Глава одиннадцатая. Кто есть кто

   Приятного чтения)

   
   День назад Вельмол выдал немалую сумму Ронэмилу и послал его рано утром на рынок, в Бронзовый квартал, купить продуктов, вино, чтобы похмелиться Экстэру и разного вида оружие для будущих заговорщиков.

   Одноногий пожилой человек играл приятную, с ноткой романтики мелодию на скрипке возле фонтана на Товарной улице. Ронэмил обошёл толпу зевак, постоял, дослушал до конца и не смог устоять, приблизился к калеке и подкинул ему два серебряника в тарелку для пожертвований. Милостыню он подал не из-за того, что тот отчего-то пострадал, а из-за мелодии, которая подбодрила его настроение. Тот его всю дорогу, не вставая с лавочки, благодарил и благословлял на старом языке с криком до хрипоты вплоть до лавки оружейника.

   Зайдя в лавку оружейника, крытую навесом, он помрачнел. Сумму за оружия давали завышенную, что рассердило одноглазого. В особенности ему не понравились цены на арбалеты и кинжалы, но, он не сдаваясь торговался ради сохранения денег, так как знал истинную цену товара и не хотел лишний раз кормить этих скупердяев – торгашей: а они для него все были наглыми и вороватыми. Ещё в детстве он помнил, как они завышали непомерно цену на скудное пропитание. Зло запоминается сильнее, чем добро – это он знал точно.

   Почти дойдя до торговца винными изделиями, он увидел юродивого вида старика, который предлагал всем и каждому погадать на костях крыс. Взгляд его был слегка безумен, глаза слишком крупны и отдалены друг от друга, да и череп сам был необычайно широк. Седой, косматый и полноватый в теле, старик выглядел скорее забавно для Ронэмила, но не вызывал доверия остальной толпы. Пожилой человек предлагал ему особенно отчаянно предсказать будущее, добавив к этому под конец:
   «Я укажу тебе будущее, обещаю!»

   Такие слова зацепили Ронэмила настолько, что он завис одной ногой в воздухе так и не поставив её не землю, обдумывая сказанное стариком.

   Как не силился он, всё равно не смог отказать старику, хоть и не верил во всю эту чушь, вроде; магии, ворожбы, спиритизма, ясновидения, целительства, предсказания и всякую подобную дребедень. Но что-то в нём в этот момент сломалось, и он не смог сдержаться перед любопытством.

   Ронэмил подошёл, закинул денег в миску и принялся ждать, хмуря брови, когда тот начнёт творить неведомые для него действия с костями.

   Он совершенно не понимал, зачем старик в бардовой мантии поливал кости какой-то жидкостью фиолетового цвета, проговаривая неведомые для него слова на непонятном, грубом языке в пухлые кисти рук, где были зажаты те самые кости, напевая что-то престранное то тихим и жалобным голосом, то громким и яростным.

   Под конец старик выбросил на металлическое блюдце из рук все кости и, поднеся синий бутыль к губам, набрал в рот жидкости, моментально выпрыснув всё содержимое.

   Чуть погодя он звучно трижды щёлкнул пальцами над блюдцем и всё вспыхнуло и начало мерзко вонять. Эти скоротечные и уверенные действия произвели невероятный эффект на изумлённого Ронэмила, который хоть и не веровал в языческое колдовство, но сейчас испытал потрясение и думал лишь об одном:
   «Как он смог без кремния добыть огонь?!»

   Одноглазый шагнул на шаг назад и смотрел на него ошеломлённо, почти даже поверил в то, что перед ним истинный кудесник.

   – Ох, скажу я тебе, и не сладкая жизнь тебя ждёт. Впереди боль, одиночество, холод и голод. Впрочем, будто бы твоя судьба была легкой хоть когда-то... Неправда ли? Но и толика хорошего тоже, хоть и с трудом, просвечивается. – проговорил тот гнусаво, глядя разноцветными глазами ввысь, в облака, на воронов кружащих над рынком, каркающих режущим по ушам звуком, но не обращая больше никакого внимания на Ронэмила.

   С минуту кудесник молча жестикулировал пальцами над костями, а затем же переметнув взгляд на остатки обгоревших костей и продолжил:
   – Да, ты великолепный воин, но тебя ждёт поражение, которое ты вряд ли сможешь стерпеть, так как для тебя важны лишь победы. Такой, какой ты сейчас – не сможет найти себе девушку. Ты должен измениться, унизиться, чтобы перестать ходить с поднятым носом. Так и будет. Задира во всей своей красе – и это тебя как раз и погубит. – проговорил старик с презрением. – Счастье, которое ты так сильно ожидаешь, почувствуется тебе только после потери – и никак не раньше. Только тогда ты поймёшь, как много сделал и сколь многим помог. – закончил старик печальным голосом, глядя в глаза Ронэмила, внутренне ощущая все его тяготы жизни.

   – Отчасти ты прав, но я уж точно не проиграю. – через силу процедил Ронэмил слегка поразившись тому, что больше половины из сказанного было правдой, а остальное же скорее всего маловероятное будущее.

   Некоторые моменты жизни он навсегда запоминал – и это предсказание уж точно не забудет. Отвернувшись от старика, он фыркнул, и пошёл дальше своей широкой, уверенной походкой.


   
   У лавки мясника на вертеле жарилось мясо; жир неспешно с треском капал прямиком на угли, – запах стоял душераздирающий для Ронэмила, который не ел с самого раннего утра. Он не хотел тратить деньги, но и отойти от этой маленькой, но милой закусочной было для него сродни преступлению. Так и простоял он, споря сам с собой о том, мол, что не стоит дальше тратить чужие деньги, что ему выдал Вельмол. Но опять же и мясо выглядело очень аппетитно и неплохо было бы самому поесть хоть чуть-чуть и прихватить сытный обед для остальных.

   Всё же так он и поступил, присел на удобную скамью рядом с женщиной, которой явно не понравилось его лицо и то, как он быстро съедает свой обед. Она быстро удалилась, а он всласть насытился и был доволен началом дня.

   Взяв сумки, Ронэмил пошёл к собору другой дорогой. Подкрепившись, он чувствовал, что на него ничего не давит. Он шёл по каменистому тротуару, по обе стороны его рук высились живописные дома зажиточных особ, некоторые из которых выглядели внушительно, невольно заставляя остановиться и полюбоваться. Фонтаны данного района радовали многих, особенно в изнуряющую жару. В Жемчужном квартале всё было обставлено гротескно, и соответственно дорого; простой люд тут редко встретишь, им тут попросту нечего делать.

   Довольный, сытый Ронэмил шёл далее. Ему, обходя крикливую толпу, было всё равно на эту людскую суету на счёт сбора денег на новое пристанище для бедствующих. У него было новое призвание – помогать им же окольными, более верными путями.

   «Да, богатый район, ничего не скажешь и не добавишь. Высоченные здания для избранных... неизвестно кем и для чего. Или же изначально создано, что они живут лучше, чем большинство? Может родиться в богатой семье – это просто везение и не более того?» – раздумывал он, осматриваясь вверх на бронзовые парапеты и черепичные крыши зданий.

   Одноглазый завернул в переулок и увидел на стене новый плакат. Любопытство заиграло в нём, и он решил изучить его. Не веря своему глазу, долго вглядываясь в лист бумаги, он читал написанное и только спустя долгое мгновение до него дошёл смысл текста и то, что это действительно так, он не бредит и не болен, что всё это реально. Он со злостью срезал кинжалом плакат, зажал его в руке и начал бежать, всё быстрее и быстрее набирая нечеловеческую скорость и всё ради того, чтобы успеть. Его потаённые ожидания оправдались.

   Ронэмил бежал через рыночную толпу, перепрыгивая торговые лавки, словно высокопородистый конь через барьер, не на секунду не замедляясь. Периодически со злостью расталкивая и опрокидывая зевак, думающих, что он не посмеет замедлить шаг перед ними и тех, кто не успел уйти с дороги. Чем ближе он был к цели, тем интенсивнее он нервничал.

   В его голове была только одна мысль:
   «Побыстрее бы добраться до катакомб и показать это Вельмолу».

   Он добежал до собора, разгрёб засыпанный листвой люк, отодвинул его, но не потрудится обратно прикрыть вход, напрочь позабыв о безопасности. Стремительно начав спускаться, он подвернул ногу об камень в подземелье, но не обратил внимания на боль и продолжил дальше, чуть с меньшей скоростью направляться вглубь логова.



   – Ты слишком независима Сури, и мне это даже слегка нравится. – начал Вельмол. – Но вот высокомерие своё я бы тебе порекомендовал поубавить. Тут, в катакомбах, с такими как мы, оно ни к чему. Смотри, не пророни чего лишнего, тут один одноглазый слегка на нервах – постоянно. Может неправильно понять, обругать тебя. Я просто говорю факт, не подумай ничего лишнего. Ну ладно, заходим.

   Последняя дверь в катакомбах открылись, первым вошёл Вельмол, за ним она. Первоначально Экстэру стало как-то неуютно, будто бы перед ним появился стражник, но это прошло, когда он стал более внимательно разглядывать девушку.

   – Та самая, да? – Экстэр тут же вцепился в неё оценивающим взглядом. Он много повидал дам, но это было что-то особенное. Сразу же как войти она держалась стойко и как будто бы у себя дома. Лишь мельком Сури оглядела коренастого наёмника, чуть поморщилась и слегка усмехнулась.

   – Наш новый союзник и помощник. Попрошу относиться к ней с уважением. – серьёзно отозвался Вельмол.

   Шипя, кашляя и хватаясь за частичку воздуха, Ронэмил с рёвом злости ворвался в их главную комнату под собором и чуть было не сбил с ног Сури. Она быстро оглядела его, он же её вовсе не заметил, сразу же вручил другу плакат.

   Вельмол тут же понял что к чему, даже не прочтя и половины текста. Уже по одной печати императора внизу текста многое стало понятно. Для него, как лидера заговорщиков, это был удар. Он как упёрся взглядом в плакат, так и стоял с минуту. Его правая рука затряслась, он посмотрел на эту нелепицу, разозлился и сжал со всей силы кулак думая:

   «Вот и начало начал. Дальше только риск».

   – Как они разузнали о нас раньше времени, ещё до того, как мы начали по-настоящему действовать? – спросил Вельмол у Ронэмила так, будто бы в нём был ответ на этот вопрос.

   А дело было вот в чём. Среди таверн начались расспросы, людей начали прессовать, их же самих – выискивать. Недавно приобретённую рыбную фабрику Вельмола закрыли, а соучастника на должности казначея выпытали и повесили за соучастие в назидание остальным.

   «Нужен блистательный план. – подумал он сдержанно. – Безупречный и скрытный, по ликвидации высокопоставленных личностей в парламенте».

   Экстэр отреагировал на прочитанное яро. Он бранился пуще прежнего словами, неслыханными и до мерзости низкими. Ему совсем не нравилось то, что его нового друга, бывшего казначея, убили на глазах у народа. Он пытался ломать мебель, но ничего из этого не выходило – слишком крепкое дерево, но он старался хоть что-то разрушить, чтобы снять гнев.

   Почти что украдкой вошёл Оросамил. Он охотно всё выслушивал и запомнил некоторые нюансы слов лидера. Взгляды его и Сури встретились, он легонько улыбнулся ей, а она ему.

   – Вельмол, Ронэмил, драпаем отсюда, пока не поздно! – Экстэр быстро сменял взгляд с чернобородого на одноглазого, в надежде что кто-то согласится с ним. – Переберёмся на нейтральную зону, там нас не найдут! Ну же?!

   – Не суетись, они вряд ли знают что-то важное о наших замыслах. Им точно неизвестны нашими имена и это место. Я надеюсь, ты не сообщал это никому, так? – лидер строго глянул на него Экстэра.

   – Отнюдь! Я действовал совсем скрытно!

   – Может быть тебе, коренастый, хватит шуметь и пытаться устроить разруху? – попросила Сури.

   – Экстэр, в самом деле прекрати. – тихо и вразумительно прошептал ему Оросамил, схватившись за его плечи и смотря прямо в глаза.

   – Да как же ты не понимаешь?! Мы здесь занимаемся чистой воды бутафорией! – Экстэра злило то, что он не выпил с утра ни капли, и как на зло деньги кончились. – Нужны действенные методы, а не эта чушь! Вельмол, хватит нами помыкать впустую, придумай что-нибудь дельное, раз уж взялся за такое... опасное дело!

   Вельмол поджал губы, чувствуя, что ситуация выходит из под контроля, и то, что один Экстэр может своим негативным настроением повлиять на остальных.

   – Вот, держи. Сядь и прими своё лекарство. – Ронэмил насильно всунул вспыльчивому Экстэру бурдюк с крепким, долго выдержанным вином. – Тебе понравится. Это не то пойло, что ты отведываешь обычно в тавернах. Это Глайтхайн сорокалетней, или чуть более выдержки.

   – Смотри, не упади под конец веселья, дружище. Мне от тебя потребуются, как и раньше, дельные советы, так что сильно не налегай. – поддержал Вельмол. – Вот только непонятно кое-что... Как они почуяли подмену казначея? – спросил он, но ответа так и не дождался.

   Экстэра не нужно было второй раз просить об дегустации напитка. И как только он попробовал что это такое, то сразу же сделал ещё несколько глотков от жадности.

   «Сладкое, словно малиновое варенье». – восхищённо подумал он. Ничего лучше ему не доводилось пробовать. Он сердечно поблагодарил одноглазого, и молча ушёл чуть подальше от всех.

   Ронэмил периодически выполнял поручения, вроде: попытаться отыскать сломленных людей на улице, у центральной площади возле цитадели императора Мистамина, но в основном же ему попадались переломленные тяготами жизни люди, неспособные даже на нормальное общение, а только на попрошайничество. У Экстэра получалось куда лучше достучаться до человека, заставить его раскрыться.

   – И вообще, что это за прогнившее место? – осматривалась новоприбывшая, проводя по пыльному столу пальцем. – Здесь-то мы и будем зачастую находится? Обдумывать твои, Вельмол, планы? Смехотворно и даже унижающе, как по мне.

   – Моё бывшее убежище... – слабо проронил Оросамил.

   – Это место, логово я бы сказал – незаметно и забыто многими. Кому оно сдалось? – ответил Вельмол, – Один только его внешний вид отпугивает людей. Никто не приближается близко к этому мрачному месту. Я настроен на решительные действия, и мы должны быть честны друг к другу, так как мы будущие напарники в борьбе за справедливость.

   – Да! Не было ещё трудностей, с которыми я не мог справится! – Экстэр быстро изменился в настроении, чувствуя победоносный порыв.

   – Если вам так важен плакат, то давайте просто сядем за стол и хорошенько подумаем над этой ситуацией? – предложила Сури.

   Экстрэр к этому времени успел пригубить пол бурдюка вина и, соответственно, поддержал девушку словами. Сейчас он был готов принять любую информацию, и отфильтровать её. Вино подействовало чудесным образом; его щёки порозовели, тело разогрелось, чувства молодости нахлынули, и бодрость от ощущения компании заставляла его невольно улыбаться. О уверенности и смысла не было говорить.

   – Если уж решились идти на дело, то только до конца! – обалдевал от своих решительных слов Экстэр.

   Все уселись за овальный резной стол в центре обширной комнаты. Сури вдумчиво оглядела всех с мыслью:
   «Да уж, разношёрстная компания».

   Резко и внезапно прокашлялся Ронэмил, встав во весь свой могучий рост. Все тут же обратили на него внимание.

   – Вельмол... Ты, старина, научил меня многому, помог мне в трудные моменты. Я черпал от тебя силы и знания. – проговорил он с долей уязвимости, глядя единственным глазом на друга. – Ты был, и даже сейчас есть отличный пример для подражания многим. Тебе конечно же никогда не сравниться с лучшим воином Горбри, но в тебе есть искра, которая моментально может превратиться в безудержное пламя – и это мне в тебе нравится. В тебе чувствуется порыв и преданность к задуманному, а также желание самоотдачи выбранному пути. И скажу по-честному, мне эта идея с переворотом не нравилась изначально, но я тебе обязан всем, и ты на меня можешь полностью рассчитывать. Не знаю как они, но я с тобой до конца. – закончил он твёрдо.

   – Что кстати ты о себе поведаешь? – спросила заинтересованная Сури.

   – Я-то? – обрадовался Ронэмил расспросу. – Ну, всегда, сколько себя помню – бился. Слишком часто участвовал в кровопролитных боях один на один, в захватах лерильских крепостей, штурме замков и мелких стычках без плавил. О да, сколько раз я был ранен, сколь многих победил. Ха-ха, вот уж весёлые времена были. Но на мне видна лишь одна рана, и вы знаете где... У нас с Вельмолом был однажды разрыв, мы некое время не видели друг друга из-за того, что меня за заслуги в набегах назначили командиром роты, но при этом не повысили до звания сержанта. – Ронэмил ускорился, начал почти что тараторить без разбору. – Помню звёздную ночь, когда пламя объяло все подступы к горбриевскому поселению, и всё было в дыму и огне, нельзя было различить в шуме и гаме противника. Нескончаемые крики и азарт – вот что я запомнил. Вражеская позиция тянула время, ждала подкрепление, которое прибыло через тайный лаз, на подобие подземного тоннеля. В то время я только учился владеть копьём, и пропускал многие удары. Но это были мелочи. Так вот, мы не знали, что делать, а необходимо было проникнуть вовнутрь и забить этих проклятых варваров, посмевших скрытно проникнуть и захватить укреплённое поселение Горбри на их землях, где жили обычные трудяги, неспособные дать жёсткий напор. Да они бы и не успели... В общем прибыла повозка с бочками с водой, мы её подтолкнули к главным воротам, и часть наших быстро набрав в вёдра воды начали тушить масляной огонь. Ну а дальше-то начался долгожданный бой, я скомандовал вытеснять противника с захваченной позиции, и тогда-то я и по-настоящему окунулся в кровавый ад побоища…

   – Всё, хватит! – перебила его Сури. – И слушать не желаю об убийствах!

   Увы, крепкое слово подействовало на Ронэмила, и дальнейшее сказание о нём прервалось.

   Экстрэр, глядя на этот плакат от чего-то хохотал всё сильнее и натужно.

   – Ты. – показал указательным пальцем лидер на Экстэра. – Прекрати надсмехаться над проблемой. – он, держа в руках плакат, смотрел на него так, как будто бы вот-вот найдёт разгадку.

   Бумага была нового сорта, грубая и почти белоснежно-белая. Он ради любопытства попробовал стереть пальцем, а затем аккуратно соскоблить ножом необычного вида текст, написанный деловитым, старательным подчерком. Чернила не поддавались уничтожению, и это его несколько удивило. Всё казалось бы было идеально, кроме императорской печати, которая была поддельна.

   «Печать должна быть красного, а не синего цвета». – подумал чернобородый.  

   Вельмол на данный момент был почти равнодушен, ощущая лишь горечь лёгкой печали и одновременно прилив слабой бодрости.

   «Дело ещё не проиграно, всё только начинается. На их действие мне открылась их же манера вести эту войну».

   – Если честно – не нравится мне эта женщина. – тихо произнёс Ронэмил, поглядывая на Сури из подо лба.

   – Ронэмил, погоди решать раньше времени. Не зря же я её выбрал, так? Взять того же Экстэра, в нём-то ты не усомнился, так?

   – С Экстэра-то всё и началось! Я не верю ни единому слову от женщины. Лгуньи по природе своей – и это я презираю в них нескончаемо. Поверьте, я повидал многих и итог был один и тот же. Ложь с хитрыми увёртками, и всегда я оставался в дураках. 

   – Многих повидал? – удивился Вельмол.

   – Просто проблема в том, что ты и есть несчастный дурак. – парировала Сури.
   «Хорошо хоть то, что он ещё не видел её клейма воровки». – подумал чернобородый, но решил не вмешиваться.

   – Может и дурак, зато... – он слегка помедлил, продумывая, как бы её посильнее уколоть словом. – Вами, женщинами, отлично получается пользоваться, особенно если знаешь нужную тактику, которая срабатывает на каждую из вас.

   – Хорошо, умный дурак, скажи-ка мне, в чём заключается тактика, или же попробуй её использовать на мне.

   – С какой это целью тебе, женщине, раскрывать тактику? На богатую ты уж точно не смахиваешь, а значит и заплатить не сможешь за эту информацию. Использовать на тебе? Нет уж, ты не в моём вкусе.

   «Ну начинается». – выдохнул Вельмол.

   – А за всё вышесказанное, тебе неплохо было бы хотя бы извиниться. В противном случае, мне придётся применить грубую силу на тебе. И я не посмотрю на то, что ты выше всех тут – рост ни о чём не говорит.

   – За правду – извиняться? Прекрати меня провоцировать.

   – Ну и хрен с тобой. – завершила Сури.

   – Так, я надеюсь вы закончили. – твёрдо произнёс Вельмол, со сталью в голосе. – Впереди много трудностей, и я хочу быть уверенным, что после моих слов вы проникнитесь ко мне доверием, потому как говорить я буду искренно. Просто послушайте меня внимательно, о большем пока что не прошу. Я, пожалуй, внесу некоторые изменения в нашу идеологию для будущего Горбри и её народа. Будущее, ясное дело, заденет в основном простой люд, а не нас с вами. Мы стараемся только для их благополучия – не забывайте об этом. Начну с того, что необходимо выявлять будущих предателей в наших рядах. – Вельмол многозначительно посмотрел на Оросамила, но тот просто поднял руки и улыбнулся. – Необходимо следить за тем, чтобы будущие новички не бездельничали и минуты, но не путать это с отдыхом после дел и операций. Даже если кто-то собьётся с пути и начнёт влиять на остальных негативно, мол, все мы выбрали ложный путь, который приведёт только к гибели – такого человечка не убивать, нет. Его аккуратно завести в подвал пониже, привязать к тому самому стулу, позвать нас, объяснить в чём именно дело, а дальше я и Ронэмил начнём с ним… нежно общаться. К сожалению, я выбрал хоть и правильный маршрут для достижения цели, но справедливость всё равно несёт в себе толику необходимого зла. Я прошу вас быть бдительными, как можно сильнее углубиться в наше предприятие и помогать, чем сможете. Целенаправленно и регулярно докладывайте всё хоть мало-мальски важное мне, либо Ронэмилу. Мы и есть настоящие верноподданные простого народа, не то что те, которые сейчас правят всем и вся. Но мы только начинаем, и всё же, как я вижу, в нас не изжилось понятие чести. Потихоньку, вместе, мы спилим это огромное, толстое гнилое древо, вот увидите.  

   Вельмол никогда ещё в своей жизни не говорил так уверенно. Он даже сам поразился тому, как его намерения легко перевоплощались в правильные мысли, а они – в весомые, правдивые слова.

   – Лгать себе, Вельмол, и всем нам, как минимум некрасиво. Ты точно уверен в своей идеологии и выбранном пути? – фыркнув, произнесла Сури.

   Наступила гнетущая тишина, прерываемая лишь треском свечей на столе. Как понял лидер, девушку тяготят свои мысли.

   – Ты нас втягиваешь в криминал, никак иначе это не объяснить. – продолжила Сури. – Многим бы хотелось изменить многое в этой жизни, но может стоит заставить людей задуматься и начать перемены с самих себя? Мы пойдём против укоренившихся устоев, за такое уж точно не то что засадят пожизненно, а казнят. Это ты учёл? – проговорила Сури, нарушая тишину.

   Вельмол догадывался, что она только сейчас поймёт суть происходящего, и ожидал от неё нечто определённое. Ответ был наготове. Он улыбнулся по-доброму, подсел поближе к ней, проговорив прямиком в глаза следующее:
   – Стал бы я всё это организовывать и собирать команду, не обдумав все за и против? Риски огромны, я это и без тебя знаю. Не люблю, знаешь ли, глупые вопросы... – он помолчал, все на него смотрели, выжидали, когда он продолжит. – Как повлиять на людей? Я дам вам ответ. Нужно изменить их настрой, переменить ход их мышления и попытаться всеми возможными силами сделать так, чтобы они узрели истину. Мне непонятно одно: почему я один смог додуматься до этого? Это уж точно не такое лёгкое дело, как обычное ремесло, нет. Всё гораздо опаснее и обжечься можно на всю жизнь. Двое из вас, можно сказать, уверены в этом деле – а что с остальными? – глянул он на лицо Оросамила и Сури.

   Все молчали и как дети смотрели на зрелого Вельмола, ожидая большего. Эта речь слабо подействовала, но он ещё не закончил её.

   – Да, так уж вышло, что ваш лидер старше вас. Хотите знать, через что я прошёл? Я досконально изучил нюансы политики ещё в двадцать семь лет – и это всех трёх сторон. Обучался языку нейтралитета, ну а с враждующими лерильцами всё труднее – лишь азы. Но, знаю нюансы, жесты, которыми пользуются обе стороны и которые несут великий смысл перед битвой и во время переговоров; они разнообразны, некоторые из них длительны из-за трудности самовыражения. Скажу по-честному, все эти годы обучения были безрадостны, но, приносящими свои плоды именно сейчас, которые, теперь то уж точно пригодятся.

   – Это конечно же неплохо, но этого, как по мне, маловато будет. – усмехнулась Сури.

   – Я ещё не закончил. Не надейся, спросив меня о таком важном, так легко отделаться. Нет. Я хорошо познал кораблестроение в юные годы, когда подрабатывал обычным моряком. Тогда мы с командой работали слаженно, проворно и умело закидывали очередные сети в море и добывали добычу в виде креветок, разнообразной рыбы, и кальмаров. Был три года рабом, и это были очень тяжёлые времена. Вместе с многими моряками мы толком не поняли, кто именно нас захватил, но я на всю жизнь запомнил, что они отличались совсем иным языком и чешуйчатой синей кожей. – Вельмол сглотнул от воспоминаний. – По правде говоря, внешне их мало что их роднило с людьми. Нам удалось освободиться из плена благодаря напору и жестокости одного из... – он не стал говорить о том, что в те года вместе с ним был Ронэмил, и сообщил просто, – Такого же человека, измученного, недокормленного, и просто забитого чуть ли не до смерти. Так же с некоторой гордостью я могу сообщить, что хорошо разбираюсь в навигации, и я могу хоть ночью определить верный путь по небу, порывам ветра, разной почве, криками и полёту чаек и других, маловажных для вас, но не для меня, источников. Они все для меня многое значат, и я уж точно не потеряюсь нигде и никогда!

   – Такие навыки сгодятся онт-офицеру или капитану, но никак не пригодятся лидеру-заговорщику. – Уверенно проговорил Оросамил. – Что-то ещё?

   – Из меня вышел неплохой плотник, я сам построил свой дом. Начинал ещё с молодого возраста, помогая отцу. – взгляд Сури мало-помалу начал опускаться с каждым сказанным Вельмолом предложением. – Я знаю, как убить человека без оружия и особого усилия – такое срабатывало много раз, раньше я был злее, но теперь я более спокойный человек и по-другому вижу мир. До сих пор увлекаюсь картографией – могу точно начертить и объяснить всё что угодно, даже самому отсталому, так и замысловатые приспособления для снаряжения, брони, оружия, и даже катапульт! Я неплохо охочусь, в лесу уж точно выживу. Это ещё не всё! – засмеялся он и глотнул воды из деревянной кружки, чтобы горло меньше першило. – Как вы, возможно уже поняли, язык у меня на месте вместе с разумом, и я всегда смогу, если захочу, поддержать разговор, и даже разгорячить его пуще прежнего. Прекрасно осведомлён в агрономии... это если кто не понял, земледелие, быт, строительство, в общем в сельском хозяйстве как таковом. Эх, очень много было интересных событий в жизни моей, всего и не перескажешь, да и не для этого мы здесь сидим. Жизнь была насыщенна, помотала меня как следует, и я без дела никогда не сидел. Побывал во многих местах, кем только не устраивался работать ради прокормления семьи. За все эти годы я опробовал многие ремёсла своими руками, будь то простой торгаш всяким и разным – лишь бы купили, поваром в таверне и на корабле, и заканчивая сборщиком податей. За ходом парламента и событиями в Горбри я слежу давно, это меня по-настоящему интересует, и теперь-то, прозрев, я знаю, чего не хватает народу. На данный момент я мечник-мастер в своей кузнице Верного молота. В общем-то я думаю, пока хватит обо мне.

   – А... В каких богов ты веришь? Старых или новых? – подозрительно сощурив разноцветные глазки спросил Оросамил.

   – После долгих предсмертных мук моих родственников я перестал во что либо верить. Раньше сильно веровал, в приюте без надежды на лучшее – никак... Не важно. Только мой отточенный разум и меч в нужное время принесут нужные плоды. – отозвался он.

   Для Ронэмила сказанное Вельмолом ничего не означало, и всё равно в тайне он радовался тому, что его первейший и самый важнейший друг не растерялся и дал достойный и правдивый ответ.

   Сури оценила этот грубый пересказ и для себя она поняла, что это не простой вояка. Она поняла, что у чернобородого замечательная подготовка и жизненная закалка, что у него есть сильное желание жить, испытывать себя, и охотно учиться новому – вот что она узрела в нём только сейчас.

   – Что молчите-то? Любой из вас, ну, давайте же, задайте мне хоть один вопрос на данные темы, и я отвечу без скупости, так, как и подобает настоящему знатоку.

   Экстэр за всё это время не сделал и глотка, а речь, как ему послышалось, была правдивая и внушительная. Он был в шоке от того, с кем ему повезло познакомиться.

   – Молчите? Что ж, хорошо. Так что знай, Сури, перед тобой сидит не какой-то тюфяк. Ещё вопросы или продолжим? – Вельмол понимал, что больше вопросов и сомнений на его счёт не будет.

   – Да какие... – Сури, как и Экстэр, не находили слов. – Какие ещё могут быть вопросы после всего этого...  – она поджала губы и принялась нервно закручивать волосы на голове.

   – Всё, всё. Больше и слышать не хочу. – отозвался Экстэр. – По одному твоему лицу видно, что ты не простой рыбак или садовод. Я рад, искренне рад что имею дело с таким как ты!

   – Дружище, в тебе я не сомневался. Я просто слегка объяснил Сури, что к чему и только.

   – Понимаю, понимаю! Но... План-то каков? Что делать будем?

   – Моя идея, этот грядущий переворот, несущий в себе надежду на лучшее будущее и бесстрашие перед безжалостным кнутом власть имущих. – начал лидер. – Преодоление этого страха, есть ничто иное как перерождение из раба – в человека. Я поселю в их опустошённых разумах лёгкую, но верную идею, и она, словно болезнь, захватит их умы крепко. Они станут сторонниками моих обдуманных взглядов. Убить моих людей можно, но не ту идею, что они и их последователи будут нести. – не торопясь, без запинок и с сильной уверенностью в скорое будущее и грядущие перемены произнёс Вельмол. – Именоваться же мы будем – Самоотверженными.

   – Если бы я тебя не знал, то сказал бы сейчас, что ты самовлюблённый фанатик. – улыбнулся Ронэмил.
   Вельмол заглянул глубоко в тёмно-зелёные глаза захмелевшему Экстэру, – тому стало как-то неуютно и на миг захотелось отвернуться. Но он сдержал взгляд, заинтересованно посмотрев на него в ответ. Так Вельмол посмотрел на всех, держа взгляд без злобы и чего-либо лишнего.

   Когда их тренировали в юношеские годы, самый старший поучительно поговаривал:
   «Глядите на своих будущих друзей без злобы, долго, пристально. Пусть им это даже не нравится, но всё равно смотрите, попробуйте понять – друг перед тобой, или же будущий враг, способный на любую подлость. Если взгляд будет ответным, таким же, знай – он твой друг. Ну а если он будет сильно нервничать, отводить взгляд в сторону и тому подобное – будь готов ко всему от такого человека. Этот человек как минимум ненадёжен. Но никогда не делайте поспешных выводов». Так Гатаро учил их с Ронэмилом военному делу.

   – Основная подмога – это население всех стран: наверное дико звучит, так? У нас ещё будут помощники, но чуть позже, и на их проверку и веру в эту идеологию понадобятся методы и время. Не всё и сразу, нет. Где-то год и мы будем готовы. Только время и их действия с доверием покажут, что к чему. Надо как следует всё продумать и всё решить, перед тем как приступать к перевороту, не имея и понятия о последствиях. Но одно я знаю точно, побывав в их шкуре – большинство богачей недалёки и бездуховны, и всегда надеются на свою охрану, с которой можно договориться по-разному, а затем и заняться ими. Им наплевать на простой люд, на первом месте у них стоит – потешить своё самолюбие любыми способами, которое, кстати, растёт с каждым днём, которое требует больших денег.

   – Нужно всё учесть, да... И всё же, почему ты так резко начал проявлять неприязнь к Мистамину и парламентариям? Разве ты не хотел первоначально прекратить войну? По мне так это – разные цели. – сощурив единственный глаз спросил Ронэмил.

   – Это две стороны одной монеты. Что бы я ни делал, как и с помощью каких бы методов не доказывал свою правоту, они уж точно не прислушаются ко мне и не одобрят прекращение войны – я в этом уверен. Странно вышло, я все эти годы почему-то был слеп, но за один быстрый, острый момент, мне посчастливилось прозреть: я увидел часть весомых проблем в мире. Похоже, для верхов есть какая-то незримая для меня выгода от этой бессмысленной войны.

   Вельмола, после всех этих речей, двое новеньких стали считать за фанатика, но, преданного своему замыслу, которого невозможно было легко переубедить.

   – Каков, кстати, эффект от листовок? – спросил мимолётом лидер у Экстэра.

   – Уж извини, не было времени оглядываться и проверять – в меня стреляли из арбалетов и я лишь чудом успел скрыться. Но я всё сделал, чтобы многие их подобрали. Я видел, некоторые люди пристально рассмотрели и прочитали листки. Так же помню, что, скрутив, были те, ко положили их себе в карманы. Это всё, что я могу сказать.

   – Отлично. Думаю, хватит на этом, пора бы и к делам перейти.  – отозвался Вельмол строго, –Первоначально ты, Оросамил, найди того, кто изготовил такой же свёрток. Вот, пощупай руками, какой он необычный и присмотрись к подчерку. – тот достал из кармана узкие очки в серебряной оправе, присмотрелся, пощупал обеими руками и напоследок просто кивнул.

   – Ищи в печатных издательствах и лавках художников. Если сможешь найти точно такой же аккуратный подчерк, попробуй мимолётно разузнать что-нибудь о самом заказчике. Я хочу узнать, кто на нас начал охоту.

   – Я всё понял. – только и ответил тот, отправляясь в то место, где хранилась вся их одежда.

   Они называли это место «гардеробной», но тут была сплошная неразбериха. Все вещи были кучей разбросаны на полу. Времени, и особенно желания прибраться не было ни у кого.

   Оросамил сам предоставил почти половину своей одежды, на что его однажды спросил Ронэмил: «Откуда всё это?» А он с лёгкостью, играючи ответил: «Кем я только не был, даже в парламенте послужил и пиратом побывал».

   Он уверенно, зная, что с чем сочетается, принялся надевать шерстяные брюки с бронзовыми узорами, волчью шубу, которая для холодной поры Увядания как раз годилась, и выглядела очень престижно. Всё это он купил сам, а это – исключительная редкость. Оросамил обул высокие кожаные сапоги на ремнях, на голову надел меховую шапку – этого, по его мнению, было вполне достаточно, чтобы выглядеть как зажиточный гражданин. Достаточно налюбовавшись собой перед тусклым зеркалом, он выушёл из главной комнаты в тоннели катакомб, на поверхность.

   – Хорошо, что он ушёл. Экстэр, проследи его путь. Думаю, он пойдёт закладывать нас, и уж точно не выполнять приказанное. – попросил шёпотом Вельмол. – Я должен знать, кем он подослан.

   – Вельмол, я не знаю, стоит ли это оглашать, но я чувствую, что это необходимо... – проронил одноглазый, – Мысль о об одном человеке никак не уходит из головы. Как будто бы сказать это – жизненно важно. В общем, на рынке мне попался чудаковатый старикашка, и у него то ли явный талант к предсказанию, или ему крупно повезло. Он рассказал мне моё прошлое, те самые тяготы, и к этому добавил ближайшее роковое будущее. – проговорил Ронэмил со всей серьёзностью, глядя в глаза Вельмолу неотрывно, уверенно. – Ну я и подумал, может нам сгодится тот, кто способен предсказать будущее?

   – Коль не шутишь, то, думаю, будет не лишним. – Вельмол повернулся к Сури и сказал с натяжкой. – Вот такие вот у меня друзья. В общем-то, я показал и рассказал тебе что хотел. Ступай на сегодня свободно, а я тут поразмыслю над картой с бумагами.

   
   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)