Шоколад

Когда у тебя есть настроение, а ты один - можешь все очень даже неплохо отпраздновать. Например купить шоколадку и съесть, если ты настоящий мужик. Это только прекрасные дамы едят сладости для поднятия настроения, Мы в отличие от них, склонны употреблять шоколад, когда уже пребываем в нем. Главное, что при таком различии мы все как-то уживаемся друг с другом. Несмотря на то, что у них на сиськах гладкая кожа, а у нас мех, они умеют рожать, а мы нет. У них много такого, чего нет у нас, но мы не завидуем им, а они не презирают нас. В общем, пока мы уживаемся, все в порядке. Однако, бывает, что перемены в их настроении становятся нашими проблемами. Но это совсем другая история.
 
Я, например, считаю: если в течение дня мне удалось что-то написать или сказать и этим вызвать улыбку хотя бы на одном лице или поднять настроение человеку (лучше всего, конечно, знакомому, родному - но это как получится), то я не напрасно прожил свой день.
 
Настроение - это когда за суетой и ненужными встречами, за раздирающими заботами, неведомо откуда, может быть, из детства просится какая-то волшебная, тихая музыка. Может быть даже не сама музыка, а словно только один ее неслышный, очень нежный тон, словно неясная гармоническая вибрация, словно тишина предваряющая бассо-континуо (с виолой да гамба вместо альта) в арии "Erbarme dich, Mein Gott" баховских страстей по Матфею.
 
Звук музыки заглушен шумом обыденной жизни, но будет яснее слышен, когда мы останемся наедине с собой или, утешаясь шоколадкой, пойдем и прогуляемся по вечерней улице среди других, таких же мимолетных, вымышленных созданий. Волшебство настроения живет по своим законом, поэтому нужно быть осторожным со своими отсроченными желаниями. Если начнешь понимать, в чем секрет этого состояния, всё пропадёт, и ты останешься сидеть у разбитого корыта.. Ведь абсолютного, доброго волшебства не бывает. Оно всегда с маленькой подъёбкой. Но если перестать рассуждать, игнорируя недуги рассудка, то рано или поздно настроение захватит нас, склонит всё в свою сторону, и мы словно завороженные, будем осторожничать и бояться, что его что-то спугнет.
 
Настроение может превратиться в стихи как у Ивана Орлова, которые не нарушат его, а наоборот, дадут ему быть собой, остаться в них навсегда и стать настроением других людей, может быть, очень многих, настроением времени; или настроение превратится в музыку, оно ведь и так с самого начала было неслышным тоном; или ни во что не превратится, а развеется, когда шоколад закончится или чужой голос бодро окликнет нас:
 
- Что это мы сегодня такие задумчивые? А мы, чего-то стыдясь, поспешим заверить, что вовсе нет, что всё это так, ничего. Просто отвлёкся.