Страница 4. Моё самое раннее детство

                Очень люблю своё детство. Там начало моей жизни. Рядом мама и папа, и ещё бабушка, и старшая сестрёнка, а кроме того, ещё целый двор живности: корова и телёнок, несколько штук овец, которые требуют ухода и внимания. Обязательно есть кот или кошка. А когда рождается маленький телёночек в зимнее время, прямо в жилом помещении, в комнате для него папа отгораживает угол, не большую стайку, на пол стелется клеёнка, затем какая то подстилка и четвероногого ребёнка приносят на руках домой, надевают на мордочку плетёную из прутьев корзинку, чтоб не наелся чего то лишнего и у меня появляется настоящий друг около которого я могу сидеть часами, гладить, трогать, чесать его. Телёночек крепнет, растёт и с удовольствием играет со мной, пытается лизнуть, боднуть и уже прыгает. А на дворе овцы, ягнятки маленькие скачут, корова жуёт сено и куры сидят на жёрдочках. В гнезда посмотришь, там несколько яиц лежит. Мама корову подоит, яица заберёт и утром в печке приготовит мою любимую картофельницу. Растолчёт варёную картошку,  добавит молока и пару свежих яиц, всё размешает  и на сковородку. Через 5-10 минут достаёт из печки с румяной корочкой. Вкус незабываемый.
                Днём взрослые на работе, сестричка в школе, а со мною сидит бабушка. Чем я занята целый день? Помню. что рисовала карандашами цветными, играла в куклы, их у меня было целых две Катя и Тамуся. У Кати ног не было, подозреваю, что они были оторваны ещё старшей сестрой, но бабушка сшила ей тряпочные и руки, и ноги. То есть, рук тоже не было. А Тамуся была в порядке.Ещё у меня был пластмассовый петух с очень красивым , как радуга, хвостом и белый кот в красных сапогах, подпоясанный ремнём с пряжкой. Была юла железная, красивая, был калейдоскоп и кубики из которых я строила дом. Мячик был. А потом приехал мамин брат в гости и привёз настоящую железную дорогу с поездами и вагонами. Это было что то из области фантастики, учитывая, что это были годы конца пятидесятых и самое начало шестидесятых лет прошлого века. Не самые послевоенные, но всё ещё тяжёлые годы. Страна изо всех сил трудилась, восстанавливая разрушенную экономику, промышленность и сельское хозяйство. Я помню, бабушка нальёт в эмалированную миску молока, накрошит в него чёрного хлеба и это был мой обед, и я ела его с удовольствием.
                Я очень любила наряжаться перед зеркалом, вытащив из шкафов разные вещи, особенно мамины. Любила строить дом из стульев, собрав в кучу, накрыв какими то вещами и фуфайками. Заберусь вовнутрь и притихну. Наверное, бабушка отдыхала в эти минуты от меня.
                Дом у нас считался большим. Первая половина, где слева по стене стояла кровать, дальше маленькая печка с трубаками, за ней лавка деревянная (широкая скамья) и большой стол с резными ножками. В одном углу стоял фикус, в другом розан и ещё была пальма. Позже появился деревянный диван очень красивый, а ещё чуть позже комод и телевизор Рекорд-6, который папа называл "бычий глаз". С правой стороны, перед дверью в маленькую комнату стоял деревянный шкаф, довольно приличный, сделанный каким то местным мастером. В верхнем отделении за стеклянными дверцами стояла посуда: чайная, вверху стеклянная, а низ служил для белья. Между дверьми в маленькую комнату и кухню большое место занимала русская печь. К ней от маленькой печки под потолком через всю ширину комнаты тянулись чёрные трубаки. Когда топилась маленькая печька, от трубаков шёл такой жар, что было страшно.
                В большой печке в то время мы ещё и мылись. Баня появилась значительно позже, когда мне было уже лет 8 или 10. Печка к вечеру теряла жар и была пригодна для мытья. Из неё выгребались угли и зола, на под клали матрас из соломы. Первым мылся папа.  Мама подавала ему таз с тёплой водой, мочалку, мыло и ковшик.  Вымывшись, он ложился на живот головой вперед и мама натирала мочалкой спину. Вылезая из печки, папа брал с собой ведро с тёплой водой и ковшом и бежал на двор ополаскиваться. Нас детей, заставляли сидеть и не выглядывать, но мы краем глаза видели, как в двери мелькал голый зад. Меня маленькую мама мыла в печке и сама одновременно мылась, а потом ополаскивались перед печкой в корыте.
                Печка служила и хорошей лежанкой, и хорошей площадкой для игры с моими игрушками. Там было много места, тепло и уютно. А над коридорчиком были приделаны полати. Не помню, что бы там кто то спал, но забраться туда было можно. Вечером по стенам ползали огромные черные отопки (сородичи тараканов). Мама с ними боролась, травила, но достать их всех было невозможно.
                Электричества ещё не было. На кухне и в каждой комнате были керосиновые лампы. Мне нравился запах керосина. Фитиль постепенно сгорал и приходилось периодически  двигать вверх ленту, крутя круглую ручку. И это мне тоже нравилось делать. Фонарь на дворе отличался и выглядел, как уличный. А электричество нам провели в дом году в 59-ом или 60-ом. По белым обоям под потолком шёл черный провод, надетый на белые ролики, в патрон вкручена лампочка и в каждой комнате чёрный большой выключатель с кнопкой. Когда в первый раз включили свет, показалось ослепительно ярко после керосиновой лампы.
                Я была счастлива в том времени, в тех условиях и радовалась каждой мелочи. Наверное, поэтому я с таким удовольствием вспоминаю своё детство

на фото моя дорогая бабушка. Она водилась со мною.