Последняя берлога

     Уже стемнело, когда за окнами послышалось мягкое урчание автомобильного мотора. Скользнув светом фар по занавескам и дважды просигналив, машина остановилась. Хлопнули дверцы.
     Во дворе залаяла собака.
     Константин не удивился приезду поздних гостей. С тех пор, как он стал разыскивать в окрестных лесах медвежьи берлоги и сообщать о них за вознаграждение состоятельным московским охотникам, в затерявшуюся среди глухих лесов на западе Тверской области маленькую деревушку зачастили иномарки со столичными номерами.
     - Иди встречай, к тебе приехали.
     Наталья, жена Константина, была недовольна. Деньги эти, конечно, лишними не были. Но ей не нравились приезжавшие к мужу москвичи из этих «новых русских». И никакие они не охотники, если уж на то пошло, а самые настоящие браконьеры. Ведь медведей-то на берлогах бьют незаконно, без лицензий. Не надо бы Константину в это дело ввязываться. Да и медведь - зверь серьезный. На такой охоте, да еще с такой вот публикой и до беды недалеко. Тем более, что у Константина опыта маловато - только второй год занимается этим «промыслом». К охоте у него душа никогда особо и не лежала. Так, тетеревов по осени иногда постреливал. А тут свела его нелегкая с московскими, узнал, что на берлогах можно неплохо подзаработать, вот по жадности своей да по азартности и увлекся. А у самого и путевой собаки-берложницы нет...
     Константин, смотревший телевизор, оторвался от перипетий хоккейного матча, накинул телогрейку и вышел из дома.
     На улице, у темно-синего «Шевроле-Блэйзера» стояли Максим и Игорь - новые столичные знакомые Константина - молодые, плотно сложенные парни. В руках Игорь держал большую и, судя по сильно натянутым длинным ручкам, тяжелую черную сумку.
     - Здравствуй, Костя! - приветствовал он хозяина.
     - Заходите, ребята, заходите, - Константин отворил низенькую калитку. - Собака вас не тронет.
     - Чего-то от тебя давно известий нет. Вадим уже беспокоится, нас вот прислал.
     - Да сами видите, какая нынче зима-то. Середина декабря, а снег только-только лег. Но одно место у меня есть на примете... Проходите, ребята!
     Войдя в жарко натопленную комнату, гости сняли куртки и прошли к столу.
     - Так, говоришь, есть берлога?
     - На днях обложил косолапого по первому снегу. Думаю, залег он там.
     - Ладно, хозяин, готовь стол - ужинать будем. Целый день до тебя добирались, проголодались, как черти!
     На кухне, не скрывая своего раздражения, уже вызывающе громко гремела посудой Наталья. На столе в розовом свете абажура появились извлеченные из привезенной ребятами сумки несколько бутылок водки разных сортов, копченые колбасы, сыр, ветчина и еще много чего-то в ярких заграничных упаковках, чему Константин даже и названия не знал. Наталья, как всегда в таких случаях, подала на стол соленые огурчики, ароматные и хрусткие, приготовленные по одной ей известному рецепту и пользующиеся у приезжих неизменным успехом, а также соленые грибы и глубокое блюдо с крутой горкой прохладной моченой брусники...
     - Так вот я и говорю: обложил я мишку-то, - разомлевший после третьей стопки Константин делился с парнями своими дальнейшими планами. - Место крепкое. Через недельку схожу, поищу берлогу... Вы, ребята, не волнуйтесь: как только найду, я, значит, дам телеграмму Вадиму Андреичу. Пусть в конце января и приезжает.
     - Смотри, Костя, не подведи. Вадиму берлога во как нужна! Приезжает к нему компаньон из-за «бугра», так он хочет ему медвежью охоту устроить. А уж тебя он отблагодарит, не сомневайся, парень... Ну, давай еще по одной!
                ***
     - Не ходил бы ты, Костя. Смотри, какой морозище на улице, за тридцать будет! Если залег там твой медведь, так никуда и не денется, - Наталья смотрела на мужа с неподдельной тревогой. - Обожди пару деньков, может, не так холодно будет. И что за охота морозиться? Да и чувствую: не найдешь ты сегодня...
     - Ладно тебе каркать-то! Ничего мне не сделается. Морозов, что ли, мы не видали?
     Поняв, что спорить бесполезно, Наталья сокрушенно махнула рукой: - Ты хоть до темноты не броди, волков-то сейчас развелось...
     - Сам знаю!
     Константин застегнул теплую охотничью суконную куртку, взял рюкзачок с приготовленной еще с вечера едой и, накинув на плечо ремень двустволки, вышел из дома.
     Темное небо уже начало бледнеть. На северо-западе, над заиндевелыми вершинами растущих вдоль изгороди молодых березок, встречая короткий декабрьский день, догорали последние звезды.
     А мороз-то и впрямь нешуточный, подумал он, ощутив жжение в ноздрях и почувствовав, как мгновенно обледенели усы. Собака, чего доброго, из-за такого холода не учует медведя. Может, и вправду не ходить сегодня?
     Если бы Наталья не отговаривала его, он, вероятно, так бы и сделал, отложив поиски берлоги до более подходящей для этого погоды. Но сказались его врожденное упрямство и стремление поступать наперекор «глупым бабьим», как он считал, предчувствиям жены, которые всегда крайне раздражали его.
     Приняв решение, Константин свистом подозвал собаку, вышел за калитку и быстро зашагал к краю поля, где в предрассветных сумерках темнел ельник.
     Идти было легко: снега для конца декабря было на удивление мало - нога не утопала даже по щиколотку. Мрачное настроение Константина под воздействием энергичной ходьбы и свежего морозного воздуха постепенно улучшилось.
     Рассвело. Холодные лучи низкого зимнего солнца, с трудом пробиваясь сквозь густую хвою еловых лап, тут и там высвечивали розовато-коричневые стволы сосен и заставляли искриться разноцветными огоньками иней, покрывавший голые ветви осин и берез. Охватившая скованный морозом лес тишина лишь изредка нарушалась резким, как ружейный выстрел, треском лопающихся от сильного холода древесных стволов, да тоненькими голосами птичьей мелюзги, синиц и корольков, в поисках корма копошившихся в кронах высоченных елей.
     Часа через три просека, по которой шел Константин, вывела его на край обширной, густо заросшей молодыми деревцами и кустарником вырубки. Где-то здесь, среди этой буйной поросли, по его расчетам и должна находиться вожделенная берлога.
     Смахнув снег с шероховатого ствола поваленной сосны, он присел на него, чтобы перевести дух, а заодно и обдумать свои дальнейшие действия. Теперь ему предстояла нелегкая работа: нужно было тщательно обследовать эту непролазную чащу.
     Погода между тем начинала портиться. Небо, скрыв за собой солнце, заволокла белесая пелена. Поднявшийся вдруг ветер неприятно обжигал нос и щеки. Тревожно зашумел очнувшийся от глубокой дремоты, промерзший и казавшийся безжизненным лес, легкими блестками замелькал в воздухе осыпающийся с веток иней.
     Константин зябко передернул плечами и посмотрел на сидевшую перед ним собаку: понуро опущенные уши, заиндевевшая от выдыхаемого воздуха морда...
     - Ну что, не подведешь, подруга? На тебя вся надежда.
     Услышав голос хозяина, собака, виляя хвостом, подошла к нему и ткнулась носом в ладони. Константин, потрепав ее по голове, встал и поправил на плече ружье:
     - Пошли!
     ...После бесплодных четырехчасовых поисков Константин всерьез пожалел о том, что не послушал Наталью и в такой сильный мороз все-таки пошел в лес. Собака работала неохотно, часто возвращалась к хозяину, пробиравшемуся через хитросплетение ветвей кустарника, и глядела на него виноватыми темно-желтыми глазами, словно упрашивая поскорее вернуться домой. Теперь было уже совершенно ясно, что при такой низкой температуре она не могла почуять лежащего в берлоге зверя.
     Константин с досады сплюнул на снег.
     - Чего смотришь, дура? Не унюхала мишку-то? - зло сказал он вполголоса. - Пора, значит, тогда нам с тобой к дому: пока еще выберемся отсюда, дойдем до дороги, и там еще топать да топать...
     Они находились сейчас в противоположном от просеки конце вырубки, примерно в километре от ее края. Чтобы не продираться вновь по осточертевшей чащобе через всю вырубку, Константин решил сначала идти к ближайшему лесу, а уже потом лесом - к просеке. Получался изрядный крюк, но легче было пройти лишний пяток километров по лесу без дороги, чем два - напрямую по этим дебрям.
     Еще раз сердито сплюнув себе под ноги, Константин осторожно, стараясь не шуметь, направился в сторону видневшейся позади ольшаника зубчатой темно-сизой стене леса. Собака уныло поплелась следом за человеком. Они были уже совсем недалеко от края вырубки, когда путь им преградили несколько сломанных и пригнутых к земле молодых деревцев. Присыпанные снегом, они образовывали невысокий плоский бугор. Обойти его было нельзя: слева и справа от него кустарник был особенно густым. Охотник, недолго думая, полез через залом.
     Внезапно тот с треском взорвался снежным фонтаном. Дальнейшее произошло в считанные доли секунды: рявканье испуганного медведя, истошный визг собаки, короткий взмах мощной когтистой лапы... Константин сначала даже не ощутил боли - только страшный хруст носовых хрящей.
     Инстинктивно он схватился обеими руками за лицо. Алая дымящаяся кровь ручьем хлынула ему на грудь. Медведь, одним ударом оторвав человеку нос, круто повернулся и, круша кусты, стремительно помчался к лесу...
     ...Совершенно окоченевший и с выеденной волками брюшиной труп Константина нашли на следующий день в четырехстах метрах от берлоги.