И старшим сыном, и рабом

И старшим сыном, и рабом
был Володя для Галины Ивановны

Вот уж такого Галина Ивановна никак не ожидала. Это не лезло ни в какие ворота! Она не знала, засмеяться ей или заплакать, но не сделала ни того, ни другого. Нужно было предпринять - и срочно! - что-то совсем иное, однако ни одной толковой мысли в голову не приходило. Дожила, думала она, родной сынуля такую подлость устроил, что людям рассказать стыдно. Ладно, пока надо просто держать себя в руках и хотя бы прикинуться согласной, чтобы нанести удар так же внезапно, как и Вовка.

Он был её старшим сыном, и ему шел 33-й год. Всё это время Володя жил дома, с мамой. Когда Галину Ивановну с состраданием спрашивали, чего ж Вовка никак не женится, ведь кое-кому уже и внуков пора нянчить, она только улыбалась и загадочно помалкивала или туманно отвечала, что не так-то легко по нынешним временам найти хорошую девушку, а абы какую им, Кирилловым, и даром, как говорится, не надо.

Галина Ивановна, разумеется, не собиралась ни с кем делиться воспоминаниями, как лет десять, кажется, назад, жёстко отвадила от Володи эту лахудру-нахалку Светку. Да нет, внешне она была, конечно, вполне приличная деваха - чистенькая, аккуратненькая, глазастенькая. Но уж больно сынок по ней сох, прямо стелился в точёные резвые ножки. Это ж разве мужик? А Светка всё посмеивалась довольная, и в смехе её Галина Ивановна чутко уловила нотки издевательства над покорным лопухом Вовиком. И моментально сообразила, что прочно оседлает его Светка, и всю-то оставшуюся жизнь будет он под её кнутом мыкаться и приплясывать. Ну и выбрала минутку - всё ей высказала, а в конце добавила: мол, ещё раз увижу рядом с Володей - плохо придётся. Зло получилось, грубо, зато Светка не то перепугалась её свирепого взгляда - а Галина Ивановна умела глянуть! - не то оскорбилась за своё поруганное достоинство. Прокричала в ответ какие-то жалкие слова, и след её пропал.

Володя тогда ничего не понял, переживал страшно, но Галина Ивановна убедила его, что, вот видишь, девушкам на слово верить нельзя, все они вертихвостки легкомысленные, ищут исключительно тех, кому на шею можно вспорхнуть, погонять и деньги вытягивать. Он смирился, опять повеселел. Только когда узнал, что Светка вышла замуж, хмуро молчал несколько дней. Наверное, в самом деле любил её, дурачина. Галина Ивановна с душевными разговорами не привязывалась - само перемелется.

Вообще-то, если честно, она Вовку никогда особо не любила. Скорее всего, потому, что видом он был поразительно точная копия своего папаши, мужа Галины Ивановны, Михаила, запойного пьяницы и бабника. Вроде не очень-то совместимые занятия, но ему удавалось их объединять. Михаил редко работал - бутылка категорически мешала. Вот Галине и приходилось устраиваться в два-три места, чтобы тащить и детей, и его. Дима, второй сын, родился спустя два года после Володи и пошёл уже в её родню.

 

Михаил прожил недолго, убрался на тот свет, измочалив сердце водкой. Галина Ивановна хоть и пыталась на похоронах из приличия слезу выдавить, да не нашлось слезы. Стояла у гроба с сухими щеками и поджатыми губами. Собственно, после его, Михаила, смерти ничего особенно не изменилось. Разве что поспокойнее в квартире стало. Галина Ивановна всё так же металась по городу из одной конторы в другую, чтобы всюду успеть помыть полы. А что ещё она могла делать? Двое мальчиков - это ведь полон рот проблем: вечно хотят есть, вечно становятся тесны или рвутся рубашки-ботинки.

Вовке, бывало, здорово доставалось от неё, если, вернувшись вечером, заставала дома беспорядок. Подзатыльников он получил несчётно. Бдеднел от злости, но только зубёшки стискивал от маминых окриков и увесистых шлепков, хватал тряпку и начинал мыть пол. Галина Ивановна и тут присматривала, строго советуя не размазывать грязь, а тереть как следует. Вовка шмыгал носом, однако мама была сурова в воспитании крепкого духа. Он, в конце концов, и бельишко стирать научился, и приготовить что-нибудь простенькое для младшего брата. Водил его в школу, помогал решать домашние задания, гулять ходил не с ребятами-сверстниками, а с Димкой: гонял с ним мячик, потому что мальчишки не хотели принимать в команду «сопляка». Конечно, Вовке было обидно, когда потом мама ещё и отчитывала за небрежно брошенные в прихожей Димкины кроссовки или Димкой же раскиданную в комнате одежду.

Позже, когда брат подрос и легко променял его на приятелей, Володе стало полегче. Хотя влетало ему по-прежнему за двоих, но за эти годы у него волей-неволей образовался вроде как защитный панцирь и гнев матери уже не трогал так больно, как раньше. В армию ни одного из Кирилловых не взяли - забраковала медкомиссия. Димка, правда, дома жить не захотел, уехал в Ханты-Мансийск, там женился и остался, как ни уговаривала слёзно Галина Ивановна одуматься и не бросать её. Димка, прибывший с супругой для знакомства, только плечами пожимал: у тебя же здесь Вовка есть, а я теперь северянин.

 

Когда подошёл возраст, Галина Ивановна оформилась на пенсию. Натрудилась с молодости за троих, а то и больше, хватит. Вся надежда у неё была на Володю. Да он никогда её ещё не подводил: она бровью поведёт - уже понимает, что надо сделать. Любая просьба матери с детства была законом. И ничего не должно измениться. Достаточно того, что Димочка улизнул, а ведь она такого даже вообразить себе не могла. Потерять ещё и Вовку и гнить потом в одиночестве - нет уж! А если тоже встретит какую-нибудь выдергу, решит жениться и приведёт сюда, Галину Ивановну же удар хватит. Вдруг эта дамочка охомутает Вовку так, что он перестанет слушать мать, и они на пару начнут сживать её со света...

Всё вроде шло ладно и складно. И вдруг Володя, которого по работе отправили на два месяца в командировку, вернулся не один. Мало того, прямо с вокзала привёз домой тётку с ребёнком - девочкой трёх лет и немедленно, видимо, желая сразу же ошеломить мать, объявил, что в ближайшее время намерен зарегистрировать с Ольгой брак. И такой взгляд у него при этом был - аж не поверилось, сын ли перед ней.

Ну как тут быть? Недели полторы прожили вместе. Ольга и дочка её Настя почти не выходили из комнаты Володи, прошмыгнут в туалет и назад - и всё. Галина Ивановна походкой главнокомандующего топала по квартире и торжествовала:

правильно, пусть знают своё место. Язвительно усмехалась, наблюдая, как носит им Володя еду из кухни. Он нервничал, предложил сесть всем вместе и поговорить начистоту. Нельзя же так жить и дальше. Но Галина Ивановна наотрез отказалась. Зря ты так, мама, грустно ответил он ей, Ольга - хорошая женщина, просто ошиблась в первом муже, с кем не бывает. Она, конечно, неприятно изумилась, когда Володя сообщил, что снял в аренду квартиру, раз здесь его семье не рады. Мы ещё посмотрим, кто кого…

Конечно, сын звонил каждый день, рассказывал, какая Оля замечательная хозяйка, навела порядок и уют, отлично готовит, а Настя - забавная и милая девчушка. Приглашал в гости. Однако Галина Ивановна всё сильнее ощущала желание «взорвать» тот, отобравший у неё Вовку, мир. И этот сынуля ушёл, отодвинул её в сторону, как уже ненужный предмет. Никакой благодарности. Горько было так, что ночами не спала, вертелась до свету, подогревая в себе злость.

Она раньше не ходила по поликлиникам, некогда было болеть, всякие разные хвори лечила на бегу сама. Ясно, что теперь обследование выявило кучу всяких неполадок, а доктор выписал много лекарств, да ещё и наругал, что так всё запустила. Володя безропотно оплатил коробочки и флакончики. Так же без возражений мчался к матери и вечером, и среди ночи, стоило ей позвонить и пожаловаться, что плохо себя чувствует. Потом Галина Ивановна вообще слегла, разыгрывая тяжелобольную, поминутно хватаясь за сердце и охая, и Володя после работы ехал к ней, кормил с ложечки и оставался ночевать, лишь иногда отпрашиваясь на часок, чтобы навестить своих.

Прошла неделя, другая, однако «недуг» никак не отпускал Галину Ивановну. Чтобы уж совсем не переборщить, она разрешала Володе день-два провести с Ольгой и Настей, но не лишала себя удовольствия ночью побеспокоить их телефонным звонком. Ей нравилось, что Володя тотчас вскочит, вызовет такси и обязательно приедет к ней. Услышав, как открывается дверь, Галина Ивановна принимала страдальческий вид.

 

Ольга долго сдерживала себя, не вмешиваясь во взаимоотношения семьи Кирилловых, хотя и разгадала тайный план Галины Ивановны. Но однажды, когда Володя прибежал домой и с виноватым лицом сказал, что мама отпустила его на пять минут, сообщила, что они с Настей уезжают в родные края. Ничего не получится, Вов… Даже вот заявление так и не подали: некогда, на кону жизнь и благополучие Галины Ивановны. Володя было вскинулся, но вспомнил мать и лишь обречённо вздохнул. Увидев его повлажневшие глаза, Ольга вдруг объявила, что завтра сама отправится поухаживать за больной. А что? Отъезд можно и отложить. Заодно познакомится наконец поближе. Неужели две женщины не найдут общий язык? Ведь и не пробовали даже. Володя крепко обнял её...