Нежность

(Театр-студия «Откровение», “История любви в пяти письмах»)

«Я пишу тебе, чтоб рассказать обо всем этом; а также и о том, что отныне я обратилась в новую веру — я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо понимая её… Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить».
(Анри Барбюс. «Нежность»)

***
В первый раз я увидела постановку по рассказу «Нежность» Анри Барбюса несколько лет назад, когда была в командировке и «коротала вечерок» в одном маленьком провинциальном театрике. Тогда на сцене было два актёра - женщина средних лет и молодой человек. Она «писала» и читала вслух начала своих писем; он - заканчивал чтение каждого  письма.
А после спектакля состоялось его обсуждение. Молоденький режиссёр и артисты  принимали поздравления  с дебютом, все было очень мило и по-домашнему.
Но нашёлся-таки среди нас один «товарищ», заявивший, что «вроде и хороший спектакль получился, но какой-то уж очень простой...»
Новоявленного «критика» зрители тут же «поставили на место»,  но творческий вечер был слегка подпорчен.
Помню тогда, возвращаясь из театра в гостиницу, я мысленно вступила в полемику с тем самым доморощенным «критиком». И поймала себя на том, что аргументы-то у меня те же самые, что выдвигали против него зрители. А именно : «КАК же ещё по-другому можно ЭТО поставить?»

***
Да простят меня читатели за столь длинное вступление, но на сей раз оно было просто необходимо. Ибо сегодня я наконец увидела, КАК можно поставить на сцене «Нежность» Барбюса, чтобы самые ехидные «критики» сидели тихо, внимая происходящему.

Итак, я снова посетила Театр-студию «Откровение», что на улице Островитянова, 15. Ровно в 19-30 (позднее начало - это забота о работающих людях) на сцене, увешанной полиэтиленовыми шторами и «украшенной» ярко-красными подушечками, появляются две девушки примерно одного возраста. Одна из них - в свободном платье цвета кофе с молоком; другая - в чёрном брючном костюме.
Девушки начинают двигаться, танцевать, и сердце мое замирает... Да, да, вот она - находка: пластический спектакль! «Язык тела», когда и слов, собственно, не нужно.
Артистки Алена Гаджиева и Елена Сортова  сумели показать зрителям внутренний мир женщины средних лет, только что расставшейся со своим молодым другом... И показали это не только посредством чтения «пяти писем», но и исполнением сложных пластических этюдов.

Уже к «третьему письму» все становится на свои места: женщина в чёрном - это стремительно, прямо на глазах стареющая девушка в светлом платье. Она, в начале спектакля столь страстная и неудержимая, постепенно «скрючивается», ее пальцы «поражаются артритом», и она вторит письму, написанному ею же, молодой, надтреснутым старческим голоском...
Если же есть желание копнуть ещё глубже, то «женщина  в чёрном» - это скорее образ «себя стареющей», который всё время преследует «девушку в светлом». Ее вечная фобия, жестокий «двойник», «темная половинка», заставившая совершить непоправимый поступок...

Молодым актрисам удалось придать необычайную экспрессию «ровному», в общем-то, тексту Барбюса. Показать, что происходит в душе немолодой женщины, решившей «отпустить» человека, которого любила и продолжает любить больше жизни. Какие страхи ее мучают; как кровоточит ее раненое сердце, из которого она вырвала свою любовь... И как, наконец, она превращается в старуху... Все это «пришлось на долю» актрисы в чёрном, и она справилась со своей задачей блестяще.

Актриса в светлом платье играла роль «вечно молодой» героини постановки, «исчезнувшей» из жизни своего бывшего возлюбленного, и лишь изредка посылающей ему письма без обратного адреса. В начале спектакля она - вся как «натянутая струна»: первое письмо ее  не просто пишется, а широкими круговыми движениями «размахивается»  по сцене. А потом, когда уже ничего не изменишь, девушка перестаёт стареть. И навсегда остаётся веселой, радостной, порхая по сцене как бабочка...
Она уверена в своей правоте и никогда не забывает упоминать в редких письмах о том, как же здорово поступила, что не стала связывать «своего дорогого Луи» по рукам и ногам... Ведь всем известно, что женщины стареют быстрее, чем мужчины! Не хочет же «маленький Луи», чтобы ее принимали за его мать?

Секрет  «вечной молодости» девушки в светлом платье раскроется только  в конце спектакля, и будет он весьма прост: тот, кто «ушёл» во цвете лет, уже не стареет. И напрасно, спотыкаясь, из последних сил «несётся» по сцене женщина в чёрном, пытаясь догнать свою молодость (или же не дать себе-молодой совершить непоправимое?) Это, увы, невозможно: медлительная, словно плывущая в воздухе «молодость» движется значительно быстрее «старости».

По окончании спектакля я поймала себя на том, что  вот эту постановку я с удовольствием обсудила бы вместе с режиссёром, хореографом,  артистками и зрителями. И мы, не впадая в осуждение поступка героини, поговорили бы о таких редких женщинах, как она. Женщинах, верностью и нежностью своей похожих на белых лебедей,  не представляющих себе жизни без любимого...
И я уверена, что на сей раз ни у кого из зрителей не повернулся бы язык назвать эту постановку «слишком простой».