Остров Мрака. Глава 6. Ведьмы

Был самый конец ночи. Я лежал в своём доме без сна, смотрел в потолок и предавался собственным безрадостным мыслям. Элла беззаботно спала на одной кровати со мной, и её ни вот на столько не интересовало, о чём я сейчас думаю.

Побаливало лицо, пострадавшее во вчерашней схватке. Хорошо, что Элла сумела обработать повреждение, так что жить я в любом случае буду.

Я очнулся с полчаса назад; открыл глаза, вспомнил, где нахожусь, понял, что это всё-таки не сон – и тут меня настиг острый приступ ностальгии. Мне внезапно захотелось оказаться у себя дома, на Земле, в собственной квартире в Красноярске или хотя бы на борту летящего над океаном самолёта. Приспичило же двигателям отказать…

Я чужой для этого мира. Понемногу осваиваюсь, завожу полезные, а также приятные знакомства, постигаю ценности, традиции и менталитет жителей, но всё ещё остаюсь незваным гостем. И ничто не может мне помочь. Я не готов был к попаданию сюда; я всегда думал, что Земля одна, и поэтому выстраивал для себя алгоритмы поведения, предназначенные для использования на моей родной планете. Здесь я мог оставаться собой, но всё же мне надо было учиться жить в этом мире. В данном занятии я уже достиг некоторых успехов, но до полной ассимиляции было далеко.

А может, это и хорошо. Я – это я, и жители должны принять меня таким, каков я есть. К тому же, я надеялся, что мне придётся побывать ещё не в одном десятке миров, благо портал находится совсем недалеко от деревни, – и что, я к каждому из них должен буду адаптироваться? Не думаю. Уж лучше пусть всё остаётся, как было; в конце концов, я себе нравлюсь.

В принципе, я могу бросить всё и уйти в любой момент – только вот зачем? Мне была противна даже сама мысль об этом. В деревне наступило неспокойное время: монстры приходят сюда, как к себе домой, и творят, что хотят; я должен остановить это безобразие – ведь кто сможет сделать это, кроме меня? Также надо оказать жителям посёлка какую-нибудь гуманитарную помощь в виде новых технологий, приспособлений, ресурсов, поднять уровень духовной культуры жителей до оптимальных высот… короче, максимально облегчить, обогатить и скрасить жизнь в деревне.

Ой, что-то я много думаю; вряд ли у меня получиться сделать всё это: технический прогресс требует веков, а культурный – тысячелетий. А если попытаться произвести его в считанные годы, наступит полный крах – либо для меня, либо для деревни. Так что пока не нужно пытаться ничего менять; когда-нибудь всё придёт само по себе.

Элла заворочалась во сне, и я прервал поток своих мыслей. Нет, пусть спит; я не хотел ей мешать тем, что думаю слишком громко.

Снаружи немного посветлело. Ну вот – ещё один день настаёт. И ничто не может разрушить эту закономерность…

Зато, как оказалось, может внести в неё не очень приятные коррективы.

Я раздумывал, вставать мне или же поспать ещё чуть-чуть, как вдруг услышал странный и совершенно неуместный в данном месте звук: как будто об одно из окон моего дома разбилась небольшая стеклянная ёмкость, а потом раздалось чьё-то высокое старческое хихиканье – с вредными интонациями, но, кажется, немного недовольное – видимо, из-за неудачи с моим окном.

Постойте-ка… Звуки я определил – и определил, наверное, правильно… но смысл, в них заключавшийся, показался мне слишком уж абсурдным.

Нет, даже не так: какого (не буду выражаться) здесь происходит?!!!

Похоже, это я подумал чересчур громко, потому что Элла всё-таки проснулась. Я как раз слушал частый мелкий удаляющийся топот чьих-то ног.

– Что?.. – заговорила было Элла, но тут же прервалась, безуспешно пытаясь подавить зевок. – А, доброе утро…

– Подожди, Элла, – остановил я её руку, тянущуюся ко мне под одеялом. – В деревне сейчас что-то странное творится; я пойду, разведаю обстановку. А ты пока оставайся здесь.

Элла сонно кивнула и накрылась одеялом с головой. Понимает, что я словами просто так разбрасываться не стану.

А я оделся, открыл дверь и осторожно вышел на улицу…

Именно в этот момент, когда я, пригнувшись, стоял на верхней из трёх ступенек крыльца и напряжённо всматривался в сельский пейзаж, стараясь понять, что же здесь творится, – мне на голову вдруг свалилось что-то твёрдое, но не очень тяжёлое, и по моему лицу потекла мутная тёмно-зелёная жидкость со странным резким запахом. А на траву около дома упала небольшая стеклянная склянка с остатками этой же жидкости на стенках.

Снова мне послышался чей-то идиотский смех. Я поднял голову и увидел на крыше дома невысокую старушенцию в чёрной шапке и чёрном же плаще, с жёлтой кожей, длинным носом и падающими на лицо седыми волосами. Ну просто вылитая ведьма.

А… как она забралась на крышу? Да ещё чтоб я подумал, что она убегает?..

Запах жидкости на моём лице внезапно стал ощущаться сильнее. Я почувствовал, как вещество испаряется с моей кожи, невольно вдохнул воздух, насыщенный этим паром… и меня скрутил резкий приступ голода.

Желудок будто бы вмиг опустел, свернулся в жгут и завязался морским узлом. Я согнулся пополам, даже рот открыл от этого чудовищно неприятного ощущения.

А ведьма ещё раз хихикнула, спрыгнула с крыши на траву (а это метра четыре будет), приземлившись на ноги, показала мне язык и убежала.

Я всё-таки не удержался на ногах и рухнул на бок. Взгляд мой скользнул по деревне, и в мозгу неожиданно сформировалась чёткая картина, которая на время - правда, ненадолго - отвлекла меня от мысли о том, как же мне хочется есть.

Повсюду сновали ведьмы; их было не меньше десятка. Они кидали в стены и двери домов пустые склянки, те разбивались, производя шум, жители выглядывали наружу, им в лицо летели новые баночки, на этот раз – наполненные разноцветными жидкостями, и жители то падали, как я, то начинали стремительно - намного быстрее, чем обычно, - бегать туда-сюда или прыгать без остановки. Кое-кто даже загорелся, но, впрочем, сразу же принялся с воем кататься по земле, сбивая пламя.

М-да… началось в деревне утро, называется.

Ведьмы, быстренько закончив своё гадкое дело, на приличной скорости покинули деревню в разных направлениях. Хм, довольно-таки спортивными бабульки оказались.

Ой, а что-то я в деревне по-настоящему старых женщин вообще не видел…

Мысль оборвалась, перебитая острым чувством голода. Надо бы поискать что-нибудь съедобное…

Я попытался было встать, но добился лишь того, что мой желудок теперь реально опустел. Я снова упал – теперь уже на спину – и стал ждать, что же случится дальше.

Прошло около минуты. Вдруг боль в животе исчезла, и остался только обычный, а не тот, неестественный, голод.

Всё-таки хорошо, что у той дряни, которой я случайно нанюхался, действие оказалось недолгим, а то бы я тут же, наверное, и умер.



На завтрак я умял чуть ли не пол-огорода – так сильно на меня подействовало неизвестное зелье.

Элле я ничего конкретного не сказал, но по тому, как она вздохнула и прошептала: «Понятно», – я понял, что она о чём-то догадалась, но от меня решила скрыть. Ничего, я всё равно докопаюсь до правды – через других жителей.

Я решил пойти к Библиотекарю: он, во-первых, много знает (прям «ходячая энциклопедия» жизни в деревне), во-вторых, к нему я отношусь с настоящим уважением, не то что, например, к Фермеру или там Рыбаку. Если кто-то и может удовлетворить моё любопытство, то это Библиотекарь; даже если он и не знает ответа, он всё равно найдёт, что мне сказать.

На мой стук в дверь его дома последовал нормальный в таких случаях вопрос:

– Кто там?

– Это Файтер. Открой, пожалуйста.

Дверь немного приотворилась, и в щели стало видно лицо Библиотекаря – по-моему, немного обгоревшее. Ага, это его, значит, подожгли ведьмы…

Узнав меня, он кивнул и открыл дверь пошире:

– Заходи.

Я поднялся по ступеням крыльца и вступил в его жилище.

Жена Библиотекаря, сидевшая на одной из кроватей боком к нам, отвернулась: мол, делать мне больше нечего, кроме как чужие разговоры подслушивать.

Сам Библиотекарь и я сели на другую кровать. Я спросил:

– Ты знаешь, кто напал на нас?

– Ведьмы. Только они так делают – кидаются при нападении колбами с зельями. Зелья разные бывают – и вредные, и полезные.

– А на нас, значит, испытали вредные?

– Ну, да. На мне, например, – зелье горения.

– А на мне – зелье голода.

– А ведь есть ещё зелья отравления, стремительности, прыгучести, разложения, безумия…

– А полезные – они какие бывают?

– Ну, зелья огнестойкости, ночного видения… да стремительность и прыгучесть – это тоже вроде как полезные вещи… Просто любое зелье можно использовать как в благих, так и в дурных целях…

– Это всё понятно. – Вдруг я кое-что вспомнил. – Бронник говорил мне, что ведьмы когда-то у тебя какую-то книгу украли…

– И что? Они всё равно не вернут мне её. А без неё невозможно зачаровать броню или оружие…

– С помощью обсидианового стола?

– В который ещё должны быть вделаны девять алмазов: четыре по углам, четыре – у середин сторон, а один – в центре, куда, кстати, и надо класть эту книгу…

– Так, стоп, не надо подробностей. Я вот к чему: может, как-нибудь удастся выкрасть у ведьм книгу?

– Мы не знаем, где находится их лагерь, так что это невозможно.

– А у меня есть одна идея. Когда ведьмы в следующий раз нападут на деревню, мы должны быть к этому готовы. Захватим какую-нибудь из них в плен и будем держать, пока остальные не отдадут нам книгу!

– У меня есть идея получше. Давай захватим одну ведьму, а от остальных потребуем, чтобы они отдали книгу, если один из нас победит какую-нибудь ведьму в поединке по зельеварению. Так будет честнее.

– А если мы выиграем, но они не захотят отдавать, то применим мой вариант, – сказал я и внезапно замолчал, осознав, что именно мне предлагает Библиотекарь.

В запале спора я ненадолго потерял связь слов с реальностью, а теперь, когда идея была озвучена, я понял, какую ошибку допустил.

– Погоди, погоди… Ты что мне предлагаешь?.. – пустым, без всяких интонаций, голосом спросил я. – Да я вообще ничего об изготовлении этих зелий не знаю! И оборудования у нас нет!..

– У меня есть книга о том, как делать зелья, – ответил Библиотекарь, и я так и замер со всё ещё открытым ртом. – Если что, прецеденты были. Оборудование… не помню… закопано где-то в деревне. Но ты пойми: подобный поединок уже проводился – пятнадцать лет назад.

«Смит! – подумал я – И с ним это было! Хм, когда я решился повторить его маршрут по мирам, я не думал, что повтор будет таким точным…»

Вслух я сказал:

– Хорошо. Как я понимаю, это мне выпала такая честь – сразиться один на один с ведьмой?

– А кто же сделает это, если не ты? Даже я сам немного понимаю из руководства по зельеварению… его ведь Учитель составлял. А ты ведь оттуда же, откуда и он… – («Ага, – мысленно усмехнулся я, – Россия и Америка расположены ну просто очень близко друг у другу!..») – …ты поймёшь, что он там написал. Я ведь только печатные буквы знаю и пишу медленно…

В уме я закончил его фразу и, не сдержавшись, хихикнул. Для жителей, привыкших к крупным, чётким литерам, почерк Смита оказался совершенной тайнописью!

– Ладно, я разберусь. А… ведьмы вообще… кто? Скелеты и зомби – понятно, чудища какие-то… Эндеры – вообще неизвестно что такое… Но ведьмы на вид – люди! Пусть некрасивые и вредные, но всё же люди!..

– Понимаешь… – Библиотекарь положил свою руку мне на плечо, и я понял, что сейчас слова даются ему с трудом. – Ведьмы – это жёны некоторых жителей, разругавшиеся с мужьями и ушедшие в леса. У них там где-то есть поселение… но никто из нас не знает – где именно, поэтому мы и не уходим далеко, чтобы случайно не нарваться… Их деревня – это кусок нашей, когда-то отделившийся от основного массива и уже начавший гнить; для нас это как бы напоминание о том, что нам надо было быть добрее друг к другу, – а задумались мы об этом слишком поздно.

Мы помолчали. Затем я произнёс:

– Я почитаю сегодня записи Учителя… может, и найду там сведения о столкновениях с ведьмами. А потом поизучаю руководство по зельям…

И я ушёл, оставив Библиотекаря с женой сидящими на разных кроватях спиной друг к другу.

Хоть данный разговор и оказался довольно неприятным, я получил кое-какую информацию и вплёл её в собственную картину этого мира. Теперь у меня была надежда, что всё как-нибудь обойдётся.



Я забежал к себе (Элла уже куда-то ушла; ничего, скоро вернётся), откинул крышку сундука, достал тетрадку Смита, плюхнулся на кровать, открыл где-то на середине, пролистал, нашёл нужное место и погрузился в чтение…



«…День сто семьдесят восьмой.

Сегодня рано утром на деревню напала банда старух в чёрном, которые обливали всех жителей - хорошо, что не меня: я в это время спал вместе с Эммой, - какой-то бурдой из баночек. Какое-то химическое оружие, что ли?

В общем, это ведьмы. Жители говорят, что, если они приходят, то скоро придут ещё несколько раз, после чего надолго залягут на дно и их будет не видно и не слышно. Когда они нагрянут снова, я попытаюсь реализовать свой план: захватить одну из них в качестве заложника, а потом попробовать договориться с остальными, чтобы они больше никогда здесь не появлялись.

В остальном всё по-прежнему… ну, почти всё. Деревню мы почти до конца перестроили из деревянной в каменную, чтобы её не погубило чьё-то неосторожное обращение с огнивом. Да-да, в шахте был обнаружен кусок кремня, и Шахтёр, после того как Бронник дал ему железную пластинку для высекания огня, стал пользоваться им, когда работал под землёй, – чтобы факелы зажигать (а их, кстати, делают из дерева; фитилём служат несколько переплетённых между собой стеблей пшеницы).

Эмма – та же конфетка, что и месяц назад. Когда вся эта история с ведьмами кончится, пойду к Церковнику, чтобы он обвенчал нас. Но это подождёт…»



Ага, так вот как кремень, которым сейчас владел я, оказался в сундуке Смита, который недавно перешёл ко мне со своим содержимым. Что ж, спасибо тебе, Учитель-графоман. Век не забуду.

Так, что там дальше написано?..



«…День сто восьмидесятый.

Ведьмы снова напали – где-то через час после рассвета. Осмелели, вредины. Жители говорят, что они всегда утром приходят, а почему – неизвестно. Да и неважно.

Мы были к этому готовы – встретили ведьм во всеоружии. Всего их было десять: три сбежали; две сопротивлялись, мы их оглушили и засунули в подвал к Могильщику; остальных заперли у Шахтёра, привалив дверь камнем.

Английского ведьмы не знали, так как ушли из деревни от одного до тринадцати лет назад. Да-да, они родом отсюда, но им однажды надоела такая однообразная жизнь. Смешно то, что на Земле происходит, по сути, ровно то же самое, но – немного другим образом.

Всё, больше не буду отвлекаться. Значит, поймали. Библиотекарь побеседовал с ведьмами на своём старом языке, и ему удалось уговорить их не приходить больше в деревню… если только кто-то из нас победит одну из них в приготовлении их чёртовых зелий!

Хоть есть шанс, что они сдержат обещание: типа лишь мастерство химика для них что-то значит, - но мне всё равно не по себе. Библиотекарь выторговал для меня - ну, я здесь самый умный, значит, мне всё и разгребать - четыре дня на подготовку (это уже я сам настоял: ведьмы только на три соглашались, но мне этого мало). Первым делом заставлю Бронника сделать мне котёл литров этак на пять и несколько стеклянных баночек: песок есть, печь есть: что ещё надо?.. - а если попробую произвести анализ зелий, которыми ведьмы позавчера залили деревню: в изъятых у ведьм ёмкостях немного осталось…

Мне теперь некогда писать: пора работать. Авось получится…»



Ага, понятно. Договор был, да сплыл. Хотя вроде уже много времени прошло после того, как ведьмы обещали никогда не нападать на деревню… Но можно будет им об этом напомнить, забрать книгу и больше не пускать в посёлок.

Но всё-таки как обернулась в конечном итоге затея Смита?..



«…День сто восемьдесят первый.

Бронник взялся за выполнение моего заказа. Со времени своего прибытия я успел заработать несколько изумрудов и теперь расплачивался ими.

Я собрал по всей деревне склянки, брошенные ведьмами, отнёс их к себе и стал изучать остатки их содержимого.

Зелье горения – это, очевидно, бензин или напалм. Это значит, что ведьмы уже знают, что такое нефть. Но данное вещество при применении нужно поджигать, и из этого следует, что ведьмам известен и кремень. Вывод: рядом с их лагерем есть шахта – может быть, даже больше нашей; а сами ведьмы – куда более умелые химики, чем жители или я сам: как же они очистили нефть, чтобы она горела без дыма?..

Ладно, оставим пока это. Зелье голода – особым образом приготовленная и настоянная болотная вода, из чего я могу заключить, что ведьмы живут около болота – в нескольких километрах к северу от деревни. Но идти туда что-то не хочется…

Далее. Зелье отравления – это, наоборот, охлаждённая болотная вода. Ну, правильно: бактерии умирают при кипячении, а при охлаждении они сохраняются довольно долго. Потом только нагреть отраву до комнатной температуры – и всё.

Зелье безумия – экстракт какого-то болотного галлюциногенного гриба.

Разложение вызывается неизвестным мне едким и активным ферментом. Он сначала разъедает, а затем разлагает белковые ткани, так что это вещество лучше даже не нюхать.

Теперь – о полезных субстанциях. Зелья стремительности и прыгучести (это не я придумал: так говорят жители) являются особыми стимуляторами, почему-то воздействующими лишь на мышцы ног – тем или иным образом. Да, нашим спортсменам понравился бы такой допинг…

Зелье огнестойкости… определить очень трудно… Похоже, что данный состав неизвестен на моей планете; я, кажется, знаю, как его приготовить, но это, должно быть, очень сложно… Однако я постараюсь.

И ещё кое-что. Все перечисленные мной вещества действуют не более одной–двух минут, что, конечно, не означает, будто горючий материал не продолжит полыхать по истечении указанного времени после применения зелья горения, ну и так далее…»



А где рецепты зелий огнестойкости и ночного видения? Я пролистал тетрадь на несколько страниц вперёд и нашёл только способ приготовления смеси, препятствующей горению. Наверное, зелье, ненадолго превращающее глаза в экран ноктовизора, ведьмы придумали позднее, когда Смита в деревне уже не было.

Так, читаем дальше. Надо бы узнать, как вообще проходит химический поединок…



«…День сто восемьдесят третий.

Бронник выполнил мой заказ на железный котёл и десять маленьких стеклянных баночек. Теперь у меня есть всё необходимое для поединка с ведьмой.

Кстати, я узнал, как будет проходить состязание. Я и ведьма встанем лицом друг к другу на расстоянии около трёх метров. Перед каждым будет находиться его котёл, а рядом, на земле, – пустые склянки и нужные ингредиенты. Мы будем готовить каждое зелье из списка и проверять их действие либо друг на друге (вещества для голода, стремительности и прыгучести), либо на окружающей местности (зелья горения, огнестойкости и разложения). Кто лучше приготовит большее количество субстанций, тот и выйдет победителем. Если после шести зелий будет ничья, то проведут решающий раунд: мы сделаем зелье отравления и попробуем друг у друга. Чьё окажет более ярко выраженное действие на противника, тот и выиграет этот необычный бой.

Я сходил сегодня к болоту за необходимым сырьём, – естественно, взяв с собой меч, чтобы три скрывающиеся в лесах ведьмы не смогли мне ничего сделать. Впрочем, и так всё прошло хорошо.

Остаётся только надеяться, чтобы удача сопутствовала мне и завтра…»



Итак, я получил всю интересовавшую меня информацию из данного источника. Библиотекарь, кажется, говорил, что у него сохранилось также руководство по зельеварению, составленное, как и ожидалось, неутомимым Адамом Смитом. Будет полезно взглянуть на этот манускрипт: может, там сведений окажется больше?..

Я захлопнул тетрадку, убрал её в сундук и отправился к Библиотекарю.



На обложке брошюры было написано всего одно слово: «ВЕДЬМЫ». Ну что же, всё понятно с первого взгляда, никаких объяснений не требуется. Главное, чтобы я сейчас почерк Смита разобрал, иначе в поединке у меня не будет вообще никаких шансов.

Хм, а оказывается, американец и здесь писал вполне разборчиво. Не знаю, почему жители не смогли отгадать буквы на основе сходства тех с печатными, но я легко читал написанный красивым почерком текст, узнавая в мельчайших подробностях рецепты зелий и кое-какую информацию о ведьмах…

Но самым ценным здесь оказалась маленькая приписка на последней, шестнадцатой странице этой книжонки: «Котёл и склянки закопаны на глубине около полутора метров в трёх шагах к северу от колодца».

Есть! Теперь я знаю всё, что может мне пригодиться! Даже способ приготовления зелья ночного видения, заслуга Библиотекаря пятилетней давности!

Я обязательно одержу победу и верну книгу для зачарований… конечно же, не раньше, чем ведьмы вновь нагрянут в деревню.



– Тук-тук! – сказал я, одновременно с этим стуча в дверь дома Бронника, к которому меня привела необходимость.

– Чего надо? – раздался недовольный голос хозяина. Я, очевидно, помешал ему?

– Ты сейчас занят?

– Да! И освобожусь не раньше, чем закончу кое-что… – Мне показалось, будто я услышал женское хихиканье. – Так всё-таки что тебе нужно? – спросил Бронник уже помягче.

– Ну… мне бы лопату какую-нибудь или мотыгу… ненадолго… Выкопать кое-что надо…

– Деревянную, каменную, железную?

Я с трудом подавил рвущийся наружу хохот. Вот это супербыстрое открытие магазина!

– Да всё равно – лишь бы быстро!

– Изумруды вперёд!

– Нет, ну ты совсем, а?! Мне ж по-быстрому…

– Нет изумрудов – нет лопаты.

– Вот жадина!..

– Давай, думай быстрее, у меня дел много! – Снова кто-то захихикал, но я точно знал, что это не ведьма.

– Ладно, подожди, я сейчас!

Я метнулся через полдеревни к дому, влетел внутрь, подскочил к сундуку и стал рыться в нём в поисках платёжных средств. Нашёл лишь один изумруд, однажды вырученный за проданный Библиотекарю паучий глаз. Хватит этого или нет? Ладно, скоро узнаю…

Я выбежал на улицу, сжимая в руке светло-зелёный камень, в несколько прыжков вернулся к жилищу Бронника, опять стукнул в дверь и крикнул:

– За один изумруд – что можно?

– Деревянную лопату – насовсем, каменную – ненадолго, железную – никак, – тут же последовал ответ.

– Тогда давай каменную, обещаю в ближайшее время вернуть!

– Подожди…

Вскоре дверь приоткрылась, и хмурый Бронник протянул мне крепкую на вид лопату с каменной «рабочей частью». Процесс обмена изделия на изумруд занял одну секунду, не больше.

– Всё, мне некогда. Выкопаешь, что тебе надо, – положишь у стены, – быстро проговорил Бронник и захлопнул дверь перед моим носом.

Наверное, я всё же немного не вовремя обратился к нему. А какая теперь уж разница?..

Я покрутил лопату в руках, остался доволен и побрёл к колодцу.

Земля оказалась достаточно мягкой, так что копать было легко – во всяком случае, легче, чем туннель до шахты рыть. Сухие коричневые комья летели во все стороны, и мне приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы не запачкать одежду. Впрочем, когда я углубился вниз где-то на полметра, вещи всё равно уже были грязными. Быстрее бы Библиотекарь сделал мне запасной костюм по местной технологии, а то надоело после каждого рабочего дня стирку устраивать…

Наконец, лопата наткнулась на что-то твёрдое. Я поспешно разгрёб землю вокруг этого объекта: ведь я был на дне ямы – так копать проще, - и понял, что нашёл тот самый котёл, к которому никто не прикасался пятнадцать лет. В данный момент я смотрел на его днище: котелок почему-то был зарыт в перевёрнутом виде, – значит, под ним, наверное, те самые склянки, которые опять-таки пятнадцать лет никто не трогал.

Так и оказалось. Обыкновенные с виду стаканчики, похожие на медицинские баночки для анализов – но из настоящего стекла, а не из пластика. Почистить бы только от пыли и грязи – и можно вновь использовать по назначению.

Хотя бы попрактикуюсь в приготовлении зелий, пока ведьмы в очередной раз не заявились… ой, у меня же ингредиентов нет… ай, неважно…

Я достал ценный груз из ямы, потом вылез сам и засыпал углубление землёй, которую сам же до этого и вынул.

М-да, одежду придётся стирать капитально. Главное, что трусы и носки более-менее чистые, а остальное не проблема…

Лопату я, как мы и договаривались, поставил у стены дома Бронника. Из-за двери высунулась чья-то волосатая рука и утащила инструмент внутрь. Жадина. Вроде я ему три центнера руды натаскал; казалось бы – живи да радуйся; ан нет. Что ж, ему же хуже.



Ночь застала меня в обнимку с Эллой на единственной кровати в доме. В углу, около сундука, стоял отмытый и уже немного использованный по назначению котёл, на дне которого лежали такие же отмытые и использованные флаконы, как напоминание о том, что рано или поздно мне придётся сделать.

Спать не хотелось. В каменной постройке было душновато, но открывать дверь мы не рискнули, памятуя о ночных опасностях в виде зомби и прочих неоднократно упомянутых мною созданий.

– …Тебе не страшно? – спросила меня Элла.

Я сразу понял, что она имеет в виду, и ответил:

– Немного. Главное – выиграть на первых шести зельях, а то травиться чужой бурдой что-то не хочется. Мне есть ради чего жить. – С этими словами я обнял Эллу ещё крепче.

– А помнишь, ты мне обещал наделать бумаги и чернил, чтобы я могла записывать свои придуманные истории? – сказала она.

– Ой, да помню я всё, просто дел много в последнее время стало… Ты подожди пока, а когда вопрос с ведьмами рассосётся, я что-нибудь обязательно придумаю. Просто потерпи.

– Ладно уж… – На её лице появилась недовольная мина.

– Ты рассказала своему папочке о нас – или надеешься, что он рано или поздно обо всём догадается, если уже этого не сделал? – спросил я.

– Мы с ним не говорили об этом; в конце концов, это моё и только моё дело, с кем я встречаюсь или, – тут она усмехнулась, – живу.

– Ну и хорошо…

Спать нам не хотелось ещё долго, но больше мы ни о чём не говорили.



Ведьмы пришли вновь на следующее утро, когда уже было невозможно сказать, что всё ещё ночь. Солнца видно не было – но это только из-за того, что день выдался пасмурный.

Только услышав знакомый противный смех, я сразу же приступил к активным действиям. Осторожно отстранился от Эллы (она, очевидно, всегда была соней, так как и сейчас не проснулась), быстро накинул на себя пару предметов одежды, достал из-под кровати заблаговременно положенный туда меч, подкрался к двери и легонько толкнул её от себя…

На верхнюю ступеньку крыльца упала и разбилась склянка – на этот раз с зельем безумия: я узнал его по сине-фиолетовому цвету и характерному запаху гнили, который всё же немного отличался от похожих ароматов, присущих эликсирам голода, отравления и разложения.

Ага, на крыше бабулька засела. Ну ладно, теперь – кто кого.

Я выскочил наружу, сразу же начиная обозревать обстановку. Так и есть – ведьма на краю деревянной кровли. Наверное, её напугало то, что я взял с собой меч, да и вид у меня был такой… решительный; на её некрасивом лице появилось испуганное выражение, приблизительно означающее: «О-оу… Пора делать ноги, пока этот полуголый тип меня не прибил…» – и ведьма спрыгнула с крыши, готовясь в первый же момент после приземления взять с места пятнадцать миль в час.

Вот только я предусмотрел такую возможность и мгновенно бросился к летящей по параболе вниз старушенции.

Мне помогли точная реакция, которую я привёз с Земли, из царства компьютерных игр, и моя физическая форма, которую я улучшал уже здесь, работая в шахте. Я настиг ведьму в полуметре от поверхности, налетел на неё всем своим весом, сшиб с ног, повалил на траву и оглушил, ударив мечом плашмя по голове. Вообще-то женщин, тем более старых, обычно не бьют, но в данном случае я пренебрёг моральными принципами и видел в этой «диверсантке в чёрном» врага. Пусть даже слабого, заслуживающего, может быть, снисхождения, а не нейтрализации, но – врага.

Ударил ещё раз. чтобы уж наверняка она не очнулась в ближайшие несколько минут, и побежал на подмогу жителям, страдающим от остальной части ведьминого войска.

Наученные своим многократным горьким опытом, они справились ненамного хуже, чем я. Лишь от Рыбака сбежала его персональная противница, да ещё одну я заметил убегающей в лес, как будто в ускоренной съёмке.

Восемь ведьм из десяти. Неплохой результат. Конечно, всё-таки немного жаль, что ещё две удрали, но ничего нельзя сделать идеально. Пусть побегают по лесам, понервничают. Всё равно вдвоём они не смогут открыто противостоять целой деревне.

Кое-как мы затащили обездвиженные на время тела в дом к Могильщику и бросили в подвал. Закрыли люк и положили на него большой кусок руды, предоставленный Бронником, килограммов на тридцать пять или около того. Теперь ведьмам не выйти наружу.

А мы пока подождём…



Минут через пять из подземелья, которое вообще-то было туннелем, а во-вторых – кладбищем, послышались возмущённые крики и, кажется, проклятия на неизвестном мне языке.

– Ага, ведьмы очнулись… – прокомментировал ситуацию Мясник и выдал, глядя на припёртый камнем люк, широкую злобную ухмылку.

– Подождём ещё чуть-чуть, – сказал я. – Подготовим их к игре по нашим правилам.

Все молча, но отнюдь не синхронно кивнули, соглашаясь со мной.

Жителям почти не доводилось применять к противникам метод оказания психологического давления, так что в данный момент он мог быть использован максимально эффективно – по причине своей новизны и неожиданности. Много чему жителям этого примитивного мира придётся поучиться у нас, землян, от которых они так отстали в вопросах причинения телесного и душевного дискомфорта.

Вдруг до нас донеслись раздавшиеся снизу вопли на вполне нормальном английском:

– Помогите! Выпустите! Что происходит? Что мы сделали?..

– Откуда они знают этот язык?.. – прошептал я.

Библиотекарь, похоже, услышал меня. Он внимательно посмотрел на меня, потом подошёл к люку, опустился на пол и проорал, обращаясь к ведьмам, какой-то вопрос, судя по интонации. Решил выступить переводчиком, посредником между мной и ведьмами? Ну-ну.

Библиотекарь посидел так ещё секунд двадцать, напряжённо слушая, что ему отвечают. Удовлетворившись, он встал и сказал мне:

– Они все эти пятнадцать лет подглядывали за нами, подслушивали наши разговоры, постепенно определяя значения слов и усваивая грамматические конструкции. Причём делали это так, что мы даже ни о чём не догадывались.

Фермер обронил короткое экспрессивное выражение.

– Напомни им про книгу зачарований, – посоветовал я Библиотекарю. – Она мне очень нужна.

Так оно и было: я мечтал обзавестись сверхъестественно усиленным оружием и - в перспективе - такой же бронёй. Обсидиановый стол с алмазами находился в дальнем углу дома Библиотекаря, и с этим проблем не возникало. Но без книги данное полумагическое (в волшебство, в отличие от телепортации, я всё ещё не верил) устройство бесполезно, так что…

Переводчик снова обратился к нашим пленницам. Те бросили в ответ только одно слово.

– Поединок, – передал его мне Библиотекарь и спросил уже у меня: – Где и когда?

– В середине дня, на том краю деревни, где стоит мой дом. Условие: пусть принесут книгу и положат её куда-нибудь, чтобы и им, и нам было одинаково трудно добраться туда.

– Дом Шахтёра? – предложил он. Я кивнул и уточнил:

– Крыша.

– Ты не забыл, что ведьмы хорошо лазают по стенам?

– То здание вдвое выше остальных. Ведьмам придётся хорошо постараться, чтобы забраться туда…

– И нам тоже.

– Значит, не подойдёт… О, придумал! Давай положим книгу в шахту, на выступ за дверью из туннеля в подземную полость!

– Хорошая идея, – сказал Библиотекарь. – Ведьмы, возможно, знают о нашем месторождении, но они туда точно ни разу не спускались, следовательно, убежать в тёмные каменные дали не смогут. Отлично…

Он с минуту посовещался с нашими незваными гостьями и в конце концов сообщил мне:

– Они согласны. Всё равно ведь кому-то из них придётся идти в их болотный посёлок за необходимым инвентарём…

– Я отконвоирую одну из них туда и обратно, – сказал я и погладил ладонью рукоять своего меча – ничуть не менее деревянную, чем лезвие. – Только пусть помнят: если та, кого я буду вести, сбежит, я вернусь в деревню и прикажу, чтобы вы убили остальных. Пусть знают, что для нас они нечисть наподобие скелетов и зомби, уничтожать которую – наше правое дело!

На самом деле я не был столь радикально настроен в отношении ведьм. Я восхищался их достижениями в области химии и в то же время сожалел, что в таких первобытных условиях, какие присущи этой реальности, они вряд ли смогут успешно развивать и улучшать свои разработки. Но таинственная книга зачарований всё-таки значила для меня больше, чем благополучие ведьминского лагеря на болотах, и мне нужны были гарантии, что я получу её, если докажу, что готовлю зелья лучше их, так что я имел право припугнуть ведьм – показать им, кто здесь диктует условия.

– …И, надеюсь, их сбежавшие подружки также не станут нам препятствовать, – добавил я, – иначе конец будет тот же.

Библиотекарь постарался передать ведьмам мои слова как можно более властным тоном, чтобы уж точно не возникли возражения или, что тоже вероятно, мелкие просьбы с оттенками уточнения. Реакцией теперь был дружный вздох: противник не стал вступать в спор, а сдался, приняв все наши требования.

В худшем случае я проиграю поединок, и всё остается так же, как и раньше. Но всё равно ведьмы тысячу раз подумают, прежде чем в очередной раз придут в деревню.



Вскоре я повёл одну из наших пленниц к их опустевшему селению.

Стояло позднее утро, но местность (мы уже вышли из моей деревни и шагали теперь по ровному пространству вдоль реки, изредка перемежаемому отдельными группками деревьев) освещена была плохо: тучи не оставляли открытым ни единого клочка неба.

День был прохладным, так что я оделся полностью. Меч был привязан к правой штанине моих брюк за лезвие тростниковой верёвочкой и выполнял сейчас скорее декоративную функцию: я не очень-то верил, что мне придётся его сегодня применять.

А на ведьму наличие меча действовало нужным образом: старуха шла вперёд, опустив голову и наверняка осознавая своё положение, и бежать ну никак не пыталась. Что ж, благоразумно.

Мне стало надоедать гнетущее молчание, нарушаемое лишь шумом ветра и тихим током воды в реке, и я постарался завязать беседу, чтобы идти было не так скучно. Начал с самого невинного вопроса:

– А как вас зовут? Если у вас, конечно, есть имя… Нет, не подумайте лишнего, просто надо же как-то мне вас называть…

Ведьма удивлённо на меня уставилась.

– Вы хотите… побеседовать со мной?

– Да. Дело в том, что я хочу понять вас и ваших… э-э-э… соратниц, узнать побольше о вашей жизни, вникнуть в ваши мысли и понять причины ваших действий.

– Зачем? – всё ещё недоумевала ведьма.

– Понимаете, я не из этого мира, и здесь меня интересует буквально всё. В том числе и ваши взаимоотношения с жителями…

– Так мы тоже вроде бы, – ведьма невесело усмехнулась, – жители…

– Я знаю. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Меня зовут Лейла. И это мы первыми начали использовать ничего не значащие имена. Вот причина, по которой нам пришлось покинуть деревню. Тогда мы были моложе… и красивее… А тебя-то как зовут, мил человек?

– Я Данил; в деревне меня называют Файтер – по роду деятельности, хотя у себя на родине я занимался совсем другим. Знаете, все жители считают, что все вы в своём посёлке только хихикаете да зелья готовите, и именуют вас ведьмами…

– Да небезосновательно именуют. Для них мы враги, потому что не даём им покоя. Но это всё, что мы можем предпринять в таких обстоятельствах…

– То есть ваше утреннее хулиганство – это, по сути, своеобразный акт отчаяния?

– Ну да. Что нам ещё остаётся?.. А вот зелья готовить мы умеем. И это – наше оружие. Поединок по зельеварению для нас – единственный адекватный способ выяснения отношений, так как мы больше ничего не умеем… разве что бегаем быстро…

– Это точно. Даже я при всём желании не могу развить такую скорость.

– Непосредственно перед тем, как залить деревню зельями, мы принимаем дозу эликсира стремительности, и поймать нас становится весьма затруднительно… Сегодня это у вас получилось по чистой случайности… Я понимаю, что вам, жителям, нужна книга зачарований, – а вот мы, ведьмы, нуждаемся в обсидиановом столе со встроенными алмазами. Где найти обсидиан, мы ещё знаем, но насчёт алмазов у нас нет никакой информации, так что мы всё равно продолжали бы приходить в деревню…

– Что вы хотите зачаровать? Сами же сказали, что ничего не умеете, – значит, и обращаться с оружием тоже… Да и брони я ни на одной из вас не видел…

– А котлы и склянки? У них есть предел прочности, а зачарование сделает их вечными и неразбиваемыми. По самым смелым нашим прогнозам, волшебная энергия ещё и усилит действие зелий…

– Ну, я понял. А откуда у вас появилось всё оборудование? Сами сделали или стащили у кого?

– Сделали. – Лейла загадочно улыбнулась, обнажив не коричневые, как я ожидал увидеть, а всего лишь бледно-жёлтые зубы.

– Значит, у вас имеется своя шахта и мастерская, как у нашего Бронника… А ингредиенты? Вот что вы называете зельем горения? Очищенную чёрную жидкость из-под земли?

– Да… – немного изумлённо ответила ведьма. – А ты откуда об этом знаешь?

– В моём мире данное вещество когда-то было очень востребовано, а четыре года назад закончилось. Теперь обходимся заменителями…

– А как вы эту жидкость использовали?

– У меня дома она в исходном виде называлась «нефть», а очищенная – «бензин» или «керосин». Её назначение заключалось в том, чтобы служить топливом для наших средств передвижения, которые, будучи в моём понимании относительно примитивными устройствами, намного превосходят всё, что когда-либо было собрано здесь… Кстати, не поделитесь? А то в деревне нефти ну совсем нет…

– Ладно уж. Только если мы победим, ты обещаешь, что книга останется у нас?

– Да. Так будет честно. В конце концов, можно обойтись и обыкновенным оружием.

– Вам оно так необходимо?

– В смысле – оружие? Ну, да. Это для нас привычнее, чем всякой дрянью обливаться.

– Знаешь что, Данил? Зелий мы на самом деле изобрели не восемь или десять видов, а гораздо больше. Лично мне известно около тридцати пяти…

– Типа на все случаи жизни? А можете по названиям перечислить?

– Ой, дай с мыслями собраться… Зелье сна, бодрости, неутомимости, старения, временного омоложения…

– Омоложения? Что-то не видно, что вы его часто применяете…

– Так временное же действие! Не дольше, чем у остальных…

Я рассмеялся. Ведьмы научились не побеждать старость, а всего лишь временно маскировать её, и это их достижение оказалось совершенно бесполезным.

– Слушайте, Лейла, – затронул я новую тему, – а ваши сбежавшие подружки не станут нападать на нас? А то мне что-то не хочется с ними встречаться…

– Нет, они всё понимают. Благополучие остальных членов нашей общины для них важнее активной мести.

– Если что, я предупреждал.

Мы замолчали: вдалеке как раз показалось скопление небольших строений. Подойдя ближе, я понял, что это обыкновенные маленькие шалаши на одного человека.

В селении было пусто: наверное, беглянки не решались возвращаться сюда до завершения всей этой истории. Ну что ж, их право.

Лейла исчезла в одном из шалашей и через какое-то время вышла обратно с двумя мешками в руках. Больший из них она передала мне (я дожидался ведьму снаружи), и я определил, что там котёл и склянки. Ингредиенты явно весили бы меньше.

На обратном пути я несколько раз пытался вновь заговорить с ведьмой, но та молчала или отделывалась ничего конкретно не значащими фразами. После восьмой по счёту неудачи, когда мы были на полпути к деревне, я бросил это дело и сосредоточился на ходьбе. В конце концов, это тоже само по себе занятие.

Вскоре мы вернулись в посёлок жителей.

Лейла покопалась в мешке, который несла, выудила оттуда заветную книгу и в моём сопровождении спустилась в шахту, положив объект нашего конфликта на условленное место за дверью. Назад она поднималась чуть ли не бегом. Я припёр дверь валявшимся в туннеле камнем и поспешил следом за будущее соперницей.

А к поединку всё уже было готово. Котлы стояли на положенном расстоянии друг от друга, под ними были сложены дрова, рядом на земле лежали одинаковые комплекты склянок. Всё просто и понятно.

На всякий случай я сбегал к себе в дом за огнивом. Тем временем вокруг котлов собралась порядочная толпа «болельщиков»: со стороны деревни – жители, ближе к реке – ведьмы. При моём появлении все закричали, кто-то засвистел и захлопал, так что занял я своё место, поддерживаемый большей частью собравшихся.

– Начинайте же! – крикнул кто-то.

И мы начали.



Первым в программе шло зелье стремительности. Рецепт у него несложный, так что справились мы быстро. Слили из котлов в баночки – а потом обменялись ими.

Надо было обежать вокруг деревни и вернуться на свои места. Кто быстрее, тот, значит, принял лучшее из двух зелий, и его противнику, можно сказать, присуждается первое очко. Конечно, можно было схитрить и намеренно сбросить скорость, но, во-первых, обман сразу раскрылся бы, во-вторых, я вообще по натуре честный человек, а в-третьих, это был лишь второй подобный поединок в истории, и жульничать сейчас было бы совершенно неуместно.

Я вернулся первым и с готовностью признал, что этот раунд – за Лейлой.

Далее нужно было приготовить эликсир прыгучести – и попробовать то, что сварил противник. Кто после этого выше прыгнет, тот снова проиграл. «Снова» – потому, что лузером и на сей раз оказался я. Два – ноль не в мою пользу. Ну, хорошо хоть, что не шесть – ноль. Да и жители всё так же продолжают меня поддерживать. Что бы я делал без них?..

Третий раунд – зелье голода. С этим уж я постарался – такую бурду сделал, что ведьму буквально в узел завязало, совсем как меня когда-то. Хм, а оказывается, химия – не такая сложная наука, как мне раньше казалось.

Теперь пошли субстанции, действие которых проверялось на окружающих предметах, а не на живых людях. И хорошо: после болотной жижи, которой меня угостила Лейла, я тоже вообще-то не стоял прямо.

Нам надо было приготовить зелье горения, вылить рядом с собой на траву, выбить огнивом искру, чтобы она полетела в образовавшуюся лужу, – и тут же начать варить эликсир огнестойкости, пока пламя ещё не съело участников.

С этим у меня возникли проблемы. Как я и предполагал, процедура заключалась в очистке нефти в походных условиях. Смит, как геолог-любитель, и смог бы что-нибудь придумать, но у меня не имелось необходимых знаний и навыков. И естественно, что «чёрное золото», над которым я трудился битых полчаса, осталось такой же грязной и дымящей при поджигании жидкостью, какой и было изначально.

Три – один. Чёрт. Выходит, мне надо два оставшихся вещества смешать «на отлично», иначе книги зачарований мне не видать, как своих ушей. Что ж, попытаюсь, куда мне деться.

С противодействующим зельем мне повезло: я такой состав в котле замутил, что нефть потухла мгновенно, тогда как у ведьмы прошло не менее секунды. Кажется, Лейла сама была в шоке: видимо, верила уже в свою неминуемую победу. Ну, мы ещё посмотрим, кто победит…

А вот в своём разлагающем зелье я был уверен на все сто. И как результат – два с половиной квадратных метра выжженной травы против полутора.

Я сравнял счёт.

Ну, значит, сейчас должен пройти «овертайм» – приготовление яда из всё той же болотной воды. Шансы пятьдесят на пятьдесят, поскольку ни у кого из нас практически нет преимущества перед другим. Я точно смогу сварить по-настоящему убойную вещь, пользуясь прочитанными инструкциями Смита, а ведьма-то уж наверняка. Тут упор скорее на психологию, чем на мастерство химика: кто не побоится принять заведомо смертельное питьё? Ничего, главное – просто держаться с видом, как будто я по-настоящему готов на всё. Авось прокатит.

…И вот зелье отравления готово. Мы переливаем его в склянки (я заметил, что у Лейлы руки едва заметно дрожат), протягиваем ёмкости друг другу, берём, подносим к лицу…

Повисла тревожная пауза. «Болельщики» затаили дыхание. Сейчас решался вопрос жизни и смерти.

– Давай, ты первая, – сказал я. Мне жутко не хотелось показывать свой страх, и я замаскировал его нарочито бодрой интонацией в голосе.

– Нет, лучше ты, – ответила ведьма. Она явно нервничала, но, как и я, храбрилась.

– Ну ладно, – произнёс я и поднёс к губам стаканчик, наполненный коричневой жидкостью с зеленоватым отливом…

Этот трюк я репетировал весь прошлый вечер: держал склянку у самого лица, делал горлом глотательные движения, а жидкость - тогда это была вода - тем временем незаметно стекала мне в рукав. В данный момент в баночке находилось вещество поопаснее, и мне надо было показать, что оно (на самом деле – лишь отчасти) подействовало, так что я, слив себе под одежду почти всё зелье, запрокинул сосуд почти вертикально и остатки жидкости выпил уже по-настоящему.

А потом плюхнулся на землю и схватился за живот. Заболело не очень сильно, но эффект должен был быть явно большим, и мне пришлось симулировать, будто всё обстоит намного хуже.

Лейла не решалась проглотить то, что сварил я. Она видела, что мне стало плохо, и теперь мысленно примеряла моё состояние на себя.

Прошло несколько секунд. Ожидание затягивалось. Вдруг ведьма вылила зелье на землю и срывающимся голосом проговорила:

– Нет… я… не могу. Я не хочу мучиться… Пусть лучше тогда книга перейдёт к жителям… Так… будет лучше.

Ведьма быстро собрала свои вещи в мешок, развернулась и пошла в сторону своего посёлка. За ней, разочарованно вздыхая или недовольно ворча, потянулись остальные.

По-моему, Лейле было стыдно за свою внезапную слабость, но она не хотела подавать виду. Ну и достанется же ей дома от коллег… Впрочем, это уже не моё дело.

А мне оставалось только принимать поздравления с победой от своей «группы поддержки»: действие зелья быстро прошло, оставив после себя лишь лёгкое чувство голода.

Ну вот, эта часть истории завершена. Но сколько всего меня ещё ожидает!..

Миров, как я однажды узнал, очень много. Для меня лучший из них – всё-таки Земля. Но хороший мир – это не тот, где ты привык или хотел бы жить, а тот, где есть люди, которым хорошо с тобой и с которыми хорошо тебе самому. Вот что я понял, обмениваясь рукопожатиями с теми, кого нашёл здесь, в этой маленькой, но от того не менее прекрасной деревне.