Первые дела в увд края

По окончании института и получения диплома юриста с августа 1982 года я был назначен следователем УВД города Хабаровска, где начальником отдела был Григорьев Николай Владимирович.
Одно из первых дел, что мне там пришлось расследовать это было дело о громадном количестве квартирных краж, которые залепил отставной старший лейтенант инженерных войск в Хабаровском крае и Амурской области. Фамилии его я сейчас не помню, но в общих чертах дело выглядело так: первые кражи он совершил, будучи действующим офицером. За это военным трибуналом был осужден на какой-то срок, как тогда говорили, на «химию» и отправлен в Благовещенск.
Там он сразу стал лепить одну за другой кражи в Благовещенске, Свободном, Завитинске. Ну, а, поскольку надлежащего контроля в комендатуре за ними  не было, перебазировался в Хабаровск. В общей сложности он совершил во всех этих местах что-то около 100 краж.
Дело было в производстве у старшего следователя по особо важным делам УВД Амурской области подполковника Епифанцева Александра Захаровича. Я же был включен в состав группы расследовать кражи на нашей территории. Я давно обратил внимание, что весь этот преступный народ как-то находит друг друга, по нюху что ли. Когда стал разговаривать с этим отставным военным инженером, выяснил, что он в Хабаровске жил какое-то время у Олега Балахнина, о котором я ранее говорил по делу о разбое в «Березке»
В дальнейшем у следователя Епифанцева совершенно испортились отношения с обвиняемым, и мне пришлось  выполнять все следственные действия с ним.
Вот тогда мне пришлось первый раз съездить в Благовещенск. Что мне запомнилось в этом городе, так это вид с  гостиницы «Центральной» на правый берег Амура, на китайский город Хэйхе. Меня удивило, что весь он был в высоких кирпичных трубах. Оказалось, что все жители города в собственных плавильнях выплавляют железо для нужд своей промышленности.
Через 10 лет этот же город представлял совершенно другую картину. Это был современный европейский город, где уже не было этих плавилен, домиков. Весь он был застроен небоскребами в 25 и выше этажей. В общем, вид совершенно преобразился.
А чем закончилось дело с этим военным инженером… Звонит Епифанцев  и сообщает, что в ходе судебного рассмотрения дела при попытке совершить побег из-под стражи его прямо в помещении суда застрелил конвой.
В то время в нашей системе шли довольно существенные подвижки.
Во-первых, из Академии МВД первоначально на стажировку, а потом на постоянное место службы в должности начальника Следственного управления УВД края прибыл Антонов Михаил Иванович, с которым мы в дальнейшем служили вместе свыше 20 лет.
Во-вторых, 10 ноября 1982 года умер Леонид Ильич Брежнев, и как результат, Министром внутренних дел был назначен Федорчук Виталий Васильевич. Вместе с бывшим председателем Комитета государственной безопасности в МВД пришло 150 работников КГБ, которые в этой системе устроили такой погром, от которого потом отходили годами. О том, почему к концу жизни Федорчук умер в одиночестве, не принятый в ветеранских коллективах МВД и КГБ, пишут Леонид Млечин в книге «КГБ. Председатели безопасности. Рассекреченные судьбы»  и Николай Голушко в книге «В спецслужбах трех государств».
Из книг того периода мне  запомнилась книга Александра Проханова «Дерево в центре Кабула» Советский писатель, М. 1982.
Ранее я его не знал, и эта книга меня потрясла. Мы годами привыкли к тому, что страна, возможно, ведет какие-то операции за границей, но все это покрыто тайной. Как, например, в Анголе, Вьетнаме и так далее. И тут вдруг появилась книга, где без всяких особых умолчаний пишется о наших действиях в Афганистане. Потом уже я прочел «В островах охотник» и многие другие его романы.
Где-то в то же время в Хабаровске произошло не обычное для того времени тяжкое преступление. В Авиагородке был убит несовершеннолетний Ващенко. Отец его, как я помню, пилот гражданской авиации. Над подростком вначале довольно жестко издевались в его квартире, потом вывели за город, там убили и труп утопили в водоеме.
Преступление повлекло очень широкий резонанс. На раскрытие были брошены большие силы, общую картину восстановили дня через три.
Установили, что эту группу задерживали не так давно в Центральном РОВД и отпустили. Начальником УВД в то время был генерал Волоха Александр Андреевич. Очевидно, он решил сделать это дело примерным и на его основе показать, как будут расправляться за упущения по службе.
Выяснилось, что решение отпустить группу задержанных принял мой сослуживец Саша Приходько. И сколько он не объяснял, что в то время не было оснований применять к ним какие-то меры, его подвели под раздачу и понизили в звании.
Один из подозреваемых, по фамилии Нога, был объявлен в розыск. На всех планерках только это и обсуждается: когда Ногу задержат и кто этим занимается.
И вот однажды звонит мне милиционер с вахты на входе в здание и говорит, что какой-то гражданин пришел и просит его ко мне пропустить. – Дайте ему трубку. И в трубке человек мне говорит: - Моя фамилия Нога. Мне надо с вами встретиться. – Вы где? – Я вас жду на вахте.
Спустился, забрал его в кабинет. Начали разговаривать. Он рассказал, что это действительно он убил Ващенко. А потом узнал от родителей, что этот Ващенко, оказывается, их и, соответственно, его родственник. Решил идти сдаться. И вот – говорит, полдня стою возле УВД, и никто меня не задерживает. Тогда решил позвонить.
Жалею, что не спросил, почему именно мне звонил, так как я с ним раньше не встречался.
Как вы понимаете, это были мои первые месяцы работы в УВД края. Потому попросил Кима Харитона Алексеевича посидеть с человеком, а сам пошел к операм, с которыми работал по разбою у «Березки». В том рассказе я их не называл. Так вот, это были Цигельников и Мещеряков. Нам с ними  придется  еще по ряду дел встречаться.
«Вы – говорю – Ногу ищете? – Ищем. – Так вот он у меня сидит.
От таких новостей они чуть дверь не вышибли. Схватили Ногу и увели. В дальнейшем всех остальных участников группы задержали.
Дело было в производстве следователя прокуратуры. Я все думал, что меня вызовут для допроса, так как, по моему мнению, я должен был подтвердить, что подсудимый сдался добровольно, то есть явился с повинной. Сам же не пойдешь требовать, чтобы меня допросили. Вдруг там скажут, что мы и без тебя знаем, как было на самом деле.  И вдруг по телевизору сообщают, что в отношении Ноги, соучастника убийства Ващенко, приговор приведен в исполнение – расстрелян.
Думаю, что эти опера скрыли, что Нога был у меня, представили дело так, что они, такие крутые, задержали преступника, а в конечном итоге лишили его возможности получить справедливый приговор.
Я не пытаюсь его оправдать, понимаю, что он преступник, но могло быть так, что суд, учтя смягчающие обстоятельства – явку с повинной, назначил бы ему другую меру наказания, пусть даже пожизненное лишение свободы, если в то время такое наказание было.
Встречался я и с судьей, который вынес этот приговор, но не стал на этих обстоятельствах акцентировать его внимание. Ладно, я один в своей душе копаюсь, а вдруг и он начнет тоже разбираться,  прав или не прав он был, вынеся этот приговор.
Если же опера действительно сфальсифицировали обстоятельства задержания Ноги, то их в какой-то мере бог наказал: оба были вскоре тоже приговорены к расстрелу по делу о так называемой «милицейской банде».  Цигельникова расстреляли, а Мещерякову расстрел заменили лишением свободы.
Кстати, незадолго до расстрела я Цигельникова видел в Следственном изоляторе.
Следственные кабинеты для работы следователей находились рядом с корпусом, где содержались лица, приговоренные к  высшей мере наказания. И вот, выходя из кабинета, я лицом к лицу столкнулся с Цигельниковым, которого куда-то вели два конвоира. Был он в полосатой одежде, в наручниках. Посмотрел на меня, но, видимо, не узнал, хотя мы с ним были хорошо и долго знакомы.
И вот  через 2 или 3 дня выступает по телевидению Прокурор Хабаровского края, которым в то время был Степанков Валентин Георгиевич, и объявляет, что вчера приговор в отношении Цигельникова приведен в исполнение, то есть он расстрелян.
И тут достает из-под стола 2 милицейских ботинка, ставит их на стол и заявляет: «Вот все, что от него осталось».
До сих пор не пойму, зачем он это сделал. Какая-то детская бравада. Вроде того, что посмотрите, какой я крутой. Вообще у него склонность к такому позерству была. Позже, уже будучи Генеральным прокурором России, не удержался и издал книгу «Кремлевский заговор. ГКЧП: 73 часа, которые изменили мир».