Havana

Едва появившись на Кубе, услышала заинтересованный вопрос Александра Евгеньевича: как долго я хочу отдыхать на океян-море? Моя любовь к морю отличается постоянством, я ради него приехала, поэтому – до конца.
Нет, это неинтересно. Ну, почему всё время – море? Так что встань в сторонку, я по-думаю, как тебе будет лучше. На Кубе, в Гаване много привлекательного. Ради этого сто-ит отвлечься от океян-моря на несколько дней.
Александр Евгеньевич, спасибо, что настояли на своём. Вы были правы. Спасибо, что носились со мной по городу, как с писаной торбой, не жалея сил и времени.

Кафедральная площадь
Архитектура старого города представляет собой эклектику стилей разных эпох. Ро-коко, барокко, эпоха Возрождения мирно вписываются друг в друга. Излюбленным архи-тектурным элементом  монументальных зданий центра и незначительных – вдали от него является колонна. Колонны живут своей особенной жизнью, подпирая или украшая со-оружения снаружи или изнутри. Лично меня колонны как детали восхищают. Придавая строениям импозантность, основательность, очарование давно минувшего, окрыляя стремлением ввысь, приглашают в полёт. Видимо, вопрос «Почему люди не летают?» возник значительно раньше, чем принято думать. И, не находя на него ответа, в качестве компенсации изобрели колонну.
Оставив машину на стоянке, мы прошлись по старому городу. Естественно. Не обо-шлось без сувенирных рядов. Всего этого добра, сотворённого народными умельцами под девизом «Голь на выдумки хитра», на прилавках не счесть. Остро модны браслеты из не-ржавеющих вилок-ложек с включениями из перламутра, неординарных камешков, затей-ливых ракушек. Всего наготовлено для вездесущих туристов так много, что глаз не может остановиться ни на чём конкретно. В этом нелёгком выборе последнее слово за кошель-ком.   

Bodegita  del  Media 
В память Гаваны образ Эрнеста Хемингуэя впечатался навечно. Имя его, принося доход, беспощадно эксплуатируется: любимое кафе, где Папа Эрнест встречался с друзь-ями, пил, бузил; коктейли рекомендуемые как самые им любимые: Mojito, Daiguiri. На стенах кабачка Bodegita del Media расписался весь мир. И я, конечно, тоже. «Здесь был Вася» кричит со всех стен от пола до потолка на всех языках мира размашистым или убо-ристым почерком, масляной краской, цветными маркерами и шариковой ручкой. Хочешь себя увековечить, пиши ближе к потолку: стереть твоё и начертать своё – проблематич-ней.
 
 Ambos Mundos
На шестом этаже (в сущности, на крыше) гостиницы Аmbos Mundos cюрприз ждал не только меня. Приняв два любимых Хэмингуэем коктейля, я пришла в состояние, когда море в самом глубоком месте обозначается не выше колена. Гармония  голосов трио была столь пронзительна, аранжировка известных и любимых всем миром песен так пре-красна! И я решила незамедлительно пополнить репертуар музыкантов старинным русским романсом «Не уезжай, ты мой голубчик». Александр Евгеньевич деликатно пытался отговорить меня от этой затеи, но меня уже понесло, я закусила удила. И внять голосу рассудка выпитые коктейли не позволили. Не волнуйся, сказала я, небрежно махнув рукой в сторону океана, не подведу. За этот романс мне присуждён Диплом Первой степени.
Окунувшись с головой в мир восторженного неповиновения здравому смыслу, подозвало одного из музыкантов и попросила сесть напротив. Воспитанный бизнесом, он был вежлив и учтив, с первого раза уяснив себе, что посетитель всегда прав. Зная испанский в совершенстве, Александр Евгеньевич в качестве моего личного переводчика ненавязчиво и с достоинством представлял мои междометия в иноземном, помогая объясниться. Я всё же неплохо выступила, удивив, прежде всего, себя. Спасибо, музыкальный слух не подвёл в связи с алкогольным дисбалансом, супротив гармонии не погрешила. Но в стихах одну строчку всё ж забыла – алкоголь осечки не даёт. «У сеньоры хороший голос» - музыкант был улыбчив и стеснителен. И мы помогли ему материально.
Осознав, что на высоте шестого этажа я сделала всё, что могла, от чистого сердца в розницу расцеловав трио, осмотрела с высоты старую Гавану. И, обдуваемые тёплым вет-ром с Атлантики, отбыли на площадь Оружия в превесёлом настроении.

Через месяц после моего отъезда из Гаваны, Александр Евгеньевич вновь побывал на крыше гостиницы Ambos Mundos вместе со своим другом, дабы освежить в памяти впечатление от любимых ими и Папой Эрнестом коктейлей. К друзьям подошёл уже зна-комый музыкант и спросил: «А где Ваша спутница-сеньора, которая так хорошо пела?»
Вот он, господа, тот самый звёздный час, тот неожиданный гонорар, который насти-гает тебя post faktum, не тускнея при этом.
Судьба, благодарю тебя за эту малость.

У  Эрнеста  Хемингуэя 
Поначалу я думала, что это обнесённый высокой стеной парк-заповедник в самой Гаване. Приятно посмотреть. Как жил Эрнест Хемингуэй. Жил бы и жил, писал бы свои гениальности в этакой-то гармонии с природой, в этакой-то благодати. Одни только радиально расходящиеся от белизной сияющего  вознесённого на холм дома аллеи чего стоят! Красотища немыслимая! Ну, чего ему нехватало? А нехватало ему душевного здоровья. Вот физических сил было в избытке. Всем известные факты из жизни писателя излагать не стану. А вот впечатление от усадьбы в целом – потрясение.
Белоснежный дом писателя музеем стал не после его смерти. Дом был сотворён му-зеем его трудами ещё при жизни. Все предметы в доме-музее – подлинные.
Жизнь была пресыщена событиями. Между строчками произведений – охота, ры-балка на своей яхте (рассыхаясь на беспощадном солнце, стоит тут же, в парке). Результа-ты впечатляют: чучела украшают интерьеры комнат. Встречи – с   самыми интересными и состоявшимися людьми разных стран – его друзьями.
«Старик и море» – поясной поклон в адрес простого народа – рыбаков, живущих надсадно, изо дня в день рискуя жизнью. Но, несмотря на скудость своего бытия, собрав-ших всем миром деньги на памятник великому земляку уже после его смерти. Собранного хватило только на бюст (установлен в рыбацком посёлке Coji mar), оберегаемый от климатических напастей ротондой.
А беломраморный Иисус Христос на холме в районе Каса Бланка благословляет, крестным знамением осеняя, Гавану, Кубу и весь сущий мир, паря во времени и пространстве. 

Las  Terrases
Государственный заповедник Las Terrases находится в горах. И мы отправились ту-да, предвкушая праздник.
Для чего существуют заказники? Эти территории существуют для того, чтобы всех нас, живущих по отношению к природе не приходя в сознание, навести на мысль: а не остановиться ли, оглянуться и повиниться, осознав.
За километр до заповедника я почувствовала, как изменился воздух. Мы въезжали в охраняемую Господом Богом и законом лесную зону. Редкие растения, на которые можно только смотреть, животные, многие из которых сохранились только здесь. Водятся в запо-веднике и крокодилы. Но в «свободном полёте» они значительно дальше Мока, где окон-чательно остановились мы.
Оставив машину на стоянке, двинулись гуськом к подвесному мостику через реку. К тому месту, где во всей первозданности  торжествует основной инстинкт, усиленный жаждой наслаждений. Не просто утолить голод, чтобы выжить, уничтожив доставляемые по канатной дороге продукты. А вкупе с природой слиться воедино душой и телом.
Для начала длительно и с пристрастием тело полощут в каменной ванне образован-ной впадиной. Вокруг теснятся горы сплошь в зелени цветущих деревьев. Цветы их огромны и разнообразны по форме и цветовой гамме. Тёмно-зелёная вода обнимает всех желающих, стращая глубиной (4-5 метров), массируя спины водопадом. Скальные поро-ды, едва выступающие из воды, похожи на крокодилов-бегемотов. Забредшие сюда одна-жды, они так и замерли навсегда, утвердив над поверхностью реки только спины. Чтобы согреться на тропическом беспощадно обжигающем солнце.
И вся эта красотища, приводя в экстаз и согревая душу, льстит надеждой, что, воз-можно, ещё не всё потеряно. Что есть ещё время одуматься и, уважая, любить то, что пре-зентовано Создателем. А, значит, – самих себя.