Почему я убил старуху

— Почините мне его, пожалуйста… — старушка смотрела на меня прозрачными детскими голубыми глазами почти совсем без ресниц. Маленькая — метр-сорок, наверное, не больше. Седые волосы обвязаны тонким платочком, и за прозрачными, как папирус, ушами этот платочек аккуратно пришпилен заколками. Тонкими морщинистыми ручками пожилая женщина прижимала к груди тёмно-коричневый кожаный редикюль и улыбалась безмятежной улыбкой, покачивая головой. Вокруг тонкой морщинистой черепашьей шеи — кружевной воротничок, приколотый на груди большой брошью. Благостная такая старушка — давно уже таких не видел. И пахнет от неё вкусно, как положено от бабушки — какой-то сдобой или пирожками.

«Явно буржуйская бабушка. Блин, что ж с ней делать-то? Бригаду вызвать или может документы есть с собой?» — подумал я. Бригада только что уехала, и повторно на вызов не приедут — как чувствовал, что не надо было уходить на обед! Теперь у меня неопознанные дед и бабка. Дед хотя бы молчит…

— Пожалуйста, доктор! Мы так давно уже вместе, я одна даже не знаю, что теперь делать… Он всегда отвечал за маршрут — куда идем, к кому идем… Я и не ходила одна…

— Да я вообще не доктор!

— Но вы же в белом халате?

— Ну мало ли кто в белых халатах ходит. Ветеринары вот, например.

Старушка радостно закивала, улыбаясь:

— Вы ветеринар? Это очень хорошо! Если человек может починить лошадь, или собаку, скажем — он и другого человека починить сможет! Почините его мне, пожалуйста!

«Так… Как же ей объяснить-то? И надо ли? Мало ли, как её переклинит. И так не знаю, куда её девать».

— Понимаете… Как вас зовут?

— Мария Ивановна.

Ну конечно! А как её еще могли назвать?

— Мария Ивановна... Дедушка ваш…

— Фёдор Михайлович! — с готовностью подсказала Мария Ивановна, и снова закивала радостно, как китайский болванчик.

— Да, Фёдор Михайлович… он как бы... перестал быть функциональным.

— Это я знаю! — снова заулыбалась старушка, не переставая кивать седой головой. Тик у нее, что ли? Или что-то остаточное посттравматическое? — Вы же почините его? А иначе кто же Митеньку будет учить плавать?

— Митенька — это внук? — судя по возрасту и износу деда, внук у них учился плавать в весьма уже зрелом возрасте.

— Это правнук! — счастливо улыбнулась старушка. — Мы с дедом воспитали четыре поколения подряд! Без отрыва от… ой… не помню, от чего — это дед обычно говорил… Всякие детали и цифры — это по его части, — старушка нахмурилась, припоминая что-то, шевеля губами.

Точно. Без отрыва! Далеко она уйти не могла — скорее всего, её дом находится где-то поблизости.

— Мария Ивановна, а скажите мне, пожалуйста, у вас документы какие-нибудь с собой есть?

— Зачем бабушке документы? Я и не хожу никуда одна… Все время вместе с моим ненаглядным Фёдор Михайловичем!

Понятно. Угораздило же меня пообедать сегодня…

— Мария Ивановна, вы присядьте вот тут, — я показал на белый пластиковый стул, — а я пока посмотрю, что можно сделать.

— Посмотри, миленький, посмотри, — с готовностью отозвалась бабуля, мерно тряся головой.

Она аккуратно присела на кончик стула, открыла редикюль, щёлкнув металлической застёжкой, и достала вязание — полосатый жизнерадостный шарф с торчащими из него длинными спицами.

— Митеньке шарфик! — уточнила она, хотя я ничего не спрашивал. И, качая головой, мерно застучала металлическими спицами.

Я вышел в соседнюю комнату, втайне надеясь, что бабка сама куда-нибудь денется. Но это вряд ли. Если вся навигация была у деда, куда она?

Я набрал отдел:

— Марин, у меня проблема! — я постарался сделать голос как можно более заискивающим.

— Ты сам — своя проблема, — лениво отозвалась эта сука, не отрываясь от заполнения каких-то документов. — Что опять случилось, Родион? — она кинула на монитор взгляд из-под очков.

— В общем, я вышел на обед, а бригада мне тем временем подогнала двух неопознанных.

— Как это «подогнала»? — её брови поползли вверх и изогнулись над очками удивленными домиками.

— Ну… я прихожу, а они уже тут. А бригада уехала.

— Ты не закрыл дверь, что ли??? — Маринка смотрела на меня, как первая учительница моя. И как я мог с ней жить три года? С Маринкой, не с училкой.

Это факт. Я не закрыл дверь. Потому что никогда не закрывал — кому нахер нужны мои жмуры? Я вздохнул, приготовившись к тяжёлой артиллерии. И не ошибся. Видеокоммутатор взорвался:

— Ты дебил??? Нет, ну я знала, что ты идиот — я же жила с тобой, но я не знала, что настолько!!! Ты вообще все мозги пробухал??? Ты понимаешь, что натворил??? Я выгораживала тебя перед начальством миллион раз, но моему терпению пришёл конец! Либо ты сам решаешь эту проблему, либо я ставлю на совещании вопрос о твоём неполном служебном соответствии!

Коммутатор захлебнулся, забулькал, и притих. Помощи ждать было не от кого.

Хотя… одноклассник Кирилл — отличный юрист, специализирующийся как раз по этой теме. Я не стал выдерживать «смолл толк»:

— Кира, привет! Извини, что сходу так, но мне срочно нужна твоя помощь! — я изложил ему всю суть, и добавил:

— Я понятия не имею, как с ними разговаривать — тут психолог нужен, а моя аудитория — те, кто уже молчит. Не жмурить же мне старуху? Совершенно не ясно, что делать. Бабка явно антикварная, деньжищ стоит. Да ещё парная с дедом — даже не представляю себе, сколько… Зажмуришь её без заявления родственников, а потом институт ещё один иск на несколько миллионов получит — со старыми ещё не расплатились. И мне кирдык.

Кира остановил меня:

— Родя, да подожди ныть. Джипиэс должен быть. И аварийный сигнал. Скорее всего, у деда, если он основной в паре. На древние модели тоже ставили. Поищи! Активизируешь, приедут родственники, порешаешь с ними вопрос. Либо заберут, либо заяву на утилизацию напишут. Ты их не выпускай без этого. Потому что сейчас умные все стали — не только материальный ущерб заявляют, ещё и моральный, если в доме были несовершеннолетние. Такие жучилы пошли — сами портят, а потом иск.

Я вернулся в лабораторию, откинул плёнку и стал ощупывать деда. Модель была древнейшая, но вполне реалистичная. Куда эти шутники засунули аварийный модуль?

Я вдруг заметил два ровных отверстия у деда в груди. И мне стало понятно, почему он скопытился.

Дальше все было очень быстро. Я помню только по-детски голубые глаза старухи. Она вскрикнула:

— Вспомнила! Фёдор Михайлович говорил: без отрыва от внешнего аккумулятора!

Она взяла в руки спицы, как два ножа, и пошла на меня, явно собираясь зарядиться. Я вырубил бабку. А что я должен был сделать, господа судьи?

Автор - Анна Тимохина, участница Мастерской Андрусевич 5 поток.
Страница автора в фб https://www.facebook.com/timokhina.anna