Глава восьмая. Черёд многоликого

   Приятного чтения)

   Этим вечером, в подземелье ордена белых наблюдателей, в пещере-клетке Оросамил сидел на полу и сосредотачивался перед грядущими событиями, в которые он будет вовлечён с головой.

   Он тот, кому многие не доверяют, и тот, который максимально пытается себя преподнести с лучшей стороны, но это получалось нелепо, так как многие знали его коварное прошлое. Все его бывшие товарищи, ныне так же, как и он – заключённые, сообщали, что не желают иметь с ним какие-либо дела. Из него за годы пребывания у наблюдателей вышел отличный манипулятор. В казематах он не раз совершал скрытные убийства сокамерников и подставлял своих же иногда для проверки, или же ради забавы. Он не раз вербовал в свою банду всякую новую мелочёвку, которой опять же умело руководил. Оросамил в любую секунду может подставить тех, с кем тесно общался, и тем самым обречь на погибель.

   Каждый день перед сном он отрезал себе по куску кожи с лица и рук для полной неузнаваемости. На боль и кровь ему было наплевать, важен был лишь конечный эффект. Больше всего он страшился быть разоблачённым после содеянного вне цитадели надзирателей. На вид он был молод, но всё его прошлое переполнено ужасными поступками. В нём горела энергия для будущих совершений, и он чувствовал уверенностью в своих грязных, но продуманных планах.

   Ему уже было всё равно на дальнейшее, которое было словно на раскрытой ладони – видно и понятно. Осознанное будущее было скучным, и он намеревался это исправить любыми способами. Оросамил видел и понимал, что его в скором времени собирались использовать, но не убивать.

   Он мыслил:
   «Да, я вам пригодился уже два раза, и скорее всего, будут другие. Увы, я – тварь ещё та, но каждый из вас завидует моим способностям. Хоть взгляды ваши жестки, а обращение безжалостное – всё равно в вас видна часть боязни и недопонимания, которое мне на руку».


   Действия Экстэра в тавернах не были незамеченными; он то ли из глупости, а может из-за выпитого ляпнул лишнего, и совсем не вовремя, тем самым допустив первую ошибку. Экстэр не заметил, что его подслушивал посторонний человек. То был списанный престарелый стражник, который внутренне боялся наблюдателей из-за многочисленных слухов о них. Он доложил главному инспектору о том, что готовится полное уничтожение всех монументов императора по всему Горбри. Во времена всемирного затишья и покорности среди населения это прозвучало не как обычный погром, а как уверенное, целенаправленное действие.

   Такая весть дошла до Терата, правой руки верховного главы ордена белых наблюдателей, всецело предоставляющего безопасность Горбри. То была личность здравого, крепкого ума. Он был высок ростом и одновременно широк в теле, с сединой в длинных волосах и нельзя было не заметить в его глазах отпечаток решительной уверенности. Терат всегда был приодет в строго-белую мантию с чёрными полосами.

   Подумав о прошлых нелепых нападениях и попытках свержения властей, он призадумался о возможных последствиях. Он решил собрать совет и поставить вопрос об освобождении главного прохиндея Горбри. Он хотел взвесить все плюсы и минусы; нежелание поступить опрометчиво и вновь допустить бывшие ошибки с Оросамилом, а также подвести владыку – всё это давило на Терата.  

   Все члены ордена собрались для голосования в круглой, почти что полупустой комнате с тремя окнами, которую окружали каменные колонны из гранита, а со стен свисали массивные люстры с толстыми свечами. На южной стене и по сей день висел старый гобелен, знак их ордена, как упоминание о прошлых победах – багровое полотно с тремя таинственными шарами, соединёнными серебром.

   Высказавшись перед собравшимися, Терат учтиво принялся выслушивать предложения. Первым выступил возрастной бледнолицый наблюдатель:
   – Вы же помните, что год назад он, этот безликий мерзавец, самому младшему наблюдателю в лицо высказывал то, что готов в любой момент пойти против нас. Он почти что неуправляемый, Оросамил даже сообщил то, что, если захочет, один или несколько из наших начнут играть против нас. Ложь это или нет – мы не знаем. Но чего он ждёт? Вот в чём вопрос.

   – Неужели кто-то из наблюдателей с Оросамилом заодно? Как у него получилось добиться этого? – у почти что самого младшего дрогнул челюсть из-за эмоций.

   – Его выдаёт один лишь его лукавый голос с манерой поведения. Всё это пустые слова, а дела же нет. – услышав это, Терат думал о лучшем из худших заключённых, внутренне презирая его, и одновременно дивясь многочисленным слухам о нём.

   – Я с вами согласен, он на коротком поводке и не сможет сбежать никак и никогда. Скорее всего, он попросту блефует и играет с нами. Вопрос в другом, что он затеял? В любом случае – пойти против нас невозможно. – прошипел гордо будущий адепт. – И при всём этом он действительно лучшая подлость, что у нас есть; как раз для такого манёвра. Он дважды был на месте заговорщиков, он знает как они мыслят, и самое главное – что ими движет.

   – Да, в этом вопросе он опытен, – ответил Терат нехотя, – Но не хотелось бы опять именно его выпускать. Соглядатаи сообщали, что резвится он слишком шустро – следящие еле поспевали за ним. Будто бы он знает наши методы слежки и их обходы...

   Пока все собравшиеся члены ордена с ропотом обсуждали судьбу Оросамила, он сам предчувствовал из самого низа подземелья Горбри, где обосновался орден, конец переговоров. В своей полукруглой пещере, из которой мешали выбраться толстые решётки, он приготовлялся к ответам на вопросы, которые вскоре будут заданы.

   Он знал, что будет освобождён и замогильным голоском произнёс:
   – Наконец-то. – наблюдатель новичок, стороживший его логово, вопросительно оглянулся на него, но тот просто амбициозно улыбнулся.

   – ...Терат, вы несомненно правы, но ведь угрозы в его адрес только возбуждали его к агрессивному действию и направляли к дальнейшему грязному поступку против нас. Он страстно желает скорее вернуться на волю – и это факт. Оросамил всегда готов помогать, но с нюансами и выгодой для себя. Как раз это желание, похоже, и подхлестнуло его сотрудничать с нами, несмотря ни на что. Да будет трижды проклят скверный Адишол, мы и так с ним обращаемся скверно, но ему как будто бы всё равно. Но мы вовремя его раскусили и можем в лёгкую им руководить. И всё же, среди наблюдателей идёт слушок, что он задумал побег...
  
   – Как минимум опасен и слишком хитёр – вот моё слово. – произнёс старый адепт надломленным голосом.

   – Точно. А разве его деяния и поступки забыты? Нет же! Они записаны, учтены и изучены каждым! – ещё один адепт не удержался и выпустил на волю свои мысли.
  
 – Позвольте вставить слово! А когда мы ломали его волю, он, как вы помните, пытался было выдать всю суть происходящего в тюремном подземелье нам! Видать ему надоело сдерживаться как прежде, или инстинкт самосохранения должно быть подвёл. Оросамил мне прямо в лицо сказал, что все мы в одной лодке, и нам некуда деваться. Когда мы его скручивали и уводили в пещеру после допроса, он мне в лицо прошипел, что ему привиделось, будто бы от него одного зависит судьба Горбри. – малец новичок высказал историю прямиком главе совета.

   – Как не крути, а он, похоже, знает себе цену. – хихикнул в ответ Терат, нервно закурив от всех слухов.

   Повисла пауза, никто больше ничего не говорил. Не спеша старинные настенные часы настойчиво отбивали свой стандартный темп. Каждый из собравшихся смотрел чуть ввысь на одинокий каменный трон на постаменте, где восседала помесь человека и дерева в тёмной мантии. Слишком старый для человека, жилистый и седой, он, скрипя деревянной шеей-корнём разглядывал каждого из наблюдателей своими ясными огненно-янтарными глазами – настолько они выделялись среди всего фона этой серо-мрачной комнаты.

   До сих пор обдумывающий всё вышесказанное, глава ордена подытожил низким, шипящим как у змеи голосом:
   – Хорошо, вновь выпускаем крысолова. Но сделайте двойную слежку на этот раз. Вся операция по захвату мятежников лежит на тебе, уважаемый Терат.
   
И все воззрились наверх, на старинный гобелен и громогласно произнесли:
   – За наше будущее!



   Терат и два адепта направились в самое гнилое и забытое место – в подземную пещеру Оросамила. Заключённый сидел на полу и слегка пошатывался из стороны в сторону, что-то бубня себе под нос.
 
  – Радуйся, пока можешь... – с презрением прошипел молодой наблюдатель, снимая с Оросамила кандалы.

   – А я уж заждался. Говорить-то разрешается в этот раз? – тихо проговорил тот, побаиваясь высокого наблюдателя.

   – Можно, но только поближе к делу. – ответил Терат глядя на него ненавистным взглядом. – Подслушивал?

   – Что вы, как можно?.. Самую малость. Что, вновь кто-то недоволен вашим правлением? – подмигнул заключённый Терату, разминая отёкшие руки.

   – Думаю не стоит тебе говорить о том, что от тебя требуется.

   – Да. – охотно отозвался он, – Я свяжусь с братом и разузнаю их местоположение сегодня же, доложу на следующий день. Мы с братом готовы на всё, мне досконально понятен ваш замысел, и хватит меня мучить взглядами! Мне ясен ваш стандартный план по искоренению заговорщиков, и я буду аккуратно докладывать об их... передвижениях, замыслах, в общем обо всём важном для ордена. – всё это Оросамил проговорил с почтительным трепетом в голосе, но не смея более глядеть в их враждебные глаза. – Есть только маленькая проблема...

   – Выкладывай. – со вздохом ответил Терат, прижавшийся спиной к стене.

   – Мне нужны моё шмотьё, особенно те кольца... для наибольшего приличного вида. Я ведь, по вашей версии, вроде бы как наёмником, так? Мне правильно привиделось и послышалось? Ну и выглядеть я должен подобающе, вооружён хоть одним мечом и кинжалом, должен иметь поддельное заказы на несуществующих людей, ну и тому подобное. Не мне уж вам говорить, что и как нужно делать. Извините если что лишнее ляпнул, нервничаю в присутствии вас. – улыбнулся он. – Какое лицо выбрать? Вызывающее доверие? Простенькое и безобидное?

   – На свой выбор. Всё будет готово через час. Любой ценой примкни к ним. Я думаю ты, схватывающий и принимающий информацию – меня понял. Будь готов к неожиданностям. – уверенно сказал Терат. – Уходим. Заприте его. 



   Оказавшись в мрачном Деревянным квартале, идя по мостовой возле реки Нежной, Оросамил наконец-то вдохнул воздух полной грудью, в котором ощущался отчётливый запах тины. Спустя время, надев три кольца, он почувствовал давний прилив могущества. Разноцветные зрачки Оросамила мгновенно расширились, и тут же возобновилась ментальная связь с братом. Как только он внял сосредоточению, с ним заговорил далёкий, холодный голос:

   – И снова ты на свободе.

   – И снова мы вместе, брат. – бледные уголки мёртвого рта и щёк отвратительно сморщились в улыбку. – Мне нужна твоя помощь. – добавил он, не замечая косящихся на него с него прохожих, так как складывалось впечатление, как будто бы он говорит сам с собой.

   – Я знаю что тебе нужно, и укажу нужный путь.



   Неведомо как, но этот человек разузнал некую долю намерений Вельмола. Он пришёл под самую ночь и постучался в дверь в то время, когда вся троица была в сборе и беседовала о будущем в катакомбах. Этот человек начал молить чтобы его впустили, убедительно высказавшись:
   «Я могу вам помочь!»
   
   Вельмол строго кивнул своему другу, тот схватил своё копьё и начал открывать засовы двери. Все понимали, что необходимо в любом случае разузнать, кто за дверью и что ему нужно на самом деле. Как только дверь открыл Ронэмил, он не стал глядеть кто стоит, а сразу же вырубил этого человека ударом тупой стороной копья прямиком в лицо.

   Его связали, привели в чувство с помощью холодной водой из ведра и начали всячески расспрашивать. На вопросы он отвечал уклончиво, иногда что-то бубнил вместо нормального ответа, но когда он включил дурака и начал театрально недоумевать, глядя на них молча, это начало раздражать Ронэмила.
 
   – Слушай, незнакомец, сейчас ты для меня выглядишь как мотылёк, который в тщетных попытках пытается выбраться из паутины. Но, к твоему несчастью, чем сильнее ты сопротивляешься, тем сильнее ты запутаешься в паутине. – произнёс рядом стоящий Ронэмил скрученному Оросамилу на стуле.
  – Ну и зачем ты к нам пожаловал? Как ты собственно разузнал об этом месте? – спросил со вздохом Вельмол.

   – Это моё убежище на худший вариант событий! – прокричал тот.

   – Ложь! Ты бы не справился с валуном! – последовал удар по дых от Вельмола. – Что ты знаешь? Сейчас наступает твой худший вариант событий, если не начнёшь говорить правду. – чернобородый говорил серьёзно и спокойно, что выводило того из себя. Оросамилу было тяжело держать на лице уверенную маску из-за этого зрелого человека.
 
  «Этот бородач терпелив, взвешивает слова, а потому – опасен и легко может понять продуманную кривду. Нет, нужен иной метод, а то дело кончится действительно прямо на этом полу». – быстро решил Оросамил.

   – Может, обойдёмся без рукоприкладства?! Вы раздуваете из мухи слона. Разве это честно – бить связанного?

   – Что-то ты отходишь от ответа, а это мне не нравится! – последовал моментальный удар сапогом в живот от Ронэмила, который нутром чувствовал, что тот юлит.

   Больно, конечно же было, но терпимо. Его и не так раньше избивали. Оросамил понимал, что надо было поскорее придумать что-то оригинальное. Он лежал и натурально корчился, будто ему вонзили длинные иглы в живот и голову.

   – Что ты услышал – говори. – грозно надавил Вельмол.

   – Просто... Вы не будите больше меня бить?

   – Зависит от ответа. – Вельмол вздохнул глубоко. Ему надоело всё это, и он достал маленький нож для действенности и эффективности данного диалога.

   – Так, погоди, я тебя понял. Сейчас припомню! Я, поняв, что в моё убежище проник кто-то другой, слегка испугался, достал меч и ждал. Ну, мало ли кто там, за дверью-то может быть, верно? И я начал слушать, так и вникал, где-то час уж точно. Чем дальше я слышал, тем интереснее мне становилось… Честно сказать, у этих катакомб много тоннелей, есть и другие входы...

   Экстэр переглянулся с Вельмолом, Оросамил же почувствовал, что правильно начал.

   – Я могу уехать из Горбри! Никто и не поймёт о том, чем вы здесь занимаетесь, а я и слова ни скажу, честно!

   – Нет. Лучше убить его. – проронил Ронэмил, – Он, скорее всего, слишком многое слышал.  

   Вельмол подозвал одноглазого его в сторонку, подальше от пленника, чтобы он не слышал следующего. Они вместе отошли подальше и начали перешёптываться.

   – Чуется мне, что это скорее всего лазутчик с какой-то задачей, и уж вряд ли это его убежище. – начал Вельмол. – Но поиграть-то с ним стоит, верно? Чего нам-то, таким, страшиться? В лоб что ли стукнет? Да и заодно разузнаем что к чему.

   – Хочешь воспользоваться им в своих нуждах?

   – И при этом удерживать его на грани жизни и смерти. Раз уж у него так хорошо развита речь, и если он всё это придумал, то видать на что-то и способен. Самое главное с ним, это держать его в неведении истинных намерений, а давать только трудиться на наше же благо. Если будет хоть один маленький промах, я сам его прикончу, слово даю тебе, старина.

   – Мы о нём ничего не знаем. Он говорит уверенно, и я не могу понять его намерения. Вдруг он завтра же побежит рассказывать о нас?

   – За сегодняшний вечер мы толком ничего "такого значимого" не обсуждали. Думай что хочешь, но я беру его в команду как козла отпущения. – твёрдо закончил Вельмол.

   Ронэмил хотел было сломать стол своим копьём, но просто ругнулся громко, а чернобородый вернулся уже с новым планом. Ронэмил отчасти был согласен со смекалкой своего друга, но ему не нравился ход событий.

   «Рискованно как-то. Не понимаю, где эта хитрая морда врёт, а где говорит правду». – думал одноглазый.

   – Да. – вздохнул Вельмол, присев рядом с пленником на полу, – Всё это я уже слышал и видел, не удивишь ты меня ничем. Что можешь существенное предложить-то, кроме предательства, которое для тебя, скорее всего, норма? Я не верю ни тебе, ни твоей бледной морде. Говори, что тебя привело сюда и кто ты такой, или скопытишься здесь!

   – Ладно, ладно! Я сбежал от нейтральных партизан... непросто всё, закручено. Мне не нравилась изначально их политика принижения обеих воюющих сторон. Мне угрожали высокопоставленные личности за разные мелочи, и это меня довело до побега в этот город. Я чувствовал, что ещё чуть-чуть, буквально один день, и меня убьют в казарме те, с кем я был бок о бок. И всё из-за того, что я однажды увидел, как несколько добровольцев пытали некую лысую женщину, со шрамом в пол лица. Всё из-за этого... Видать она важная персона! – злорадно рассмеялся он. – Ты думаешь там, в партизанстве – было легко и справедливо? Я был по разные стороны баррикад и толку никакого, одно и то же – бессмысленные убийства и только. – дальше пойманный молчал и поглядывал на Экстэра, который в свою очередь занимался любимым и полезным для себя занятием.

   – Ну в самом же деле, может уже хватит?! Я человек или какой-то куль? Поймите и примите хоть на минуту мою ситуацию!

   Лидер заговорщиков нагнулся к лежащему перевязанному крепко-накрепко телу, чтобы получше разглядеть его. Он видел в его лице что-то схожее с лисой, такая же хитренькая мордашка, маленькие глазки, острый нос, остроконечные ушки и широкий рот. Ростом он был ниже каждого из присутствующих, но далеко не в этом заключалось его главное преимущество. Он не был силён, но умел хитро использовать накопленные знания.

   Вельмол всё равно не верил его словам, хоть они и были рассказаны очень эмоционально – как раз под ситуацию, но всё равно что-то не то было в нём. Он уже на заранее сделал вывод по поводу действий к этому человеку, но всё равно решил ещё разок его проверить.

   – Неплохо заверещал. А ты, что, предпочитаешь попасть к нам в плен – надеясь на лучший исход? Я могу тебе указать верный путь для достижения лучшей ситуации для обеих воюющих сторон, а именно – перемирие, либо же на крайний случай – свержение деспота императора. Мне плевать, либо ты даёшь согласие на сотрудничество, ну, или тебе сейчас же вот этот человек... – указал Вельмол на угрюмо стоящего Экстэра, – Перережет глотку. Ему это не в первой и по нраву, уж поверь. Ты в тупике. Хочешь служить справедливости и получать звонкую серебряную монету? Думай, у тебя мало времени. Я жду правдивый ответ.

   Выбор был только один и он ему очень подходил – как раз то, чего и ждал от него орден, и то, что он запланировал, так что он лишь в последнее мгновение, когда Экстэр достал из ножен новенький меч и подошёл к нему с серьёзной миной, пару раз при этом резанув воздух быстрыми движением, успел громко, на все катакомбы закричать:

   – Я согласен на всё-ё-ё! – от своих слов Оросамил почувствовал триумф и был доволен, когда, чуть погодя, Ронэмил развязывал его руки и ноги. Особенно он гордился своей выдержкой и тем, что вроде бы как примкнул к очередным заговорщикам против короны.

   – Наслаждайся мгновением, других я перерезал как кур. – соврал Экстэр, но сказал это очень раздражительно, и оттого словно бы по-настоящему. – И знай, я буду следить за тобой как за лелеянным сокровищем. – проговорил он угрожающе ему на ухо.

   – Друзья! – завопил бывший пленник, привлекая внимание, – Между тем, благодарю за доверие! Меня зовут Оросамил, и, поверьте, вы обо мне ещё услышите.



   Оросамилу бы очень подошло выступать в театре, так как он легко мог менять своё настроение под любую, нужную для него ситуацию. Ему доставляло сильное удовольствие быть другим, не собой, особенно если получится провести важную персону, замаскировавшись под нужный случай в дорогой костюм, который он, конечно же, не покупал, а воровал. В воровстве вряд ли кто-либо мог в Горбри составить ему конкуренцию. Он не был мелочным, не воровал кошельки из-за пустяков на базарах во время самой шумливой торговли; только солидные суммы, акции и драгоценности, что встречались в замках и поместьях у зажиточных особ были ему интересны. Однажды был у него горький опыт из-за воровства по мелочам и привёл он его прямиком в тюрьму на два года. Тогда он решил воровать и жертвовать собой только по-крупному – мелочи не стоили потерянного времени.

   Он чувствовал саму жизнь и понимал её правила, никогда не наступал дважды на ошибки прошлого и заранее знал, как поступить правильно, чтобы всё вышло лучшим образом. Приверженец культа Сумеречной звезды, который был под запретом парламента – он очень веровал в их идеологию и поддерживал общину материально теми самыми добытыми с помощью воровства и махинаций деньгами так, что число этих верующих и новые потаённые убежища росли как на дрожжах. И так уж вышло, что Вельмол, не зная истиной сущности этого человека, подпустил к себе нечто по-настоящему опасное. Того, кто не побоится очернить себя и запачкаться. Оросамил переступит через всё – лишь бы победить.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)