Переоцененный Высоцкий

В подсознании человека присутствует сильное суеверное начало.

Если бога нет, отменили типа того, то люди начинают искать другие объекты для обожания. И находят, — естественно и неотвратимо.

Вспомним безумства "пятидесятых": феномен "лемеших" и "козлих" у Большого театра! 

А Высоцкий?!

Однажды вечером, недалеко от метро Кузьминки, со мной заговорил  встретившийся мне на пути пьяный. У нас в городе пьяные-то, в основном, и общаются друг с другом и с трезвыми тоже. Для того и пьют,  чтобы пообщаться!

Мой случайный знакомый произнес тогда слова, которые запомнились мне на всю жизнь:
"У меня было два горя: один раз, когда умерла мать. Другой раз, когда умер Высоцкий!"

Так к  Высоцкому относились тогда многие. Почему именно к нему? В Стране, где сияли целые созвездия артистов великих, ярких, умных и… добрых, что важнее всех предыдущих эпитетов!

Никто не ответит. Любовь иррациональна. Она умеет хранить свои вечные  тайны!

А самое главное, она — дитя своего времени. Именно в нем она раскрывается, а вовсе не в вечности!  Здесь-то, быть может, и  блестит ключ к одной из секретных дверей на пути к  разгадке таинства любви!

Впервые я услышал Высоцкого, когда гостил с отцом у наших родственников.

Крутились катушки магнитофона. Звучал необычный голос. Я с любопытством поворачивал к нему большое любопытное ухо.

Было интересно.

Прошли года. Почему же теперь я не хочу слушать Высоцкого?

"Что он несет! Чем его несет?  О чем это? О синдроме похмелья?"

Или артист просто эксплуатирует  свои хорошие данные: мощный голос, ясность произношения, напор, характерную хрипоту?

Но ведь это все — маска!

Да, ярко! Но что за этой яркостью? Вот гром — тоже яркий, а что в нем?  Кроме громкости, конечно!

И я  уже давно не могу понять, почему  народная страсть зажглась именно к Высоцкому, а не к Баху, например?!

Не оттого ли, что до Баха надо подрасти намного выше дверной ручки!?

Кумир нужен живьем! Востребован Современник, понятный тебе; способный дать  то, чего ты лишен; умеющий  привлечь внимание и запомниться зрителям, которым хочется — легко понятного, быстро доступного; такого рода искусства, которое напоминает веселую, сильно накрашенную  даму, со сладкой улыбкой         говорящую закомплексованному  юнцу горькую правду:

"Не мечтай о принцессах! Их нет! Иди ко мне, дурачок! Нет никого  и ничего выше нас! И все просто, на самом деле!"