ЗИ-Мстислав-Надзаконник

ЗИ-Мстислав-Надзаконник

ну как не порадеть родному человечку
всегда болит у нас сердечко.
но разводя на службе кумовство
мы умножаем бед число!

Едва малочисленная свита княжны Милагоры, дочери князя Мстислава Владимировича Мономашича, втянулась верхами в просторный княжий двор, как киевский князь Мстислав выскочил на высокое крыльцо княжьего терема в кальсонах и рубахе. Гридни едва успели накинуть на его плечи золочёную византийскую мантию с меховыми оторочками.
-Вон из моего дома, беспутная жена беспутного разбойника!-завопил старый, но ещё мощный  князь истошно.

Однако Милагора, не торопясь, слезла с коня и, отдав уздечку в руки подскочившему гридню, быстро взбежала по лестнице и повисла на отце, пытаясь его обнять.
-Батяня, тебе чего с утра приснилось чаво аль поскандалить неймётся? Иди на кухне горшки бей, а меня и мужа моего Всеволода Олеговича- князя черниговского на весь Киев не позорь.

-Вертайте Чернигов дяде свому Ярославу Святославичу, тогда и разговор будет –заявил Мстислав, нерешительно отпихиваясь от дочери.
-Да не вопрос, батяня! Вернём ему Чернигов сразу же, как тебя с Киева сгоним. Ты же помнишь, что его отец Олег Владимирович старше тебя и должен был бы занять киевский стол, если бы не погиб в тяжёлых боях с половецкими захватчиками? Ты бесчестно обидел сына ветерана и орденоносца, отжал и стол и столешницу и всю, понимаешь, столицу. И у тебя хватает наглости закатывать мне скандалы? А то ты моего Севу не знаешь? Половцев соберёт и придёт под Киев искать им чести а себе славы.

Столь решительная постановка вопроса ребром озадачила великого князя и заставила притихнуть.
Однако, проводив дочь назад к мужу после обильного завтрака, Мстислав призадумался. А ещё больше призадумалась старая дружина, которая только обжилась в тихом Киеве после беспокойного пограничного Переяславля.  И посланцы старых ярославовых бояр так за день надоели вликому князю, что он охрип крича то «ноги вытирайте!», то «дверями не хлопайте!»

-Ладно, уговорили, шут с вами! Собираем войско. Сначала дочкиного мужа надо разбить, а потом простить, дабы не заносился без меры. А то ведь в Чернигове надоест и впрямь ума хватит на Киев пойти. Так глядишь нахрапом и ,правда, с великого стола сгонит. А я- то уже привык с ногами на стол забираться. И отучаться поздновато.  Батя Владимир Мономах- трудяга до шестидесяти четырёх дотянул, а на великом столе лишь семь лет довелось покуражиться. И мне уж скоро полтинник звезданёт. И вряд ли я тоже больше семи лет на столе просижу-объявил он отцовским воеводам братьям Вышатичам, а также Путяте, Ратибору, Войтишичу, Ольбегу  и Иванку Чудиновичу и другим помоложе.

Поскакали гонцы к брату великого князя Ярополку Владимировичу и два войска двинулись на Чернигов. И не спасли Всеволода ни семь тысяч половцев, сторожко вставших за Локней и Вырью, дабы сбежать было можно случись чего. Оно и случилось.

Князь Ярополк перехватил все броды и половецких послов пленил и напоил до изумления. И поэтому, как Всеволод не дожидался половецкой подмоги, она не пришла, утонув в бочонках браги. Пришлось князю Севе дядю Ярослава отпускать в Муром, где он и его потомки засели на века в жутких обидах на всех киевлян поголовно и простого, и важного звания. А Всеволод опять отправил на переговоры жену, зная что она уж как то исхитрится свести дело к миру. Она и исхитрилась.

Милагора проскакала по всем киевским монастырям и насыпала пригоршни монет на дароносицы.  И не только серебряных, но и золотых. Не удивительно, что князь в полумраке подумал, что его палатку в полной тишине окружают враги. Но это оказались смиренные монахи-черноризцы, которые бодро выступили в поход, подговаривать великого князя нарушить клятву трусливому кузену.

-Мне б таких дружинников, я б до Персии дошёл-мрачно бросил князь своему воеводе Путяте.
-Не получится-вздохнул Путята. Они туда через одного уже ходили и в большинстве, кроме рубцов и шрамов, назад ничего не принесли. Поэтому и подались в монастыри. Теперь деньги им вперёд платят, и не за битвы, а за молитвы. Так что опять искать удачу они не пойдут-поумнели.

-И что, полагаешь, если говорят, что мой грех на себя возьмут, значит им Всеволод уже отсыпал серебришка?-удивился князь, оглядывая отряд монахов, ставших коленями в грязь.
-А чего бы ради они в грязь уселись? Да и то грязь не кровь, не завоняет, конешно-ответил Путята.
Ещё погоди, в Киев вернёмся, старосты со всех улиц сбегутся. Тоже кланяться будут.
-Ну раз, Всеволод-бедолага на подкуп духовенства и народных избранников всё приданное моей дочери спустил-то придётся его прощать. А то дочери скоро и переодеться не во что будет, с таким то растратчиком-вздохнул Мстислав, подумав. Только мне то самому где денег брать на свою дружинУ. У половцев много не возьмёшь-а возьмёшь окажется, что это наши же безделушки у жены или бабки стыренные.

Путята почесал голову, потом бороду, потом усы и кое-что придумал.
-А чего проще, великий князь. Полоцкие князья обнаглели. Твой второй зятёк Давыд Всеславич, женившись на твоей дочке Пребране, так загордился, что уж в третий раз от похода на половцев уклоняется. Пора бы ему прописать витамины для прочистки совести. А то лучше, вообще,в ссылку в Царьград отправить. Это как в двадцатом веке вместо Сибири в Париж отправить. Заодно и дочь твоя женой ссыльного «декабриста» побудет. И тряпками отоварится и славу первой декабристки получит. Ну, может Марию Волконскую не затмит, а вот полячек, которые за мужьями после антирусских восстаний 18-19 веков по Парижам рванут, вполне заткнёт за пояс.

Сказано сделано. И пошла дружина великого князя в Киев готовится к новой войне. А поскольку главное бедствие на войне холод, голод, комары, то и отправились молодцы отсыпаться, отъедаться, отпиваться и вообще делать всё, что с этими словами рифмуется. И поэтому на следующий год изрядно пограбили полоцкие города.

Один Лагожск долго отбивался. Но под княжеское поручительство его обещали не грабить и он сдался. Но как дружина Мстислава не пыталась защитить жителей от грабежа, это удалось плохо. Едва двор дочери отстояли. С одной стороны, почему то число грабителей, как всегда втрое превосходило число воинов, ходивших на штурмы.

Этот совершенно необъяснимый закон полностью противоречит ломоносовскому закону сохранения материи «откуда чего отберётся-то в другом месте прибудется!»
В древности этот закон называли «закон сохранения варягов», ибо как их не били и не резали в мирное время, однако, как война, они материализовались, будто из другого измерения.  Естественно, опираясь на столь воровской контингент, князья редко держали слово относительно взаимного учёта интересов. И поэтому удивительно, какой же тогда юрист Горбачов, если он понадеялся на обещание НАТО не расширяться к русским границам. Судя по количеству нарушенных обещаний, все варяги перебрались к ним и материализуются с завидным упрямством. И пока им рыло не начистим, они никакие с нами договорённости соблюдать не будут. Вот до каких глубин и параллелей можно докопаться, если знать историю!

Однако Всеволод Мстиславич, как старший сын, сидел по обычаю в Новгороде, где в те времена материализация варягов была наиболее значительной. И поэтому, как только он привёл новгородскую дружину к Полоцку, жители, наученные судьбой Рогволода и Рогнеды, связали Давыда Брячиславича с сыновьями и, посадив в лодьи, отправили в философское изгнание в самый Царьград.

Конечно, князь Давыд ругался и проклинал полочан, обзывая их трусливыми белорусами. Но волхвы его обругали ответно, причём на удивление совместно со священниками.
-Ты бы князь, в лес ушёл партизанить. А вы все Рогволодовичи по городам бьётесь. Задолбались мы уже их заново отстраивать. В Царьграде будешь, достань книгу будущего, там говорят попроще и все тома есть в наличии. И почитай про белорусских партизан в 1944-м годе. Рельсовую войну ребята немцам сделали, а ты даже засечную поленился.

-Ну если на курорт отправляете книжки читать, я так и быть ваше предательство прощаю. Только имейте в виду, вернусь и Закон и Благодать спрошу с каждого и постранично и даже построчно.

Перепуганные этим известием священнослужители срочно скинулись по паре гривен и отправили самого смышленого греческого священника следом за князем Давыдом, чтбы травануть его тишком. Поскольку по большому счёту из книг знали по паре страниц наизусть и читать толком не умели. Поэтому очень боялись, что грамотный князь, после учёбы по обмену разгонит всю церковную братию к такой –то матери.

На их счастье Давыд сильно заучился. То есть для усиления умственных способностей начал глушить фалернское и прочие дорогие вина. И как все философы и поэты русские постиг самые заоблачные высоты философской мысли и мог часами спорить о первородстве бога отца и бога сына. Но как руководитель, да к тому же военный сдулся до уровня «а ты меня уважаешь?».

Но к счастью один из давыдовых племянников Василёк Святославич на вина не соблазнился, а увлёкся ипподромом, банями и танцовщицами. Соответственно, получив закалку на уровне золотого значка ГТО из Царьграда бежал с ватагой друзей и на вёслах добрался до Полоцка.

Минск ему у Ярославичей отнять не удалось, но в Полоцке его встретили , как родного. И начал князь творить суд и расправу честно и залюбили его горожане.
А Мстиславу Ярославичу уже было не до него. По жалобе новгородцев на грабежи чудских партизан,он отправил к Всеволоду ещё и дружины Изяслава и Ростислава.

Вместе они сильно потрепали чудь за Чудским озером и привели уйму рабынь. Что конечно было стратегической ошибкой. А чего делать мужикам без женщин? Ясно что драться без конца. И так они натренировались в боях без правил, что в 1131 году, когда Всеволод Мстиславич отправился в поход с новгородской и киевской дружинами, чудины киевскую основательно вырезали.

Расстроенный Мстислав отругал сына.
-ну ничего без отца сделать не могут!
И начал самолично тренироваться по боевой и политической подготвке, собираясь нести христианство к чудакам чудинам. И если с физподготовкой он кое-как справился, то изучении Ветхого и Нового завета конкретно надорвался.
-эх, надо было ограничится новым заветом!-вздохнул великий князь и испустил дух в тревоге за покидаемую им землю.

И надо сказать, что тревоги его не были напрасны. Стоило Мстиславу покинуть сей бренный мир, как восста род на род и опять и снова. Племянники начали гонять дядьёв, дядья братьёв и через сто лет с небольшим это княжеское веселье закончилось кочевым игом лет на пятьсот.

А не чего было Мстиславу зятю чужое княжество отдавать. Поскольку «закон суров-но это закон!»-ещё древние римляне сказали, люди понимающие в юриспруденции и законотворчестве более всех. Они сами эту юриспруденцию и создали. И хотя автор никакого пиитета к юристам не испытывает, но и обходится без этой полезной плесени на человечестве считает не возможным. Бесполезных организмов природа не создаёт-а юристы именно дети природы, как бы разумной её части! Разумная плесень!

закон суров, но гнуть не надо,
по лбу шарахнет словно гада.
князья об этом плохо знали,
их на войну с мальства таскали.