История репатриации ч1 у самого древнего моря

 

продолжение

                Прошло 18 лет. Ашкелон.
.

                У самого древнего моря
    

 
                Если бы у меня хватило времени и смелости написать книгу, я бы написала ее об Ашкелоне. И начала бы так.
      
                «На высоком берегу моря растут старые могучие деревья. Здесь можно наткнуться на забросанный камнями глубокий колодец. К нему притулилось огромное колесо, в которое когда-то запрягали осла, чтобы качал воду.
   
                Из отвесной скалы, под которой плещется море, торчат железные колья. Остатки порта времен Ирода. Под скалой - черепки, их выбросили археологи, которые наверху проводят раскопки.       Представляют ценность те, которые имеют рисунок. Крест – значит византийцы.  Латинские буквы – римляне. Хотя, и крест, и латиница указывают на крестоносцев тоже.  Но таких ценных черепков уже не осталось, сколько не ищи.»
   
                А можно начать немного по-другому: «На высоком берегу моря растут могучие деревья. Они охраняют покой римского амфитеатра и греческих саркофагов.
   
                Если долго бродить среди свисающих до земли зеленых ветвей, и заблудиться, то интуиция выведет вас к гроту. Он – каменный, и почти не виден снаружи, потому что оплел себя плющом и врос в землю. Таких гротов несколько, и в одном из них живет маленькая фея.
   
                Когда-то она была обычной девочкой. Жила в ханаанской деревне, недалеко от Асшкелона.
      
 В этот день пять тысяч лет тому назад в деревне был большой праздник - День жертвоприношения Ваалу. Если бог оставался доволен жертвами и танцами на огне, то он насылал дождь.» 
   
                А можно начать так. «Между парком, в котором растут величественные древние деревья, и морем, которое еще более величественное и древнее, посреди холмов, затерялся ханаанский город. Правда, филистимляне, финикийцы и даже греки имеют тоже полное право назвать этот город своим. Они также строили и жили в этом городе, кто - 4000 лет, кто - 3000, а кто – 3500  лет тому назад.
   
                Наша фея спускается по новым пластиковым ступенькам, проходит под арочными воротами, самыми древними в мире - и останавливается возле стены. Стена – широкая, по ней проезжали легкие финикийские колесницы, – это она помнит, потому что ходила встречать их.
   
                Она пробегает пальцами по прохладной поверхности.  Притрагивается к окаменевшим валикам, которые срослись с землей. Вспоминает, как с подругами месила для них глину.
   
                Пальцы бегут вверх по стене и касаются следующего слоя. Она видит себя взрослой высокой женщиной, у нее длинные черные волосы, схваченные железным обручем, в обруче искрятся вставки из разноцветного стекла. Она – филистимлянка, а стекло - промысел их семьи. Это изобретение отца, и они неплохо зарабатывают на нем» 
   
                Или начать так: «Если с моря подняться по крутым выщербленным ступенькам в парк, пройти мимо дымящихся мангалов и открытых пустых кафе, то можно попасть в город, который построили римляне. Пересечь главную улицу, вдоль которой стоят и лежат колонны, а дальше по тропинке вверх - прямо к крепостной стене. Стена - зубчатая, в ней до сих пор сохранились бойницы и башни. Построили стену крестоносцы. Они очертили и укрепили город, в несколько раз расширили его границы. Стена длинная, она делает большой круг и, спускаясь к морю, постепенно уменьшается, пока не исчезает полностью в высокой траве. Ее сопровождает тропа, которая выводит прямо к морю.
    
                Спуск начинается с самого высокого места, откуда с одной стороны виден современный город с красными черепичными крышами, а с другой – два моря. Одно – зеленое, с богатыми оттенками от черной глубины могучих крон до ярких бликов молодой поросли. Второе, - раскинувшееся от края до края, - полыхает синевой, и вы слышите его дыхание.
   
                Спускаться лучше ранней весной, когда трава по колено, а анемоны качают алыми головками. Правда, на море  вы оказываетесь далеко от того места, откуда начинали подъем. Чтобы вернуться к нему, надо долго идти по берегу.
    
                Маленькая фея взлетела на башню и увидела всадников в рыцарских доспехах. Они спешились, у одного из них на руках - девушка в платье пурпурного цвета. В девушке она узнала себя, а во всаднике - своего будущего мужа. Он служит у Ричарда Плантагенета, больше известного под именем Ричард Львиное Сердце. Рыцарь выкрал ее из богатой еврейской семьи, чтобы жениться. Он не хочет возвращаться в холодную Англию. Десять лет службы привязали его к этой земле навсегда…»   
 
                А как вам такое начало? « На полуразрушенной башне крепостной стены, которая находится на самом высоком месте Ашкелона, сидит маленькая фея. Она не помнит, когда она превратилась в фею. Не исключено, что была нею всегда. Ее ласкает солнце, убаюкивает легкий бриз. В полудреме она вдыхает запах специй, - это караваны верблюдов спускаются к порту.  Тяжелым маршем проходят войска  Александра Македонского. Их сменяют проносящиеся с гиканьем и воплями мамелюки, которые разрушают все, что построили изящные эллины….
   
                Затем слышится зов муэдзина и блеянье овец…
   
                Кипящая жизнь, колесницы, всадники, торговые караваны, пурпур и танцы на огне – все растворяется в голубой дымке.
 
                И только могучие древние деревья и еще более могучее и древнее море остаются неизменными…»
   
                В Ашкелоне мы поселились недалеко от моря, - впрочем, в этом городе все недалеко от моря, - и прожили там три года. Самые яркие впечатления от Ашкелона, - его история и мои новые друзья.


                Леня
    

                Леня, наш сосед и друг, предложил сходить на древнее византийское кладбище. Это - шесть километров, но мы с моей собакой хорошие ходоки, поэтому соглашаемся. Кроме того - интересно.
   
                Кладбище находится на окраине Ашкелона за парком. Спускаемся в ложбину и оказываемся среди разбросанных могильных плит. У Лени в руках лопатка, и он тут же начинает орудовать ею. Здесь могут попасться монеты, женские украшения, сосуды для благовоний.
 
                Пока он с увлечением копается в земле, несколько слов о нем.
    
                Леня - археолог-любитель, бывший горный инженер из Донецка. 
   
                У них дома, где он живет с женой и взрослым внуком, богатая коллекция редких вещей. Он знает о них все, как и положено настоящему коллекционеру. Многие раритеты, рассказывает он, нашел в местах, где строители роют котлованы под новые дома.
      
                -  А что, кабланы (подрядчики) не видят этих вещей?
         - Видят, но тут же засыпают. Иначе им не разрешат строить.
         
                Володя поддевает лопаткой камень и достает какую-то стекляшку.
        - Возьми, не зря же ты сюда пришла, -  стекляшка оказывается сережкой из мутного светло-зеленого камня. Она похожа на удлиненную каплю, верх схвачен ажурным черным металлом, наверное, серебро.
      
                - Византийская. Жалко, что одна.   
 
            

                Марек и другие ашкелонцы
   

 
                Я любила гулять со своим псом по примыкающим к морю улицам. Они очень живописные, застроенные современными красивыми виллами и коттеджами и обсажены цитрусовыми деревьями. Соответственно и названия улиц – Апельсиновая, Мандариновая, Грейпфрутовая.
   
                Кроме того, есть проспект Южная Африка и улица Йоханнесбург, на них встречаются старые домики, утонувшие в фикусах и олеандрах. Эти улицы и дома были заложены в начале 50-х репатриантами из Южной Африки. Сейчас они там уже не живут, все перебрались в Тель-Авив.
   
                В этом же районе Ашкелона находится марина. Ее опоясывает пирс - широкая бетонная дорожка, защищенная от бурного моря огромными валунами. Пирс уходит в море и заканчивается маяком. Идешь по нему и кажется, что под тобой шатается палуба корабля.
   
                Он сидел на пирсе на корточках в окружении кошек. Из-под широкополой шляпы выглядывали снующие взад–вперед руки.  Руки доставали из пакетов мясные обрезки и сухой корм и бросали кошкам. А кошки все подходили и подходили.
      
                - Шолом, - сказала я, впечатленная зрелищем.
      
                Он тут же с готовностью ответил, распрямился, и, как водится в Израиле, у нас завязалась непринужденная беседа.
   
                Мы шли по пирсу в пушистом доброжелательном окружении. Сытые кошки салютовали миру задранными хвостами, и сопровождали нас, пока не закончились валуны. 
   
                Марек (а не Марик) - так звали моего нового знакомого - вскоре перешел на русский язык. Язык был почти свободный, хотя и с сильным акцентом.
    
                – Как Вам удалось сохранить русский, вы же ним не пользовались? – удивилась я.
      -  Люблю русскую литературу. В Варшаве в школе учил Пушкина, Достоевского, Гоголя… .    
   
                -  Почти шестьдесят лет тому назад,- продолжил он, - мы приехали в Израиль и поселились в Яд Мордехай. Да, тот, который на границе с Газой. Меня звали– Марек - на польский манер. Потом предложили сменить имя, и я стал Моше. Родители рано умерли, а я переселился в Ашкелон. Через некоторое время вернул имя, которым меня называли в детстве.
    
                Мы с Мареком и кошками дошли до конца пирса, - за это время я успела узнать, что у него есть взрослые дети. Что сейчас он живет один, и у него есть несколько собак. Он с ними проходит в день от 10 до 15 километров. Каждый день, включая зимние, купается в море.
   
                Марек не вписывался в мое схематичное представление о жителях периферийного Ашкелона, которых я разделила на 4 основные группы.
    
                Русский еврей (еврейка), - как правило, пожилой, образованный, читающий и вечно брюзжащий на тему о своей невостребованности. Скованный.
   
                Марокканский еврей – самоуверенный, нагловатый и необразованный. Зато - дружелюбный (если не тыкать ему в лицо упомянутыми выше качествами), раскованный и имеет характерную округлую внешность. Умеет получать от жизни удовольствие, на свой лад, конечно.
   
                Ашкеназский еврей, как правило, выходец из стран Центральной Европы – воспитанный, не очень образованный, читающий газеты, достаточно раскованный, также умеет получать от жизни удовольствие. Обладает чувством юмора
   
                4-й тип, это - эфиопы. Они ближе всех к природе. Особенно старшее поколение. Женщины, даже пожилые, даже полные, идут так, как будто у них на голове кувшин с водой. Именно пожилые сохранили грациозность и неспешность походки. Когда они вместе, держатся свободно и раскованно.
 
                Молодое поколение уже ничем не отличается от худшей части израильской молодежи – разболтанное, кричащее, - особенно, когда в автобусах. Образование они, как правило, заканчивают в средней школе. Багрут ( аттестат о среднем образовании) - получают далеко не все.
   
                Среди женщин, особенно молодых – можно встретить настоящих красавиц, типа царицы Савской.
 
                Есть еще выходцы из Ирана, Ливии, Йемена. На мой взгляд, они интереснее  «марокканцев». У меня есть друзья среди них, но все равно они вписываются в мою схему.
    
                Марек стоит особняком, он не принадлежит толпе.
    
                - Беднячка, - обратился он к облезлой полуслепой кошке на плохом русском.
                – На, поешь. – Кошка продолжала сидеть, равнодушная к миру.
                – Ну, что поделаешь, даже люди умирают…. А вот и мангуст!
      
                У пирса росли несколько клочков свалявшегося камыша, из него, почувствовав приближение Марека, вышел упитанный мангуст и уставился на нас блестящими глазками.
   
                В людном месте, рядом со снующими взад-вперед яхтами с одной стороны, машинами и людьми – с другой, сидел дикий зверь и поджидал Марека.
    
                - Ах, какая жалость!- сказал Марек, шаря рукой в пакете. Надо сходить к машине за едой. Увидев мое удивленное лицо, объяснил:
   
                - Семья мангустов живет там, - он махнул рукой в сторону зарослей, состоявших из кустов, огромных кактусов, раскидистых низкорослых деревьев.
   
                Все это занимало довольно обширную площадь на другой стороне проезжей части, было окружено новостройками, бульдозерами, высоченными подъемными кранами и со страхом ожидало своей участи. Земля здесь дорогая, до моря несколько минут ходьбы, и, наверняка, ее хозяин, боясь продешевить, все откладывал продажу. А пока здесь жили, вернее, доживали свое время средиземноморские лисицы, мангусты, ящерицы, куропатки. Летали скворцы и прибывшие на зимовку жаворонки. И их пение, и ярко-синие зимние дни, а также щемящее ощущение скорого конца, делали эту картину совершенной. 


                Продолжение следует.

                Мои соотечественники или книга жалоб
          
                http://www.proza.ru/2019/03/28/1838