Шнурок

Человек сотканный из боли тоже иногда восторгается песней соловья.
1
Рёв сирены извещающей об обеденном перерыве, точно рёв доисторического животного подстегнул колонны зэков выстроившихся по отрядам перед зданием столовой. Зимняя стужа пронизывающая сквозь телогрейки только увеличивала аппетит. Среди таких людей легко затеряться любому. Забыто прошлое, а будущее, точно мечта, так оно недосягаемое, ибо стена срока жестока и никак не перепрыгнешь её, каким бы рекордсменом по прыжкам ты не был. Тяжело сидеть молодым. Но ещё тяжелее старикам, особенно, если это не первый твой срок, и прошлые боли укрыли и разрушенные семьи. И обороняться от неволи могут только жители этого зоновского мира, знающие очень хорошо все законы и условия здешнего жития. Таким и был Шнурок. Когда то деревенским парнем попал он за кражу, вышел - попал, потом сел за тунеядство. Ещё раз по этой статье - срока в общем то небольшие, но устроиться в той вольной жизни становилось всё тяжелее. Стоя в строю отряда Шнурок вспомнил общежитие где он жил до этого срока - пьяные командировочные, маленькая зарплата сторожа. Он перевёл дыхание - здесь он знал себе цену!
Поток зэков растекался по залу, усаживались зэки за столы, на которых дневальные уже принесли еду в бочках. Ели зэки быстро, не разговаривая. Потом снова цеха.

2
Монотонность этой жизни заставляло искать Шнурку какие то выходы, и он их находил - бегал по колонии, менял вещи на чай - кому что нужно знал старик. Имел с этого старик пачку чайку, или пачку сигарет. За это в столовой мог получить дополнительную миску каши. И это мелкое вроде бы успешное его занятие давало возможность общаться с людьми. Чувствовать себя нужным. Именно этого Шнурок не чувствовал никогда на воле.
В этот раз ему не подфартило - из сектора из другого отряда выйти не удалось быстро, пришлось ждать отбоя, и только когда завхоз отряда пошёл на вахту для доклада покосившись недовольно на высокого худого старика, одетого хоть и не в новые зэковские вещи, но опрятно. И Шнурок прошёл с рыжим низеньким завхозом до вахты, но тут как назло к его отряду дверь тоже была заблокирована - и в этот миг показалась зона разделенная на локальные сектора, Шнурку зоопарком, а сам он себя увидел беззащитным зверьком. Перед вахтой оставаться нельзя было больше и мига, и тут из сектора от санчасти два санитара понесли носилки с человеком, накрытым простынёю с головой, и мозг Шнурка выбрал путь он быстро открыл перед санитарами дверь контрольной вахты, и как ни в чём не бывало вошёл в душный коридор и стал как часовой рядом с носилками. Один из санитаров куда то ушёл, а а второй раскосый и чернявый что-то пробурчал недовольно на просьбу  старика угостить сигареткой. Но Шнурок был не в обиде - главное, что он был уже не лишний. Вышел в коридор молоденький усатый лейтенант в отглаженной форме, увидев Шнурка, спросил:
- Ты то что здесь делаешь?
Шнурок понял, что произошло непредвиденное, но решил врать и дальше :
- Да был в санчасти, сердце прихватило. С этапа недавно, намучился, гражданин начальник.
Шнурок старался всеми силами отвлечь офицера от факта своего пребывания на вахте после отбоя... Выглянул из комнаты дежурного, невысокий майор, тихо сказал :
- Семёнов, иди куда послали!
- Да тут старик, товарищ майор!...
- Шнурок это, безобидный он бедолага.
- Точно гражданин майор, безобидный! - поддакнул зэк. - Я ведь помню вас ещё старшим лейтенантом! Всегда вы были справедливы!
- Ну иди-иди, - ухмыльнулся опытный майор, понимая зэковскую психологию, но не подавая виду.
В своём секторе старик перевёл дыхание, успокоился - две пачки чая в кармане, пронесло...

3
И так день изо дня жил Шнурок. Умер старик не досидев всего два месяца до конца срока.