис Горюнов, с которым они побывали не на одной «яме». И вновь по просьбе Бориса Лукина назначили в комиссию его заместителем. 
    - Борис, надо дежурному сказать, чтобы два места для нас заказал у чукчей в яранге, - улыбнулся Лукин.
   - Зря ты улыбаешься белый человек. В краю непуганых птиц и белых медведей может, и яранги не оказаться, а на мысе Кибера, куда нам надо, арктические птицы яйца откладывают.
   - Поставим палатку, я буду ловить рыбу и охотиться на куропаток, а ты расследовать.
   -  Все бы тебе охотиться, ты забыл, что еще можно яйца собирать на скалах, - сказал Борис.
   - Да, я так, что мы не пропадем и в тех местах.
   - С тобой никогда, но думаю, местные власти нас всем обеспечат, как всегда. И рыбалку с охотой тебе организуют, я не по той части.
   Дежурная машина, как всегда доставила их в депутатскую комнату, где можно было спокойно отдохнуть в случае задержки рейса, а в Певеке часто погода не разрешает посадку для Ту-154. Но сегодня все было в порядке и задержек не предвиделось. Их с Борисом разместили в первом салоне. Время в пути было восемь часов, да плюс такая же разница во времени, потому вылетали они поздно вечером, а на месте должны быть к обеду. Борис откинул кресло и тихо посапывал во сне, а Лукину спать совсем не хотелось. В Москве был самый разгар лета, а там оно наступит только в августе на короткое время. В детстве Лукин зачитывался воспоминаниями полярных летчиков о спасении челюскинцев и мечтал о полетах среди вечных снегов. К сожалению, некоторые мечты сбываются не так, как хотелось и связаны с трагическими событиями.
    Ему припомнилось спасение челюскинцев. В сентябре 1933 года в Восточно-Сибирском море на пути парохода «Челюскин» все чаще встречались тяжелые льды, и судно получило пробоины. Капитан повернул к берегу в сторону Певека, где льды были не такими большими. Далее они шли по прибрежной воде между мысом Кибера и островом Шалаурова по протоке в восемьсот метров. Судя по сводке, в том самом месте и произошла авиационная катастрофа с самолетом ледовой разведки. У челюскинцев была своя  воздушная разведка, которая обнаружила в нескольких милях от берега тяжелые льды, которые прижимали их к берегу, и стало невозможно добраться до острова Врангеля, а он был в ста милях на Северо-Восток от мыса Кибера. А через несколько миль судно оказалось в железных тисках льда, который сковал море до самого берега и чукчи добрались до «Челюскина» на собачьих упряжках. 3 октября Шимдт отправил с ними на материк больных, а «Челюскин» лег в дрейф. В начале ноября льды вынесли судно в Берингов пролив к берегам Аляски, и до чистой воды оставалось несколько миль, но их судьба зависела от ледовой обстановки. Из пролива течение унесло льды вместе с вмерзшим в них «Челюскиным» обратно в Чукотском море, где он затонул, раздавленный сжатием льдов в феврале следующего года. Челюскинцы успели высадиться на льдину, которая  дрейфовала между Аляской и Чукоткой. Их спасение стало возможным только самолетами. У американцев самолеты были рядом на Аляске, но власти засекретили экспедицию и нашим летчикам предстоял героический перелет, за который семерым летчикам вручат золотые звезды Героев Советского Союза. С одним из них летчиком Николаем Петровичем Каманиным Лукин встречался неоднократно у соседей в доме на Новослободской, куда тот приезжал в гости к отцу его друга. Они вместе воевали.
   Объявление о посадке разбудило Бориса. Он привел кресло в вертикальное положение, а бортпроводница сообщила, что температура воздуха в Певеке плюс пять градусов. Через несколько минут самолет мягко приземлился и покатил по бетонной полосе.
   - Я поспал немного, - потянулся Борис.
   - Интересная взлетно-посадочная полоса в Певеке. Кругом вода. У меня сложилось впечатление, что ее построили в большой луже, - сказал Лукин.
   - Так и есть, только не в луже, а на мелководье залива за ВПП многовековой ил, из которого невозможно вытащить самолет в случае выкатывания. 
    В салон самолета вошел пограничный наряд, Лукин с Борисом предъявили служебные удостоверения. Пограничники посмотрели на их лица и сверили с фотографиями.
   - Вас встречает наше руководство у трапа самолета, - сообщил прапорщик.
   У трапа самолета к ним подошел мужчина лет пятидесяти в штатском, подполковник-пограничник и мужчина из руководства аэропорта в летной куртке и фуражке гражданской авиации.
   - Павел Афанасьевич, заместитель Председателя райисполкома, а это наш комендант подполковник Костенко Анатолий Степанович и командир авиаотряда Николай Иванович, - представил Павел Афанасьевич.
   - Горюнов, Председатель государственной комиссии, а это мой заместитель Лукин, – сказал Борис.   
    - Вам придется работать в погранзоне, а пограничники могут помочь в поисках обломков самолета и транспортом. У них есть «Урал» и вездеход. Мы можем поместить вас в гостинице аэропорта или в городе. Здесь у нас все рядом, - сообщил Павел Афанасьевич. 
   - А как у вас дорога до мыса Кибера? – спросил Лукин.
   - До прииска по проселочной дороге можно на УАЗике, а далее дороги нет, только на вездеходе, - сказал подполковник, - мы здесь передвигаемся на вертолете.
   - Тогда нам лучше к месту базирования вертолетов в гостинице аэропорта. Там найдется два приличных номера? – спросил Борис.
   - Пять лет назад мы построили новое современное  здание аэровокзала, а старое деревянное переоборудовали под гостиницу. Люксов у нас нет, но два номера будут со всеми удобствами. Отопление у нас и летом не отключают, потому с горячей водой нет перебоев, как в Москве, - улыбнулся Павел Афанасьевич.
   - Мы согласны, - сказал Борис, - да и с нашими коллегами в аэропорту нам проще общаться, но и от помощи пограничников не откажемся.
   - Тогда предлагаю отобедать с нами. После отдохнете, а утром  Николай Иванович подготовит вам вертолет.
   - Нам бы хотелось до обеда заслушать Николая Ивановича по обстоятельствам катастрофы и определиться до утра, кто будет работать в нашей комиссии. Павел Афанасьевич, Вы поприсутствуете на первом заседании Государственной комиссии? – Борис, кажется, специально сделал акцент на слове «государственной».
   Он правильно перехватил инициативу у руководителя местного Исполкома, чтобы тот прочувствовал о необходимости во всем помогать работе комиссии, а не отделаться обедом и гостиницей, которые предоставлялись членам Государственной комиссии бесплатно за счет местного авиапредприятия и расходы входили в общие убытки от катастрофы. 
   - В процессе выполнения полёта «галсами» от берега в море и обратно самолет проводил ледовую разведку над Восточно-Сибирским морем с воздушной съемкой и конечным пунктом маршрута был Певек. При очередном развороте у берега самолет оказался на удалении от него на расстоянии 1200 метров, вместо положенных десяти километров, а высота его полёта над водной поверхностью составляла 100 м. Самолёт столкнулся с сопкой высотой 170 метров расположенной на мысе Кибера  на уровне 145метров. Предполагаем, что командир в последний момент увидел берег и взял штурвал на себя, но не хватило времени перемахнуть сопку. Бортовой самописец и «черный» ящик сегодня обнаружены, и расшифровка даст ответы на многие вопросы, - доложил Николай Иванович.
   - Самописец с параметрами полета отправим в Москву ближайшим рейсом, а бортовой расшифруем здесь на месте. Кому принадлежал самолет, и кто может знать голоса членов экипажа? – спросил Борис.
   - Самолет принадлежит Колымо-Индигирскому авиаотряду Якутии. Их представители утром прилетели и уже работают в комиссии, - сказал Николай Иванович.
   - Павел Афанасьевич, надо организовать местное население помочь в работе комиссии. На месте во время осмотра мы будем изымать детали и узлы самолета, по которым при необходимости проведем экспертизы, - сказал Борис.
   - Все артели и колхозы в распоряжении комиссии, да и пограничники помогут, - сказал Павел Афанасьевич.
   - Без помощи пограничников нельзя. Можем случайно заблудиться и в Америке оказаться, - улыбнулся Лукин.
   - До Америки далековато будет и дорог у нас нет. У нас только чукчи мотаются на Аляску и на острова к американцам за диковинными продуктами и боеприпасами, - сказал подполковник, - но чукчи контрабасят для себя и возвращаются домой, потому что им нечего делать в Америке.
   - Я в шутку. В таких местах каждый штык пригодится в работе комиссии, - сказал Лукин.
    А сам не понимал, кого на местной границе охраняют пограничники. Достаточно проверки в аэропорту. По-другому сюда не доберешься, а из аэропорта кто осмелится протопать тысячу километров по Арктике в Америку? Да и шпионам здесь деваться некуда, до железной дороги тысячи километров по заполярью и тайге.
   - С другими мероприятиями определимся после осмотра места происшествия, - сказал Борис, - теперь можем перекусить, если никто не возражает.
  - Тогда прошу в мою машину, поедем в город, - сказал Павел Афанасьевич.
   Утром вертолет через тридцать минут доставил комиссию на мыс Кибера.
  - Виктор, я пока проведу осмотр места происшествия, а ты подумай, как лучше отснять место катастрофы? – спросил Борис.
   - Лучше всего снимать с моря или с острова на том же уровне. Надо подняться к маяку и сделать снимки с телеобъективом. Только, когда тумана не будет.
   - Без тумана здесь редкие дни, но днем солнышко проглядывает. Фотографии за тобой, ты в них специалист.
   - Хорошо. Пойду, договорюсь с чукчами-китобоями, у них баркас с мотором, а у других охотников и рыбаков байдарки. До острова всего восемьсот метров, но среди льдов что-то не хочется болтаться на байдарочке. А если перевернется, то купаться, хоть и лето, но температура воды не более трех градусов, - сказал Виктор.
   - Да, ты смотри сам, а то и с берега сделай фото.
   - На высоте 150 метров непонятно получится. Надо снимать на уровне с острова.
   - Смотри, на остров часто заходят белые медведи, а они в плавании могут моторную лодку обогнать во льдах.
    - Ты меня совсем запугал. Да я знаю, что белые мишки живут на острове Врангеля, что на северо-востоке в ста километрах отсюда. Там у них целая колония, но некоторые из них добираются до материка.
     - Вот и я про то. Карабин возьми у охотников, хоть отпугнешь. Убивать нельзя, потом не отпишешься.
    Китобои Николай и Федор согласились доставить большого начальника из Москвы Лукина на остров за бутылку спирта и летный сухой паек. Карабин ему не дали, а сами с оружием и спать ложились в обнимку. У них были обычные карабины СКС калибра 7,62 мм для промысловиков. С берега мыса Кибера торчал остров неприступной отвесной стеной. Солнце высвечивало его верхушку с маяком на деревянном постаменте. Лукина предупредили, что маяк работает от радиоизотопного генератора на стронции 90, около которого счетчик Гейгера зашкаливает. К острову они подошли с Северной стороны, небольшая волна бросала их баркас на торчащие из воды камни и била кусками льда по бортам. Они вытащили нос баркаса на берег, который отлого сбегал к морю зеленым логом и по нему легко пройти до вершины. Остров был всего с километр с севера на юг и метров пятьсот поперек. Кроме маяка на острове ничего не было, и он весь просматривался. Сквозь темно-синие со свинцовым оттенком тучи высвечивало яркое солнце, но совсем не согревало из-за холодного ветра. Из растительности на острове попадался местами скудный мох с белыми и синими цветочками, да еще встречались ромашки и луговые грибы, похожие на тульские рядовки серовато-синего цвета, но Лукин не решился бы их попробовать рядом с радиоактивным маяком. Он обошел его на всякий случай подальше. Солнце удачно высветило высокий скалистый берег мыса Кибера и обломки самолета. Лукин нащелкал снимков в разных ракурсах, потом попросил Николая подойти на баркасе с западной стороны острова, а сам, пока они шли к баркасу, спустился к морю. Ему хотелось сделать несколько фото дикой арктической природы вторым фотоаппаратом на цветные слайды, а если повезет, то моржа или тюленя. Когда еще попадешь сюда? Чукчи оказались шустрыми, и пока Лукин спускался, они уже причалили к берегу среди льдов, от которых протока освободится в августе-сентябре, а в октябре снова море скуют льды двухметровой толщины до самого берега. Как говорят про суровый край: «Одиннадцать месяцев зима, а остальное лето».
    Спустившись к морю, Лукин немного расслабился на берегу усыпанному галькой, и самая мелкая из них размером с мужской башмак. Море с той стороны было спокойным, но, не смотря на июль, купаться совсем не хотелось, и романтика Севера по-тихому таяла. Читая в детстве книги о полярных летчиках и зимовках на дрейфующих льдинах, сидя на диване можно было мечтать о полетах в Арктике. Теперь он взрослый и повидал многое другое и более интересное в мире. Здесь он увидел кромку вечных льдов Северного Ледовитого океана с борта самолета, сегодня утром пролетел над плавающими льдинами Восточно-Сибирского моря на вертолете ледовой разведки, а теперь прошел на баркасе среди льдин, прибитых к берегу с самого Севера. Знакомство с Арктикой, хоть и летом, но состоялось, и Виктор все чаще вспоминал Олесю. Как им было хорошо на подмосковных пляжах, а вечерами у костра. При расставании около дома они долго целовались, и он с нетерпением ждал следующей встречи. Ему все больше нравились их романтические свидания, нежели романтика на берегу Северного Ледовитого океана.
   Погода стояла ясной и как на ладони с берега были видны на Северном морском пути суда, которые запрашивали прогноз погоды и ледовую обстановку. Самолет ледовой разведки в паре с вертолетом барражировали надо льдами моря и сообщали сведения на суда. Жизнь на Северном морском пути продолжалась…
   Одной из обязанностей Лукина в работе комиссии было выявление и опрос очевидцев катастрофы, что означало общение с местными чукчами и эскимосами на побережье. Об их гостеприимстве он знал только по анекдотам и согласился, когда их с Борисом пригласили в гости сначала оленеводы, а потом местные рыбаки. Спирта в авиации всегда хватало, а на Севере они пили только пищевой. Так и было прописано на пол-литровых бутылках «Пищевой», поэтому они были готовы попробовать сырое мясо и рыбу. Они с Борисом предвкушали знакомство с местными блюдами и думали, что они сродни японским суши, но жизненный опыт подсказал Лукину, что надо прихватить с собой привычный для них летный сухой паек. Он распихал по многочисленным карманам летной куртки галеты, нарезки колбасы, сыра и шоколад. В яранге перед ними предстала картина, которая превзошла все их ожидания и представления о местной кулинарии. Они поняли, что спирта им столько не выпить, чтобы попробовать шедевры кухни. Стол был уставлен экзотическими закусками, ранее знакомые Лукину. В глаза бросились колотый кусками сахар, сырокопченая колбаса и сыр, да юкола из кеты. Им с Борисом сразу захотелось попробовать вяленую кету, так как при приготовлении ее невозможно испортить, если только она уже не была с тухлинкой, как у якутов. Над очагом в середине яранги бурлил на огне котел с олениной. Чукчи недоваривают оленину и глотают её с кровью. Именно глотают, потому что полусырую оленину прожевать невозможно. Так и случилось. Чукча  Федор подцепил из котла кусок оленины и, чуть подув на  нее, взял в левую руку, потом вцепился в оленину зубами, выхватив из-за пояса острый нож, полоснул им, касаясь губ. Кусок оленины остался в его руке, а он сделал глотательное движение горлом, как утка.
   «Хорошо еще, что спиртяшки ему не плеснули перед такой процедурой, иначе мог бы отхватить себе губы вместе с носом», - подумал Лукин.
   Единственным съедобным блюдом из оленины здесь была тушенка. В Лапландии тушеную оленину заливают топленым коровьем маслом, от того она становится ароматной и нежной и долго хранится. А чукчи портят ее, заливая рыбьим или тюленьим  жиром. Хозяин яранги Василий был излишне гостеприимен, решив угостить их с Борисом, молодой олениной и свежевыпеченным хлебом. Одна из женщин бодро месила тесто босыми ногами в большом тазе. Они с Борисом переглянулись, вспомнив, что у чукчей нет бани. Но следующая картинка и вовсе повергла их в ужас. Пожилая женщина с редкими мелкими зубами тщательно пережевывала тонко нарезанное мясо молодого оленя, чтобы оно было мягким и нежным. Так привычно хозяйки отбивают мясо на кухонной доске. Пережеванные куски оленины хозяин красиво разложил на блюде и подал в сыром виде. Соль и перец, как говорится по вкусу. Их добавят сами гости. Хорошо, что они пришли к трапезе заранее, потому решили спирт закусывать сыром и колбасой, бесповоротно отказавшись от экзотических закусок. К хлебу они с Борисом тоже не притронулись и хрустели галетами из сухого пайка летчиков, который Лукин предусмотрительно прихватил с собой. Борис шепотом спросил Виктора, во что им будут наливать? На столе стояли мутные стаканы и алюминиевые кружки. Василий заметил их замешательство, когда они внимательно рассматривали стаканы внутри и, открыв небольшой сундучок, достал стопку переложенных тряпочками блюдец и чашек. Удивленный Лукин взял в руки чашку темно-синего кобальта, расписанную сусальным золотом. Он не мог ошибиться. Лукин перевернул чашку. На ее донышке стояло клеймо с двуглавым орлом, а надпись ниже по ленте бисером Лукин огласил вслух:
   - Товарищество Кузнецова, - и, обратившись к Борису, добавил, - с 1902 года поставщик двора его Императорского Величества, между прочим.
 - Не хухры-мухры. Сервизу-то почти сто лет, - восхищенно качнул головой Борис.
   Лукин бережно поставил чашку на место. Хрупкий фарфор страшно в руках держать, и не оттого, что их, вероятно, не мыли со стародавних времен, когда какой-нибудь купец расплатился кузнецовским сервизом за сотню оленьих шкур с предками Василия. Но то, что они увидели потом, не могло их не рассмешить. Борис даже прыснул в кулак. Василий взял две чашки, привычно  поплевал в них и вытер замусоленной тряпочкой. Лукину было не трудно догадаться, что изящные чашки предназначались только для дорогих гостей, то есть для них. Борис ухмыльнулся, а Лукин тяжко вздохнул. Василий налил в чашки горячего чая и протянул им. Порадовало - хоть чашки кипятком обдал. Но чая уже не хотелось. Борис не растерялся, сказал, что чай они с Виктором не любят, а выпьют лучше спирта. Борис поболтал в чашках чай, выплеснул и на два пальца наполнил их спиртом, который тоже выплеснул, на что Василий неодобрительно покачал головой. После Борис наполнил чашки спиртом и произнес тост за хозяина яранги, потому что до следующего тоста они вряд ли бы дотянули. Спирт под сухие галеты с сыром сразу ударил в голову и Борис,  наклонившись к Лукину, шепотом рассказал анекдот: как-то геолог угостил чукчу пельменями. Тому пельмени понравились, он даже рецепт попросил. Через год экспедиция снова приехала, и на этот раз чукча пригласил геолога на пельмени. Геолог наелся и спрашивает:
   - Какие вкусные пельмени. А ты почему не ешь?
   - Мясорубка болит, однако...
   - Борис этот анекдот ты сейчас придумал? – улыбнулся Лукин.
   Теперь они оба видели, как выглядит у чукчей мясорубка. Жахнули ещё грамм по сто спирта и захрустели галетами с сыром. В авиации их научили не запивать спирт и не разбавлять водой, разве что шампанским. Такой коктейль летуны называли «Северное сияние» или «Белый медведь». Иные с шампанским мешали водку, но то было для слабаков и студентов, а у летчиков спирт водился в изобилии, к тому же они умели держать удар. Оба коктейля отлично подходили для сурового климата Заполярья. Они повеселели, расслабились и взглянули на происходящее по-иному. Плеснули спирта в чашки кузнецовского фарфора, чокнулись, сдвинув кулаки, как в служебном кабинете,  чтобы стаканы не звенели, но здесь, в яранге, они боялись нечаянно разбить невесомые антикварные чашки. Неожиданно произошло еще одно событие, которое невозможно было забыть, да Лукин и не хотел его забывать, потому что после той встречи в его жизни произойдут серьезные перемены и к лучшему.
   Слева, рядом с Борисом, сидела молоденькая девушка с большими зелеными, как изумруды, глазами,  с точеными чертами лица. Настоящая красавица! И ему не привиделось из-за тяпнутого с лихвой спирта, да и звали ее на русский манер Алена.  Вдруг она дернула за вплетенные в две тугие черные косы разноцветные ленточки, тряхнула головой, волосы разлетелись в разные стороны и пышные, упругие пряди, которые и расчесывать не было необходимости, легли на высокую грудь и обтягивающее гибкий стан платье. Девушка, должно быть, догадывалась о своей чарующей красоте. Ее глаза с легкой поволокой на мгновение задержались на гостях яранги. “Шаманка”, - подумал Лукин, но промолчал и только улыбнулся, а потом предложил Борису подышать свежим воздухом. В яранге было душно, да и застолье больше не манило.
Лукин был наслышан о чудачествах чукчей, которые называют местными традициями. Он раньше бывал у коряков на Камчатке, у которых есть похожие обычаи. Если русский с большой земли женится на корячке, то получал калым - 50 тысяч рублей, на которые можно было приобрести пять автомобилей «Волга». В Палане, на севере Камчатки, во время очередной поездки к оленеводам подобное предложение сделали и ему, Лукину. А он, как умный и хитрый чукча решил: зачем ему столько воды? А тут целых пять Волг. Лукин даже не пошел на смотрины невесты, хотя местный комсомольский вожак Федор, говорил про нее: «шибко красивая, однако». Лукин тогда уже был женат на дочери партийного босса Камчатки и тот бы врезал и ему, и комсомольскому вожаку за это «шибко».
   Поведение оседлых чукчей было полной противоположностью нравам чукчей - оленеводов, у которых они гостили сейчас. Чукотские девушки, несмотря на целомудрие не стыдливы. Они просто не знают, что такое стыд и ведут себя естественно. Зато дочери оседлых чукчей более красивы. Дело в том, что чукчи испокон веков слыли ловкими китобоями, поэтому к берегам Чукотки нередко причаливали китобойные шхуны с американскими и русскими моряками. Частенько подгулявших матросов списывали на берег. И они, случалось, вступали в браки с чукчанками. Но детей от таких браков чукчи не считали своими. Поговаривали, что приезжим гостям чукчи на ночь дарили жен или дочерей, а если случалось, что женщины оказывались залетному гостю не по вкусу, то в доказательство дружбы к чужеземцу, хозяин приводил жену или дочь соседа. Одни хотели получить здоровое потомство, а другие просто пачку табака и нитку стеклянных бус для жены. Кому теперь знать, как бывало на самом деле? Но очарование Алены было необычным, и она явно выделялась среди чукотских красавиц. Девушка было по-европейски высока и стройна, а северные черты лица лишь добавляли ей шарма. Мимо такой красавицы и в Москве не пройдешь, не оглянувшись. Хотя сам Лукин никогда не смотрел красивым женщинам вслед. Он считал: если Дама очаровала и захватила твое воображение, найди нужные слова, чтобы по-рыцарски возвысить ее. Ведь женская красота - таинственная и загадочная Вселенная ниспосланная мужчинам, чтобы обуздать их безудержную и страстную натуру. Недаром говорят, что красота спасет мир. Однако Лукин полагал, что речь идет именно о женской красоте, которая облагораживает мужчин, делая их менее жестокими. Да кто же ты, загадочная  Алена? Шаманка или просто северная красавица? В голове Лукина буквально вспыхнуло «Северное сияние», без всякого шампанского.  Они вышли из яранги. Борис, как всегда, был в своем репертуаре, сыпал анекдотами и отвлек Лукина от приятных мыслей об Алене.
    - Вот еще свежий анекдот, - сказал Борис - У чукчей есть обычай, если гость желает, то может переспать с женой хозяина. Один чукча заметил, что после приезда геологов у него рождается ребенок и запретил жене ложиться под геолога. В очередной раз пришел геолог в гости. Выпили, закусили. Геолог и говорит:
- Хочу с твоей женой переспать.
Чукча жену предупреждает:
- Под геолога не ложись!
- А сверху можно? – спрашивает жена.
- Сверху можно. 
Геолог переспал с женой чукчи и уехал. Чукча смеется:
- Чукча умная: жену сверху положила, а геолога – дурак!
 - Почему?
 - Геолога беременный уехала.
Лукин посмеялся от души и алаверды рассказал Борису похожий анекдот: чукча женился на француженке, а через некоторое время его спрашивают:
-Ну как?
- А что как? Мы давно развелись.
- Почему?
- Да она грязнуля! Каждый день моется.
   Оба посмеялись и решили выпить в яранге на посошок, а банкет проложить в гостинице. В яранге было тесновато и они с Борисом при входе ненамеренно поменялись местами, так что Лукин оказался рядом с Аленой.
    - Вы собрались уходить? Вам у нас не нравится? - вдруг спросила она. 
      Какой приятный голос. Ему все больше нравилась ее красота в сочетании с непосредственностью, и ему уже не хотелось уходить. Конечно же, она видела, что они пьют свой спирт, закусывают его юколой из муксуна, да галетами с сыром и колбасой из сухого пайка летчиков. Лукин обратил внимание на массивный перстень белого металла с замысловатым вензелем на безымянном пальце ее правой руки. Шею девушки украшало ожерелье из камней золотистого цвета неправильной формы, каждый размером с виноградину. Языки пламени костра в середине яранги отражались в камнях, поэтому  ожерелье переливалось и сверкало.
   «Что это - горный хрусталь, турмалин, агат, топаз? Похоже на атрибут шаманки», - задумался Лукин.
    - Нет, нам все у вас нравится, - прервав свои размышления, улыбнулся он,- но нам на самом деле пора.
   Лукин невольно ощутил исходившие от девушки теплые обволакивающие и дурманящие волны её обаяния и запахов. 
   - Я не испугаю, если скажу, что духи обратили на тебя внимание, - Алена пристально взглянула на него, – и если не будешь торопиться, то многое узнаешь о своей будущей жизни, - негромко продолжала девушка.
    - Ты все-таки шаманка и будешь мне гадать? – улыбаясь, спросил Лукин.
    - До шаманки мне далеко и гадать тебе не буду. Просто  знаю, что тебя ждет в ближайшем будущем. Наши духи выбирают не каждого гостя, только того у кого душа светлая и не робкая, а сам духом сильный. Если бы ты был из наших, стал бы шаманом.
   Борис не слышал их беседы, но по нежному шепоту решил, что Лукин попался, и они с Аленой воркуют, как два влюбленных голубка. Борис повернулся к хозяину яранги Василию и завел разговор об охоте на тюленей. Лукину начинало казаться, что совсем не случайно Борис поменялся с ним местами, и он очутился рядом с девушкой. Алена сразу заинтриговала его, и он ловил каждое произнесенное ею слово. Во всех красивых женщинах есть что-то от шаманок, поэтому они и повелевают сильными мужчинами. От слов красавицы Лукин расслабился, хотя и воспринял их, как милую шутку.
   - Ты скоро женишься, - сказала Алена.
   - Вот и не угадала, - хихикнул Лукин, - я уже давно женат.
   - У чукчей, если в семье нет детей, брак не признается, и они заводят новую жену. Духи сказали, что ты скоро снова женишься, и у тебя будут дети.
   От таких слов у Лукина весь хмель улетучился и он посерьезнел. Чисто теоретически Алена могла узнать через Бориса о его семейных делах, но зачем ей это? Ведь они с Борисом не знали, что попадут именно в ярангу к Василию, и Лукин окажется рядом с Аленой, да и Борис не мог рассказать.
    - Ну, если я скоро женюсь, и у меня будут дети, то не от тебя ли моя прелестница?- улыбнулся Лукин, решив обратить все в шутку.
   Может спирт ударил в голову или он уже положил глаз на Алену? Хотя он все равно поступил бы так и без алкоголя.
    - Нет, со мной у тебя детей не будет. Меня духи выбрали шаманкой и я должна покориться их воле, иначе хворь одолеет.  А шаманка после рождения ребенка силу шаманскую теряет и вернется она к ней очень не скоро, только после того как детей вырастит. Твоих детей вижу, иначе духи на тебя даже и не глянули бы. С рождением ребенка закончится твоя кочевая жизнь, потому что тебя будет тянуть домой, - все таким же тихим и ровным голосом говорила Алена.
   - Алена, тогда я приглашу тебя в Москву, как сваху и отблагодарю, - улыбнулся Лукин.
    - Я только рассказала то, что увидела и услышала от духов, остальное сам решишь. А теперь, если надо, идите с другом по своим делам.
    - Спасибо, Алена. Как-то тепло стало на душе после общения с тобой и очень жаль, что такая красавица решила стать шаманкой.
   - Так не я решила, духи позвали, и другого пути у меня нет…
   Лукин с Борисом встали и, поблагодарив за гостеприимство, поехали на УАЗе к вертолету. Борис по дороге намекнул, мол, на его месте он бы остался с Аленой или забрал ее с собой. Лукин только отшучивался. Выпивать больше не хотелось и, прогулявшись перед сном, он плотно закрыл шторы от полярного полуночного солнышка и провалился в сон. Утром он не придал никакого значения разговору с Аленой, но ее прекрасное личико мерещилось повсюду. Шаманка, одним словом.
    После посещения оленеводов они уже не без опаски отправились на побережье в гости к местным рыбакам, неудобно было отказываться, да и любопытство взяло верх. Когда еще доведется посидеть с эскимосами у костра на берегу Северного Ледовитого океана? Он знал, что эскимосы живут на Аляске, а чукчи на Чукотке, но для него они были одним народом. Он и ранее бывал на Чукотке, но как-то не приходилось стоять на высоком скалистом берегу дикого пляжа Северного Ледовитого океана и разглядывать гонимые ветром морские льдины, когда круглосуточно не заходит полярное солнце, и сияют редкие звезды, ярче самого Светила. Дыхание Арктики чувствовалось повсюду. Арктика на карте выглядит ледяным венцом России, подобно гигантскому погребу, наполненному глыбами льда, которые пронизывают сковывающим холодом и оказывают неотвратимое влияние на климат, а значит, и на саму жизнь. Эти мало исследованные просторы, с их своеобразной природой раскинулись от Северного полюса до берегов на таком же расстоянии, как Москва от Черного моря. Трудно поверить, что сейчас июль, где-то палит солнце, народ загорает на московских пляжах, а здесь, на берегу Восточно-Сибирского моря даже куртку на улице не распахнешь. Благо еще нет комаров, так как и для них тоже холодно. Только птицы напоминают о том, что теперь климатическое лето. Воздух прогревается не более, чем на десять градусов и нередки дожди с мокрым снегом. А через месяц лето закончится, и ляжет снежный покров. Почти половина России находится на Крайнем Севере, но по-настоящему Крайний Север здесь, на побережье морей Ледовитого океана, за которыми находятся Гренландия, Канада и Аляска. Лукин понял, что только мальчишеская романтика могла манить его в эти суровые места, а увидев их воочию, вряд ли он согласился бы здесь жить и работать. Пока же наслаждаясь картинами суровой природы, он понимал: если бы не командировки, он никогда бы не увидел северные красоты. Лукин никогда бы не полетел сюда отдыхать, потому что не смог бы найти компанию. А одному здесь делать нечего, хотя он часто вспоминал Север и мог рассказывать о нем часами, с утра до ночи и с ночи до утра.
  Члены комиссии по расследованию были экипированы по нормам летчиков-испытателей: комбинезоны на цигейке и, конечно же, коричневые кожаные куртки, в которых  летчики ходили даже в ресторан. В такой одежде Лукин чувствовал себя комфортно даже на пронизывающих ветрах, дующих с океана. Он с интересом приглядывался к эскимосской ездовой кухлянке, двойной рубашке из оленьего меха наружу и внутрь, с капюшоном, которую надевают через голову. Ведь в ней можно выдержать ледяной ветер на 40-градусном морозе, а он был заядлым охотником. Мягкий, легкий, предельно теплый, шелковистый мех оленя, будто специально создан для условий Арктики. В гостях у оленеводов он договорился о покупке кухлянки для зимней охоты.
   На Чукотке стоял полярный день, и солнце трудилось без отдыха. Дни и ночи оно кружило по небосводу над горизонтом, как на восходе или закате в средних широтах, творя картины, которым позавидовал бы любой художник. Незабываемое очарование полярного лета. Солнце щедро льет холодные лучи на окоченевшую от северной стужи вечную мерзлоту. Где еще увидишь такую сказочную страну? С декабря по март - полярная ночь, а потом до августа - нескончаемый полярный день. Но чудом казалось не только  отсутствие комаров и мошкары, неизменных спутников лета, не было и мух. С утра установилась чудесная погода, столь редкостная для этих широт. Пронизывающий ветер из Арктики разогнал тучи и незаметно стих. Полный штиль. Шар солнца повис на чистом голубом небе. Лукин решил прогуляться по берегу и среди камней увидел крохотные полярные незабудки, желтые головки альпийского мака и славящие жизнь камнеломки. Как же без них, проросших на камнях? У берега была видна узкая полоска гальки, а на невысоких волнах колыхались обломки льда. Вчера, северный ветер подогнал их к берегу с Северного Ледовитого океана, но кажется, льдины так и растают в бухте, скользя и шурша по гальке. Лукин недолго любовался такой благодатью. Снова на берегу поднялся ветер. Он усиливался и свежел с каждой минутой, потому Лукин  решил ретироваться под навес, где Борис писал отчет о расследовании катастрофы самолета. Подкомиссии отработали и сдали ему свои заключения. «Полевое» расследование подошло к концу и оставалось только все обобщить и сделать вывод о причинах катастрофы, который был вполне очевиден.
   Комиссия установила, что в сложных метеоусловиях за 10 минут до катастрофы неустановленный член экипажа покинул кабину, после чего произошла несогласованность в действиях членов экипажа, которая привела к ошибке в оценке местоположения самолета. За 47 секунд до катастрофы по команде штурмана на удалении 1,2 км от берега на высоте 100 м был начат правый разворот, что при данном удалении вело к неизбежному столкновению с берегом высотой до 170 м. По инструкции разворот надо было выполнять на удалении не менее 10 км от берега. В дальнейшем экипаж опасность ситуации не распознал и никаких мер для предотвращения столкновения не принял.
   Усилился ветер, который гнал с Севера тяжелые черные тучи, которые не
предвещали ничего хорошего. Приближалась гроза, и Лукин ускорил шаг. Его не пугал ливень, но не хотелось насквозь промокнуть, а потом сушить одежду. Туча заволокла полнеба, и закрыло низкое солнце. Наступили тусклые сумерки, от которых они отвыкли. Вспышки молнии стали ярче и грохот разрядов грома усилился. Когда Лукин подошел к навесу, первые  крупные капли дождя шумно забарабанили по лужам. Борис улыбнулся, видимо, отметив про себя его расторопность, и предложил махнуть в номере гостиницы по сто грамм под копченого муксуна. Кто бы от такого отказался? На ста граммах они, конечно, не остановились, решив отметить в непогоду предварительное завершение работы комиссии. Они сидели за столиком у окошка и молча наблюдали за стихией. Подобного в Москве не увидишь. Тучей затянуло все небо. Все как будто замерло. Воцарилась тишина и потому разбушевавшаяся стихия казалась более грозной, а вскоре поднялся шквалистый ветер и хлынул ливень. И на мысе Кибера сплошной поток ливня косо хлестал по скале, в которую недавно врезался самолет ледовой разведки, он смывал последние следы авиационной катастрофы. Текли ручьи с крутого горного склона. Такие ливни  недолги и гроза медленно уходила в сторону Магадана на юго-восток. Выглянувшее солнце осветило лучами окрестности. Скалы сначала засверкали чистотой, а потом их окутал легкий туман, но и он вскоре растаял под лучами солнца. Все атмосферные явления случились одновременно. Вот только северного сияния не бывает летом.
   В дверь постучал и вошел бригадир артели китобоев Николай, который ранее приглашал их в гости.
    - Сегодня наши рыбаки удачно поохотились и добыли серого кита. Сейчас все заняты разделкой туши, а завтра мы приглашаем начальника Бориса с заместителем в гости,  но если хотите посмотреть на кита, то я вас возьму сегодня с собой, - предложил Николай.
    - Нет, сегодня я поработаю с документами, а завтра возможно, - Борис

посмотрел на Лукина и поставил стакан для Николая, но тот замахал рукой.
    - У меня, однако, много работы сегодня, а от спирта я упаду, - улыбнулся Николай.
 - Давайте утром посмотрим. Надо собрать все документы по расследованию. Председатели подкомиссий отчитались устно, но еще акты не оформили, - сказал Лукин.
    - Тогда на завтра я заказываю вертолет и в полдень за вами заеду, а после праздника отвезу обратно. Хорошо? - спросил Николай.
     - Хорошо, Николай. Спасибо тебе за приглашение, - сказал Борис.
    - Я бы и раньше пригласил, но не было удачи на охоте. До завтра, - попрощался он.
    - Что-то я не увидел в твоих глазах огромного желания поучаствовать в завтрашнем празднике, - хихикнул Борис, когда Николай ушел.
    - Ну, восторга от тебя я тоже не услышал, а после посещения яранги оленеводов мне уже не хочется экспериментировать на своем желудке. Но к китобоям больше никогда не попадешь и такого не увидишь в жизни. Не полетишь же ты из Москвы сюда в туристическую поездку. Ты на Чукотке лицо официальное, как Председатель Государственной комиссии по расследованию катастрофы, поэтому тебе отказываться нельзя. Я удивляюсь, почему нас не посетили еще руководители партии и правительства Чукотки?
    - Секретарь обкома партии звонил и приглашал в Анадырь.
    - Полетишь? – спросил Лукин.
    - Я доложил ему о причинах катастрофы и о помощи местных властей в расследовании. Мы решили не проводить совещания в обкоме, а к китобоям придется слетать. Ты правильно подметил, что мы руководители Госкомиссии и надо поблагодарить их за помощь.
    - Если так, то завтра возьму с собой «тревожный чемодан», а сейчас пойду в летную подкомиссию и узнаю у местных летчиков, чем можно закусывать на празднике у китобоев, - сказал Лукин.
   - Я тоже хочу послышать, - улыбнулся Борис.
   - Пошли вместе, а когда вернемся в Москву, то я приглашаю тебя в кафе «Охотничье», что рядом с метро «Маяковская». У нас есть и ресторан «Охотничий» напротив Ботанического сада, но в кафе кухня на голову выше, да и шеф-повар мой знакомый. Какие котлеты Кузьмич готовит из лосятины, а для друзей из оленины с кабанятиной, да с лучком, чесночком и морковкой, что никакая осетрина не может сравниться.
   - Ты так рассказываешь, что я уже хочу к Кузьмичу, и почему чукчи не готовят котлеты из оленины?
    - Борис, ты же видел мясорубку из редких зубов, - засмеялся Лукин, - а еще Кузьмич своим делает тушеную оленину в топленом масле и закатывает в банки. Это что-то!
    - Все. Не дразни.
   В кабинете летной подкомиссии все были в сборе. Летчики отработали и на столе стояли два заварных чайника, рыба копченая трех видов, сало, сырокопченая колбаса, горчица и ржаной хлеб.
   - Может быть, крепкого чая? - предложил летчик-инструктор Смирнов, ставя на стол еще два граненых стакана.
    - Олег Иванович, я знаю, что на Руси завсегда чай пили с селедкой, но мне с Лукиным пока настоящего чая горячего заварите, да покрепче. Нас завтра пригласили в гости китобои. Кто из вас бывал на таких праздниках, расскажите, чем можно закусывать у китобоев? - спросил Борис.
    - Ну, это проще простого. Вот такой рыбой, что у нас на столе.
  Олег Иванович выплеснул воду из фарфорового чайника и заварил свежий ароматный чай.
    - Молодец, не перепутал, - Лукин с улыбкой кивнул на другой заварной чайник.
   - Все в порядке, товарищи начальники, - улыбнулся Олег.
   В Советском Союзе четвертый год Егор Лигачев и Михаил Горбачев вели беспрецедентную борьбу с пьянством и алкоголизмом, которая закончилась вырубкой виноградников и потерей на десятилетия качественной продукции. Сподвижники их борьбы сидели в обкомовских партийных креслах, а в народе вместо бутылок на столах и даже в ресторанах появились чайники с алкоголем.  Вот и летчики в один чайник наливали пищевой спирт, а в другой воду, если кому-то надо было разбавить или запить.
    - Я слышал, что китобои сегодня серого кита добыли, - сказал Олег.
    - Нас сегодня пригласили, но мы отказались, сославшись на занятость, - сказал Борис.
    - И правильно сделали. Зрелище не из приятных. Для эскимосов китовое мясо жизненно необходимо, а нам вот это, - Олег кивнул в сторону стола, - они располосуют кита на большие брикеты мяса и уложат на хранение. Пока мясо кита свежее его еще можно попробовать. Мы из него даже шашлыки делали. Правильно в мире запретили бить китов, а я и эскимосов снабдил бы другими продуктами питания, чтобы они китов не трогали. Много существует легенд о китах.  Двадцать лет я занимаюсь ледовой разведкой по проводке каравана судов по Северному морскому пути и не раз убеждался, что по поведению китов можно прогнозировать состояние льдов. Восемь лет назад летом северные ветры прибили льды на пути каравана в проливе Лонга.  Поднялась пурга и покрыла морской путь белым безмолвием. Всем казалось, что неожиданно в конце лета наступила зима. Караван встал и готовился  к подходу ледокола, чтобы освободиться из ледового плена. Во время ледовой разведки в трещине впереди ледокола я увидел голову кита.  Этот красавец был огромного размера и в родной стихии. Он выбросил фонтан и нырнул. Жуть берет от таких доисторических исполинов, которые приходят кормиться в наши полярные моря, а если кит ныряет в редких трещинах и уходить не собирается, значит, что зима еще не наступила и каравану не угрожает ледовый плен. Через сутки ветер сменился юго-западным направлением и льды разошлись. Караван прибыл в Певек, а приметы о китах продолжают сбываться. Если кит подходит к нашим берегам, то лето будет теплым. Киты мои помощники в ледовой разведке, поэтому я не хожу в гости к китобоям и не разделяю их радости по поводу убийства кита. Да, именно убийства, потому что киты не боятся их суденышек и если бы знали, что им грозит, то спокойно утопили китобоев, но они добродушны и подпускают к себе, - рассказал Олег и налил Борису с Виктором чая, а себе и коллегам спирту.
   - Олег Иванович, плесни мне тоже пищевого, - попросил Лукин, - давайте выпьем за окончание работы нашей комиссии. Жаль летчиков, но решение комиссии единодушно.
   - А я, что не люди? - пододвинул Борис пустой стакан к середине стола.
   - Давайте за летчиков, которые не вернулись из полета. Говорят, что летчики не погибают, а улетают навсегда, - сказал Олег Иванович.
Они выпили и помолчали.
   - Я тоже против того, чтобы убивали китов и вытаскивали их тракторами на берег, чтобы сожрать, но я много раз наблюдал с вертолета за охотой китобоев, - сказал командир вертолета ледовой разведки Сергей Кравченко, - этих циркачей можно сравнить с охотниками на мамонта, которых мы видели на фантастических картинках. Они на моторных лодках догоняют кита и, когда тот выныривает, всаживают в него гарпуны, а один охотник на ходу прыгает с лодки на широкую, но скользкую спину кита, который может в любую секунду нырнуть, вонзает ещё гарпун, а потом прыгает обратно в лодку. Кита добивают из карабинов и буксируют к берегу.  Китов не могу понять, ведь они могут ударом плавника разбить лодку в щепки.
   - Так что же они готовят из китового мяса? - спросил Борис.
   - Мясо кита по питательности приближено к говядине, поэтому местные жители, но не чукчи,  используют его в обычных блюдах. Оно бывает в консервах, а свежее мясо кита можно использовать для приготовления колбас и сарделек. Я даже угощал своих коллег шашлыком из китового мяса, но для этого надо украинское сало, - рассказал Сергей.
    - Вкусно получилось,- подтвердил Олег Иванович,- поэтому привозите завтра из гостей кусок мяса кита и Сергей приготовит, пока еще сало осталось.
    - А что, можно и приготовить. Завтра купим лук, зелень, лимон, уксус и замариную мясо. На Севере с дровами туговато, потому я пожарю на сковороде. Главное на сале, которое придает особый вкус мясу, - улыбнулся Сергей.
   - И вкусно, получается? - поинтересовался Борис.
   - А разве можно сало испортить? - засмеялся украинец Сергей, - под спирт пойдет, но свинина и говядина лучше китового мяса.
    - Спасибо, что сказал, а то бы я завтра забил бы холодильники китовым мясом, - сказал Лукин.
    Ребята дружно засмеялись.
    - Пожалуй, расскажу вам про другие блюда из кита. Пробовать вы их не станете даже после спирта, но знать надо. На празднике у эскимосов вам могут предложить нуркурак - вареное китовое мясо, но в середине сырое, которое хранят в бочках, заливая  топленым тюленьим жиром. Нуркурак  еще ничего, а главным рецептом приготовления китового мяса чукотские эскимосы считают копайку. Способ ее приготовления такой же, как у эскимосов Гренландии, которые готовят копальхен. Куски мяса весом по двадцать килограммов плотно укладываются в цилиндрическую яму, обложенную камнями. Когда яма заполнится, ее закрывают и засыпают землей до зимы. В вечной мерзлоте и чистом воздухе Севера микробов почти нет, а потому мясо не гниет, а закисает, как шашлык маринуется. Копальхен в переводе и значит "кислое мясо", но с очень резким запахом. Сколько километров от Чукотки до Гренландии? - спросил  Сергей.
    - Тысяч пять будет, если через Северный полюс, - прикинул Олег.
   - Которые преодолеть невозможно без авиации, а как эскимосы этих мест могли общаться между собой? Так вот чукотские эскимосы такой  деликатес называют копайкой и готовят точно так же, как в Гренландии, да и во многом другом они схожи. Кто знает, что было в этих местах тысячи лет назад? Мы открыли их только сто лет назад, а может эскимосы жили на берегу Северного ледовитого океана, как мы вокруг Черного моря, - Сергей затянулся сигаретой и на мгновение задумался.
    - Наши летчики убегали из яранги, когда копайку подавали на стол, а ученые говорят, что в чайной ложке такого мяса суточная доза аминокислот и других витаминов. Так что думайте сами, стоит ли пробовать это блюдо,- сказал Сергей.
     - Борис, ты лицо официальное, поэтому сходи в гости сам, а я с коллегами поработаю над документами. Мне кажется отжеванные зубами куски оленины и замес хлеба ногами у чукчей завтра нам покажутся детскими шалостями по сравнению с тем, что нас ожидает у эскимосов, - улыбнулся Лукин.
     - Нас двоих приглашали, поэтому неудобно отказываться, а вот на счет «тревожного чемоданчика» ты прав, - сказал Борис.
   - Что за тревожный чемоданчик, - поинтересовался Олег.
   - Он похож на чемодан криминалиста, с которым Лукин вылетает на место катастрофы самолета. Сколько криминалист работает на месте преступления? Часа два-три не более, а на месте катастрофы не один день. Вот Лукин и дополнил свой «тревожный чемодан», кроме сухого летного пайка, куском сала, батоном колбасы, хлебом и литровкой спирта, - сообщил с улыбкой Борис.
    - С таким чемоданчиком можно ходить в гости к чукчам, - сказал Олег.
    На следующий день в одиннадцать часов Борис сообщил, что Николай приехал за ними с их знакомым заместителем председателя Певекского райисполкома Павлом Афанасьевичем на своем вездеходе. Представителя  Советской власти Николай называл Павло. Его приглашение они с Борисом восприняли, как тактический ход Николая, чтобы гости из столицы не смогли отказаться.
   - Николай серьезно подошел к приглашению. Думаю, тебя оставят в яранге с местной красавицей, - улыбнулся Лукин.
   - А почему я? – спросил Борис.
   - Ты для местных выше, чем начальник Чукотки.
      Берег встретил их небольшой дымкой тумана, наплывшим вслед за знаменитым дождем чукотского побережья, когда  тучи висели так низко, что казалась можно задеть их головой, а из их серой массы сыпал мельчайший дождь с порывами ветра, проникающий во все щели. Лукин выставил ладонь, и она в момент стала мокрой. Дождь шел монотонно, лишь иногда что-то наверху превращало его ненадолго в снежную крупу, и снова в дождь. Побережье стало безрадостным и черным. На вездеходе они подъехали к эскимосскому поселку. По берегу кубиками стояли новые сборные дома, а рядом темные яранги с кострами, около которых кучковались группы эскимосов  и собаки. Дождь снова перешел в туман и в разрывах облаков появились просветы чистого неба, отчего туман  стал медленно рассеиваться. Яранги оленеводов расположились в тундре, а яранги морских охотников стояли на галечниковом валу рядом с морем. Из яранг видно море, как на ладони и моторные лодки, возвращающиеся с охоты. На берегу лежал окровавленный скелет огромного исполина, который только вчера рассекал воды по кромке льда Северного Ледовитого океана. Всю ночь моросил дождь, но он не смог смыть следов крови с гальки и травы, по которой вчера тащили тяжелые куски китового мяса к ямам, где консервировался копальхен или копайка - особый продукт, выработанный тысячелетним опытом морских охотников. Скелет кита был без головы, эскимосов интересовало в ките только мясо. В месте разделки кита стоит беспрерывный  галдеж. Птицы налетают друг на друга в борьбе за лакомые куски. Здесь пируют белые полярные чайки, кайры  и огромные поморники.
   - Погода налаживается к приезду гостей, как по заказу, - сказал Николай.
  Перед тем, как приступить к еде, охотники и жители поселка попросили дух кита простить их, что было похоже на молитву перед трапезой.
   - Первый и самый лучший кусок - почетному гостю, председателю Государственной комиссии из Москвы Борису Горюнову, - объявил Николай, - а теперь  прошу всех к столу на общий пир. 
   Борис  с подозрением смотрел на кусок  серого цвета с белым, а потом с надеждой посмотрел на Лукина, но тот  пожал плечами и, улыбнувшись, положил себе в тарелку ломтики сала и колбасы, пока не успели предложить что-нибудь из местных блюд. Николай плеснул гостям спирта.
   - Попробуйте, это очень вкусно. Мандак лучшее лакомство, свежая китовая кожа с жиром. Нам украинцам напоминает сало, только диетическое, - с серьезным видом предложил зампред Исполкома Павло.
   Борис закусил из тарелки Лукина, что не осталось без внимания хозяина и ему поменяли тарелку. Он так и не смог оценить вкус лакомства-мандака.
    - Нам о мандаке Сергей ничего не рассказывал, - улыбнулся Лукин.
   На столе появилась различная рыба в сушеном и копченом виде, от чего они с Борисом немного повеселели. Потом на другом конце стола подали Копайку, запах которой и оттуда достиг ноздрей Бориса и Лукина, от чего они сморщили носы.
    - К этому блюду надо привыкнуть из-за резкого запаха, а потом сами попросите добавку, - сказал Павло и положил себе в тарелку небольшой кусок.
    Борис слегка захмелел и толкнул небольшую речь во славу эскимосов и настоящих охотников. Потом он сослался, что им надо утром вылетать, а еще многое не подготовлено. Николай довез их обратно в гостиницу и вручил два свертка с рыбой на дорожку. На Севере все быстро меняется и уже местами пробивалось солнышко. Дома они утеплились и вышли на берег с «тревожным чемоданчиком» Лукина. Воздух был свежим и прохладным, впрочем, как всегда в этих местах. Так почему бы не выпить за отъезд на берегу Северного Ледовитого океана и хоть до него еще пилить и пилить, но отдельные его льдины прибивались к берегу и шуршали по мокрой гальке.
    - Борис, а теперь серьезно - отход, думаю, не будем бросать монеты в море, чтобы еще раз вернуться сюда. У нас с тобой команда больно крутая, поэтому не надо нам возвращаться. Давай выпьем за окончание расследования и чтобы по таким поводам летать, как можно реже, - предложил Лукин.
   - К сожалению, не всё от нас зависит, но с тобой согласен.
   Они жахнули по сотке неразбавленного спирта и выровняли  местные погодные условия и уже окружающие их пейзажи не казались такими суровыми.
    - Борис, а ты заметил, что кит к утру был уже без головы, а она весит несколько тонн.
    - Да, обратил внимание и еще подумал, что же готовят китобои из головы?
    - Я думаю, что они ничего не готовят из нее, так как голова - самое ценное в ките. Китовый ус и спермацета в голове около двух тонн.
   - Половой гигант, да и только, - хихикнул Борис.
   - Я тоже так раньше думал, что у кита две тонны и все для этого дела, но оказалось, что со спермой у спермацета только название похожее, а используют его в косметологии и медицине, особенно при лечении ожогов. И стоило оно раньше бешеных денег, а теперь после запрета на промысел китов и того больше.
    - Палыч, и откуда ты все знаешь? Думаешь, чукчи забодали голову? – спросил Борис.
    - И к шаманке не ходи, а знаю я только то, с чем сам сталкивался. Японцы, американцы и норвежцы скупают у чукчей головы китов, а еще амбру. Им остается только мясо кита, но у меня такое подозрение, что убивают китов именно из-за его ценной головы, а выдают за продукт для выживания местных аборигенов. Ты обратил внимание на обилие импортных упаковок в яранге?
     - Да в Москве не увидишь такого разнообразия продуктов в импортной упаковке. А, ты и с китами сталкивался?
    - Не с китами, а вот с их воскообразным белым веществом из его головы под названием спермацет. Недалеко от Савеловского вокзала в столице находится 15 отделение милиции, где я начинал работать инспектором уголовного розыска, а на его территории стоит фабрика «Свобода», выпускающая много чего и в том числе различные крема для женщин, в котором используют спермацет, говорят, он омолаживает лицо. Некоторые женщины мазались им в чистом виде и так омолодились, что пошли прыщами, как девушки в период полового созревания, - сказал Лукин.
    Борис прыснул в кулак.
     - Наши жулики называли ворованный с фабрики спермацет не иначе, как спермой кита. Лучшей рекламы и не нужно. Спермацет они сбывали за большие деньги косметологам в элитные женские салоны на Арбате, в Столешниковым переулке. На фабрике учитывалась только готовая продукция, а ворованное сырьё уголовному розыску погоды не делало, так как шло по линии борьбы ОБХСС. Опера из угрозыска иногда заглядывали к красавицам-косметологам выпить шампанского и узнать последние новости светской жизни в центре столицы. А ты говоришь киты, - улыбнулся Лукин.
   Он с улыбкой вспомнил красавицу-косметолога Леру из салона «Красный мак» в Столешниковым переулке. Стройная с высоким бюстом в коротком бело-розовом халатике, верхняя пуговица которого постоянно расстегивалась на декольте, и обнажалась красивая грудь в полуоткрытом бюстгальтере. При том Лера часто моргала ресничками и смущенно отводила взгляд с поволокой больших карих глаз. Когда она повторила своё смущение, Виктор понял, что то была её домашняя заготовка по охмурению мужчин, которые и так легко попадались на её красоту и обаяние. Даже сейчас от воспоминаний о Лере пробежал озноб по его телу. Скорее бы домой. Прощай полярное лето. Огромным оранжевым кругом падает за горизонт солнце и вскоре поднимется вновь.
   В Москве Борис получил результаты расшифровки параметров последнего полета самолета на Чукотке и доложил руководству  акт расследования.
   Лукин не вспоминал предсказания шаманки Алены, но ее красивое личико, освещенное языками пламени, трудно было забыть. Она притягивала к себе, как красивые цыганки, которые в любовных чарах погубили многих мужиков, но то было не про Лукина. Он перегорел любовным недугом с красавицей француженкой, а дуплетом пришелся по нему мимолетный роман с прибалтийской цыганкой Ирмой, и от ее красоты можно было потерять не только голову. Красивых женщин на свете много, но ему встречались не просто красавицы, они были еще и деловыми женщинами, а такое сочетание считается редким. Он не был ветреным или бабником и всегда рассматривал свои романы как с единственной и на всю оставшуюся жизнь. Однако судьба распоряжалась иначе, разведя их в разные стороны и тоже навсегда. Лаура осталась в Париже, а Ирма живет в Риге. Любимые женщины никогда не пересекались даже в его воспоминаниях. Они возникали в разные периоды его жизни, и при одном упоминании у него все  еще что-то трепетало  в душе, а иногда подкатывал ком к горлу от приятных воспоминаний. Во время командировок на Север Виктор нащелкал множество фотографий оленеводов, китобоев и конечно побережья Арктики. Таким фотографиям могли бы позавидовать профессионалы, хотя бы по выбору натуры. Фотографией он увлекался, сколько помнит себя и начинал щелкать еще фотоаппаратом «Смена-2». Фотографии были и в фотоальбомах, и в коробках из-под обуви. Лаура любила их рассматривать, когда он уходил на работу, а теперь он нежно держит в руках ее по истине, царский подарок – первый профессиональный фотоаппарат “Никон” с автофокусом.  Легкое жужжание при протяжке пленки и фотоаппарат через три секунды снова готов к съемке. Фантастика для Союза, где кроме «Зенита», в руках он никогда не держал лучшего фотоаппарата. Она также подарила ему две упаковки цветной японской пленки для фото и слайдов, сопроводив свой подарок словами, что он чаще других вещей будет держать его руках и вспоминать о ней.  Он не хотел принимать от нее такой дорогой подарок, ведь по цене он мог сравниться разве что с автомобилем. Однако Лаура настояла, сказав, что они вместе прокутили не один автомобиль, а фотоаппарат ему необходим. И она оказалась права. Он брал свой “Никон” и нежно держал его в руках, как любимую женщину, а теперь разглядывал свои северные шедевры.
   Он вспомнил и подарок Ирмы, но совсем не в сравнении с Лаурой и ее подарком. Лукин только сейчас понял, что их подарки были прощальными. Ирма сделала поистине царский подарок, когда они поняли, что им никогда не суждено быть вместе и от них ничего не зависит. Ирма на прощальном ужине в ресторане «Берлин» положила на стол коробочку из темно-синего  бархата и пододвинула в его сторону, заметив, что отказ не принимается. Лукин открыл коробочку и изумился. На белом атласе лежал перстень-печатка, сверкая бриллиантом, достойным восточного султана. Он знал, что никогда не сможет носить перстень, разве что дома, ночью, да и то под одеялом, но предвидя его отказ, Ирма взяла бархатный футляр, встала из-за стола, подошла к нему и двумя руками вложила подарок ему в руку. Склонилась  к нему и крепко и нежно поцеловала в губы. У Лукина не нашлось аргументов для отказа.  Он понимал, что им не суждено быть вместе и даже опасно для неё. Такие подарки могли сделать только женщины, которые не просто любили мужчину, но и были счастливы с ним, а разлука происходила по не зависящим от них обстоятельствам.
    Он не отказался от Лауры, но реально не было никакой надежды, что у них может всё сложиться…. Он часто вспоминал их последний ужин наедине. Неправильное слово последний, но из всего выходило, что так тому и быть. Виктор предпочел бы и не вспоминать тот грустный день перед разлукой, но  вспоминается, хоть тресни. Хорошего с Лаурой было гораздо больше, а память выбирает именно тот день, и не сотрешь его, чтобы оставил в покое, но нельзя так жить, чтобы сердце на разрыв, а сделать ничего не можешь.
   Про отношения Лукина с любимыми женщинами нельзя было банально утверждать, что каждый кует свое счастье сам. Кто знал, где оно то счастье? Казалось вот она и больше ничего не надо, однако судьба бросала их в бурную реку жизни и после прохождения очередного порога, каждый из них с трудом выбирался на свой берег. Лишь неуловимое мгновение отделяло их от гибели, когда река обрушивалась водопадом в пропасть, из которой невозможно было выплыть. Каждый из них возвращался к своему берегу до лучших времен, догадываясь, что лучшие времена для них никогда не наступят. Тяжело было терять любимого человека с сознанием  бесповоротности судьбы. Так Лукину везло, что романы с женщинами несли угрозу самому его существованию, и какая уж тут ковка личного счастья?  Его романы вели к лобовому столкновению, к роковой, непоправимой ошибке, но внезапное озарение приходило к ним, и они покидали друг друга, стремительно прибиваясь к прежним, но таким чужим берегам…
   Друзья прозвали Лукина дальнобойщиком – он так и не влюбился ни в одну москвичку, которые проживали рядом с ним в родном городе. И жена Даша была с Камчатки, прилетела поступать в МГУ. Но брак оправдал изначальное название, он стал подобен настоящему заводскому браку. Похоже, сразу после свадьбы надо было развестись. Однако Лукин согласился с доводами тестя, который прилетел с Камчатки разобраться в ситуации и пояснил, что не стоит разводиться, если нет рядом женщины, с которой хотел бы идти по жизни и создать новую семью. Лукин подумал-подумал и решил, что, во-первых, не он дал повод для развода, а во-вторых, он останется морально и материально независимым человеком, да и запись о разводе в личном деле не приветствуется в органах. С той поры прошло несколько лет. Предсказания чукотской шаманки не стали для него откровением, как в том анекдоте: сидит чукча на дереве и пилит сук, на котором сидит. Идет мимо охотник и говорит:- «Гляди - упадешь!» Чукча пилит дальше. Сук обламывается, и чукча падает вместе с ним. Встает и говорит: - «Шаман, однако!» 
    Лукин, не чукча и понимал, что надо рубить сук, на котором засиделся, и был морально готов к падению, ради той единственной. Он хотел нормальную семью с Олесей. Падение было неизбежным, и он был готов к нему, ради того, чтобы вырваться из порочного круга, в который попал после женитьбы. В жизни он всего добился сам, без чьей-либо помощи, а вот упасть, он не сомневался, что ему помогут. Пророчества Алены-шаманки,  нет-нет, да и всплывали в памяти. Скорее, не ее слова будоражили,  не давали  покоя, как наяву,  колдовские зеленые глаза, в которых отражалось северное сияние. Мир крутится по спирали, хорошие времена не исчезают навечно, а пройдя необозримый круг, возвращаются - и ты снова счастлив, но уже с другой. Чистый арктический ветер продул его мозги и поставил на место.