Управление Небом

Тёмно-синие, светло-голубые, бирюзовые, бурые, сиреневые, переливистые снимки неба лежали на столе в строгом порядке. Они показывали, как меняется рисунок облаков, как перед восходим и закатом сияло небо и в какие цвета солнечные лучи окрашивали весь мир. Рядом на столе лежала механическая камера с кристаллической вспышкой и несколько больших стеклянных шестерёнок. Ист пытался добиться максимального ощущения глубины на своих снимках и подбирал шестерёнку нужного цвета, чтобы вставить в камеру.
В нижнем ящике его архива, в маленьких плоских коробочках, хранились детали всех размеров и форм. Сейчас Ист искал тёмно-голубую, которую берёг на особый случай. На крышке коробочки, которую он наконец достал из глубины ящика, была приклеена надпись: «Глубина 0,4», что, несомненно, подходило больше всего.
Вернувшись к столу с коробочкой, Ист взял в руки камеру и оглядел её переднюю сторону. Надо было заменить кристаллическую вспышку на новую. Эта уже давно опалилась. Ист вынул кристалл. На его гранях виднелся чёрный налёт, да и сам кристалл уже помутнел. Его теперь надо аккуратно очистить и просветить, чтобы сошли следы предыдущих снимков. А то уже на последней сделанной фотографии одно небо находит на другое, словно открылось иное измерение.
Ист открыл специальную шкатулку, что лежала на столе. В ней, в ячейках, лежали кристаллы всех оттенков. Чем светлее кристалл, тем чище свет на снимках. Тёмные кристаллы давали насыщенные цвета. Каждая деталь в мастерской Иста видит мир по-разному.
Новая кристаллическая вспышка встала на своё место. Ист направил камеру на окно и нажал на стеклянную кнопку спуска. Сбоку камеры из щели вылезла тонкая прозрачная карточка. Ист вынул её и рассмотрел.  Еле видимыми линиями расползлось по пластинке окно. Потом эту карточку надо спроецировать лампой на специальную белую бумагу и подержать так несколько часов. Главное не шевелить бумагу, а то рисунок выйдет кривым. Но ещё главное, это повернуть пластинку правильной стороной, хотя снимки зеркальной местности тоже бывают очень интересными. Ист всегда удивлялся, что, когда снимок с пластинки отпечатывается на бумаге, сама пластинка обесцвечивается и её снова можно заряжать в камеру. На пластинке будто замирал свет, застывало время. Ист очень любил работать со светом со всех его проявлениях. Свет был его главным инструментом.
Краем глаза Ист увидел, как что-то мелькнуло в окне. Он поднял голову. За стеклом появились и пропали большие встревоженные глаза, Ист даже услышал громкое и быстрое дыхание.
Через мгновенье в дверь постучали и тут же дёрнулась ручка. В мастерскую влетела Арикса. К её мокрым кедам прилипли травинки и тонкие лепестки. Длинные тёмные волосы разбросало по плечам, лицо было возбуждённое и ликующее. Она стояла в дверном проёме, а за ней гнул траву ветер и летели неторопливые облака.
Ист, с камерой в руках, с удивлением глядел на своё взбудораженное подмастерье.
-У меня получается! – сказала Арикса, четь не подпрыгивая, - Я…
Ист молча надел ремень камеры на шею и взял со стола блокнот и пару чёрных карандашей.
-Это невероятно, честно! Я и сама не верила, а теперь… - Арикса подошла ближе и посмотрела Исту прямо в глаза, - Я словно всё небо держу в руках!
-Пойдём, покажешь, - с улыбкой сказал Ист.

Они шли по степной дороге на холм, где начинался лес. Арикса сказала, что с этого холма будет лучше всего видно. Ист послушно шел за ней, придерживая рукой камеру.
День был пасмурный. Серый облака тонким слоем прикрывали летнюю синеву. Дул ветер, гоняя по степной траве сильные волны. Ист отметил, какой свежий был воздух. В это время травы и цветы полностью отдают свой аромат пространству. И пахнет водой, дождём и облаками.
Вой ветра застывал в ушах и больше ничего не было слышно. Мир был красив, огромен и прекрасен.
Арикса шла впереди и её волосы летали на ветру. Она и Ист начали подъём на холм по узкой тропинке. Травы становились выше и сжимали со всех сторон, тяжелыми головками цепляли за одежду.
Где-то вверху из-за тонкого облака вылетел солнечный свет, но самого солнца было не видать. Этот свет разлился по степи и стало яснее, просторнее.
Подниматься в горку было тяжело и Ист с Ариксой несколько раз сбавляли шаг. Наконец, достигнув вершины холма, они остановились.
Ист огляделся. С одной стороны начинался пышный, глубокой лес. С другой, со склона и во все стороны разбегалось дрожащее травой поле. А если обернуться назад, недалеко внизу была видна деревня и домик-мастерская Иста. Тропинки между домиками…
-Вот, здесь сядешь, - Арикса утоптала ногой траву, сняла свою лёгкую ветровку и протянула её Исту. Сама она осталась в широкой футболке в чёрно-белую полоску. – Я пойду туда, - продолжила она и показала вниз, - а ты будешь сидеть, наблюдать и… - тут её перехватил восторг и она торопливо побежала вниз с холма.
Ист сел в траве, приготовив камеру. Он видел, как фигурка Ариксы, уменьшаясь, бежит в траве. Вот она остановилась. Постояла минуту, тряся руками и крутя головой, словно разминаясь. Затем она встала твёрдо. Подняла руки вверх, ладонями в сторону неба.
Прошла пара мгновений, и началось…


Ист сидел на куртке Ариксы в траве, держа в руках камеру и широко раскрытыми глазами завороженно смотрел в небо. Оно замерло, затвердело, остановилось, как на неподвижном снимке. Порывы ветра стихли, тоже остановились, застыли во времени. Трава в безветренном воздухе поникла. Стало тихо. И в этой тишине по нарастающей становился громче странный гул.
Арикса далеко внизу взмахнула левой рукой. И вмиг исчезло все облака, и распахнулась невероятная, ясная и чистая голубая ширь. Где-то в стороне тихо светило солнце, наполняя лучами степь. У Иста замерла душа. Такого глубокого, словно перевёрнутое море, неба, он не видел не разу за время своего существования. Даже во снах. Именно такой простор высоты он мечтал заснять. Но сейчас все мысли о камере были им забыты. Ист на те мгновения сам стал небом – восхищением всей его жизни.
Арикса шла по степи широко расправив руки. И чем шире было небо, тем дальше друг от друга находились её ладони. Когда небо стало нужной ширины и высоты было готово, Арикса стала вычерчивать руками дуги и кривые, показывать небу разные знаки. На голубой глади стали появляться прекрасные облака. Огромные, как целые миры, пучины белого пара с глубокими тенями. Они росли, занимая собой всё видимое небо, и расплывались, таяли, возникали снова. Арикса умелыми движением руки рвала облака не белые рёбра, на перья и кубы дыма, проводила гладкие мосты и просторные площади.  Большие плоские облака были как берега надземных, воздушных миров, с которых смотрели вниз участники вечных приключений. Ист почти видел, как они тенью пара прыгали с одного облака на другое, охватывая своим полётом весь мир. Другие облака были похожи на безликие пышные цветы, они росли и распускались, и так здорово было мысленно летать между лепестками, нырять вглубь и вылезать на свет снова, разбрасывая в стороны брызги пара.
Руками Ариксы были построены абстрактные, невозможные на земле, здания, вывернутые на изнанку и запутавшиеся сами в себе, с бесконечными лестницами, высокими колоннами и просторными залами. На небе они существовали и были реальными.
Арикса расправила руки и некоторое время любовалась на свою работу. Её постройки летали в небе и поражали Иста своими масштабами. Ист позабыл вовсе, что есть земля и мир внизу. Он верил только в небо, в его высоту, силу и красоту. Небо было всеобъятно.
Затем Арикса вновь подняла руки и принялась усиленно ими махать. Подул сильный круговой ветер, развеивая и смешивая все облака в белую пелену света и голубизны. Получилось бледно-голубой покров над всем миром с редкими полосками тёмных облаков.
И тут Арикса побежала, кружась и двигая руками. Она закричала:
-Беги, Мир Неба! – так громко и торжественно, что Ист на холме её услышал. – Ты свободно, беги! – в восторженном запале крикнула Арикса.
И небо побежало. Разогналось и полетело во все стороны, по всем направлениям в бешенном ликующем движении. Арикса что-то кричала вслед облакам, но Ист уже ничего не слышал. От бега неба у него закружилась голова. Но он готов был расхохотаться, настолько это было здорово и невероятно.
-Беги, Небо!
Весь мир стал небом, весь мир стал движением, и никто не мог его остановить. Можно было только мчаться вместе с ним, надо только выбрать сторону света и не забывать дышать. Кто же сдерживал небо всё это время?
Арикса бежала по траве, как выпущенный на волю лисёнок в полосатой куртке. Она вопила что-то от радости, бегала, кружилась, дотягивалась до неба руками. Её радость была радостью мира. Мир радовался вместе с ней. Радовался и Ист, сидя на холме. Он хоть и забыл себя, но радовался.
Постепенно Арикса перестала бежать и встала в поле под льющимся в воздух небом, под волнами облаков. Ветер усилился, стал бегать вместе с небом, помогая ему бежать ещё свободнее. Ветер слился со светом и летел в облаках как кристаллическая вспышка, озаряя бурю в самой глубине движения.

Снова двигая руками, Арикса постепенно успокоила небо, плавно гладя ладонями воздух. И небо стало замедляться, становилось ровнее и чище. Ветер сам собой растворился. Потом небо просто стало течь, как неторопливая спокойная река. Арикса гладила его и с земли касалась солнца, приглушая его.
Стало темнее, мягче, ещё тише.
Ист услышал, как Арикса в тишине сказала:
-Поспи, небо… - и облака стали таять и исчезать, показалось тёмно-голубое небо. Настали сумерки, солнце не уходило в закат, а просто растворилось в небе, как будто было искрой, случайно застрявшей в объективе.
Темнота шла с неба как отрицательное освещение. Само небо стало исчезать, и появился космос, тихие мерцающие звёзды, целая бесконечная россыпь звёзд. Величие космической темноты и красота всего этого огромного мира. Словно в несколько мгновений рассказали все тайны, открыли смысл самых сложных абстракций и объяснили, зачем всё это существует…

Ист не заметил, как к нему подошла Арикса. Было уже темно, но он увидел её усталое, и почему-то грустное лицо.
-Дай мою куртку.
Ист поспешно встал и подал ей куртку. Арикса молча надела её и пошла вниз с холма. Ист отправился за ней.
-Это трудно? – спросил он.
-Да ну тебя, - махнула рукой Арикса.
-С чего это? – не понял Ист. Он остановился.
Арикса обернулась к нему и сердито проговорила:
-Я, понимаешь ли, стараюсь, а ты сидишь, выпучив глаза, и даже лень хоть один снимок сделать! – и она побежала вниз по склону холма.
19.11.2017