Ниночка играет в куклы

Глава 1

В пятницу 22 марта в детективном агентстве появилась дама. Главы детективного агентства Н.Ф. Трубникова в это время не было, даму встретила секретарь Лена Шамарина, предложила заполнить анкету. Дама, не присаживаясь, пробежала глазами анкету: «Год и место рождения, вид деятельности…»  Презрительно отбросила ее, но не на пол, а на стол. Лена хотела возмутиться и объяснить, что детектив принимает только по предварительной записи, но в это время дверь открылась, и вошел Николай Федорович.

— Вы Трубников? — спросила  дама.

— Да.

— У меня к вам важное дело, строго конфиденциальное.

— Проходите, — пригласил ее в кабинет детектив.

Она быстрым взглядом осмотрела кабинет, осталась довольна. Села в большое кресло и строгим тоном заявила:

— Меня хотят убить.

— Почему вам так показалось?

— Показалось? Я уверена в этом! У меня никогда не было проблем с пищеварением. В последние два месяца меня часто тошнит после приема пищи. Врач говорит, что гастрит! Какой гастрит?  Меня травят как крысу в моем же собственном доме!

— Кого вы подозреваете?

— Мужа! Больше некому! Ваша секретарь сунула мне анкету, я отказалась ее заполнять, а почему?

 У Трубникова заканчивалось терпение. Хотел попросить даму изложить коротко проблему или уйти. Но он только что пришел из налоговой, где провел весь день со своим новым бухгалтером.  Финансовое положение детективного агентства оставляло желать лучшего. Дама выглядела весьма ухоженной. Одета модно и со вкусом. На пальце золотое кольцо с дымчатым топазом, которое можно было использовать в целях самообороны. Если дама волнуется за свою жизнь, если она может щедро оплатить помощь детектива, то надо набраться терпения и выслушать ее.

— Почему же вы не стали заполнять анкету? — спросил Трубников, стараясь придать голосу доброжелательность.

— Потому что я хочу, чтобы вы отгадали мой возраст! Ну! Сколько, по вашему, мне лет?

Трубникова трудно смутить, обычно он всех смущал своими вопросами. Но сейчас он смутился. Откинулся на спинку кресла, потянулся за сигаретами, спохватился:

— Вы позволите мне закурить?

— А что вы курите?

— Бонд.

— Фу! Мои сигареты лучше. Угощайтесь. Где зажигалка?

Трубников достал зажигалку, помог даме закурить.

—  Так, сколько мне лет?

— Сорок, — выдохнул детектив.

— А вот и не угадали! Мне 68 лет! Но я еще хочу жить, любить, радоваться! Многие дают мне сорок. Я хорошо сохранилась. Увы, как бы я не старалась, я не могу соперничать с этой мразью!

— Простите, с кем? Мразь — это пассия вашего мужа?

— Совершенно верно. Светочка! Черт бы ее.., — дама произнесла очень крепкое выражение, которому бы позавидовали грузчики в порту.

Трубников закурил. Он не перебивал даму, дал ей излить душу, уточнил только ее имя, чтобы знать, как к ней обращаться. Ее звали Вера Степановна Ивлева. Она исповедовалась самозабвенно, то улыбалась, то совсем уже собиралась заплакать, но не плакала, то на ее лице появлялся гнев. Инстинктивно сжимался кулак, угрожающе направляя на детектива дымчатый топаз величиной с грецкий орех.

— А все начиналось так хорошо! Мы с Гариком… Моего мужа зовут Григорий Иванович, но дома я зову его Гарик. Мы с Гариком сыграли студенческую свадьбу. Это был брак по любви. Мы оба были босы-голы. Прошло 45 лет. У нас своя строительная фирма «Прораб». Я работаю главным бухгалтером. Дом — полная чаша, дача, машины. Взрослые дочь Ирина и сын Дима. У дочери сын Никита — студент. У Димы дочь-школьница Аня. А главное, мы с Гариком никогда не имели тайн друг от друга. Какие тайны? Ведь у нас общий бизнес!

Ого, как много пришлось повоевать, чтобы удержаться в седле. Конкуренция в строительном бизнесе серьезная, расслабляться нельзя. Много пришлось потрудиться, чтобы создать и удержаться. Сейчас у нас трехэтажный офис! А раньше был вагончик. Сейчас у нас свой магазин стройматериалов, торговая площадь  180 квадратных метров! Я была уверена, что это теперь навсегда! Мы участвуем в тендерах! Бизнес работает как часы. Дом, дети и внуки, семья. Увы, прекрасный замок вдруг превратился в замок на песке, может исчезнуть. Светочка! Обычно я сама принимаю на работу людей. А тут оплошала. Не придала значения. Уборщица ушла на пенсию.  Гарик принял новую. Мне и в голову не могло прийти, что Гарик может увлечься уборщицей! Сиротой казанской!

Она на самом деле сирота. Вышла из детдома. Получила жилье, а образование получать не захотела. А зачем? С ее-то попкой! Он, взяв ее на работу, вырядился в толстую жилетку. Она ежедневно плачется ему в жилетку, он утешает ее и оберегает от всякого зла. То ее обидели соседи, он мчится с ней к ней домой и ругается с соседями. То ей нахамили в ЖЭУ. Он и там защищает ее права. Дошли до того, что он с ней поехал в «Поиск», чтобы купить ей холодильник! А то вдруг ее в «Поиске» обманут! У него на уме одна Светочка! Он даже не скрывает этого, а ведь ему сейчас 70 лет!

Он стал покупать дорогой одеколон, туалетную воду, маникюр делает! Тьфу! С ума сошел старый козел! Седина в бороду, бес в ребро! Я не требую, чтобы он ее уволил. Уже поздно. Сейчас я по крайней мере могу наблюдать за развитием их романа. Выгнать ее с работы, так он будет встречаться с ней на стороне.
Это не первое его увлечение, но уж очень сильное. И травля! Последний месяц я чувствую себя все хуже и хуже! Раньше только по выходным после обеда меня тошнило и сильно болел живот. Сейчас почти каждый день. Меня тошнит от любой еды, даже от сухарика! Я посетила гастроэнтеролога: гастрит. Какой гастрит? Гарик подсыпает яд в мою еду! Он травит меня! Вы еще не поняли, почему? Не легче ли развестись? Нет, не легче!

Гарик прекрасно знает, что если он подаст на развод, то я сумею забрать у него большую часть бизнеса, не говоря о доме, даче. Да! Я смогу оставить его голой задницей на струганой доске! Но если я умру, то он все заберет себе! Он даже о детях не вспомнит! Какие дети? Какие внуки? Когда рядом уборщица Светочка!

— Бизнес и все ваше недвижимое имущество оформлено на вас?

— Нет, на нас обоих. Мы оба соучредители нашего ООО «Прораб». А дом, дача, машины на него. Я об этом тогда не думала. Мне казалось, что у нас дружная семья, что мы всегда будем вместе. А я вот возьму и подам на развод! Нанесу удар первой! Хотя он уже нанес удар по моему желудку. Он уже месяц регулярно подсыпает мышьяк в мою еду. Только за руку поймать не могу.

— Почему именно мышьяк?

— Ну, не цианистый же калий! У нас дача под Ростовом. Большой сад. Сами посадили. Он очень любит сад. Сам ухаживает за деревьями. Вместо изгороди малина, вместо беседки виноград. У него в кладовке целый склад гербицидов, всякой отравы, в состав которой входит мышьяк. А на даче мы бываем часто. И в эти выходные тоже. Я уже боюсь! Боюсь кушать. Вы не представляете, какая сильная боль! Кружится и болит голова! Болит живот! Тошнота! Нет, не сразу после еды, часа через два. Меня не вдохновляет перспектива отправиться на тот свет. Я еще хочу пожить в свое удовольствие. Я хорошо сохранилась, несмотря на пережитые невзгоды и трудности.

— Вы очень хорошо выглядите. Я займусь вашим делом. И если ваш муж действительно пытается вас отравить, то я сумею, как вы верно заметили, поймать его за руку.


Глава 2

— Приезжайте прямо сейчас ко мне домой. Оставайтесь на выходные. Сегодня к нам на дачу приедет сын с женой и дочерью. Мы все сядем за стол.  Уже знаю заранее, что Гарик снова сыпанет мне яда от всей души!  Приезжайте сегодня. Зачем тянуть? Вы даже не представляете, как мне больно после еды! А завтра приедет семья дочери. Снова обед! После обеда снова приступ боли и тошноты!

К сожалению, не могу. Надо в налоговую. Кстати, я работаю только по предоплате.

— Я оплачу. Сейчас и оплачу. Не можете сами, пошлите кого-нибудь. Я уверена, что сегодня и завтра меня снова будут травить. Особенно сильные приступы, когда собирается вся семья. Сегодня вечером  на дачу приедет сын с семьей, завтра дочь. Вам все это кажется бредом? Проверьте мою еду. Разве этого нельзя сделать незаметно?

— Можно. Нет, я не считаю все это бредом. Все возможно. Проверить можно. Но сначала предоплата. Оплатите в любом отделении Сбербанка и возвращайтесь. Вот банковские реквизиты.

— Дороговато! — громко сказала Вера Степановна, — ладно, сейчас оплачу. Я на машине. Отсюда сразу на дачу. Не можете сами, пошлите кого-нибудь. Я могу захватить с собой.  А то Гарик отравит меня насмерть!

— Зачем же так себя настраивать! Уже не те времена, чтобы отравить без последствий. Есть же патологоанатом…

— Это только со стороны кажется, что вскрытие покажет истинную причину смерти. Покажет не вскрытие, а патологоанатом. Патологоанатому ничто человеческое не чуждо, особенно деньги, которые у моего мужа есть. Вскрытие покажет то, что патологоанатом скажет и за что мой Гарик заплатит. Сегодня в 18 часов мы всей семьей (моей и семьей моего сына) сядем за стол.  Там у вас в приемной девочка. Кажется, Леной зовут?  Посидит с нами за столом, покушает.

— Сидеть за столом? Мне нужны образцы еды из ваших тарелок. Лене будет трудно взять их незаметно, если она будет сидеть за столом.

— Тогда пускай помогает Алисе. Алиса — это домработница. Лена поможет ей мыть посуду. Я оставлю еду на тарелках.  Я ее вообще кушать боюсь! Когда я узнаю о результатах?

— Если обнаружим яд, то я сам приеду к вам на дачу. Сразу же приеду. Сразу начну расследование.

Лена уехала вместе с Верой Степановной. Трубников вернулся в налоговую. Он приезжал в офис, чтобы забрать документы, на минуту. Он не очень-то верил экзальтированной даме. Однако она щедро оплатила его помощь. Позвонил Лукашову, велел ему подъехать к даче, забрать у Лены пробы, сразу передать их в лабораторию.

Какого же было его удивление, когда в тот же вечер ему сообщили, что в суп добавлен мышьяк. Вере Степановне стало плохо. Вызвали «Скорую» Все были в панике.  Сопровождать Веру Степановну в больницу поехали муж и сын. Жена сына Алла осталась  на даче с дочерью и ее маленькой подругой Ниночкой, которая  часто приходила  к ним в гости. Обе девочки плакали:

— Что случилось с Верой Степановной?

Надо сказать, что никто не звал Веру Степановну бабушкой, только по имени.
Трубников приехал к Вере Степановне в больницу. Ей уже было лучше, но она была еще  очень слаба, говорила тихо. Врачи настаивали на том, что ей надо остаться в больнице. Она хотела домой. Трубников попросил ее задержаться в больнице, пока он проведет расследование, пока не выяснит, кто, почему и каким образом подсыпал ей в суп яд?

— Кто?! — усмехнулась Вера Степановна, — мой муж! Больше некому!

Она отвернулась лицом к стене, по ее щекам катились слезы. Теперь она выглядела не моложе, а старше своих лет. Трубникову стало жалко ее. Он вышел из больницы с тяжелым сердцем.

Он приехал  на дачу Ивлевых с главой семейства Григорием Ивановичем и сыном Григория Ивановича и Веры Степановны Димой. Им навстречу выбежала заплаканная Аня:

— Что с Верой Степановной?

Ее успокоили. Ее маленькая подруга Ниночка уже ушла к себе домой. Трубников сразу заметил, что на даче установлено видеонаблюдение. Осмотр начал с кухни. В кастрюле еще оставался суп. Остались и котлеты, картофельное пюре. Однако яд был обнаружен только в тарелке с супом, предназначенной для Веры Степановны. Домработница Алиса, которая готовила обед, долго и подробно рассказывала, как она варила суп. Рассказала, что готовит на завтра. Потом заплакала:

— Это уже не в первый раз. Если хозяйка страдает от гастрита, то при чем здесь я? У меня разболелась голова, мне совсем плохо. Домою посуду и уйду домой.
Лена помогла ей помыть посуду из сострадания.

Из кухни Трубников прошел в гостиную, где совсем недавно обедало дружное семейство. Со стола уже убрали посуду, но стулья еще стояли в таком порядке: в центре стола сидела Нина Степановна, справа от нее Григорий Иванович, слева Дима. Рядом с Димой Алла. Рядом с Аллой их дочь Аня. Рядом с Аней ее подружка Нина. Трубников хотел просмотреть видеозапись. Не получилось.  Кто-то варварски оборвал провода еще утром. Иначе  видеонаблюдение работало бы на автономном питании часов 12. Снова позвали Алису. Она снова заплакала:

— С утра я на даче одна. Я провода не обрывала! Не знаю, кто их оборвал. Я приехала утром, сразу на кухню. В доме никого не было. Утром Нина забегала, я дала ей бутерброд.

— Входная дверь была закрыта, когда вы работали на кухне?

— Зачем? Калитка за запоре, камеры кругом, двор маленький, собаки во дворе. Дверь просто прикрыта, но не на ключ.  Всегда так! В доме посторонних не было. Я на кухне готовила обед.

— Я видел на кухне маленький телевизор. Он работал утром? — спросил Трубников.

— Да, ну и что?  Его купили по моей просьбе. Я всегда включаю, когда готовлю, мне не мешает, наоборот. Что в том плохого?


— Кто подавал блюда? Кто подходил к Вере Степановне с супом?

— Я принес!  Чуть ли не крикнул Григорий Иванович, — но я не подсыпал мышьяк! Я принес суп себе и Вере. Алиса завозилась, долго ждать не хотел. Алла принесла суп мужу, детям и себе. А картофельное пюре с котлетами уже принесла Алиса. Я не понимаю, как в тарелке с супом оказался яд? Я пришел в кухню. Алиса взяла половник, открыла кастрюлю  с супом. Налила в одну тарелку, в другую. Я понес обе, еще не зная, какая из них для меня, какая  для Веры. Подошел, поставил перед ней тарелку. Сел.  Есть не начал. Ждал, пока Алла принесет суп Диме и детям.

— Начнем все сначала, — сказал Трубников, — вы все вошли сюда, сели за стол. Кто сел первым?

— Вера, — ответил Григорий Иванович, — я подвинул стул, помог ей. Тоже сел. Дима и Алла сели за стол  после нас. Дети прибежали позже. Они заигрались в комнате дочери. У Ани здесь своя комната, но постоянно она живет не с нами, с родителями.
— Когда прибежали девочки? — уточнил Трубников, — обращаясь к маме Ани.

— Я забыла захватить с собой телефон, — сказала Алла, — а то бы позвонила Ане, чтобы поторопить. Они прибежали, когда все уже сидели за столом, суп стыл в тарелках.

— Прибежали и сразу сели за стол? — уточнил детектив.

— Нет, поздоровались со всеми. Подбежали к бабушке, поцеловали ее. Сначала Аня, потом Ниночка. Очень хорошая девочка. Аня с ней недавно подружилась. Она живет здесь где-то. Часто приходит к нам играть.

— Мы все ее полюбили, — снова вмешался Григорий Иванович, — Вере она тоже понравилась. Ниночка здесь как дома. Она всего на один год младше Ани. Они недавно познакомились, но очень подружились. Ниночка приехала сюда недавно откуда-то с севера. Что с тобой Алла?

— Ничего, надо выпить таблетку анальгина, разболелась голова.  Я сейчас вернусь.
— Захвати и мне тоже таблетку анальгина, — сказал Дима, — голова раскалывается. Кто это сигналит? Уже скоро полночь! Какого черта!

Дима решительно встал и пошел посмотреть на назойливого ночного гостя.

— Как у нее в тарелке оказался мышьяк? Удивлялся вслух Григорий Иванович, — последний месяц ей часто становилось плохо после обеда. Я думал, гастрит. А это мышьяк. Я же сам тарелку в руках держал! Из кастрюли при мне наливали! Алиса разливала суп. Она же не знала, какую тарелку я для жены, какую для себя! Я и сам не знал!

— Как вели себя за столом дети?

— Хорошо вели, — устало сказал Григорий Иванович, — правда, Ниночка! Она такая непоседа! Несколько раз бегала в кухню, принесла два бутерброда с колбасой, Алиса ей нарезала. У детей хороший аппетит, слава Богу!

— Гарик! — раздался голос Веры Степановны, он вздрогнул, обернулся. В гостиную вошли Вера Степановна и Дима.

— Вера? Ты же в больнице! Зачем приехала?

— Зачем приехала? А, по-твоему, мне лучше бы не приезжать уже никогда? Здесь посторонние люди. Пошли наверх, мне надо с тобой поговорить.

— Что с тобой, Вера?

— Ты еще спрашиваешь, что со мной? Ты принес мне суп! Ты подсыпал мне яд!

— Я яд?! Ты в своем уме? Что ты говоришь?

— Правду! Это все из-за твоей Светочки! Думаешь, я ничего не знаю?

— Светочка! — Григорий Иванович сел за стол, бессильно опустил руки, — увлечен, каюсь. Но это далеко не первое мое увлечение, наверное, не последнее. Но это всего лишь увлечение. Я не собираюсь жениться на ней. Люблю я всегда только тебя! У тебя от отравления помутился рассудок, иначе бы ты не говорила этой ереси.  О чем ты?

— О разводе! Да, именно развод! Ты же меня в упор не видишь! Я у тебя давно вместо мебели! Что ты подарил мне на восьмое марта? Ничего! Ты забыл обо мне! Развод!

Григорий Иванович нервно зашагал по гостиной:

— Развод? Ты хочешь развода? Пусть будет так! Все эти сорок лет я всегда тебе подчинялся! Ты наслаждалась властью надо мной! Тебе ничего  не стоило унизить меня при людях. Ты делала это с наслаждением. Зачем я все терпел? Зачем всегда шел у тебя на поводу? Ты хочешь развод? Ступай! Иди на все четыре стороны!  Хоть сейчас забирай свои тридцать процентов и уходи! Я найду другого бухгалтера! В твоих услугах больше не нуждаюсь! Бери себе дом, дачу и машину, а я себе забираю  мою машину  и семьдесят процентов бизнеса. Хоть сейчас!

— И заберу! Прямо сейчас и заберу, все юридически оформлю, с утра у нотариуса заверим. Мои 30 процентов — это магазин стройматериалов.

— Все кроме бетона! Бетон я продаю сам!

— Нужен мне твой бетон! Продавай свой бетон, если сможешь покупателя найти!

Семейная ссора набирала обороты. Время приближалось к полуночи. Трубников забрал Лену и уехал домой, посоветовав хозяйке быть осторожнее с едой.


Глава 3

В понедельник супруги уже успели разделить свой бизнес, но еще не успели подать заявление на развод, это как-то само собой подразумевалось, торопиться вроде бы некуда, успеем. Вера Степановна с позором выгнала Гарика из дома. Он с удовольствием подчинился, сразу перебрался к Светочке в ее маленькую квартирку на первом этаже на Чкаловском. Дом старый пятиэтажный, с тараканами, которые сумели адаптироваться ко всем видам отравы.

Нина Степановна сочла, что инцидент исчерпан. Сообщила Трубникову, что детективное агентство свою работу выполнило, наличие яда в супе установило, а дальше сами разберутся.  Она не сомневалась, что это дело рук ее мужа, хотя он с возмущением все отрицал. Трубников на продолжении расследования не настаивал. Прошла неделя, супруги жили отдельно. На дачу Григорий Иванович уже не приезжал. В этот раз собрались без него. Стол был накрыт заранее. Приехали семьи сына и дочери, конечно, не обошлось и без подружки Ани. Маленькая Ниночка с черной челкой снова жевала бутерброд в ожидании обеда. Она любила колбасу. Трубникова и его людей, конечно, на этот раз не было.

Однако Веру  Степановну и на этот раз увезли на «Скорой». Отравление было очень сильным, начали выпадать волосы. Ей стало страшно расчесываться. Она была испугана, растеряна, ничего не понимала.  Снова обратилась к Трубникову.

— Значит, это не Гарик? — удивлялась она, — за обедом были мои дети. Никто из них не мог отравить меня. Я ничего не понимаю! Мне страшно! Видеонаблюдение снова не работало. Снова кто-то еще утром оборвал провода. Все как в тот раз! Алиса снова утверждает, что была на даче одна, что к проводам видеонаблюдения не подходила.

— Какие у вас отношения с детьми? — спросил детектив, — может быть, вы кого-то нечаянно обидели? Сколько лет дочери?

— Ирине сейчас сорок три. У нее хорошая семья: муж и сын Никита — студент. Я очень люблю их, особенно Никиту. Диме 35 лет. Его жену и дочь вы видели. Он работает таксистом. Мы с мужем еще очень давно купили ему машину, чтобы он зарабатывал. Он рано женился, рано обзавелся потомством. В жены взял девушку из села, из Ростовской области. Хороший зажиточный дом, свое хозяйство. Босячку мы бы не взяли. Их Ане сейчас 13 лет. Очень способная девочка, учится в музыкальной школе. Нет! Это абсурд! Никто из них никогда не станет подсыпать мне в еду мышьяк! Жаль, что я еще тогда остановила вас. Я была уверена, что это Гарик. Да, он же ушел к этой мрази! Живет в ее клоповнике! Но кто же тогда, если не он?  Его на даче не было! Кто меня травит? За что? Меня в моем же доме! Что происходит? Пожалуйста, разберитесь, расследуйте. Я расчесываться боюсь! Только прикоснусь расческой к волосам, почти все волосы уже на расческе! Помогите мне! Найдите отравителя! Я ж ему голову скручу! Вам надо заплатить? Я заплачу, только бы меня больше не травили!

— Давно ли ваша внучка дружит с Ниночкой? Кто родители Нины? Где она живет?

— Дружит недавно. Ниночка жила где-то на севере. Кто ее родители? Не знаю. Их дача рядом с нашей. Так Нина говорит. Я не была, не знаю. А почему вы о ней спрашиваете? Такая милая девочка! Мы все ее полюбили. Добрая и очень ласковая. Никогда не сядет за стол, не поцеловав меня и не прошептав: «Спасибо!»

— Мне надо побывать в гостях у Нины, где ее дача?

— Не знаю. Да и Аня  вряд ли знает. Ниночка всегда сама к нам ходит. Аня у нее не была. Я сейчас позвоню внучке, спрошу.

— Не надо. Вы же сказали, что она живет где-то рядом. Найду сам.

— Да что вы вцепились в ребенка? Отравителя ищите! За обедом были все свои! Снова яд только в моей тарелке! Господи! За что?

Трубников уехал на дачу Ивлевых. Ему повезло, Ниночка была в гостях, хотя Ани  не было. Просто так. Проходила мимо, забежала в гости на минутку. Алиса бутербродом угостила. Трубников пошел вместе с ней к ней домой. Она жила на этой же улице, только не с мамой, а с бабушкой, которая работала прислугой на даче. В дачном поселке не было школы. На вопрос детектива, почему Нина не посещает школу, бабушка только плечами пожала:

— Она и так все знает! Сутками в уголку сидит и книжки читает. В куклы любит играть.

— Кто родители Нины? — спросил Трубников у бабушки, — почему они не устроят дочь хотя бы в интернат?

— В детдом, а не в интернат! Она же не наша. Из детдома взяли, в детдом и вернем, зачем в интернат?  Нинка все знает. Я сама сказала. Какая уж тут тайна, когда они рядом живут! Моя дочь замужем была, долго детей не было. Нинку из Дома малютки  взяли. Документы прочитали, узнали, что Ивлевых дочь, удивились. Семья богатая. Это дочь Димки. Взяли ее, а потом моя с мужем разошлась. Домой вернулась. В Ростове комнату снимает, личную жизнь устраивает.  Нинку надо в детдом вернуть, а мне ее жалко. Пусть пока поживет со мной. Ей здесь хорошо. А школу? Нагонит потом. Она способная. Вон, уголок ее. Вы только посмотрите! Книг много! Кукол много! Она их сама шьет. Из пластилина лепит!

Трубников подошел к маленькому письменному столу. Его удивил подбор книг: черная магия, колдовство, гадание,  много книг о куклах вуду. И сами куклы похожи на кукол вуду. Уж очень у них лица страшные, очень злые. Он конфисковал двух кукол с разрешения  Нины. Вернулся в Ростов. Вызвал Лукашова. Ввел его в курс дела. Дал задание собрать информацию о Нине Кондратовой, особенно, что касалось ее усыновления.

— Мне и самому кажется чудовищным, что двенадцатилетняя девочка может оказаться отравительницей.  Но эти куклы! Я отдал их на экспертизу. Если это куклы вуду, то в них должен быть биологический материал человека, которого эта кукла олицетворяет. Обе куклы очень похожи на Нину Степановну. Нина Кондратова не подруга, а сестра Ани Ивлевой. Она на один год младше ее. Тебе, пожалуй, надо начать с роддома. Она родилась в Ростове 12 лет назад. Обе девочки родились в одном роддоме. Старшую забрали, младшую оставили. Почему?

Лукашов вернулся на следующий день:

— Мне просто повезло. Я разыскал врача, которая принимала роды у Аллы Ивлевой. Ей уже 89 лет. Она давно на пенсии. Она даже обрадовалась, когда я сказал ей, что интересуюсь  сестрами Ивлевыми. Дескать, облегчу душу, а то умирать с этим не хочу.. Сама бы не рассказала, а уж если разыскали и спрашиваете, то расскажу. Я записал на диктофон. Включить запись?

— Запись оставь. Расскажи сам. Что там произошло?

—  Она Аллу Ивлеву хорошо помнит. Первая девочка родилась здоровой. Вторая девочка тоже, но мать от нее отказалась. Сама написала письмо и ушла из роддома без ребенка. Незадолго до рождения второй девочки к врачу пришли супруги Ивлеву (Вера Степановна и Григорий Иванович). Объяснили, что у них сын и дочь. У каждого своя семья. У дочери сын Никита. Они помогают ей. Платят ипотеку..  Хотят, чтобы у дочери был свой отнорочек. Сыну, то есть Диме, они купили машину. Хорошую машину, чтобы он зарабатывал или подрабатывал на ней. Он хороший водитель.

А вот родители его жены Аллы совсем не помогают дочери. Живут в селе, свой дом, хозяйство, пасека, коровы, куры… Но у них трое детей. Алла и еще двое. Они помогают тем детям, считают, что Алле должны помогать мы. Так и Алла считает. Она не просит, она требует, чтобы мы помогали. Жить с родителями она не хочет! Она хочет жить в Ростове. Хочет, чтобы и ей тоже купили квартиру. Платим же мы ипотеку за дочь!  Она не просит помощи у своих родителей, зная, что там еще двое малолетних.  Часто возмущается: «Почему они помогают семье дочери, но не хотят купить квартиру семье сына?»  Алла уверена, что родители мужа богаты и могут все! Она собирается рожать второго ребенка, потом будет третий! Чем кормить? Где жить?  Лишний рот!

Старики Ивлевы попросили врача объяснить Алле, что девочка в ее утробе даун, что у нее больное сердце. Запугать ее! Врач сумела объяснить и запугать беременную женщину за очень приличное вознаграждение. Закончилось тем, что Алла родила дочь и написала отказное письмо. Ушла со страхом и больше не рожала. Муж не возражал, никто не возражал. Девочку вскоре усыновили.


Глава 4

Трубников взял диктофон с записью признаний врача, пришел в больницу к Вере Степановне. Дал послушать. Она заплакала:

— Ниночка — моя внучка?

— Внучка. Она знает об этом. Она очень много знает. Она обрывала провода в системе видеонаблюдения. Вы говорите, что она очень ласковая. Перед тем, как сесть за стол, всегда подойдет к вам, обнимет, поцелует, не так ли?

— Так. Без этого кушать не начинает.

— Пока она обнимает вас одной рукой, кулачок  другой руки разжимает над вашей тарелкой. А яд, наверное, берет из вашей же кладовки. Ведь все знают, что в кладовке хранится отрава и гербициды?

— Тайны из этого  мы не делаем. За что же именно меня?

— Об этом спросите у нее самой. Надеюсь, дело передавать в соответствующие органы не будем? Как вы себя чувствуете?

— Нет, не будем. Сами разберемся. Надо бы забрать ее в семью. Но я уже боюсь ее! Я боюсь эту девочку! Вы что-то говорили о куклах?

— Да, Нина сделал куклы-вуду на вас. Ваши волосы обнаружены в обеих куклах. Уж не знаю, как она играла в куклы? Какие заклинания шептала им перед сном вместо колыбельной? Но этого ей казалось мало. Поэтому позаимствовала у вас же отраву для крыс, чтобы подсыпать вам в суп.

— Господи! Почему же дети так жестоки? — воскликнула Вера Степановна.



Трубников ничего не ответил. Он ушел из больницы с тяжелым сердцем.  Долго курил стоя на ступеньках у крыльца больницы. Мартовское солнце светило ярко, но неожиданно похолодало, дул сильный ветер.
 
Через месяц Трубников поинтересовался, что с Ниночкой? Ходит ли она в школу?

Лукашов узнал и доложил, что Ниночка вернулась в детский дом и продолжает играть в куклы, которые сама же делает из тряпок или из пластилина лепит.  Учит других детей. А Ивлевы сошлись. Григорий Иванович вернулся в семью, но у них судебный процесс с налоговой. Налоговая проверка обнаружила, что у них в ООО «Прораб» дробление бизнеса. Ивлевы заявили, что собрались разводиться, но документов, подтверждающих это у них нет. А Вера Степановна выкупила у мужа 30 процентов уставного капитала, стала хозяйкой магазина «Стройматериалы».  Дробление привело к тому, что ООО «Прораб» отказалось от упрощенной системы налогообложения, потому что за указанный налоговый период доля участия  других организаций в обществе составила более 25 процентов. Налоговая инспекция провела камералку.  Насчитала недоимок, пеней и штрафов на 1,4 млн рублей налога по УСН и 5,6 млн рублей НДС.

— Лихо! — сказал Трубников. Дешевле было бы разойтись. И что же? Они подали в арбитраж?

— Да. Но суд заявил, что намерение ООО «Прораб» перейти с упрощенной системы налогообложения на общую систему налогообложения путем продажи доли предприятия имеет целью получение необоснованной выгоды в виде вычетов по НДС.

— Для них, наверное, потерять семь миллионов рублей больнее, чем отправить внучку в детдом.  Я рассказал о Нине жене. Уже много раз пожалел об этом. Людмила в эту субботу намерена поехать в детдом, уже купила десять килограммов конфет.

— Что в том плохого? — пожал плечами Лукашов.

— В конфетах ничего плохого нет, если только Ниночка не начинит  их ядом. Людмила считает, что девочке не хватает любви, а по-моему, березовой каши.