МЧС предупреждает

    
     Как часто у нас, в среде рыбаков, принято «смотреть сквозь пальцы» на заботу других о сохранности нашей жизни.
    
     По первому, еще прозрачному, ноябрьскому льду, и по его последнему, в крошках ледяных, ноздреватой структуре, частенько слышим мы предупреждение властей, от их лица – МЧС: «Выходить на лед опасно! Остерегайтесь! Не думая о себе, подумайте о своих родных и близких!»
    
     По-своему, остерегаются рыбаки в момент путины рыбки: кто-то из них, который «дружит с головой», дома останется смотреть рыбалку по ТВ, другие, не взирая ни на что, себя «обезопасив» средствами спасения на воде, со снастями на лед стремятся, пытаясь попасть в гости к Нептуну.
    
     Скажу я прямо, большинство из них (нас) рыбная эпопея радует концом счастливым: к концу опасной рыбалки, с килограммом мелочевки рыбешек, бываем мы на суше.
   
     Иные же, невзирая на опасный лед, плюсовую температуру воздуха, даже, плохой клев рыбы в помутневшей воде, судьбу свою искушают. И, конечно же, они и «попадают в переплет»: проваливаются у берега по пояс (кому еще повезет), плавают, как кит во льдах, провалившись под него на стремнине, глубине водоема.
    
     Кого-то из них спасают от смерти в ледяной воде такие же, как и они, рыбаки «без башни» (если, конечно, повезет).

     Иным же, к сожалению, помочь может лишь наряд МЧС, да бригада Скорой помощи.
    
     Иные, прости меня Господи, и по сей день, зависнув в водяных просторах Нептуна царства, своим, простите, телом кормят голодных раков.
      
     Не скажу, читатель, что, в плане рыбалки, и у меня все в порядке с головой: проваливался и я не раз под лед, даже с головой, по пояс, по колено. Но, тем не менее, рыбалку не забросила душа моя «водяная». Хоть и по знаку зодиака я – «огонь».
      
     Что сказать, мои друзья? В вопросе этом грешен я.
      
     Слишком большое вступление мое, читатель, вас, безусловно, беспокоит: что же дальше то будет, раз он так жестко стелет?
      
     Скажу прямо, предстоит мне сейчас поплавать в воде холодной ноября, а вам - за меня повздыхать (либо, посмеяться).
      
     Лет пятнадцать тому, как я по первому льду принимал не запланированные ледяные ванны.
      
     Речка наша, Камышинка, у местных рыбаков чтится, как полигон испытания снастей рыбацких, мастерства рыбака в поимке упрямой рыбки и, главное, испытания рыбацкой взаимовыручки, дружбы и братства.
       
     Ну, так вот.
       
     В двадцатых числах ноября, когда у нас уже ударили морозы не шуточные, встала Камышинка «под лед».
         
     До этого, когда она была еще затянута «паутинкой» льда, каждый рыбак городишка нашего совершал ежедневные рейды разведки к ее берегам: кто-то пешней проверял крепость льда, а кто-то и силикатным кирпичом, камнями-булыжниками, а иные, проверяли и своим весом, проваливаясь под лед у берегов.
      
     Настал момент, когда толщина льда первого (кстати, первый лед – самый крепкий: гнется он, как пружинистая сталь) достигла толщины спичечного коробка, пяти с лишним сантиметров. Камышинка, как рыбная Мекка, в его паломничестве рыбном, льдом первым ждет рыбака.
      
     Ранним утром, с ящиком и снастями рыболовными в нем, с ледобуром и топором, я стою уже на берегу реки, провожу рекогносцировку рыбных боев.
      
     Зная места рыбные, рельеф дна, сразу выхожу к намеченному пункту.
      
     Топориком проверяю у берега толщину льда: ведь он реально пугает своей прозрачностью – слезой. Толщина льда у берега семь сантиметров.
       
     Здравомыслящий человек, конечно, не стал бы выходить на такой лед, но я, ведь, уже пленен его небывалой, как мне казалось, прозрачностью стальной.
       
     Потихонечку, приготовив средства спасения на льду «к бою», не спеша, полушагом, выдвигаюсь на нужную мне глубину.
      
     Сверлю первую лунку: вода стремится из нее на лед, его прогибая. 
         
     Вы думаете, я ушел со льда? Как же, не дождетесь!
    
     Иду я на берег, там топором срубаю парочку развесистых толстых веток дерева и с ними иду к лунке: все, «на коне я», как мне казалось, оседлал я безопасность льда!
      
     Достаю я свою удочку, в лунку опускаю блесну, и, ну, руками махать, что твоя ветряная мельница своими лопастями-крыльями.
   
     Проходит минут сорок, может, час, возле меня уже высится приличная гора еще живой рыбы.
    
     И, тут, друзья, как в игре в карты, следует, вначале посмотреть в карты товарища, поскольку ты в свои еще посмотреть успеешь. Так и у нас на Камышинке вступает в силу правило: «Поймать нужно пытаться чужую рыбку, поскольку свою ты поймать еще успеешь!»
       
     Слышу, из камышей у берега, в мою сторону с ящиком и ледобуром почти бежит мужичок, практически, не страхуясь.
      
     Я встаю с ящика: «Дружище, ты бы поостерегся: лед тонковат еще, чтобы по нему бегать, да и стоять рядом двум рыбакам он не позволит!»
       
     В ответ с нашим русским матом слышу: «Ты, чё, блин, купил это место. Или тебе еще рыбы мало, что ты поймал? Дай и мне половить, душу  ублажить!»
         
     В усмешке, кивая головой, пододвигаюсь я, его к себе поближе пуская. Он подходит ко мне, наклоняется к ящику, чтобы  достать из него удочку, и… головой вниз проваливается под лед, с русским зычным матом!
      
      Во, было кино.
      
      Друзья мои, мне было явно не до смеха, ведь рядом с ним, во льдах воды холодной, барахтаюсь и я, правда, не очень долго.
      
      Очень захотелось мне тогда ногами встать на земле.
      
     И, ведь, под нами же земля, да на нее не встать: до нее шесть метров ледяной влаги.
       
     Спасли нас тогда ветки дерева.
         
     Я довольно быстро, почти не промокнув, вылез на лед.

     Мужичок же, любитель чужой рыбки, довольно долго еще боролся с ледяной водой, прежде чем вылезть из нее на лед.
    
     Едва взобрался он на лед, полуживой, матерится, на чем свет стоит, оставив на льду и свой ящик и ледобур, прополз до самых камышей на пузе. Так он и исчез в тумане дня.
    
     Я, казалось, быстро «смотав свои манатки», практически бегом, «рванул» к ближайшей остановке автобуса. Пока бежал, гремел, как  погремушка, своей во льду одежкой.
      
     На остановке автобус встретил меня настежь открытыми дверями, вот только вошел я в них с трудом: колени ног моих, изо льда прослойки одежды, не сгибались. Пришлось мне, увы, прыгать, чем вызвал я задорный смех у сердобольных граждан!
    
     С тех пор, друзья, я стал внимательно относиться к емкой фразе институтов власти: «МЧС предупреждает! Думай головой!»