Ищу мужа

ИЩУ МУЖА

 Похоронив совсем недавно мужа, Полина вдруг впала в транс. Все окружавшее её до сих пор, казавшееся ей привычным, устоявшимся, теперь утратило для неё какой-либо смысл. Стало совсем ненужным, вызывавшем отвращение, даже ненависть. Часами сидела отрешённая, абстрагировавшись от всего, даже не принимала пищу. Сидела молча, как мумия, с застывшим словно каменным лицом. Все звуки (радио, телевизор, людские голоса) проходили как бы мимо нее, не касаясь, не затрагивая. Сколько же это состояние могло длиться, и приостановится ли оно? Приходила к Полине подруга-соседка, пыталась расшевелить, растормошить онемевшую женщину.
 
- Ну что ты, Поль, проснись же ты, нельзя же так, уж не вернешь ты его, и мы все скоро там будем, только не в одночасье. Ты лучше поплачь, слезы помогут слить твое горе, дадут облегчение. Понемногу Полина начала оттаивать, приходить в себя, стала появляться на людях изможденная, сразу постаревшая, сникшая, с поблекшей красотой. К поредевшим рыжеватым волосам в раскосмаченной прическе прибавились пряди седины. Время шло. Вот уже подошли и сороковины. Собравшиеся сельчане пришли почтить память усопшего Федора (земля ему пухом). И конечно же, что тут греха таить, сытно поесть и попить, отведать яств не готовящихся каждый день. Малость захмелевшие бабы наперебой расхваливали покойника:

- И какой же он был мастер, прям золотые руки у него. Что мебель какую сработать, что избу срубить – все умел батюшко.

- И-и-и милые не заменит Федора никто. Вытирая батистовыми платочками прослезившиеся глаза, сожалели о покойном женщины.

- И никогда никому не отказывал, добрая душа! А счас к кому сунешься? К Ваньке-забулдыге или к Гришке косому? Требуют наперед выставить могорыч, мол так работа пойдет веселее. Ну, вылакают по стакану. И что же – а у него топор то выпадает из вялых рук, вот и все дела!

- Да, и не говори, сестрица. Знаем их окаянных. Почнут лаяться меж собой и по-матушке и по-батюшке, безбожники, бога-то навовсе забыли. Грех творят, поди, безобразники.

Наговорившись, навспоминавшись, отяжелевшие от сытной еды, бабки с трудом поднимаются с насиженных мест. Расходятся неспешно по домам. Женщины помоложе помогают Полине убрать, мыть посуду. И сразу как-то запала тишины. Изба словно наполнилась пустотой.

- Глаша, милая, останься на ночь у меня. Мне что-то боязно – просит соседку Полина.

И поплыли дни за днями, скучные серые, ничем не отличающиеся от предыдущих, как ровные, одинаковые штахеты в ограждении. Поля привыкала жить по-новому, по-другому.

- Тебе бы, Полина, найти бы пару, - советовали женщине досужие одноплеменницы.

- Да кого тут сыщешь, кругом – одни алкаши. Такого и на порог не пущу. Да и мне-то, поди, не семнадцать. Уж полвека промаялась. Однако, одной-то в пустой избе - не в радость. И взялась Полина по обьявлениям, по переписке искать мужика. Стала завсегдатаем клуба знакомств. Но не так-то просто отыскать порядочного, да еще с ее требованиями: что б не пил, не курил, был чистоплотен, добр, внимателен и конечно, небезобразен. Хотя в романе «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте – «мужчина должен быть чуть краше дьявола».  Может и так. Лишь бы был человеком. Как говорят: «не ищи красоту, а ищи доброту».

Все таки встретился Полине такой человек. Не молод. Не пьющий, добр, отзывчив.
- Нашла я почти то, что меня устраивает. Пока что притираемся друг к другу. Он – вдовец. Не суетлив. Не спешен. Продолжаю его изучать. Секса пока не было. Может позже.., - писала Полина подруге Глаше из другого города, где обитал ее новый хазяин. – Пока, Полина.