Эффект плацебо

Позвонил из Минска одноклассник Женька Механик и сказал:
- Чувак, я опять женюсь.
- А как же старая жена? – спросил я.
- Старая слишком старая.
- А эта?
- А эта моложе на двадцать лет.
- Поздравляю!
- С тебя свадебный подарок.
- Разумеется. Чего ты хочешь, что тебе подарить?
- Подари мне виагры. Без виагры мне конец.
- Ты не можешь найти в Минске виагру?
- Могу. Но во-первых у нас она очень дорогая, а во-вторых фуфловая – израильская. Я хочу настоящую американскую.
В Минске я оказался через две недели. Позвонил. Женя сначала обрадовался, но когда я сказал, давай адрес сейчас приеду, испугался, стал мяться и вдруг сказал:
- Ты понимаешь, старик, мой тесть – ее отец - он из бывших.  Когда я сообщил, что ты к нам придешь, вдруг распсиховался и стал кричать: «Чтобы этой нации ноги в нашем доме!» У него уже два инфаркта было, мы не хотим его волновать.
Я сказал:
- Но проблем. Как передать подарок?
- Я тебе жену пришлю . Она приедет, она у меня сама управляет машиной.
- Как ее, хоть, зовут?
- Вообще-то – Валя, но она не любит, когда ее так называют, поэтому - Альбина. А фамилия моя. Альбина Механик.
- Когда ее ждать?
- В любой момент, - сказал вдруг в трубке женский голос.
- Альбина Викторовна Механик, - отрекомендовалась она с порога и протянула сложенную лодочкой ладошку. Я ласково пожал руку и ответил ей в тон:
- Самуил Исаакович Рабинович .
- 1957 года рождения, город Добруш, осужден решением Первомайского районного суда к трем годам лишения свободы условно по статье 160 УК БССР. Судимость истекла девятого июля 1982 года.
Она легко толкнула меня коленом в пах и сказала:
- Ну, Рабинович, покажи как ты здесь живешь. Твоя квартира?
- У бывшего партнера за долги забрал.
- Добрая хатка, из двух сделана, - сразу же оценила она. - И планировка современная – одним лофтом. Продаешь?
- Продал бы, только не знаю сколько она стоит.
- С учетом района, не меньше ста штук. Только ты ее за такие деньги не продашь.
- Почему?
- Времена плохие. Всех людей, которые бы могли купить такую квартиру мой батька посадил. Кого не посадил, те сбежали.
- Так что делать?
- Я знаю одного человека, который мог бы взять за сорок тысяч.
- Я подумаю.
- Думай быстрее. Ну, что ты стал, угости меня чем-нибудь.
- Хотите чего-нибудь выпить, Альбина Викторовна?
- А у тебя есть?
- Поищем.
- Ты же не пьешь. Ты ж наркоманишь.
Она опять ткнула меня коленом в пах.
Я разозлился.
- Слушай, Валя, не делай больше этого или схлопочешь по морде.
- О, слова не мальчика, но мужика. Слушай, у тебя есть эта марихуана. Я тебя неофициально спрашиваю. Хочу попробовать.
- Есть, - сказал я. Я же наркоман и не могу прожить дня без наркотиков.
- Ну, так угости девушку папироской.
Я полез в нераспакованный еще чемодан и достал блок дорогих дамских сигарет Capri Azzuro, которые зачем то купил в дюти фри в аэропорту.
После второй затяжки она сказала:
- Где тут у тебя можно лечь?
- Ложись прямо на ковер. Я пылесосил, он чистый. Ну, что, зацепило?
Она закрыла глаза и, словно подражая кому-то, хриплым голосом сказала:
- Торчу, как слива в жопе. Скажи мне что-нибудь.
- Что?
- Прочитай мне какие-нибудь стихи.
- Приход приходит в полной тишине,
И я торчу, и так кайфово мне
И дым отечества так сладок и приятен.
Карету мне, карету, бля, карету.
- Это кто написал? – спросила она.
- Грибоед.
- Классное имя. Слушай, у меня к тебе просьба, можешь исполнить?
- Говори.
- Трахни меня в задницу...
На завтра позвонил мой одноклассник Женя Механик:
- Чувак, ты очаровал мою жену. Она от тебя в полном восторге. Только о тебе и говорит целый день. Рабинович, Рабинович, Рабинович. Да, чтобы не забыть. На баночке написано двадцать виагры, я посчитал, там только девятнадцать.