История одной репатриации часть1. Край света

    продолжение               
               

               Прошло 18 лет с момента  репатриации. Ашкелон

                Страничка из дневника.

.


             - Лучше уже не будет. – сказал он, выслушав по телефону мои жалобы. Помолчал и добавил. – Будет все хуже и хуже.

              В это время я чувствовала себя скверно, физический надрыв дополнился депрессией, из которой я тщетно пыталась выкарабкаться. Ничего не помогало, и я обратилась за помощью к Саше Малковскому.  Он был экстрасенсом, а кроме того, моим другом и учителем, - к эзотерическому видению мира приобщил меня именно он. Он умел улавливать признаки болезни, невидимые для других, и ставил диагнозы.
      
              -  Как мне теперь с этим жить? – Мне хотелось, чтобы он взял свои слова обратно.
    
                Он помолчал, - я представила, как он пожимает плечами.
              - Брось все и езжай за границу,  – подышал в трубку и добавил, - пока есть время…, чтобы ты не делала, лучше уже не будет … 
      
                Саша бывал разным. На этот раз он был садистом. Больше я ему не звонила.
               Не звонил и он, очевидно, ему больше нечего было сказать.


               
                9 лет спустя. Кирьят- Арба

                История о Саше и Маше.

      Однажды он постучался к нам в дверь и сказал, что пришел, чтобы сделать мне массаж шеи. Я в изумлении уставилась на него.
   
                -  Я шел мимо, и почувствовал, что у вас болит шея…
   
                У меня действительно тогда впервые схватило шею, и я согласилась.
    Так началось наше знакомство.
   
                Саша Малковский был талантлив. Он писал книги, некоторые издавал. Жесткие точные описания, гротескная аллегория. В них сквозило презрение к человеческому роду, в том числе, и к себе. Рассказы были не простые, но, если удавалось ухватить смысл с начала, то читались легко и с интересом. Стихи у него тоже были.
   
                В какой-то период он перешел на любовную лирику.
   
                Он влюбился. В невзрачную, на мой взгляд, женщину, у которой было двое детей и хороший муж. Муж в социальном плане достиг гораздо большего, чем Саша. Он преподавал в колледже в Иерусалиме. Саша, выше должности шомера (охранника) так и не поднялся. Правда, время от времени делал массажи, за которые брал небольшие деньги.
               
 Саша и Маша, так звали его возлюбленную, представляли собой любопытную пару. Он – высокий и толстый, заросший по глаза бородой, - она маленькая, худенькая блондинка с серыми волосами и таким же серым лицом. Правда, это невыразительное лицо освещалось синими глазами, и я уже не помню, они всегда так сияли, или только когда зажглись любовью к Саше. Кроме того, Маша была не менее талантлива, чем Саша, что вызывало у меня досаду.
    
                Наша группа состояла из 8 или 10 человек.  Занятия, теорию и практику, вел Саша. Теория представляла собой введение в эзотерику, а практика - китайскую медитативную гимнастику Тай- Чи.  Маша присоединилась к нам позже, и я не помню, чтобы Саша выделял ее.
   
                В группе были экстрасенсы. Это люди, которые способны чувствовать более остро.  Скажем, у них хорошо развито шестое чувство. И ничего в этом особенного нет. Некоторые обладают орлиным зрением, некоторые – безукоризненным музыкальным слухом, а некоторые – обостренным шестым или, если по-другому, интуитивным чувством. И самое интересное, что это чувство можно развить, если сильно захотеть, - так нас учил Саша.
   
                Так вот, Маша обладала таким чувством, и это  делало ее особенной. Она умела видеть подоплеку вещей, умела создавать эзотерические рисунки, писала стихи, и по всем этим статьям прекрасно подходила Саше.
   
                Вспыхнувшая любовь была сильной и взаимной. События развивались стремительно. Агонизирующие с обеих сторон семьи сначала не поверили. Потом решили, что это кошмарная блажь, которая скоро пройдет. У Саши была семья, и не маленькая. Шестеро детей, старший сын уже учился в колледже. Любящая, да и любимая до недавнего времени жена, с которой у него было взаимопонимание. 
   
 Мы, его товарищи, тоже не могли понять, что происходит. Но независимо от того понимали мы или нет, смирились семьи или нет, события продолжали развиваться.
 
                Саша ушел из своей семьи. Маша – из своей. Они  поселились сначала у Наташи, которая тоже входила в нашу группу.
   
                Потом родили мальчика и сняли квартиру все в той же Кирьят Арбе, в которой вместе с нашим поселком насчитывалось не более 8 тысяч человек. И это значило, что нашим влюбленным было наплевать на то, что о них говорят жители маленького городка, и тем более на то, что о них думают.  Они жили своей жизнью, и ни под кого не подстраивались.


                10 лет спустя. Кирьят- Арба

                Край света

   
                Год проходил за годом.
   
                Я жила с Валерой. Дети путешествовали. Раз в месяц регулярно звонили мне, и я знала, где они находятся. Сын - на юге Европы, водит яхты. Дочка после армии путешествует по дальнему Востоку.
   
                Мы брали толстый атлас и тоже путешествовали: из Испании - на Майорку, из Майорки - в Грецию, из Греции - на юг Франции.
   
                Потом наш путь прошел через Атлантический океан в Вест Индию.
      «Мама, не бойся, современные яхты не тонут», - позвонил мне сын, на этот раз из Доминиканской республики.
    
               Увлекательным было также путешествие по Востоку. Сначала Таиланд. Узнали, что в Бангкоке люди носят марлевые повязки от загазованности; зато острова, которые совершенно «удивительные, замечательные и необыкновенные», славятся чистым воздухом.
    
                Точно такие же «удивительные и необыкновенные» оказались японцы, которые, конечно, жили в Японии, и в основном, в городе Осака. Туда группа лихих молодых израильтян, к которой примкнула моя дочка, наезжала из Таиланда, чтобы заработать иены. В Японии это были небольшие деньги, но большие в Таиланде, куда они опять возвращались, чтобы прокутить их на островах.
      
                Узнали, что «китайцы – высокие, а японцы - маленькие». И, кроме того, они «смешные», потому что совсем не похожи на обычных людей, наверное, имелось в виду, израильтян.
    
                Оказалось, что Индия - большая страна.  А когда едешь поездом, то видишь индусов. Они сидят вдоль полотна на корточках, потому что у нет туалетов.
    
                Потом был север Индии и Непал.
    
                А мы, сидя в Кирьят Арбе, которая тоже на самом деле находится на краю света, - приглашали на шаббат друзей и горячо обсуждали события в мире. В том числе и те события, которые происходили, благодаря моим неугомонным детям.  И неизвестно какой край дальше – маленькая деревушка в Индии, или прижавшийся к враждебному  городу еврейский островок, насчитывающий не больше восьми тысяч человек.
   
                - Зачем ты отпустила дочку неизвестно куда? И еще раз, зачем? - грозно вопрошал Боб, наш сосед и друг, - чернобылец-ликвидатор, чудом выживший, благодаря израильскому воздуху и апельсинам. Ему и в голову не приходило, что я не распоряжаюсь своим отпрысками в такой степени, чтобы отпустить их или не отпустить.
 
                Но я постеснялась это сказать, поэтому сказала, что путешествовать – это всегда хорошо, и что это – жизненный опыт.
 
                - А ты уверена, что этот опыт ей нужен? - гремел, подогретый алкоголем и жарким спором наш агрессивный друг.
 
                Я задумалась. А вдруг, в самом деле, не нужен? И ответила:– Не знаю…
 
                Это сейчас я знаю, что нужен. И хорошо, когда хватает смелости в двадцать лет взять рюкзак, который в два раза выше и толще тоненькой девочки с торчащими косичками, и отправиться в широкий мир…
      
   
               
                Прошло 23 года со дня нашего приезда. Нетания
                Страничка из дневника



                Мы сидим на балконе за большим столом, накрытым нарядной бледно-лиловой скатертью. На ней хорошо смотрятся круглые белые тарелки из тонкого фарфора.  Цветы, вазы, свечи – все это делает обстановку праздничной.  Сегодня - Песах.
    
                Это квартира дочки. Они с мужем любят принимать гостей.
   
                Муж – двухметровый шкаф, а также известный в Нетании адвокат, - большой специалист по мясу. Стейки, колбаски, куриные окорочка, - все с пылу- жару, и все чрезвычайно вкусно.
   
                Дочка обходит гостей, подкладывает салаты. Она стала мастером по специям благодаря свекрови, и обыкновенные овощи у нее становятся необыкновенными…
   
                У нее скуластое лицо, вздернутый нос. Голубые глаза с легким монголоидным разрезом напоминают о наших предках. Она высокая, тонкая, спортивная. Кажется хрупкой и слабой. Но это обманчивое впечатление, - ее глаза умеют превращаться в прозрачные ледышки, а тон в этот момент становится бескомпромиссным.
              Я довольна тем, как дочка движется по жизни. Она построила гармоничные отношения со своим новым мужем и его двумя сыновьями.

               Работает журналисткой в центральной газете и учится в университете, уже втором по счету, изучает психологию. Прекрасно ориентируется в израильском лабиринте.
   
               Темнеет. От мангала тянется ароматный дымок, он смешивается с прохладным бризом, наполняя его теплом. Если прислушаться, можно услышать, как дышит море.  Воспользовавшись темнотой, оно сливается с небом, и только нервная лунная дорожка выдает его присутствие.


                Продолжение. Где живут сионисты.

                http://www.proza.ru/2019/03/23/1663