Память

19 октября 2005г. Вот и поставлен последний памятник на могиле одной из 4-х упокоившихся на карагандинской земле Туйновых, моей матери Туйновой –Мастеровой Ольги Константиновны.

Мне не забыть той могилы,

Сложенный тур из камней,

И ледоруб, вполовину

Воткнут руками друзей.

Ветер тихонько колышет,

Гнет барбарисовый куст,

Парень уснул и не слышит

Песен сердечную грусть

Был он лихим запевалой,

И до последней ходил,

Брал он легко перевалы,

Снежные пики вершин …

Тропка, как ленточка вьется,

Горная речка шумит...

Тот, кто в долину вернется,

Холмик простой посетит …

(Старинная альпинистская песня)   

Вот и появился скромный мраморный обелиск на месте подгнившего креста с облезлой краской. Вглядываюсь в мрамор над надписью, где явственно проступает из глубины женский профиль. Чуть- чуть фантазии, и уже ясно вижу из глубины камня любимые, знакомые черты. Догорает свеча у подножья камня, задувают ее порывы ветра, мягко светит последнее осеннее солнце. Подгребаю руками землю, делаю хоть маленький могильный холмик, за четыре года могила провалилась истоптана копытами телят, коров. Крайний ряд могил. В 10 метрах проносятся поезда. Ко мне, в Кустанай, от меня в Караганду и дальше. Положил крест на надгробную плиту, разложил на кресте печенюжки – людям, кто найдет, тот помянет, птицам. Забытые неухоженные могилы тех, кто дал нам жизнь, выдрал из лап смерти, поставил на ноги, и уже 65 лет продолжает вести по жизни, и уже воплощаются в наших внуках, в ком больше, в ком меньше. В зыбком образе за полировкой мрамора угадывается кто-то из моих внучек. И могила у железной дороги, построенной теми, чьи кости под насыпью с 30-х годов, на кладбище, где уже лежат их дети и внуки. Стало спокойно на душе. А то все мерещился мне закат за железной дорогой и сверкающие струны рельсов и мать сидит на них и смотрит в мою сторону грустно…. А зимой, или в ненастье чудилось, что она стоит оперевшись на крест и опять смотрит в мою сторону. Оказалось, что и крест сгнил, чудом еще стоял, и могила с землей сравнялась, вот и смотрела с укором: «За что, сын? Некому последнюю честь отдать?»   

P.S.
Накануне показывали телесюжет про родословные и генеалогические древа Сталина и Ленина и находили их связи чуть ли не с Рюриковичами. И финал - утлая вазочка с засохшей веточкой и подпись
О Н А З А Б Ы Л А С В О И К О Р Н И
Помни свой род!
Я выполнил свой долг перед родом Туйновых-Росинских. Закончил к своему 65-летию эту повесть. Совесть моя чиста и покойна. Единственный из потомков нашего рода, посетивших могилу деда за 55 лет после его смерти - его правнук из Харькова, сын Ларисы Федоровны Поповой-Туйновой…
Манкурты - не помнящие родства, презревшие и продавшие свой род, свои истоки (тюркск.)
Смотрю передачу «Жди меня». Льются слезы. Верю, то не должно быть в нашем роду манкуртов. Есть кому выйти на этот сайт и прочитать это мое последнее сказанье….
Совесть - совет со своими предками, ангелами- хранителями, которые должны родиться нашими внуками и правнуками. Забыть предков, потерять связь с кармической программой рода - вначале появляется проклятье рода, потом род прекращается как погибает, засыхает веточка, одиноко выросшая в сторону от основного ствола дерева, слишком удалившаяся от корней…