Тест на безопасность. часть 4. гл. 19

Глава 19.
Четвертая ночь.
Боясь оставить хоть каплю дневного света, ночь торопливо опускалась на планету.
Фестстеперы готовились к четвертой ночевке на Нуклеусе Аурерусе: раскладывали палатки, латали защитные костюмы, умывали остатками воды усталые, покрытые  грязью и потом лица.
- До двух ночи дежурит Матвеева, после трех - Зорина! – объявил начальник экспедиции.
Яна недовольно цокнула языком.
- Тебе все равно теперь нечего делать, - мрачно съязвил Стерхов, намекая на разрыв с Саливановым.
Роман, погруженный в тяжелые размышления, не заметил камень  в свой огород. Не пожелав никому добрых снов, он залез в палатку и плотно закрыл ее полог.
Матвеева  даже радовалась ночному дежурству. Все равно бы вертеться всю ночь без сна, прислушиваясь к каждому шороху.
Она начала разворачивать палатку, но молнию на чехле заело. Снова и снова девушка дергала «собачку».
Стерхов, наблюдал за этим на расстоянии. Он только, что обошел место стоянки, еще раз проверив все ли в порядке. А сейчас  невольно залюбовался Вероникой: отблески костра падали на серьезное, сосредоточенное лицо, темная шелковая прядь выбилась из толстой косы, пышная грудь колыхалась в такт движениям.
-Давай помогу, - предложил начальник экспедиции, подходя ближе.
Он вытащил застрявший в «собачке» кусок мха и легко расстегнул молнию.
- Спасибо, - поблагодарила Матвеева, отводя взгляд от его внимательный карих глаз.
- Не за что. Спокойной ночи! – пожелал Стерхов, разворачиваясь, чтобы уйти.
- Единственное о чем я сейчас мечтаю, это провести ночь спокойно, -    тихо сказала Вероника  ему вслед, - Просто заснуть и знать, что никакая тварь, никакой монстр или маньяк на тебя не набросится!
Стерхов замер, повернулся к девушке.
- Ну, если  будешь ночевать в моей палатке, могу обещать, что никто кроме меня на тебя не набросится.
Вероника некоторое время пыталась понять шутит ли он или говорит серьезно, наконец, решила, что шутит и ответила в тон:
- Даже не знаю, что страшнее.
Сергей усмехнулся и направился к своей палатке. Что-то горячее, волнующее разлилось у него внутри.
«Не время размякать», - напомнил он себе, залезая в палатку.
Но только он удобно растянулся в спальнике, снаружи донеслось деликатное покашливание.
- Что там еще? – застонав, Стерхов выглянул в окно палатки. Рядом с ноги на ногу переминался Крамеров.
- Извините за беспокойство, разрешите высказать свои опасения! - протараторил военный.
- Валяй, - без всякого интереса ответил Сергей.
- Мне кажется, женщины не должны дежурить!
- Это почему?
- Они – наиболее слабое и уязвимое звено в нашей группе и не могут полноценно выполнять задачи, связанные с обеспечением безопасности.
- О-о! Пахнет дискриминацией! Надеюсь, Роланский отключил свой диктофон.
- Нет, я не…я не имел в виду…, - замямлил Крамеров и поспешно добавил, - Готов предложить свою кандидатуру!
- Очень благородно! Матвеева бы это оценила. Твоя кандидатура понадобиться мне завтра. Сладких снов! – с этими словами начальник экспедиции зашторил окошко.
 
Роланский беспокойно ходил взад-вперед около кострища. Рука нестерпимо чесалась. Ему даже показалась, что кисть опухла. Застыв на мгновенье, он решительно направился к палатке доктора.
- Роман!  - негромко позвал юрист.
Затем, не дождавшись ответа, произнес настойчивее:
- Роман, вы должны осмотреть мою руку. Жуткий зуд. Вы слышите?
Молчание.
- Роман, вы как врач обязаны оказать мне помощь!
- Да пошел ты! – неожиданно ответил сонный злой голос, - я уже сплю. Завтра! Все завтра!
- Нет, вы слышали это! – взывал Роланский к воображаемой аудитории, - Вот тебе и клятва Гиппократа! И этим людям мы доверяем свою жизнь и здоровье!
Продолжая ворчать, он залез в свою палатку.
Наконец в лагере воцарилась тишина. Радуясь долгожданному уединению, Матвеева заняла пост у костра.
Сияние  ночного светила просачивалось между листьями. Все пространство от крон до корней было пронизано тонкими серебряными нитями. Вероника   с наслаждением вдохнула тугой влажный воздух.
Вот так и дома, когда засыпали наигравшиеся до изнеможения дети и  не в меру деятельная  бабушка, Вероника,  словно тень, разгуливала по квартире, прислушиваясь к дружному сопению родных, тиканью часов, дружелюбному урчанью холодильника.
 В такие минуты, ей казалось, что удалось поймать  и задержать счастье. Оно становилось почти ощутимым, статичным. Проблемы ушедшего дня растворялись в ночи, задачи грядущего - были еще далеко. Весь мир сжимался до уютной, прибранной квартиры, в которой сладко спали самые родные, самые дорогие люди.
Внезапно серебряный свет исчез,  лес погрузился в тяжелую непроглядную темноту. Матвеева торопливо положила охапку сухой коры в костер. Всполохи пламени осветили лагерь.  Ей показалось,  что-то огромное пронеслось над головой. Или это был порыв ветра?
Стало жутко.
 Непослушные от страха пальцы нащупали фонарик, вшитый в рукав защитного костюма. Дрожащий луч устремился к далеким кронам деревьев, скользнул по длинным стройным стволам. Ничего. Никого. Показалось?
Внутреннее беспокойство не оставляло девушку.  Подсвечивая  дорогу фонариком, она пошла вдоль полукруга палаток. Из них доносился храп и мирное сопение.
«Все в порядке, все в порядке», - убеждала себя Матвеева. Осторожно ступая и, то и дело, устремляя взгляд в черную высоту, она приблизилась к дереву, к которому  привязали  Абсента.
Афроамериканец полулежал без движения, голова свесилась на бок.
«Наверное, заснул бедняга, измучился…» - решила девушку.  Сердце ее разрывалось от жалости.
«Да… Есть вещи, которые уже нельзя изменить: неизлечимая болезнь, смерть близкого, - размышляла она, стоя рядом с поверженным  великаном,  -  И человеку остается только смирение,  иначе он рискует оказаться в психушке.
Алкоголизм матери  - это тоже неисправимо. Нужно смириться… Или все-таки можно что-то сделать? Когда вернусь, попробую определить ее в какую-нибудь серьезную клинику, - решила Матвеева, -  Если найдем руду – с деньгами проблем не будет. А детей повезу в путешествие. В кругосветное. Пусть посмотрят весь мир…».
 Матвеева снова подошла к разгоревшемуся костру. Веселый огонь сжигал остатки тревоги.
Вдруг перед глазами  девушки   возникла жуткая картина: мать скатывается кубарем по крутой лестнице в подпол, слышен хруст ломающихся костей.
Вероника тряхнула головой:
«Это от недосыпа».
Вдруг  в верхушках деревьев  что-то зашуршало. Она направила луч фонаря вверх. Огромная черная тень спикировала на землю где-то за палатками.
Не помня себя от страха, Матвеева кинулась к палатке начальника экспедиции.
- Сергей! Сергей! Здесь что-то есть!
Начальник высунул сонное, заросшее щетиной лицо.
- Бандиты, маньяки, монстры? – спросил он, глядя по сторонам.
- Мне показалось, что-то прилетело оттуда! – Вероника указала пальцем в зашторенное огромными листьями небо.
- Крестилась?
 Стерхов вылез из палатки, выпрямился во весь рост, достал из ножен мачете, включил фонарик на рукаве защитного костюма.
Вместе с Матвеевой они обошли лагерь.  Бесстрашный  электрический луч пронизывал темноту ночи. В лесу было так тихо, что фестстеперы слышали дыхание друг друга.
Свет  небесного спутника  проредил ночной мрак.
Стерхов остановился, повернулся к Матвеевой.
- Тревожность, мнительность, галлюцинации, - это все из-за отсутствия секса, -  произнес он тоном профессора медицинских наук, однако глаза его смеялись.
Вероника  вдруг осознала, что лицо Сергея совсем близко. Как зачарованная она смотрела на его насмешливо изогнувшиеся губы…
Из палатки выскочил заспанный Крамеров, держа автомат наготове.
- Случилось чего? – спросил он, неуклюже натягивая шлем свободной рукой.
Матвеева и начальник экспедиции отпрянули друг от друга.
- Пока ничего, - процедил Стерхов сквозь зубы и вернулся в палатку.
Он еще долго лежал без сна с застывшей на лице задумчивой и  счастливой улыбкой.


Рецензии
Молодчина Вы, Полина! Эта глава мне очень понравилась.
С дружеским приветом
Владимир

Владимир Врубель   26.03.2019 13:52     Заявить о нарушении
Спасибо, что не забываете меня)

Полина Олехнович   03.05.2019 22:50   Заявить о нарушении