Но и это неважно

Что было, то и будет; и что делалось,

то и будет делаться, и нет

ничего нового под солнцем.
Еккл. 1:9

Хрясь! – удар пришёлся точно в нос, и она с радостью поняла, что сломала его. Этот урод застонал, и стал доставать платок, чтобы остановить хлынувшую кровь. У неё появилось время. Она вскочила, подняла какой-то камень, и уже замахнулась, чтобы опустить его на голову нападавшего, но чья-то нервная рука перехватила вверху её руку, и кто-то произнёс: «Не дергайтесь, а то мне придется сделать вам больно. Вяжите ей локти шарфом. Повыше. И, давайте же уже в машину. Тучи расходятся, становится опасно». Когда появился третий, Ниэка поняла, что её шансы справиться с тремя интеллигентами не выходят за 3-4 %. Эти люди, отказавшиеся от нэксов (нейроэлектронных каналов связи), оказались выброшенными обществом в трущобы и жили не имея ни удобного жилья, ни работы, ни возможности пользоваться достижениями цивилизации. Они остались, как бы эмигрантами в родном отечестве, которое, искусно делало вид, что совершенно забыло об их существовании. Невзгоды и борьба с режимом интеллигентов только закалили, поэтому их гипертренированные мозг, воля и тело становились очень опасным противником для слабого тела с разогнанным мышлением. Понимая это, Ниэка уже три недели, как купила программу тэквандо. Но, с установкой криво сломанной проги возникли проблемы совместимости нэкса, её вырубило, и Ниэка две недели провалялась в больнице. Это событие её серьёзно подкосило. За лечение пришлось отдать шесть трэков, а козлы из СЭБа (службы электронной безопасности) за несанкционированную установку сорвали с неё ещё десять. И это ещё хорошо, что она успела заныкать стекло с оригиналом. Но, платить хакеру за адаптацию проги под неё было нечем.  А теперь уже поздно, - подумала она, и жуткое, звериное отчаяние охватило девушку с головы до ног.

Ниэка была рыжей. В прямом смысле совершенно рыжей, со всеми вытекающими, и весёлый хоровод веснушек на носу – всё, как положено. Она росла мальчишницей, и в четырнадцать лет собрала свой первый спутник. А свое пятнадцатилетие встречала на орбите с Тоутом! С самим Тоутом, за которым она бегала полгода, и вот они вместе на орбите, и никого больше нет! Только он и она! А потом, через год, как она мечтала его убить, когда увидела его с её двоюродной сестрой, на их месте, на крыше! Они целовались, и она стащила у попечителя виртокарту, чтобы купить и запустить ему по нэксу вирус. И СЭБ списал ей четыре трека за плохие мысли, угрожающие общественному спокойствию! С тех пор она твердо решила никогда не влюбляться, и поставила себе цель: Московский Университет Трансгуманизма.

Прошло девять лет, Ниэке двадцать три. И вот она студентка пятого курса МУТа, её не узнать: гибкое, по - кошачьи изящное тело увенчивалась веснушчатой головкой с огромной шевелюрой совершенно рыжих волос. Жизнь проходила между студгнездом и универом, однако постоянное недосыпание превратило молодых студентов престижного ВУЗа в прозрачных и истощенных зомби. А, может, дело не в недостатке сна? Нэксы фиксировали повальный отказ естественных функций внутренних органов у молодых людей и даже у детей, в ответ разгоняя систему компенсации, т.е. их нэксы всё чаще брали на себя то функцию управления сердцем, то управление кроветворением. В ответ же организмы, успокоенные тем, что ничего плохого не произошло, просто переставали интересоваться своей работой, как бы засыпали, всё больше своих природных функций передавая  нейроэлектронным системам. Так однажды заснула её близкая подружка. Перегретый некс поддерживал только растительные функции её организма. Через неделю, после безуспешных попыток вернуть сознание, её отключили. Тогда-то Ниэка и стала участвовать в научном проекте, изучающем проблему отказа нэксов, и именно она написала ту самую работу, взбудоражившую весь институт. В работе разбирался вопрос виртуальной психостимуляции органов. Многие смеялись, но сам ректор однажды вызвал её и сказал, что на работу обратили внимание, и что возможно, девушку пригласят разрабатывать госпрограмму по внедрению её изобретения.


Однажды, вечером, погасив лампу, она почувствовала, что совершенно не хочет спать. Это было странно, это был очевидный глюк, но её это даже порадовало. Она лежала на кровати и смотрела в иссиня-серый купол её студгнезда. Вдруг, странная мысль неизвестно откуда залетела в её разогнанное электроникой сознание. Ей померещилось, что сейчас войдёт мама, сядет с краюшку кроватки, и прочитает ей сказку про мальчика с пальчика, которого предали родители, а он всё возвращался и возвращался к ним обратно вместе со всеми братьями. А родители всё предавали и предавали его снова до тех пор, пока он не победил великана, и не спас всех от бедности. И только тогда родители внезапно одумались и стали добрыми.  «Почему же у меня никогда не было мамы», - подумалось вдруг ей. «Это же , наверное, так сладко – обхватить шею, и зарыться в её ароматные волосы, вкусно пахнущие шампунем…».  «Ага, шампунем «а ля бабулинька»,- вклинился чей-то циничный голос, - и она тихо засмеялась. «Какие, всё-таки всё это глупости!» - решила она и в этот миг почувствовала, что невыносимо хочет спать.
А под утро произошло ужасное. Ей всё снились какие-то птицы, они тревожно взлетали всей стаей и всё кричали, кружили над морем, и маяк у моря бил красным светом в глаза, её студгнездо улетало вверх, на орбиту, и выше, и вот он Тоут! Да нет это не Тоут, а тот, другой, он склонился над ней, а она совершенно голая, но не может пошевелиться, потому что он уже подключился к её нэксу. А ей хочется спать… И где-то далеко вверху, в лазоревой глубине, ворота, ворота, ворота…

Она открыла глаза и вскочила в испуге: она в больничной пижаме, медсестра хлопочет у столика. «Проснулась? Героиня дня!» «Что случилось?» «Отказ нэкса. Сейчас это не редкость. Перед тем, как вырубиться, электроника посадила студгнездо на крышу больницы и сигнализировала нам, а мы вам заменили нэкс».

Нет, это был не отказ нэкса, это я загружала в себя взломанную прогу по тэкван до… Только, зачем? Зачем мне тэкван до?

 

Внезапно нэкс залился мурлыкающим перезвоном, и женский голос в голове сообщил, что неустановленный абонент запросил сеанс аудиосвязи, но так как идентифицировать его не удалось, разговор будет прослушан.  Отклонить вызов или принять? "Принять!", - скомандовала Ниэка, уже догадываясь, с кем сейчас она будет говорить.

-- Здравствуйте, - очень вежливо проговорил мужской голос в голове. - Бросьте свою затею, и у вас все будет хорошо. Мы читали вашу работу. Поверьте, девочка, вам не исцелить эту систему. Она обречена.
-- Хватит!
-- Вы - умный человек и поняли, что нэксы отключаются, потому что у человека, переставшего заботиться о своих близких, органы перестают заботиться о своем  организме. Создавая новые нейронные цепи, заставляя заботиться о виртуальных близких, вы лишь продлите её агонию.  А нам бы этого не хотелось. Вы когда-то были моей студенткой. Я и сейчас хотел бы видеть вас среди своих единомышленников, но боюсь, вы сами пока к этому не готовы. Просто остановитесь. Иначе мы...
--Отбой! - Резко проговорила она.

"Разговор заархивирован и отправлен в службу ЭБ", - промурлыкал приятный женский голос в голове.

"Ах, чтоб вас всех!" Она как сомнамбула шла по коридору.  "Я поправлюсь и у меня всё будет хорошо", - корректировал её психику голос в голове. Но её собственное сознание всё твердило: не то, не то, не то… Зачем всё это? "Человек должен бороться" - говорила девушка психотренер. "За что? - говорило сознание - За что? За что же?

Жизнь, смерть… Почему у меня никогда не было мамы? Глупый маленький засранец ты, Мальчик-с-пальчик! Зачем ты всё время приводил всех домой?! Ты мог бы получить работу у великана, и у тебя всё было бы хорошо! "Ненавижу!"- прошептала она.

До неё донёсся преувеличенно заботливый голос сестры:

--Вам плохо? Полежите.

--Да-да, посуществуйте… Она зарылась лицом в подушку.

Ниэка не шевелилась. В стоторнке шушукались врач с медсестрой:
- Посттравматический синдром, - говорил врач, сделайте ей 4 кубика горбосторизола.

Как в пелене проплыли 2 недели в больнице.

...Вдруг, жуткое, звериное отчаяние охватило её с головы до ног. А потом пришло спокойствие. Удар в пах, в нос, в шею! Прыжок влево – уклон – удар, бородатый лежит - и бежать! В конце дороги старомодная машина преграждает ей дорогу. Пальцем по руке - вверх и вправо. Голос в голове: полиция слушает! – На меня покушение, угроза жизни!» «На вашем счете недостаточно средств для вызова наряда полиции. Пожалуйста, пополните счет и перезвоните. Спасибо.»
Вспышка. Кисловатый вкус крови. Ну вот, кажется, я умираю, - прошептала она, -  Но и это не важно…Опрокинутый навзничь шатёр вечернего неба постепенно терял свои очертания.