Повесть Непростая история. Седьмая глава

Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.


****************

Как там бают старики, убелённые сединой и познавшие МУДРОСТЬ в повседневных хлопотах: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А жизнь она лишь в юности шибко д-л-и-н-н-о-й кажется, а на самом деле такая короткая…, яко миг…»
И песня это же утверждает: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется ЖИЗНЬ». А её прожить надо достойно…
Своему призванию не изменять, делу, избранному, служа. Себя и друзей, уважая, ценить. Любимых не предавать и беречь. Родину - лелеять и славу её постоянно приумножать.
Потому и соглашусь с мнением, что слова: «Жизнь - только миг» — это яркий образец мудрости, подаренные человечеству в знак Веры, Надежды, Любви». Как с таким рассуждением не согласиться, когда уже сам отшагал больше половины дорог, тех, что дозволено пройти Богом…
Одно радует, что в окружении людей, искренно и нежно любящих…

Нас потому так тянет в значимые для сердца места, что там ВСЕГДА ждут: дорогие, единственные и неповторимые...
Вот как меня, деревенька рязанская…, дающая силы жить…
«Как долго я тебя искал,
И год за годом пролетали…
Снега оставила метель уж на висках.
И, как награда мне сейчас…, твои дома!
И вот готов, как в первый раз, сказать:
Одной тобой дышу!
И не во сне, а наяву я в красоту твою гляжу…
Одной тобой живу!
И мне не мил весь белый свет,
Когда со мной деревни нет!
Всё невозможно предрешить.
Всё невозможно угадать.
Но вот ведь сам-то, как-то смог,
Прожить те долгие года:
В миру, где радость…, лепота…
Ведь рядом ты - ЛЮБОВЬ МОЯ»*.

Да…, совсем незаметно прошло время…, как когда-то пел любимец женщин Вахтанг Кикабидзе: «Мои года – моё богатство»…, и вот уже вокруг нас самих… суета сует по поводу предстоящих юбилеев…
И как тут останешься в стороне?
Накануне, первого из них, собрались, те…, кому и надо было собраться…, друзья – товарищи юбиляра. Обсудили ситуацию. Подарок достойный нашли, купили. Сочинили соответствующие слова. Музыку подобрали. И сами удивились, что получился целый мини спектакль. Отрепетировали…, да так, что звучал он ПРОФЕССОНАЛЬНО, но при этом… трепетно – нежно…, и был наполнен любовью, добром, а ещё… искромётным юмором…
В нужный день и час сели впятером в машину и поехали.
Всем всю дорогу было безбашенно - весело…
Наше «приподнятое настроение с оттенком восторженности» было ширмой, что скрывала недоумение…, как так могло случиться, что Максиму… УЖЕ СТУКНУЛО ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ…
Это значит, что и нам почти столько же…, как же так быстро года пролетели…, хорошо хоть в счастье и согласии с самим собой, с тем, кто дороже меня самого…

В наших отношениях с Максом ничто не изменилось. По сей день обоих «трясёт», стоит лишь друг друга коснуться. Жаль, что подобное происходит, не так часто, как хотелось бы. Но если случается, то всё настолько тщательно подготовлено, чтобы НИКТО НИ О ЧЁМ не догадался. Нам обоим никаких нежелательных сюрпризов не нужно. Наши тайны уйдут с нами в могилы…, никаких каминг – аутов не предвидится. Слишком много рядом людей, которых не имеем право тревожить.
Да и зачем?
Ведь никто ничем не обделён…, у каждого своя полная корзина счастья…
Особо радует, что за эти годы между мной и Зоей, женой Максима, сложились понимание и доверие. Стараюсь в их коттедже на центральной усадьбе Аграрного Холдинга, быть только краткими наездами. Приезжая в эти края селюсь в деревеньке в старом доме милой тётушки, который давно стал родным…, жаль, что её уж нет…, да вечно на земле никто не живёт…, все там будем…
Макс содержит дом исправно. Всё в нём так же, как раньше: благостно и уютно.
Сюда, уже самостоятельно, наезжают дети…, надо же, когда-то в юности, их родители – Максим и Зоя мечтали, что будут два мальчика и две девочки…, так и вышло….
Они все вместе и каждый по отдельности, со мной дружат..., по-настоящему…
А я им, с рождения, верно служу…
Их личная палочка – выручалочка! Безотказный волшебник, готовый исполнить даже самую невыполнимую просьбу. Под некогда постоянное по этому поводу ворчание старенькой тётеньки, мол: «Совсем детушек этот…, обалдуй, испортил! Никого сладу с ним нет! Разве можно их так баловать! Детёв надо в строгости держать!»
Молчал смиренно…, права она, ох, как права…, да я по-другому не могу…
Ну…, этот период уже позади…, выросли деточки из того возраста, когда заваливал их игрушками и сладостями. Крошечки–Хаврошечки уже взрослые. И мне приходится «в струнку вытягиваться», стараясь не потерять доверие и уважение. Они привыкли, что отношусь к ним серьёзно, по-взрослому, ни сюсюкая, как с «глупыми карапузами».
Мы ДРУЖИМ… и это - ПРЕКРАСНО!

Воспоминаний много, да дорога коротка. Быстро добрались до места назначения. За эти годы село разительно поменялось. Ушло в прошлое Советское время с совхозами и колхозами, но жителям повезло - хозяйство не рухнуло. Наоборот, на его основе создали современное технологическое аграрное предприятие. И внешний вид улиц и домов изменился: асфальтированные дорожки, необходимая инфраструктура: большая новая школа, магазины, стадион, бассейн и даже СПА-салон имеется с целым комплексом косметических процедур, массажей, молочных ванн, водорослевых обёртываний и других оздоравливающих тело и расслабляющих душу процедур.
Хорошо, когда ХОРОШО…
Торжество станут отмечать в новеньком кафе. Число гостей аж за сто человек перевалило…, а что вы хотите, коли юбиляр – заместитель генерального директора аграрного холдинга по молочному животноводству. Даже есть чётко определённый порядок церемонии с официальным ведущим, который и нас включил в свой большой сценарий.
Успели до начала всех увидеть, поздравить…
Захватили «в плен» Макса, и вместе с ним в деревеньку съездили. Там поели, искупались и позагорали. Вернулись при параде, как-никак ТАКОЙ юбилей первый, надо соответствовать данному мероприятию.

Банкет удивил широтой и раздольем…, почти как в песне Глинки: «Пестрота, разгул, волненье, ожиданье, нетерпенье..., веселится и ликует весь народ. Веселится и ликует весь народ!»**
Так может быть только на просторах матушки России, где всё ИСКРЕННО и с РАЗМАХОМ:
«Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!
Коли спорить, так уж смело,
Коль карать, так уж за дело,
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так ПИР ГОРОЙ!»***
Хмельное - рекой лилось, столы от угощения ломились, успевай, лишь есть, да пить. Тосты, подарки, пожелания. Вот и нас объявили. Вышли на сцену и выдали по полной программе. Сказать, что это был СЮРПРИЗ, это, значит, ничего не сказать...
Шквал эмоций!
За столами шептались: «Московские что ли прибыли. Вон, смотри народ…, как артисты стараются! И стихи, и песни…, а частушки наши, рязанские, забористо - хулиганские, эвон как юбиляра чествуют!»
Нам и самим понравилось выступление. И как-то сразу для всех своими стали, каждый норовил подойти, что-то доброе сказать, да выпить рюмку. Ну, а мы старались, веселясь до глубокой ночи. Только с кем ни говорили, да ни братались…

Впервые увидел армейских дружков Пашку с Сашкой. Оба давно вернулись на Рязанщину. Живут счастливо своими семьями. Вот на юбилей к другу прибыли.
Гаврюша с Кирюшей подошли. Мы знакомы ещё с их нашумевшей тройной свадьбы. Повспоминали, покуривая, как она весело тогда прошла…
Я искренно рад за ребят, хоть и по-разному у каждого жизнь сложилась.
Знаю, что у Максима с ними сохранились «особые отношения». Пусть не часто, но находит время для «шалостей молодости», как с Сашкой и Пашкой, так и с Гаврюшей и Кирюшей. Но я виду не подаю, что знаю, и никогда не пытаюсь влиться в их закрытые компании, да меня никто и не зовёт…
Ревности, как и соперничества, нет. Их отношения совсем не «разгул безнравственной похоти», это дань тем чувствам любви и единения, что родились в годы Отрочества и Юности. И которые они НИКОГДА не предавали. И не мне судить и рядить их, а тем более в чём-то упрекать. Так сложилось. Это принадлежит только им...
А жизнь…, это не школьное сочинение, которое можно переписать набело.

Наши знакомые с Максом уехали в Москву, благо Серёжка после операции язвы желудка спиртное не пьёт. Меня звали с собой, да я отказался, решил пожить в деревеньке, времени отпускного ещё предостаточно. Но так упился, что добраться туда самостоятельно ни сил, ни желания не было. Юбиляр, вызвав на крыльцо «подышать»…, сообщил, что всех гостей с ночёвкой определил. Родственники ближние у него в доме, друзья да знакомые по соседям, а я, ночевать к Гаврюше пойду, мол: «Звали оба с сыном, понимая, что «перебрал с радости» и никуда уж не в состоянии ехать».
Там же в разговоре поведал, то, что ранее не знал: «Надя – жена брата, при родах сына померла. Вот тогда и вернулся поближе к матери. Степанида внучка вырастить помогла, пока махонький совсем был. Кирюха больше не женился, всё боялся, что мачеха, к кровиночке его – сынулечке, плохо относиться станет. Работал много, дом – пятистенок поставил. Всё своё время сыну уделял, вырастил доброго хлопца.
Но и себя не обижал..., куда деваться, коли ещё тот кобелино уродился. Своим «большим плугом» столько девок и парней перепахал не сосчитать…, но без обид, а лишь по обоюдному согласию да привязанности, так чтобы обоим в радость было…
Он и сейчас ещё тот ходок…, да всё, как всегда… «шито – крыто», никто ничего ведать не ведает…, кроме меня…, вот, теперь тебе рассказал. Да ты ещё тот «швейцарский банк», ни одна из доверенных тайн сплетней не стала. За то и ценю!
А парень его вырос. Школу закончил, потом колледж. Спортсмен! Пришло время… и его в армию забрили. Гаврюша к нему на присягу ездил. Радовался, служит справно, командиры в учебке хвалят. Через полгода его направили в часть. И что-там произошло…, как отцу объяснили, мол, сын пытался застрелить сержанта в карауле, но только легко ранил. За подобное воинское преступление попал прямиком в дисбат.
Отсидел..., потом дослужил положенный срок..., домой вернулся...
Они оба по жизни не шибко разговорчивые, хотя сын до армии весельчаком был, рубахой – парнем, а теперь - угрюмый и молчаливый. Бирюк, одним словом. Дома и дома. Маршрут один: работа – хата - работа. Отец после возвращения сына «жеребятничать, как раньше» перестал. Всё время проводят вместе, что-то там сооружают, да со скотиной возятся. Вот такие брат дела…, эх, жизнь, непростая, однако штука…»

Вернувшись за стол, под впечатлением поведанного, стал приглядываться к Гаврюше и его сыну Дмитрию, благо они напротив сидели, через проход, столы-то квадратом составлены с пространством посередине. Даже услышал команду отца: «Митька! Наливай! Давай ещё по одной за моего братана – твоего дядьку выпьем. Смотри, какой большой начальник стал, а ведь считай сирота круглая, сам себя сделал. Молодец! Горжусь!»
Оба, отец и сын, колоритные личности. Во-первых, дюже похожие друг на друга. Только один постарше, другой помоложе. А так прямо один в один, как близнецы. Во-вторых, природа не поскупилась на материал, вылепила их крупными да могутными мужичками, уделив особое внимание массе, и не шибко отвлекаясь на отделку деталей.
Но грубоватая лепка лиц, не делала их менее привлекательными, наоборот, в этом был некий шарм. В них настолько ярко выпирала сексапильность, что не заметить их в толпе гостей было невозможно. В-третьих, они как-то особенно нежно и бережно относились друг к дружке, как два очень близких человека. И это так умиляло…
Как ни хорошо пировали, но застолье подошло к завершению. Ещё долго в ночи звучали пьяные песни расходящихся гостей. Мы шли молча, гуськом, благо не очень далеко.

Дом у них справный. Пятистенок большой с верандой огромной, построен по северным лекалам, когда всё под одной крышей: жилище, хозяйственный двор, сараи, только сенник, да баня в сторонке. Вход посередине. А дальше такой широкий коридор, в конце которого обустроен тёплый туалет и ванная комната. Справа – горница и две гостевые спальни, слева кухня, столовая и пара хозяйских комнат. Меня разместили в одной из светёлок, что для гостей.
Я так устал, что лишь голова коснулась подушки, сразу вырубился.
В ночи встал, шибко отлить захотелось, пошёл в туалет. Дверь на хозяйскую сторону была приоткрыта и оттуда такие ахи и охи неслись, затаённо – приглушённые мужские голоса, что аж позавидовал. Меня «старого, в смысле опытного», гея не проведёшь. Уж к моим-то годам такой БОЛЬШОЙ опыт знаний умений и навыков по ТЕМЕ имею, что по своим компетенциям давно можно присваивать звание «МАСТЕР»…, поверьте…, уж точно знаю, когда так сладко – зазывно стонется...
Поскольку сам был в состоянии «приличного бухалова», да и полусонный к тому же, то отметил сие, как факт…, сделал своё дело в гальюне и вперёд к кроватке в объятия сладкого Морфея…

Только утром пришло осознание, того что СЛЫШАЛ в ночи.
Произошедшее так меня заинтриговало, что решил докопаться до сути…
Хозяева, радостно - счастливые накормили добротным завтраком, по-родственному обсуждая за столом ближайшие планы. В общем разговоре искренно благодарил обоих за уют, тепло, восхищался их добротным домом и даже, якобы в шутку, промолвил: «Нравиться мне у вас так, что и в деревеньку любимую ехать расхотелось. Славно у вас тут!» И мгновенно последовало приглашение: «Да живи столько, сколько захочется. А сейчас пошли к родственникам, чай приглашали на опохмелку!»
Максим с Зоей действительно стол накрыли и ждали.
Так славно пообщались. Мой дружочек даже удивился, что остаюсь, поскольку сам хотел к вечеру в деревню отвезти. И даже игриво спрашивал, когда отливать на огород ходили: «Не уж-то Кирюха так приглянулся, что ехать в тёткины пенаты расхотелось?» Отшутился…, мол, «никто кроме тебя мне не мил, так что не надейся куда-то сплавить стареющее, но влюблённое тело…»
Я-то точно знал об его отношениях с Пашей и Сашей, как с Гаврюшей и Кирюшей. Максим сам мне всё рассказал. А на вопрос: «Так они о нас с тобой так же ведают?» Получил соответствующий ответ: «А зачем? Это я тебя искренно люблю. С тобой у меня постоянные отношения. С ними так…, дань Юности. А рассказал для того, чтобы НИКТО между нами не стоял, не прощаю предательства. Чай в курсе, что терпеть не могу вранья. Между нами всё должно быть ясно и понятно. А им-то, зачем болтать? Не говорил ранее и далее не скажу. Незачем лишняя информация о нас с тобой…, пустое это дело!»
Вот так и остался у Гаврюши и Митяя, там, куда меня забросила СУДЬБА.
Как-то разом сложились доверительные отношения. Помогал им во всём. Готовил еду и шебаршился по дому, когда оба робили на службе. Возился с ними в огороде и по хозяйству. Вместе ездили купаться на озеро.
В ночи специально выходил в коридор, якобы в туалет, да дверь на хозяйскую половину была постоянно плотно закрыта. Каюсь, грешен, даже прикладывал ухо, прислушиваясь…, но оттуда ничего не было слышно.

Решил форсировать события. В ближайшие выходные купил горячительного, пару бутылок, закусон соответствующий. Придумал какое-то торжество, типа годовщина ОСОБОГО ДНЯ в моей жизни. Специально не уточнял сути, ИНТРИГОВАЛ, «тумана напускал».
Сели за стол, выпили. Что для этих двух бугаёв две какие-то бутылки - ни в одном глазу. Слава богу, у них оказались немереные запасы самогона, домашнего, ядрёного, на пшенице заквашенного, да кедровых орешках настоянного. Как же хорошо, что специально выпил таблетки, те, который знакомец дал, как раз для такого случая, чтоб не пьянеть. Наверное, потому и устоял… от такого обильного возлияния…
Самогон отец с сыном пьют, как лошади воду. Хотя врать не стану, совсем не часто. За всё моё пребывание у них от силы пару раз и было.
Естественно, на пьяную голову, семена интриги дали всходы.
И Митяй, молодой ещё, а посему более наивный, вопросы задавать стал, а что, мол, это за денёк-то у вас такой особенный...
Решился, якобы «по пьяни», на камин – аут.
Поведал о том, что было в армии, где, и началась моя голубая, а по сути своей счастливая жизнь, но они, слушатели, в реале об этом ничего не ведали…
Рисковал? Ещё как!
Ведь могли бы, и выставить, да и своему родственничку, моему старинному другу, как они считали, сказать, мол, «вот какой пидарас твой дружок оказался, а ты его в дом приглашаешь». А там бы, «понесла губерния» по кочкам и буеракам дурную славу «по матушке – РАССЕИ». Всё могло бы быть, если ТО, что в первую ночь услышал, на хозяйской половине, было лишь только моей фантазией.
Как же всё красиво - образно поведал! О-о-о, какую бурную фантазию насочинял…
В роль вошёл, «по-человечески прося понять случившуюся настоящую ЛЮБОВЬ к такому же парню, солдату, каким был сам». Как же убеждал «не судить меня строго, по-мужски, исходя из известной истины, «пацану это западло». Мол, всё бы и хранил в себе, да ВЫ, оба, так похожи на него, что просто не могу, глядя на двоих, копией являющихся, справиться с собой».
Получилось естественно и искренно, хозяева слушали, затаив дыхание, а потом…, Митька, всхлипнув, врезал по столу кулаком, взвыл раненным волком…, выскочил из-за стола… и убежал в свою комнату. Отец за ним…

За столом остался я один…, матеря себя последними словами…
Вот ведь с*ка…, экспериментатор хренов…, устроил тут психологический полигон испытания метода «педагогического взрыва по Макаренко». А ведь он в науке является «тяжёлой артиллерией» и некоторые педагоги вообще считают спорным его положительный эффект…
Как там у самого Антона Семёновича: «Под взрывом - подразумеваю не сам факт того, что под человека реально подкладывают динамит, чтоб поджечь, а самому сбежать, не дожидаясь, пока тот взлетит на воздух. Я имею в виду внезапное действие, СЛОВО, переворачивающее всего человека наизнанку».
Да…, действительно…, на то он и «взрыв», чтобы им уметь пользоваться очень осторожно и с особым мастерством.
Тут требуются доскональные и очень глубокие знания индивидуальных особенностей испытуемых, а я решился на подобное, практически мало зная об этих людях…
Так догадки, да некоторые предположения… о том, как могут выстраиваться отношения в армии, при насилии старослужащих, над молодыми солдатами – «салагами».
Накосячил, у***ще!
Дело даже не в том, что мне мало за это морду набить…, каково теперь парню и его отцу...
Ведь мои слова могут подтолкнуть «эмоционально слабую личность» к неординарным физическим действиям, «загнать в психологический штопор».
Сидел и клял себя последними словами…
Что же делать?
Пойти в комнату к ним нельзя, а вдруг от этого только хуже будет…

Только через час вернулся Гаврюша. Молча налил стакан самогонки, ушёл…
Минут через десять вернулся окончательно и уселся на своё место. Налил два стопешника и, не чокаясь без слов, кивнув только головой, опрокинул в себя. Я следом.
Похрустел огурчиком и начал говорить: «Ты не думай, мы ведь не пальцем сделаны, да и повидали на своём веку достаточно…, кое – что понимаем...
Думаешь, отчего я к нам тебя пригласил?
Да, как только Максим поступил учиться, так и ты появился, вот с тех пор постоянно разговоры о вашем братстве. А тётушка, так вообще «все уши пропела восклицаниями» о том, какой «славный, да добрый человек». Это так про тебя…
Уж сколько лет вы рядом. А дети его как привязаны, ДРУГОМ своим НАСТОЯЩИМ считают. Мальцов ведь не обманешь…, они как лакмусовая бумажка.., сердцем чуют…
За эти годы и сам к тебе пригляделся. Не трепло…, человек душевный, не жадный, открытый, с тобой рядом уютно…, свой ты...
Ну…, а то, что сегодня о себе рассказал…, дак, кому какое дело, кто и как своим ***м и *опой распоряжается. В этом деле нельзя судить с кондачка, да и в жизни не бывает только белое и чёрное. В каждом из нас столько намешено, что лучше не приглядываться…, да и… «в каждой избушки свои погремушки»…, зачем кому-то в чужих и тайных скелетах копаться…
Не знаю, ведаешь ли ты, али нет, Максимка-то с детства «закрытым сундучком» был, болтуном никогда не слыл, слово лишнего силой не выжмешь. Мужики-то из нашего рода всегда бисексуальны были. И мы с братьями не исключение…, втроём с братушками с детства «особыми игрищами баловались». Но никогда никого не насиловали… и силой не брали…, только по взаимной симпатии, да обоюдному желанию.
Пристрастия пристрастиями, но семья для каждого из нас – дело святое!
Ничто не должно омрачать благополучие близких. И уже от каждого лично зависит, как с «кобелиными своими хотелками справляться». Тут, как у медиков и сапёров: главное – НЕ НАВРЕДИТЬ!
Поверь, мне совсем не интересно, что по правде вас с Максом объединяет, своих «дружков – приятелей» хватает. Хочу, чтоб ты об этом знал и меня не чурался, а вот доверие к тебе настоящее. Потому и расскажу всё, что случилось в нашей с Митькой жизни. Знаю, болтать не станешь, даже Максиму, уверен в этом, поскольку не твоя это тайна…
Никто, в посёлке НИЧЕГО не знает, даже братья, а ты человек учёный что-нибудь и умное можешь посоветовать…, запутался я в этой ситуации...
Пойдём ка, покурим за домом. Прямо невмоготу, как дымить хочется!»
Мы вышли в огород, отошли прилично, почти до леса, чай… «и стены уши имеют».
Сели на межу, что у плетня, задымили молча...
И только потом Гаврюша продолжил: «Митрий у меня один единственный, самый родненький человек. Женился-то я «по залёту». Надежда моя, будущая жена, тогда в медицинском техникуме на фельдшера училась, в общежитии жила. А я в тот девичий курятник каждую ночь бравым петухом являлся. Залазил на раскидистый тополь, а с него в окно туалета. Там переодевался в длинный халат, голову полотенцем заматывал и спокойно шёл по полутёмным коридорам…
Нет, ты не подумай чего плохого, всё по обоюдной договорённости с постоянной подружкой. Она баба не жадная, и тем товаркам, которые хотели переспать со справным ё***ем, никогда не отказывала, так что я там о-го-го как покувыркался...
Вот и в тот раз к ней направлялся. Да чуть не столкнулся с комендантшей, потому и вынужден был юркнуть в ближайшую дверь, хорошо, что она на замок закрыта не была. А там, в комнате, мебель к ремонту частично с вечера убрали, остались лишь тумбочка с настольной лампой, да кровать…, вот в неё и юркнул. Судьба…
В ней Наденька спала, от моего маневра разом проснулась, свет включила, меня признала…, жадно так обняла. Это уж позже поведала, что мы с ней из одной деревни. Она мелкая была, и я её не примечал, кто же знал, что ещё с того времени малолетка в меня была влюблена. А тут учиться в город приехала, мы вновь и встретились.
Но как можно парню в своих чувствах открыться?
Вот и молчала, стесняясь, издали наблюдая, как хороводюсь с другими девахами. А тут такое…
Вот и решила, глупенькая девчушка, пусть хоть на ночь, но МОЙ…, любимый парень…,  а дальше…, «куда кривая вывезет»…, будь что будет…
Я ещё тогда шибко удивился, когда е***ть стал, что с трудом в неё вошёл…, да и кровь увидел…, она ПЕРВОЙ… никем «нетронутой девушкой» у меня оказалась…
И так нам сладкой, обоим, та ночь показалась, что не раз потом её повторили.
Да в командировки тут меня загнали, чуть не всю страну объехал. Когда вернулся, у девоньки «живот на лоб уж полез». Надя мне шибко люба была, в разлуке скучал по ней сильно, потому, не раздумывая, женился. Ну, да сам помнишь, чай свадьбу нашу с братьями вон как славно провёл.
Жили мы дружно. Её любовь ко мне ежесекундно чувствовал. Несмотря на беременность, до последнего часа с нею тешились…, каждое движение так было сладко, что «сердце громким боем заходилось»…
Я, понимая что это неправильно, даже настаивал, мол, не надо…, потерпим, а жёнушка в ответ – нет. Уж так этого жадно хотела, словно впрок жаждала меня поиметь…, и такая благодарная была…, как кошка ластилась...
Ничего не стеснялась, так ублажала всеми имеющими дырками, и радовалась, видя как я от этого балдею…
В последний месяц перед родами, само собой был предельно осторожен, ну хочется ей поиграться руками да ротиком моим восставшим оковалком – балуйся…, лишь бы в радость…
В ночь, перед тем как отвезти её в роддом, лаская, нашёптывала Наденька: как любит, как благодарна Судьбе, за то, что подарила ей меня. Как же смотрела, когда вёз её в больницу… широко открытыми глазами…, переполненными нежностью, и так вцепилась в пиджак, не желая отпускать…, что еле пальцы разжал… перед дверями…
Роды очень тяжёлые были.
Это потом врачи объясняли, что нельзя ей было иметь детей с такой патологией. Но она хотела быть счастливой женой и матерью…
А когда решался вопрос кого спасать: ребёнка или её…, глаза открыла, хоть и не должна была, коли в беспамятстве находилась от боли, зубы с трудом разжала… и приказала: «Сына! Ребёнка спасайте! Мужу отдайте! Люблю его больше жизни!» Увидела ещё орущего во всё горло младенца… и ушла… в мир иной… с улыбкой…, счастливой женщины…»
Замолчал.
Слёзы смахнул.
А потом вскочил. Засуетился. Смущённо пробасил: «Мы, кажется, с тобой калитку не закрыли, вон куры в огород вошли. Побегу. Выгоню. Ты сиди здесь. Сейчас возвернусь».
Тяжело шагая, и шаркая ногами побрёл…
Я всё понимал.
У самого глаза полны слёз.
Надо Гаврюше с нахлынувшими воспоминаниями справиться.
А калитку-то точно сам на крючок закрыл, да ещё и подпёр батогом  со стороны огорода…



Примечание:
* Авторы музыки и слов - Борис Шварцман. Читать на сайте:
** Смотри полный текст песни
*** «Коль любить, так без рассудку» стихи Алексея Константиновича Толстого



ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…