Международный конфликт

                Дзинтари,Юрмала,Пярсла

В один из январских дней, после зимних каникул, на перемене после третьего урока, меня срочно вызвали в  учительскую к завучу Прасковье Григорьевне. Я был несколько удивлен вызовом, всего час назад мы обсуждали  с ней цвет покраски балкона, так как она  была моей соседкой, и балкон был общий. Строгим  голосом, но очень по доброму она объявила, что  завтра я должен быть в санатории Дзинтари. Это Латвия. Я был, мягко говоря, удивлен. Объяснение было простое.  Это «горящая путевка», если школа не использует её, то снимут  запланированные на лето путевки, а они уже распределены по учителям.
Мои уроки сняли и заменили в виду срочности и важности мероприятия. Послали за медицинской справкой и документами в поликлинику. В 80-х годах прошлого века все врачи знали, что такое «горящие путевки», и выдавали документы  на них за 15 минут, благо медосмотр мы проходили перед каждым учебным годом. А в нашем маленьком городишке, где только три школы и одна поликлиника, знали всех учителей в лицо, а меня, единственного с высшим художественным образованием на район, даже  по имени и отчеству. Только здесь и понимаешь, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе.
Через два часа я уже выехал на электричке в Москву, а утром  следующего дня добрался до санатория Дзинтари. Это достаточно большой по территории лечебный комплекс.  Большинство корпусов - старого барачного типа. В одном из таких и поселили  меня. Комната на 4-х человек. Удивила одна кабинка душа, а вот количество туалетов - по одному на каждого. Дежурный врач, посмотрев мои документы  и убедившись, что в серьезном лечении я не нуждаюсь, прописал грязевые ванны, общий стол и танцы. И, хитро улыбаясь, промурлыкал:  «Вот и посмотрим, сколько вы сбросите….» 
Первый поход в столовую меня поразил  блюдами, приготовленными из ревеня. Практически все блюда состояли из этого продукта.  После первого обеда я понял, почему туалет был на каждого.  Такого сильного слабительного и врагу не пожелаешь, но в этом и состоял эффект здоровья. Ребята в комнате попались веселые, молодые, с разных концов нашей страны. Вечером пошли на танцы. Это был отдельный корпус  с большим залом и с хорошей музыкальной аппаратурой. Музыкальные композиции были различными, но так как я в детстве учился в продвинутой школе с уроками ритмики и бальными танцами, то для меня не составляло труда танцевать карело-финскую польку или фигурный вальс, не говоря уже о современных танцах. 
В одном из туров вальса я и познакомился с Пярслой. По-русски её имя обозначало  Снежана. Она тоже  отдыхала в этом санатории, хотя  и жила неподалеку, на  соседнем хуторе. Работала фельдшером-акушеркой, имела двоих детей и мужа, который работал  водителем на машине «скорой помощи».  Говорила она по-русски, с большим трудом подбирая слова.  И с сильным прибалтийским акцентом.  В спешке собираясь в дорогу, я не захватил тех вещей, которые обычно надо брать.  Думал, что еду не в пустыню, что потребуется, куплю новое там.  Но, увы, время   было напряженное.  Тогда Латвия  заявила о выходе из Союза, и я был  удивлён, когда на просьбу продать зубную пасту и щетку, мне ответили: « А чем будут чистить   зубы наши мужчины?» Поэтому каждый поход в торговую точку был сопряжен с удачей или неудачей.  С моей просьбы, помочь мне с приобретения каких-либо вещей или просто чего-то съестного, так как диета на продуктах из ревеня начала доставать, мы и начали нашу дружбу с Пярслой. 
Она познакомила меня со своим мужем Янисом.  Хороший добрый парень, но по- русски говорил ещё хуже её.  Удивительные у них были отношения. Он отправил её отдыхать после психологической травмы на работе и наступившей депрессии, и просил меня по возможности не давать ей скучать.  Возил нас в Ригу, привозил обратно. Конечно после медицинских  процедур.   Даже привозил нам запеченную  приготовленную им домашнюю курицу  с хрустящей розовой корочкой  аппетитно  пахнувшей чесноком и хреном, зная нашу строгую санаторную диету.
С личным переводчиком и знатоком тамошних мест и традиций  я путешествовал по Латвии. Иногда случались небольшие, но интересные  приключения. Один раз пошли кормить лебедей на берег моря. Я стоял на большом валуне и держал большой кусок булки, но не успел кинуть, как на меня налетел  огромный  белый  лебедь, вырвал хлеб и столкнул своими крыльями  в воду. По пояс в холодной морской воде, в январе, я прочувствовал всю прелесть морского купания. Хорошо, что неподалеку было небольшое кафе, где можно  было немного обсушиться, так  как до рейсового автобуса было еще около 2-х часов времени.
Латыши - достаточно приветливый и отзывчивый народ , но при  условии, что ты свой. Мне приходилось больше молчать прилюдно. Все переговоры вела Пярсла. Только однажды мне пришлось  выдать себя. Это было в ресторане. Муж Пярслы попросил отметить там её день рождения.  Он заказал и оплатил  столик, но сам присутствовать не смог - у него выпало дежурство. Помню,  я подарил ей какую-то работу, написанную акварелью. Мы тихо беседовали за столиком, когда проходили два парня и услышали нашу беседу. Дождавшись,  когда я пойду в туалет, они выросли у меня за спиной и начали меня воспитывать. Говорили о плохом моем поведении, что мне не нужно ухаживать за замужними  латвийскими девушками. Рослые, достаточно крепкие ребята. Я их просил оставить меня и идти своей дорогой, но один из них  размахнулся и хотел нанести удар по лицу.
Не знали  они бедолаги, что я вел в моем городишке в то время секцию рукопашки для директоров школ и  местной городской  администрации. Увернувшись от  удара, прокрутив мавашу  ногой около носа противника  и показав несколько боевых   кат, закончил громким криком , оставил застывших от неожиданности  и страха парней,   вернулся  в зал и объяснив всё Пярсле. Та прошла к администратору  ресторана. Конечно, её и Яниса в этом местечке все  знали, а ребят, блюстителей семьи и нравов, тут же вывели из ресторанчика, а передо мной извинились. Международный конфликт был погашен .Стороны разошлись с чувством собственного удовлетворения. Мы продолжили  веселиться, танцевать  и слушать музыку. Вроде бы, вечер  удался, но вот какой-то горький  осадочек остался в душе  от этой маленькой, но не совсем приятной  встречи с местными парнями.
Похудел я за время пребывания в санатории на 7кг, ревень сделал своё дело. Это при том, что я, благодаря моей переводчице и гиду, очень часто не обедал в столовой санатория. Некоторые отдыхающие и вовсе уезжали, шатаясь  от порывов   сильного зимнего  ветра.   Очень  запомнились грязевые ванны. Я попадал в смену,  когда работали  почему-то одни бабушки.  Они щедро  наваливали на меня  такие  огромные кучи этой жирной, почти синей  грязи, что порой и дышать - то было трудно.  Эффект  радости и прилива сил наступал только после душа. Затем ты засыпал часа на два у себя в комнате, просыпался как будто новенький. После этого конечно тянуло на подвиги. И мы их совершали, ходили в санаторий Юрмала за 1,5 километра. Это был уже более современный и  более богатый санаторий. Там играл живой оркестр, пели солисты и даже группы . Достаточно хорошо пели .
С  Пярслой мы долго переписывались, поздравляли с праздниками, слали подарки. Я - тульские пряники, она - бальзам и конфеты леденцы, те которые мне очень нравились. Потом  они с семьей, наверное, переехали. Связь нарушилась, но рисунок и воспоминания сохранились.
  Иллюстрация :  работа автора «Пярсла» (Бумага,карандаш  43*34см)