Остров, часть 1, гл. 5

                ГЛАВА  5


Дэйв оставил Грета досыпать до вечера в номере; кар – за мостом, чтобы пройтись пешком по улицам Верхнего города, вознестись на пятый этаж, так сказать, к городской элите под крылышко, своими ногами. Ступеньки из чёрных превращались в серебристо-серые, постепенно высветляясь.

Густые рощи, следуя параллельным курсом, энергично взбирались на крутизну. Оглядываясь, Дэйв видел за собой диагональную плиту с пёстрой мозаикой – фиалковая даль, жёлтые, чёрные, серые квадраты нижних кварталов, зелёные и синие рваные лоскуты рощ, белые, красные, голубые полоски крыш, нестерпимо сверкающие переливчатые купола, сахарные кружевные трепещущие конусы и шпили, мельтешащие жучки каров, серебряная в свете солнца лента канала. Улица была тиха и пустынна.
Лениво стрекотали мухоподобные флаеры над свежестью рощ; свисающие над тротуарами ветви были влажными, словно их недавно полили или опрыскали; тщательно отмытый камень мостовой испарял последних капли – кары-дворники ещё пыхтели в закоулках; спешили по своим делам слуги в униформах.

Вот здание городского суда – чисто номинальное заведение, под чопорной серой крышей, строгая геометрия, ничего лишнего. Слепые маск-окна, тяжёлый фундамент, белые двери. Двор с публичной трибуной-лифтом.

Вот концертный зал. Трёхсегментное здание в глубине площади, переливчатые купола, прозрачное кружево стен, голографические изваяния гарпий – совершенно живые птицы кружат над куполами, расхаживают по площади, исчезают, появляются вновь – на крыше, внутри стен, вокруг фонтанов, бьющих в нишах между сегментами…
Сколько Дэйв уже отшагал? Он устал, ноги требовали отдыха, строгий официальный костюм оказался жарковат и плохо вентилировал – видимо, ему продали брак, надо потребовать назад деньги. После визита.

И нигде – ни кафе, ни магазина, ни сквера для туристов, ни хотя бы самых незамысловатых лавочек для передыха – необщительные люди, эти Правящие. Этак, пожалуй, он опоздает.

 Рядом бесшумно и плавно остановился маск-кар. Из кара вышел слуга, вежливо склонился перед Дэйвом.

- Дэйв Сорридж? – почтительно произнёс альбонец, тщательно выговаривая буквы. – Вас ждут в доме Сэмур. Не изволите ли сесть в кар?

Слуга сиял чистотой и свежестью, как и всё вокруг, и Дэйв сразу вспомнил, что он давно не стригся, и что больше всего на свете ему снова хотелось бы снова залезть в душ. Кар захлопнулся, и Дэйв оказался в глухой темной кабинке. Едва ощущаемое ускорение, взлёт, стенки стали прозрачными – и Дэйв увидел, что они парят над парком. Флаер уже опускался на широкую ярко-зелёную поляну, посреди которой стоял дворец. Другого слова Дэйв не смог бы подобрать, хотя здание отнюдь не было гигантским.

Дом точно вырастал из каменного монолита, вылупившегося из-под земли. Чёрный фундамент, белые каменные стены первого этажа. Прозрачные террасы и стены-окна второго этажа. Тёмно-красные башни с куполами. Лес ажурных энергошпилей. Гроздья сверкающих кристаллов, ослепительных на солнце и образующих на цоколе сплетение иероглифов.

Подвесная галерея опоясывала дом, парила в воздухе на гравах. Её подпирали призрачно мерцающие блеф-колонны. Каменистые дорожки не то разбегались от дома, не то сбегались к нему, окаймлённые редкими земными цветами, скрещенными с местными, и потому имеющими по большей части синевато-фиолетовые, лиловые или пурпурные оттенки.

Слуга повёл Дэйва к родовому обиталищу Сэмуров, самых влиятельных персон Острова, которому, судя по обилию кристаллов, было не менее трех сотен лет. Все эти годы дом не менял свой облик, не перестраивался, не обновлялся – но и не ветшал. Подобную естественность не могли позволить себе жители Земли – искусственные материалы давно вытеснили всё живое и натуральное, даже камень.
Кристаллы слегка зашипели, точно угри на горячей сковородке, ощетинились лесом тонких антенн. Пока Дэйв шёл под галереей, эти антенны провожали его настороженным писком до самых дверей. По широкой белой лестнице Дэйв поднялся на второй этаж в широкий холл, утопающий в коврах, зеркалах, причудливых светильниках, декоративных сосудах и прочим – он был перегружен предметами так, словно сюда просто свалили всё ненужное со всего дома.

- Проходите,  атори Сорридж, вас ждут, - проворковал слуга, широко распахнул дверь в гостиную и церемонно возвестил:
- Прибыл атори Дэйв Сорридж, Земля, карта от Глобалфон, 316835 С-Т, раздел путешествий GGQ!

И Дэйв вошёл внутрь. В отличие от холла, гостиная была просторна и свободна от лишнего. Прозрачная стена выходила на поляну и море зелени, поверх них далекая узкая полоска океана плавно переходила в небо. Противоположная стена представляла собой динамическую голо-панораму, за которой можно было следить бесконечно – она без остановки рассказывала одну историю за другой.

Посреди длинной залы простирался сервированный к обеду стол. В воздухе витали остатки запаха недавно выветрившегося гролюпона, уже не опасного.

Навстречу Дэйву с кресла поднялся сухощавый прямой мужчина лет 50, в строгом чёрном костюме, чопорный и суровый – густые волосы с проседью, на груди – белая цепь с бриллиантами. Холодное высокомерное лицо – благородный нос с горбинкой, тонкие насмешливые губы, и странные, запавшие глаза, в которых металось глубоко затаённое страдание. Он был чем-то похож на сову – если смотреть в профиль, только серые глаза были припухшими, в синяках, словно после целой череды бессонных ночей.

Мужчина улыбнулся кончиками губ и подал Дэйву руку.

- Лорд Олвис Эггль к вашим услугам. Приятно познакомиться с ещё одним землянином. Как бы то ни было, Земля – и наша прародина тоже.

Они сели в кресла, лицом к природе.

- Вы прибыли ради официального репортажа или ради собственного любопытства? – Спросил лорд Эггль, сжимая и разжимая сухие тонкие пальцы.

- И то, и другое, атори Эггль.

- И ваш фон… подключён?

- Разумеется, это предусмотрено контрактом.

- Что ж, работа превыше всего. Но в наших силах экранировать э… запись.

- Надеюсь, мы договоримся. Обещаю провести редактирование при необходимости, атори Эггль.

- Хорошо, ценю вашу готовность к сотрудничеству.

Дверь в залу снова распахнулась, и лорд Эггль не спеша встал с кресла, его бледные губы снова растянуло слабое подобие улыбки. Дэйв тоже поспешил вскочить, обернулся и с трудом подавил изумление, едва устояв на ногах.

 В гостиную вплыла та самая девушка из шатра. Она была в строгом тёмно-зелёном костюме, в гарпианских жемчугах, которые так замечательно оттеняли тёмно-рыжие волосы, торжественным ореолом застывшие вокруг бледного надменного лица. Она раздвинула алые губы в вежливой улыбке, благосклонно кивнула благоговейно застывшим мужчинам.

Лорд Эггль и Дэйв Сорридж поспешили приложиться к её руке. Девушка поцеловала Эггля в щёку и положила руку на его плечо.

- Олвис, благодарю, что занял гостя в моё отсутствие, - проговорила она. – Представь же меня гостю.

Эггль почему-то вздохнул: - Тори Алис Сэмур, хозяйка родового гнезда Сэмуров. И моя невеста.

Дэйв смотрел на неё во все глаза, но не увидел ни малейшего намёка на приветственное узнавание – ледяная маска сковала её черты.

- Дорогая, Меор Мелт запаздывает, нам разрешено начать обед без него. Ты не возражаешь?

- Конечно, Олвис. Не сказать, чтобы я проголодалась, но гость явно умирает с голоду, по глазам вижу! – непередаваемая ирония прозвучала в её голосе.

Дэйв чертыхнулся про себя. К чёрту фон! К чёрту все фоны в Галактике! Он сотрёт эту чёртову запись! Лорд Эггль может не беспокоиться.

- Анна не придёт на обед? – спросил Эггль, пригубливая вино.

Алис недовольно сощурилась: - Она последнее время с головой ушла в свою революцию, ей не до нас. Олвис, не хочешь ли сесть лицом к стене? Сейчас будет оч-чень занимательная картинка. Я смоделировала её для тебя.

Лорд Эггль оглянулся и сморщился: - Алис, ты, как всегда, шутишь!

На стене голографические девушки быстрыми, резкими движениями сбрасывали с себя бесчисленные одежды – и темп их движений нарастал. Девушки нагло выпячивали зады, выбрасывали вперёд ноги, словно хотели кому-то наподдать, извивались, точно змеи – движения, убыстряясь, постепенно превращались в суетливое мельтешение и мелькание тел.

… Дверь шумно, наотмашь распахнулась.

В залу вошёл… нет, влетел невысокий человек в белой рубашке навыпуск, с тяжёлой чёрной цепью на груди, широких чёрных штанах чуть ниже колен и высоких белых универс-сапогах, согласно последней гарпианской моде.

Быстрыми энергичными шагами он отмерил пространство от двери до стола, предостерегающе поднял руку, мотнул головой, смахивая с лица длинные иссиня-чёрные волосы.

- Сидите, сидите, я опоздал – я виноват. Мелт, - представился он глубоким и очень низким голосом, сел рядом с Дэйвом и пожал ему руку. Широкие плечи, резкие, правильные черты лица, глубокая складка между бровей. Два цвета: чёрный и белый.

- Алис, выключи эту свою дребедень, - приказал он, бросив на неё мимолётный взгляд прищуренных чёрных глаз с бушующим пламенем внутри.

Алис усмехнулась и раздражённо провела рукой по лежащему на столе фону. Стена погасла.

- Что, Мелт, мои девочки тебя не устраивают? Они делают своё дело слишком быстро? Ты предпочитаешь помедленнее?

В голосе Мелта прорезался металл:

- Наверное, не стоит пререкаться перед всей галактикой, Алис. Дэйв, надеюсь, вы уберёте эту запись из вашего фона? – он холодно взглянул Дэйву в глаза. И Дэйв понял, почему Мелту сложно отказать: его взгляд, несомненно, обладал гипнотической силой. Просто сейчас он сдерживал себя. Ведь Дэйв был с Земли, и в некоторой степени был этим защищён.

«Вот теперь как бы не так!» - Злорадно подумал Дэйв. – «Как бы не так! Оставлю всё до последнего бита».

Он впервые видел вблизи живого жреца, и представлял его совсем иначе: мощным, зловещим, почему-то в плаще и колпаке, увешанным кристаллами, может, с крыльями Гарпии и тяжёлым басовитым рёвом вместо голоса. Полная чушь. Отголоски детских сказок. Перед ним был обычный горожанин, только в движениях, позе, взгляде и голосе светилась властная уверенность, не терпящая возражений.

- Может быть, не стоит… ммм… так сразу ступать в прения? – вмешался Олвис. – Друзья, лично я голоден и призываю обратить внимание на свои… ммм… желудки!

- Действительно, - Мелт смягчил голос, словно хороший актёр. – Приношу свои извинения и предлагаю выпить за знакомство, за встречу, а также за нашу прародину.

Обед продолжился неторопливо и спокойно, если ощущение напряжённого равновесия в присутствии Мелта можно было назвать спокойствием.

Белая рыба в белом вине,  свежайшие белковые хлебцы, мясо тюраля в кисло-сладком остром соусе из ягод местного аналога барбариса – всё живое, не синтезированное. Изысканный столовый сервиз нежно-кремового оттенка с тиснёнными золотом стилизованными изображениями гарпий, невесомо трепетал на тонкой скатерти с ручной альбонской вышивкой. Вино было не с Гарпии, а с Земли, и самого отменного букета – такое даже Эмилии Кастель-Бак не было бы стыдно выставить гостям. Невесело было представлять, скольких жизней на заводах Сплита могли стоить эта посуда и это вино.

После еды хозяйка дома, Алис Сэмур, пригласила гостей на открытую галерею, парящую в воздухе. Туда же слуги выкатили столики с кофе и шоколадным ликёром, тоже вполне натуральными – они также должны были стоить непомерно много.

- Наверное, вас интересует всё о Гарпике и храмах, - предупреждая вопросы Дэйва, заговорил Мелт, вновь беря инициативу в свои руки. – Почему Верховный Жрец отказал в аудиенции, так?

- Действительно, так,  атори Меор, - согласился Дэйв. – При этом я вижу вас за светской беседой, одетого, как модный горожанин, в городском доме. Какова иерархия у вас, в жреческой касте?

- Всё очень просто, у каждого своя работа. Я-житель нахожусь среди народа, у Верховного Жреца другая обязанность – находиться среди жрецов. Он выше смертных, и имеет право выбора и знания.

- В том числе, право подвергать свой народ пыткам?

- То есть?

- Я имею в виду жертвоприношение Гарпику.

- Ах, вы об этом. Так это не пытки. Мы все вышли из Гарпика, и все уйдём в него, рано или поздно. Наказание Гарпиком – великая честь.

- И вы сумели объяснить это изнасилованной девочке-альбонке?

- Альбонцы – это особая статья, - уклончиво ответил Мелт. – Вам предоставят возможность побывать в храме, мы поймёте, что альбонец, уходящий в Гарпик, - это прекрасно, это высшая гармония… Белое, уходящее в чёрное. И знаете, многие из них получают от этого особое удовольствие. А признайтесь, ведь вас интригует этот ритуал, щекочет, волнует, притягивает. В вашей просвещённой галактике нет такого варварства?

Теперь пришла очередь Дэйва проигнорировать вопрос.

- Гарпик до сих пор не обнаружен ни одной экспедицией. Где же вы его добываете? Откуда вы сами знаете, где он?

- Где он? Он – везде. В земле, в воздухе, в людях, населяющих Остров. Весь мир помешался на Гарпике! Но никто не может понять, что он – живой. Весь Остров – это его плоть, его душа, его воплощение, а мы – лишь слуги. Гарпик – великий Творец. Живая мыслящая субстанция, органическая матрица, способная создавать миры.

- Что-то вроде универсального компьютера, межвселенской сети?

- Ваш компьютер лишь жалкое подобие Гарпика. Мёртвый слепок. И миры он создаёт такие же мёртвые. Без вашего участия он лишён волевых способностей. А Гарпик создал Вселенную, выплюнул её из своих недр, но люди, вместо того, чтобы поклоняться, сделали его предметом своего вожделения и средством наживы. Чтобы добыть Гарпик, надо его почувствовать.

Мелт допил кофе и встал, готовясь распрощаться.

- Извините, атори, дела. Спор по поводу принадлежности смежных земель между домом Греф и заводской территорией. Увы, приходится заниматься и этим. Дэйв Сорридж, всегда к вашим услугам, не желаете ли воспользоваться знакомством ради просьбы?

- Пожалуй, Меор Мелт. Я хочу попросить за своего друга, Грета Свенсона, того самого, кто вступился за девочку-альбонку. Он разорён, я прошу вас помочь продлить срок его пребывания на Острове.

- Кажется, он нелегально вернулся? – Мелт прищурился. – Это он соблазнил Дору Алб? Сразу два преступления.

Дэйв похолодел.

- Это не так, у вас неверная информация, - пытался протестовать он, но Мелт остановил его движением руки: - У меня не бывает неверной информации о тех, кто сюда приходит. Вообще это против закона, вы знаете. Но, пожалуй, сделаю ради вас исключение. Лорд Эггль,  тори Алис, моё почтение, я убегаю. Что касается посещения Храма… Я, пожалуй, пришлю вам приглашение, атори Сорридж.

И Мелт спустился по винтовой лестнице с галереи прямо на поляну. Небольшой одноместный флаер с серебряными монограммами ММ бесшумно взлетел и исчез из виду.

- Мелт не преминет воспользоваться ситуацией, чтобы отрезать лишний кусок от Грефа в пользу храма, - сказала Алис скорее устало, чем ядовито. – Не успеешь оглянуться – как они подберутся к границам. Пожалуй, я скорее присоединюсь к Анне, чем к Храмам.

- Не всё ли равно, кто лишит тебя родовой земли – храмы или бунтовщики? – резонно заметил Эггль. – Дорогая, стоит ли вообще тратить жизнь на внутренние дрязги? Судьба Острова в любом случае решится без нашего участия. Объединённые Правительства давно точат на него зуб – не так ли, атори Дэйв Сорридж?

- Вы тоже прибыли сюда за Гарпиком, не правда ли. – Алис встала.

Дэйв не мог отвести взгляда от её плавных движений, гордой осанки, изящества и холодного точёного профиля. Он пытался отыскать в ней отголоски страсти, бушевавшей прошлой ночью, и, не находя, начинал чувствовать себя незаслуженно оскорблённым.

- Вы сами догадались, тори, или вам статистика подсказала? – с издёвкой спросил он.

Алис не отреагировала. Она пожала плечами.

- Все приезжают сюда за Гарпиком. Напрасное дело. Не тратьте зря жизнь – за Гарпиком не угнаться. Он кочует по Острову – сегодня здесь, завтра – за 50 километров. Вы будете гоняться за призраком.

- Но вы гоняетесь за призраком, и не безуспешно?

Алис окаменела и замкнулась.

- Об этом спрашивайте у Мелта.

Она снова устало вздохнула: - Олвис, я отлучусь ненадолго… - она осушила залпом рюмку ликёра, поморщилась и вышла в гостиную.

Эггль предложил Дэйву спуститься в парк. У парапета над обрывом они встали, глядя на волнующуюся зелень. Гарпианцы цвели, крупные гроздья серебряных цветков, размерами от микрочипа до инфокарты, подрагивали, издавая лёгкий звенящий шелест. Влага давно испарилась, но воздух ещё не успел стать сухим.

- Алис слишком увлеклась Сплитом, - пожевав губами, произнёс Эггль с горечью.

- Чем, простите?

- Гролюпоном. Вы называете его так. Мы называем его Сплит. Сплит продлевает ей молодость, но укорачивает жизнь. Мы обручены уже 6 лет, но дальше этого дело, увы, не идёт. А вы – тоже из этих… ммм … из праздничных любовников? И… в хорошем самочувствии?

Дэйв едва не подскочил от неожиданности, а Эггль спокойно продолжал: - Она каждый карнавал выискивает себе новую жертву – имейте в виду, вы уедете отсюда конченым человеком, наркоманом.

- Похоже, вы сами свыклись с этим запахом? – осторожно осведомился Дэйв, приходя в себя.  – И он… ммм… не оказывает на вас влияния?

Эггль грустно посмотрел на него.

- Он оказывает влияние на всех. С ним нельзя свыкнуться. Боюсь, я тоже… э… не совсем здоров. Но это между нами, да? Единственные, кто поддерживает настоящий порядок на Острове – это не Правящие Дома, это – Храмы. Без них была бы просто анархия. Кастовость – это наш фундамент, каждый знает своё место.

- И вы тоже?

- Ммм… и мы тоже.

- Почему бы не пустить крупинки Гарпика на сувениры? Или открыто торговать Сплитом?

- Потому что вы сами знаете ответ. Гарпик рано или поздно прорастает – даже крупица. Гарпик – это могущество. Это борьба за обладание, а значит – война. И потом, Гарпик невозможно добыть. Это под силу только жрецам. Жрецы добывают Гарпик, мы возделываем кристаллы. А возделывание кристаллов опасно для жизни – рабочие быстро погибают, и тогда приходится вербовать новых на материке – вы этого не знали?

- Слышал, но не верил.

- Тысячи отверженных слетаются на Гарпию, тратя последние гроши, чтобы отправиться работать на вожделенный Остров и жить здесь в тяжёлом труде, впроголодь и под строжайшим надзором. Зато они умирают счастливые.

- Печально. Тори Алис говорила о бунтовщиках – чего они хотят?

- Скорее, чего не хотят. Извините, - вдруг заторопился Эггль. – Надеюсь, вы довольны встречей. У нас живут отгорожено и не любят посторонних, так что не обессудьте. А мне надо повидать Алис.

И лорд атори Олвис Эггль, не тратя больше времени на вежливое прощание, быстро пошёл в дом.

А Дэйва тот же слуга перебросил на флаере из парка прямо в Нижний город, к отелю.

Грет маялся в парке, смотрел на часы и – с видимым отвращением – на Гарпий, застывших на краю бассейна.

- Старые твари, даже пошевелиться лень, - брюзгливо сказал он. – Ты хорошо поразвлекался, старина? И выпил, не иначе, а у меня с утра во рту – ни капли. Жажда замучила.

- Ты можешь не бояться Патруля, Грет, - обрадовал его Дэйв. – Ты остаёшься на Острове. Придётся набраться терпения – у меня есть ещё задумка…  - И он поведал Грету, что хочет попытаться перепрограммировать фон, получить доступ в Фонд Острова. Должен же у них быть хоть какой-то архив? Но для этого необходимо выйти на фон нужного ранга – быстрее и надёжнее, чем копаться в отельском. И ещё – не желает ли он посетить вместе с ним театр? Нет? Зря. Что ж, тогда до утра.

Грет выклянчил у Дэйва кредит на илобу и закуску, и поспешно отчалил к побережью.

Небольшой театр был до невозможного старомоден – таких он не встречал даже в сети, -  и потому очарователен.  Партер, амфитеатр, балконы, бархат и шёлк, расшитый вручную занавес – с какого древнего дворца на Земле был он срисован?

Дэйв уселся в 5-м ряду, оглядел ложи, переключив маск-очки на максимальное увеличение. Вот они, большие люди Гарпа и самые привилегированные земляне – они были одинаковы, высокие, худые, высокомерные – и безмерно усталые. Чего им не хватало на благословенном Острове, куда стремилась едва ли не вся Галактика? Почему они шарахались от вновь прибывающих, от которых, по существу, зависели? Чего ожидали от тихой жизни без боли и болезней? О чём думали и мечтали? Видимо, Дэйву этого никогда не понять. В одной из лож он углядел Эггля – и они поприветствовали друг друга.

Дэйв тщетно прочёсывал ряды зрителей – пока не погас свет. Алис нигде не было. Тревога в его сердце аукнулась с тревожной музыкой, полившейся из темноты. Занавес раздвинулся. На сцене была зелёная поляна, каменная хижина, голубое небо. История любви оказалась тривиальна, грустна и щемяще трогательна, актёры – юны, горячи и порывисты. Дэйв и не заметил, как пролетело два часа, наполненных сопереживанием и искренним сочувствием.

 Спектакль оживлял одну из старинных городских легенд. А может, и не легенд. Одежды островитян были почти так же просты, удобны и практичны, как и сейчас. Только волосы очень длинные и заплетены в косы и у мужчин, и у женщин.

 Фермер – из касты зелёных – побывал на карнавале, и влюбился в альбонку. Возможно такое или это лишь художественный вымысел,  Дэйв не имел представления – но фермер накопил деньги, выкупил её и привёз в общину. Их дети должны были принадлежать уже касте зелёных – рангом выше. Но альбонку приметил молодой жрец общинного Храма. Альбонка – лакомый объект для жертвоприношения, и жрец стал строить козни молодой паре. Альбонку играла девушка из Альбони, а жрец был похож и на Мелта, и на Эггля одновременно. Придирки и поучения жреца, его грубые домогательства вывели фермера из терпения, он был чрезмерно резок, вступившись за жену – и вот уже молодым приходится бежать и скрываться в лесах. Там альбонка признаётся мужу, что беременна.

Прорыв в защитном экране, буря, ветер валит деревья, фермер пытается найти убежище понадёжнее – и срывается в пропасть. Альбонка плутает в лесу, натыкается на нелегалов, они принимают её в свою семью.

В лесу облава. Семью вылавливают поодиночке. Альбонку приводят в Храм. Жрец торжествует. Он приковывает женщину к чёрной плите Гарпика тяжёлой цепью и насилует её. Ослепительный сноп света взвивается от плиты, поглощая и жреца, и его жертву. Музыка мечется и рыдает, свет гаснет – музыка поднимается до трагических высот и точно застывает на тоскливой, протяжной ноте. Свет снова вспыхивает. На сцене только чёрная плита и на ней, распластанная, трепещет крыльями ещё не птица, но уже не человек.

Дэйв аплодировал долго и искренне. Он не ожидал, что безыскусная история, почти совсем без голоэффектов, так его поразит и оставит тягостное, гнетущее впечатление. Пожалуй, эту запись он сохранит. Земле не мешало бы вспомнить своё живое театральное прошлое.

На выходе из театра Дэйв увидел знакомое лицо. Нет, лицо, собственно, было скрыто маск-вуалью, но ему не могло показаться – высокая женщина в чёрном костюме, осанка, походка, гордый изгиб шеи – это Алис, он чувствует, он узнает её из миллиона! Алые губы на миг показались из-под взлетевшего облачка, слегка раздвинулись в улыбке – и Дэйв, не раздумывая, в одно мгновение достиг её, схватил за руку: - Алис!

Алис испуганно отшатнулась, рванулась – и побежала вверх по улице. Обычные шутки избалованной женщины? Но почему она одна, а не с Эгглем? Поссорились? Не похоже, что с Эгглем вообще можно поссориться. Где её кар? Она здесь инкогнито? Или она вновь зовёт его? Дэйв совсем потерял голову. Все вопросы – потом.

Девушка не бежала, а летела вверх по ступенькам, не чувствуя усталости – Дэйв не ожидал от изнеженной любительницы Сплита такой прыти и выносливости. Дэйв задыхался, пот лился градом:  прыгать через две ступеньки – это уже слишком!
Девушка задержалась на верхней ступеньке, оглянулась и снова припустила бежать. Полно – Алис ли это? Вот она резко свернула вправо, пересекла скверик и юркнула в уже знакомый Дэйву жёлтый квадратик открытой двери картинной галереи Лесса. Дэйв облегчённо перевёл дух – и влетел в дверь следом.

- Алис, стой, я узнал тебя, - срывающимся голосом не вполне уверенно просипел он.

Девушка обернулась и наконец-то отключила маску – туман собрался в струйку и втянулся в пульсирующий шарик-клипсу. Девушка тряхнула густыми чёрными волосами, и недовольно хмыкнула:

- Ещё один поклонник моей непутёвой сестрички!

Она была моложе Алис, года 22-23, не более. Все те же черты, что и у Алис, только глаза тёмно-серые и серьёзные, губы поджаты, на щеке, около верхней губы – маленькая коричневая родинка. Взбудораженный взгляд Дэйва выдал желаемое за действительное. При ещё более внимательном рассмотрении девушка вроде бы и вовсе не походила на Алис – черты лица немного мельче, менее резкие, даже смягчённые, глаза – чистые и ясные, без яростного пламени в глубине… В одном Дэйв был уверен – они сёстры.

- Не надо суетиться и волноваться, атори Дэйв Сорридж, и главное – не надо кричать! – она вытянула вперёд руку, не давая ему приблизиться.  - Вы всегда так добываете информацию – преследуя необходимый объект до победного конца, даже ценой собственного здоровья?

- Кажется, в этом городе уже все знают моё имя! – сказал раздосадованный Дэйв. – Но я-то уж точно вижу вас впервые, тори. Кто вы? Назовите себя – это будет по справедливости.

- В нашем мире – да и в вашем, верно, - справедливости нет. Я – Анна Сэмур, член весёлой семейки Сэмуров и свободный художник.  – Анна протянула руку, теперь уже для знакомства, и крепко, по мужски, пожала потную ладонь Дэйва. – Вот, вроде, и познакомились. Не желаете взять интервью? Пока у меня есть время и желание.

- Тори Анна, почему вы убегали от меня?

- Не люблю настырных поклонников.

- Охотно верю. В вашем городе их никто не любит, я уже убедился в этом. Вы, похоже, слишком цените уединение и одиночество. А это правда, что вы связаны с тайной организацией?

- Та-а-к… не иначе – информация от Алис. Идёмте-ка отсюда.

К двери приближалась пёстрая шумная группа туристов, и Анна поспешно поволокла Дэйва куда-то в дальний угол. Тихо загудел включившийся голофон, оживляя сзади  них картины и маскируя их уход, а перед Дэйвом неслышно открылась маленькая дверца, и Анна втащила его внутрь. Дэйв споткнулся и едва не покатился вниз – весьма крутая лестница вела довольно далеко в глубину. Преодолев спуск в тартар, они оказались в обширной подвальной зале-мастерской, заставленной фонами, макетами, фонооборудованием, модуляторами устаревших конструкций и установками для работы светописью – этой архаики Дэйв не встречал уже целую вечность. Он зачарованно разглядывал кисточки-торпы с универсальными кончиками, ящички на столах с тюбиками светящейся краски, кипы экранов разнообразных размеров и сотен оттенков.
 
Здесь было тихо, как в могиле, уютно и забавно. Незаконченные макеты пульсировали и переливались – уродливые, пока ещё ни на что не похожие чудища, на стенах мерцали экраны с набросками – портреты, городские уголки, Храмы, синие рощи…

Анна легко вспрыгнула на свободный стол, устроилась на нём, болтая ногами.

- У меня мало времени, но вы меня заинтересовали. Глупыми вопросами. Что такого особенного Алис могла в вас обнаружить? А?

- Вы так же ядовиты, тори, как и она, и не менее привлекательны. Почему же вы не в парке, почему не развлекаетесь?

- Весь Остров помешан на сексе. И, похоже, весь мир также. Ещё бы, он отвлекает от насущных проблем, которые никто не может разрешить. Вы ещё не побывали в весёлых кварталах?  Много потеряли. Если вы журналист, а не самозванец. Никогда не поверю, что ваших клиентов не интересует в первую голову эта сторона. Туристы ждут от нас одних секс-увеселений, а наши рады стараться! – сказала Анна ворчливо. – А дело делать некому!

- Значит, вы  - делаете дело, а Алис - старается? – Дэйв постарался вложить в слова больше сарказма.

- Да, я делаю дело! – с вызовом сказала Анна. – Надо кому-то спасать этот Остров. Мы просто вырождаемся. Жрецы давно мечтают прибрать к рукам власть, а для этого им надо, прежде всего, согнать нас с родовых земель. Рабочие подвергаются двойному гнёту, чёрные и белые – просто на положении рабов. И добавьте сюда Объединённые Правительства, с которыми никто из наших не способен договориться.

- А что – Объединённые Правительства?

- Вот именно, что ничего. Им плевать на островитян. Им нужен Гарпик – и Сплит. Я не удивлюсь, если они просто разработают новое оружие и начнут уничтожение Гарпии. Нас не так уж сложно взять измором – просто-напросто осада; её, кажется, до сих пор применяют в некоторых случаях, на нищих астероидах.  А потом – бери Остров голыми руками. И мы ничего не сможем им противопоставить. Или подчинимся – или погибнем. Рано или поздно – они это сделают. Что же касается Алис… - Анна замолчала. – Это слишком сложно объяснить и это слишком личное. И не вам судить. Она всего лишь следует законам. Это – наша боль. А вы - случайный человек.

- Именно поэтому хочу понять. Алис… больна?

- На нашем Острове все больны. Кто-то неприкасаем, кто-то служит, кто-то прожигает жизнь, кто-то правит. Словом, Остров живёт нормальной жизнью.

- А что же лорд Эггль – он ведь может…

- А что может Эггль? Повлиять? Алис держит его при себе именно потому, что он не мешает ей. А ведь она могла бы поберечь… свою энергию.

- Почему же Меор Мелт не пресекает наркоманию?

- Мелт? – Анна зло рассмеялась, в её голосе были ярость и печаль одновременно. – Да это Мелт сделал Алис наркоманкой! Ему нужно очень много – и её состояние, и её тело, и её душа! А теми, кто сидит на Сплите, управлять легко. Ещё хорошо, что мы владеем островными заводами на равных, а меня ему не подцепить.

- Разве не проще жениться и стать законным владельцем?

- Закон? – Анна покачала головой и горько усмехнулась. – Зачем ему такие церемонии, если он может просто протянуть руку и взять. - Она зажмурилась, словно что-то сбрасывая с ресниц. – Вы на спектакле не спали? Значит, должны были понять. Ну, что вы на меня уставились? Ага, вы тоже у неё на крючке! Сочувствую, – её голос стал сухим и холодным. – Но не могу понять, чего вам не хватает в вашем мире?

- В нашем мире? Наверное, естественности. Мы наполовину ушли в виртуальность, и наши самые дикие желания осуществляются там. Может быть, гролюпон популярен именно потому, что возвращает смысл первоначальным ценностям – с ним изменяется не только секс, люди интенсивнее творят, ярче живут, проявляют неожиданные таланты, делают открытия.

- И ярче сгорают. Эра метеоров. Между прочим, гролюпон и Сплит не тождественны – вы изготовляете синтетические добавки, мы – нет. Наш Сплит чист и первозданен, и действует иначе.

- Ну вот, скоро вы пропоёте гимн Сплиту. – Дэйв попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и похоронной.

Послышался звонок, у двери замигала красная лампочка. Анна вздрогнула.

- Ну вот, я заболталась. Вам пора уходить.

- Я не могу остаться с вами ещё ненадолго?

- Нет! – Отрезала она. – Идемте, я выведу вас через задний двор.

В углу, прикрытая картиной, находилась почти незаметная узкая дверка, будто от потайной кладовки. Дэйв с трудом протиснулся туда, в полную темноту. Анна за руку вела его по тёмному коридору не менее десяти минут. Щёлкнула задвижка, выпуская Дэйва в душистую ночь, к тёплому, нагретому за день камню Города.

- Завернёте налево, дойдёте до перекрёстка, пересечёте, потом – направо, наискосок будет сквер. Найдёте!

- Анна, позвольте увидеться с вами ещё! – умоляюще попросил Дэйв.

- Зачем?

- Ну, например, я ни разу не видел, как работают торпами.

- Что ж… может быть. Только имейте в виду – я не Алис.

«Это я уже понял», - подумал Дэйв.

Дверца бесшумно задвинулась и слилась со стеной. Похоже, он наконец-то встретил трезвого человека.

«У неё на крючке!» - Дэйв скрипнул зубами. – «Где же стоянка с карами?»

Если он и был у кого на крючке – так это у собственной корпорации, оплатившей путешествие. Если он не предоставит инфокарты, то будет куковать в долговой тюрьме остаток жизни, и Эмилия палец о палец не ударит, в этом он был абсолютно уверен. Хорошо, если удастся добыть Гарпик. А если нет?

На сегодняшний день Дэйв был больше уверен в последнем.