Повесть о небесном камне 1. А начиналось все так..

   ОТ АВТОРА

  Истории, которые содержатся в этой книге, рассказала мне моя старая знакомая Елка. Елка это не имя, а прозвище, но оно гораздо больше похоже на нее, чем имя. В некоторых историях она участвовала сама или видела то, что происходило на ее глазах. Некоторые из них она услышала от своих друзей и знакомых, например, домовой Луши и некой Дымницы. Одни истории несомненно можно признать достоверными, другие вызывают большие сомнения в том, что такое может быть на самом деле. Я пыталась выяснить у Елки, что тут все же является чистым вымыслом, но Елка тверда в убеждении, что у нее очень бедное воображение и что-то просто придумать она не в состоянии. Поэтому мне ничего не остается, как признать лично Елкины истории былями, а то, что слышала она от своих знакомых, сказками, и предоставить читателю право окончательного решения вопроса.

   А НАЧИНАЛОСЬ ВСЕ ТАК…

   В солнечной Молдове, прекрасном городе Кишиневе жили-были… Сначала их было всего двое – молоденькие и одинокие папа и мама. Это только потом у них появились одна за другой две девочки – Зоя и Клава, и тогда папа и мама стали действительно папой и мамой и перестали быть одинокими.

   Вы спросите, а кем они доводились бабушке Елке? Держитесь за стул покрепче – папа и мама были молоденькими уже довольно давно, и теперь та молоденькая мама стала бабушкой Елкой. О том, как это произошло и что произошло еще кроме этого, мы узнаем дальше.
 
   Когда в доме появились девочки, родители наконец поверили, что домовые бывают на самом деле, потому что начали пропадать ложки и вилки, деваться неизвестно куда мамины сережки и другие вещи, которые до сих пор точно знали свое место. Иногда некоторые пропавшие вещи мама случайно обнаруживала при уборке в детской комнате или просто в какой-нибудь щели между стеной и мебелью. И тогда мама благодарила своенравного духа дома, домовую, за то, что та иногда возвращает то, чем поозорничала.

  Домовая радовалась, что ее наконец-то признали членом семейства, но огорчалась, что ей приписывают все пропажи, происходящие в доме. Ведь на самом деле это Зоя и Клава без конца роняли и забывали всякие домашние вещи, которые они брали только на минуточку, чтобы посмотреть или примерить на себя.

   Один раз Зоя остригла кукле Тане ее длинные косы, потому что мечтала о косичках, а мама ее водила в парикмахерскую и коротко стригла. Да, она остригла кукле Тане ее косы, шепотом попросив у нее прощения за это, а потом привязала их на нитку от большого клубка из маминого вязания, повязала себе на голову, а чтобы было красиво, сверху надела папину спортивную,  светло-зеленую шапочку с помпоном. Теперь из-под шапочки были видны длинные косы, и Зоя долго вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон с помощью маминого ручного зеркальца. Это было так красиво… Это была самая большая Зоина мечта. Клава смотрела на сестру и полностью ее поддерживала. Она тоже понимала, что такое настоящая мечта.

   Когда мама пришла из магазина, она увидела не успевшую снять свои новые косы Зою. Вот тогда она поняла, что не стоит все происшествия подряд валить на домовую, ведь даже Зоя не стала отрицать того, что эта она сама ножницами и собственными ручками устроила себе красоту. Елка утверждает, что мама не стала ругать Зою, она только, вздохнув, подправила кукле Тане стрижку и завязала ей бант, а Зое стричь волосы перестала, и через пару лет у дочки уже были две симпатичные собственные косички. И у Клавы тоже. А Таня с бантом перестала обижаться на них, потому что настоящую красоту ничем не испортишь.

   Так Зоя осуществила свою мечту, а домовая была оправдана хотя бы в части прегрешений, которые пытались ей приписать в этом доме. Любая другая домовая давным-давно потеряла бы терпение и перебралась в какой-нибудь более спокойный дом, например, в котором жила одинокая бабушка Маргарита Николаевна. У той даже кошки не было, и в доме всегда на вытяжку стоял идеальный порядок. Но наша домовая считала, что скучное прозябание в полностью предсказуемом доме не для нее. Она, знаете ли, всегда была немножко авантюристкой, эдакой искательницей приключений. Поэтому, как только она почувствовала оттепель в отношении хозяйки к ней, то стала пытаться разговаривать с ней. Голос домовых чрезвычайно тихий, и нужно очень внимательно слушать, чтобы услышать хоть что-нибудь. И мама ее услышала!


- Зови меня Лукерья, - услышала мама, - я дух этого дома.
- Ой, значит, ты домовая Лукерья!  - обрадовалась мама. – А меня зовут Елена. А ты добрый дух или злой?
- Это смотря по обстоятельствам, - туманно откликнулась домовая. – Например, я прячу ложки, которые хозяева и так бросили где попало, и сами не помнят где. Некоторым даже помогает, начинают класть их на место, - скромно потупилась Лукерья. – Кстати, меня можно звать Лушей.
 
  (Примечание автора: насчет «потупилась» это явный перебор Елки, ведь домовые на глаза взрослым не показываются, только детям иногда). Впрочем, даже услышать их могут лишь мамы маленьких детей, пока те не начинают учиться в школе только на «отлично», и которые иногда сами как бы впадают в детство. Вы ведь не раз, наверное, замечали, как какая-нибудь мама с упоением сюсюкает со своим малышом, как будто разучилась по-человечески говорить и никогда не посещала занятия в детском садике, уж не говоря о школе. Или ползает на полу, собирая из кубиков картинку и хлопая по маленьким ручкам, которые пытаются ей помочь, но на самом деле все разваливают.

   А уж если начать говорить о папах, то Зоин-Клавин папа вообще с трудом выпадал из детства. Пользуясь моментом, представлю вам папу. Его имя Николай, и судя по имени, он должен быть положительным и очень серьезным человеком. Так оно и было, но если бы ему кто-нибудь разрешил не ходить на работу, он бы вообще не вылезал из детской комнаты. Однако, папа был очень правильно воспитан и понимал, что если он не пойдет на работу, то маме не осилить присутствие в доме такого количества жизнерадостных детей с отличным аппетитом. Поэтому папа ходил на работу каждый день и работал очень хорошо. А из детской не вылезал по субботам, когда мама, безумно устав от недельного сидения с двумя малышками, в одно мгновение раскрывала крылья и улетала на них по магазинам, где моталась часа три, накупив на остаток зарплаты всяких трогательных мелочей типа шпилек и заколок для волос и, непременно, новых игрушек.

   (Примечание автора: тут мне кажется, Елку опять «занесло», но если ей кажется, что она летала по магазинам на крыльях, то ведь ей самой видней?). Потом крылья сами несли маму обратно домой. За эти три часа она успевала так сильно соскучиться по своим дочкам и даже их папе, что как вихрь врывалась домой и обрушивала на свою семью целый водопад своего счастливого смеха, новых кубиков и разноцветных резиночек для косичек.

  Ой, получилось очень длинное отступление, а ведь Луша продолжала говорить с мамой:
- Мне не нравится твое имя: оно какое-то слишком серьезное для тебя. С таким именем ты холодная и морозная, как горная вершина. С таким именем тебя хорошо держать в стеклянной витрине какого-нибудь музея.
- Вот и муж говорит про меня то же самое, - подтвердила мама.
- Это все потому, что ты считаешь себя Еленой, а на самом деле ты Елка.
- Откуда ты знаешь? – чуть не со слезами удивленно спросила ее мама.
- Как же мне не знать все про наш дом и про людей, которые живут в нем? Это моя работа и, заметь, работа любимая. Это вы, люди, можете заниматься чем не попадя, а мы, духи, работаем только по призванию. Когда ты была совсем-совсем молоденькая и зеленая, тебя так звал твой столь же юный друг. Однажды он увидел тебя маленькой пушистой Елочкой и впервые назвал твое настоящее имя.
- Но ведь я никогда, никому, ни разу, сама не знаю, почему… не говорила этого имени.
- И теперь не говори никому. Пока не придет время.
- И когда же оно придет? – удивилась мама.
- Ты сама поймешь это.
- Ух! - даже рассердилась мама. – Все ты загадками говоришь. Ну, ладно, согласна, ты все же дух дома. А как настоящее имя нашего папы?
- А, ну-ка, подумай про него хорошенько, посмотри на него, настоящего…
  И Елка увидела себя наряженной новогодними игрушками и разукрашенной мишурой, а в полутемную залу тихонько входил дед Мороз с мешком подарком. У него было лицо отца ее детей.
- Санта Клаус! Клаус – его настоящее имя?
- В общем, на Западе все домовые знают, что Святой Николай и Санта Клаус – одно и то же.
- А ведь и родом его предки из Прибалтики откуда-то… Да и у меня самой по одной из родовых линий есть предки из Финляндии. Вот тебе и Санта Клаус… Ой, Луша, как с тобой интересно!
- А теперь - до свидания, моя дорогая, - ответила ей Луша, мне пора выполнять свою работу. Нам, духам, очень редко удается говорить с вами, людьми. Наши миры очень редко так близко соприкасаются, как сегодня, но знай, что я всегда готова помочь тебе.

  Мама Елка дорого бы отдала за то, чтобы узнать, какая работа у домовой Луши, но было совершенно ясно, что та ничего не скажет, потому что это все равно невозможно объяснить обыкновенному человеку. И мама решила просто внимательно следить за всем, что будет происходить в ее доме. Он теперь показался ей совсем живым. Она ласково провела рукой по теплой стене и зашла в детскую поцеловать спящих детей. Дети раскинулись на своих этажах двухъярусной кровати в глубоком крепком сне. Вдруг Клава во сне хихикнула и слегка поежилась, как будто ее кто-то пощекотал. «Вот Луша, сама как ребенок», - подумала мама. И не ошиблась – это сделала именно она.

  А теперь мы ненадолго расстанемся с мамой и ее невидимой подружкой Лушей и узнаем, что еще происходило в этом доме до того, как, собственно, началась история Небесного Камня. Елке это казалось важным, потому что она уверена в том, что просто выдрать из целой сплошной жизни какую-то одну, даже самую увлекательную нить, то это все равно что вышивать букет цветов одним цветом.

   Продолжение следует. А всю повесть можно прослушать на моем подкасте - https://anchor.fm/315, в моем же озвучивании.