Остров часть 1, глава 9

                ГЛАВА 9


Приглашение на Открытый День пришло неожиданно. «Странно работает их канцелярия», - думал Дэйв. – «То отказывают, то вдруг обрушивают, как снег на голову!»

Снег уже давно не обрушивался на головы землян неожиданно, но только по согласованию погодных бюро, однако выражение сохранилось.

На праздники собирались избранные из избранных – некоторые прибывали на Гарпию только из-за этого зрелища. Эти «некоторые» были преимущественно Земляне и Ангулейцы, две техногенные цивилизации, пытающиеся выйти на новый виток, научившись заново чувствовать и ощущать естественным, природным телом, без помощи ВИС. Конечно, прилетали самые богатые и близкие к управленческим верхам.
Дэйв после разговора с Анной не горел желанием вкусить прелести наслаждения чужими муками вживую, и никак не ожидал, что его почтут приглашением. Однако Алис намекала на то, что поможет добыть карту и ключ к ней, значит, ему необходимо там быть. С помощью Алис или без неё, но он попробует найти путь к инфотеке.

Странной была реакция Грета, когда в гостиничном дворе остановился изящный чёрный кар-флаер с единственным украшением – небольшим букетом алых кристаллов. Алый цвет кристаллов означал, что жрец свободен и в силу каких-либо причин не имеет постоянной подруги. Жрец был совсем юный, почти мальчик, однако владел собственным каром, ибо происходил из знатной фамилии. Он был красив и высокомерен, лишь диагональный шрам на лбу уродовал его детское лицо, да прятался под сенью густых ресниц пронзительный и алчный взгляд.

В обычной Гарпианской одежде, неброской, лёгкой и комфортной (но в обязательной цветовой гамме – чёрные бриджи и белая рубашка), он ничем не выделялся среди горожан, лишь щегольские вестийские камушки сверкали на линиях кроя. Но даже туристы старались обходить его стороной.

Он постучал в номер Дэйва, когда тот, едва очухавшись со сна, собирался в душевую, а затем – присоединиться к скромной трапезе Грета, уже заказавшего белковый завтрак с материковыми хлебцами в номер.

Дверь разблокировалась и открылась сама, без разрешения,  жрец хозяйски вошёл в комнату, и, не глядя по сторонам, остановился посередине.

- Меотори Кирт – к вашим услугам, - представился он. – Атори Дэйв Сорридж и атори Грет Свенсон, я не ошибся? Меор Мелт решил включить вас в круг приближённых посетителей. Это значит, что вам нет необходимости вливаться в общую толчею, слушать проповедь, тяжёлую для слуха непосвящённых, особенно в самый первый раз. Это будет просто дружеская встреча. Сегодня вечером, около восьми, вас будет ждать у западного входа флаер. Постарайтесь не опаздывать. – Он хищно усмехнулся. – Желаю удачного репортажа.

Кирт учтиво поклонился, передал карту личного допуска и удалился.

Грет, всё время недолгого визита, сидел подавленный, безучастный, потом стиснул кулаки. Он боролся с собой, чтобы не броситься на жреца. Он боролся с собой, чтобы не выдать своей ярости и страха. Дэйв с трудом успокоил его бутылкой илобы, заказанной в номер по автомату. Оказалось, что именно этот жрец принимал участие в поимке и казни Доры. Грет хорошо запомнил и его голодные глаза, и восторг, и нетерпение.

- Этот мальчик далеко пойдёт! - твердил Грет. – Он ещё всех переплюнет!

То, что Мелт прислал личное приглашение с посыльным, что-то значило. Но что? Мелт приглашал его и Грета много позже официального экскурсионного времени, чтобы «спокойно побеседовать». Ничего хорошего этот оборот не обещал.

Грета пришлось уламывать.

- Я разнесу всю их халабуду! – шипел он горестно. – Я не вынесу – снова это наблюдать! Кровососы! Они хуже пиявок с Ангулеи! Те, по крайней мере, вовремя отваливаются!

День прошёл в тревожном ожидании.

Задолго до назначенного срока Грет, нервничая и подумывая, не сбежать ли, вышел через западный вестибюль и увидел ярко-жёлтый кар с мелко вибрирующими кристаллами, напоминающими янтарь.

Грет не рискнул к нему приблизиться, и помчался назад.

- Дэйв, - закричал он, врываясь в номер. – Они уже на месте!

Ошарашенный Дэйв вздрогнул и остолбенело уставился на него. Сапог вывалился из руки.

И в этот же момент раздался звонок в дверь.

- Дэйв, Грет, - заговорил взволнованный голос Анны. – Быстро на выход. Ни в коем случае не идите на запад. Мы ждём вас строго на севере. Постарайтесь пройти незаметно через третий этаж. И поживее. Опасайтесь жёлтого кара.

Грет распахнул дверь – в коридоре никого не было.

- Начинается! – он забегал по комнате.

Мужчины, точно воры, бежали по крытой галерее третьего этажа в обход всей гостиницы, потом на лифте спустились вниз. Смешались с толпой на выходе. Начали озираться в поисках девушки. Анна в маск-плаще схватила Дэйва за руку, вынырнув откуда-то из-за угла. Прижала палец к губам.

- Молчите, - просвистела она из-под  маск-вуали. Они пробирались вниз по самым узким тропкам парка, потом вдоль парапета, за которым расстилался дивный вид на море и пляжи, но всем было не до них. Скромный и неброский, но вместительный флаер поджидал их сразу за стоянкой каров, на пятачке для горожан. Во флаере сидела Алис. Мужчины рассредоточились по кругу, дверца затянулась, флаер взлетел, и только тогда все с облегчением вздохнули.

- Ну, тори, теперь-то вы нам всё разъясните? – Грет не то раздражённо, не то нетерпеливо, не то игриво постукивал пальцами по спинке сидения рядом с Анной, которая наконец-то смахнула вуаль.
 
- Теперь-то разъясним, - Анна невесело рассмеялась. – Испугались, птенчики? Прошу прощения.

- Так это была шутка, что ли?

- Хотелось бы мне, чтобы это стало шуткой. Мелт хотел увезти вас совсем в другое место. Мы подоспели вовремя. В жёлтом каре перевозят особенно важных преступников.

- И куда мы теперь?

- Как куда? В Храм.

- Стой! – завопил Грет, делая попытку вскочить, и ткнулся головой в крышу. Толчок отбросил его назад, на сиденье.

- Успокойся, дурень, - Дэйв с досадой прихлопнул товарища по плечу. – Девушкам можно доверять. Правда, я и сам ничего толком не понимаю.

- И не надо. Мы привезём вас в Храм, на совместную вечеринку у Верховного Меора. Только и всего. Наберитесь терпения и помедитируйте. Вам ничего не угрожает рядом с нами, зато понадобятся самообладание и хорошая доля самоиронии. Иначе мы с вами не справимся, - Анна игриво подмигнула Грету, и девушки засмеялись. Сёстры, в одинаковых скромных комбинезонах, оранжевом и зелёном, с серебристым блеском, словно две гарпианские луны, и с каскадами жемчугов в ушах, прижимались друг к другу с нежностью и любовью.

 Дэйв смотрел на Алис, и не мог отвести счастливых глаз. Алис выглядела свежей и беззаботной, словно не было бессонной ночи и Сплита, горьких слёз и признаний, страха и противостояния. Она посматривала на друзей немного застенчиво и смущенно.

- Дэйв, ты помнишь наш разговор? - шепнула она, отодвигаясь от Анны и наклоняясь к его уху. – Я помогу тебе раздобыть карту. Отвлеку Мелта. Тебе придётся самому пошарить в инфотеке. Красный капсюль. Мелт хранит его у себя в покоях. Он всё хранит у себя, хотя инфотека – достояние города. Он уже давно украл её и перевёз в Храм. – Алис легонько сжала его руку, и Дэйв почувствовал в ладони короткий тонкий жезл – ключ от комнаты. -   Это копия ключа от инфотеки. Но ты сможешь находиться там десять минут, и не секундой больше. Тебе необходим «чёрный шум». Это ориентир. Через десять минут ты должен будешь покинуть хранилище и закрыть дверь.

Анна всё время разговора неодобрительно качала головой, потом шумно вздохнула.
- Алис, опомнись, очнись, ты творишь непоправимое.

- Всё непоправимое уже давно случилось, Ани. Я хочу хоть раз сделать что-то по своему желанию.

Ещё минут пять прошло в молчании, и Дэйв боялся дохнуть, потому что голова Алис покоилась на его груди.

Флаер сел на площадке перед Храмом и выпустил настороженных мужчин на самом высоком плоскогорье Острова. Знакомое здание вблизи выглядело массивной глыбой и нависало грозно и неприступно, несмотря на изящество ажурных колонн, покрытых ритуальной резьбой сверху донизу, и замысловатую вязь кристаллов всех размеров. Каждому туристу приходилось задирать голову к небу, чтобы хоть что-то разглядеть, и то ли от высоты, то ли от испарений кристаллов, у каждого начинала кружиться голова.

Вереница глухих двустворчатых ворот, чёрных, белых и сиреневых, между воротами – неприметные дверцы.

Основной поток туристов схлынул, и главные, чёрные ворота, инкрустированные серебристыми кристаллами, символизирующими Сплит, не открылись перед ними. С замирающим, неприятно сжавшимся сердцем, Грет и Дэйв, ведомые сёстрами, прошли сквозь заурядную дверку в самый высший, мозговой центр Острова, главный нервный узел, между двумя рядами шипящих кристаллов и их  встопорщившихся антенн. Усики напряглись, задрожали – и сникли, опали, уловив защитные импульсы, исходящие от карты-допуска.

Мелт встречал их внутри вестибюля. Он разговаривал с юным жрецом, резко за что-то отчитывая, но, увидев оробевшую команду, изменился в лице, бросил мальчику гневные слова на древнем наречии, отсылая прочь, и шагнул к ним навстречу.
- Прошу извинить, что не встретил на площади. Сегодня все будто сговорились делать всё невпопад. Потратил утро на изучение досье тур-одиночек и проверку Канцелярии. – Мелт желчно усмехнулся. - Что ж, рад, что вы благополучно добрались, и вас никто не перехватил по дороге. На Острове неспокойно, в городе появилась банда с побережья, сегодня было совершено покушение на туриста с Весты, бандиты обезврежены, но похоже, с ними связаны нелегалы с Марса. Кто знает, не затесался ли ещё кто-то из них в толпе. Однако не волнуйтесь, я уже отдал приказ о зондировании. Всего пара некомфортных часов для обитателей Гарпа, которые вы проведёте в полной безопасности, – и океан успокоится. Но это всё предисловие. Прошу в мои владения, друзья. Обещаю вам приятные минуты, да что там – приятные часы в моём рабочем кабинете, расслабьтесь – и чувствуйте себя, как дома.

В словах звучали убийственная ирония и насмешка, но голос… Голос Мелта, будто низкий и бархатный рокот волн, звучал такими чарующе-успокоительными и убаюкивающими обертонами, что на мужчин вдруг начала наваливаться сонливость, или, вернее, нечто, подобное опьянению. Дэйв мгновенно отдал приказ фону на блокировку, но вот Грету пришлось бы худо, если бы Анна не схватила его решительно под руку и не ущипнула с силой запястье.

Мелт, с непроницаемым лицом, развернулся и неспешно пошёл вперёд, словно гид, обводя руками гигантский зал. Несмотря на исполинские размеры и высокий светящийся купол в центре, звуки раздавались здесь глухо и тихо, они не слышали собственных шагов, и это сбивало и дезориентировало. Только голос Меора лился легко, свободно и звучно, давая краткие и чёткие пояснения.

- Ритуальная зала. Основное место казни преступников, и просто провинившихся перед Островом. Этой зале четыре века. Немногим более десяти тысяч казнённых и принесённых в жертву за три полных столетия – не так уж это много, Дэйв Сорридж, вы не считаете? В ваших войнах и политических спорах погибает куда больше в течение нескольких дней. Каждая плита очищается полностью в течение трёх лет. И только после этого она готова к новому использованию.

Центр занимала пустая чёрная площадка, выложенная каменными плитами с резьбой – это были древние письмена, очертания гарпий, странные стилизованные карты. Дальнюю часть Храма занимала обрядовая зала среди полупрозрачных колонн-многогранников. Колонны символизировали хранилища энергии, или были ими. Внутри них беспрерывно пробегали белые и синие молнии, искрились, яростно метались, закручиваясь спиралями, кольцами, стрелами и конусами, бешено вращались, будто пойманные в ловушку живые существа, не находящие выхода.

За колоннами располагалась стена, где держали преступников и принесённых в жертву. Бесчисленное множество огромных чёрных плит Гарпика, расчертивших плоскость на зловещую шахматную доску, уходили влево, вправо, и вверх, теряясь в высоте, под самым куполом.

Это могло бы быть похоже на некий музей восковых фигур, паноптикум давно законсервированных в герметике древних мумий, или голографическую картинную галерею, если бы это не были живые люди, смотрящие на посетителей умоляющими, изнемогающими глазами, полными муки, живых, неподдельных страданий и умопомешательства. Или - уже отрешёнными взглядами, наполовину ушедшими в забытьё, в свои внутренние видения.

Самые большие муки, как ни странно, испытывали не-альбонцы. Они уже не могли кричать, но их лица были искажены от беззвучного крика, в глазах многих застыли ярость или безумие, а конвульсии столь сильны, что распятые тела принимали самые неестественные позы. Большинство альбонцев были умиротворены. Они уже перестали существовать в этом мире здесь и сейчас. От кого-то осталась лишь медленно истлевающая оболочка.

Последние туристы молча стояли у плит, поодаль, или вплотную: кто-то курсировал от одной плиты к другой, или тихо отдалялся и приближался, точно художник, ищущий ракурс или бросающий взгляд перед завершающим мазком. Их движения были замедленными, словно в трансе, они впивали зрелище жадно и с нескрываемой страстью.

В чёрных плитах Гарпика были все четыре стены главного зала Храма. Вверх поднимали тех, кого уже нельзя было назвать ни живым, ни телесным. Тех, от кого осталась лишь кожа или скелет, или не осталось даже этого – лишь смазанное пятно.

И надо всем этим витал тягучий, нежный, чувственный звук. Очень странный звук, похожий на зов, пульсирующий, ритмичный, словно стук сердца загадочного, неведомого живого существа, растворённого в камне, в плитах, в колоннах и куполах, в самом воздухе.

 Он то удалялся, то нарастал, то повышался, то понижался, становился то глуше, то пронзительней, обретал жалобные, умоляющие - и одновременно грозные интонации. Дэйв невольно обратил внимание, что этот голос чем-то похож на голос Мелта, только широкого диапазона, и вмещал он такое количество нюансов чувств и  оттенков эмоций, словно говорил одновременно голосами всех погребённых в нём людей.
 
- Никак они прямо здесь ловят кайф! – громко зашептал Грет, кивая головой в сторону застывших в трансе туристов. – Спроси вот этого, толстого, сколько раз он кончил?

Внезапно совсем рядом плита Гарпика с останками заскрежетала, завыла, и медленно пошла вверх. Грет подскочил от неожиданности, и вместе с ним все остальные шарахнулись в сторону. Но это всего лишь подъёмный механизм транспортировал использованную плиту высоко вверх, вон из поля зрения, а на её место тут же выдвинулась новая, свежая и нетронутая, блестящая гладкой, словно отполированной поверхностью, ещё не взволнованной ничьими муками и смертными судорогами.

А Мелт так же неторопливо вёл их всё дальше и дальше. Они миновали главную залу, через глухой короткий коридор перешли в другой корпус, представляющий собой просторное помещение за стеклянными тонированными стенами.

- А здесь – наша сокровищница, - проговорил Мелт.

- Вернее, кормушка! – еле слышно процедила Анна.

- Что? – обернулся Мелт.

- Нет, ничего. Я просто восхищаюсь тобой, Меор. Личный Меор дома Сэмур!

Мелт раздвинул губы, раздумывая, то ли рассмеяться, то ли осадить дерзкую девушку: - Ты много потеряла, тори, отказавшись от чести стать меори. А ведь ты так гармонична! Ты рождена для этого!

Анна побледнела и тяжело задышала. Показалось Дэйву или нет, но губы Анны вдруг дрогнули в усмешке, пока мужчины пытались понять, комплимент ли это, или угроза.

А Мелт, помолчав, добавил серьезно: - Ты прекрасно знаешь. Чтобы не оказаться в роли пищевой добавки, надо, всего-навсего, самой научиться смаковать пищу.
 
И от его слов всех окатило ледяной водой.

- Дора Альбони тоже была пищевой добавкой? – Грет сжал кулаки, и Дэйв просто схватил его за локти и вывернул руки.

- Дора Альбони принадлежала касте самоубийц, «Кассам», вы разве не знали? – удивился Мелт. – Вы многое успели разузнать об Острове, но так и не поняли подоплёки. Она вас использовала.

- Ложь! Омерзительная ложь! – Грет дёргался в дружеских «объятиях» Дэйва.

- Не рекомендую спорить с Меором, - резко бросил Мелт, обернувшись, но, увидев скрюченного Грета, рассмеялся. – Неведение губит, мой молодой друг. Никогда не вступайте в спор, не имея веских аргументов и достаточных знаний о прецедентах. «Кассам» - это исторический факт, а не моя фантазия. «Кассам» существует уже двести лет. Её члены одержимы патологическим стремлением смерти в Гарпике. Поэтому раса и стала неприкасаемой. Дора, увы, была из их числа.

- Это правда, Грет… - подала голос Анна. – Правда. Мне жаль… - она обняла сникшего Грета за плечи, мягко высвободила его руки из захвата Дэйва и подтолкнула вперёд.

Они стояли перед «сокровищницей».

Вот стенка раздвинулась, и Мелт вошёл. Анна, Алис, Грет и Дэйв потянулись следом. Они шли, сами того не желая, словно Мелт тащил их на невидимой верёвочке. Алис держалась из последних сил. Она побледнела, губы её дрожали. Дэйв крепко сжимал её руку, пытаясь подбодрить. Страшное подозрение металось внутри него, но он всё не решался осмыслить его.

Длинная зала разделялась на ячейки. От странного запаха, запаха свежего Сплита, смешанного с запахами тел и озона, закружилась голова. Фон работал на полную мощь, в бешеном темпе отсеивая нежелательные ощущения. Грету приходилось хуже. Он позеленел, то и дело спотыкался, чудом удерживаясь, чтобы не упасть в обморок. Более привычные девушки ступали твёрдо, но немного замедленно. Алис и Дэйв шли, держась друг за друга. Анна поддерживала Грета.

Сплит находился в развешенных под потолком цветных шарах, которые можно было поднимать и опускать в нужную ячейку. Дэйв подумал, что многие на Земле отдали бы всё, чтобы очутиться в таком раю.

Меор небрежно махнул рукой, и стенки ячеек высветлились.

Посреди каждой ячейки располагалось широкое ложе, на каждом ложе лежала девушка – под лёгким покрывалом, или нагая. Девушки или спали, или находились в глубоком забытьи. Бледные губы приоткрыты, грудь едва вздымается. Некоторые стонали и метались в подушках. Среди девушек не было ни одной альбонки.

В некоторых ячейках, в изножье, в ритуальных позах сидели обнажённые жрецы. Они не замечали наблюдателей, уйдя в медитацию.

- Это младшие жрецы, Меотори, и их младшие Меори, - сказал Мелт, улыбаясь с затаённой нежностью. – Мы называем их «гростики» - сокровища. Сейчас они… отдыхают после обряда. Здесь жрецы обучаются транслировать энергию. И пытаются обучить подруг.

И только теперь потрясённый Дэйв наконец-то осознал, что означает быть Меори.
«Сокровища… обессиленные и исчерпанные. Пустые оболочки», - думал он, еще не веря себе. – «Без мыслей, без чувств, без сил. Запасные сосуды для утоления жажды. Обучаются! Они обучаются пополнять свои жизненные силы за счёт этих девушек.
Какой же я был идиот! Господи Боже милостивый! Алис! Ведь и она для Мелта – такой же вот сосуд, хранилище запасного огня! Он точно так же крадёт у неё жизнь, капля за каплей. Почему я не мог понять этого сразу? Но – что значит – обучают?»

Страшное озарение билось и жгло изнутри. Алис! Схватить её на руки, унести отсюда. Увезти подальше от медленной смерти. Но – куда она! Без Сплита! И куда он – без Гарпика?

Дэйв стоял рядом и боялся дотронуться до неё, обнять, утешить, и проклинал себя за знание. И Алис это почувствовала. Она обернулась к нему и слабо улыбнулась. Она его подбадривала!

Они выходили из «сокровищницы», похожей на усыпальницу, молчаливые и подавленные. Грет кашлял и держался за голову, в которой каждый звук отдавался болью.

- Вас напоят кофе, - бросил Мелт. Он шагал впереди широко и размашисто, не оглядываясь.

Алис схватила Дэйва за руку, притянула к себе, шепнула в ухо: - Дэйв, ты не забыл? Красный капсюль… Я отвлеку его ровно на десять минут… я смогу.

- Алис, не смей! – едва не вскрикнул Дэйв в отчаянии, но Алис уже догоняла Мелта.

Они прошли сквозь спортивную залу с самыми лучшими практическими тренажёрами, безо всяких виртуальных ухищрений, мимо бассейна, мимо зимнего сада, мимо работающей круглые сутки небольшой лаборатории по производству Сплита для сиюминутных нужд – она была тщательно изолирована, но слабый запах сырца, похожий на аммиачный, ощущался в воздухе. В конце коридора эскалатор поднял их на третий этаж, где один-единственный кристалл выпустил свои улиточные рожки и ощупал всех на расстоянии – Дэйв ощутил неприятное электрическое покалывание по всему телу. Затем  их доставили в башню.

Всё это походило скорее на какую-то секретную базу, чем на Храм. Аскетично, строго, пустынно. Ни роскоши, ни увеселений, ни особого убранства. Жрецам это не нужно: они учатся читать и забирать чужие жизни без оружия – куда продуктивней, чем делают это земляне, затевая войну и уничтожая всех подряд, без разбора, без пользы.

Покои Мелта были так же скупы. Они частично нависали террасой над площадью, где сгрудились разноцветные личные флаеры и кары, точно смешные, глупые букашки. Дэйв и Грет ступили на прозрачный пол с опаской, словно тонкий пластик вот-вот проломится под их тяжестью, как тонкий, ненадёжный лёд. Мелт видел всё, что творится под его личным кабинетом, но его не видел никто.

Сквозь прозрачную же стену  открывался поистине космический вид на весь Остров, на бескрайнюю даль океана, лаская глаз сиренево-голубой дымкой, нежными бирюзовыми переливами и пастельными переходами от глубокого ультрамарина к жемчужному сиянию. Океан не уродовали плавучие фабрики и добывающие вышки. Чуть поодаль, выше и левее, рядом с балконом без ограждения – или, скорее, посадочной площадкой, завис личный флаер Верховного Жреца, самый мощный на всей Гарпии, а, благодаря Гарпику, возможно, и самый мощный во всей Галактике. Ему не требовались источники питания, ему не требовалась реконструкция и технологические новшества, он не боялся поломок, аварий и диверсий. Его чёрное покрытие усеивала, точно бисерная вышивка, россыпь мелких, прозрачно-радужных кристаллов.

Ритуальное ложе Меора, покрытое чёрным шёлком (цвет Меора – это цвет Гарпика), находилось в дальнем конце и балконом выдавалось наружу, так же, как и вся остальная часть комнаты. Оно висело над пропастью, а над ним находился матовый купол-конус. Конус не светился и не сиял, он словно затаился и выжидал чего-то, готовый полыхнуть по первому призыву. Дэйва передёрнуло: сколько раз Алис здесь была? Отдавалась Мелту – не по своей воле, а по его приказу, или под гипнозом?

Меор остановился посреди залы, в благоговении провёл рукой сверху вниз – и ложе отгородилось ото всех тонкой светящейся перегородкой: это место было священным для Мелта, глазеть на него было просто неприличным занятием. Показав его сейчас на несколько мгновений, он преследовал лишь одну цель: отомстить сопернику, заставить его содрогнуться. Что ж, он своего добился!

Стол вдоль стены был уже сервирован. Арманьяк с Земли, морские деликатесы, орехи, сдобные хлебцы – обычный обеденный набор среднего островитянина, кроме вина, конечно. Они расселись вокруг стола, лицом к бесконечности и холодному бодрящему воздуху, сочащемуся сквозь мембраны пластика. Дэйва всегда поражала эта привычка и любовь к холоду и свежему ветру – пожалуй, если все островитяне таковы, то легко представить, каково им было бы на утеплённой Земле, где каждое погодное явление строго оговорено в климатических конвенциях.

Сквозняк раздувал волну чёрные волос Анны и  водопад медных свитых прядей Алис, заставлял Мелта блаженно щуриться. А Грета, привыкшего к однородной атмосфере космолёта, и Дэйва, привыкшего к тепличной обстановке комфортного кабинета, заставлял ёжиться и покрываться мурашками.

Анна заметила мучения землян и предложила:  - Мелт, не потанцевать ли нам?
- Непременно. Но сначала развлечёмся приятной беседой.

Мелт сам разлил арманьяк и первый поднял бокал: - За знакомство, за будущее, за прекрасных дам!

Отказаться было невозможно, и выпили все.

– Теперь – музыку?  - Мелт щёлкнул пальцем, зазвучала старомодная, но приятная мелодия. – После третьего бокала с закуской из тонизирующих водорослей Тробса ногам не будет удержу. А пока спрашивайте, атори. Что ещё вы желаете знать? Экскурсия продолжается.

- Вам не скучно так жить? – осведомился Грет, забывший о кофе и с расстройства хватив ещё  бокал арманьяка.  - Эх, так, пожалуй, и спиться недолго… - пробормотал он себе под нос и забросил в рот горсть вяленых миддлей.
Мелт, казалось, был искренне удивлён.

- Да мне, вроде, и некогда скучать. Административные разборки и гражданские тяжбы, дипломатические миссии, переговоры с правительственными послами, конфиденциальные приёмы, обряды, контроль за соблюдением технологии на заводах. Да и преступления требуют наказания. А на личные развлечения разве не надо выкроить время?  Хотите – устроим пикник с девочками из Меррика? Или вместе посетим весёлый квартал? Вы даже не представляете, что за сюрприз приготовят для нас по моему личному заказу!

- Охотно верю, что это сюрприз, но не хотел бы себе его представить, - Грет опять схватился, было, за бокал, но Анна положила свою руку на его запястье.

- А чем занимается атори Свенсон, позвольте спросить? И почему друг просил за вас?

- Занимался. Был штурманом на гражданских судах. Капитан грузовоза «Вега», перевозившего продовольствие на Весту и Марс, разорился. Вовремя не оплатил счета за ремонт в доках Астероидного кольца.

- Почему же вас не трудоустроили?

- Не было вакансий моего уровня на тот момент. А ждать не хотелось.

- Вы так нетерпеливы? Вы могли получить страховку.

- Я её и получил. Но…

- Растратили на полёт сюда, - жёстко констатировал Мелт, не дожидаясь ответа. - Вот так, и у вас, случается, преподносят сюрпризы, которых не ждёшь. Вы должны быть привычны к сюрпризам, атори. Моё предложение остаётся в силе.

Мелт тихо засмеялся и снова разлил спиртное.

- За людей, терпимых к сюрпризам.

К тосту присоединились со скрипом, вразнобой.

Алис встала, прошлась, танцуя, по зале, закружилась вокруг стола, остановилась около Мелта, обняла за плечи. Её нежная, полная грудь прижалась к его спине, скрытой лишь тонкой тканью рубашки. Щека прижалась к его щеке. Он обернулся и встретил её губы – мягко и трепетно, в его глазах мелькнуло нечто, похожее на нежность, но Дэйв решительно отбросил это видение: может ли такое быть? Может ли это быть настоящим чувством, или всего лишь имитация, мимолётный импульс желания?

- Я хочу отдохнуть, Мелт, - шепнула она ему в ухо. – Был такой сумасшедший день…

- Да, милая, давай сначала выпьем и расслабимся.

Он налил ей сладкого и слабого материкового вина, притянул к себе, и Алис села к нему на колени. Мелт заставил её выпить. Алис выпила залпом, последние капли стекли по её подбородку, и Мелт их слизнул.

«На его месте должен  быть я», - с тоской думал Дэйв. – «Сейчас я ему всё выскажу, всё. Я не позволю ему увести Алис. Задержать. Любой ценой, задержать! Сейчас я выскажусь. Мне не надо Гарпика. О Алис, не ходи с ним туда… Что же такое сказать?»

Анна облокотилась на Грета, шутливо просунула свои тонкие, но сильные пальцы под манжету его свитера: - Ты отогрелся, Грет? Может, потанцуем?

И в этот момент словно грянул гром. Это Дэйв медленно встал и в упор уставился на Мелта, мужественно пытаясь не отвести взгляда. Голова у него начинала кружиться, но уровень опьянения был, к сожалению, допустим, и его фон бездействовал, даруя капельку кайфа, позволяя ему слегка покачиваться, то ли от выпитого, то ли от переживаемого.

- И всё-таки ваши преступники не совершали ничего преступного, Меор, - сказал Дэйв твёрдо, стараясь не давать воли накопившемуся раздражению. – Все ваши преступления – это блеф, обман для туристов. Они в Гарпике лишь для того, чтобы продлевать вашу собственную эгоцентрическую жизнь. Это вы, вы их убиваете! Вы питаетесь за их счёт! За счёт их жизненной энергии!

- Что вы понимаете в жизненной энергии, Дэйв Сорридж! – Тихо и неожиданно грустно отозвался Мелт, и мягко приказал Алис: - Милая, иди в комнату, я сейчас буду.

– Ваши возможности порой не совпадают с вашими потребностями, - продолжил он, сверля Дэйва и глазами, и голосом. -  Чаще всего вы хотите, но не можете, а если можете, то не знаете, что с этим делать дальше. Наши потребности – заложники наших возможностей. Это необратимый процесс. Чем больше мы приобретаем, тем в большем нуждаемся. Служители Гарпика и получают от него, и отдают ему. Здесь, на Острове, мы прикованы к нему не меньше, чем альбонцы – к плитам. Таков закон. И не вам в него вмешиваться! – В голосе Мелта прорезалась привычная насмешка. – Спросите у Анны; идите к туристам. Они любуются чужими муками. Они их пьют. Они жить без них не могут. Они ради этого прибыли сюда. Это – их жизненный наркотик, или стимулятор, если хотите, который поднимает их чувство собственной значимости. Они ещё худшие преступники. Мы учимся дарить блаженство любви и включать его в круговорот бытия. Они не отдают ничего. Они упиваются зрелищем смерти. Идите к ним, Дэйв Сорридж, попробуйте расслабиться – и получить удовольствие!
 
Мелт рассмеялся, развернулся и ушёл. Алис ждала его…

Дэйв чувствовал себя одураченным. Протест не удался, Алис ушла.

Дэйв мог бы возразить, он видел неправоту Мелта, изящество его лжи и изысканность его демагогии. Он ощущал почти физически то извращённое наслаждение, которое испытывал Мелт, смешивая с грязью его и землян.  Но не мог найти слов и сложить их в справедливые и аккуратные сентенции. Будь ты проклят, Мелт! Будь ты проклят, Дэйв Сорридж, жалкий, бессильный землянин, наторевший лишь в компьютерных играх!

Дэйв почти забыл о том, как ему надлежит действовать. Но Алис сделала рукой странный жест: она одновременно и положила руку на плечо Мелта, и указала в сторону, противоположную спальне. И Дэйв вспомнил, что в его кармане лежит ключ от инфотеки, и судорожно сжал его пальцами. Что ж, теперь или никогда! Отомстить – хотя бы так!

Колеблющаяся непрозрачная поверхность стенки сомкнулась за ушедшими, зыбь унялась, и Дэйв решительно направился прочь. В противоположном торце находился голоэкран на всю стену, сейф, стол с разбросанными в беспорядке картами и капсулами, а рядом – неприметная дверца, почти сливающаяся со стеной. Надо запустить какой-либо фильм. Вот так, пусть будет что-нибудь видовое. Анна и Грет встали у экрана, делая вид, что внимательно разглядывают его, заодно прикрывая телами дверцу, в которую шмыгнул Дэйв.

Вот она, святая святых Острова – его история за все 500 лет, летопись с первого дня освоения. Всего десять минут – на эмоции нет времени, и всё равно у него захватило дух. Вот она, истинная сокровищница! Учёные Земли отдали бы всё, чтобы ступить сюда, изучить и проанализировать накопленную информацию и документы, наконец-то на фактическом материале попробовать раскрыть тайну Гарпика.

Комната была невелика. Допотопный экранированный фон – неужели они научились защищаться от излучения? Выдвижные полки сверху донизу, сотни инфокарт – что и где искать?

Дэйв проник под экран, активировал свой собственный фон, запустил поиск. Десять минут. Почему десять минут? Световой щуп начал зондирование в ускоренном режиме. Он закрыл глаза, сосредоточился. Терабайт за терабайтом проскакивали мимо, не востребованные. Ага, вот это уже ближе. Попробовать присмотреться внимательнее. Дэйв чувствовал, как растут тяжесть и напряжение в области затылка и лба, выбрасывается адреналин, омывая клетки мозга. Быстрее, быстрее, ещё быстрее. «Чёрный шум»… Ближе и ближе. Вот она! Дэйв вытащил штекер со считывающим устройством и замкнул на нужную инфокарту. Автоматически побежали импульсы координации и настройки – ну, расслабься, теперь от тебя уже ничего не зависит…
Острая боль пронзила виски – сработала защита инфокарты – и Дэйв на мгновение отключился, но его собственный фон тут же ввёл отражение. Оставались последние секунды скачивания информации. Скоро он услышит её…

Алис, Алис, что он с ней делает сейчас? Зачем она отдаёт за землянина свою бесценную жизнь?

…
Мелт понимал, что в комнате происходит преступление. Он мог бы схватить похитителя за руку. Воровство в Верховном Храме! Торжественный и скорый суд. Чужаки на Гарпике. Но, увы, это лишь мечта. По туристической Конвенции он не имеет права судить и казнить чужаков. И даже межгалактического скандала не получится: ему быстро заткнут рот. Он может лишь хитрить и лавировать, любыми средствами сохраняя суверенитет Острова.

- Мелт, усыпи меня, я хочу отдохнуть перед тем, как ты возьмёшь меня… - шепнула Алис.

- Так спи, милая!

И Алис обмякла в его руках, погружаясь в глубокий, целебный сон. Любимая. Интриганка. Неужели она думает, что он ни о чём не догадается? Непростительная глупость. Она ведёт себя как строптивый ребенок. Мелт держал её, баюкая, пока Алис уходила в короткое забытьё, недолгое, просто восстановительный цикл в десять минут. Он ласкал её, наслаждался её покорностью и незащищённостью, нежил, осторожно и бережно. Да, сегодня он будет особенно нежен. Но когда купол заполнится, ласки станут иными.

А в его покоях менялись конфигурация и звучание предметов. Он ощущал посторонний запах. Соперник залез в его инфотеку. Он касался карты своими грязными, алчными руками. Но Мелт накажет их. По-своему. Он терпелив, он дождётся момента. Ах, Алис, Алис, как ты наивна! Пытаться обмануть Меора! Легче обмануть самого себя.

…
Дэйв выскользнул из хранилища, шатаясь, будто пьяный, и слепо вытянул вперёд руки, Анна и Грет тут же подхватили его.

Тягучая, вибрирующая, чарующая музыка Гарпика заполняла пространство. Вздохи, плеск волн, птичьи трели, обрывки дальних голосов, детский плач, прерывистое дыхание, печальные и торжественные аккорды – и жёсткий, пульсирующий ритм, словно ритм неверных, пьяных шагов или аритмия пьяного сердца. Огромным усилием Дэйв заставил фон унять звук, свести к минимуму. Музыка стихла, она скреблась где-то совсем далеко-далеко, будто мышь в углу – и с этим ему придётся теперь жить. Жить с голосом Гарпика. Вот и всё. Как просто! Дэйв дрожащими руками пригладил волосы, и Анна притянула его к себе, положила его голову к себе на плечо. И они тихонько закружились в танце, а Грет, вздохнув с облегчением, побрёл к столу и, рухнув на первый попавшийся стул, низкий и неудобный, схватился за бутылку.

Мелт возник за их спинами бесшумно и незаметно. Он властно положил ладони на плечи Анны и Дэйва – и они подскочили от неожиданности. Мелт посмеивался.

- Что, никак задремали за просмотром фильмов? Надеюсь, вы не успели соскучиться за десять минут?

Грет от неожиданности едва не выронил бутылку, поперхнувшись глотком.

- А где Алис? – выговорила Анна.

- Алис? А разве она тут была?

Анна побледнела, и теперь уже Дэйву пришлось поддержать её под руки.

- Очнись! Я пока ещё никого не убил. – Голос Мелта снова стал жёстким, будто ребро железного сундука. – Кстати, Дэйв, вы знаете, что среди наших пленников – 50 процентов убийц?

Алис возникла в проёме слегка раздвинутой стенки и весело подмигнула Дэйву.

- Что ты им наговорил, Мелт? Не пугай своих гостей!

Алис не выглядела опустошённой и измученной. Дэйв таращился на неё с недоумением и недоверием, будто это была не Алис, а её пластиковый двойник. Он привстал, вытянул руку и хотел сделать к ней несколько шагов, чтобы коснуться, удостовериться, что она живая и невредимая, но ладонь Мелта напряглась, и Дэйв упёрся в невидимую стену.

- Алис останется на ужин, - сказал он спокойно. – Правда, Алис?

Алис беззаботно улыбнулась.

- Конечно. Сестрёнка, ты проводишь наших гостей до гостиницы? Или до весёлого квартала? А потом можешь вернуться, Мы славно проведём время… втроём.

- Нас и так ведь трое. Правда, ребята? – Анна улыбнулась кончиками губ, но глаза её оставались мрачными.  Алис расхохоталась. Но только Анна улавливала в голосе и смехе Алис истерические нотки и обычный, неистребимый страх, который никогда не перерастёт в любовное волнение.

 Дэйв упрямо продолжал попытки продвинуться вперёд, пробив защиту Мелта. И тот яростно оскалился. Казалось, что схватка неминуема. Но Алис подбежала к Мелту, прижалась к нему всем телом, обхватила за плечи, лишь бы отвлечь его гнев от Дэйва, лишь бы прикрыть землянина.

- Мелт, - умоляюще прошептала она. – Пусть они уходят, пожалуйста, я хочу остаться с тобой, отпусти их!

- Алис, не смей! Мы уходим вместе! – Дэйв рванулся к ней, пробив тугую стенку, и лицо его исказилось, смялось, будто он впечатался в жидкий пластик. Мелт сжал кулак, и стенка спружинила, отбросив Дэйва прочь. Только тренировки на Земле позволили ему удержаться на ногах.

- Я сказал, что Алис будет занята, она не уйдёт, она останется здесь! – В глазах Мелта пульсировала ненависть. Ему хотелось вплавить чужака в Гарпик, и он мог бы это сделать одним взглядом.

- Алис, неужели ты остаёшься? – Дэйв сходил с ума, но что он здесь, в чужом монастыре, кому нужен его устав?

- Вас проводят до лестницы, - произнёс Мелт с каменным спокойствием, и все подчинились.
 
Грет поспешно заливал в себя шестой бокал. Он был уже порядком не в себе. Дэйв и Анна хотели подхватить его с обеих сторон, но тот упрямо сопротивлялся.

- Я ссм, - пробормотал он, и это прозвучало как «съем!»

В комнате уже неслышно появились два жреца-прислужника, учтиво, но настойчиво отконвоировали друзей к двери. Дэйв брёл замыкающим. Он беспрерывно оглядывался, пытаясь поймать взгляд Алис.

Мелт не выдержал. Он одним прыжком догнал Дэйва, склонился к нему и прошипел в лицо: - Мне бы хотелось видеть тебя на Гарпике, чужак! Наблюдать, как ты корчишься там, жалкий воришка, и мечтаешь умереть. Когда-нибудь это произойдёт, но не теперь. Я дождусь! – Его слова слышал только Дэйв.

Троицу довели до самого лифта и довезли до первого этажа. Затем служители исчезли, предоставив гостям выбираться самим.

- Снова через этот паноптикум… - пробормотал Грет. – Неужели здесь нет другого выхода?

Он сразу и безнадёжно протрезвел, с тоской и унынием озираясь по сторонам.

- Наверняка, есть, только нам это неизвестно, - отозвался мрачный Дэйв.

- Ребята, атори, не стоит здесь задерживаться. Я волнуюсь. Сегодня всё пошло вкривь и вкось. Чем быстрее мы покинем Храм, тем лучше. Напрягите мышцы – и вперёд.

Последние туристы всё никак не могли расстаться со сладким зрелищем смерти и распада. Умиротворённое, завораживающее урчание сливалось с мелодичным пением гарпианских музыкальных инструментов, рождая многоголосое, полифоническое эхо, словно где-то далеко вверху располагался невидимый струнный оркестр. Но служители уже готовились завершить День Открытых Дверей. Посреди залы вольно расположился кибер-уборщик, мягко жужжали круговые щетки-пылесосы, оттесняя посетителей к стенам. Дэйв, Грет и Анна тоже невольно сделали зигзаг, чтобы его обойти.

И в этот момент в зале появился Патруль. Чёрные служители с кнутами, гибкие и юркие, точно ящерицы, и группа жрецов-воинов в удобных эластичных комбинезонах и грозно сверкающих масках. Что им понадобилось тут искать, кто их вызвал – было непонятно. Но сердце тревожно сжалось. Анна схватила мужчин за руки и потащила за колонны, поближе к зловещей стене, чтобы обойти залу по периметру и выскользнуть с другой стороны, в торцевую запасную дверку, о которой знали только служители.

Они старались продвигаться быстро и тихо, пока Патруль неспешно рассредоточивался по залу. К сожалению, ввиду позднего времени, народу в Храме уже почти не было, а как было бы неплохо смешаться с ненавистной толпой! Увы, сейчас Дэйв мог об этом только мечтать. Они прошагали не менее 100 метров, и уже готовились вздохнуть с облегчением, как рядом с Гретом взвыла очередная плита Гарпика, готовясь взмыть вверх. Все трое шарахнулись от стены.

И увидели, что в стене открылся ход. Длинный туннель, в конце которого слабо отсвечивал квадратик освещённого ввечеру внутреннего двора. Карта в головном фоне у Дэйва вдруг дрогнула и зазвучала громче. Он не  понял, почему его вдруг так неудержимо потянуло нырнуть внутрь туннеля. И он сделал это, не раздумывая, прихватив с собою Грета.

Анна не успела ни предостеречь их, ни задержать. Она в ужасе наблюдала, как плиты за ними сдвигаются. Всё, что ей осталось, это выскочить в боковую дверь и обежать здание вокруг. Она надеялась, что эти авантюристы-земляне успеют проскочить ход до того, как Патруль решит просканировать стены. И что им взбрело в голову? Нет, ход не мог открыться случайно. За этим что-то кроется. Ловушка, западня? Что, если так?

Тот же самый вопрос Грет задал Дэйву, у которого отчаянно шумело в голове, словно вокруг находились глушители.

- Что тебе взбрело в голову, старина-амортизатор? Какого лешего ты сюда воткнул свою задницу?

Дэйв только пожал плечами. Он пытался настроить фильтры в фоне, чтобы услышать голос Гарпика, но это плохо удавалось. Его мутило, и ноги плохо слушались. Надо было срочно выбираться. Они спешили по узкому проходу, внутри стены, а вокруг, с лёгким гулом и лязгом, работали подъёмники. В тот самый момент, когда светлый квадратик превратился в распахнутую дверь, туннель словно начал медленно и тихо опадать, сужаться, будто резиновый шланг, из которого выпускали воздух. Дышать стало тяжелее, пространство вокруг сгущалось и уплотнялось.

- Скоро мы тут завязнем, словно муравьи в смоле, - задыхаясь, просипел Грет. – Это западня, малыш, он нас специально сюда загнал…

Светлый квадратик, единственная надежда, стал тускнеть, и скоро их окутала непроглядная тьма. Они остановились. Только тяжёлое дыхание друг друга, тепло рук – вот и всё, что осталось в этой ловушке.

Дэйв попробовал прощупать стенки – они по-прежнему существовали. Значит, они в тоннеле. И надо пытаться двигаться вперёд. Возможно, дверь просто захлопнулась. Только не ждать. Иначе они задохнутся тут.

Они упорно продвигались и продвигались вперёд, с трудом преодолевая вязкое месиво, в которое превратился воздух. И, как ни странно, продолжали дышать. Шум у Дэйва в ушах то стихал, то усиливался, карта то давала о себе знать, то пропадала, сервис-услуги заблокировались. Выход должен  был быть уже в двух шагах, совсем рядом, вот-вот они упрутся в него. Но тоннель всё продолжался и продолжался, словно ему не было конца.

Новый приступ тошноты накатил на Дэйва. Похоже, что и Грету было не по себе, он кашлял и давился.

- Дэйв, Грет, идите сюда, на мой голос! Дэйв, Грет, где же вы? – услышали они вдруг встревоженный голос Анны.

- Анна! – крикнул Дэйв, но его глухой голос тут же завяз, будто в вате.

- Она где-то рядом! – прошептал он. – Но где?

- Ребята, - продолжала звать Анна. – Не сдавайтесь, я рядом с вами, пытайтесь определить направление моего голоса и идите на него. Всё время идите на него. Я буду разговаривать с вами…

В голосе Анны слышалось отчаяние, она словно готовилась расплакаться и еле сдерживалась.

«Неужели она жалеет нас?» - подумал Дэйв, и грустно улыбнулся темноте. – «Стоило попасть в западню, чтобы тебя пожалела такая суровая девушка».

Пот катился с них градом, каждый шаг давался с трудом, но они снова и снова заставляли себя сделать шаг неведомо куда.

И вот пути пришёл конец. Они уткнулись в глухую преграду. Дальше хода не было.

- Дэйв, Грет, - продолжала звать Анна откуда-то извне, из ниоткуда. – Дэйв, Грет, вы слышите? Идите вперёд, только не стойте на месте…

Но куда идти? Они толкали и бились в стенку, ощупывали её, лупили ногами, теряя последние силы.

- Дэйв, Грет…

- Ну, кажется, пришли. – Сказал Грет и сел, тяжело дыша.

- Ты на меня злишься? Это я виноват. Меня словно в чёрную воронку затянуло. Сам помчался навстречу гибели.

- Ты погоди гибель-то накликать! И депрессняк не гони. Надо разобраться, почему тебя сюда потянуло. Что ты почувствовал?

- Ничего. Абсолютно ничего. Словно провал какой – и в мыслях, и в чувствах. Увидел – и нырнул.

- Ничего. Это значит…

- Это значит, ментальный барьер. Это устроил Мелт, теперь ясно как дважды два.

- Замечательно. Ты не можешь подключить свою хитрую систему и отсечь его?

- Только вместе с головой. У тебя имеется… как там, раньше, топор, что ли?

- Гильотина!

- Ну да, гильотина.

- Ты бросай кукситься. Лично я не собираюсь сдаваться. Но почему это подействовало на тебя?
 
- А почему ты бросился следом, даже не пикнув?

- Стоп, мы опять в тупике.

- Дэйв, Грет, где вы? – вновь заговорила Анна. – Ребята, идите вперёд, не стойте на месте. Только не стойте на месте…

- Тебе не кажется, что этот голос звучит так, будто он сидит прямо в голове, вдавлен в мозги тем же гипнозом? – вдруг сказал Грет. – Если так, то выхода нет, и не будет. Сидеть нам тут как таракашкам в смоле, и щёлкать клювом.

- У таракашек не было клювов… клювей… - машинально поправил Дэйв и тоже уселся на пол. – Может, выспаться. Пока Мелт не извлечёт нас отсюда? Судить нас не станут, неподсудны, просто вышлют с Острова и с Гарпии за собственный счёт.

- Ты как желаешь, можешь спать, а я пошёл.

- Куда?

- Куда глаза глядят. Для начала хотя бы прощупаю стенки. Может, где ещё прячется проход, или какая лестница, или ещё что.

И тогда в воздухе словно прошелестело чьё-то тонкое покрывало. Они услышали шорох одновременно, и бесплотный, но чёткий голос произнёс: - Слушайтесь меня, и я выведу вас наружу.

- Дора! – вскрикнул Грет, мгновенно вскакивая с каменного пола.

- У тебя тоже гипнотическое помешательство? – сипло и горестно вопросил Дэйв.

- Да нет же, это Дора! Она уже спасала меня в парке, когда я пробивался сквозь Стену. Дора, где ты?

- Грет, да, это я. Я везде. И мой голос не звучит у вас в голове, он окружает вас. Сосредоточьтесь, слушайте его.

Мужчины на ощупь продвигались вслед за шорохом и голосом Доры. Дора тихо и протяжно пела, почти на одной ноте, заунывно, но чисто и хрустально, и её пение не усыпляло и не убаюкивало, а наоборот, словно разрывало пелену насланного наваждения, и тьма начала потихоньку рассеиваться. Дэйв вскрикнул от неожиданности: вновь засветилась дверь во внутренний двор, и эта дверь была нараспашку. Голос Доры стих, воздух стал обычным, годным для дыхания, и мужчины, кашляя, ринулись наружу.

Двор был ярко освещён,  по двору сновали низшие прислужники. А у самого выхода стояла Анна. Глаза её были широко открыты, и в них метался панический страх.
- Наконец-то! Я уже не знала, что и думать! Быстрее, за мной!

Они снова обежали Храм; с другого торца находилась ещё одна стоянка флаеров, и Анна подогнала свой личный, ярко-оранжевый, на неё. Но пока они все не оказались внутри, никто не смел ни расслабиться, ни обернуться. Нелепая громада Храма нависала сзади, как предостережение и угроза одновременно. Они вырвались на свободу!

- Успокойтесь, здесь вас никто не посмеет тронуть, - сказала Анна, её голос вновь обретал ироническое звучание, и это обнадёживало. – Но на всякий случай я отвезу вас не в отель. И не в весёлые кварталы. Я потратила на вас много нервов, и рассчитываю, что вы в благодарность скрасите моё одиночество. Так как насчёт скромного продолжения вечеринки в доме Сэмур?

Они приземлились на знакомой поляне, вошли в знакомый Дэйву дом, и только тогда напряжение отпустило окончательно.

- Будем что-либо пить? – спросила Анна, вводя их в холодную, тихую гостиную. – Думаю, это нам необходимо. Вино? Что-нибудь покрепче?

- Покрепче, - согласился Грет. Дэйв был с ним солидарен. Никогда, казалось, не спящие слуги принесли вино и горячую еду. Все выпили тут же, с ходу, по бокалу кроаля.

- Не нравится мне всё это, - сказала Анна тоскливо, рухнув в кресло.

- Что именно? – очнулся  Дэйв, не произнёсший за всю дорогу ни слова.

- Мне не нравится то, что происходит вокруг вас. Мелт потерял выдержку.

Всегда невозмутимая Анна тоже нервничала, то успокаивалась, то поддавалась тревоге, и это не нравилось Дэйву.

- И чем это чревато?

- Пока не знаю. Давайте-ка я буду вас развлекать, как просила Алис. Ну, задавайте вопросы, я постараюсь ответить… - Анна постаралась передразнить Мелта, но попытка вызвала в мужчинах только дрожь.

- Нет, лучше обойдёмся без вопросов. Анна, тори, позвольте пригласить вас на танец. Меня упорно игнорировали весь светлый вечер, я хочу наверстать упущенное.

Анна усмехнулась, включила музыку, и Грет подхватил её под руку. Дэйв схватился за бокал с твёрдым желанием напиться до лежачего состояния, и дождаться Алис в её собственном доме. Но Грет успел его опередить, и продвинулся на этом пути куда дальше. Он подхватил со стола полную бутылку, уведя её из-под носа у Дэйва, и отхлебнул прямо из горлышка, потом галантно предложил Анне последовать его примеру. Анна расхохоталась и отхлебнула, потом решительно поставила бутылку назад.

- Мне кажется, приятель, что ты уже сейчас пытаешься использовать меня, как единственную опору в жизни. Пожалуй, тебе лучше отдохнуть.

Анна «дотанцевала» с Гретом до кресла и бережно усадила.

- Анна, - отважился Дэйв подать голос, - Как ты думаешь, Алис вернётся… к утру?

Лицо Анны закаменело. Она стукнула кулаком по столу.

- Когда ты занимаешься любовью с женщиной, ты смотришь на часы и отсчитываешь время?

Вино пошло Дэйву не в то горло, он закашлялся, уронил бокал и разлил вишнёво-красный напиток на кремовую скатерть. Синтон тут же впитал, обесцветил и испарил его.

«Контрабандный товар», - машинально отметил Дэйв. – «Должно быть, очень дорог для них – но они все равно растрачиваются на жалкие безделушки…»

- Если так, - резко продолжала она, - то я невысокого мнения о земных мужчинах. Если бы я была на месте Алис, я сделала бы то, что сделала она для тебя, только из чувства противоречия Мелту. Или не сделала. Я вообще не одобряю то, что делает она. Я сумела бы взять процесс в свои руки! – Анна снова разжала и сжала кулак. Её руки были крепкие и сильные. – Но раз уж так сложилось, я не оставлю вас, не беспокойтесь.

- Но…

- Даже механизм выходит из строя и ломается, если его заставляют работать на износ, не обновляя. А человек – не механизм. Ты хочешь спросить, сколько она продержится? Я не знаю. Она избрала неверный путь. Ей надо было стать жёстче.

- Жёстче с Меором? Отказать? Отвергнуть?

- Жестче с окружающим миром, -  сухо отрезала Анна. – Лучше остаться живою. Любою ценой.

Ради Алис Дэйв готов был согласиться с этим мнением. Только вот Меор в его согласие не вписывался никак.

- Что ты подразумеваешь, Анна? – Его разум не хотел верить в то, о чём она толковала. Неужели Алис могла его погубить? Из корысти? Чтобы удлинить собственную жизнь? Он содрогнулся. Это невозможно! Она – ангел!

- За окружающий мир ты считаешь меня?

- И всех, кто вокруг. Ты – всего лишь один из многих. Слишком маленькая частица всего мира. Ничтожно малая. Ты высокого о себе мнения, землянин? Считаешь, что, побывав в Храме в один из туристических дней, видел  и знаешь всё?  Ты ошибаешься. Меор никогда не показывает всего, только верхушку айсберга. Он тебя перехитрил. Он тебя унизил. Это в его правилах.

- Но карта у меня! – Дэйв стукнул кулаком по столу.

- Возможно… Зато твой фон давно не ведёт запись. Ты этого ещё не понял?

Дэйв помотал головой. Проклятье! Он давно забыл о записи. Надо срочно сменить карту. Вот почему фон не успевает корректировать его самочувствие. Он попытался вновь сосредоточиться на разговоре.

- И что же такого важного скрыл от меня Меор?

- Знание, Дэйв. То, что ты видел, лишь демонстрационный зал для туристов. В другом сегменте зал целиком состоит из Гарпика. Он табу для чужаков. Кристаллы там растут в несколько слоёв. Это священное место не только для Меоров, но и для всех островитян. Во-первых, там усыпальница жрецов с начала времён. Там происходят обряды посвящения в Меоры и Меори. Там допрашивают провинившихся Меоров, устраивают смотрины девушек для жрецов. Там происходят ритуалы сброса энергии на внешний экран, ритуалы сбора кристаллов для Сплита, ритуалы снятия с плиты. Свои внутрикастовые разборки. И ещё всякая частная мелочь. Этот зал накопил колоссальную энергию! Там находятся самые последние, самые «живые» пленники. Некоторые смеются. И это зрелище трудно вынести.

Частная мелочь? Что Анна под этим подразумевает? У Дэйва голова шла кругом. Его бросило в жар, потом в ледяную дрожь. Алис - убийца, впитавшая ЗНАНИЕ?

- Откуда ты знаешь?

- Ну, я ведь не турист, - усмехнулась Анна. – Я – островитянка!

В её голосе прозвучала такая гордость, что даже Грет проснулся и широко открыл глаза.

- Это полный бред, - пробормотал Дэйв. – Все, что здесь происходит, антинаучный бред!

- Скажи это Гарпику! – бросила Анна со смешком. – Когда найдешь.

- Анна, объясни мне… Говорят, Меоры прошли через Гарпик. Значит ли это, что все Меоры – бывшие преступники, которых когда-то казнили в Гарпике? То есть – всё ваше духовенство изначально – преступники? Или это слухи?

- И да, и нет. Самые крупные Меоры – прошли посвящение добровольно. Таков был Мелт. Он пришёл в Храм самым низшим, просто прислугой. Мальчиком для битья.

- Что же их ведёт по этому пути?

- Разное. И жажда власти и силы, и жажда знания, и любовь.

- Значит, чтобы стать Меором, можно пройти и через преступление?

- Теоретически можно. Но ты никогда не будешь уверен в том, что Гарпик захочет с тобой общаться. Ты можешь исчезнуть в нём навсегда. Можешь просто сразу умереть от боли.

- Почему же исчезают невиновные альбонцы? В чём их проступок?

- Об этом знает только Гарпик, Дэйв. Гарпик требует жертв, но принимает без остатка только альбонцев. Они исчезают в нём навсегда, давая мощный импульс энергии. Они – бесценные сосуды энергии. Движущая сила. И зачастую они сами идут на преступление, чтобы уйти в Гарпик. А мы просто изначально считаем, и говорим вам, что они преступники. Так проще для вас.

- В вашей идеологии все понятия извращены, за точку отсчёта, за преступление берётся нечто произвольное, то, что вам угодно видеть преступлением. Я не в силах этого понять.

- И не надо. Потому что не поймёшь никогда. Для нас, как и для вас, величайшее преступление – это убийство. Убийство бессмысленно. Убитый бесполезен для общества Острова, его энергия жизни пропадает зря. А ведь он мог бы стать ещё одним импульсом, ещё одной спиралью защитного экрана.

- Вы просто погрязли в своей обособленности. И этим себя погубите… - пробормотал Дэйв. – Извини, Анна, но теперь ты разговариваешь со мной, как Мелт. Вы даже внешне стали похожи! – Дэйв горестно всхлипнул. Фон отказывался отсеивать излишнее опьянение, и его состояние стремительно ухудшалось. Какие-то неполадки. Надо перенастраивать.

- Дэйв, у тебя глюки! Причём не виртуальные, а натуральные! Хи-хи-хи!– констатировал Грет, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд.

- Нет, и вправду, Анна рассуждает как Верховный Жрец. За что ты нас так ненавидишь? Иди ко мне, я тебя переубежу… пере…убедю.

Анна рассмеялась, пересела к Дэйву на колени, наклонилась и приникла к его губам обжигающим, пряным поцелуем. У Дэйва оборвалось сердце. Он схватил её в охапку, не желая отпускать.

- А как же я? Анна, ты обещала нас развлекать! Я следующий. Увидишь, я куда лучше! – прохныкал Грет, пытаясь сползти с кресла, но завалился на бок и перевернулся с ним вместе.

Анна с трудом оторвалась от Дэйва, оттолкнула, на её лице застыло странное, непередаваемое выражение.

- За что ненавижу, говоришь? За то, что тебе не стать пищевой добавкой. Вот почему, Дэйв Сорридж. Кстати, за возвращение можешь не беспокоиться, я вызову спец-эвакуатор.

Она встала, одернула одежду и вышла из гостиной.

- Я ведь просто пьян… - пробормотал Дэйв ей вслед и схватился за бутылку…
…

…Он терпеливо ждал, когда Алис выйдет из душевого отделения, чтобы взять её на руки и унести  в покои. Он наблюдал сквозь прозрачную стенку, как жемчужные струйки, лаская, обегают её лицо с прикрытыми глазами, длинную шею. Ударяются о совершенный живот и бёдра. Целуют тонкую талию, подчёркивающую выгнутую спину и высокую грудь. Низвергаются водопадами с рук, поднятых вверх и прикрывающих ладонями волосы. Покрывают мелкими жемчужинками рыжее облачко на лобке, сомкнутые колени, изящные ступни.  Рисуют на теле загадочные знаки и неведомые письмена.

Как ей к лицу водяные брызги – этого не знает никто, кроме него. О, как много недоступно чужаку! Он не видел и не увидит Алис, выходящую из морских волн, или из ледяного горного озера. Алис, хохочущую под дрожащими от напряжения струями водопада в южной долине, его личных владениях. Алис, плескающуюся, как дитя, в храмовом бассейне под куполом Ритуального Зала – это дозволено только ей.

Делить её красоту с чужаками – никто не знает, как это невыносимо. Он позволяет это лишь в тщетной  надежде, что она одумается, станет благоразумной, почувствует себя настоящей Меори…

Вот она вновь медленно надела свои одежды, чтобы он мог сам её раздеть. Она сегодня делает всё, как он любит. Но не ради него, а ради чужака.
…Мелт не хотел, как обычно, уходить в энергетический конус.

Он видел перед собой прекрасную, желанную и беззащитную женщину, не подозревающую о своей власти над ним. Или не желающей ею пользоваться. Что ж, значит, власть будет в его руках.

Она его провоцирует – и это не может длиться бесконечно. Рано или поздно, несмотря на его феноменальную выдержку, он сорвётся и выпьет её всю до капли.
Вот и сейчас. Она отвлекала его внимание от любовника, с которым была уже не раз – неслыханная щедрость! Он должен понять, что это значит. Он бросит его в Гарпик, но не сейчас. Ещё рано. Он пока просто запугает его. Он хочет изучить соперника, чтобы понять Алис. Меор выше всех, но тайная, неподвластная разуму ревность была выше Меора.

- Неужели ты не взяла ни капли у этого чужака? Ты расточительна, Алис. У тебя будет короткая жизнь. Мне жаль.

- Моя жизнь – это моя жизнь, Мелт. Я хотела бы сама ею распоряжаться.

- Но ты не умеешь брать. Значит, твоя жизнь тебе не принадлежит.

Мелт навис над нею, обжигая дыханием.

«Я его отвлекла!» – подумала Алис с горечью.

Он отключил все застёжки, и комбинезон распался. Мелт развернул её из изумрудного силумейского шёлка, словно ребёнка из пелёнок. Благоухающую свежестью,  чистотой и невинностью. Алис осталась нагой, белее своих жемчужин, её тело светилось, и Мелт задохнулся от восхищения. Видеть её белизну, наслаждаться ею, держать в руках… Он так хотел, чтобы она дарила любовь по доброй воле, чтобы её чувства были неподдельны, без помощи Сплита. Казалось, он сделал для этого всё возможное.

Но ЭТА жизнь не подарила ему такого счастья.

Конус клубился и посверкивал сотнями крошечных молний. Он сберегал взятое и не давал ему распыляться в пространстве, не давал затеряться драгоценным крупицам. Их и так остаётся всё меньше и меньше.

Мелт вспомнил свою первую Меори. Тогда он не сумел себя проконтролировать, справиться с собой, был ненасытен и быстро опьянел от животворного источника. Обычная ошибка молодых. И девушка умерла. Наставник Мелта тогда сказал: «Ты поторопился. Впредь будь осторожней!» - и Мелт больше не губил зря, научился растягивать насыщение. Научился пользоваться. Он упивался, он растворялся в щекочущем потоке частиц – но всегда возвращался вовремя.

И вот Меор накрыл Алис своим телом. Белую плоть – чёрной волной. Белое в чёрном.
Чёрные волосы, потемневший взгляд, чёрные пятна... и её страх.

«Ах, Алис, Алис, неужели меня можно сравнить с этим хлюпиком?»