Глава-книга 1. Человек, и его путь к самому себе

1 Глава-книга
Человек, и его путь к самому себе

Позвоночник человека - часть физического организма-тела, и его тело-сознание:

 Позвоночник -  крепкая основа и носитель нервной системы физического организма-тела. Разделам физического тела соответствуют семь зон тела-сознания (материального поля)
 По давней традиции древних знаний, но и знаний Нового времени (психология, классический психоанализ и структурный психоанализ) мы разделяет тело-сознания человека (а также групповое) на следующие зоны, примерно соответствующие семи индусским чакрам (по направлению снизу вверх):

 Земные зоны тела-сознания

Красная зона:
пространство - время:  рождается  энергия

Оранжевая зона
состояние - становление: рождается форма

 Тройной комплекс личности
 
------------------
Желтая зона (земная)
теория - практика: рождается опыт

Зеленая зона субъекта:
абстрактность - конкретность: рождается сознание

Голубая зона (небесная)
качество - количество: рождается деятельность
--------------------

 Небесные зоны тела-сознания

Синяя зона
абсолютность - относительность: рождается значение

Фиолетовая зона
знание - истина: рождается идея

                Содержание книги

1 глава. Рождение энергии
2 глава. Рождение формы (проявление информации)
3 глава. Рождение опыта
4 глава. Рождение сознания
5 глава. Рождение деятельности
6 глава. Рождение значения
7 глава. Рождение идеи
         
1 глава.
 Рождение энергии

 Учимся ходить, различаем предметы, связываем предметы в целое других предметов, понимаем смысл этого, улавливаем изменчивость этого, догадываемся о важности этого, создаём из воспринимаемых предметов умственные понятия

 Бог создал конкретного человека либо родители произвели его на свет (или же первое, очевидное не для всех, второму, очевидному для каждого, не противоречит) - разница, для нас в данный момент рассуждений несущественная.
 Научное мышление любит задаваться вопросом: "а что было до того?" и "что ожидать после этого? - то ли извлекая причины из следствий, то ли создавая следствия из причин.

 Ребёнок в своём физиологическом, физическом и психологическом развитии, начиная с младенчества, познает мир немножко иначе. Если у младенца есть некая самоидентификация, а она в общении  с родителями (воспитателями) и всем  окружающим его миром постепенно зарождается, далеко не сразу она становится привычной взрослому человеку самоидентификацией "я", которая ясно и четко отделяет себя от "не-я".
 Поначалу такую самоидентификацию назовем местоимением "мы"  (для маленького ребенка это "мы" может включать в себя: "я и мама", "я и моя любимая игрушка")

 Добавим: человек Земли от Бога и своей истории устроен так, что он познает себя и мир не просто так, не безразлично, но в оценке: "хорошо и плохо" (добро и зло), и потому с раннего детства окружающие ребенка образы уже делятся на "плохие" и "хорошие".

  Хороший образ - есть первая любовь самого маленького человека. Вот почему ему с некоторого возраста так важно, чтобы игрушка становилась хорошей, мама была хорошей. Эти важные знаковые образы становятся, или, точнее говоря, бывают от моменту к моменту, таким образом хорошими и любимыми, либо же нет.
 
 Итак, из коллективного "мы" окружающих его знаковых образов развивающийся ребенок не сразу, а лишь постепенно, совершая свои первые самостоятельные оценки происходящего и раскрашивая их своими эмоциями, сможет вычленять самого себя постепенно. И в этом история каждого человека, начиная с его младенчества. В эту пору жизни человек жизненно нуждается в поддержке своей личной идентификации извне  (а если этот важнейший процесс становления личности по каким-то причинам не окажется завершенным в детстве, эта инфантильная потребность может сохраниться и многие годы жизни человека)

 Говоря иначе, история формирования личного сознания ребёнка - скажем даже так: "тела-сознания" с постепенным вычленением самосознания как четкого образа из фона окружающих его физических предметов (начиная с собственного физического тела) и умственно представляемых вещей в точности подобно истории развития общественного сознания его этноса (а в широком смысле слова- и всего человечества)

 Сначала мы учимся ходить. «Ходить» - далеко не сразу означает для ребенка перемещение тела в окружающем его физическом пространстве, совершаемом частями физического тела.
 Мы пока не умеем разделять мир на внутренний и внешний. Мир просто цельный для нас. Потому младенец сначала учится «ходить» в мире образов.

 Но в этом мире не всё в порядке. Совсем рядом обнаруживается нечто, до чего стоит дотянуться (пока только взглядом) и разведать: в цельном мире что-то одно отличается от другого. Это "что-то" становится важным для нас, близким, притом плохим или хорошим, приятным или неприятным: знаковым, и вот уже начался процесс познания.

  Познание сразу же основано не только на базисе информации, но также на основе энергий. Это и есть ни что иное как энергия эмоций: позитивных и негативных (причем между ними существуют важные переходы, градуальность в смысле: больше или меньше с промежутком безразличия между противоположными полюсами)
  Постепенно появится также энергия чувств, а это не то же самое что эмоции. Чувства человека есть материя куда более тонкая чем эмоции, присущие и животным.
 В чувствах есть уже человеческая любовь. Это прежде всего любовь к тому, что можно назвать "ближним". Чувства человека ориентированы к тому, что ему подобно: живым существам и конечно прежде всего людям, некоторые из которых - в семье это конечно родители, у которых ребенок учит различать их лица - явные носители эмоций и чувств.

 Мама - как правило, это первый "ближний" для маленького человека. И как же важно, чтобы этот ближний почаще был именно "хорошим образом"!
 Почему это так важно? Потому что именно с этого начинается способность человека любить ближнего другого.

 Итак, мы начинаем небезразлично, не в информационном равнодушии, но в энергетической оценке различать отдельные предметы постепенно дифференцируемого мира.
 Мы еще не знаем, что кто-то произвел нас самих, но сами уже заняты сотворением внутреннего мира. Мировоззрение - наш личный продукт внутреннего труда, которым занят центр человеческой личности в его теле-сознании (назовём его субъектом восприятия)

 Нужно для начала открыть в мире пространство, которому даётся сперва энергетическая оценка - образная.

 Поэтому мы учимся "ходить". Конечно мы не сразу ходим ногами (перемещаемся в едином для нас мире образов, то есть переходим из одного места различных видов восприятия: визуального, акустического, тактильного, вкусового и так далее, к другому). Да и не знаем пока, что у нас есть ноги. Нога - ведь это отдельный предмет тела, да еще собственного, а собственное тело нужно еще различить, выделив из других внешних образов как особо значимое- центральное, а части тела в их перемещении, в их отношении к другим предметам нужно еще обнаружить.
 
 У человека-ребёнка, этого Маугли в неизведанном лесу мироздания, пока лишенного вербального абстрактного, языка просто нет ничего данного ему до его опыта.
 Хотя некто заранее позаботился, чтобы всё это уже существовало. Как образы мира, плохие или хорошие, приятные или не очень, воспринимаемые личностью ребенка.

 Так у человека-ребенка, как некогда у этноса-ребенка, у человечества-ребенка начинается довербальное образно-символическое познание.

 В чём разница между образом и символом?
 Образ целен, в нет различения между внутренним и внешним, между формой и содержанием, между чувственным - непосредственным восприятием образа, и условно-знаковым, то есть уже абстрагированным от энергетической данности. Но по мере того как образы мира для ребенка конкретизируются и запоминаются, наиболее значимые образы становятся символами, доступными дискретному мышлению, а символ является уже частью естественного языка.

 Символ, в отличие от цельного образа, который есть чистая энергия, имеет и другую природу - информационно-знаковую. В нем уже есть внешняя абстрактная форма (назовем её идеей предмета, и она уже существует в мире до опыта) и есть внутренне энергетическое содержание этой формы (а вот это появляется именно в жизненном опыте человека. Такой символ мы также именуем вещью. Вещь в нашем понимании это не внешний физический предмет, состоящий из вещества. Вещь есть символ, произведенный в "мастерской" человеческого тела-сознания

 Кем произведены вещи тела-сознания человека? Вещь - единица вещного знания людей. Это русское слово выразительно. Вещь - есть то, что человек о мире ведает.
 Вещь произведена Тружеником - субъектом, центром личности человека. Это и есть ты.
 Добавим: вещи в коллективном сознании не только производятся (производятся они всегда в теле-сознании человека индивидуальном), но и потребляются. Когда мы учимся абстрактному знанию человечества, пока это только теория, мы потребляем чужие вещи. Но когда теория соединяется с практикой и возникает полноценный опыт нашего восприятия вещи, её практического применения на пользу обществу, тогда возможно знание конкретное. Это знание уже самого человека, и это значит, что субъект в его теле-познании уже умеет производить вещи знания, он не только потребитель, но и производитель.

 Опыт жизни этносов показывает: когда потребление вещей в коллективном теле- сознании этноса начинает превосходить производство, такой этнос совершает на Земле бытие к смерти.

 Заметим, субъект восприятия не есть "настоящее Я", как его иногда называют, следуя традициям индуизма. По своей самоидентификации субъект гораздо ближе к "мы" чем к "я". Но для символически-знакового познания мира субъекту понадобятся я-идентификации. Именно я-идентификации человека и воспринимают вещи тела-сознания, различая в них формы-идеи.

 Субъект же человека в его теле-сознании,  есть подлинная личность, и сам он цельный, поскольку сотворён по образу и подобию Бога, а потому он схватывает довербальные образы целиком.

 Что за энергетика вещей?
 Энергетика эмоций, которую человечество унаследовало из мира животных, и энергетика человеческих чувств.

 Мы (ребёнок) открываем для себя окружающее его пространство.
 Пространство есть нечто распространённое, о чем говорит этимологический состав этого слова на выразительном русском языке.

 В окружающем познающего человека пространстве явно проявляется нечто отдельное, нечто разное. Цельное пространство рассыпается на мелкие разноцветные пространства-части. Это предметы-вещи, которые уже можно назвать первыми мыслями.
 Для начала это поток мыслеобразов.

 Ребёнок, в отличие от взрослого, не знает, как ему следует знать, как это предписано языком, лексикой и готовой системой человеческих знаний, основанных на иерархии ценностей-антиценностей, а на них строится ветвистая иерархия значимостей и абстрактной понятийности, составляющее так называемую эпистемы - это архетип знаний этноса (человечества), который является не только эмоционально-чувственной памятью, собранием тех "рукописей", то есть следов человеческого опыта, г которые " не горят")
 Это архетип эпистемических знаний человечества, вещи которого овладевают самоидентификаций человека, то есть я-идентификациями его субъекта, воспринимаясь как собственное знание. Но такое знание абстрактно, оно может лишь стать конкретным, если человек научиться производить собственные вещи, являющиеся к тому же, составной частью конечного продукта субъекта - личным мировоззрением человека.

 Итак, не всякое мировоззрение человека является его подлинным, собственным мировоззрением, предметом осознанного опыта.

 Поначалу у ребенка нет накопленных человеческих знаний (речь и язык откроют ему позднее путь к этой сокровищнице), а есть пока только одно сплошное жизненное впечатление, постепенно дифференцирующееся. Это можно назвать практикой.

 Вещные знания (то есть предметность знаково-символического мышления), а с ними и опыт появляются у человека по мере того, как чистой практики недостает для жизни. Тогда начнётся сложный, но неизбежный и необходимый для человека противоречивый путь, связанный с горьким опытом преодоления диалектических кризисов вербального познания: (тех "мыслей изреченных", которые "есть ложь", как сказал некогда Тютчев, так как хранят в себе противоречие:
- между абстрактной идеей-формой и конкретным содержанием эмоций и чувств, которыми сердце стремится "выразить себя"
- между чувствам иных людей, заключенными в вещах, и нашими собственными
- между опытом другого человека и твоим опытом

  Вещи отдельных людей, членов группы (то есть участников коллективного сознания) могут объединяться в пространства совместного понимания только в опыте совместного производства вещей, а это значит: совместного и одномоментного их переживания в "календаре" коллективного опыта.

                Немного о пространстве

 Мы-ребёнок познаём пространства. Их можно пощупать, попробовать на вкус, услышать и рассмотреть.
 Мы познаем предметы. А это значит, мы их вновь производим в своём воображении как вещи нашего тела-сознания, хотя они уже есть, даны до опыта.
 
 Но с отдельными предметами что-то не совсем в порядке. Мы это узнаём, поскольку что мы - это нее только ребенок, но и мы - люди вообще, дети и любим играть в мир.

 Для взрослого мир - дело серьезное и предмет абстрактных знаний (то есть некогда абстрагированных ото конкретного эмоционально-чувственного опыта отдельного человека чтобы стать всеобщим достоянием директивной эпистемы, архетипа знания) а ребенку игра.
 
 Ребёнок играет с детством и многое знает лучше нас, взрослых людей. Почему же всё-таки лучше, в каком смысле?
 Потому что ребенок познает энергией эмоций и чувств именно то, что ему нужно. Он пока еще не задумывается, правильно это или нет, и уж тем более, хорошо или плохо.
 В сказанном нет противоречия: одно дело эмоционально воспринимать и чувствовать, что хорошо или плохого, и это умеет младенец в его искренней отданности своим эмоциям и первым чувствами. И несколько другое дело - оценивать это умственными рациональными понятиями - вещами языка, в которых всегда есть мера абстрактности (это слишком хорошо умеет взрослый человек с момента своего грехопадения)

 Не всё в порядке с таким разными предметами в восприятиях ребенка. И вот человек-ребенок преобретает знания.
 Сначала он узнает о неправильности того, что прежде было ясным: два разных предмета оказываются одним.
 Один предмет оказывается двумя. Один предмет отделяется от другого, но потом предметы могут объединяться вновь в один. Например, рука мамы отделяется от остального тела, каша от ложки.
 Два предмета становятся одним, один предмет соединяется с другим. Например, вода становится тобой и приятно булькает.

 Взрослый скажет, что есть части и есть целое, есть единственность, а есть множественность. И окажется неправ, потому что слишком много знает.
 Целое не состоит из частей. В первозданном опыте детства это очевидно. Потому что ребенок познает не только пространство, но и время.

                Немного о времени

 Но ребенок узнает время не совсем так, как взрослый - у того есть и часы, отмеряющие унитарные, астрономические единицы длительности, и абстрактные понятия.
 Маленький человек познает время так, как может, конечно и взрослый, но взрослый постоянно разучается тому, что неплохо умел в детстве.
 Малыш познает время в чистом, своем первом жизненном опыте. Подлинное время есть время отдельных моментов, каждый из которых характерен главным образом своим качеством, а не определенной длительностью. Потому здесь мир в подлиннике: все, что человек-ребенок ни ощупает, ни понюхает, ни увидит, и ни услышит - все это целое содержанием образов, становящихся искренним образно-символическим мышлением
 
 Образы-символы мышления, в отличие от чистых мыслеобразов, цельны в только моменты качественного времени.

 С помощи науки взрослый знает что такое унитарная по длительности минута, с помощью часов и официального календаря он может узнать сколько длится минута, час, сутки, день, месяц, год но чтобы понять, что такое "момент", взрослому нужен чистый жизненный опыт переживания "календаря" эмоций и чувств.

 Так, у общества и государства с его правовым и экономическим нормированием есть официальный официальный календарь дней праздника и скорби, где такие дни есть строго соизмеренные по длительности "отрезки". Но "память сердца" каждого народа хранит свой календарь радостей и бед, побед и поражений, ликований и скорбей, которые длились ровно сколько, сколько им нужно было продлиться, чтобы выразить себя в полноте.

 Именно такой календарь трагедий и праздников в не унитарных по длительности моментах бытия, окрашенных позитивными или негативными эмоциями и чувствами людей, которые испытывались коллективно в тех или иных знаковых событиях их совместной жизни, оцениваемых по морально-нравственной (лично-общественной) шкале добра и зла, служит основой общественных "пространств понимания". Это общественная система ценностей и антиценностей, коллективное понимание-чувствование тех важных событий, которые ясно воспринималось и оценивалось в теле-сознании группы в ходе истории этноса добром или злом.

 Этническая "память сердца", сохраняемая поколениями народа, передающими её друг другу по наследству, обогащая подробностями нового понимания знаковых событий прошлого (а это крайне важно для будущего), которая укладывается в осмысленный календарь, становится при этом иерархией ценностей-императивов и также иерархией антиценностей-запретов. Это есть энергетический базис для понятийности, на которой строится познание мира человеком.
 
 Ребенок, действуя во времени, объединяет два целых предмета в новое целое и уж тут нет никаких частей.

 "Когда же появится часть?", - не терпится  взрослому.
 Ребенку предстоит узнать смысл того, что он совершил, сделав из двух предметов один или разломав один предмет на два разных.

 "Смысл, - улыбается взрослый - еще и частей нет, а вот уже появилось такое сложное понятие".

 А для самих взрослых в историческом развитии представления о смысле начинались с экономики.
   
 Ребенок трудится, создавая свой мир. Оказывается, он не только играет.
 Став взрослым, ребенок узнает, что всякий труд должен быть вознаграждён. В этом и есть смысл труда. И ребенок в своем наивном опыте, не затронутом копотью промышленной цивилизации, познает смысл своего труда: ему не нужно производить каши, чтобы быть сытым, о еде позаботились уже родители, его семья.
 Ребенок трудится в ожидании бескорыстного вознаграждения.
 Вознаграждение ребенку - мир, который раскрывает ему прекрасные грани своего смысла. И этот мир – подарок.

 Мир дает ребенку силы познать самого себя. Себя как целое окружающего мира и самого ребенка, в их взаимосвязи. Дает энергию производственного социума, а это и есть базис экономики.
 
  Следующее, что узнает наш человек-ребенок: изменчивость мира. Тут знания обнаруживают свою интересную сторону: ты узнаешь то, что раньше уже подозревал, что давно уже предчувствовал, но не мог уловить достаточно ясно.
 Сейчас один предмет, потом еще один предмет, а потом их стало стало два. Стало. Ребенок и раньше уже замечал, что нечто одного может стать другим.

 Изменчивость, становление мира дают маленькому человеку представление о том, что оказывается частью, а также о соотношении этой части и всего целого. Например, мамино лицо и ее же рука - это всё есть мама.

 Рождение целого из частей - это рождение, как смекает взрослый, целой двойки из двух отдельных единиц. А ведь целая двойка не "состоит" не из ничего. Это образ, который нужно еще сопоставить с суммой отдельных частей.
 Ложка соединилась с кашей - возникло новое целое: образ цельного услужливо возник и отождествил себя с отдельными частями. И то что возникло - уже не просто до=опытное целое, а уже как бы состоящее из каши и ложки в причинно-следственной связи из каши и ложки, где прослеживается вектор времени движущихся событий из прошлого (отдельные части: каша и ложка) к будущему (целое ложка с кашей)
 Так познает движение в мире ребенок, изменение форм мира.

  Ребенок может научить нас тайне: в мир нет частей, но есть целые, способные объединяться в большее целое при помощи смысла, который превращает вещь-символ, в первый момент (прошлое) бывшую целым, в следующий момент в часть, готовую объединить с другими частями в сумму, которая тотчас отождествиться со следующим целым: новой вещью-символом.

 Когда вещи станут языком, закрепленным в эпистеме знаний и культуры, такая последовательность событий превратиться в соотношение между собственной языковой и метаязыковыми частями любого естественного языка этноса, составляя напряженное диалектическое противоречие между формой (информацией) и содержанием (энергия эмоций или чувств) вещи коллективного сознания.

  Когда наш ребенок повзрослеет, ему предстоит познавать в опыте изменчивость форм экономики.

 Взрослый человек знает, что экономика имеет смысл. Но взрослый не был бы иногда и ребенком, если бы не проявлял при этом эмоций. И как ребенок искренне верит в то, что узнал о мире всё, и прав в своей наивной доверчивости, поскольку он знает всё что ему нужно, попросту чувствуя это, так верит и взрослый, что знает смысл экономики, рассуждая сугубо рационально.
 Взрослые люди верят, что нет ничего рациональнее и практичнее, даже прагматичнее экономики. Особенно той, которая называется маржинальной, то есть ориентирована на получение прибыли экономическим субъектом.

 Экономика нужна для того, чтобы каждый человек мог производить и получать различные жизненные блага. И желательно, чтобы соответственно его вкладу в общественное производство, тогда производство в целом соизмерено с потреблением, что и является признаком экономически здорового социума

 Конечно - кому как. Одному важно одно, другому ценно другое.

             Нечто о ценности как вещи, представления

 Человек-ребенок, играя с миром, обнаруживает важность своих открытий. Например, этот ребенок узнаёт, что палка не просто отделена от целого дерева, но ей можно достать и пододвинуть себе плод, чтобы потом взять его. А это важно, потому что потом будет сытно и вкусно. Значит, палка ценна сама по себе как некий знаковый предмет, помогающий добыть другие предметы - необходимые для жизни.
 Так, с обнаружения ценностей, в человечестве начиналось производство, которое можно назвать актуальным или присваивающим результаты творческой производственной деятельности природы.

 Открытие людьми природной ценности -  существенный этап в познании естественно-природного мира, его внутреннего производстве жизненных благ.
 Следующий этап зарождающейся экономики - ценность средств производства: как обнаруживаемых в той же природе, так и производимых человеком (или же людьми сообща)

 Ценность познается через желания и стремления людей. Человек хочет пить - и это для него в данный момент времени важнее всего. Сейчас вода - для него ценность. Хочется есть - и вот "дорога ложка к обеду". Хочется носить перстень с бриллиантом - и пока желание есть, бриллиант для него - тоже ценность.
 
 Ценность актуального момента настоящего времени "сейчас"

 Но у ребенка нет того, что взрослый, намекая на нечто всегда актуальное, называет постоянной ценностью или даже "вечной". Сейчас малыш отдается одному, в следующий момент (будущее "сейчас") тянется к другому. Это его ценности, и они есть то что есть в момент своей актуальности (точне сказать: актуализации)
 
 Ребенку хочется смотреть на кошку, а ему дают молоко. Ведь это только папа с мамой знают что "кушать хочется всегда". И малыш по-своему прав. А родителям, для которых постоянные ценности - или золото, или другой искусственный заменитель стабильной стоимости, есть смысл задуматься над тем, что такое ценность, некогда созданная на производстве трудом людей, и насколько ей присуща актуальность.

 Своим отношением ко времени, и причем именно времени своего производства, а не оценки, ценность отличается от стоимости, которая определяется на каждом рынке и всегда товарна, то есть соизмерена со стоимостью денежного эквивалента (эта соизмеренность есть цена - количественная презентация ценности применительно к товару)

 Экономическая ценность вещи есть представление людей (так как свойственно не только сознанию отдельного человека, но и целой группы людей) некоторого смысла в теле-сознании, и этот смысл есть важность вещи (иногда говорят, что эта важность определяется способностью вещи удовлетворять некоторые потребности людей)

 Правда, и стоимость вещи (будь это физический предмет или действие) ведь тоже представление.
 Но стоимость есть представление количественное и требует унитарной, то есть универсальной единицы измерения для стоимости различных товаров (сразу заметим, что продукты производства на рынке становятся товарами, а значит, они и подчиняются товарным законам рынка) а ценность качественное.
 Количественное же представление требует соответствующих величин математики и его можно назвать рациональным.

 Ценность же каждого продукта, возникающая на производстве в результате человеческого труда, создающего качество, на производстве уникальна.
 Её способность быть соотнесенной с ценностью другого продукта для людей на рынках требует универсального посредника. Его стоимость собой и презентует, но только после того, как продукты стали товарами на рынке, который свои товары унифицирует, подчиняя законам стоимости, а на рынках стоимость товара для потребления всегда соизмеряется с другой стоимостью: денежного эквивалента.

 Только с помощью именно этого эквивалента - универсального посредника один товар на рынке может быть соизмерен с другим товаром, составляя то, что называет конкуренцией.
 
 На рынке, таким образом, между собой конкурируют товары и посредством стоимости, а не продукты производства с их ценностями, хотя продукт производства, который в промышленности как раз очень часто изготовляется как раз для рынка и под его прогнозы и потребности, становясь товаром, передаёт ему свои производственные характеристики, включая важнейшую для рынка: себестоимость продукции.

 Итак, мы утверждаем, что "прибавочная" ценность и создаётся на производстве (причем именно ценность, а не стоимость, как формулировал К. Маркс) и она присуща именно продукту, а не товару, а потому подчиняется законам производства, лишь находящимся в некотором соотношении с законами распределения товаров потребителям (рыночной дистрибуции)

 Даже экономическая ценность продукта, которую стоимость товара на рынке собой презентует - понятие намного менее рациональное и гораздо более абстрактное чем даже экономическая стоимость.

 Ценность - есть такое понятие, то есть, говоря иначе, вещь тела-сознания, в которой его смысл определяется не столько формой вещь, которой является идея, сколько энергетическим содержанием человеческих неравнодушных оценок: эмоций или чувств, и эти чувства положительны. Они презентуют собой добро и являются важнейшей частью моральных представлений человека о мире и нравственности общества.
 Ценности в мировоззрении людей нравственной основой всегда выстраиваются в некоторую шкалу, систему, а точнее говоря, иерархию. Там всегда есть самая важная ценность, которую можно назвать ценностью-прима, а есть ценности производные от главной, ей подчиненные.

 Узловыми частями системы ценностей являются, как правило, пары противоположностей, каждая из которых связаны с интересами определенного социума. Такие интересы требуют от человека сил, времени, они соединяются в один момент и могут вызывать между собой конфликты. В данный момент времени человеку приходится что-то признать ценностью номер один, а что-то второстепенным.

 И такую пару противопоставленных ценностей момента: ценности номер один и номер два, взаимно обратимых в иерархии, а значит в подчинённости одного другому (ценность-прима всегда доминирует) мы называем парадигмой.

 Рассматриваем парадигму "семья-работа"

 Важнейшее свойство иерархии ценностей: она является обратимой в отношении ценности-прима. Иерархия подчинена моменту своего бытия: в данный момент ценностью прима момент быть одно, а вторая ценность ей подчинена, но в следующий момент ситуация меняется на противоположную.
 Люди сталкиваются с этим как раз в жизни, когда могут поменяться фундаментальные основы ценности, так и каждый день: например, днем человек находится на работе и теперь его целиком занимают мысли об этом, а проблемы семьи в такой момент второстепенны. Но вот заканчивается рабочий день или же звонит близкий человек и сообщает о семье нечто чрезвычайно важное- и тут же иерархия ценностей семья-работа меняется диаметральным образом: ценности работы отодвинуты на задний план, а ценностью-прима становятся интересы семьи.

 Возможен и обратный переход: дома человек полностью поглощен делами своей семьи, но вот следует тревожный звонок со службы (например, врача срочно вызывают в больницу провести экстренную операцию), а это значит, что работа требует в данный же момент от человека изменить его иерархию ценностей в парадигме "семья-работа"

 Следующее свойство ценности вытекает из её энергетического - эмоциально-чувственного характера оценки добра.
 В мире есть добро и зло, а это значит, что у человека и в нравственной система общества наряду с системой ценностей есть также система негативно заряженных антиценностей.

 У ребёнка то и другое представлено как череда "хороших" и "плохих" образов мира.
 Итак, мировоззрение человека на Земле и всё его соответствующее познание, о основанное на нём понимание в базисе есть совокупность ценностей и антиценностей.
 Это энергетический базис такого явления, характеризуемого информацией (хотя и энергией тоже) как система понятий.

                Немного о понятиях естественного языка

 Понаблюдайте за детьми, у них кое-чему можно поучиться.
 Мы считаем малыша уже осмысленным человеком, когда у того появляется понятийность.
 Многие мамы и папы скажут, что дети - почти с самого их рождения, а иногда и позже, уже смотрят на них живыми, умными глазами и как будто узнают в родителе своего, близкого. Причем дети не только узнают, но оценивают по моральной шкале хорошо или плохо, но только пользуясь эмоциями и чувствами, тогда как грехопадение взрослого человека заключается в том, что он в восприятии чувственных образов руководствуется прежде всего рациональными представлениями и понятиями.

 Именно вследствие этого эмоции и чувства начинают обманывать людей - потому что вещь человеческого представления есть бесстрастная априорная идея (то есть поселенный в собственном мире "эйдос", как утверждал Платон) лишь по своей форме.
 Но эти формы вещей, которые овладевают человеческой я-идентификацией, так как носят персональный характер и отделены от не-я", заряжены эмоциями либо же чувствами.

 О потреблении и производстве энергонасыщенных вещей тела-сознания

 Итак, вещь, которую человек в процессе коммуникации потребляет в некоторой группе людей, несет ему не только свою форму-идею, но так её эмоциональный либо чувственный заряд оценок других людей.

 Когда же человек способен "зарядить" вещь - этот контейнер восприятия и оценки своими собственными эмоциями и чувствами, исходящими из его личного опыта и собственного мировоззрения?
 Когда человек в своем теле-сознании выступает по отношению к вещи не как потребитель её, произведенной другими людьми, а сам как производитель вещи.

 Ибо тело-сознание человека есть "фабрика" по производству конечного своего продукта: мировоззрения, а мировоззрение есть система вещей, связанных в понятийность.
 И вещи человек в своем теле-сознании способен производить сам, когда ему дают для этого исходный материал - идеи (формы вещей), но может и потреблять вещи коллективного сознания (конкретную группу людей считаем обладающей цельным телом-сознанием), пользуясь при этом энергией тела-сознания, которой заряжена вещь (некогда потраченной тем, кто её создавал)
 
 В пространстве понимания человека заключена энергетическая сила его оценки мира по моральной шкале добра или зла

 Правда, эмоционально-чувственная оценка событий, в которой маленький человек учится производить вещи, заряжая идеи энергией своих эмоций или чувств - скорее интуитивно понимаемая осмысленность маленького человека (мыслью мы называем энергетический, но также информационный носитель вещей разного рода)

 Умственно и чувственно мы сближаемся с детьми когда у нас с ними есть общие понятия в некотором "пространстве понимания" с единой энергетикой эмоций и чувств
 Когда пространство понимания ребенка сближается с нашим пространством именно в энергетической оценке эмоций и чувств, овладевающей людьми силой своей энергии, когда находим с ними общий язык понятийности.

 И взрослый от такого общения с ребенком только выигрывает в истинности понимания мира, потому что в эмоциональности и чувственности ребенка есть бесценное сокровище для взрослого человека, которого очень часто обманывает рациональное мышление - искренность собственных, а не заимствованных чувств.
 Ведь человек потребляет вещи коллективного тел-сознания именно в своем рациональном познании мира - заимствуя новые, неизвестные еще ему, для него еще априорные понятия.

 А в эмоционально-чувственном познании мира человек эти вещи тела-сознания  производит - качество познания мира посредством вещей, для общества драгоценное.

  У человека-ребенка вслед за открытием ценностей мира также постепенно появляются понятия. Это - основа того, что овладевает естественным языком этноса - исторически сложившегося мира взрослых.

 "Почему понятия появляются у человека лишь после открытия ценности?" - поинтересуется взрослый читатель.
 Потому что не стоит понимать то, что не важно и тебя не касается. Для обращения к языковому миру вещей человек использует энергетический посыл своих эмоций и чувств, которыми насыщены исходящие от него вещи, являющиеся запросами.
 А ценности - есть самый энергёмкие вещи из всех (не забудем что мы рассматриваем вещь как контейнер для энергии человеческих эмоций или чувств, в которой формой является идея)

 Энергия вещи, с которой человек посылает свой запрос к архетипу языка, культуры и знания этноса (еще шире - человечества), чтобы получить оттуда соответствующее понятие,  и является ключом к тому, кую дверь из целого замка сокровищ откроет такой посыл.

 Ценности жизни человека и ценимости коллективного тела-сознания социума

 Ребенок, когда интуитивен и действует спонтанно, искренно выражая энергию своих эмоций, в этом смысле практичнее самого знающего свое дело коммерсанта. Потому что дядя,  который "делает деньги", способен отвлечься на десятки вещей, для его жизни и деятельности на самом деле несущественных, так как эти вещи внушены ему теми коллективными телами-сознаниями, где он "делает дело".
 Такому человеку чаще всего только кажется, что управляет другими по собственной воле. В действительности им управляет коллективное тело-сознание энегоёмкой структурой своим ценимостей.

 Ценимости, в отличие от жизненных ценностей человека, есть иерархическая шкала тех установленных якобы-ценностей социума, которая становится директивной в своей главной парадигме, где установлена строго определенный примат главной ценности над другими. И такой примат в парадигме ценимостей социум навязывает своим членам как нравственный императив социальной культурой (разумеется ценимостям группы соответствуют запреты на то, что ценимому противоположно: это антиценимости)
 
 Понятия, образующие своей структурой понятийность - вещи, которые являются  мерилами нашего смысла, фиксируемого в языке тем, что называется значимостями (заметим, что языковые значимости, это такие понятия, которые означены, то есть закодированы определенной знаковой системой естественного языка этноса)

 Самыми важными, узловыми понятиями являются наиболее энергонасыщенные: ценности, иерархия которых (а центром иерархии ценностей является парадигма, фиксированная на ценности-прима, как мы уже заметили) определяет тобой всю понятийность принятого человеком мировоззрения (описательного мира, интерпретации подлинной реальности посредством структуры понятий)

 Одно понятие, часть понятийности человека - след некогда в мире человеком понятного смысла - это как бы стоп-кадр для текучести жизненного смысла реальности, формируемой в опыте.
 А индивидуальный опыт жизни человека, по мере которого формируется мировоззрение (конечный продукт производства человеком вещей в его теле-сознании) есть соединение его практики с познаваемой теорией.

 Ребёнок эмоционально понимает, что рядом с ним возится живое существо, затем узнаёт его всякий раз как видит снова, вызывает его образ в сознании.
 Так во внутреннем производстве реальности появляется понятие "щенок".
 Конечно, еще не звучащее слово речи естественного языка, которое произносят родители при виде этого существа, а сложный образ, который воспринимается органами чувств ребёнка.
 Но это образ уже устойчивый, и такой энергийно воспринимаемый образ живого существа, окрашенный оценкой приязни или неудовольствия (энергии эмоций положительный или негативной), вполне может стать для маленького человека знаковым, ценным.
               
 Понятие "щенок" в его эмоциональном-содержании некоторой формы образа, как оно родилось в искреннем мировосприятии ребенка, и есть подлинное определение самого щенка в его живучести, наличной принадлежности миру, его тепла и пушистости, его ворчании и звонкого лая, его виляния хвостом, облизывания руки и прыгании вокруг хозяина.
 
 Людям есть чему поучиться у животных, которые целиком презентны в окружающем их мире жизни, неразрывной частью которого они являются, словно органы огромного планетарного живого организма. Только люди могут, находясь в подлинной физической реальности, при этом всё же (находясь в своём внутреннем мире описательной реальности) отсутствовать в данный момент и в данном месте.

 Взрослый знает, что щенок рождён, и кем, и какой он породы. А для понимания живого в том, чем оно презентно в мире жизни, это не столь существенные детали.

 Ребенок сначала узнаёт живое (а игрушки и даже очень ценные предметы вроде кусочка яблока - лишь постольку поскольку они живое напоминают и замещают)
 Например, ребёнок узнаёт маму, и с младенчества он привык узнавать её в лицо: зеркало эмоционально-чувственной жизни человека.
 Только потом он узнает стол, о который не раз ударится, так что стол имеет прямое отношение к жизни, доставляя чувствам неприятности.

 Но вещи неживые мы узнаем в том, что они не есть для нас, а просто встречаются на нашем пути. Когда-то это заметил прусский философ Имманиул Кант, материалистами понятый неверно как якобы агностик, которые ограничивает человечеству познание.
 Но Кант ничего не ограничивал, он лишь указал на действующие в языке рамки вещного познания мира человеком. И Кант успел только наметить, причем именно нравственное кардинальное различие вежду вещами живыми и неживыми, хотя это не совсем то, что взаимоотношение вежду существами, живыми и предметами неживыми, чьи физические тела состоят из вещества (соответственно, живого или косного, как его называл Вернадский)

 Живое встречается и даётся в познании людям как вещь (представление в теле-сознании) не так как вещество косное. Живое, а значит чувствующие (и это совершенно не то, что рецепция, доступная роботу) узнаётся человеком именно потому что он живой и способен чувствовать - прежде чем в ход вступают вещи рационального знания мира.
 Итак, живое узнаётся живым человеком, и даётся не случайно, а в логике жизни, которая устанавливает между живыми существами связи живого вещества и живого сознания (метаболизм живых веществ)
 Неживое же чувствуется в теле человека лишь в виде неких рациональных понятий (конечно если они уже есть), не давая о себе знать потоком живой энергии.

 "Какая разница - узнать живое или почувствовать неживое?", - заинтересуется читатель.
 А ему как живому существу, которому бытие дают другие живые существа, состоящие из живого вещества, полезно знать. Ведь он имеет дело с энергией как ученый, с психикой как врач и с экономикой как менеджер.

 Экономика - проявление живого, а не мёртвого, косного.

        Рождение энергии человеческих эмоций или чувств в теле-сознании

 Итак, на первом этапе становления человека, его подлинной экономики происходит рождение энергии эмоций или чувств, проявленных в теле-сознании, а затем от соединения энергии со смыслом -  понимание в форме вещей.

 Мы явно разделяем понятия "эмоции" и "чувства", указывая на то, что то и другое есть проявление некой энергии тела-сознания (индивидуального человеческого, но также и коллективного)что делается далеко не во всех системах научного и философского знания, а если и разделяется (как, например, в работах позднего К. Юнга), то по-разному.

 "Земные" эмоции и "небесные" чувства

 Тело-сознание человека и человечества мы разделяет на два важнейших участка производства вещей:
- "земной" (возникший на стадии земной биоэволюции тела человека как животного и тела человечества как популяции этого животного) и
- "небесный" (это уже эволюция человека, сотворенного в теле животного, и человечества, сотворенного в теле популяции)
Эмоции в едином как производственный комплекс теле-сознании человека, где на каждом участке возникают вещи тела-сознания, а мировоззрение есть конечный продукт завершающего "производственного участка"

 Соответственно, и вещи, произведенные в "земных" зонах тела-сознания человека мы будем называть вещами первого рода, а вещи "небесных" участков вещами второго рода.
 Теперь нам пришла пора узнать, что вещи первого рода, непосредственно описывающие подлинную физическую реальность, свойственны и животным, которые не осознают и не являются субъектами восприятия, а у человека именно они, эмоции - энергии тела-сознания неосознающих существ заряжают форму вещей первого рода: идей физических предметов и действий с физическими предметами.
 Вещи второго рода в "небесных" зонах тела-сознания, несущие в себе идеи смысла, вещи абстрагирования, напротив, заряжены чувствами - энергиями осознающего человеческого существа.
 
 Человек понимает мир посредством отдельных вещей, которые затем посредством цельных образов соединяются в системы вещей, причем каждая такая система затем в языке сама становится вещью. И в вещном естественном языке этноса каждая система познанного от в определённый момент исторического времени познания составляет систему систем с другими подобными вещами, затем снова систему систем на очередном этапе абстрагирования, и так далее.
 
 Понимание человека есть, образно говоря, ребёнок от двух родителей: пространства и времени.
 От пространства этот ребёнок унаследовал скрытую в нём физическую энергию. А от времени - смысл, который проявляется через идеи, насыщенные энергией сознания - формы вещей. И это значит: посредством того процесса, который мы назовём информацией.
 
 Ин-формация, если рассматривать это понятие пока еще в самом широком смысле (потому что существует информация двух видов, как мы выясним: информация пространства и также информация времени) есть то, что происходит либо в самой меняющейся форме вещи - идее, энергетическое содержание которой не меняется, либо же в энергетическом содержании вещи, но посредством неизменной формы-идеи.

 Экономика - энергия производящего, преобразующего природу Земли общества, и сила его социальных связей, без которых не может существовать человечий мир.
 Но экономика - это, конечно, энергия общества лишь в своей основе.

 Сначала экономика лишь энергия действия во внутреннем и внешнем мире человека (кстати, мы узнаем, что существует два вида энергии: физического организма-тела и энергия тела-сознания).
 Экономике индивида, которой он обеспечивает собственную жизнь, еще предстоит стать совместной экономикой коллектива, которая даёт выживание в эко-логике окружающей среды племени, группе племён, этносу.
 И происходит это в соединении энергии тела-сознания с информацией в вещах различных родов по мере того как человек, осуществляя совместную работу в единых производственных социумах с другими, приобретает общий с ними ритм жизни, с ними понятийность с эмоционально-чувственным означиванием добра и зла, сближает с другими людьми вещные пространства понимания, обретая единый язык.
 И так в своём коллективно-индивидуально опыте (соединении практики с теорией) познавая мир, человек так движется к самому себе, то есть к пониманию себя, узнавая себя в ближних людях, членах некоторой группы.
 
 2 Глава.
 Рождение формы (проявление информации)

 Человек "становится" обществом и это, как принято в зрелом этносе, происходит как раз в семье, которая приобщает своих детей к этническим архетипам языка, (то есть знаковой системы, посредством которой мир и явления смысла мира означиваются в мыслях, становясь при этом вещными знаниями), нравственной культуры и познаний о мире и его смыслах (по некоторой научно-философской традиции ХХ века мы называем такие архетипы эпистемами), проявляемых в причинно-следственных связах от прошлого к будущему, от простого к сложному.
 Я-идентификации его при этом вступают в некие виды иерархического единства с коллективными идентификациями "мы", с которыми человек в данный момент коммуницирует, и по мере этого в некоторые моменты своей жизни человек чувствует себя частью некоторых групп.

 С чего начинается отчетливое мы-шление, несущее в себе единицы с-мы-сла, означиваемого ценностями?
 С коллективной идентификации "мы", вступающей при коммуникации человека с телом-сознанием группы в целом, и только посредством этого тела-сознания (выступающего в роли "абонентской станции" в сети коллективного общения)с другими членами группы. При этом я-идентификация каждого членам группы вступает в иерархические связи с коллективной идентификацией "мы" (ввиду чего возникает парадигма ценностей "я и мы" в двух своих возможных состояниях: "я-мы" или "мы-я")

 При вступлении я-идентификации человека в акт коммуникации с телом-сознанием некоторой группы, одиночество такого человека и его публичность, его состояния и фазы его становления, его воля в себе и его власть в обществе, его оценка себя в сравнении с другими по критериям как индивидуальным, так и групповым, и факт, который человек находит в других, становящихся ему близкими, содержания мировоззрений человека как члена группы подчиняются ей форме общественного сознания и некому директивному для всех членов группы мировоззрению с постоянной иерархией ценностей (и антиценностей), которую определяет групповая парадигма.
 Эта парадигма, как мы уже знаем, в каждый момент времени находится в одном из двух своих возможных состояний иерархии: ценность прима - и ценность номер два.

 Например, возьмём уже рассмотренную нами парадигму ценностей человека: работа и семья. Её состояние можно передать при помощи семантической формулы: ценность прима-ценность номер два:

 1. момент (человек мысленно находится в состоянии коммуникации с телом-сознанием группы людей, которую можно назвать производственным социумом человека:

 работа-семья

 2. момент (человек мысленно вступает в акт коммуникации с телом-сознанием другой группы - семьи, которая вменяет ему противоположную ценность-прима):

 семья-работа
 
 Когда у ребенка появилась появилась общая с его родителями понятийность, малыш становится челном тела-сознания семьи.
 Это и есть круг коммуникации, в котором проходят важнейшие события жизни маленького человека, члена общественной группы "семья"

 Личность человека становится обществом в важнейшем смысле этого слова.
 Конечно, нельзя размножиться и "я" не есть "мы". Зато можно проявить себя в действиях для других членов группы, так что и в других членах группы, и в тебе проявляется (мы говорим отображается, так как это действие цельного образа) образ группы "мы" и этого вполне достаточно.
 Например, человек в некоторый момент приобщается к императивному, то есть управляющему, действию цельного архетипа семьи, подчинив именно ему в этот момент себе уклад своей жизни. И это значит, что в его системе ценностей парадигма семья-работа, если таковая существует, в своей иерархии обращается к семье как ценности номер один, а тогда интересы работы становятся второстепенны.

 Другой пример: семейный человек реализует в обществе на службе ему, что есть его работа, свои идеи мироустройства, тем давая обществу пример собственным опытом и знаниями. Очевидно, что для такого человека его работа в парадигме вполне может очень часто, и даже постоянно, становиться ценностью номер один
 
 Но, "становясь" обществом, подчинив себя влиянию императивов и запретов, то есть в конечном итоге, ценимостей, общественной группы, человек как самостоятельная личность не может как бытие не оставаться собой (хотя в своем теле-сознании человек далеко не всегда способен быть собой, особенно в тот момент, когда его я-отождествлением завладела роль в сюжете коллективного бытия. которую навязывает своим персонажам архетип коллективного тела-сознания)

 Сознание общественное (отождествление "мы как я") и сознание социальное ("я как мы")

 Человек как личность, если он сумеет в себе её проявить, не став покорным рабом своей общественной или социально-производственной роли (с которой уже не может себя разотождествить), периодически проявляет две формы отношения к себе, две последовательные фазы:

- фаза ценностей общественного тела-сознания этноса и его нравственной культуры, проявляющей себя для человека как идеал личности, где жизнь есть ценность-прима, а продукта для неё: ценность номер два.
 В таком измерени личность в собственном измерении, независимом от различных производственных социумов (каждый из который своей социальной культурой и её ценимостями навязывает членам ценность-прима именно своего продукта) а значит: именно на фазе общественных ценностей жизни человек обращен к ценностям морально-нравственной культуры этноса, хранимой народными поколениями

- фаза производственного социума, где человек в я-отождествлении явлен себе как социальный индивид, то есть отождествляет себя с ролью для других членов "социального спектакля", происходящего в данное время для производственной необходимости, навязывающей ценимость своего продукта, которая противопоставлена другим ценимостям.
 Кроме того, можно заметить, что ценности продуктов всех социумов, как ни парадоксально, в парадигме: ценности для жизни-сама жизнь, выступая в роли ценности-прима, противопоставлены генеральной ценности жизни, хотя продукт экономики производится именно для жизни (но ценность продукта становится на первый план парадигмы, так как провозглашается что ведь без производства этого продукта жизнь и невозможна)

 Заметим: фаза общественного бытия напоминает скорее отождествление "мы", которое лишь по отношению к другим "мы" способно проявить себя подобно "я", противопоставленное "не-я", но по отношению к членам группы нераздельно.
 Фаза бытия в социальной напоминает я-идентификацию, которая лишь в отношении к группе согласна признать себя как "мы", но при этом в традициях эго стремится подчинить коллективные интересы собственным и коллектив каждый индивид полагает подобным самому себя, тогда как в преимущественной идентификации "мы" человек постоянно пытает взглянуть на себя как бы со стороны другого человека.

 Вероятно, в обоих фазах мы имеем дело с парадигмой я-мы, обладающей двумя состояниями иерархии.
 Общественное состояние такой парадигмы, высшее, присущее "небесным" чувственным зонам тела-сознания, назовём коллективной идентификацией "мы как я", а индивидуально-социальное состояние, низшее, присущее стихии эмоций "земных" зон тела-сознания - идентификацией "я как мы"

 Человек идет к обретению (то есть пониманию) самого себя, и на этом пути его мировоззрение постепенно облачается в формы, вызываемые процессом, который мы называем информацией. Это процесс обретения человеком формы вещей для энергетического состояния сперва неосознаваемых эмоций своего неравнодушного отношения к жизни.

 А формой для вещи, как первого так и второго рода, являются идеи ( хотя у вещей первого и второго рода рациональные идеи онтологически различны, а информация составляет с энергией эмоций или вещей различного вида единства)

 Такая априорная форма вещного познания как идея, которая становится рациональной частью апостериорной вещи (то есть возникающей в эмоционально-чувственном опыте жизни) для человека-субъекта в его теле-сознании  - это "дитя" двух коренных человеческих способностей: быть в определённом состоянии (пространство) и быть в движении, в становлении (время).

 Гончар берёт пространство глины и приводит в движение, создавая гармоничную форму кувшина.

                Состояния тела-сознания

 Что такое "состояние", более или менее известно в экономике. Сегодня это слово не в моде, а прежде говорили: "Он приобрел (нажил) состояние".
 Но "соСТОЯние" в экономическом смысле значит - иметь достаточные средства к жизни и деятельности.
 При чем же здесь статический момент, разве иметь средства - значит "стоять"? Скорее наоборот: в производственной экономике именно средства (денежные или недвижимые, но конечно не только они) являются способом организовать, фактически осуществлять производственные процессы.
 В известном смысле да - можно установить сходство состояния в экономическом смысле (наличие в своём распоряжении средств) и со-стояние экономики, а значит: состояние сознания того человек и ли той совместно действующей производственной группы, где экономические действия осуществляются, перерабатывая исходный продукт в конечный.

 Состоянием называются, как правило, в экономике средства, не пущенные непосредственно в оборот, но служащие ему обеспечением (если на текущие нужды расходуется основное состояние, это признак нездорового производства, которому из его собственной деятельности не хватает оборотных средств)
 Также и состояние индивидуального сознания человека или коллективного сознания социальной группы в той общности, которую мы называем телом сознания (телом-сознанием) есть не мысли, чувства, образы. символы и знаковые системы, понятия речи и языка (следы понимания), значимости языка, смыслы производимых в теле-сознании вещей познания. Состояние сознания есть тот расклад энергий тела-сознания и информаций, то констелляция основных свойств тех действующих в теле-сознании сил, которые можно назвать (и действительно, в некоторых дисциплинах человеческого знания это так) называют потоком сознания.
 Запомним это на будущее.

 Итак, две формы я-проявления человека, по разному встроенные в отождествление групповое "мы"
- одиночество личности, независимой от чужих мнений, твердое в своих принципах, которая руководствуется образцами морали

- публичность, где мнения индивидов при всей их разнородности подчинены неким коллективным доминантам, действующим и управляющим членами социума, которые коммуницируют между собой как бы клиенты сервер-клиентской сети.

 Но не все люди (и не всегда) одиноки как личности и не все публичны. В чем же дело?

 Человек, как правило:

- в личном измерении наедине с образцами моральной человеческой личности, сохраняемыми этнической культурой народа, связывающей поколения и предпочитающей ценности жизни (в неьбесных зонах тела-сознания человека и общественной группы)
 В групповой идентификации общественной группы народа, сохраняющей своих морально-нравственные ценности в сюжетах этнической истории и также истории построение единых государств, идентификация "мы" занимает место ценности-прима
 И потому я-общественная идентификация человек, стноавясь частью коммуникации этнической группы, преобразуется в групповую идентификацию "мы как я":
 Человек ощущает себя частью "мы" и подчинен его ценностям, но каждое такое "мы" отделяет себя от иного: "не мы" почти подобно тому как "я" отделяет себя от "не-я"

- в публичном измерении находится в своих производственных социумах. В каждом производственном социуме его продукт производства есть ценность-прима, так как он провозглашается ценностью для жизни, но ценность самой жизни оттесняет на второй план)
 Здесь каждый участник коммунникации на уровне "земных зон" человек - индивид, и отождествлен в каждом производственном социуме, в сети которой коммуницирует в тот или иной момент, со своей социальной ролью, которая определяет ни что иное как его место и оценку его роли (основа социального престижа) в производстве продукта, объявленного ценностью номер один.
 А роль индивида, как бы он ни отличался от других спецификой своей социальной задачи и своим местом в социальной иерархии, есть часть единого сюжета и подчиняется сюжетным задачам, ходу развития сюжета, навязываемого группе архетипами коллективного тела-сознания, от завязки к кульминации, от прошлого к будущему.

 Идентификация я-социальный индивид в группе производственного социума преобразуется в групповую идентификация "я как мы". Здесь каждый индивид отделяется себя от другого индивида группы согласно взаимоотношению социальных ролей одного и другого, диктуемых сюжетом, как "я" отделяет себя от не-я"
 Но при этом всем членам-ролям производственного социума, живущего в отношениях сюжета социального "спектакля", присуще и сознание "мы", которые участников коммуникации соединяет ролевыми взаимоотношениями (в нравственном плане, как правило, парадигмальными, например: "палач и жертва", "учитель и ученик")
 Но взаимоотношение между я-социальным индивидом, входящим в свою социальную роль, и групповым сознанием "мы" ("я как мы") принципиально иное чем в отождествлении "мы как я"
 Я-социальный индивид благодаря отождествлению "я как мы" определяет ценности группы как присущие именно ему и прежде всего его характеризующие
 
  В своем мире на уровне небесных зон тела-сознания человек-личность способен проявлять принципиальность и волю, а в публичном измерении на уровне земных зон тела-сознания - реализовать власть (в той мере, в которой социум содержит в себе встроенную "вертикаль власти")

 А почему мы должны разделять эти два понятия: воля и власть, помещая их в разные фазы своей жизни?
 Мы разделяем по той причине, что пока не умеем их соединить в тройном комплексе личности человека, где измерение личности и измерение публичности проявляются через два я -отождествления (я-общественная личность и я-социальный индивид) цельного субъекта, составляя с познающим субъектом единое динамическое целое.

 И действительно, очень неглупые, глубоко сведущие в мировой культуре люди вроде великого атеистического экзистенциалиста Ф. Ницше ломали себе головы над соотношением воли и власти, пытаясь установить между ними соотношения единства.
 Ведь человеку так  хочется в обществе проявить свою волю. И нередко хочется обрести власть над самим собой, своими желаниями и влечениями, подчинить их уму и воле личности.
 Человек в лучшем случае понимает, что для первого - власти необходимо и второе - воля.

 Хочется совместить волю и власть в себе. Однако это не всегда удается. Отчего же?

  Ребенок в семье может проявить волю, что и свойственно личности, но также свойственно роли капризного тирана в социуме (и социум при определённых обстоятельствах навязывает я-социальному отождествлению такую роль)
 Но сумеет ли он таким образом обрести в семье власть?
 Нет, как правило, потому что власть принадлежит более опытному человеку, а им, как правило является родитель, который является также моральным и нравственным воспитателем детей. Малышу разумно проявить волю в личном измерении: например, убрать за собой игрушки, так проявляется необходимая ему мораль труда.
 Но родитель обладает моральной властью над своими детьми по мере того, как сам выполняет свои обязанности морального воспитателя, то есть пребываает в нормах семейной нравственности, а мораль есть форма общественного бытия для проявления любви человека.
 Иногда любви родителю не хватает, а у ребенка она есть, и тогда роли воспитателя и воспитуемого могут меняться как иерархия в парадигме дети-родители ребенок способен дать своему родителю нравственный урок

  Ребенку-тирану в опыте своей жизни приходится наблюдать, как разрушается семья, когда его воля, а точнее сказать теперь: волюнтарзм - а ведь в семье нельзя вовсе лишать ребенка воли - став властью, подрывает сами нравственные основы семьи.
 Отчего это так? Всё дело в регулятивной роли ценностей-императивов и антиценностей-запретов в нравственности для общества, где у каждого человека уже есть свои собственные принципы личной морали.
 Поэтому проявляя власть, нарушая иерархию нравственного опыта в семье, где нормы нравственности этноса и морали труда человека передаются из поколения к поколению от родителей к детям - своем обществе, ребенок тем лишает власти взрослого, То есть человека, который знает лучше , как следует управлять семьей с соблюдением норм нравственности, и как вести хозяйство семьи, проявляющей себя как производственный социум

 И наоборот, ребенок, который уступает взрослому власть, тем сохраняет и свою суверенную волю.
 Например, мальчик загорелся получить игрушку, но если он заставит родителей купить ее немедленно, семья выйдет из бюджета.
 Отец велит ему обождать и стоит лишь подчиниться, машинка будет получена - позже. Так и реализуется воля ребенка в семье.
 Плоды наших мыслей зреют быстро. Дайте срок созреть плодам своих желаний, которые носятся волнами эмоций.
 
                Метаморфозы воли и власти

 Воля, проявляемая человеком в измерении, которое определяется морально-нравственными нормами этноса, сохраняемых поколениями народа (а народ есть часть своего этноса) становится властью личности, потому что именно идеалам личности образцовые нормы ценности и антиценностей присущи (базис таких норм мы находим в Заповедях религий откровения)
 
 Власть, проявляемая человеком в общественном измерении, основана на морально-нравственной воле личности (единстве внутреннего морального измерения и общественно-нравственного)
 
  Но где же человеку проявлять волю, а где - власть?
 
 Мы предполагаем, что субъект восприятия  человека может пребывать в каждый момент своего внутреннего времени в одном из двух состояний, определяемых двумя его я-отождествлениями, действующими в тройном комплексе личности (центре индивидуального тела-сознания человека)
 Таковы личное (то есть в пределах круга близких проявляемое я-общественное измерение, и это небесные зоны тела-сознания) и наше коллективное, то есть публичное, совмещенное с социальной ролью в "спектакле" производственных отношений я-социальное измерение, проявляемое в социуме, производящем некий продукт (это земные зоны тела-сознания, унаследованные людьми от стадных и стайных животных, живущих социумами, так как у человеческого тела-животного есть земная эволюционная "биография")
 
 Потребление человеком вещи коллективного тела-сознания: априорная идея и энергия эмоций (вещи первого рода) или чувств (вещи второго рода) других людей

 Человек находит себя в одном, понимая себя как бы "изнутри" собственного жизненного опыта, и дополняет себя же в другом - коллективном измерении, оценивая себя с точки зрения другого человека, с позиций управляющих доминант коллективного тела-сознания того социума, членом которого является, чьи вещи потребляет, а вещи тела-сознания, как мы предполагаем, благодаря своей априорной форме - идее, заключающей в себе особенности взгляда "я", отделяющего себя от "не-я", способны захватывать я-отождествления в комплексе личности тела-сознания человека.
 Но вещь тела-сознания есть ни иное как единство формы - априорной идеи и энергетического априорного содержания жизни людей, оценивающих явления жизни, обозначенные данной идеей позитивной или негативной энергией по моральной шкале добра и зла.

 Что это значит для потребителя вещи коллективного тела-сознания, которая захватила его я-отождествление, в результате чего человек как бы становится на место прежнего обладателя вещи, оцененной как большее или меньшее проявление добра или зла, пользы или вреда, ценности или антиценности?

 Это значит, что не только априорная идея вещи вменена его телу-сознанию человека, а значит и субъекту восприятия, отождествляющему себя в этот момент с данным "я", но и эмоциональные оценки (если речь идёт о вещи первого рода, описывающей физический мир) или же оценки чувства (когда речь идёт об абстрактной вещи второго рода, описывающей смысл, то есть описании описания) других людей испытываются потребителем так, как будто его собственные.
 А ведь это энергетические и также информационные оценки добра и зла, отнюдь не равноценные и не равнозначные, коренным образом определяющие картину мира.

 Так мы понимаем и фактичность происходящего. Вовне мы находим факты, которые можно считать информацией (позднее мы дадим определение двум видам информации) а внутри даем им энергетическую оценку шкалы добра и зла по бинарным критериям физической информации.
 Понимание происходящего рождается от сочетания факта с его оценкой.

 Как же так, удивиться читатель, ведь люди философии по древнейшим традициям античности и науки испокон веков стремились к нейтральной оценке событий мира, стремясь избежать эмоционально-чувственной предвзятости (когда людьми управляет энергия неосознаваемых эмоций или сознательных чувств), то есть эмоционально-чувственному равновесию, считая его способностью к "объективной" оценке мира.
 Более того, и на западе и на востоке Евразии с древности такое равновесие человеческого тела-сознания считалось условием мудрости. А есть системы моральной оценки мира(например, в отдельных учениях в ислама), которые вовсе не бинарны как иудаизм и христианство, и предусматривают нейтральные состояния оценки.

 Но мы придерживаемся взгляда на пространство, в том числе пространства понимания как среды динамичной. Нейтральность оценки мировых событий человеком (например, событий истории, которые не лучше и не хуже чего-то, но неизбежны, целесообразны и обусловлены, хотя и кажется, что в них есть добра и есть зло) говорит не  том, что человек в своей оценке находится "за пределами добра и зла", что в истории мира, общества и человека вовсе нет проявления добра и зла.

 Статичность сил говорит не об отсутствии их действия, но о таком наличии, которое предусматривает периоды равновесия, то есть взаимной компенсации.
 Добро и зло в нейтральной оценке взаимно-компенсированы, что говорит, однако, не об их равноценности, а о равном действии на сознание человека.

 Какая разница, таким образом,  что внутри вещи тела-сознания, а что снаружи: где факт, обозначенный рациональной идеей, а где энергетическая эмоциональная или чувственная оценка, меняется ли идея вещи или меняется оценка идеи?
 А разница принципиальна.

 Человек способен правильно оценить себя, проконтролировать себя и понять если он совершит акт осознания субъектом самого себя, который позволит ему разотождествить самого себя с я-отожествленем твоего комплекса личности, захваченным вещью конформного влияния группы. Только так можно освободиться от власти чужой идеи, а значит, чужой чувственности: поняв, что они принадлежат другому, а не тебе.
 Такой акт назовём апперцепцией.

 Итак, человек обретает истину внешнего мира через внутреннее самопознание. А верно понимать, что происходит вне него, в обществе, он способен посредством правильного и точного соизмерения себя с другим.
  Кто теряет чувствительность к себе, тот будет нечувствителен и к стремительной динамике происходящего вовне. Тогда он не может проявить в обществе и власти.

 Итак, если человек замечает вне себя факт и неправильно его оценивает, выступая не как производитель вещей собственного видения и оценки мира, а как потребитель чужих вещей (то есть чужих, конформирующих мнений) будучи захваченным вещами коллективного тел-сознания, то он неправильно видит мир, так как оценивает не то, что происходит в подлинной реальности сейчас, а то, что некогда происходило, было оценено, оставлено в исторической памяти как архетип, способный проявлять себя в настоящем.
 В результате человек не видит мир таким, каков тот есть. Но при этом его внутренняя неправильная оценка становится для него наличным фактом как бы настоящего, хотя человек фактически во власти такого прошлого, которое есть архетип, то есть описание прошлых событий, а ведь настоящее далеко не всегда подобно прошлому.

 В результате понимание мира как бы переворачивается. Теперь в нём не факты снаружи человека, а оценка внутри, но наоборот: внутри есть нечто, что принимается за факт. Человек теряет способность к верной оценке подлинной реальности, универсума, создавая иллюзорные миры своей описательной реальности (мультиверс)

 Как быть в такой ситуации, которую доводиться в той или иной мере ощутить каждому? Ответ прост: если понимание подлинного мира перевернулось, парадигма факта и его оценки изменилась в пользу оценки факта как ценности номер один, необходимо искать оценку не только в себе, но и в тех, кто вне тебя. В окружающих тебя ближних людях, которые служат тебе морально-нравственным отображением
 Видение мира человеком Земли, у которого состоялось уже грехопадение, начинает с шкалы зла и добра. Именно в этом смысле наша планета есть школа народов, то есть школа человечества. Школа Человека
 
 Например, тебе хотят помочь, а ты видишь в этом зло. Теперь зло - не есть факт жизни, а есть факт твоего воображения. Но если открыто выйти к людям и выяснить ситуацию, это якобы зло может быть разъяснено. Обратиться искренне и открыто к другим. Что нередко мешает этому? Иллюзия зла, страх.
 Конфликт человека в себе есть конфликт и в обществе

 Бог находит свою полноту во всем соразмерно. И человек способен разумно проявить в самости не только свойственную ему волю, но  и власть.
 И реализуя себя в обществе, он способен проявить здесь не только формальную власть, но и подлинную  волю.
 Не волю личности, подавляющей других (как в семье отец-тиран).  Становясь общественным, человеку разумно открыть общество в себе как место приложения своего разума, собственной воли и любви. Это значит, что его воля становится волей большого целого, которому он теперь служит и чью волю реализует в себе.
Если такое происходит, тогда человек обретает гармонию воли и власти

 Этот сам по себе простой факт находит во мнениях  людей крайности.
 То говорят  о неразумной "власти толпы", "стихии улицы", которая лишит правителя самостоятельности и наступит анархия, то есть некому будет управлять обществом.
 То говорят о том, то возможно и разумно только общественное самоуправление

 Масса, то есть сумма людей сама по себе, как стихия, управляемая коллективными эмоциями, не способна ни к воле ни к власти. Это еще не общество и уже не общество. Это больше всего напоминает стадо послушных жертв или же стаю хищников, которые также управляются коллективными эмоциями на уровне земных зон коллективного тела-сознания социума.
 Поэтому  социальные революции, круто заваренные на негативных эмоциях толпы, заканчиваются по одному и тому же сценарию: заменой одного властителя другим, одного лидера (утратившего власть) на другого, еще полного сил, харизмы и влияния, подобно замене вожака в стае волков.
 
 Почему это так? Потому что власть, соединяемая с волей человека, не носит коллективный, а исключительно исторически-личностный характер, поскольку никакое общество не является бОльшей цельностью чем личность человека, устремлённого к своей ясно сознаваемой им цели.
 На самом деле нет общества как среды, стихии. Есть человек, который может стать общественной персоной и тут проявить волю свою и власть.
 Общество - это не масса, а человек, масштабы которого становятся во главу угла среди людей в конкретном коллективе, выделившим себя из других.

 Вспомним детство по тем ярим эмоциональным следам, которые оно оставляет в памяти.
 Ты соедининяешь предметы в общее целое. Из кубиков ты делаешь домик и это значит, что множество кубиков превращается в домик, а кубик - он и сам как домик в минитаюре.
 Появление нового целого - игрушечного домика означает, как мы понимаем, что совокупность форм (кубиков) становится новой формой.
 Но если новое целое уже есть, как быть с его содержанием?
 Кубики - это не части целого. Каждый из них - это отдельное целое, у которого свои законы.
 Новая же форма бытия, данная для восприятия человека - это цельный образ дома, который естественно накладывается на совокупность, сумму отдельных частей - кубиков. Потому мы говорим, что такое образ сверхсуммативен.

 Общество состоит из людей. Это знает даже ребенок по опыту своей семьи. И он знает лучше взрослого, что каждый кубик игры в большой - это отдельный маленький дом, в котором можно жить.

 Что такое отдельный дом в селе или городе? В внутреннем измерении, которое важно живущим, этой цельный дом со своими системами жизнеобеспечения, в котором осуществляется предназначение жилища для его обитателей.
 В моменты своей внутренней жизни это дом как целое, а не как часть чего-то. Но в моменты внешних коммуникаций это якобы целое проявляет себя как часть суммы подобных или смежных, обслуживающих частей: улицы, района, города или села.
 То же самое можно сказать о районах города, города как части края, и края как части страны.
 Нечто подобное можно сказать и об отдельных комнатах квартиры или об отдельных квартирах многоквартирного дома, хотя квартиры дома соединены между собой, как правило, "теснее", чем квартиры, а квартиры ближе друг к другу и зависимее друг от друга чем отдельные дома на улице.

 О том, что такое тело-сознание человека или группы людей как контейнер времени-пространства: хрональное поле

 Общество, как принято считать, и под обществом мы разумеет теперь некую конкретную группу, состоит из отдельных людей.
 Физически это так, ведь у каждого человека его собственное физическое тело. Но...так ли это, когда речь идет о ментальных образах, о сознании, представляющем собой неразрывную материю, поле? А ведь при этом бОльшие группы могут состоять из других, меньших групп, члены которых рассеяны в пространстве.

 Контур пространства-времени и контейнер времени-пространства как две реальности

 Поле имеет некоторый замкнутый контур (закрытая область) пространства-времени, внутри которого нет разрывов, есть только силовые линии, обладающие определенной формой и интенсивностью, в зависимости от центра максимальной напряженности (совокупность таких линий мы называем метрикой)
 Поле тела-сознания мы называем хрональным, потому что внутри его контура напряженность проявляется как постоянная по своей скорости длимость процессов. Такую длимость мы называем хроносом, а его пространственный контур контейнером.

 Итак, тело-сознание человека или группы людей есть замкнутый контур пространства-времени хронального поля, которые мы называем контейнером времени-пространства (уподобляя хронос времени, которое заключено в рамки некоторого замкнутого пространственно-временного контура (образа, гештальта)
 Термин "контейнер" в данном случае обозначает закрытую ёмкость, причем контейнеры заполняют содержание бОльшей ёмкости, будучи их содержимым. Здесь понятие "контейнер" обозначает информационную сущность, подобную определению "файл" в информатике, смежную понятию "директория"
 Директория может содержать в себе как ёмкости другие директории и файлы, но файл имеет в себе только внутреннее содержание, он не обладает вмещающими свойствами ёмкости. Он в информационной структуре - единица вмещаемости.

 Так и тело-сознание живого существа - оно вмещено в физическое тело, называемое также организмом.
 Пусть тело человека принято считать цельным. Тогда физическое "тело" группы дискретно и нередко также рассредоточено на больших участках пространства. И если тело-сознание члена группы и тело-сознание группы есть цельные образы - контейнеры собственного внутреннего содержания, не вмещающие в себя ничего, лишь вмещаемые физическим "телом" (человека или совокупности людей), то все-таки между ними есть коммуникационная связь.
 Её можно назвать сетью сознания, чьим подобием служит искусственно созданный людьми интернет: техногенная копия сетей сознания человечества. Тогда контейнеры тел-сознаний членов группы и тела-сознания цельной группы людей объединяет своим управляющим (коммуницирующим)  действием их "директория", являющаяся сетью единой коммуникации.

 Каждый из членов группы, обладающий собственным телом-сознанием и при том контейнером, согласно такому определению, имеет не только индивидуальное, но также коллективное (групповое. в контейнере тела-сознания группы) измерение хроноса.
 Такие измерения (речь идет о скорости коммуникации как процесса, характеризуемого хроносом) следуют друг за другом в виде отдельных "единиц" хроноса: моментов (на санксрите, языке религиозной философии индуизма, такое понятие называется "кшана")
 Но мы видим в этой картине мира, что хронос (а его важнейшая характеристика - скорость коммуникационных процессов) относителен, так как в каждом контейнере тела-сознания человека или группы (контуре хронального поля) он индивидуален.
 Значит между хроносами отдельных контейнеров членов группы существует иерархия, которая устанавливается цельным управляющим образом тела-сознания данной группы, в отдельные моменты своего бытия управляющей суммой своих подчиненны единиц, и в другие моменты бытия управлямой суммой бОльших контейнров.

 Управление целого над суммой частей в системе "вложенных моментов". Что такое осевой и неосевой момент?

 Очевидно, что когда речь идет о человеке как члене групп и группах, которые являются частями еще больших групп, между частью и суммой частей: телом-сознанием человека и коллективным телом-сознанием группы, телом-сознанием малой группы и телом-сознанием той группы той, которая содержит в себе как сумме частей малые, существует парадигмальное соотношение подчиненности моментов части и суммы частей, как бы "вложенных друг в друга": внутренний момент тела-сознания как части и внешний момент целого образа, который управляет суммой частей: управляемый тел-сознаний.

 Таким образом, если рассматривать отдельное тело-сознание некоторой группы, которая содержит в себе тела-сознания отдельных людей или малых групп, и сама является частью от суммы частей, объединяемой большим целом (например, тело-сознание отдельного цеха, содержит в себе тела-сознания рабочих этого цеха и само является суммой частей: тел-сознаний, включаемых в образ завода как целого), в бытии этого тела-сознания следует различать два важных типа моментов, разделяемых некоторым интервалами:

- осевой момент внешнего хроноса, когда тело-сознание подчиненно как часть целому, управляющему суммой частей. Это момент управляемости, когда процессы коммуникации происходят со скоростью, данной хрональным полем управляющего целого
- неосевой момент внутреннего хроноса, когда тело-сознание само управляет как целое суммой своих частей(позже мы выясним, что индивидуальное тело-сознание человека состоит из семи частей) Это момент управления, когда между целым и всеми частями устанавливается скорость коммуникации, характерная для хронального поля именно этого управляющего тела-сознания как целого

 Коллективное тело-сознание группы, обладающее своим контейнером времени-пространства, то есть своим хроносом с постоянной скоростью обменных процессов, для всех членов группы (людей или меньших групп), участвующих в коммуникации между собой, называемой нами сетью, есть нечто общее, причем цельное, сверхсуммативное, извне данное как образ "мы", а вот индивидуальные взгляды отдельных членов группы составляют некоторую сумму частей, отождествляемую для групп с целым неделимым идентификатом "мы", а для отдельных людей с идентификатом "я" (представляющим собой я-отождествление внутреннего субъекта восприятия в человека, который является центром комплекса личности, а комплекс личности - центр тела-сознания)

 Каждый человек - "кубик" группового "здания" способен подчинить свою волю общему делу только до какой-то степени, определяемым индивидуальностью или же личностью, что далеко не одно и то же, так как социальны индивид и личность с моральными принципами этноса обладают разными я-отождествлениями в комплексе личности человека и участвуют на разных уровнях: земном или небесном в коммуникации с различными группами: я-социальная идентификация включена в сети коммуникации производственных социумов, а я-общественная личность: в сеть коммуникаций этноса обладающего устойчивой культурой народных поколений, сохраняющих ценности жизни как ценность номер один.

 Человек только тогда на месте в собственном внутреннем измерении, если в нем сохранена личность, которая чувствует (а чувства есть энергия небесных зон тела-сознания), зачем она в группе и что делает в моральном смысле, сохраняемым волей к соблюдению важнейших нравственных принципов общежития. Если подавлять такую волю каждого в обществе, то все вместе начнут становиться аморфной средой, не способной ни к воли, ни к власти.
 То есть толпой, которой управляет стихия коллективных эмоций на уровне земных зон тела-сознания, которая сама до какой-то степени также управоляема в коллективном теле-сознании.

 Человек, таким образом, "состоит" не только из понимания себя самого, дающего жизнь обществу, но и из общества, дающего ему жизнь вместе с коллективным отождествлением "мы", близким субъекту восприятия в человеке, так как такой субъект воспринимает и понимает себя в мире и мир как отдельные целы.

 Вот проблема  мироустройства - где мера личного и общественного в деятельности человека?

 Люди проходят фазы личности и публичности, хотя каждый в разной мере. Кто-то очень одинок, а другого  просто "разрывают на части", так что не хватает и пространства и времени подумать обо всем спокойно.

 Каждый из нас знает, что есть личная экономика (купить продукты для семьи) и есть экономика общества (закупить нефть для завода) Но это - разное, пока принадлежит парадигме "семья или работа"
 В самом деле разное? Не проявляем ли мы в общественной жизни тех же недостатков, что и дома?  Экономим на картошке, покупая второй сорт, экономим и на неуплате налогов.
 Кроме того, парадигма обладает явной тенденцией к взаимному проникновению своих противоположностей, чтобы становится четверицей: ведь и рабочий коллектив может отчасти напоминать семью, а семья есть не только ячейка общества, где ценностью-прима является ценность самой жизни, но и производственный социум, который добывает и обрабатывает средства к жизни.
 
 Содержание тела-сознания общества становится формой тела-сознания человека, когда его в структуре коммуникативных связей, в совместных пространствах понимания, когда эмоционально-чувственные оценки людьми важнейших событий их жизни совпадают во времени и рождается совместная понятийность, основанная на коллективном опыте, воспитывает общественная или социально-производственная среды со своими культурами, нравственными императивами и запретами.
 Но и наоборот: содержание сознания человека становится сознанием общества. Это происходит когда личность достаточно сильна своей морально-нравственной и когнитивной убедительностью, чтобы оказывать на общество влияние образца, чтобы менять его к новому и лучшему.

Поэтому формы общественного устройства, формы экономики рождаются, подчиняясь не сверхчеловеческим и неизбежным "законам общественного развития", а как раз законам человеческого измерения личности.
 Личности, которая способна изменить себя, а это значит: и других.
 
 Многие в ХХ веке, особенно в Советском Союзе, учили тезисы марксизма о смене общественно-экономических формаций: один "изм" сменяет другой. Общество меняется, а с ним меняется и человек, бытие которого определяет сознания, учили людей в атеистической науке.
 Но нет другого общества, кроме человеческого с измерениями человечности, моральными формами проявления человеческой личности, данными человеку от сотворения как творческому образу и подобию Творца: великого самозабвенного труженика.
 Эта мораль труда человека и фундирует собой нравственные ценности и антиценности, нормы общественного бытия. А ведь основа морали - быть формой проявления любви личности к ближнему в действии, без чего любая личная мораль и всякая общественная нравственность формализуется, переставая быть собой в сущности, и превращаясь в вещь: описание самого себя.

 Поэтому когда два или три человека, а то и больше, собираются для некоторого общего дела, "на лад их дело не пойдет", если остальных не возглавит один, а именно тот, кто умеет проявлять в себе разумную волю, а в других разумную власть. Там, где нужна воля, он следует своим моральным принципам личности, поставленным перед ним общественным задачам.
 А там, где реализуется власть, прислушивается к нравственному мнению других: тех, кеми управляет, потому что управление без обратной связи невозможно.

       Два вида энергии и два вида информации

 Положим, что в мире существует не один обобщенный вид информации, как принято в философии и науке атеизма и вере материализма, так как существует не один, а по крайней мере два вида энергии, соответствующие двум реальностям:
- физическая энергия плотного физического мира, где мерой передачи энергии служит движение
- материальная энергия полевого мира сознания, где мерой передачи материальной энергии сознания служит умственное действие

 Соответственно:
- изменение форм пространства - физическая информация, основа которой бинарна, а значит меры её унитарные, количественные изменение
- изменение форм хроноса (длимости)есть материальная информация времени, меры которой изначально, то есть в подлинной реальности моментов настоящего "сейчас" не нормированы, и лишь обретают свои унитарные нормы, становясь потенциальным хроносом архетипа тела-сознания
 В "памяти" тела-сознания общества и памяти тела-сознания человека длимости прошедших событий обретают унитарные меры, то есть конкретную дли-тельность, измеряемую пространство-подобными мерами с формальными унитарными единицами длины, то есть становятся временем-пространством тела-сознания

 Энергия эмоций в вещи первого рода как энерго-информация: материальная энергия по содержанию и физическая информация по форме (в парадигме содержание-форма)

 На первом этапе становления экономики решающей силой являются человеческие потребности и их удовлетворение средствами добывающей экономики, которая присваивает ресурсы природы.

 Решающими факторами борьбы за бытие в этом случае выступают материальные энергии эмоциональной оценки мира, ярко выраженные своим контрастом в характеристике позитивного и негативного: страдание и наслаждение, голод и сытость, жажда и её удовлетворение.
 Такова бинарность физической информации, которая дает форму, то есть определенные рамки двух полюсов (ин-формирует, меняет первоначальную форму) стихии заключенных в вещи материальных энергий( а вещь первого рода, есть описание подлинной реальности универсума, есть, как мы уже замечали, единство формы и содержания)

 Распределение энерго-информационных вещей первого рода в производственном социуме - сети коллективного тела-сознания от лидера-сервера: производителя к потребителям вещей: клиентам

 Такие эмоции испытывают и высокоразвитые животные, но не осознают.
 Человек же осознаёт их по мере того как в индивидуальном теле-сознании производит и в коллективном теле-сознании потребляет, и применяет к явлениям мира, соизмеряя с собой.
 Точнее сказать, эмоциональные вещи, будучи энергией неосознанного отношения к миру (в природе стихия вещей обладает властью над стадами и стаями животных, тела-сознания которых обладают земными зонами) имеют свойство управлять поведением особей. Но у животных это происходит не осознанно.

 Рядовой бык в стаде идет в за быком-лидером потому, что такова природа управляющих связей его сообщества, запрограммированная в теле-сознании популяции.
 Подчиненный в иерархии волк в стае следует за вожаком, потому что таковы доминанты "вертикали управления" в этом производственном, добывающим социуме.

 Человек же следует в своих мыслях и поступках за лидером социума по мере того как потребляемые им вещи лидера овладевают я-отождествлением его как клиента сети, а тогда человек директивно вступает в соотношение парадигмы коллективного сознания: лидер, управляющий-подчиненный управляемый.
 Энерго-информация коллективного тела-сознания при этом на уровне земных зон, будучи средством управления, излучается "сервером" сети и потребляется как клиентами этой сети
 Но мало того: обаятельный сервер не был бы сервером, не мог стать лидером, не обладай он также исторической перспективой и ореолом нравственной личности по нормам этнической культуры в некой общественной группы, сохраняемых этносам в народных поколениях, а это уже вещи второго рода - вещи смысла.

 Вещи второго рода - смыслоносные понятия языка как инфо-энергетика

 Далее нам следует предположить, что абстрактные вещи второго рода, насыщенные энергией чувств осознающего существа, несущие в своей априорной форме идее смысл, по своей структуре физической энергии и материальной информации, представляют собой другую иерархию в парадигме вещи: содержание-форма:
 Если вещи первого род, заряженные энергией эмоций существ неосознающих, есть энерго-информация, то есть их производство является результатом процесса оформления мерами физической информации стихии материальных энергий, присущих эмоциям, то вещи второго рода содержат чувства осознающего и сознательного существа в оценке человеком событий. Однако в естественном языке этноса, структур значимостей которой несет в себе следы некогда понятного смысла, априорная форма языковой значимости, выраженная мерами физической информации (такова структура фонем, морфем и наконец, сем и лексем устного языка, становящаяся в письменности, основанной на знаковой системе, также структурой графем) не определяет (как в вещах первого рода), а сама определяется чувственным содержанием (именно то, что чувствует человек среди значимостей языка, что проявляется в живой речи в момент настоящего и есть носитель смысла для оценки настоящего)

 Производство вещей первого рода как "чувствующий ум" и производство вещей второго рода как "умное чувство"

 Таким образом, в парадигме вещи, которую мы рассматриваем по схеме: содержание-форма:

- при производстве энерго-информационной вещи первого рода на уровне земных зон - "цехов" на "фабрике" тела-сознания энергетическое не содержание эмоций, как ни странно, определяет формы вещей, но априорные идеи (формы вещей), которые рациональны, то есть предмет ума. Управляет эмоциями рациональные идеи, хотя этого не скажешь о поведении толпы, которую лидер легко направляет к восторгу или ненависти, осуществляя управление дихотомным характером человеческих эмоций

 Стихия эмоций человеческого социума хорошо управляема рациональными идеями лидера толпы, которые насыщены эмоциональной энергией, то есть лидер такой толпы управляем сам, так как я-идентификации его захвачены идеями архетипа социума, управляющего своим сервером-лидером.
 И так как энергии чувственного восприятия - эмоции здесь, в вещих первого рода коллективного тела-сознания на уровне земных зон (и вот почему толпы людей, охваченных буйством коллективных эмоций, так напоминают стаи или стада животных) составляет начальные доминанты, с помощью которых осуществляется управление людтми, вызывающее к действию соответствующие рациональные идеи.
 Здесь они вторичны по отношению к логике бинарных эмоций, двойных по шкале добра и зла, (так что толпа, управляемая сильными эмоциями, либо превозносит и боготворит кумира - высшую ценность или уничтожает, унижает, разрывает изгоя - воплощение антиценности)
 Такой управляемый чувственной энергий (эмоциями) ум неосознающих существ на уровне земных зон, свойственных и животным мы называем "чувствующим умом)

- напротив, при производстве инфо-энергетический вещей смысла второго рода в небесных зонах, свойственных только осознающему человеку и человечеству, человек для схватывания смысла настоящего момента пользуется вещами второго рода из лексического фонда естественных языков отдельных этносов, возникавших исторически по мере накопления исторического опыта и плодов познания.

 Производство вещей второго рода на уровне небесных зон тела-сознания человека мы называем потому "умным чувством": человек в своей вербальной речи, внутренней (мысленной) или внешней подбирает понятия и соответствующие им области значимостей в лексическом богатстве языка, начиная с рациональной идеи, основанной на физической информации в структуре значимостей
 Это понятия ума, но в вещи второго рода они составляют такое единство с чувственным содержанием, в котором чувство управляет умом.

 Именно чувственный посыл понятия (позитивный или негативный, сильный или слабый), к архетипу языка, который делает человек, вступая в коммуникацию с эпистемами культуры и языка этносов, осуществляет выбор соответствующего архетипа и в нем - соответствующей области значимостей, только чего только в теле-сознании человека, в его мыслях, в его речи, эквивалентом смысл становится некоторое слово или словосочетание или целая фраза, или целый контекст произведения культуры.

 Итак, в эмоциональных энерго-информационных вещах первого рода, производимых в теле-сознании человека на уровне земных зон, рациональная форма-идея управляет неосознаваемым содержанием.
 Напротив, в чувственных инфо-энергетических вещах второго рода, производимых в теле-сознании человека на уровне небесных зон, форма чувств осознающего существа управляет выбором рациональной формы-идеи.

 В случае соединенного действия вещей первого и второго рода (энерго-информации с инфо-энергетикой, чувствующего ума и умного чувства,) харизма лидера-сервера, определяемая интенсивностью излучаемой энерго-информации в потребляемых клиентами вещах первого рода захватывает его я-идентификацию я-социальный индивид"
 Это значит, что жизнь и смерть, наслаждение и страдание, боль и удовольствие для потребителя системы ценимостей социума разведены по разные стороны иерархии ценностей и антиценностей, будучи конкретны в жизни и применимы к самому человеку в действии, так что ценности прямо связаны с жизнью.

 Новый период производящей экономики, непосредственно встроенный в экономику присваивающую, когда человек не только пользуется благами и условиями кормящего ландашафта, но уже сам его приспосабливает к коллективному бытию, и даже строит под собственные нужды,в науке антропогенеза принято называть палеолитом.

 На втором этапе человек совершенствует свои орудия работы, их производство, требующее определенных навыков, опыта и знаний, специализируется, и происходит становление коллективной экономики.

 Таким образом рождаются экономические формы производства социума, но также и потребления произведенного, руководимые общественными доминантами поведения то есть возникают обособленные группы людей, в каждой из которой возникают свои устойчивые обычаи и нравы вместе с иерархией власти.

 Такой резкий переход к новым способам хозяйствования называют "неолитической революцией", а этап деятельности общества неолитом.

 А ведь экономика - есть использование не только физической и материальная энергии, но также физической и материальной информации.
 ИнФОРМация материальная - это есть материальная энергия знаний, хранимых в архетипах тел-сознаний людей, социумов и этносов как вещи малые и большие (системы вещей, понятия), а значит, и в исторической памяти коллективного тела-сознания, в его архетипах, в некоторой их установившейся форме.
 
 Формы экономики, где соединяется в равновесии производство и потребление - "ребенок" от двух "родителей: состояния и становления.
 От состояния экологических ресурсов среды этот "ребенок" наследует энергию воли. А от становления самой экономики, зависимой от производительных сил социумов- власть, объединяющую разрозенные пространства понимания людей в группе силой своих коммуникационных связей сети тела-сознания производственного социума, где происходит производство энергонасыщенных вещей и их обмен.
 То есть в социуме происходит становление совместного опыта людей в экономическом производстве как физических предметов и связанных с этим действий, так и в теономическом производстве ценностей.

 Экономика и теономика: работа и труд, орудия работы физического тела и орудия труда субъекта в теле-сознании

 Заметим, что с рождением форм коллективного производства в социуме совместное экономическое производство племенем, которое в производстве благ жизни  прежде всего такой социум, и потребление веществ для действий с веществами для жизни, но также и совместное теономическое производство и потребление вещей коллективного тела-сознания, что крайне необходимо для совместно организованной и согласованной деятельности, требующей разделения труда.

 В немецкоязычном марксизме, то есть том учении, которые впервые обратил внимание на теснейшую связь между трудом и становлением человека и на роль "орудия труда", принципиально и, что для материализма характерно, нет существенного онтологического разделения между работой и трудом. И то и другое , как правило, выражается, словом "die Arbeit".

 Но в русском языке разведены слова "работа" (связанного с понятием рабства) и "труд" (путь трудно, но труд освобождает человека, от отличие от работы)

 Трудом мы называем деятельность человека-субъекта в его теле-сознании, требующую обретения и расхода энергии сознания, работой - деятельность человека в его физическом организме-теле, требующая обретения и расхода физической энергии (подверженной энтропии)
 Подвержена ли энтропии энергия человеческого тела-сознания, которую мы называем энергией времени(в отличие от физической энергии пространства)?

 Выскажем гипотезу, рассмотрение которой окажется в будущем очень важным: энтропии подвержена лишь энергия тела-сознания (которую мы называем материальной), которая является энергией прошлого времени (такого рода энергию мы назовём материальной информацией)
 
 Таким образом, для Маркса и Энгельса и других последовательных материалистов палка или каменный молоток первобытного человека есть "орудия труда". Для нас же это орудия (физической) работы, при которой расходуется физическая энергия. Трудом же субъект в теле-сознании производит вещи, на что расходуется особого рода энергия сознания.

 Очевидно, что для нас понятие орудия работы и орудие труда онтологически должны отличаться друг от друга: орудия работы есть физические предметы и физические энергии, потребные для движения таких предметов, орудия же труда в теле-сознании есть понятия, необходимые для производства "ментальных предметов": вещей, при которых расходуется не физическая энергия, но энергия сознания, которую мы назовём материальной

 Физической работой, на которую способны и животные, порождаются формы пространства (показатели количества), материальным трудом, на который способен только осознающий субъект в человеке - формы времени (то есть показатель качества)

 Такое определение чрезвычайно важно для негативной оценки техноцивилизации, "прогресс" которой резко повышает производительность работы устройств для массового производства, в то время как необходимый для выживания этносов рост производительных сил общества связан с ростом именно производительности творческого труда человека.

 Экономика - это формы деятельности общества, причем производственная экономика есть смысл его социальных связей, а экономика распределения благ должна быть с младенчества человечества отдана культуре общественных групп, для которых ценностью прима-является сама жизнь, а не средства жизни. А иначе первобытные племена не смоги бы выжить, так как в производственном социуме самом по себе распределение добычи всегда пропорционально вкладу, а значит, пропорционально силе и социальной значимости.
 Но экономика - это, конечно, ее формы, насыщенные энергией стела-сознания, лишь отчасти.

 Сейчас мы говорим об экономике в какой-то своей форме. Экономике еще предстоит стать собой, что возможно лишь когда экономические процессы производства веществ в сфере распределения благ совмещены и синхронизованы с теономическими производствами вещей - ценностей (и антиценностей) двух видов культур:
- социальной культуры производства исходящей из морали труда
- этнической нравственной культуры потребления

 Экономика оформляет себя по мере того как идет к обретению самого себя человек.

3 Глава
Рождение опыта

 Зарождение конфликта, конфликт теории и знания, возникновение опыта, опыт примиряет теорию и знание,  опыт углубляет понимание, в опыте создается нравственность, мерило опыта - польза

 Человеческий опыт - "дитя" теории и практики. И хотя всё человеческое рождается не без труда, но опыт сталкивается с этим почему-то от самого своего рождения.
 Взрослые иногда говорят о конфликте теории и практики в личном опыте.
 Теоретически у тебя должно было получиться, а на практике вышло вкривь и вкось.
 Ссора в "семье" теории и практики? Не совсем так.
 
 Ребенок познаёт мир в своём наивном и честном опыте чувствования, еще не оформленном рациональными понятиями. Это и не совсем опыт пока еще, а то, что взрослые называют практикой.
 Чиста такая жизнь, конкретно отражает у человека его впечатления текущего момента, ничто не дано вне её, ничто ей не мешает предрассудками, установившимися стереотипами, абстракциями.
 
 Но вот у малыша появляются знания, откладываемые им в копилку памяти. А знания, даже вполне конкретные знания о происходящем, это уже отчасти абстракции: в своей априорной идее, которая является формой вещи.
 Ведь человек познаёт посредством вещей, его познания, таким образом, вещно.

 Опыт человека рождается, приобретая вещную форму. А  формирует практический опыт, дополняя его, ни что иное как теория: сововкупность идей.

 Вещное (то есть рациональное и чувственное) пространство понимание человека. Объединение пространств понимания людей в коллективно переживаемом опыте. "Календарь" коллективного опыта

 Опыт ребенка начинает формироваться по мере того как он становится частью общества: входит  в семью, объединяется с ней пониманием, возникающим в коллективном опыте переживания различных предметов и событий.
 Что это значит? Родственники начинают воспитывать и учить подопечного, приобщая его к миру человеческих вещей.
 Вещь, "единица" познания представляет собой единство формы (априорной идеи, которая вменяется телу-сознанию человечества) и содержания: энергии эмоций и вещей, переживаемых в опыте.

 Мы говорим, что вещь знания каждого человека, соединяемая с другими вещами, которые возникают в личном опыте человека от соединения априорных идей с переживаемых в опыте энергиями эмоций или чувств, это его пространство понимания.
 У каждого своё пространство понимания, формируемое личным опытом. И это опыт энергийной  (эмоции или чувства)оценки событий по моральной шкале добра и зла, вреда или пользы, наслаждения или страдания, радости или горя.
 Но что происходит в коллективном опыте, когда некая группа людей, а это для ребёнка прежде всего его родительская семья в родном доме, в моменты единого "календаря" совместного переживает моменты времен плохих и хороших?
 Возникает единая нравственная шкала ценностей и антиценностей, и пространства понимания людей - членов группы при этом совмещаются.

 Эта нравственная шкала, сохраняемая в исторической памяти группы (а ею может быть и целый народ, передающий свою нравственную "память сердца" как сокровище культуры от поколения к поколению) есть основа коллективного познания.

 У ребёнка, начиная примерно с двухлетнего возраста, как отмечают психологи, постепенно по его мере роста, воспитания и обучения понятийностям, затем словам родного языка, по мере приобщения к формам группового тела-сознания этноса, начиная с коллектива родительской семьи, появляются свои робкие и наивные знания из собственного опыта (но это уже часть коллективного), пока еще не оформленные в цельное мировоззрение.

 Родители и другие его воспитатели дают малышу теорию жизни, сочетаемую с практикой. Этой и есть опыт.
 И теория в какой-то момент вступает в конфликт с личным знанием человека, носителем которого, как мы уже знаем, являются вещи, системы вещей, составляющие человеческое мировоззрение, представляющее собой определенную языковую интерпретацию, смысловым (информационным) базисом которой служит знаковая система родного естественного языка, а базисом энергии (мы уже знаем, что энергия является содержанием вещей двух родов: энерго информационных и инфо-энергетических) - энергия эмоций и чувств, которыми вещи заряжены (это их содержание, а формой является идея)

 Любая теория такого рода, с точки зрения конкретного человека, то есть для него - это абстрактные знания других людей, хранимые лексикой языка и всей эпистемой культуры этноса.
 Для любого человека, получающего знания путем приобщения к теории, пока что, вне его личного опыта, включающего в себя жизненную практику чувственного познания (а также, как мы уже знаем, и обязательной моральной оценке по шкале добра и зла, это базис иерархии ценностей и антиценностей есть костяк познания) такие знания априорны. Чтобы стать знаниями человека, которые всегда апостериорны (то есть пройти интеориоризацию, когда абстрактные вещи других становятся вещами для тебя) они должны пройти испытания практикой.
 Лишь при этом теоретические знания других у человека в его жизни приобретают полноту личного его жизненного опыта, представляющего собой соединение личной практики с общественной теорией (собственные теории будут появляться у человека постепенно)

 "Я опытней тебя, знаю больше - говорит взрослый ребенку, - и ты должен меня слушаться"

 Взрослый по отношению к ребенку всегда немножко не прав, даже когда тот капризничает.
 Папе и маме никогда не превзойти своих детей в чувственном опыте, его искренности, не искаженной рациональными абстракциями знания других (то есть групповыми интерпретациями)
 Опыт для формирования каждой человеческой личности требуется свой собственный. Задача знаний других - учить человека теоретическим абстрактным знаниям, которые ему следует еще интериоризовать, сделать апостериорными, чтобы они стали конкретными знаниями, его собственными.

 Поэтому  нередко слишком послушный малыш, который ничуть не упрямится и тем радует папу с мамой, благополучно в составе коллективного усваивая их жизненный опыт, рискует затем в жизни питаться горькими плодами собственных заблуждений.

   Знание, основанное на собственном опыте человека, никогда не ссорится со знанием, основанным на опыте другого ( ведь опыт другого ценен всем членам группы своей связью с коллективной практикой, а она есть коллективное чувствование)
 Знание только любит повздорить с теорией, которая изначально всегда есть абстрактные знания, то есть более или менее абстрагированные от чувственного опыта.

 Универсум, его время моментов "сейчас", и мультиверс описательной реальности: хронос архетипа, соединяющий моменты прошлого и будущего возможных вселенных (сюжет бытия)

  "Но ведь чувства, а уж тем более коллективные эмоции также могут обманывать людей.
 Чем же одно так качественно отличается от второго: энергийно-чувственное восприятие и рационально0информационное познание?" -  поинтересуется наш взрослый читатель.
 
 Дело в том, что энергия эмоций и чувств есть составляющая двух важнейших реальностей, в которых существует и живет человек: физической реальности и реальности описания, которые вместе составляю универсум.
 Время универсума, объединяющего подлинную физическую реальность и интерпретацию универсума в описательной реальности - это всегда моменты настоящего, которые мы называем кратким эффективным словом: "сейчас"

 Информация же, основа рационального познания - есть в основе своей лишь часть описательной реальности, то есть архетипа: того сюжета, который может быть в момент "сейчас" реализован в подлинной реальности.
 Лишь часть описательной реальности относится к универсуму (его интерпретация, реализуемая в подлинной реальности), другая же часть представляет собой совокупность множества версий, теоретических интерпретаций.

 И такую совокупность мы назовём мультиверсом.
 Характерная особенность сюжетов мультиверса, то есть архетипов описательной реальности в теле-сознании человечества: они всегда соединяют моменты прошлого(завязка сюжета) с моментом будущего (кульминации к завязке)
 Момент настоящего, центральный и посрединичающий в связке прошлое-будущее, дающий ретроспективу к прошлому и перспективный взгляд  в будущее, в архетипе лишь подразумевается. И этот подразумеваемый момент встраивается в моменты "сейчас" подлинной реальности когда сюжет архетипа в ней реализуется (в таком случае мы говорим о рекапитуляции)

 Рождение собственного опыта в составе коллективного так важно человеку. Ведь в личном опыте конфликт теории и своего знания, непонимание "отцов и детей", передаваемое в поколениях этноса по наследству от старших к младшим, может быть улажен.

  Пожалуй, нигде столкновение теории, хранимой архетипами описательной реальности, и опытного знания, опирающейся на практику, на моменты подлинной реальности, не обретает такой остроты как в экономике, где речь идет ни больше, ни меньше как о жизни людей. Ведь необходимы средства, добываемые натуральной экономикой в природе и продуцируемые промышленной экономикой из природного или же искусственного (то есть созданного но на основе, опять же природного) сырья.
 
  Экономист-ученый и бизнесмен-практик то и дело обнаруживают, что на деле нечто происходит "не по учебнику".
  Многие, ведя свое личное хозяйство, в какой-то момент замечают, что здесь не все предсказуемо. Стоит в одном немного выгадать, как вдруг на другом крупно прогадал.
 
 Жизнь периодически нарушает построенные человеком схемы, как ни рассчитывай ее вероятность и как не планируй хозяйство. Экономика человека, и в особенности промышленная экономика городов техократической цивилизации вступает в противоречия с природной экологией Земли.

 У планетарной экологии в различных частях геопространства свои темпы воспроизводства ресурсов жизни (энергий и веществ), а у центров техноцивилизации, где концентрируется перенаселившее эти места в геопространстве население промышленных городов, они совсем другие, и намного выше.
 Причем с развитием техногенной науки эти скорости постоянно увеличиваются
 
 Потому экономика (как и экономия), в которой, как и вообще познании человека неизбежны кризисы иногда кажется человеку лишенной смысла, хаотичной.

 Кризисы экономики,  как и вообще кризисы познания, всегда предшествуют этапам повышения производительных сил этносов. Но далеко не любой кризис является диалектическим, то есть разрешимым и неизбежным спутником выживания и совершенствования.

 Сравним кризис экономики с болезнью человека. Есть болезни к жизни, а есть и болезни к смерти.

 Опыт углубляет понимание жизни, проясняет смысл понятий.
 Например, ребенку становится ясным, почему не следует лапать горячую сковороду. Понятие "горячо" обретает конкретность.
 В опыте знания человека приобретают полноту. Ведь слова "горячая сковородка" - еще не знание этого предмета, пока не обжегся.

 Первое, что проявляется в опыте человека как жизненно ему необходимое -  нравственность. Она присуща культуре, а культура присуща народу, но с культурой этноса-народа тесно связана экономика, включающая в себя культуру производства.

                Немного о нравственности в экономике

 Родители в здоровой этнической семье не только дают своим детям знания, но и при этом с любовью воспитывают их в традициях морали труда, присущего человеческой личности и нормах общественной нравственности.

 "А" воспитания в области нравственных запретов - "это неправильно".
 "Б" родительской азбуки - "это плохо".

 Нравственность - это содержание человеческих нравов, меряемое нормами общечеловеческой морали:императивами доброго и запрретами злого.
 Эта система (иерархия) ценностей и антиценностей мировоззрения есть общепринятое этносом на основании долгого коллективного опыта его истории, сохраняющего в вещах чувственные оценки по шкале добра и зла.
 Именно такая: морально-оценочная понятийность, как мы уже знаем, складывается в сокровищнице человеческих знаний: архетипе-эпистеме этноса по мере более или менее научного (ибо не следует забывать веру как основополагающий способ познания человечества), то есть в ходе испытывающего всегда горький опыт диалектических кризисов этно- и культурогенеза:
 Речь идет о законах, обычаях и религиозных обрядах, традициях, правилах и нормах всех сторон поведения в жизни (и в смерти), включающих в себя императивы и запреты соответственно иерархическим системам ценностей добра и антиценностей зла, сохраняемым культурой этноса и передаваемым в поколениях этноса-народа.
 
  Нравы общества меняются в течении генезиса, свойственного этнической истории потому, что вообще история человечества на Земле, разделенного в физическом организмах-телах людей по расовому, а  в теле-сознании человечества по этническому признаку есть, положенная от Бога школа воспитания людей в этносах.

  Нормы морали человека как важнейшее условие выживания человека и группы потому сохраняются в религиозных законах (например, заповедях религий Откровения, которые по мере наступления техноцивилизации сменяются у человечества нормами нравственности "светского" атеистического общества), они устойчивы в веках, однако нормы общественной нравственности (всегда коррегируемые моралью, ею воспитываемые) относительны того, что весьма туманно называют иногда "духом времени" и что меняется от места к месту, а также постепенно от момента к другому моменту общественной и государственной истории.

 Нравственность есть чувствование того, что хорошо и плохо, но в познании человечества имеет еще и этический аспект. А этика - изобретение рациональной мысли, где она в древности формировалась вместе с эстетикой.
 Рационалисты постепенно пришли к выводу, что этика помогает человеку выжить. Но философская мысль античности, начиная от платонизма, постепенно (и в этом грехопадение человеческого разума) становясь материалистической, вытесняет чувствование рациональными понятиями, низводя веру к предрассудкам и отказывая ей как способе познания, пытаясь полностью заменить веру познанием (как будто человеческое познание без веры возможно)
 Так нравственность сводилась еще античностью Средиземноморской цивилизации (колыбелью будущей европейской)к рациональной этике философско-научного мировоззрения, освобождающегося от "оков" религиозных учений еще в эпоху многобожия - язычества, терпевшего крах, который приводил в сознание научный атеизм вместе с новой верой - материализма.

 Ребенок познает это в собственном чувственном опыте, которому приобщение к культуре своего этноса и языка по мере семейного воспитания и обучения придаёт рациональные формы научного мировоззрения на природу причин и следствий мира. Неправильный поступок (схватил кота за хвост ) влечет за собой и боль.

 Поступок неправильный или плохой? Где тут разобраться ребенку, если и взрослый не вполне отдает себе отчет в этих абстрактных понятиях этнической нравственности, складывающихся в ходе социальных противоречий общества

 Еще труднее понятиям рациональной этики, заменяющей собой нравственность, в экономике, где царят понятия пользы или вреда (как полномочные представители морально-нравственной шкалы добра и зла) дать определение подлинности того, что хорошо и что плохо, что вредит людям, а что приносит пользу. Тем более, что вред часто следует за пользой, а бывает и наоборот, а добро или зло, заключенные веществах, потребных жизни (их продуцирует экономика городов, которая уже выходит за пределы только добывающей натуральные блага) чаще всего становится следствием меры того или же иного из веществ.

 На этапе осознания того, что людям полезно и что вредно в экономике коллективного производства благ, их общественного распределения и потребления моральная шкала приходит к различению истины и лжи, которым положена определённая мера
 
           Немного о лжи в маржинальной экономике, которая приобретает ореол пользы

 Многие семьи знают эту проблему: еще вчера твой сын или дочь честно смотрели на мир, но вот они начинают врать.
 "Это фантазии, - улыбается взрослый, ведь у детей такое богатое воображение"

 И в самом деле, есть дети-фантазеры и есть мечтатели-взрослые. Чем фантазии и мечты отличаются, однако, от лжи ребенка родителям и от лжи взрослого самому себе?
 Фантазия ребенка - это раскрашенная чудесными красками детства "неправильность мира". Ложь ребенка в дружном искреннем коллективе семьи (который таким образом перестаёт быть искренним и принципы любви в нём нарушены), та ложь, которой маленький растущий надеется приобрести себе пользу (выгоду) - это уже не фантазия. Это маленькое "грехопадение" в масштабах небольшого общества.

 Когда-то такое грехопадения настигало и юные этносы, поражая их экономику "чумой" представлений о лжи и обмане как способе обрести экономическую пользу одной из сторон производства и распределения, ставшего торговлей с изобретением универсального средства оплаты товаров на товарно-денежных рынках.

 Основная легенда маржинально-денежной экономики: богатство  приобретается именно антиэтическим путем, причем именно богатство и даваемые им блага становится критерием социального престижа, общественного и государственного успеха.
 Базис легенды: один при товарно-денежном обмене или в процессе производства обманом или насилием наживает свою богатство за счет других.
 Такое мировоззрение становилось основой понятий об успехе маржинально-антиэтической экономики целых цивилизаций на Земле. И это всегда приводило социальное развитие к кризисам, которые у многих цивилизацией оказывались путем этноса к смерти, и лишь у некоторых, переживших нравственное возрождение своей культуры потребления и морали производства этносов - путём к жизни.

 Глубочайшая проблема экономики, основанной на лжи и насилии, якобы дающей выгоды одному за счет других, заключается в том, что человек, прежде чем он совершает над другими насилие сознательное (речь идет именно о таком, так как есть люди, не ведающие что они творят), становится сам жертвой насилия над самим собой, иногда совершаемого добровольно, а иногда под стойким влиянием своего социума и его искаженной нравственности, отравленной идеями групповой исключительности.

 Мечтатель или самый практичный человек на свете - оба становится лгунами самому себе, когда их начинает обманывать собственный жизненный опыт.

 Если бы еще знать, когда и почему это происходит: формирование нравственности этносов моралью труда человека в производственном социуме, в ходе экономической деятельности этносов по преображению и приспособлению природы к нуждам групп людей или одного человека, управляющего группой.
 Мы понимаем, что такое опыт, получая его, но вот рассуждать об опыте несколько сложнее.
 Что, например, является мерой человеческому опыту в экономике, что его делает подлинным?
 Это мерило давно известно - польза как ценность (и его антиценность: вред)

 Польза - не просто абстрактное понятие, но человечество сделало ее настоящим катализатором, выявляющим ценность опыта, а с ним и знаний и практики.
 И нигде так не очевидна необходимость понимать пользу, как в экономике - идет ли речь о бизнесе или управлении бюджетом своей семьи как производственного социума.

 Проблема, однако, заключается в том, что если людей обманывает их собственный опыт, ты перестаешь правильно понимать, в чем же заключается польза.
 Диалектика пользы и вреда в иерархии ценностей и антиценностей общественной нравственности, а значит и морали труда личности в производственном социуме, вступает при этом в не диалектические, а дихотомические отношения между ложью и истиной.

 Нет ничего опаснее, чем когда опыт обманывает людей в группе, пусть у каждого члена группы это происходит индивидуально.
 Потому что - кому же доверять истину добра или зла, пользы или вреда в этом случае?   
 Богу? Гадалке? Газетам? Справочным пособиям? Ни во что больше не верить?
 
 Каждый решает для себя. Но беда, если мы просто не замечаем, что наше воображение, принявшее свои фантазмы за подлинный опыт, ведет нас к банкротству.

 Опытный бизнесмен скупает акции, а они обесцениваются. Находим продукты по выгодной цене и они оказываются плохими - "деньги на ветер". После долгих раздумий продаем квартиру, после чего недвижимость резко дорожает.

 В приведенных случах ожидалась польза, но опыт не оправдал надежд на истинность, становясь ложным. Почему?
 
                Рождение опыта в процессе экономики

  На следующем этапе становления человека, его экономики происходит рождение  опыта. 
  Опыт человека, как мы уже замечали - "ребенок" от двух родителей: теории и практики.
 От теории он унаследовал знания. А от практики -  пользу их практического применения.
 Другой вопрос, и этот вопрос как раз становится коренным: истинная ли это польза или же видимая польза оборачивается затем двойным вредом. Такую стратегию мы называем следующим образом: шаг вперёд, два шага назад"
 Именно такова безнравственная маржинальная экономика.

 Экономика - это концентрированный опыт общества. Но экономика - разумеется, имеет форму опыта лишь отчасти.
 Сейчас она только находит свои пути в опыте.  Ей еще предстоит стать собой

4 Глава
Рождение сознания (становление тела-сознания человека)

 человек становится сознательнее, возникают абстрактные понятия, сознание рождается от абстракции и конкретности, со знанием по жизни, немного об истине и знании человека, со-бытие и событие, что такое сознательная экономика

 Ребенок взрослеет и становится сознательнее.
 Опыт (соединение чувственности с рациональностью, практики с теорией) важен, но умеет и обманывать. А значит, пора переходить к новому качеству своих знаний о мире.
 Сознание человека, формирующее то тело полей: тонких энергий (описательную реальность), которое мы называем телом-сознанием - это значит, быть человеку или группе людей со знаниями, основанными на коллективном или индивидуальном опыте.
 "Позвольте, - удивится читатель - мы ведь и прежде не обходились без знаний"

  Да, но со становлением тела-сознания человека и группы в опыте культуры этноса и экономики производственных, с практическим применением морали труда в социумах и нравственности общества, знания людей становятся конкретнее, они есть следы пониманий происходящего в мире в моменты времени подлинной реальности (моменты "сейчас"),тогда как знания эпистемы есть асбтрагированные некогда от практики и пониманий следы чувственного и рационального бытия людей прошлого, запечатлённные в архетипах описательной реальности как дискурс между моментами прошлого и моментами будущего в качестве сюжетов.

 В особенности, нас сейчас интересуют конечно знания экономики, то есть производство веществ, физических предметов и действий с такими предметами, потому что именно экономические процессы сопровождают теономические: производство вещей-ценностей в индивидуальном теле-сознании человека и распределение вещей в коллективном теле-сознании группы людей (будь то ценности экономики- вещи первого рода или ценности теономики: смыслоносные вещи второго рода)

 Становящийся сознательным ребёнок уже начинает понимать, что в жизни можно не только играть из чистого интереса и азарта, но также извлекать практическую пользу из разнообразных её явлений, из самой человеческой деятельности в мире.

 Многим из нас прививали романтичные представления о детстве. Это чудесно, в особенности искреннее чувственное познание, последовательное прохождение фаз которого позволяет иногда человеку сохранить внутреннего Ребёнка и во взрослом, вплоть до глубокой старости.
 Но лишь в сфере нравственности, а не в рациональной сфере знаний, что для взрослого человека оборачивается инфантилизмом.
 Как пишет об этом апостол Павел: "...не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни (Коринф. 14:20)
 
 И в самом деле: там, где речь идет о сфере чувствования, не следует делать из детей маленьких взрослых, не стоит в детстве сокращать фазы воспитания человеческих чувств в искреннем, не искаженным догмами рационального знания,  восприятии наслаждении и боли, пользы и вреда, добра и зла.
 Но и слишком долго задерживаться в колыбели преимущественной чувственности - для растушего человека значит, не очень хорошо быть приготовленным к жизни в сфере рационального знания.

 Наступает пора воспитываемому и обучаемому ребёнку становится сознательнее.
 
 Сознание, если понимать его как поток мыслеобразов -  такое, следущее за опытным, отношение к миру, когда ты  расширяешь свои знания о нем, выражаемые в мыслях (а значит, и вещах), по мере того как меняется сам мир, восединяющий внешее и внутренее  в твоём эмоционально-чуственном  восприятии и рациональном познании - точнее, синтетически говоря, употребляя понятие иерархической парадигмы:
- восприятии эмоционально-умственном ("чувствующий ум") на уровне земных зон тела-сознания, или
- умственно-чувственном познании на уровне зон небесных ("умное чувство")

 Твои сведения о реальности, когда сочетаешь эмоционально-чувственное восприятие мира с рациональным познанием теории, производя вещи знания, форма-которых есть рациональная идея, а содержание: энергия эмоций или чувств в морально-нравственной оценке событий реальности (вещь же есть данное на момент времени настоящего "сейчас" единство своей формы и содержания), не застывают мечтательно на месте.

 И вот ты замечаешь, что можно менять ракурс своего взгляда на мир – и он становится несколько другим. И тогда ты сам меняешься вместе с изменчивым миром.
 Другой каждый момент становится мир, жизнь - и ты успеваешь соответственным образом приобретать новый опыт, иным становится твоё отношение к миру и его событиям. Поэтому ты -  постоянно со знанием, познавая мир при помощи вещей, как производимых тобой, так и потребляемых вещей других людей в коллективных телах-сознаниях групп.

  Сочетание вещей коллективного опыта, потребляемых человеком в групповых телах- сознаниях, при его воспитании, обучении и образовании, с вещами, производимыми самим человеком на основании его собственного опыта, необходимо для синтетического восприятия мира.
 Иначе знание этого изменчивого мира подлинной реальности может от тебя попросту убежать.

 Ты лучше понимаешь мир, когда умеешь гибче менять направление своего взгляда на его события. В подлинном мире не всё так однозначно как покажется на первый взгляд, вооруженный абстрактными знаниями описательной реальности, многое в его вещах и явлениях зависит от того, какое место занимаешь в их взаимном бытии ты сам как наблюдатель, осмысливающий жизнь из сердцевины своего я-отождествления.

 Ребенок растёт - в родительской семье и за её пределами, где человека также воспитывают и обучают.
 Его понятия уже обрели свою форму в естественном языке. Но если прежде понятийность была по большей части конкретной, то с расширением сознания растущего человека у него возникает абстрактное мышление.
 Без этого не понять разбегающийся смысла мира. А понять становится важным для человека - прежде всего, чтобы не упустить пользы.

 Эта чисто практическая, то есть с точки зрения экономики, сторона сознательного отношения к жизни как-то упускается романтиками.

 Абстракции знания (некогда абстрагированные людьми из теоретического осмысления опыта при помощи языка и его лексики) интересны тем, что они кажутся верными, хотя никогда сами по себе не встречались в подлинной реальности. Ведь они, абстракции описательной реальности, её интерпретации на основе знаковой системы и символов языка, на базисе априорных идей, вменённых сознанию человека, есть вещи того, что можно назвать языковой действительностью с её значимостями, которые представляют собой абстрактные заменители конкретного смысла явлений.
 
 Например, людям вменены как формы вещей первого рода (непосредственных описаний подлинной реальности) идеи цветов (основой которым служит семичастный солнечный спектр), потому цвета в подлинной реальности и воспринимаются определенным образом.
 Можно заметить цвет автомобиля, растения, или пощупать окрашенную поверхность. Однако, никак не увидишь и не пощупаешь понятие "цвет", уникальное в своём восприятии. Понять, что такое цвет нельзя абстрактно, не воспринимая его в подлинной реальности конкретно, в мире жизни.

 Люди в коллективном опыте восприятия вещей обобщают явления жизни и понимает, что такое, например, свойства вещей, и что их может иметь вещь первого рода: представление о подлинной реальности или абстрактная вещь второго рода: представление о смысле явлений вполне конкретных, потому что они свойственны универсуму подлинной реальности (а не только мультиверсу представлений, интерпретаций, версий мира)

 И можно десять лет рассуждать об абстрактных понятиях, не становясь сознательнее ни на шаг.
 Потому что сознательное отношение к миру и его жизни рождается  у человека в союзе абстракции (априорных идей) и конкретности, познаваемой опыте и заключаемой в понятия, которые затем абстрагируются от непосредственного опыта, пополняя "копилку" знаний своего хранилища для этноса его эпистемы, её архетипов.
 Это хранилище может быть названо также "чувствилищем", так как мы знаем, что самые абстрактные знания вещей (где идея является лишь формой) заряжены энергией оценки: вещи первого рода, хранимые архетипами эпистемы, содержат энергию некогда испытываемых людьми эмоций, свойственных и животным, вещи второго рода - энергией чувств осознающего существа.

 Структура вещей в эпистемах знаний и культуры этносов составляет, как мы уже знаем, возникшую в ходе исторического коллективного опыта переживания и осмысления явлений жизни, иерархическую систему ценностей и систему антиценностей, соответствующих моральной шкале добра и зла.

 Подросток знает, что отец раз в месяц приносит домой зарплату. Сам факт труда и заработка родителей для него, не зарабатывающего денег, пока - абстрактное понятие.
 Но всё-же не совсем.  Потому что заработок папы - это и продукты для семьи, и одежда, и новый велосипед для него самого. Это уже  конкретность.
 Сознание подростка как умение выбрать правильный взгляд на мир с его ценностями и антиценностями может проявляться когда абстрактные представления о труде отца и его важности совместятся  с конкретным, знакомым в опыте, понятием о деньгах, как средстве удовлетворить свои желания.

 Сознание человека делает абстрактное представление о событиях и вещах объемнее, понятее, ближе, конкретнее для человека в тот подлинный момент «сейчас», когда это сознание (совместное знание различных вещей) и проявляется в том полевом теле, которое мы называем телом-сознанием.

 Польза выступает движительной силой сознания, так как ею измеряется жизенный опыт, а конкретность возможна только в опыте.
 Сын или дочка могут сидеть за компьютером дни и ночи, играя в космические войны, где они решают свои внутренние проблемы. Но если дети не осознают пользы от своего занятия, то начнут все дальше углубляться в тот мир абстракций, из которого так не просто вернуться к конкретным проблемам сегодняшнего дня.
Такой подросток уже не со знанием.

 Правда, пользу можно понимать по-разному.

 Дети нового поколения, начиная с ХХ технократического века, узнают мир быстрее, чем когда-то их родители. Таков уж темп современности: приходится спешить, и прежде всего в экономике, которой нудно обеспечить потребными благами перенаселенное человечество Земли.
 Но из опыта многие знают, что часто опаздывает именно тот, кто спешил чересчур старательно.
 «Тише едешь - дальше будешь» - говорит русская пословица.

 Проблемы "быстрого продукта" для производящего тела-сознания

 Отец научил сына дробям и другим премудростям арифметики еще в шесть лет, и это становится предметом семейной гордости. Наступает, наконец, пора мальчику изучать освоенный материал в школе. И сынок, к удивлению и возмущению родителей, приносит плохие отметки по математике. Далее следуют гневные письма директору. А учитель не виноват. Причина того, что умный школьник неважно усваивает математику, проста: ему на уроках скучно.
 Мальчик ведь давно знает то, чему его сейчас учат. Но не так, как требует программа, ведь и папу учили в свое время несколько иначе чем преподают его сыну. Кроме того, знания ученика слишком абстрактны, на закрепленны в практическом обращении с математическими понятиями, которые связывают теорию с практикой.
 А вот концентрации и внимания, живого интереса ребенка к предмету как ни бывало.

 Какой это урок для растущего сознания. Спеши узнавать, но при этом и не слишком торопись. Чувствуй в наращении знаний меру.
 Плоды твоих мыслей зреют быстро. Дай же созреть плоду твоего понимания. Иначе возникает "быстрый продукт" сознания, которому недостаёт энергии человеческого опыта.

 Чтобы понять вещи тела-сознания - представления (составные части мировоззрения как конечного процесса производства вещей в теле-сознании человека), мало потреблять те готовые продукты, которые коллективное тело-сознания группы (в том числе и семьи) способно поставить индивидуальному телу-сознанию ученика в изобилии при  коммуникации (снабжении вещами).
 Человек понимает конкретную вещь, когда субъект производит её сам на той "фабрике" вещного мировоззрения, которой является тело-сознание человека, и где зоны являются "цехами" последовательного производства: на базисе вещей первого рода, продуцируемых в земных зонах и заряженных энергией человеческих эмоций, строятся вещи второго рода, заряженные энергией чувств.
 Итак, энергия чувств базируется на эмоциональной энергии в непрерывных потоках сознания, которые "омывают" полевое тело-сознание человека.

 Торопливость в достижении формально успешного результата, которому недостаёт испытания практикой, ускореннное производство экономических ценностей, от которых отстаёт производство ценностей теономических (смыслоносных вещей второго рода тела-сознания) приносит людям вред "быстрого продукта".
 И в экономике техногенного общества (а значит, и в социальных отношениях) "быстрый продукт" тела-сознания является коренным пороком, который в истории человечества стал роковым для множества давно вымерших цивилизаций.

 Когда ты пытаешься в производстве экономических ценностей "обогнать время" производства ценностей теономики, стремясь познать сейчас же то, что предназначено на будущее, то в этом наступившем будущем начинаешь жить знаниями вчерашнего дня.
 Тогда подлинное время обгоняет тебя самого - и ты оказываешься вместо ожидаемого будущего в прошлом:  представлениях, хранимых архетипом эпистем человеческих знаний.
 Вот тогда за слишком поспешное стремление к "светлому будущему" приходится платить "тёмным прошлым". Прежде всего, в сфере нравственности, а это значит, что маржинальная экономика, приносящая социумам "быстрый продукт", не выполняет предназначения экономики общества: способствовать его выживанию.

 Понятно желание узнать побольше о своем деле, и это желание свойственно ученым-экономистам в большей степени чем ученым в других областях знаний, потому что экономиста в высочайшей степени стимулирует практика перенаселенного человечества техноцивилизации Земли, его быстро растущие потребности.
 
 Секрет знания, которое становится силой истории, не в том чтобы человеку знать всё возможное, но чтобы знать в данный момент необходимое.

  Кто-то желает знать побыстрее. Но если перейти грань в этом полезном деле, вместо информации ты начинаешь получать массу не поддающихся систематизации сведений, то есть информацонный хаос.
 Итак, если в скорости познания перестараться, то вырастет такая гора информации, которая уже не становится знанием, а потому превращается в "информационный мусор". Это не описание универсума, это фантазийный мультиверс представлений о "возможном" мире с его "вероятными" событиями.

 Поскольку систематизация, обработка данных сама по себе требует времени и по мере того, как ты отстаешь в скорости от потока новостей, занимаясь их усвоением, очередные сведения нарастают как снежный ком. Особенно, если людям помогают компьютеры, всё стремительнее в техногенной цивилизации обрабатывающие физическую информацию, и компьютерные сети.
 Худшее, что знает система, формирующая группы людей в коллективные тела-сознания – ускорение притока физической информации, которую тело-сознание группы и человечества не может контролировать, так как скорость обработки физической информации системно превышает возможности тела-сознания людей-операторов и аналитиков обрабатывать поток материальной информации.
 Секрет жизни человека не в только в том, чтобы ему знать необходимое, но и чтобы стараться узнавать его вовремя.
 То есть в свой срок, не позже, но и не раньше чем нужно. «Идти со временем в ногу»- говорят люди.
 Иначе ты не будешь со знанием.

 Как правильно познавать?

 Этим вопросом до сих пор занимались в основном философы и ученые, в том числе конечно экономисты. Но такой предмет полезен любому человеку, которому так или иначе приходится планировать свой бюджет, а также иметь с ним дело на практике. То есть в той или иной мере - каждому.

 Знания, а тем более знания в области научной экономики, которой необходимо "идти в ногу" с практикой, а поэтому порой существенно, даже диаметрально, меняться, поскольку экономическая практика человечества есть постоянные переходы через системные кризисы, особенно в периоды повышения производительных сил социума, на стадии абстрагирования обнаруживают неудобное свойство.
 Знания науки порой начинают становиться слишком теоретическими и оторванными от подлинной реальности, не конкретными, не сопадающими с  том, что  на самом деле происходит сейчас. Почему?

 Знания вчерашнего дня, заключенные в архетипах, сегодня перестают быть истинными. Они становятся лишь материалом для актуализации в моменты времени подлинной реальности, в том, что происходит сейчас. Сюжет же архетипа описательной реальности тела-сознания человечества (летописи прошлого, способной однако рекапитулировать в настоящее подлинной реальности, создавая цикличность событий) связывает неразрывным вектором причинно-следственных связей вчера и завтра, то есть является дискурсом ретроспективного и перспективного взгляда на системный период истории, то её смыслоносный этап.
 Что связывает описательную реальность с подлинной? Истина

 "Истина,- покачает головой рациональный читатель, - это всё абстрактные рассуждения"
 Но истины экономики конкретны

                Немного об истине в экономике

 Истина - это соответствие наших знаний...чему бы вы думали?
 Только не быстроте изменения мира. Скорее наоборот - чем быстрее работают создатели антивирусных средств, тем стремительнее их настигает изменчивость вирусов, постоянно перегоняя.

 Истина - это соответствие знаний самим себе.
 Как это понять? "Масло масляное"?
 Вещные знания людей, а формы вещей есть априорные идеи, всегда более или менее абстрактны для человека в его подлинном изменчивом бытии.
 Истина всегда конкретна. Она есть соответствие между подлинной реальностью и описательными (интерпетациями, основанными на структуре символов)

 Что изменчиво в вещи знания, которое есть единство содержания и формы? Чтобы вещь осталась собой, в ней меняется:
- либо форма (мера информации), а содержание постоянно и характеризует вещь, либо - либо меняется содержание, а форма, характеризующая вещь, остаётся неизменной.

 Что самое важное в твоих вещных знаниях? Соответствие между формой вещи тела-сознания человека, описывающей подлинную реальность универсума, и её эмоциональным или чувственным содержанием, то есть тем зарядом оценки мира, которые возникает в персональном опыте человека
 В вещах, даваемых человеку в чувственном опыте важно, что это именно его знания, а не чьи-то, что они итожат смысловое содержанием его собственной, данной ему, жизни, история которой осмысленна, если человек способен это осознать, есть он добровольно не попал в рабство архетипам коллективного тела-сознания, отождествляя себя с ролью, которую уготовал ему сюжет реализуемого в подлинной реальности архетипа.

 Коллективный опыт, который нечто значит для человека в его осознании своего бытия, и означает для тебя, наблюдающего опыт другого человека.

 Коллективное тело-сознание группы, вменяемое знаниям членов этой группы цельно, хотя сама группа состоит из отдельных людей. Мы говорим в таком случае, что цельный образ группы "мы" отображается в идентификациях, составляя с я-отождествлением лично-общественную идентификацию "мы как я" или индивидуально-социальную идентификацию "я как мы", о чем у нас шла уже речь ранее.

 Коллективный образ "мы" в таком случае отображается в персональном отождествлении человека "я"

 Таким образом, вещь знания в коллективном теле-сознании группы нечто значит для самого человека, будучи схватываема как бы изнутри" его я-отождествления (а тогда идея вещи, содержащая в себе идею взгляда изнутри "я", сливается с его я-отождествлением), но для другого члена группы это же вещь нечто означает, то есть представляет собой процесс означивания, данный для него.
 Разумеется, это возможно именно в условиях коллективного сознания, где групповая идентификация "мы" отображается во всех я-идентификациях членов коллектива. Естественно, вся группа при этом пользуется единой знаковой системой - основой языка, которая в совместном опыте бытия группы и единомоментного означивания событий в истории этой группы по нравственной шкале "плохо" или "хорошо", становится системой языковых символов.

 Также и множество в математике есть потому множество, хотя оно состоит из некоторой суммы дискретных членов, что эту сумму объединяет цельная и сверхуммативная идея.
 
 Вещные знания эмоционально-чувственного восприятия и знания восприятия рационально-логического

 Конкретные знания человека возникают и проявляются в ситуациях его собственной жизни, где они нечто значат для него и нечто означают для других членов группы, пользующейся единой с ним знаковой системой - основой интерпретаций описательной реальности.
 Тело-сознание человека и группы, то есть полевое тело, хрональное поле, и есть описательная реальность.

 Единство вещей для группы, как мы уже гипостазировали, проявляется:
- либо в том, что все члены группы пользуются одинаковыми априорными идеями, лишь каждый персонально их по-разному означивая своим эмоциональным или чувственным отношения к событию жизни. Такие знания как способ восприятия и понимания мира и жизни мы назовём эмоционально-чувственными

- либо в априорные идеи у всех членов группы могут быть различны, но все эти идея заряжены одинаковыми в коллективном опыте энергиями эмоциональной или чувственной оценки по нравственной шкале.
 Это знания рационально-логические, их специфику определяет именно рациональная идея о мире.

 А это означает для человека, что рациональные знания-то могут быть в учебниках. и мудрых книгах. Конечно, там они есть, эти знания того, кто писал умную книгу, познавая мир.
 Но для тебя, читатель такой книги, для ученика, это абстрактное знание (абстрагированное из чужого опыта) пока есть лишь информация, то есть полуфабрикат твоего собственного конкретного знания, которому необходим твой персональный опыт, вводящий тебя в смысловую историю твоего жизненного мира.
 
 Настоящие знания человека – они конкретны в его жизни, его знания могут быть приобретены, то есть произведены только им.
 И это больше чем просто запоминание теоретически изученного, производство в памяти новых сведений.
 Это также и создание нового - когда чужое ты делаешь своим, новым для себя, что мы и называем интериоризацией, переход априорного в апостериорное по мере того, как собственный опыт человека объединяет его практику с теорией.

 Это творческий труд человека-субъекта, который создает свой внутренний мир в своём индивидуальном теле-сознании, то есть описательной реальности, сопоставляя его с подлинной физической реальностью универсума.
 Написанное в книге может быть точным наблюдением автора, но что это означает именно для тебя в твоей уникальной жизни?

 Истина всегда в тебе самом. Истина живая. Ты сам можешь соразмерить свои возможности и способности, увидеть недостатки, исправлять их, дать оценку. Находить и в книгах и в происходящих событиях смыл и получать урок для себя самого.

 Чем отличается именно в этом смысле истина экономики, даваемая производственным социумам в их бытии производства как экономического в подлинной реальности (вещи и действия с веществами) так и теономического продуктав описательной реальности тела-сознания человека( вещи и действия с вещами)?
 Тем, что она сопоставляет экономическую практику с вечными истинами теономики, данными этносам и отдельным группам, отдельным людям для их выживания.
 
  Только постигая в вещных знаниях меру заключенной в них истины, выражаясь компьютерным языком, ты можешь перезагрузить свою "операционную систему." То есть своё  мировосприятие.
 Ты можешь пересмотреть и всю свою жизнь, и события вчерашнего дня.
 И особые практические условия для этого даёт опыт такой экономики, которая служит жизни людей, а не маржинальным правилам
 Пересматривать взгляды на мир необходимо, так как тело-сознание людей и групп, входя в состояния неизбежных кризисов, время от времени засоряется инфомационным мусором и заблуждениями -  собственными и других людей, как и квартира грязью и пылью, так что нужно ее регулярно мыть.
 
 Кризисы экономики, которая есть не только производство благ и денежных эквивалентов, не только мера производительных сил социума, и также и социально обусловленное распределение благ, но и знание мира, также неизбежны, как неизбежны и даже необходимы для развития, для восприятия новых знаний, кризисы познания человечества.
 Обновление же эпистемических знаний (в отличие от их оптимизации, чем постоянно занимается наука) возможно лишь извне тела-сознания человечества. Это знания от Творца мы в давних традициях называем гнозисом.

 Гнозис, даваемый не группам, но отдельным личностям как откровение, возникает в определённые и и причем переломные, качественные осевые моменты жизни тела-сознания человечества, претерпевающего неизбежные и необходимые человечеству диалектический кризис

 Время - деньги. Это сегодня знает каждый, кто имеет дело с экономикой.
 А кто из взрослых людей не имеет с ней никакого дела?
 Но вывод из этого афоризма, который делает теономика, вовсе не тот расхожий, что нужно всё побыстрее успевать, если хочешь иметь побольше средств к жизни. Человеку для благосостояния требуется больше времени. А не всё меньше, как получается у торопыг, спешащих "пожить".

 Моменты плодотворного времени творческого труда и моменты потери ценности

 Нужно давать себе паузы между периодами зарабатывания денег. Такие паузы необходимы продуктивному труду, потому что далеко не все моменты жизни являются для труда подходящими, не все плодотворны. Иные моменты, если посвящать их не отдыху, в котором нуждается тело человека, а деятельности, ведут лишь к потерям ценности в том, чем ты занимаешься. Тот есть в производстве некоторого продукта, который снижает свою ценность.
 Это касается экономики, которая всегда связана с теономикой производства вещей в теле-сознании человека.
 
 Человеческое тело периодически нуждается в тишине и покое, если кто устал от непрерывного информационного шума. Да просто нуждается в периодическом отдыхе, в восстановлении энергетического баланса сил.
 Правда, сильное физическое тело, привыкшее к сверхнагрузкам, к постоянному дефициту энергии, может и не "заметить", что устало. Заметить это может сам человек - если конечно осознает в некоторый момент истины, что его тело и даже его "я" - не есть он сам.

 Тело-сознание человека также нуждается в "каникулах" - если не отдыхе, то по крайней мере смене деятельности.
 Это необходимо и человеку для перезагрузки его взглядов на меняющийся мир.
 Час продуктивного творческого труда после обновления души стоит неизмеримо больше дня, а и дня и целого месяца нудной работы с помутненным сознанием. Потому что творчество - это всегда появление нового, принципиально отличающегося от знаний и умений прошлого.
 И это не преувеличение, потому что можно за час поправить свои дела, а можно целый год методично им вредить.
 
 "Что-то здесь не то, - задумается читатель - если я постоянно узнаю новое о мире, зачем мне еще и перезагружать собственное мировосприятие? Достаточно, если я своевременно узнаю мир, а себя каждый и так знает хорошо"

 Это не совсем так, потому что, когда мы начинаем быстро меняться, то о самом себе имеем сведения несколько устаревшие, а иногда: в переломные моменты жизни, и кардинально ложные. 
               
          Событие подлинной реальности и со-бытие реальности описательной

 Рассмотрим, как может обмануть человека его же внутренний мир: описательная реальность, у которой есть свой мультиверс "возможных" вариантов развития мира. Как он способен представить факты универсума - единственной подлинной реальности в неистинном свете.

 Вокруг нас происходят разнообразные события. Это каждый знает с детства. События -  факты мира, по отношению к нам внешнего - конечно в такой момент, когда мы целиком погружены в грёзы своего "мультверса" описательной реальности тела-сознания.
 Но если человек присутствует своим сознанием и в подлинном мире и в мире внутреннем, если оба эти реальности составляют гармоничное двуединство, тогда внешний мир сливается миром внутренним, и в этом случае внутренняя реальность есть не фантастический мультиверс, где все сюжеты развития более или менее равновозможны, но описание подлинной реальности - то есть физического универсума, где все события обоснованы, и такой мир есть только то, что он есть, а не то, что человек к миру примысливает или ложно чувствует.

 Ты пришел за покупками, рассчитывая на открыты магазин, а дверь магазина закрыта перед тобой - это событие подлинной реальности. Но событиям мы даем внутреннюю оценку. А она меняет многое. Не только наше отношение к факту события, но также наши эмоции, чувства и рациональные мысли, а вслед за ними и поведение.
 
 Можно ругнуть продавцов, которые "вечно" опаздывают на работу. Или предположить, что магазин закрыли на ремонт, и уйти с досадой восвояси. А можно, обратив внимание на свои првычки, вспомнить, что  ты поднялся слишком рано. И затем спокойно ждать открытия магазина.

 Соединение разных проявлений цельного мира в картину его понимания человеком в описательной реальности можно назвать со-бытием.
 Каждое со-бытие, то есть со-в-местное бытие оценок человека чувственных и рациональных, обстоятельств пространства и времени, характерных для того, что мы назовём осмысленным сюжетом, есть факт именно описательной реальности.
 Этого часто не замечают, но такая реальность потому и склонна быть мультиверсом различных вероятностей, что она дискретна, то есть состоит из отдельных элементов.
 Субъект восприятия в теле-сознании человека, сам будучи цельным по своей природе склонен, воспринимать разъятые кадры того "фильма", которым является дискретное со-бытие как цельное событие. Вот снежинок образовали некую фигуру - простой круг или сложное хитросплетение с узнаваемыми геометрическими фигурами.
 Человек узнает в построении дискретных элементов фигуру (допустим, тот же круг) потому что субъекту вменена цельная идея этой фигуры (эта идея есть форма вещи первого рода, которую мы назовем окружностью или кругом) Она сверхсуммативна и в таком качестве лишь совпадает с суммой дискретных элементов (и потому снежинки или группа людей образовали собой круг)

 Каждое из таких проявлений цельного бытия – как бы отдельное бытие "в себе" (идея фигуры. числа цельна и априорна), ведь и человек есть и сам для себя. Но он как часть группы, тело-сознание которой цельно, также и для окружающего мира, куда входит его частью.
 Это совмещение в момент «сейчас» двух вселенных: мира происходящих вовне явлений и внутреннего мира внутреннего мира человека или группы людей. Ты знаешь себя, ты знаешь и мир. Так рождается со-знание
 Это знание человека о мире цельном есть событие, где всё неразрывно.
 
  Происходящее в подлинной реальности есть цельное событие. Примем это утверждение пока лишь как гипотезу, потому что пока мы говорили лишь теоретически о цельности образов, идей как явлений, вторгающихся в дискретную описательную реальность.
 Эти же цельности есть обычные события реальности подлинной, которую человек познает лишь посредством своей описательной реальности с её априорными образами  идеями - формами вещей познания.

 Экономика состоит из событий подлинной реальности, которую мы теоретически, и во многом благодаря науке, знаем как дискретность, но воспринимаем цельно, в форме неразрывных идей.
 Потому экономические ценности (а это вещи первого рода тела-сознания, как мы уже предполагаем) конечно люди также воспринимают как цельные. Такая цельность идей позволяет математике (а она - основа экономики) оперировать также дискретными величинами, прямо отождествляя их с величинами абстрактными (это и есть целостные неразрывные величины)

                Что такое сознательная экономика
               
 Тот, кто занимается ведением собственного хозяйства или коммерческой деятельностью, человек так или иначе практичный. Но этого недостаточно, если желаешь иметь успех. Экономика для этого должна быть еще и сознательной.
 
 "Чего экономике только не указывали,- ухмыльнется читатель, - ей следует быть то экономной, то эффективной, то перспективной. А теперь еще и сознательной. Прямо как дяденька-милиционер: граждане, будьте сознательны! А разве наша экономика несознательная?"

 Рассмотрим, однако, на самом простом примере как мы ведем свое хозяйство, и сделаем краткие выводы.
 Практический человек, узнав самые дешевые магазины города, выяснит, где можно купить и какие продукты по выгодной цене, когда и где дают скидки на домашние приборы и одежду

 Однако, дешевые и в том числе синтетические товары нередко наносят вред здоровью и продукты мало насыщают. Холодильник пустеет быстро и вот уже снова приходится бежать в магазин. Скидки делают на крупные фасовки продуктов, которые не успеваешь съесть, как они уже никуда не годны или приелись.
 Скидка также часто делается на одежду устаревшего стиля. Казалось бы, что там стиль, но вот ты одеваешь костюм, купленный со скидкой, на важное собеседование, которое потом заканчивается неудачей. Легко обвинить во всем окружающих или ругнуть себя за неудачно выбранную стратегию
 А можно..понять в чем же дело.
 
 Сознательная экономика обращает внимание не только на приведение в систему явлений внешнего мира, но также регулярно обращает внимание человека на себя, проверяя всё ли в порядке в ней самой, верны ли ее методы и технологии.
 А это значит, что и человеку приходится обращать внимание на себя.

 Это еще называют рефлексией. Чтобы правильно понимать действительность, мало изучать объект твоих мыслей, нужно еще обратить внимание на себя самого, то есть источник мыслей о мире, мировоззрения, включающего и морально-нравственное (лично-общественное) отношение к событиям мира.
 А это означает при оценке событий: взять все в комплексе, рассмотреть взаимосвязь внешнего (события) и внутреннего (со-бытия: нашего представления о событии и его взаимосвязи с другими со-бытиями мира). Подобное знание человека мы называем конкретным.
 Только наше конкретное знание мира, то есть основанное на собственном опыте,  мв момент «сейчас» когда проясняет взаимосвязь событий при помощи взаимосвязи ментальных со-бытий, может обрести истину.

 В экономике это значит такое сознательное соединение человеком научной теории и сугубой практики, при котором и не теория проверяет практику, как в научного типа мышлении, и не практика проверяет теорию, как в мышлении человека сугубо прагматичного, но сознательная экономика пользуется критериями личной морали и общественной нравственности.
 В этом она противоположна классической маржинальной экономики, где критерий успеха- максимальная прибыль.
 Не то, чтобы в сознательной экономике прибыль предприятия была неважна, но в ней иной по сравнению с маржинальностью критерий успеха.
 Девиз сознательной экономики, в отличие от маржинальное: нет максимум результата, а оптимум.

 Но почему этот оптимум отличается от максимума?
 Да прежде всего тем существенным обстоятельством сознательной экономики, развитие которой связано с теономическим производством вещей (представлений о мире, которые производством на Фабрике" тела-сознания), что максимум прибыли есть "быстрый продукт", при котором экономическое производство опережает теономическое - а потому экономика лишается истины и сознание людей о производимом ими продукте, его оценке по шкале пользы или вреда становится ложным.

 В отличие от "быстрого продукта", оптимум прибыли сознательной экономики ведёт к синхронизации у субъекта экономики процессов производства экономических стоимостей (продуктов экономики производства веществ и действий с веществами) и экономических ценностей (производства вещей), а также производство в теле-сознании человека (а значит, коллективном теле-сознании производственного социума) ценностей экономических (вещи первого рода) и теономических (смыслоносные вещи второго рода)

5 Глава
Рождение деятельности

 сознание нуждается в Ничто, человек без  цели, рождение деятельности от качества и количества, что такое труд и работа, что достойно платы, воспитание общества моралью, экономика становится деятельной

 Когда юноша или девушка становятся уже очень сознательными и начинают всерьез заниматься экономикой, вдруг они могут обнаружить, что это лишено для них лично всякой пользы.
 Хуже, если такого не происходит. Почему?
 Дело в том, что если продолжаешь видеть личную пользу в развитии своей сознательности, ты явно не достигаешь истины. Особенно в экономике, подлинная цель которой: снабжение благами жизни общества, а не отдельного человека, пусть он и является организатором производственного процесса и его важнейшей частью.

 Сознательное отношение людей к жизни, имеющее у человека личный моральный базис, а в обществе определяющее его нравственное отношение к миру, само по себе не имеет никакой пользы, понимаемой как выгода.
 В особенности, если пользу и выгоду экономической деятельности субъект экономики понимает как собственную прибыль, которую можно для личных потребностей изъять из процесса воспроизводства экономических благ.

 "Неожиданно, - удивится читатель, - а кто утверждал, что именно польза служит мерилой опыту и движет сознание? Да ведь и экономика далеко не всегда маржинальна, ведь кроме частнопромышленной есть также государственная экономика, провозглашающая общественное благосостояние, экономика даров с критериями благотворительности, экономика социальных выплат населению. Или же, например, есть экономика семьи, где важны и другие критерии кроме прибыли, выгоды "

 Дело как раз и состоит в том, что пользу  от экономической деятельности можно понимать по-разному и далеко не всегда это прибыль. Да и прибылью можно распорядиться по-разному. Одно дело, если прибыль изъять из производства и потом использовать для своего удовольствия, другое дело - вернуть в производство для его развития.
 Разница между первым и вторым как раз является для производства решающей.

 Если растущий и познающий молодой человек в самом деле становится сознательным в экономике впору своему возрасту, то бывает так, что он вдруг перестаёт видеть пользу в том, что прежде ему казалось важным и проносящим радость, ценным.
 Это значит, у растущего и развивающегося путем познания человека меняется иерархия в парадигме ценностей, а это сопровождается кризисом того, что было для подростка ценным прежде

 Получить новую игру? Надоело. Купить сладости? Уже не так вкусно. Читать увлекательные книжки? Хочется чего-то другого, не книжного.
 Нет больше пользы никакой от того, чем занимаешься. Это кризис отношения к миру, ломка иерархий ценностей и антиценностей, что явно сказывается прежде всего на потреблении предметов экономики.

 Переходный период человека, который можно назвать возрастным нигилизмом. Это значит, дальнейшему развитию сознания поставило предел Ничто.

 И очень хорошо, что некто устроил наш мир именно таким. Ведь за практически ориентированным понятием пользы скрывается смысл.
 А смысл - это и есть Ничто. Потому что он всегда не то, чем кажется тебя. Он является тебе задачами твоего труда, целями твоих усилий. Воодушевляет предполагаемой пользой или радостью цели. Но вот цель перестает казаться важной. Иссякает энергия и желание ее добиваться. Или цель достигнута, а других не видно.
 Переходный период к чему-то неизвестному. Будущему. Личный кризис. Так жизнь порой ставит человека в условия, когда впереди больше нет ни смысла, ни цели.
 
 Что же произошло с телом-сознанием человека в этом случае? Оно получет новую жизнь. Подвижное сознание человека в таком теле движущихся энергий и потоков информации больше не может оставаться качеством новых знаний. Ведь и знания эти чужие, собственным же знаниям необходим личный опыт, включающий практику.
 Человеку необходима его собственная деятельность, приносящая определённые плоды, служащие её оценке.
 
 Все, что еще вчера приносило растущему человеку удовольствие стало ничем.
 Кризисы, когда они диалектически разрешаются (а тогда они есть болезни к жизни, а не смерти) помогает нам открыться самому истинному и подлинному, что есть в нём, стремлению к будущему.
 Нашей любви, самым настоящим надеждам и заветным, искренним желаниям нашей души.
 Вот теперь мы и готовы к деятельности - когда убеждения, результат жизненного опыта прошлого (твоего, а чаще всего чужого, навязанного тебе в абстрактных знаниях жизни)разрушены, стали Ничем.
 А без этого деятельность увела бы тебя тропинкой зыбких, обманчивых стремлений к ложно понимаемой пользе, за что дорого приходится потом платить страданиями.

 Такую природу: кризиса знаний имеет и кризис экономики: больно, трудно и очень страшно за будущее, но иначе дальнейшая деятельность просто невозможна.
 Кризис экономики - это расшатывание, а потом и внезапное исчезновение прежних ценностей, служившим более или менее надежным гарантом обороту денежных средств.
 Их становлению Ничто поставило свой предел путем экономического кризиса системы.

 Деятельность "рождена" от двух нам так знакомых качества и количества.
 Деятельность в производительной экономике - новое состояние коллективного тела-сознания производственного социума, когда качество человеческих знаний находит свое выражение и свою реализацию в производстве продукта, являющегося в нравственной культуре социума, в её парадигме ценностью номер один, первичного в отношении к ценности вторичной.

     Немного о продукте экономики, как результате производства, где создаётся экономическая ценность, и о товаре, как результате возникновения рыночной стоимости

 Юноша научился программировать, создал компьютерную игру и даже умудрился продать ее однокласснику. Он заработал деньги впервые в жизни тем, что произвел продукт.
 Девушка сшила новое платье соседке, и тоже кое-что на этом заработала.

  Продукт, возникающий на экономическом производстве, имеет двойственную природу: с одной стороны он - результат сознательной деятельности человека, его труда. Это качественная сторона продукта как результата производства.
  С другой же стороны, продукт, созданный для рынка, не только имеет некую ценность, созданную при его производстве, но и получает рыночную стоимость: за него дают денежные знаки.
  Стоимость, возникающая на товарно-денежном рынке, есть количественная характеристика продукта, который на подобном рынке становится товаром.

 "Какие же это две стороны? - заметит экономист - была цель заработать, для этого нужно удовлетворять потребности людей, вот и создали продукт, он же и товар на потребительском рынке. Поэтому товар имеет у людей ценность и на рынке обретает стоимость, позволяющий сравнивать его привлекательность для покупателя с другими продуктами, удовлетворяющими ту же потребность" 

 Так думает взрослый, имеющий опыт в экономике.
 А подросток? Он менее опытен в экономической теории, да и практике, во многом наивен. И потому... он близок к точке зрения теономики: науки о производстве вещей-ценностей в теле-сознании человека и о распределении этих вещей в коллективном теле-сознании групп.

 Если юноша изучает программирование только для меркантильных целей маржинальной экономики: например, чтобы продавать компьютерные игры, его продукту просто не хватает качества.
 Почему? Потому что качество продукта рождается в экономическом производстве, имеющем общественный характер: субъект экономики в товарном производстве нечто производит для других, вынося свой продукт как товар на различные потребительские рынки.

 Юноша в масштабах индивидуальной экономики (пока не общественной) еще не умеет качественно трудиться для других, для этого он недостаточно сознателен, он старается для себя.
 Качество продукта знаний, его ценность, создаваемая в теле-сознании, порождается интересом человека к открытию нового, а не стремлением заработать денежные средства продажей товара.

 Качество деятельности людей, будучи ценностью, создаваемой в теле-сознании, как это ни  покажется странным, не имеет прямого отношения к производству продукта экономики.
 Ведь продукт экономики и экономические (а также теономические) ценности производятся в различных реальностях: физической-подлинной и описательной (хотя синхронность действий и соединяет эти реальности в психофизическое двуединство)

 А стремление удовлетворить потребности людей, и уж тем более желание на этом заработать, не направлено к созданию ценностей.
 Иерархия ценностей коллективного тела-сознания возникает в процессе экономического производства веществ и теономического производства вещей как бы сама по себе, естественным образом, порождаясь самой потребностью человека произвести блага для общества (и общество создаёт для этого условия своим производственным социумам), то есть проявляясь как то, что уже заложено в человеке (существе общественном) и ждет своей реализации в полезной для общества экономической, а также теономической деятельности.
 Первое, как мы уже отмечали, происходит в физической реальности, а другое в теле-сознании человечества: реальности описательной.

 Но вот читатель вообще оказывается что-то понимать в теории, которая разделяет экономический продукт, становящийся на товарно-денежном рынке товаром, и обретающий там стоимость, и экономические ценности, производимые в теле-сознании человека, распространяемые в коллективных телах-сознаниях социальной группы, этноса, человечества.

 И не удивительно: ведь экономическая теория и ценности давно объявила предметом научной экономики, изучающей закономерности потребления благ людьми в физической реальности.

 Экономическая деятельность традиционно объединяет в нечто целое две стороны экономики: производство продукта и потребление товара при котором товарно-денежные рынки (а они включает в себя и производство) являются посредниками между производителем экономического продукта и его потребителем, завершая конечным потребителем.
 При этом теономическое производство вещей-ценностей включает в себя как культуру производства, свойственную производственному социуму (где в парадигме ценностью номер один является товар, ставший целью производства продукта), так и этническую культуру потребления, где ценностью номер один в парадигме продукт-товар является жизнь человека, а значит, необходимые для неё блага, потому именно продукт превалирует в парадигме ценности над товаром.

 Рассмотрим, как нередко начинается экономическая деятельность человека, а это происходит в семье как производственном социуме.

 Подростка пока содержат родители, и он может изучать компьютерное дело вообще и программирование в частности, ради интереса, познания нового, а не только пользы.
 Но в экономической деятельности взрослых без стремления к собственной пользе, и к созданию продукта для других, то есть товара, поставляемого на товарно-денежный рынок, не обойтись.
 Ведь различные продукты производств, которые на рынках при распределении становятся товарами, обретая там свою стоимость - это средства к жизни других, а также для самого производителя. Они должны быть и причиной производства, иначе само производство стало бы...чем-то вроде "сизифова труда".

 Сначала о качестве экономической деятельности в экономических ценностях, то есть энерго-информационных вещах первого рода, заряженных мерой эмоциональной энергии и распространяемых на уровне "земных зон" коллективного тела-сознания производственного социума.

 Ученый знает, что ему нужно получать у государства или предпринимателей средства на свои исследования и что за деньги, за поддержку от него могут потребовать практически полезных средстводателю результатов.
 И это разумно, потому что наука без практических результатов может завести общество неведомо куда.
 Но ученый, даже действующий в области так называемой "прикладной науки", тесно связанной с экономикой и политикой, также более или менее знает, что единственное качество науки - чистое, расширяющее свои пределы "академическое" познание, и если полностью подчинить научную деятельность только практической пользе общества, то...с наукой случится то же, что и с экономикой проиходит нередко: большой тяжелый кризис.

 Теперь о цели производства.
 Цель человеческого труда - это сам труд, дающий возможность людям создавать блага жизни, и такой труд соизмерен с подлинными деньгами теономики - вещами-ценностями, для которых денежные атрибуты общества служат средством количественно соизмерять усилия в экономике и вознаграждение, дающие возможность их правообладателю пользоваться определёнными благами общества.
 
 А  продукт самого производства как же, разве он появляется между прочим, а товар, обретающий стоимость на рынках?
Ради чего организовано производство и товарно-денежный рынок?
 Попробуем разобраться.

         Что такое труд в теле-сознании и что такое физическая работа организма-тела

 Работа - что это? Уже само русское слово говорит за себя: РАБота. Рабам не платили денег, как помнится и заставляли работать до изнеможения. К ним в рабовладельческом обществе относились как к предметам экономики, хотя и живым. Например, как к скоту, но не как человек относится к человеку. Рабы, как правило, были лишены тех прав на общественное имущества, которые дают деньги - право на определённую часть социально произведенного продукта человеческих благ.

 Работа есть нечто тяжкое и себя не окупающее, и такое представление о работе напрашивается. Иное дело - труд, он должен быть вознагражден.
 Но это абстрактные формулировки, а в чем смысл?

 Человеческая деятельность, которая начинается с экономики (и теономики) имеет две составляющие: качественную и количественную.
 Труд субъекта в теле-сознании человека по производству вещей (конечный результат производства- мировоззрение), при котором тратится материальная  энергия сознания, с мерой проявленности морально-нравственной сознательности - это качественный аспект деятельности человека, а работа, при которой физическое организм-тело тратит физическую энергию, с такой мерой как усилие - количественный.
 
 Чтобы сшить соседке платье, девушке нужно во-первых, научиться кройке и шитью. Получить знания и навыки.
  Сноровка и мастерство, знание того, как правильно технологически организовать процесс, умение сделать швы незаметными, а фасон платья привлекательным - качественные составляющие такого производства. Это и есть труд. За труд и получена плата.

 А работа? Без неё не обойтись, не бывает чистого труда. Работа - это нелегкие усилия физического организма-тела, при котором не просто тратится соответствующая энергия, но неизбежны потери на энтропию, это и неудачные попытки, и повторение по нескольку раз одного и то же процесса, необходимость что-то переделать, что-то улучшать.
 За тяжесть работы девушки соседка ей не платит, её не интересуют проблемы швеи. Соседка платит девушке за ее труд, проявленный в качестве продукта, ставшего товаром на маленьком товарно-денежном рынке "швея-покупатель"
 Запомним - покупатель платит за качество продукта. Что значит - он оплачивает подлинными деньгами - энергией тела-сознания именно труд субъекта в теле-сознании по производству вещей, а не работу по производству продукта - в данном случае его физический объект, созданный из вещества, то есть ему соответствует понятие экономической ценности как вещь первого рода.

 Цель работы в производительной экономике - произвести продукт. Работа имеет количественные показатели, например: время производства в унитарных единицах длительности, затраты физической энергии производителя, потери энергии на энтропию. Все это отражается в продукте как его себестоимость в ценах товарно-денежного рынка.
 Себестоимость выражена в количественных единицах работы, которые сопоставлены с денежным атрибутом.
 Итак, денежным атрибутом, выраженным в унитарных единицах стоимости (то есть речь идет о цене физических усилий) оплачивается работа.

 Именно это простое теономическое соображение (теономика производства ценностей: труд - деньги, экономика производства стоимостей: работа - денежные атрибуты) не могло быть учтено Марксом в его трудовой теории стоимости:
 И физическую работу и умственный труд великий историк и экономист предлагал измерять унитарными единицами длительности, пригодными для оценки только физической, механической работы.
 Ибо между работой физического тела человека и трудом в теле-сознании классики марксизма не усматривали онтологической разницы, то есть разница для них носила количественный, а не качественный характер.
 
 Покупатель экономического продукта(а значит, и теономического: ценности-вещи) получает продукт, уже обладающим ценностью, созданной на производстве и стоимостью товара, формирующегся в условиях конкуренции на товарно-денежном рынке,  как результат не только работы, но и труда.
 Потребитель на рынке дает за продукт-товар также что-то, что должно быть выражено количественно. То есть денежные знаки: количественный атрибут денег, причем под деньгами (то есть подлинными деньгами, которыми оплачивается труд в теле-сознании) мы понимаем теперь именно вещь: ценность, созданную в теле- сознании человека - члена производственного социума.

 "Стоп, - заметит читатель - только что утверждалось, что покупатель платит за качество"
 Да, платит деньги за качество продукта, а денежные знаки (атрибуты денег) дает за товар, то есть бывший продукт производства, который обретает стоимость на рынке. Именно здесь подвергается новой градации своей оценки, которая в денежном атрибуте именуется ценой - количественным заменителем ценности.
 Таким образом, товарно-денежный рынок сопоставляет стоимость товара и стоимость денежного эквивалент.

 Деньги - социальная энергия тела-сознания также имеют двойственную природу, но о ней речь впереди.

 Вот она, двойственность продукта: он производился и трудом, и работой, но при этом настоящая оплата следует не за побудительный мотив (произвести сам продукт, заработать деньги), а за качествнную составляющую: за проявленное во время труда сознание!
 А за количественный показатель деятельности производитель, который выходит на рынок сам или через посредника-торговца, получает денежные знаки.
 Которые мало чего не стоят, скажем, несколько забегая вперед, без своего качественного обеспечения.

 В период рождения оборотов стоимостей рынка, назваемых товарно-денежными, а таким оборота соответствует, как мы уже гипостазировали, теономические обороты произвдства вещей в теле-сознании человека: экономических и теономических ценностей, возникает мораль труда человека и нравственнсть, хранимая культурой, и мы знаем уже два вида таких нравственных культур:

- узкая нравственность определённых производственных социумов, в чьей парадигме ценностью номер один является производимый продукт, и у каждого такого социума он свой
- широкая нравственность этнических культур потребления, где ценностью номер один является жизнь человека, а потому культуре этноса соответствуют разнообразные культуры производственных социумов, требующихся этносу для производства необходимых благ, потребных его членам

   Немного о морали труда человека в производственном социуме и нравственности в коллективном теле-сознании общества с  этнической культурой потребления

 Парень продал сделанную им компьютерную игру. Он получил за это денежные знаки и вместе с ними плату в денежных экивалентах, которые экономика попросту называет деньгами.
 И это денежные эквиваленты, как правило, фиатные, то есть гарантированные государством, а государство презентует общественные интересы, отвечая за структуры распределения благ, производимых различными производственными социумами, чьи коллективные тела-сознания являются частью этнических ( а этнические - частью общечеловеческих)
 Плата деньгами тела-сознания - за качество труда.
 Денежные знаки как общественные атрибуты ценности - за количественную составляющую деятельности, то есть работу, в том числе и умственную, которая отождествляется с трудом, что и подразумевает оплата ( как правило, умственная работа, в том числе работа управленца, на производстве оплачивается лучше физической).
 Правда, в случаях особого качества иной продукт творческого человека называют "бесценным", что впрочем не мешает рынкам назначать за него высокую, но вполне определенную цену в единицах денежного эквивалента, так как цена товара здесь презентует собой ценность продукта.

 Плата за продукт (оценка качества) обеспечивает покупательную способность денежных знаков, вырученных от его продажи. Как это происходит, мы рассмотрим позднее.

 А теперь о морали труда человека как индивида в производственном социуме, который. в отличие от общественной группы, состоит из отдельных индивидов, у каждого из которых своя роль и своя доля распределенного труда в спектакле социального производства. В случае индивидуального производства таким социумом можно назвать самого человека, подобно тому, что иное множество может состоять из одного члена, так как физическое тело человека состоит из отдельных органов, каждый из которых тратит свою энергию, подвержен свой деле энтропии, а тело-сознание состоит из отдельных зон и разделов: семь "земных" и "небесных" зон, включая три зоны центрального комплекса личности человека с я-отождествлениями субъекта, причем в этот комплекс входят по одной зоны небесные и земные с промежуток между ними: зоной субъекта.

 Предположим, некто занимается несколько иным видом деятельности, не связанным с производством, но имеющим некоторое отношение к торговле. Он продает те же компьютерные игры, но не производит сам, а потихоньку...заимствует программы от других.

 И также получает денежные знаки. Работает ли наш воришка? Трудится ли? Вероятно, ведь всё не происходит само собой, тут нужно постараться и проявить умение. Торговля - тоже труд. Поэтому купюры он получит и с ними кое-какую плату. А вот сумеет ли потратить с пользой для себя...Труда в его деятельности маловато, как маловато и сознательности.
 Поэтому здесь пора вмешаться обществу с его законами, провозглашаемыми и гарантируемыми государством.

 Но не всё так просто с правовой стороной вопроса, так как сами деньги (вещи-ценности коллективного тела-сознания) есть права человека на блага общества, гарантированные его трудом как мерой личного участия в производстве общественного продукта, а денежный эквивалент, даваемый на рынке за товар, дает выраженное единицами количества право на некоторое также количество благ, и такое право формально гарантируется государством, выпускающем фиатные денежные единицы универсального эквивалента денег.

 Другой вопрос - о соответствии подлинных денег, отображающих меру труда, то есть меру качества, и денежного эквивалента, всегда выраженного количественно.

 А так как ценность денежных знаков определяется не только и не столько их покупательной способностью, сколько свойственным подлинным деньгам способностью служить  к качественному благу человека - члена потребительского общества, то важнейшее качество денежных знаков - служить ко благу, а не ко вреду, к преумножению благосостояния, а не упадку, созиданию, а не разрушению жизни, к оплате долгов, а не только их приобретению и росту.

 Такое качество определяется только соответствие:
- для человека его денег, выручаемых от личного труда, то есть атрибута качества жизни денежных эквивалентам общества и государства, выраженным в количественных мерах
- для единичного производственного социума соответствие совокупного денежного эквивалента, выручаемого как прибыль от реализации продукта, ставшего товаром, деньгам коллективного тела-сознания, отражающим меру совокупного труда всех участников данного социума в производстве благ для этноса (при этом культура потребления этноса и обогащает социум дарами своей нравственной культуры потребления и способно обогащаться моралью труда, если таковая свойственна производственному социуму, чье тело-сознание спонсировано социальной энергией тела-сознания этноса

 Что такое мораль  труда человека в производственном социуме, являющаяся частью его специфической социальной культуры и что такое потребительская нравственность в культуре этноса?

 Мораль труда, и это есть часть заветов, данных через религии от Бога к людям, говорит нам, что красть плохо, что истинное благо должно быть заработано и оплачено трудом человеком, которые совершает благое для других, а не только для себя самого.
 А нравственность общества, прежде всего этноса, ибо человечество расселено на Земле не только по принципу физических рас, но главным образом по расселению этносов, освоивших свои территории экономически и обладающих собственной нравственной историей при этно- и культурогенезе, при формировании иерархий ценностей и антиценностей по моральной шкале добра и зла, зависит от морального содержания нравов (их совокупность - это и есть нравственность)

 Так например, если в обществе нет детально разработанных законов об защите интеллектуальной собственности, то кража компьютерных программ или права пользоваться фильмами, в глазах законодателя - и не совсем кража.
 Нравственность превратится в мораль в то время как общество в опыте людей приходит к выводу, что продукт интеллекта - такой же авторский продукт как и физические предметы - продукты экономики, и нуждается в охране закона.
 Мораль человека имеет прямое отношение к практике, она конкретна.
 
 Экономика со временем становится деятельной. Это значит, что закончен период накопления знаний и возникает сознательное: оцененное морально-нравственно, производство ценностей наряду с продуктами экономическими.
 Создал ли труд человека, учитывая сознательный характер труда, как утверждал Ф. Энгельс?
 
 Наоборот, скажем мы, скорее человек как сознательное существо, которым он стал под воздействием первых еще архаичных религиозных представлений, создал свой труд, невозможный без своей морали, и не иначе.
 Потому первая экономика первобытного общества - это не просто торжество сильного над слабым в конкуренции. подобной естественному отбору, но это так называемая реципрокная экономика - то есть экономика дара, которая в первых этносах регулировала не производство естественного продукта, добываемого в природе еще в палеолитический период хозяйствования племён как производственных социумов, а а распределение конечных благ экономики в племени как общественной группе.
 Таковы основы этнической нравственности, ведь идентификация группы этноса, формирующего в своей истории культуру потребления, есть "мы", тогда как производящий социум состоит из отдельных индивидов "я", именно в нем царствует конкуренция в борьбе за оплату своей работы благами экономики.
 
 Какова цель работы мы уже знаем: получить средства к жизни, для этого произвести продукт, обеспечить людей всевозможными благами.
 Но какова цель труда?

 Мы уж упоминали. Цель труда - сам труд, Но не труд вчерашнего дня. Ведь труд - проявление деятельности субъекта, создающего вещи, в теле-сознании человека, а его суть - расширяться до тех пор пока не появляется конечный продукт на "фабрике" тела-сознания: вещное мировоззрение.

 Цель труда субъекта в теле-сознании человека, таким образом – сделать знание, хранимое с прошлых времён, сегодняшним, обновить его, сделать их з чуждого своим, из абстрактного конкретным. Отсюда и производительность, и экономия энергий, и технологическое совершенствование при обработке в телах человека двух видов информации: физической и материальной.

 Так люди техногенной цивилизации создают и техносферу Земли.
 Но не техносфера создаёт человека. Она ему и не помогает себя создавать, как ни парадоксально даже мешает всеми силами, так как техносфера, услужливо освобождая человека от работы и труда, предлагая заменить производство благ человеком механизмами различной сложности, тем препятствует любым видам человеческого творческого созидания (включая и технотворчество)
 
 Хорошее - не друг лучшему, в особенности, если хорошее принадлежит прошлому, а лучшее - будущему (что характерно для нравственной эволюции человечества, распределенного на этносы, которому иначе на Земле и не выжить)
 Это также запомним на будущее

                Рождение экономической деятельности

  Итак, на следующем этапе после возникновения сознательной экономики при становлении нравственности общества и морали труда в производственных социумах рожается сознательная и целенаправленная, более или мене планируемая в экономике равновесия частнопромышленного и государственного сектора экономическая деятельность людей. 

  Деятельность людей в экономике производственных социумов - "дочь" двух "родителей": качества и количества.
 От качества она унаследовала сознательность (меру морали труда и нравственности потребления его результатов по производству благ жизни), которая оценивается в уникальных единицах качества. А от количества - исчисляемую в унитарных единицах меру продукта и даваемого за него на рынках денежного эквивалента.

 Экономика - это деятельность общества по производство необходимых ему экономических благ. Но экономика деятельна лишь отчасти.
 Сейчас она только деятельна, но этого мало. 
 Экономике еще предстоит найти себя.
               
6 Глава
Рождение значения в экономике

 символическая плата, символ и знак, значение рождается от абсолютности и относительности,  денежные знаки, оборот денежных знаков и его скорость, производство становится творчеством, экономика обретает свое значение

 Юноша закончил учиться профессии и на производстве проходит "практику", то есть обучается, дополняя свои теоретические познания и получая за это, как говорят с улыбкой родители, "символическую плату".

 "Практика" - такое взаимоотношение обучающегося с работодателем, когда молодой специалист участвует в производстве, применяя свои прежние теоретические знания, и его в то же время обучают опытные специалисты, передавая ему свои знания и свой опыт на производстве.
 
  В качестве "символической платы" молодой специалист получает денежные знаки. Их не так много, как ему, возможно, хотелось бы.
 Зато эти знаки обеспечиваются как мы уже говорили, качеством труда, воплощенного в некотором продукте производства: экономического, которое обретёт потом на рынках подлинной физической реальности свою количественную стоимость, и теономического продукта, оцениваемого критериями качества, создаваемого в теле-сознании, то есть описательной реальности: вещей-ценностей и вещей знания, составных единиц мировоззрения

                Немного о знаке и символе в экономике и теономике

 На денежных знаках что только не изображают. То какие-то загадочные символы, то портреты, которые тоже нечто символизируют.

 Что такое символ описательной реальности и чем он отличается от знака - части знаковой системы?

 Девушка работает в цветочном магазине, где продаются свадебные гирлянды. Такая гирлянда - это символ супружеского союза.
 Символ, как следует из самого слова, нечто собой символизирует, и этой стороной бытия обращен к образу. В нашем случае - гирлянда символизирует свежие яркие краски жизни, ее праздничность, новое начало супружеской жизни.
 Символ указывает на нечто, что не  есть он сам. Ведь цветочная гирлянда - и есть всего лишь гирлянда цветов, но как символ, обращенный к бытию людей, она по смыслу есть нечто иное.

 Но символ не имел бы такой привлекательности, убедительности и такой жизненной силы, если бы он, указывая на нечто вне себя, и сам не обладал жизнью, даваемой образом.
 Цельный неразрывный образ бытия, вторгающийся в дискретную физическую реальность: подлинную, и (как идеи - формы вещей) в тело-сознание человека: реальность описательную - это особая форма внеземной жизни, небиологическая.
 Цветы, форма жизни биологическая, но более того, ведь в форме веществ также воплощены идеи...
 В свадебной гирлянде цветы должны быть свежие, иначе - какой уж там символ жизни. Свежий цветок еще недавно жил и благоухал, впитывал солнечный свет для создания свой плоти, соединялся с землей, потребляя необходимые ему минеральные вещества, дышал, пил воду.
 И срезанный, он еще пока сохраняет в себе жизнь, и в гирлянде он как символ соединяет свою пока что биологическую жизнь с внеземным бытием символа новой жизни, нового счастья, начала всех начал.

 Таков символ: с одной стороны, он обращен к образу, который символизирует собой. Но у символа, когда он воспринимается в вещном знании человека, есть и другая сторона.
 Символ обладает двойной природой, он есть также и знак, и это внешняя сторона символа: описание описания на языке некоторой знаковой системы, которая есть физическая информация.

 Что такое знак, где его можно найти в магазине? Это ценник.
 Знак - просто вещь и собственной жизни не имеет. Это мера физической количественной информации. Его задача - указывать людям, принимающим данную знаковую систему, на то, что не есть он сам, на символ.
 Ценник - кусочек картона, на котором стоит цена товаров, выраженная количественными величинами, а эти величины выражены письменными графическими знаками - числами.

 Цена имеет также свое значение Она с помощью количественных мер указывает на ценность, то есть презентует собой качество товара.

 Значение экономического продукта и свойственной ему экономической ценности "рождено" от таких "родителей" как абсолютность уникального символа культуры и относительность знака: части унитарной знаковой системы языка описания.

 В продолжении дня торговли цветы теряют свежесть и, если гирлянду долго не покупают, сообразительный продавец снизит её цену.
 Торговец опускает цену на товар, который теряет со временем свое качество.

 Себестоимость гирлянды для продавца символизирует в торговле абсолютность оцениваемой количественными знаками величины, но качество товара динамично, относительно и потому относительной должна быть изменчивая цена, если она отображает в унитарных количественных мерах цены товара неуловимые критерии его качества для потребителя.
 Продавец сам купил у оптовика  цветы и уже заплатил за них. Сам сделал гирлянду и затратил на это свой труд. Это уже не изменить.
 Свойство цветов увядать со временем, отчего гирлянда теряет качество, в нашем примере символизирует относительность.
 Поэтому значение цены должно быть снижено по мере того как уменьшается ценность гирлядны.
 
 "Как же, снизит он тебе цену, - хмыкает умудренный жизнью читатель, - продавцу интересно получить прибыль, и побольше"

 Но можно ли её в данном случае получить, не снижая цены?
 Ведь ценность цветочной гирлянды с постепенно увядающими цветами снижается сама по себе, желает этого продавец или нет. Если он не будет приводить цену в соответствие с ценностью товара, то получить больше денежных знаков чем положено, в случае удачи сможет - допустим, кто-то опаздывает на свадьбу, и ему "позарез" нужны цветы. Или гирлянды просто в дефиците.
 Но продавец не получит при этом пользы от своей прибыли. Пользу определяет теономическое производство ценностей в его теле-сознании.

  Проблема скуповатого продавца в том, что он не чувствует: денежный знак - всего лишь знак, это атрибуты денег, обладающих ценностью, а не деньги в подлиннике.

  На денежном знаке изображены цифры и какие-то символы. Это знает и ребенок. Но если денежные символы отчасти скрыты от нас в своей собственной тайной жизни, то вот цифра... Она так убедительна.

 Чтобы понять, как возникает в практике человека покупательная способность имеющихся у него денежных знаков, необходимо избавиться сразу от двух предрассудков (если они есть)

 Первый предрассудок:
 "Деньги от дьявола. Они не способны отразить настоящей ценности и только все путают. Деньги - это нечто сугубо материальное. За деньги нельзя купить ничего по-настоящего ценного, они поэтому приносят вред"

 Деньги не от дьявола. Скорее - они от  Бога (хотя и не совсем) Русский человек это прекрасно понимал, создавая слово "БОГатство"

 Второй предрассудок
"Деньги - само по себе благо. На них можно приобрести всё необходимое для счастья. Поэтому денег чем больше заработаешь, тем лучше"

 О первом предрассудке мы теперь не будем говорить, потому что он в меньшей мере свойствен человеку, открывающему для себя экономику, тем более маржинальную, ставящую прибыль своей целью.
 А вот второй предрассудок как раз и ведет маржинальную экономическую систему к тяжелым стагнациям, формируя с помощью высоких стоимостей ложные понятия ценности

 Истина денег имеет тот же характер что истина знаний: это соответствие денег самим себе, точнее говоря: соответствие количественной меры денежного атрибута качественной мере денег как подлинника, а это есть социальная энергия тела-сознания.
 
 Если человек желает получить денежные средства для того, чтобы обрести счастье,  в этом нет ничего дурного. Но если таким путем счастье не достигается, а тем более, если итог противоположен первоначальному намерению, значит - само зарабатывание или скапливание денег лишается своего смысла.
 Потому что и польза, и смысл человеческой деятельности проверяются результатом, выраженным в продукте, в плоде деятельности.
 И качество сознательной экономики в экономической деятельности, приобретающей для человека и общества морально-нравственную значимость, а это также средство выживания помимо физических благ, выражается в плодах экономической деятельности.
 Это отмечено и в христианской Библии, многие смыслы которой посвящены не только теологии, но также и теономике.
 
 Обороты денежных средств (атрибутов денег, участвующих в производстве и торговле, то есть оборотах) имеют свою скорость. Если такая скорость слишком велика в сравнении со скоростью производства вещей ценности (подлинных денег) в человеческом теле-сознании, то радость жизни, да что радость - и саму жизнь, человеку просто не удается почувствовать, ощутить во всей ее полноте.

 Еда больше не доставляет радости гурману. Чтение книг  теряет прелесть для любителя узнавать новое. Катание на яхте становится привычными буднями для любителя таких удовольствий. Рыбаку претит рыбалка.  Охотнику становится отвратительным занятие, которому он посвятил всю свою жизнь.

 Стоит дойти до определенной черты, где смысл твоей деятельности перестает быть значимым в иерархии ценностей, а иногда и становится антиценностью, как уже готов разразиться нигилистический кризис прежней системы ценного.
 А к ускорению оборота экономических средств как раз приводит приобетение денежных знаков, не обеспеченных своим качеством.
"Легко достались - легко расстались" - говорят в русском народе.
 
 Это касается как личной, так и общественной экономики.

 Кризис товарного производства, предназначенного для рынков, происходит оттого, что прежнему качеству экономики Ничто положило очередной предел.
 Это производство слишком напоминает механизм и слишком мало сознательность. Производству необходимо стать творческим. Тогда утерянная радость и смысл человеческой деятельности будут найдены.

                Немного о творчестве в экономике

 Творчество -  говоря научно, такое состояние деятельности, когда знания людей, в которых воплощен их чувственный опыт и на его основе морально-нравственная оценка, опережают скорость потока нейтральной физической информации, передаваемой знаковой системой, и куда важнее её. 
 Скульптор знает, что именно сюда нужно положить очередной комок глины, и какой. И получается прекрасно. Творцу не нужна физическая информация там, где он по вдохновению просто ЗНАЕТ.

 Человек желая управлять, получать информацию о процессах, которые ему полезно контролировать, приходит к тупику своих устремлений. Напряжение от противоречия целей и результатов становится нестерпимым. Но достаточно прекратить постоянный контроль и просто отдаться творчеству, как наступает катарсис.

 Производство - впрочем, уже скорее творчество чем просто производство - получает второе дыхание.

 Проходя кризисы, экономика производственных социумов обретает своё значение. Прежние ценности, бывшие абсолютом, ломаются под напором времени с его новыми ценностями. Значимым становится новое.
 Затем на следующем участке пути человеку нужно снова обрести абсолют, дающий уверенность в том, что деятельность полна смысла.
 Значение всегда приобретается и никогда не может быть окончательно приобретено. 
 
                Рождение значения в экономике

  Вот рождено и значение товарной-денежной экономики - "дитя" от двух "родителей": абсолютности в ценности продукта и относительности в стоимости товара.
  От абсолютности экономическое значение унаследовало свою статику. А от относительности -  динамику.

  Экономика - это обретение обществом своего значения в его деятельности производства благ жизни. Но путь еще не завершен, пока не дано морально-нравственного и при том количественно-качественного определения благу как мере вещей представления людей, в их описательной реальности тела-сознания.
  Экономике пора найти себя в вещах знания людей о мире.

 7 Глава
 Рождение идей  в вещах путем их формирования

экономист приходит на работу: создание макромира, рождение идеи от истины и знания, содружество производства и торговли, стимулирование сбыта, реклама и брэнд, энергия макроэкономики, возвращние к истокам

 Кажется, не так уж давно человек учился ходить, в семье при помощи родителей и других близких людей познавал мир, воссоздавая его в самом себе, получал морально-нравственное воспитание.
 И вот уже, закончив образование, приходит на работу, где он - экономист. Теперь ему делать экономику.
 Большую экономику, которая начинается с малого.

 Человек как бы становится обществом в своем, обращенном к людям, цельном мировоззрении, и так возвращается к самому себе-субъекту в теле-сознании (а цельный субъект восприятия ближе в своем идентификации к "мы" чем к "я"), обретая в обществе идентификацию "мы как я" (то есть отождествляя себя с общественной группой), а в производственном социуме, состоящем из отдельных индивидов, у него идентификация "я как мы", то есть он коллективное тело-сознание такого социума уподобляет себе.

 Это значит, что и общество, иначе говоря - народ (группа людей, отождествляющая себя по признаку ценностей этнической многовековой культуры) как бы становится человеком, так как важнейшим критерием общественной нравственности является мораль уникальной человеческой личности.

 Макроэкономика общества становится при этом микроэкономикой отдельных производственных социумов, соединяясь в парадигме ценностей:
 Действительно, в культуре этноса, передаваемой от поколения народа к следующему поколению истории, жизнь является ценностью-прима, а в социальных культурах производства ценность-прима - уникальный продукт каждого социума. Но вторичная ценность каждого производственного социума - блага жизни, и потому здоровые производственные социумы служат своему этносу и его целям выживания в истории путем сохранения своей веры и культуры, а не наоборот.

 Под здоровым же производственным социумом (не зараженным "быстрым продуктом" экономики) мы понимаем социум с такой социальной культурой производства, которую обогащает и дополняет этническая культура потребления с её моралью труда.

 Общественное измерение человека и само общество соединяются единой системой (иерархией) ценностей и соответствующей системой антиценностей. А это значит, что макромир в переломный момент подъема производительных сил социумов находит в человеке как будто свое новое рождение, обретает в нем новое значение.
 И как раз вовремя, так как уровень социальной культуры производства в социумах должен, с одной стороны, соответствовать уровень этнической культуры общественного потребления и распределения благ среди наименее защищенных правами слабых членов общества. Но чтобы потребление не становилось культом, экономический продукт социумов  должен, с другой стороны, соответствовать уровню морали труда в социальной культуры производства.

 Несоответствие экономического продукта первому: этнической и второму6 социальной культуре ведет в макромире ведет к жестоким теономическим кризисам двух видов: обесцениванию либо денег, либо труда.
 Каждый из таких кризисов, которые следуют один за другим регулярно, лишь в выживающих этноса разрешаясь диалектическим катарсисом, означает, что большой экономике Ничто положило очередной предел.

 Что означает кризис труда?
 "Постаревшему" обществу не хватает того, что в избытке имелось у наивному младенца. Не хватает энергии для продуктивной экономической деятельности
 А что означает кризис денег? Нет новых идей, которые могли быть дать продуктивной экономике свежие силы (необходимую информацию) чтобы функционировать по производству необходимых обществу благ жизни.
А ведь экономика производственных социумов, силы которой даёт мораль труда - это и есть жизнь. Ведь она дает людям средства для выживания, достаточные чтобы по крайней мере соответствовать уровню потребления, меры которого определяются этнической культурой.

 Идея - форма вещи "рождена" в теле-сознании человечества от истины и знания. Именно в идее истина и знание человека соединяются в новое целое, обретая в вещи- единичном представлении мира свою целостность с энергией эмоционально-чувственной моральной оценки мира.

 Вещи макроэкономики растущего общества в тот момент революционного "рывка" качественного развития, когда требуется повышение производительности труда, увеличение производительных сил социумов, жизненно нуждаются в таких новых идеях - своих формах, на которые способен только человек-личность, обращенная к будущему этноса, и не может "родить" сама по себе человеческая масса, опирающаяся лишь на опыт прошлого, фиксируемого в эпистемах знаний и культуры.

 Идея как форма вещи - это нечто и большее и в тоже время меньшее чем просто знание. Это информация в некоторой целиком осмысленной человеком форме.
 В человеческой идее, ставшей вещью в историческом опыте этносов, отображая практику исторической реальности истина, становится знанием, а знание становится истинным.
 Чтобы форме - идее стать полноценной вещь в единстве своей формы и содержания, она в процессе исторической практики, формирования совместного опыта, основанного на едином "календаре" праздников и бед народных, когда в соединенных пространствах понимания людей рождается их общая понятийность,  должна быть заряжена позитивными созидающими или негативными разрушающими энергиями чувственного познания и моральной оценки мира по шкале добра и зла.

 Но вернёмся к практическому примеру.
 Став экономистом на предприятии, которое занимается производством и сбытом своей продукции, то есть войдя в общественное измерение товарно-рыночной экономики, молодой человек узнает её тайны.

 Во-первых, он учится тому, как впрячь в одну повозку двух таких норовистых лошадок, как производство и торговля, чтобы они они не так тянули в разные стороны.
 А это издавно насущная проблема производственных социумов и потребительского общества. То произвели слишком много товаров для рынка и не могут их продать: кризис перепроизводства. То производство начинает отставать от спроса и торговли и возникает дефицит продукта.

 Поскольку точно планировать общественный спрос, зависимый от покупательной способности так и не научились, экономике поневоле приходится заниматься такой увлекательной деятельностью, как помощь сбыту, а с этой целью стимулировать у покупателей спрос.

 Для стимуляции спроса на товары производители и посредники на рынке изобрели два способа: рекламу и брэнд.

                Немного о рекламе

 Экономисту полезно избавиться от  известного стереотипа, утверждающего, что реклама - это двигатель торговли.
 Когда-то реклама и в самом деле двигала торговлю, но в развитом технологическом обществе ХХ века ситуация стала меняться.
 В родовом обществе, когда переходили от натурального хозяйства к натуральному обмену, поначалу реализовали у соседей излишки собственного хозяйства, пока не решили, что есть смысл производить продукты для обмена.
 С тех пор, по мере того как родовое общество стало родо-племенным, потом проходило в мировой истории остальные стадии своего развития пока не дошло в развитой техноцивилизации до стадии социально-технологического, реклама все меньше становилась двигателем торговли.
 Наконец, на стадии зрелых технологий управления в экономике реклама скорее служит производителю продукта, чем реализации товаров на рынке, где действуют свои законы конкуренции. Они к качеству самих товаров имеют скорее косвенное отношение, так как товарно-денежный рынок соизмеряет стоимость товаров со стоимостью даваемых за товары денежных эквивалентов.

 Это важно знать специалисту по рекламе: если он желает помочь торговой организации реализовать товар, ему стоит рекламировать совсем не эту организацию. Рекламе подлежит, во-первых, сам продукт, во-вторых, производитель, имеющий определённый брэнд.
 
 "Я хочу продать" - наихудшая реклама из всех возможных.

 Реклама скорее прививает как может покупателю культуру потребления тех или иных продуктов, чем в самом деле способна двигать торговлю, якобы способствуя конкурентоспособности того или иного товара на рынках.
 Конкурентоспособность определяется качеством продукта, создаваемом на производстве, мерой вложенного в него труда еще до того как продукт станет товаром на различных рынках.

 Государство, которое отвечает за распределение экономических благ в обществе, в этом жизненно заинтересовано. Поэтому в развитых странах расходы на рекламу, как правило, включают в себестоимость продукции, так что их не нужно делать из дохода.

                Немного о брэнде

 Еще одно заблуждение в народной среде: брэнд относится к разряду способов навязать потребителю потребление, с целью продать свой товар, то есть то, в чем он, потребитель на самом деле не нуждается.
 Якобы брэнд – это какой-то неестественный глянец, излучаемый СМИ:

 "Это модно, стильно и престижно, удобно, этим пользуются значительные, харизматичные, влиятельные люди, образцы для подражания, покупай же и ты поскорее, чтобы быть похожим на них, чтобы стать одним из них"

  Но приведенная выше фраза - не брэнд, а крики зазывалы. Для сравнения: если имя Пушкина - это нечто вроде брэнда русской литературы XIX века, то зазывала того же времени рекламирует, скажем, произведения Фадея Булгарина, кстати, гораздо более успешного чем Пушкин в экономической деятельности.
 
 Брэнд, в отличие от рекламы конкретных товаров -  это социальная философия производителя, а не ярлык для его продуктов.

 Законы новой, информативной экономики: реклама не должна обманывать, а брэнд соблазнять престижем товара.
 Запомним на будущее.

 Кризис экономической системы - это прежде всего хаос её структурных связей. И поскольку нравственность общества определяется моралью личности личность, хаос  возникает именно в структурных связях представлений этнической культуры об идеалах человеческой личности и нормах её нравственного потребления жизненных благ.
 
 Уж потом, кризис нравственной культуры потребления сопутствует и кризису социальных культур производства жизненных благ общества экономической системой.  Тогда по воле и решению людей, управляющих производством и потреблением: всё хуже продаются товары, оттого меньше выпускается продуктов производства, поэтому закрываются предприятия, отчего всё меньше поступает налогов  в государственную "казну" и начинают паниковать биржи.

 Такова цепная реакция кризиса, который действует в логике: от потребления к производству: это замкнутая цепочка причин, которые кроятся в проблемах общественной нравственности потребления и следствий, определяющих мораль обесценивающегося труда.
 Потому что уволенный с работы человек лишается и средств покупать товары, падает покупательная способность потребителей, а отощавшая казна государства не может инвестировать образование, науку, здравоохранение (те не являющееся сами по себе самоокупаемыми ценности, которые относятся к долгам государства перед обществом) и поддерживать слабеющую экономику.
 Внешний хаос только усугубляет внутренний.

  Как быть в таком случае? Экономике потребления, которая связана с производством ценностей в коллективных телах-сознаниях, нужно обести себя, то есть свою социальную энергию.
 А энергия, как мы уже знаем, возникает от соединения времени и пространства.
 
 Некогда в чистом мире младенца цельное пространство рассыпалось на мелкие яркие предметы. Пространство способно распадаться. Это значит, что цельная структура, скрепленная социальными связями, подвержена распаду. Систему настигает смерть.
 Как остановить эту смерть, как вернуть жизнь, воскресив экономическую (а значит, и теономическую) систему производства жизненных благ в производственных социумах общества (этносов)?
 Пространства понимания людьми того, что ценно, отделяя его от малоценного и совершенно неценного (соответственно иерархиям ценностей и антиценностей этноса)нужно соединить со временем, дающим этносу перспективы.

 "Но это всё только философия", - нахмурится читатель, - а что это означает практически?"

 Энергию макроэкономике дает энергетика микромира - тела-сознания этносов, его идей (форм в вещах понимания мира, содержанием которых является энергетика)
 Чтобы не находится в плену немного устаревших представлений о мире, нам нужно вернуться к искренности и чистоте совместного жизненного опыта людей, занятых на производстве благ жизни.
 Соединить пространство понимания со временем его генезиса, постепенного исторического формирования - значит замкнуть спираль времен, возвращаясь к истокам этнической культуры, а значит: и морали труда личности, и общественной нравственности потребления

 Вспомним, что младенец так тянется к новому, потому что ему не нужно беспокоиться о будущем: родители уже заботливо приготовили для него вкусную кашку.
 Так и чистая наука, в том числе и экономическая, качественно увеличивающая знания людей о мире, не должна зависеть от расчетов инвестора на прибыль, и даже от щедрости спонсора.
 Стремление к новым знанием спонсирует своей социальной энергией такой этнос (а это и есть подлинные деньги), у которого есть перспективы будущего. Именно будущему и нужны новые знания, которые не вытекают из знаний прошлого, то есть знания творческие.

 Конечно, человек, который творчески делает экономику, создавая новые знания, вытекающие из новой практики и создающие вместе с ними новый опыт - далеко не младенец.
 Он хорошо знает, что хлеб, а уж тем более с маслом, сам собой не приготовится.

 К сожалению, прагматический экономист, связанный с эпистемой, то есть архетипами, аккумулирующими познания прошлого, (а такой эпистеме свойственно защищать свои ценности от внешнего влияния) знает это слишком хорошо.
 Потому что кризис и хаос экономики происходит вовсе не вовне человеческого тела-сознания, где производятся вещи представления о мире, а скорее внутри него.
 
 "Хлеб" новой экономической системы в момент её перелома, то есть перехода к новым знаниям, образно говоря, уже "намазан маслом", то есть в экономике уже есть всё для своего здорового функционирования. Деньги - изначальные ценности теономики и экономики на самом деле не обесценились, но обесценились прежние человеческие представления о них и о соответствии денег труду, вложенному в товарное производство.
 Осталось лишь товарно-денежным рынкам избавиться от страха.

 Идея, которой так недостает экономике зрелого техногенного общества времен социально-технологической культуры, поскольку она еще не совсем информативна: сбыт товаров вовсе не нуждается в помощи извне, а спрос потребителя - в его искусственном стимулировании

  И так на всех уровнях, начиная от биржи, где котируются и продаются "виртуальные ценности" и заканчивая овощным рынком, где торгуют луком и картошкой.

  Секрет "невидимой руки рынка" в теономическом производстве вещей-ценностей, соответствующей соизмеренности денег и труда личности

 Если на уровне теономического производства вещей в теле-сознании общества, мера труда на производстве, вкладываемая в его продукты каждым участником, соответствует мере денег, находящим себе соответствие в денежном эквиваленте на рынке товаров, которыми эти продукты становятся, тогда и проявляется таинственная "невидимая рука", действие которой на "идеальном" рынке описывал еще знаменитый Адам Смит.

 Да, идеальный рынок в подлинной реальности невозможен, но возможны как доминанта стремления к нему, так и доминанта удаления от его принципов свободного обмена товаров и денег.

 Если в экономической системе общества действует доминанта стремления к "рынку Адама Смита", то и сбыт продуктов, переходящих в товары, наладится "сам собой", и будет соответствовать темпу и равномерному развитию производства, а у граждан, каждого на своем месте в здоровых звеньях экономики, хватит денежных средств стимулировать торговлю и производство спросом, если экономика начнет развиваться естественно, что значит - сознательно в нравственном смысле справедливого распределения жизненных благ, в том числе и социально слабым и  нуждающимся, и в соответствии с моралью труда.

 А так как это утверждение пока не очевидно, то и семикнижье еще не окончено.