Пространство части

или Целое, живущее без своих частей

Небольшое отступление

Быть, если не большим, то хотя бы претендующим на то, чтобы быть большим.
Быть, если не рабочим, то хотя бы находящимся на заслуженном отдыхе.
…
Два быть. Первое и второе. Начнем со второго. Рабочий? И на отдыхе рабочий. К первому. Даже ребенок, и тот пытается увидеть себя большим. Иногда ему удается. Маленький, увидевший себя большим. Интересно, большой может увидеть себя маленьким. Что общего? Давно ли, большой + рабочий = миссия. Пролетариат: его путь снизу — на верх. На вершине, великий. На дне, вечный. Из великих — в вечные. Кто-то ухмылялся, были и такие, в увечные. Но общее настроение, еще немного, последнее усилие, и на весах истории эра пролетариата: пролетарии возьмут эти исторические весы в свои руки, сделают из истории — предысторию. Коротко говоря, упразднят свое пролетарское бытие. Себя как класс. Попутно, классы вообще, все классы. На долю истории? Найти подходящего кандидата по собственной части, нашла, задать ему высокое предназначение, задала, теперь не нужна. Дно истории? Есть только классовое дно, соответственно, классовая вершина. С ликвидацией классов остается вершина, только вершина, и ничего более?

1.
Только быть. Не быть? Сначала есть, уже что-то, потому на другой стороне возможно не быть.
Теперь поближе к жизни,
обычная, потому не слишком усердная попытка. Понятно, к той жизни, к которой можно быть поближе. Не всякая жизнь подпустит. Иногда удается. Допустим, удалось. Это дает? Доступ к возможностям, на то и жизнь, без поблажек не бывает. Пока дождешься, прошла стороной, изошла. Тот же рабочий, ни чем особым не выделяется. На его горизонте. Потомственный. Доросший. Или дошедший. Погибший? Отдавший жизнь. Выживший. Или переживший. Перенесший. Или переболевший. Представить прочее можно, но куда труднее. Потому? Что-нибудь попроще. Рабочий, достойный своего большого, или высокого звания. Рабочий, идущий с большого праздника, таковым считался субботник. Или тот же рабочий, числящийся на большом предприятии, скажем, на фабрике мягких игрушек. Где же поблажка, здесь нет пропасти, той,
о которой говорят, социальная пропасть.
…
Ранее изложенное, если суммировать: Зеленая линия + Продолжения + Предположения,
дает мне возможность очертить некоторое пространство. Как всякое пространство, оно позволяет вполне определенные действия, а иначе зачем вообще пространство. В данном случае, такие действия — это слова. Произносимые слова, если угодно, звучащие. Им можно придать и другие возможности, или скажем так, другие оттенки. Отскакивающие, от стенки, например. Чтобы отскочили, сначала стенки, потом слова на стенки, стенки отбрасывают, слова падают.
Пространство, в котором могут падать слова. Еще? Пока ограничусь.
Разве слова могут падать, а что может быть со словами, о которых говорят: ничтожные слова, никчемные слова. А если это безумные слова? Безумство слов, надеюсь, песню петь не придется. Безумствуют, наверно, не падают, для подобных слов и нужны стенки, от которых они будут отскакивать. А где же пропасть, та самая, в которую будут падать слова.
…
Допустим, есть, слова, пропасть. Тогда о стенках, такие стенки возможны. Если возможны лбы, о которые разбиваются самые сильные аргументы, почему не возможны стенки. К чему я шел, пришел, чуть иначе, дошел. Неужели до стенки. До точки, как до той кочки, где можно споткнуться. В этой точке нужные предметы, вернее, в их роли выступают слова. Одна сторона. Возможна и другая. Дошел, не путь, который пройден, а состояние, до которого можно дойти. Скажем, состояние абсурда, состояние, в котором волей одного автора оказался один знаменитый персонаж. Тот персонаж, впрочем, использовал в размышлениях совсем другое слово, куда менее приятное. На его примере. Дошел. Вошел. Пребывал. Приятного мало. Выйти? Странный вывод, выходить не обязательно. В любом случае, здесь точка, требующая внимания. А как быть с вниманием, быть внимательным, в нужный момент. Современный взгляд, упор на собственные действия.
Не включать внимание, как бывает в отдельные моменты.
Не выключать.
Постоянно действующая величина. Но есть ли такое внимание, которое может, сможет быть вниманием многие годы. Сможет, скажу так, работать, не выключаясь, многие годы. Долгие годы. Пример? Так, параллель. Разве можно покупать авто по частям. Купить части, все, собрать. Все одно, покупаешь именно части, не само авто. Не мешает? Весь авто можно сделать частью. В борьбе внимания, понятно, речь о внешних препятствиях, рождается истина. Или не рождается? Так что рождается, или может родиться в борьбе внимания, наверно, радость. Или горечь, если радость, так и останется на горизонте. Какой повод для радости? Радость радости, что это хоть такое?
…
Еще одно отступление, разумеется, небольшое.
К чему шел, к тому и дошел? Подошел. Мне нужен вопрос, из тех коротких, которые предполагают столь же короткий ответ. Предполагают? Требуют. Нужен, но дать не удается. Не задать, но сразу дать? берите малые. Хорошо, хоть не милые. Пока задать. Не поддается. А если и удается, только в дискуссионном порядке. Для наглядности. Один из таких вопросов, что такое смысл? Речь, понятно, о человеке. В чем смысл нашей жизни? Начинается, как правило, с отдельного человека. Смысл твоей жизни, выбери, найди, задай, сам себе. Потом вверх, община, город, страна, конечно, народ. Смысл существования, в чем он? Ведь оно, наше существование, длится уже тысячу лет, пора бы и выбрать, на чем-то остановиться. Споры продолжаются.
Нужен короткий вопрос.
По сути, выбрать один из таких, которые уже давно отнесены к разряду вечных. Что есть, не кто, а что? Что мы есть, не кто мы, а что мы есть. О нас самих, а мы сами, это люди? Людишки. Массы. Человечество. На этом фоне, мелькание лиц, хаос. Отдельные лица вдруг начинают быстро увеличиваться, некоторые лопаются. На то и хаос, именно он позволяет увеличиваться или лопаться. Немногие, становятся большими. Труженики, одним словом. А как иначе, если такой человек несет миру, весть? Ну, когда это было, миссию. Он пришел, исполнить миссию. А весть, это когда он уйдет. Вот тогда и придет время вестей. И кто их понесет?

2.
Два человека, всегда можно найти двоих, способных вытерпеть друг друга.
Возможно и обратное, два человека, не способные вынести друг друга. Почему же они живут рядом, в одном доме, пусть даже на разных этажах. Этажом выше. Этажом ниже. Не способны, вынести друг друга. Не способны расстаться, то есть, не способны жить друг без друга. Выход? Известен. Его описал старый писатель. Чем он отличался, я о писателе, от своих современников по перу? Те помещали в центр одного человека. А этот сразу двух. Один, отдельно взятый? Был и такой. Стоял, = жил поблизости, смотрел на вызревание трагедии. Понятно, мешать не стал, пусть свершится. Возражение? Не знал, верно, кто мог знать. Стоит ли искать, да еще уточнять, почему лет сто пятьдесят, или сто, или чуть меньше, в центр помещался один человек, это был просто Человек. Надо просто принять, в центре один человек, это центр, при желании, ты сам. Все прочее? То, что мешает, должно дать ему возможности. И вот, человек в центре, с ним его возможности.
Это значит? Человек в центре своих возможностей.
Это значит?
Возражение, найдется. Конечно, человек — в центре своих не-возможностей. Если коротко, бессилие. Отмахнусь, от возражения, на какое-то время. Человек, в центре, какой-то необычный человек. Примеры, есть. Та же Тошнота (2019 — 1938 = 81). Тот человек, понятно, в сопровождении статистов. После чего следовал долгий монолог, на мой взгляд? Чем дольше, тем лучше, пусть выговаривается. Не значит договаривается. Это условие, бесконечное время на слова, соблюдалось не всегда, и даже так, далеко не всегда. Ныне. Можно ли продолжать монолог? Естественно. Зачем обходить, нарушать или третировать традицию. Опять человека в центр, того Человека? Интереснее, в такой центр, а какой-никакой центр всегда можно соорудить, хотя бы вообразить, поместить двух человек.
Почему два?
Ведь можно трех, как поступал старый писатель. Четырех. Или вообще, бригаду. Человек, вызывающий на беседу самого себя, открытие прошлого века. Говоря о прошлом веке, я говорю о 19-ом. Два человека, чтобы могли беседовать, разговаривать, выступать от имени класса, понятно, чтобы сказать нечто неприятное в адрес другого класса. Нет чтобы обменяться любезностями. Классы, любезничающие друг с другом, где вы видели. Невозможен в обществе один класс. Невозможно общество, в котором один класс. Есть один, будет второй. Бесклассовое общество невозможно? Почему же так верили, до того верили, что клали жизни на алтарь бесклассового общества. Целое должно состоять из частей. И два человека — уже претендуют на часть. Один? На узурпацию. Но разве это, я об узурпации, необычное поведение людей. Один. Два. Три. Группа. Две. Три. От узурпации не уйти? Смотря, что будут отводить себе в полное распоряжение. Вернусь к началу, два человека.
Серьезно. Или несерьезно.
Должен относиться серьезно, к чему-нибудь, должно быть что-то такое. А если несерьезно, ко всему? Есть один край. Будет и другой. Что бы там ни городил защитник абсолютной серьезности. Не парадокс ли? Несерьезность становится основанием серьезности. 
Это было? До 1917-го, звучит комично, но был хребет. Будущей государственности.
После 17-го, этот хребет нарастил мышцы, обрел первые формы, длилось примерно до 1922-го. Недолгая пауза. После 1927-го хребет начал менять формы? Начал расти, крепнуть. Соответственно, начал подстраивать пространство части под себя. Преуспел. Продолжалось это, и после 1953-го. Тем более после 1964-го. Попытка вернуться к формам начала, кто не радовался. Хребет как был, так и продолжал свое дело, какое? Продолжал жить. И не только жить. Укреплять себя. Ему так хотелось жить, вечно.
…
В этом месте не помешало бы очередное отступление.
Но я перехожу к заключению, пусть даже и преждевременному. В силу вступает традиция, должна. Их немало. Одна из их, довольно давняя, имеет дело с призраками. Скажем, призрак бродит, сначала по Европе, потом по миру. Так и хочется добавить, с протянутой рукой, пошловато. Погоня за призраком — до недавнего времени. Ныне, кто-то скажет, ушла в прошлое, отошла. Такое резюме — всего лишь повод вывести на сцену очередного призрака. Живы, будут жить, я о призраках. Коль так, возникает альтернатива,
кто я есть
или что я есть?
Мой выбор, конечно, что я есть? Переходя выше, что мы есть? Еще выше, что человек есть? Ответов немало, в глазах рябит. Для наглядности, хорошо известное: мы не пыль на ветру, кавычки опущу. Но нужен не отрицательный, положительный ответ. В такой форме вопрос не выводит на короткий ответ. Это значит, его придется преобразовать. Изменить его внешний вид. В этом и состоит следующий шаг, дать ему, я о вопросе, иную форму. Первое действие, чтобы обозначить развилку на этом пути, можно сделать не выходя за рамки данного пространства. Я о пространстве части, в качестве таковой части использую самого себя.
…
Есть настоящая история, чья история? Наша, другой истории у нас быть не может.
Есть настоящая жизнь, чья жизнь? Наша, другой она быть не может.
Без второго — нет первого, есть кто-то большой, потому что есть кто-то, поставивший себя большим. Раз  так, должен быть и небольшой. Потому как ему предоставили возможность быть небольшим, и возможностью этой он воспользовался. Воспользовался? его поставили, его ограничили, у него есть одно, быть небольшим.
Есть два быть.
И есть два не быть.
Утрачивается? Разумеется, человеческое, в какой-то части. Добавляется, понятно, не-человеческое, тоже в какой-то части. Наше бытие складывается из двух частей, должно складываться, иначе станет невозможным. Отсюда, жизнь человека = человеческое + не-человеческое. Для наглядности? Скажем, потребление. Да, есть такое в человеке, но как ему прожить без потребления. А истребление? Есть и это, в самом человеке, даже если речь идет об истреблении зависти или алчности. Но кроме этого есть еще и Слово: новый уровень. И здесь то же самое, и потребление, и истребление. Как это делается? Чего проще, взять камень и разбить, не окно, только фонарь, не потому ли появилась улица разбитых фонарей, кавычки опять опущу. Как ни грустно, потребление не мешает истреблению. Диалектика? Не вижу. Отсюда,
человек = слово + камень.
Более полно, человек = язык + рука = слово + камень. Более полно? не значит, полно. Значит, неполнота. Не потому ли и жива диалектика, что наша жизнь есть неполнота. Конец диалектики? Конец части, всего лишь. Надеюсь, конец этой части настигнет человечество еще до конца истории.