Штык. Глава 14

 Глава 12-13  http://www.proza.ru/2019/03/08/440               

                К читателям
    В этой главе, мне как автору, пришлось столкнуться с описанием одного из важнейших обрядов в жизни и смерти мусульман, который должен происходить строго по канонам Ислама.
     Я уважаю эту религию и поэтому, не хочу быть не точным, а тем более, обидеть чьи-то религиозные чувства. Поиски в интернете, плюс мой собственный жизненный опыт, в общем дали довольно полную картину описываемой сцены.
     Но, в этом деле, так и не решенным остался один, но на мой взгляд – главный вопрос. С которым я стал обращаться к своим знакомым и друзьям – мусульманам, но никто не смог ответить на него точно. Тогда мне посоветовали, пойти в мечеть и расспросить у священнослужителей о интересующем меня деле.
      Однако, всё оказалось не так просто, я был в нескольких мечетях, но однозначного ответа получить так и не смог.
   А поскольку, у меня нет полной уверенности в том, что в четырнадцатой главе я правильно описал события, произошедшие с литературными героями моего романа в фойе больницы – заранее прошу прощения у читателей...   
    И главное:
    Хотелось бы узнать мнение тех мусульман, которые возможно, прочитав эту сцену, знают правильный ответ на вопрос, заключающийся в следующем – имеет ли право в Исламе женщина, читать суру «Ясин», над умирающим мужчиной мусульманином и если да, то как это должно происходить и в каких случаях?
    Буду очень признателен за совет и хочу заранее сказать – Большое Спасибо.


                Глава 14
                Сура Ясин.
                1
    Проснулся Юрий от того, что продрог. На ходу вагон сильно качало. В ящике был стойкий запах сырости, осоки и болотной тины, и он решил, что поезд едет под дождём, где-то недалеко от реки, озера или болота.
    Он тут же нащупал лежавшие в углу наготове, свёрнутые пробками, полиэтиленовые пакеты и беря по одному, заткнул больше половины отверстий перед лицом. Несмотря на то, что воздух теперь поступал со стороны ног, он сразу почувствовал, что в ящике стало гораздо теплее. Потом, Юрий сделал глоток воды, из стоявшей рядом бутылки и наконец смог расслабиться.
      Теперь уже, прямо перед собой, он увидел лица жены Любы, сыновей, дочки, беременной снохи и думал о том, что, наверное, уже скоро станет дедушкой.
    А потом, с улыбкой на лице представил, как его старший сын Алексей, станет забирать из роддома своего сына – первенца, завёрнутого в перевязанный голубой ленточкой кулёк, из рук улыбающейся медсестры…
   И, наверное, вид белого халата, на незнакомой молодой женщине, как-то совсем не заметно, снова перенёс его воспоминания в онкологический центр…
                2
    Когда Юра с помощью Юли, усадил больную старуху на мягкий диванчик, стоявший у окна в коридоре, та с облегчением вздохнула.
     – Прошу девочка – принеси одеяло, а также очки, тетрадку и карандаш, что лежат у меня на тумбочке.
     Юра сел рядом на диван, а в это время по коридору, в сторону процедурного кабинета, санитар катил инвалидную коляску, в которой сидел, очень измождённый, совершенно лысый, с голым жёлтым черепом человек неопределённого возраста с восточным типом лица. Мужчина одетый в застиранную больничную пижаму, склонив голову на левое плечо, что-то бормотал на незнакомом языке. Коляска поравнялась с диваном и Таша вдруг произнесла несколько слов, по-видимому на том языке, котором говорил мужчина. Это стало хорошо понятно по тому, как человек встрепенулся и неожиданно вспыхнувшими безумием громадными чёрными глазами, с красными частыми прожилками на жёлтых белках, посмотрел на женщину. После чего, громким хриплым голосом быстро заговорил…
     – Стоять! – взглянув на санитара, резким сильным, не допускающим возражений голосом, приказала Таша – Поставь коляску здесь – показала она рукой.  И молодой парень повернул кресло, так что человек в нём теперь оказался напротив женщины, только чуть не касаясь её ног, своими худыми коленями в синих больших не по размеру, больничных штанах.
   Теперь мужчина в кресле, с трудом выпрямив голову и нагнувшись вперёд всем телом, продолжал говорить гортанным певучим голосом, своими длинными, худыми, костлявыми, скрюченными пальцами касаясь руки Таши. Женщина что-то отвечала, а худой человек в кресле-коляске всё сильнее возбуждался, отчего его слова стали переходить на крик.
    – Что здесь происходит?! – раздался строгий голос подошедшего следом, ещё не старого врача-мужчины в белом халате, шапочке с фонендоскопом на шее и пачкой файлов в руке.
     – Человек умирает… – снизу-вверх, из-под тяжелых надбровных дуг, с хмурым выражением лица, взглянула на врача Таша. – Этот мужчина правоверный мусульманин, зовут его Сагитт, что по-арабски значит счастливый. Он беженец, его обманом переправив через границу, привезли в эту страну сказав, что здесь он найдёт своих родственников и достойную жизнь, а потом забрали деньги и документы. А когда его внезапно настигла болезнь, ночью погрузили в машину, а потом просто бросили на улице. Он не знает русского языка и просит меня перед смертью, провести обряд на его родном арабском языке, согласно канонам ислама.
    – Да, этого человека действительно обнаружили на скамейке в сквере, во время тяжелого приступа – подтвердил врач – а поскольку он часто терял сознание, ничего ни мог сказать и при нём не оказалось документов, не знали, что делать. В полиции с трудом нашли переводчика и взяв отпечатки пальцев, привезли в наш госпиталь, где ему поставили предварительный диагноз – рак печени четвёртой степени. После медикаментозного лечения его состояние немного улучшилось и главное – стабилизировалось. Я, наблюдаю за этим мужчиной уже неделю и судя по рентгену, анализам и другим показателям, как главный врач, не сказал бы, что он при смерти. Были случаи, когда такие больные жили и по полгода.  Поэтому, после сегодняшнего утреннего обхода было решено, отправить мужчину в хоспис, для прохождения паллиативного лечения.
    – Это человек, и он умирает… – упрямо повторила Таша, с сильным акцентом в голосе, снизу-вверх снова посмотрев прямо в глаза доктору – и Вы не можете лишить его последнего желания.
     – Хорошо, хорошо – кивнул головой доктор – Чем могу помочь?
 – Мусульмане говорят – у каждой вещи есть сердце – сердце Корана — сура Ясин, я должна прочитать её на арабском языке, нужно, чтобы мне просто не мешали.  Врач кивнул головой в знак согласия, ещё раз с сомнением на лице взглянул на больного и повернулся к молодому парню в белом халате, держащему коляску за ручки сзади.
     – А ты студент, будь здесь сколько надо, а потом прикатишь больного в процедурный кабинет – врач ушел, а санитар сел в одно из мягких кресел, стоявших рядом с диваном и достав смартфон, уткнулся в него.
     – Во время обряда по Шариату, умирающий должен быть обращённым лицом к Мекке. Пожалуйста, помоги мне определиться, где по отношению этого помещения находятся стороны света – обратилась Таша к сидевшему рядом Юрию.
     – В той стороне север, а с противоположной юг – показал он рукой.
 – Достаточно… – кивнула она в ответ, после чего задумалась, а потом снова взглянула на Юрия – поставь кресло так, чтобы больной видел ту большую пальму в вазоне возле окна и был боком ближе ко мне. Юра встал и повернул кресло, как просила старуха. При этом, худой мужчина в инвалидном кресле всё это время молчал, переводя взгляд своих громадных глаз с желтыми белками на Юру и старуху. 
     – Нужен стакан холодной воды, хотя в данном случае, конечно же должен быть гранатовый сок. Да где же его взять – пожала плечами Таша.
     – Я видела сок граната в бутылках, на витрине буфета, что находиться в столовой, на первом этаже… – робко вмешалась в разговор Юля, которая до этого момента молча стояла рядом, прижимая к груди одеяло. Старуха внимательно посмотрела на девушку, в этот момент взгляд её мутных глаз потеплел, и Юрий хорошо заметил на её лице, какую-то совсем другую улыбку и почему-то подумал, что так должна смотреть мать на свою дочь.
     – Ай да девочка, молодец! Беги в столовую! – девушка тут же отдала женщине одеяло, положила на столик стоявший рядом с диваном тетрадку и карандаш. – Дай ей немного мелочи, в столовой сок бесплатно не дадут – посмотрела на Юру Таша.
    – Деньги у меня есть – махнула рукой девушка и бегом бросилась по коридору.
  Таша заботливо накрыла ноги больного одеялом и взяв его ладони, теперь тихо разговаривала с мужчиной. Тот кивал головой и что-то в свою очередь отвечал ей.
      Но уже вскоре появилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся от быстрого бега Юля, поставив на столик стеклянную бутылку с гранатовым соком и несколько вставленных друг в друга белых пластиковых стаканчиков. 
     – Как-то ты, уж очень быстро обернулась, – с той же материнской улыбкой на лице, глядя на девушку, улыбалась Таша.
 – Не стала ждать лифт – глубоко дышала от быстрых движений Юля – бегом забежала по ступенькам на четвёртый этаж.
     Женщина открыла бутылку и налив в стаканчик тёмно-красного гранатового сока, поднесла его ко рту больного. Но тот, сделав глоток, снова заговорил, часто прикасаясь своими длинными пальцами к руке Таши и переводя взгляд на девушку.
     – Юленька, доченька, Сагитт хочет поблагодарить тебя за то, что ты сделала для него, девочка подойди ближе, не бойся – несмотря на последние слова старухи, на лице девушки на самом деле промелькнул страх, однако она подошла, встав прямо перед коляской. Больной, с трудом поднял голову вверх, посмотрев на девушку и теперь на его лице можно было прочитать восхищение. Не сводя взгляда своих громадных, лихорадочно блестевших глаз с лица Юли, мужчина снова заговорил – Сагитт утверждает, что никогда в жизни не видел девушки прекраснее – снова стала переводить Таша – и благодарит Аллаха за то, что тот, в последние часы его жизни, дал возможность насладиться созерцанием такой неземной красотой…
    Стоявший рядом Юрий, слыша эти слова, теперь тоже смотрел на девушку, с проступившим от быстрого бега здоровым румянцем на лице и от этого, очень похорошевшую.  В эту минуту он подумал, что Юля с её толстой длинной косой, лежащей на груди и плавно изогнутыми бровями, на самом деле очень красивая девушка.
    Между тем, больной не переставая говорить, с трудом поднял правую руку, протянул её и прикоснулся к больничному халату стоявшей напротив девочки.
  – Этот человек просит Всевышнего, чтобы он дал тебе Юля здоровья, хорошего богатого мужа и много детей… – после этих слов Таша посмотрела на девушку так, что стало понятно, она тоже любуется её молодостью и красотой.
     – Ты, девочка должна знать, на самом деле мусульмане считают, что Аллах слышит слова умирающего и исполняет его последние желания. А сейчас прошу тебя, если сможешь, на прощанье, поцелуй Сагитта, это облегчит его страдания – после этих слов девушка нагнувшись осторожно прикоснулась к жёлтой щеке мужчины губами, а потом обойдя коляску, встала рядом с Юрием.
    Таша взяла обе руки больного и положила поверх одеяла ладонями вверх. А сама, сложив свои открытые ладони перед собой так, как будто читала книгу и повернувшись лицом в туже сторону, куда смотрел Сагитт, начала певуче, на Арабском языке, вслух читать молитву. При этом, молодой санитар встал с кресла и почтительно отошел в сторону.
   Таша долго читала молитву. Все это время стоявший рядом с инвалидной коляской Юрий, услышал за спиной, какие-то тихие приглушенные голоса. Это заставило его обернуться, и он увидел, что возле дверей тех палат, что выходили в коридор вдоль стены, теперь стояли женщины с серьёзными выражениями лиц, наблюдавшими за происходящим возле окна, тихо переговариваясь между собой…
     – Ла иллаха илла ллаху, Муххамадум – Расулу – ллахи – наконец закончила женщина, а сидевший на каталке мужчина тихо, как эхо повторил последние слова.
     После чего Юрия поразила перемена, произошедшая с мужчиной. Морщины на его лице разгладились, а выражение смертельной муки и страдания исчезли. Теперь больной откинув голову назад и упёршись затылком в спинку инвалидной коляски, странно улыбался. При этом, не мигая глядя в потолок своими громадными глазами, с частыми красными прожилками на желтых белках, как будто на самом деле, созерцал то, чего не могли видеть остальные люди. Таша хорошо заметила выражение удивления на лице Юрия.
    – Нет Бога кроме Аллаха, Мухаммад посланник Аллаха… – Мусульманин, произнеся эти последние в своей жизни слова, должен предстать пред Аллахом с улыбкой на лице… – потом взглянув в сторону стоявшего рядом санитара, Таша кивнула головой и тот подойдя, снял одеяло положив его на диван.
    Но, в эту минуту, молодого парня, студента медицинского института, по-видимому, настолько поразило безмятежное и одухотворённое выражение лица больного, что он провёл ладонью перед его глазами. Однако мужчина совершенно не отреагировал, тогда санитар взял его руку за запястье и несколько секунд молча смотрел перед собой, а потом побледнел.
    – Больной потерял сознание, пульс почти не прощупывается! – после чего, почти бегом, покатил инвалидное кресло перед собой в сторону процедурного кабинета. Женщины, стоявшие возле стен, стали расходиться по своим палатам
      – Юленька, девочка, нам с молодым человеком нужно пошептаться – улыбнулась Таша глядя на девушку, и та кивнув в ответ головой, зашла в свою палату оставив их наедине. – Хорошая девушка, умная – с тоской в глазах посмотрела на закрывшуюся за девочкой дверь Таша – и как сказал Сагитт, на самом деле очень красивая, но сейчас это плохо для неё.
     – Но почему? – удивился Юрий услышав последние слова, выражение лица старухи снова стало насмешливым.
      – Ты, наверное, забыл, в каком месте находишься. Если диагноз подтвердиться, девочку начнут лечить и в этой же больнице делать химиотерапию. А для того, чтобы её прекрасные волосы не стали выпадать клочками, голову просто обреют наголо, а потом она лишиться даже своих красивых бровей.    
        После этих слов, Юрий вдруг заметил, как впервые со дня их встречи глаза Таши заблестели и хорошо понял, что это были слезы и его это, почему-то удивило.
    Однако, в этот момент раздался тот же сильный голос с акцентом
     – Мне было-бы очень интересно услышать, как ты жил все эти годы? – после этих слов слезинки высохли, как будто их и не было совсем. Таша посмотрела в его глаза и ему показалось, что женщина снова грубо «приоткрыв занавески» заглядывает в его душу. От этого тяжёлого, странного взгляда, Юрий с трудом поборол вдруг зашевелившееся в нём чувство тревоги, а потом вслух повторил.
 – Как жил…? – и на его лице появилась улыбка – через год после нашей с тобой встречи, ещё учась в институте, я познакомился со своей будущей женой. Люба была младше меня и только поступила на первый курс, а я уже должен был защитить диплом и в том же году мы поженились. Но в девяностые годы разрухи и застоя, в нашем городе, молодому специалисту найти работу по специальности переводчика французского языка и литературы, оказалось невозможно. Друг, на пару месяцев позвал меня поработать вместе с ним промышленным альпинистом, поскольку хорошо знал, что я не боюсь высоты. По тем временам эта профессия была редкой, деньги платили хорошие. Я согласился и постепенно, как-то совсем незаметно для себя, прикипел к этому делу, сейчас я совладелец небольшой фирмы промышленного альпинизма. Но иногда, если некем заменить заболевшего или просто загулявшего рабочего, сам занимаюсь этим делом, наравне с молодыми парнями.
     Не могу сказать, что моя жизнь была лёгкой, большого богатства не нажил и если честно, никогда к этому не стремился. У меня старая машина жигули, а последнее крупное приобретение – это большая четырёхкомнатная квартира в старом кирпичном доме, ещё Советской постройки. Чтобы пять лет назад, заплатить первый взнос в банке, мы продали свою двухкомнатную квартиру и все сбережения вложили в ипотеку. Конечно, мне приходится очень много работать, но я справлюсь, по моим расчётам, нам осталось выплачивать проценты банку не больше двух лет.
    – Вот как… – теперь старуха задумчиво глядела в большое окно, на изнывающие под палящим зноем зелёные тополя.
    – Но для меня это не страшно – продолжал Юрий – думаю, что через два года квартира, станет полноценной собственностью нашей семьи.
    Но сейчас, хочу сказать главное – почему-то люди редко задают другому человеку главный в этой жизни вопрос – счастлив ли он? – теперь уже Юрий смотрел на Ташу с искренней улыбкой на лице – Но самое удивительное, большинство живущих на этой земле не могут ответить на него однозначно.  Мне, почему-то, такого вопроса никто, ни разу не задал. Но тебе Таша, скажу честно – я счастливый человек – после этих слов женщина перевела взгляд от окна на Юрия, и ему показалось, что выражение её лица стало серьёзным и немного сердитым.
   – Нам с тобой нужно поговорить о деле, обращаюсь к тебе как единственному человеку, которому могу доверять… – старуха оглядела пустой коридор в обе стороны. А потом начала внимательно рассматривать белый побеленный потолок и стены вокруг. Юрию стало понятно, что женщина взглядом ищет видеокамеру, которой в этом месте больницы не оказалось. После чего Таша быстро достала, оказавшийся спрятанным на груди, тяжёлый чёрный портмоне, на тонком плетёном прочном кожаном ремешке и открыв, вынула банковскую карточку. И Юрий мельком увидел, что в кармашках портмоне осталось ещё несколько разных банковских карточек и визиток. После чего, потайной бумажник снова оказался под халатом на её груди, а карточку Таша протянула сидевшему рядом Юрию.
    – Спрячь… – старуха внимательно проследила за его правой рукой. Когда карточка оказались в нагрудном кармане рубахи, женщина наконец откинулась на мягкую спинку дивана. Потом, закрыв глаза расслабилась и в эту минуту на её скулах снова стал заметен румянец. Не меньше двух минут женщина молчала, и наконец снова открыла глаза, нащупала рукой лежавшие рядом на диванчике простую школьную тетрадку и карандаш положив себе на колени.
    – Карта с открытым лимитом для снятия валюты, в самом крупном местном банке. Понимаю, у тебя могут возникнуть вопросы, но хочу заверить, всё в рамках закона. Снимешь все наличные деньги в евро, они нужны для текущих расходов в больнице, сумма небольшая. Половину обналичишь в местной валюте. И не забудь попросить визитки с реквизитами у менеджеров банка.   Я не думаю, что это займёт слишком много времени.  – Таша взяла тетрадку, вынула из неё двойной заранее исписанный её мелким, каллиграфическим почерком, лист в клеточку и положила его сверху, на синюю обложку – Здесь, название банка и многозначный цифровой код. Потом, тебе нужно будет заехать в приличный магазин электроники. Всё, что мне нужно в этом списке, ноутбук с указанием компании изготовителя, смартфон последней модели, а также карточки спутникового мобильного интернета.    И ещё… – улыбнулась Таша – вчера, когда я попросила у женщин в палате телефон, Юля первой протянула свою сотку, чтобы я могла позвонить, сначала в справочное бюро, а потом, на твой домашний телефон. А трубка у неё оказалась настолько старенькой, что я на самом деле боялась, как бы она не рассыпалась прямо у меня в руках.  Купишь девочке хороший многофункциональный гаджет, название фирмы и марку я напишу…               
 – Таша опустила голову и своим ровным безукоризненным почерком, сделала ещё одну запись внизу школьного листка. А потом посмотрела на Юрия – вспомнила, как сегодня в палате плакала Галина, когда говорила о пьянице муже и своих детях, которые могут остаться сиротами. Я всё ещё чувствую вину перед этой молодой женщиной и мне хотелось-бы помочь, но просто так, дать денег, как-то не очень красиво и в этой стране я думаю не принято, а ещё может вызвать необоснованные подозрения – Таша внимательно посмотрела на Юрия и в этот момент на её лице снова появилась улыбка – Заедешь в ювелирный магазин и купишь золотую брошь, в пределах полутора, двух тысяч евро. Думаю, Галина, если ей очень понадобятся деньги, продаст её и может быть, вспомнит больную старуху – продолжая улыбаться, Таша снова взяла карандаш и очень тщательно сделала ещё одну приписку внизу тетрадного листка, а потом протянула его Юрию – в этой больнице тихий час с четырнадцати и до семнадцати часов, я думаю, ты как раз успеешь.
Как и говорила Таша, всё на самом деле оказалось не сложно. Юрий ввёл карточку в банкомат и набрал цифровой код, без помех сняв все деньги с карточки на предъявителя. Однако та «небольшая сумма», о которой говорила женщина, оказалась двадцатью тысячами евро. Половину из которых, ему пришлось конвертировать в местную валюту, а это оказалось несколько пачек купюр. Менеджер, молодой услужливый парень, который всё это время был рядом, неискренне улыбался и заискивающе заглядывал ему в глаза, а потом дал пластиковую сумку с логотипом банка и протянул визитку. Если честно, Юрий ещё ни разу в жизни не держал в руках такую большую сумму денег.
    После чего, снова на такси, он поехал в самый крупный в городе магазин электроники. Продавцы-менеджеры, почувствовав денежного покупателя, вились перед ним десятками и совали в руки визитки, а потом, даже помогли донести коробки с гаджетами до ожидавшей его машины. Уже на обратной дороге, он заехал в ювелирный магазин и всё это, на самом деле заняло у него не больше двух часов…    
    Тихий час в больнице ещё не кончился, когда Юрий снова увидел Ташу на том же диванчике в коридоре, откинувшуюся головой на мягкую спинку дивана. Её рот был широко открыт, при этом, цвет лица на фоне двух рядов безупречных белых зубов, теперь казался каким-то особенно пепельно-бледным. Синяя школьная тетрадка вместе с карандашом, лежали рядом на полу и именно это обстоятельство, родило в его голове нехорошие мысли. Он осторожно поставил два больших пластиковых пакета с покупками на линолеум пола. После чего, тихо подошел и нагнулся к лицу старой женщины, а услышав её неровное дыхание и едва слышный храп, почувствовал облегчение.
     – Ну вот, Юрка-Штык, ты и вернулся – открыла глаза Таша.  Он поднял тетрадь и карандаш, снова сев рядом со старухой.
    А потом, женщина рассовывала в глубокие карманы больничного халата визитки из банка и магазина, и деньги. Последнюю пачку в банковской упаковке номиналом в пятьдесят евро, она протянула Юрию – Это тебе на текущие расходы и компенсация за то, что тратишь на меня своё время.
    Юрий посмотрел на старую больную женщину так, как будто в эту минуту увидел её впервые.
    – Будем считать Таша, что это шутка, хотя и не очень удачная, извини, но если ты не хочешь меня обидеть, денег больше не предлагай…
    Юрий хотел сказать ещё что-то, но в этот момент впервые за этот день, увидел на старом лице больной женщины выражение беспомощности, замешательства и растерянности и это почему-то удивило его. Однако, уже вскоре старуха криво усмехнулась.
   – Я слишком долго жила, сначала на востоке, потом в Англии и Европе, а когда снова оказалась на родине, мало что узнала, настолько всё переменилось… – женщина ненадолго задумалась – Но как оказалось, лишь внешне, на самом деле, только среди русских, чаще всего встречаются люди, для которых есть вещи, которые важнее денег, а это никогда не укладывалось, на мою шахматную доску…
    Последние слова Таши почему-то, неприятно удивили Юрия, и он хорошо понял – ей не понравилось то, что он отказался от денег, которые она только что ему предлагала.
  – Спасибо Штык, теперь я справлюсь сама. А тебе сегодня, пора идти домой к своей семье, думаю – там уже ждут… – в голосе Таши были холодные и капризные нотки, как будто в эту минуту, она ревновала его к семье.
   – Нет стой! – неожиданно передумала старуха и вдруг, своими холодными костлявыми руками, схватила его левую ладонь и прижав к своей груди зашептала
    – На самом деле, я очень боюсь смерти, но ещё страшнее умирать одной. Ты, Юрка-Штык единственное на этом свете, что ещё связывает меня с жизнью и прошлым. Мои дни можно уже пересчитать по пальцам, и всё это время, я как можно чаще, хочу видеть тебя рядом. Дай слово, что придёшь завтра. Поверь, мне есть, что тебе сказать…
Спасибо Юрка-Штык я буду ждать…
 
                3
     На следующий день, в десять часов утра, Юрий постучав, снова вошёл в дверь сто одиннадцатой палаты. Но к его удивлению, на месте Таши возле окна, теперь на кровате сидела другая женщина, но и Юли в палате тоже не было. К нему тут же подошла Галина.
  – Здравствуйте, Юрий, Вы пожалуйста простите меня за то, что произошло вчера… – по виноватому выражению лица молодой женщины было понятно, что ей на самом деле было стыдно. – А Таши и Юли в нашей палате нет… – на этом месте молодая женщина немного замялась, а потом продолжала – в общем их перевели в отдельную палату. Таша попросила меня проводить Вас.
    Они вдвоём, сначала на лифте поднялись на пятый этаж, потом шли по запутанным коридорам, пока не оказались в тупике, перед дверью с табличкой «Учебный класс». Женщина вошла первой, следом в большую комнату с окнами без занавесок, вошел Юрий. Посередине стояла большая широкая кровать, на которой полусидела оперевшись спиной на несколько больших подушек Таша. Рядом, с другой стороны кровати, стоял высокий больничный штатив, с перевёрнутой наполненной физ. раствором булькающей бутылочкой. Тонкая трубочка, от которой с прозрачной жидкостью, шла к игле, зафиксированной на сгибе локтя левой руки Таши, лейкопластырем. Перед старухой на одеяле стоял ноутбук, глядя на экран которого, женщина работала слепым методом так, что все её десять тонких худых пальцев, быстро порхали над клавиатурой. Юля сидела рядом на стуле, но увидев вошедшего Юрия встала и подойдя с улыбкой, поздоровалась. Однако, Галина первой, быстро подойдя к кровати, нагнувшись обняла и поцеловала старуху.
      – Я настолько удивилась и растерялась, когда ты Таша, вчера в палате, мне золотую брошь в бархатной коробочке подарила, что даже спасибо не сказала.
 – Не надо мне говорить спасибо… – своим обычным, резким, не терпящим возражения голосом, возразила старуха.
 – Да, я за всю свою жизнь, ничего подобного в руках не держала, а перед свадьбой, сама в отделе бижутерии колечки покупала, для себя и мужа, даже не позолоченные… – теперь уже громко рыдала Галя.
    – А чего плачешь, дурочка? – Хрипло смеялась старуха, в свою очередь целуя и обнимая её за шею правой рукой. После чего, большим пальцем смахивала слёзы с её толстых щек, как, наверное, делала бы мать своей взрослой дочери.
     – А «серебряная» брошка с тобой, ты дай её мне… – с прежней улыбкой на лице, попросила Таша. Галина зашарила в кармане больничного халата и протянула Таше мельхиоровую брошь, которую тут же помогла старухе пристегнуть к халату, напротив сердца. – В английском языке есть слово ченч, в переводе на русский значит – деловой обмен. Давай Галя будем считать, что я тебе подарила брошку, а ты мне свою и получается, что мы с тобой в знак дружбы, поменялись вещами и друг другу ничего не должны. Я теперь, эту брошь потрогаю на своей груди и вспомню тебя, а ты будешь помнить обо мне – в этот момент Таша увидела стоявшего рядом Юрия и выражение её лица снова стало серьёзным. – Ну, вот что Галина, номерами сотовых телефонов мы с тобой обменялись, я позвоню, а сейчас иди к себе в палату – при этом голос старухи снова был, сильным почти грубым и не допускающим возражения. С выражением сожаления на лице, женщина вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.
    – Здравствуй, Юрка-Штык – повернувшись к нему лицом, с трудом приподнялась на локте Таша…
                ---
     Сейчас, лёжа в полной темноте и тишине ящика, Юрий ещё раз увидел себя самого, но уже будто со стороны. Как там в больнице, он нагнувшись прикоснулся губами к холодной щеке больной женщины и в тот момент впервые, особенно остро осознал, что она, на самом деле, смертельно больна и скоро умрёт…
   – Располагайся – Таша показала рукой на стоящий рядом стул и только сев на него Юрий заметил, что в углу палаты стоит простая, аккуратно заправленная, больничная кушетка с тумбочкой у изголовья. Рядом с которой, на стуле, сидела читавшая книгу Юля, которая приветливо улыбнувшись, кивнула ему головой.
    Сейчас Юрий уже не испытывал той зажатости и неловкости, как днём раньше, когда впервые оказался в женской палате. И, наверное, поэтому уже вскоре, общение с Ташей стало приобретать живую и доверительную форму. А когда уже через час, они в полемическом задоре коснулись вопросов литературы, их разговор, даже перешёл на жаркий спор.
     На скулах больной женщины начал проявляться настоящий живой румянец, а выражение лица стало удивлённым. А когда выяснилось, что Таша в отличие от Юрия не читала Гомера и не знает древне – греческих трагиков и историков, старуха со странной улыбкой на лице покачала головой.
   – Да, Юрка-Штык, со вчерашнего дня, с самого первого момента нашей встречи, ты не перестаёшь меня удивлять. Мне нравится наш сегодняшний разговор, ведь в споре рождается истина.
    После этих слов женщины, Юрий задумался и посмотрел в окно, на белеющие в лёгкой городской синеватой дымке смога, вершины гор.
     – Говорят, что слова про спор и истину, когда-то первым сказал Сократ. Но, на этот счёт, у меня есть своё мнение – слово спор, имеет один корень со словом спорт. В споре отстаивая то, что на тот момент кажется истиной, побеждает более талантливый, начитанный и подготовленный. Но, уже вскоре, может прийти более сильный, ещё более талантливый и победить предыдущего победителя, отстояв собственную истину и так до бесконечности, то есть всё, как в спорте.
    Мне часто приходила в голову мысль о том, как легко и просто жилось бы на этом свете, если бы, человек точно мог знать, что такое истина…
    После этих слов Юрий впервые, со вчерашней встречи, сам посмотрел прямо в глаза Таше… и хорошо заметил, как в этот момент на её лице, на какую-то долю секунды промелькнуло замешательство и даже испуг.
    Сейчас, он уже точно знал, что с этой минуты, больше не позволит, этой смертельно больной женщине, так неожиданно и бесцеремонно заглядывать в свою душу. И потому, как сама Таша, на этот раз, не выдержав его взгляда отвела глаза в сторону понял, она тоже хорошо почувствовала это…
   – Я долго искал ответ на этот вопрос? – снова заговорил Юрий – пока наконец, однажды, не прочитал у Юнга –
«Есть истины, которые будут истинны лишь послезавтра. А есть и такие, что были истинны ещё вчера. А некоторые не истинны, ни в какое время».
 Тогда я наконец понял, что такое истина, точно не знает никто. Но, каждый человек на этом свете, рано или поздно, должен задать себе этот вопрос…
    В этот момент совсем рядом, раздалась мелодия сотового телефона.
    – Извини Юра… – сейчас по выражению лица Таши стало понятно, она не довольна, что их разговор так неожиданно прервали. Старуха зашарила рукой рядом с подушкой и взяла смартфон – Слушаю… Да, да. Где вы сейчас находитесь…? Ждите, сейчас к вам подойдут – старуха положила гаджет рядом с подушкой. – Юленька девочка, на нашем этаже возле лифта, ждёт человек с посылкой, ты пожалуйста приведи его.
    – Вчера в интернете, случайно зашла на сайт местного городского антикварного магазина – когда девушка вышла из комнаты, с улыбкой глядя на Юрия заговорила Таша – среди прочих безделиц, совсем неожиданно для себя, увидела одну вещь, влюбилась в неё с первого взгляда и тут же поняла, что не могу не купить, чтобы хоть перед смертью, подержать в руках.   
   – В этот момент в палату вошел седой мужчина, лет сорока, с большим старомодным дипломатом, какие были в моде ещё в девяностые годы прошлого века и поздоровавшись, стал озираться по сторонам.
     – Ну и планировка в этой больнице, сам бы это место ни за что не нашёл – Таша закрыла ноутбук и передала его зашедшей следом Юле. После чего кивнула головой
   – Распакуйте – теперь её голос снова был грубым и резким – мужчина поставил дипломат прямо на одеяло, на то место, где только, что был ноутбук и открыв, достал какой-то продолговатый квадратный предмет, очень тщательно обёрнутый в белый мягкий упаковочный материал. И уже через несколько секунд Юрий увидел шахматную доску, сразу же поняв, что это старый дорогой и очень редкий экземпляр.  Мужчина нащупал сбоку серебряную задвижку, потянул на себя и открыл доску, внутреннее пространство которой было отделано вытертым, старым чёрным бархатом. Двумя руками он осторожно вынул ещё один ящичек, в виде поддона, где в отдельных ячейках находились шахматные фигуры. Мужчина перевернул и установил ровнее доску на одеяле, а потом вынул пешку, чтобы поставить её на шахматном поле.
    – Эта уникальная вещь стояла в нашем салоне два года и вот наконец, нашелся покупатель…
     – Я сама… – оборвала его старуха – при этом её голос был резким и нетерпеливым. Очень осторожно, по одной фигурке, Таша стала расставлять шахматы на доске и по выражению лица было понятно, ей это доставляет, настоящее удовольствие.
    – Эти шахматы работа итальянского мастера, жившего в середине восемнадцатого века – снова заговорил седой мужчина в синей рубахе. – Сама доска, очень искусно сделана из драгоценной сердцевины орехового дерева, белые квадраты из старой слоновой кости, а чёрные из редкого агата. Половина фигурок, та, которой играют за белые, отлиты из чистого серебра, с подставками из белого оникса. А вторая, чёрная половина фигур из особого тёмного сплава с добавлением золота, секрет которого утерян. Этот металл не поддаётся коррозии и не меняет благородного блестящего тёмно-зеленоватого оттенка, хотя этим шахматам, уже почти двести лет…
     – Я думаю, цену этого предмета в денежном эквиваленте, вслух Вы называть не будете… – снова не дослушав, с усмешкой на лице, поверх своих очков, старуха посмотрела на мужчину. – Это не совсем этично, к тому же, как известно и у стен бываю уши. В этой стране всегда может найтись Раскольников с топором, хотя жить мне осталось совсем немного, но всё же, я хочу умереть своей смертью. А насчёт того, что эта вещь редкая и ценная – не спорю, хотя…
   Старуха задумалась переведя взгляд на окно. – Я видела коллекцию одного наследного арабского принца, который живёт в Европе. В ней не меньше двух сотен шахматных досок, сделанных разными мастерами за последних полторы тысячи лет, собранных по всему миру, они занимают весь верхний этаж его виллы на берегу озера. Так вот, там есть такие редкие экземпляры, за которые этот человек, заплатил больше миллиона евро…
      В этот момент прозрачная жидкость в бутылочке на стоявшем рядом штативе, забулькав быстрее, стала кончаться. И Юля, заметив это, обойдя кровать с другой стороны, зажимом перекрыла гибкую пластиковую трубочку. После чего, вынув из вены иглу, положила ватку со спиртом на место прокола.
   – Спасибо девочка, ты очень быстро всему учишься – кивнула головой старуха и снова повернулась лицом к стоявшему рядом с кроватью седому мужчине, в синей рубахе – Деньги за купленную вещь переведены на счёт вашего магазина.
    – Наш главный менеджер уже сделал подтверждение по телефону, Вам остаётся только расписаться за доставку товара – после чего мужчина протянул Таше лист бумаги, и та очень внимательно его прочитала, потом, осмотрела обратную сторону и только после этого поставила свою подпись. Но не успела закрыться за мужчиной дверь, как снова раздалась мелодия гаджета. Старуха взяла телефон, а Юрий вежливо встал со стула и подойдя к одному из окон, стал смотреть на горы. Он надолго задумался о своём и повернулся только, когда Таша его позвала. А потом, они снова долго разговаривали.
   – Моя прабабка, по матери, была цыганка, у меня с детства экстрасенсорные способности, которые с приходом болезни только усилились. Я почти не ошибаюсь в некоторых вещах и думаю, что и на этот раз вижу правильно. – У тебя Юрка-Штык трое сыновей – как-то странно взглянула на него женщина.
  – Да… Таша, ты почти угадала – с улыбкой на лице кивнул в ответ головой Юра – старшему сыну Алексею уже двадцать шесть лет. Учиться он в медицинском институте, будущий психолог, увлекается айкидо, мы вместе с ним, три раза в месяц посещаем тренировки в спортивном зале. Самому младшему Косте, только десять, он ходит в третий класс и обожает компьютер. А вот средняя, любимая доченька Дашенька, у меня одна…
    – Вот как, у тебя Юрка – Штык оказывается, есть дочь…!? – Почему-то, так сильно удивилась женщина, что упершись локтями в постель, даже привстала с подушки – а ведь я всегда мечтала иметь дочь… или внучку… – женщина настолько тихо сказала последнее слово, что Юра едва расслышал его.
   Таша повернувшись, осторожно взяла стоявшую на столике рядом с ноутбуком, старинную шахматную доску, с расставленными на ней фигурками и снова откинувшись на подушку, поставила на одеяло перед собой.
   Но, на этот раз, сидя на стуле рядом с кроватью, в полной тишине, Юрий видел, как в течение не меньше двадцати минут, женщина задумавшись смотрела куда-то в пространство, поверх шахматной доски…
     Так и не сделав первого хода, Таша неожиданно бросила шахматы на столик рядом с ноутбуком так, что фигурки рассыпались, а несколько упали на пол. А потом, повернувшись лицом к нему, заговорила с надрывом, каким-то новым, по-детски капризно – умоляющим голосом.
    – Хочу видеть твою жену и детей, это очень важно, у меня слишком мало времени, ты должен дать слово, что я завтра же увижу их всех.
    На самом деле, он был очень удивлён этой просьбой и в знак согласия кивнул головой. А потом, подумав, сказал больной женщине, что вся его семья соберётся здесь в палате завтра после обеда.
 – Ну, что же, будем надеяться, что я не умру, до этого времени… – тем же капризным голосом произнесла Таша…
 
    На этот раз, его настолько увлекли видения –воспоминания в больнице, что Юрий даже не заметил, как поезд подъезжая к станции или железнодорожному переезду стал замедлять скорость.  Он только ощутил неожиданный рывок, когда вагон резко остановился и то, как снова упёрся ногами в дальнюю стенку ящика. Это отвлекло, видения исчезли, он тут-же почувствовал насколько был напряжён всё это время и вытянувшись в ящике во всю длину тела, наконец расслабился. После чего, в темноте нащупав бутылку, сделал глоток… и в этот момент в полной тишине, вдруг снова услышал, уже знакомый тоненький писк.
    Наверное, всё то время, пока поезд мчался с большой скоростью, сильные струи воздуха не давали возможности комарику летать в замкнутом пространстве ящика.
   Как в природе, во время сильного ветра, насекомые обычно прячутся в траве и листве деревьев, так и его маленький комар, пережидал свою «бурю» где-то в укромном уголке ящика. Юрий вспомнил, как во время предыдущей стоянки поезда, он всем сердцем желал комарику быстрее оказаться на свободе. Это заставило его нащупать пластиковые пробки и освободить отверстия пред лицом.  И, наверное, звонкий писк крохотного насекомого, в полной тишине ящика, теперь уже вернул его к воспоминаниям о своём детве, на том самом месте, где они прервались.
 
Главы 15-16 http://www.proza.ru/2019/06/08/784