Та еще коловерть. Глава 25

     Наступил январь 1993 года.

     Как и предчувствовала Елена, ее борьба за справедливость только начиналась...

     Третьего января Альбина Петровна и Зинаида Васильевна начали подготовку к празднованию дня рождения Александра Мироновича. Никакой круглой даты у соседа не было - ему исполнялось 64 года, но его дни рождения традиционно отмечались с размахом.

     Погрузившись в предпраздничные хлопоты, женщины, казалось, забыли о существовании Елены, которую это вполне устраивало. Девушка находилась в очередном отпуске и собиралась насладиться долгожданным отдыхом, не отвлекаясь ни на какие хлопоты, кроме жизненно необходимых, и ни на какие гадости, из чьих бы ртов они ни вываливались.

     Удовольствие от отдыха Ляле удалось сохранять только до второй половины дня шестого января, когда Зинаида Васильевна, на которую Яковлева взвалила основную часть нагрузки, рухнула от усталости.

     Дочери было жаль ее, не в меру эгоистичную, взбалмошную, давно запутавшуюся в своих хотелках недалекого ума женщину, добровольно поставившую свою жизнь и жизнь своей дочери с ног на голову, и теперь страдающую от непосильной нагрузки, которую на ее плечи взвалили соседи.

     Тем не менее, будучи человеком достаточно опытным и знающим, что стоит только пожалеть мамашу вслух, как она воспользуется представившимся случаем  на полную катушку и дочку свою при этом пожалеть не удосужится, Елена вслух своего сочувствия матери не высказывала.

     Перспектива дать матери отдохнуть, взяв, как обычно, все хлопоты и тяготы на себя, Лялю вполне устроила бы, если бы праздник намечался в доме Савельевых. Но расшибаться в лепешку для Яковлева, особенно после бурно проведенной по его вине осени, Ляля не собиралась.

     Итак, Зинаида Васильевна отдыхала, подготовка к банкету застопорилась, а Елена спокойно смотрела телевизор.

     Семейную идиллию разрушила, как и следовало ожидать, Альбина Петровна, пришедшая посмотреть, как продвигается работа. Обнаружив свою подругу, лежащей на диване, она опешила от неожиданности.

     Зинаида Васильевна попыталась объяснить ей, что прилегла всего на несколько минут, но понимания у Альбины, как обычно, не нашла. Пришлось ей срочно подниматься и вновь включаться в работу.

     Когда соседушка благополучно отбыла домой, Савельева-старшая запросила помощи у дочери.

     - Доченька, я так устала...

     - Ложись и отдыхай. - посоветовала Ляля.

     - Не могу - Але нужна моя помощь.

     - Твоя Аля вполне может позвать на помощь дочерей своего мужа.

     - Она не хочет этого делать.

     - Это ее проблемы, и ты имеешь полное право не делать их своими, тем более, что сидеть за их столом тебе не придется...

     Закончить фразу девушка не успела.

     - Почему? - прозвучал недоуменный вопрос родительницы.

     От этого вопроса Елена Романовна оторопела. Все еще надеясь на то, что она чего-то не понимает, девушка задала матери следующий вопрос:

     - Ты что - собираешься идти на банкет?

     - Конечно. - ответила Зинаида Васильевна, не задумываясь о том, что таким ответом отвешивает своей дочери звонкую оплеуху.

     - Ну-ну... - только и смогла выдавить из себя Ляля.

     Ее охватил такой приступ гнева, что она с трудом сдерживалась и старалась сделать вид, что ничего оскорбительного для себя она не услышала.

     - Помоги мне, пожалуйста. - вновь жалобно попросила мать.

     - И не подумаю...

     - Почему?

     - Потому что ты готовишь праздничный стол для человека, нагло оклеветавшего твою дочь. Неужели ты не понимаешь, что, пытаясь заставить меня помочь его супруге, ты требуешь от меня невозможного?

     - Почему невозможного? - включила дурака Зинаида Васильевна.

    
   
    

 Продолжение следует...