Повесть о небесном камне3. Бабушка Галя и Мэрцишор

   БАБУШКА ГАЛЯ И МЭРЦИШОР

   Зоя и Клава часто болели, когда ходили в садик. Не то, чтобы садик им совсем не нравился, но если был выбор и малейший шанс остаться дома, они его всегда использовали, тем более, что в тот год зима была особенно длинная и холодная и дети часто простужались. А дома было столько всего интересного – и щенок Тимка и соседская бабушка Галя с ее сказками.

   Бабушка Галя была на пенсии, поэтому зоины-клавины мама и папа договорились с ней, что она будет иногда сидеть с их девочками, когда мама их подлечит в очередной раз, но в садик вести их еще будет рано. А маме в самый раз пора будет выходить на работу. Соседская бабушка согласилась, детей она нянчила не в первый раз, ей нравилось возиться с ними, и они никогда не утомляли ее слишком сильно. Кроме этого, она подрабатывала изготовлением из накрахмаленной ткани очень красивых маленьких красных и белых цветочков, которые вызывали давнее любопытство Зои и Клавы. Это не считая того, что она была профессиональной поварихой и прекрасно готовила, и часто угощала Зою и Клаву теплыми плациндами* с брынзой, творогом с укропом и капустой.

   Сестры с бабушкой Галей часто ходили гулять в парк, что тянулся длинной полосой между их районом, Рышкановкой, и соседним, Чеканами. Рышкановка и Чеканы находились на двух холмах, а впадину между ними издавна занимала полоса старого живописного леса, в котором пели весь год чистые родники и в самом низком месте журчала безымянная речка.

   Как-то в конце зимы снова заболела Зоя и, когда миновал кризис, мама вышла на работу, а девочка осталась с бабушкой Галей. Клава в тот раз была здорова и продолжала ходить в садик. Бабушка Галя с утра сидела над своими цветочками, и Зоя, не отрываясь, долго смотрела, как бабушка ловко выбивает цветы из плотно накрахмаленной ткани специальной формой, потом гладит их паяльником, чтобы лепестки стали вогнутыми, а цветы от этого пышными, как скручивает вместе белую и красную нитки и, наконец, прикрепляет к этой двойной нити два цветка, белый и красный.

- Вот наступит первое марта, - проговорила бабушка Галя, подарю тебе и Клавочке по мэрцишору.
- Ты про эти цветочки говоришь, бабушка? – спросила Зоя.
- Да, моя хорошая, про эти цветочки.
- А почему они мэрцишоры и зачем их дарят?
- А вот мы пойдем сейчас в парк к роднику, и он нам споет свою песню. Может, и расскажет про Мэрцишор.
- Давай пойдем скорее, бабушка Галя! – закричала Зойка, и стала быстро одеваться на улицу.

   Родник был им хорошо знаком. Он был почти под мостом, что перекинулся через безымянную речку. Он был, пожалуй, самым большим и всегда чистым родником в округе, сюда целый день приходили люди, чтобы набрать его воды. Он и сейчас приветливо журчал и позванивал струей, падающей с деревянного желобка в ледяную ложбинку.

   Зое от того стало так радостно, что она засмеялась. А потом спросила:
- А как же песенка про Мэрцишор?
- А ты слушай внимательно – он уже поет ее.
Зоя даже наклонила голову, чтобы получше слышать песню родника, но он все звенел и звенел, журчал и булькал, а слов было не разобрать.
- Бабушка, я не понимаю его слов, он, наверное, поет по-молдавски?
- Нет, милая, не по-молдавски, по-молдавски он бы пел: «Афост одате, ка ын повешть, а фост ка ничь одатэ…»** Он поет на языке родников, и нужно очень внимательно слушать, чтобы научиться его понимать.
- А ты ведь понимаешь его?
- Да, когда долго живешь, можешь многому научиться.
- Так ты расскажи мне его песню!
- А давай я расскажу тебе и Клаве вечером, когда она из садика придет.
Зое очень хотелось настоять на своем, чтобы бабушка рассказала прямо сейчас, и ей одной, но она знала уже бабушкин характер. Она многое разрешала, но в некоторых случаях была непреклонна. И это был один из таких случаев.

* Национальная молдавская лепешка с начинкой, традиционно делается из очень тонкого, «вытяжного» теста.
**Это было когда-то, так в сказках говорится (молд.).

   ДОЙНА ИЗВОРУЛУЙ*. ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ О НЕБЕСНОМ КАМНЕ

   Зоя и Клава уселись на диване и начали слушать рассказ бабушки Гали. Бабушка вязала что-то воздушное из пушистой голубой шерсти. Монотонно поблескивали стекла ее очков и спицы под неторопливое повествование. Сестры уютно устроились на бабушкином диване, накрывшись теплым клетчатым пледом.

   Когда-то давно жила на свете принцесса. Она родилась ровно в полночь и оказалась необыкновенно красивой, а ее лик светлым, как полная луна, так что назвали ее по имени сестры солнца Иляной Косынзяной. А чтобы их не перепутать, о принцессе говорили «наша Иляна Косынзяна». Была она единственной дочерью королевской четы и росла, окруженная любовью и заботой. Тогда же, только в солнечный полдень, родился мальчик у одной вдовы благородного происхождения, и его назвали Ионикэ. Не было на всем свете девушки, прекраснее Иляны Косынзяны, а у вдовы на самом краю города подрастал Ионикэ, и тоже с каждым днем становился все красивее, за что получил прозвище Ионикэ Фэт-Фрумос – по имени сказочного красавца и героя. Дети подрастали, ничего не зная друг о друге, пока не вошли в возраст. Тогда по обычаю Ионикэ, как знатный юноша, стал при дворе служить пажем прекрасной принцессы и влюбился в нее с первого взгляда.
 
   А она увидела однажды в небе яркую звезду – то был Лучафэр. Принцесса влюбилась в холодный свет его лучей и порой всю ночь напролет не могла оторвать своего взгляда от прекрасной звезды. Он увидел девушку, безмолвно сидевшую у окна, и был пленен ее теплой живой красотой. Всю ночь они не могли наглядеться друг на друга, и вот под утро наша Иляна Косынзяна взмолилась: «О прекрасный друг мой, спустись ко мне, я не могу без тебя жить». И Лучафэр скатился с небосклона светлой кометой, и в прекрасном человеческом обличье и светлых одеждах предстал перед влюбленной принцессой. Он умолял ее покинуть землю и стать его звездной супругой, и вместе царить в небесах. Но Иляна испугалась, не хотела она умирать для земли и воцаряться на небе, жалко ей было покидать своих родных и благодатные лесистые холмы своей родины. «Нет», - ответила она Лучафэру, и он, скорбя, вознесся вновь на небосклон, тая в свете утренней зари.

   И снова сидела прекрасная Иляна долгими ночами возле окна и не могла отвести взор от светлой звезды Лучафэра. И снова не выдержала она и умоляла своего возлюбленного сойти к ней с небес. И снова сошел Лучафэр к ней, только потемнел его взор, и были темны и багряны его одежды. Он говорил ей о своей великой любви, о том, что не суждено бессмертным жить среди людей, но может он ей одной даровать бессмертие и сделать своей звездной подругой. Но принцесса и на сей раз испугалась покинуть землю и всех, кто ей дорог даже ради своей великой любви. Нахмурился горько Лучафэр, истекало отведенное ему на земле время, и чернокрылой птицей взметнулся ввысь, и возник на небосклоне тающей в свете зари звездой.

   Тем временем изнемогающий от любви Ионикэ Фэт-Фрумос пал на колени перед прекрасной принцессой и излил перед ней свое сердце. Была тронута прекрасная Иляна красотой юноши и пылом его страсти, но взор ее по привычке снова обратился к высокой звезде. Там, в его вышине, она нашла ответ и сообщила его юноше. Она согласна стать его невестой, если он принесет ей цветок небесной любви, взросший от лучей Лучафэра, и обручальное кольцо с камнем, упавшим с небес. Ионикэ Фэт-Фрумос поклонился и поцеловал край белого платья принцессы. Взор его устремился вдаль, и Ионикэ отправился в путь. Снег искрился под копытами его красноухого коня, солнце играло на красных доспехах юноши.

   Тут бабушкино повествование прервалось тихим хихиканьем. Сестры вздрогнули, а бабушка перестала мелькать спицами и осмотрелась поверх очков. Она никого не видела, но Зоя и Клава заметили в темном углу, плохо освещенном торшером, в глубине старого кресла две небольшие тени.

   «Ах!» – вырвалось почти одновременно у сестер. Бабушка Галя явно не видела их, но прислушивалась и теперь сказала: «Это ты, Луша?». «А то кто еще? – хихикнул снова тот же самый голос. – Пришла вот в гости к твоей Артыне, сидим и слушаем твои сказки. Сидим и поражаемся, как ты умудрилась так все перепутать в одну историю - и Михая Эминеску** и кучу сказок».

   Тут Зоя и Клава разглядели тех, кто сидел в старом кресле. Эти двое были похожи на людей, но их лица напоминали крысиные мордочки, покрытые бурой шерсткой, а ручки и ножки – мохнатые паучьи лапки. И эти ножки непрестанно болтались внизу кресла, а ручки совершали массу сложных движений, как будто существа эти лепили что-то из воздуха. Наверное, самих себя. Одеты они были в какие-то бесформенные балахоны из ткани, больше всего похожей на паутину, такие же серые и пыльные. Зоя и Клава, конечно же и раньше подозревали, что у них дома есть таинственное существо, но видели его впервые.

   Бабушка Галя тем временем невозмутимо ответила на слова Луши: «Старая я, может, склероз у меня, как помню, так и рассказываю, но правда остается правдой, разве не так?» Луша с Артыной переглянулись, снова хихикнули, видимо, просто от избытка чувств, и тогда бабушкина домовая, Артына, более низким, чем у Луши, и немного хриплым голосом, сказала: «Галюца, ты права, все могло быть именно так, как ты рассказываешь, и даже еще удивительнее». Бабушка Галя, снова склонившись над вязанием и замелькав блестящими спицами, ответила: «А, может, раз уж вы здесь, то и продолжите эту историю?». Домовые переглянулись, и Луша, тыкая тонким паучьим пальчиком то себя, то подружку, стала нараспев произносить считалку:

«Я Лукерья, ты Артына,
Кто покажет нам картину?
Может ты, а может я,
Пусть услышат нас друзья.

   Вышла Артына, и рассказывать должна была Луша. Девочки сидели, едва дыша и боясь пропустить хоть слово. Ведь когда еще можно слышать сказку, которую рассказывает настоящая домовая. Бабушка Галя тоже внимательно прислушивалась, кажется, радуясь возможности отдохнуть от повествования и самой узнать, как продолжилась эта история.
Лушин тихий голос зашелестел и вскоре превратился в шум ветра в ветвях зимнего леса, в поскрипывание снега под ногами коня, в щебет птиц...

   Ионикэ Фэт-Фрумос неторопливо ехал верхом на своем красноухом жеребце. Он не знал, куда нужно ехать и вообще зима была – какие уж тут цветы… Но он дал слово прекрасной Иляне и собирался сдержать его, найти тот цветок, взросший от лучей небесной звезды, и кольцо с небесным камнем.

   А Лучафэр гневно пылал в вышине и просил Отца своего о великой милости – сделать его смертным и отпустить на землю. Но Отец только покачал великой своей главою и ответил, что не суждено такому быть, чтобы бессмертный стал смертным, и его долг – остаться на небесах и сиять сверху смертным людям. В ту ночь увидел Фэт-Фрумос скатившуюся на землю яркую звезду - то выпал из короны Лучафэра дивный камень. Слепящая вспышка прочеркнула небо сверху вниз, а Лучафэр обрел покой, сияя ровным светом и освещая путь Фэт-Фрумоса в ночи.

   Ионикэ Фэт-Фрумос держал свой путь в направлении упавшей звезды. Красноухий тоже, казалось, чувствовал, куда надо идти. Прошло немало времени, и маковой росинки не было у Ионикэ во рту уже три дня. Хорошо, что конь разрывал копытом снег и щипал остатки травы, и вместо воды был у них снег. Силы Фэт-Фрумоса таяли, и охоты никакой не было – ни зверя лесного, ни птицы не попадалось юному рыцарю. И вот заметил он вдали мелькание зеленого платья, поспешил туда, и вскоре увидел красивую юную девушку, которая шла по снегу босая, снег ранил ее нежные ножки, и капли алой  крови оставались на ее пути, и таял там снег. Ионикэ Фэт-Фрумос увидел эти капли на белом снегу и вдруг вспомнил свою любимую так, как будто она была прямо здесь, с румянцем губ и щек своих, в белом платье. Остолбенел он от своего видения и долго не мог прийти в себя.

   Вдруг из-за кустов показалась древняя старуха в синем морозном плаще, подернутом инеем, с клюкой в корявой руке. И этой клюкой она со злобным смехом коснулась юной девушки, и та застыла в одно мгновение, а платье ее стало блекнуть и покрываться инеем. Тут рыцарь очнулся от своего забытья и пришпорил коня навстречу старухе. Он хотел выбить клюку из ее руки своим мечом, но меч треснул, как хрупкое стекло, и льдистые его осколки упали под ноги коня, тогда Фэт-Фрумос спешился и стал бороться со старухой, стараясь завладеть клюкой. Но она его повалила на снег без особых усилий и снова протянула свою ледяную клюку к застывшей, но еще живой девушке. Тогда рыцарь из последних сил поднялся и схватил клюку, прижав ее к себе. Ледяная игла пронзила тело, быстро остужая его и проникая в самое сердце…

   Когда рыцарь очнулся, в небе ярко светило солнце, птицы радостно пели, звенели крохотные ручейки и, о чудо, на кустах набухли зеленые почки! Девушка в зеленом платье стояла рядом с ним и улыбалась. В ее волосах были чудесные цветы, сплетенные в венок, на плечах сидели маленькие птички, которые возвращаются весной из теплых краев. От девушки исходило тепло, и тело и сердце рыцаря быстро оттаивали. Когда он смог подняться, то спросил у девушки, кто она такая. И девушка ответила, что ее зовут Примэвара***, она дочь властелина далекой страны, и теперь настало ее время, весна. «А где же старуха с клюкой?» - спросил Ионикэ. «Она ушла, ее время закончилось, но просто так она никогда не уходит, ее должен победить храбрый рыцарь, который не испугается умереть, и потому станет жить.

   А теперь я хочу знать, что ты искал здесь и как я смогу отблагодарить тебя» - так сказала Примэвара. Ионикэ рассказал ей о любви к принцессе Иляне, которая прекрасна, как сама сестра Солнца, и о том, что он должен найти для нее. «Нет ничего проще», - улыбнулась Примэвара,   направив луч красного камня из своего кольца на капли крови в тающем снегу. Тут же они расцвели чудесными красными цветами. «Бери любой из них и приколи на грудь своей невесте. Его зовут Мэрцишор****, он появляется в самый первый день весны. А кольцо – вот оно, - и она сняла с пальчика сияющее кольцо с красным камнем, - Этот камень долго ждал своего Короля, и твое имя начертано на нем».  И действительно, на камне было имя Ионикэ Фэт-Фрумоса. «У этого кольца много чудесных и полезных свойств. Вы всегда будете сыты – камень накормит вас. Он даст вам все необходимое, если ваши мысли и желания будут чисты. Он сохранит вашу молодость, исцелит болезни и отсрочит саму смерть. Теперь ты – владелец и хранитель чудесного кольца. Владей же им достойно».

   И девушка исчезла, будто ее и не бывало. А Фэт-Фрумос, Король чудесного кольца, вернулся к невесте и приколол ей на белое платье Мэрцишор и надел на палец кольцо с сияющим красным камнем. Иляна сразу признала в лучах камня тот самый небесный свет, без которого она не могла жить, и счастливая пара в тот же день сыграла веселую свадьбу. Они правили в той стране многие-многие годы, и народ был счастлив в те времена. Чудесный камень давал им все необходимое, мир царил тогда.

   Голос Луши совсем затих, и в кресле не стало видно двух беспокойных подружек, так что сестры даже не были уверены, что все это не приснилось им. «Бабушка Галя! – не выдержала Клава. – А что дальше-то было?» «А дальше… Видите ли, условием владения чудесным камнем была чистота помыслов и желаний. И пока жили и правили Фэт-Фрумос с нашей Иляной Косынзяной, все так и было. Но они не захотели жить вечно и однажды отдали камень своему сыну, которого знали потом как Лебединого Рыцаря, и тихо отошли в мир иной. Их похоронили в чудесном четырехгранном мавзолее из яшмы с окнами из бериллов.

    А в стране вскоре началась смута, желания людей перестали быть такими чистыми, как раньше, а на камне так и не появилось новое имя. Тогда Лебединый Рыцарь понял, что должен кольцо поместить в мавзолей, где упокоились его родители. Так он и сделал, а сам отправился в странствие. После его исхода появились люди, желающие завладеть чудесным кольцом, и однажды ночью они тайком подобрались к мавзолею. Не успели они даже коснуться его ограды, как мавзолей исчез, точно провалился под землю.

   Говорят, он теперь появляется время от времени в разных местах, показываясь людям, чистым сердцем, и радуя их своим видом. Он ждет своего часа, когда появится новый владелец небесного камня. Известно еще, что камень может объявиться не только в кольце, но и в ином предмете: чаше, рукояти меча, древке копья, в виде волшебного цветка.

   «А как же Лебединый Рыцарь, сын Короля чудесного кольца? - тихо спросила Зоя. - Неужели о нем ничего не известно?». «Известно, как же иначе…» - помедлив, откликнулась бабушка Галя, - Однажды во время своих скитаний он встретил белого, как снег, старца, живущего в пещере, отдаленной от всех людских поселений. И старец рассказал ему, что тот должен  делать. Сыну Фэт-Фрумоса и королевы Иляны суждено было стать рыцарем лебединого ордена и приходить на выручку к тем, кто владеет чудесным колокольчиком и призовет на помощь. Лебедь будет являться к нему и провожать туда, где нужна помощь невинным. Совершив свой подвиг, рыцарь должен остаться неизвестным и безымянным, пока не найден будет чудесный небесный камень его родителей. Так принц стал Лебединым Рыцарем и многие годы появлялся там, где звенел колокольчик в руках невинно пострадавших».

    «А этот колокольчик тоже куда-нибудь под землю провалился?» - уточнила Клавунчик. «А вот и нет, - живо ответила бабушка. – Много рассказов есть о том, как он появляется то в одном месте, то в другом, и неизвестный рыцарь в лебедином оперении появляется там, спасая людей от беды». Тут Зойкины зеленые глаза восторженно загорелись. «Вот бы мне такой колокольчик! Тогда бы мама не смогла меня ругать ни за что». «Ну так уж и ни за что…,» - проворчала бабушка Галя. – Все мамы иногда ругают своих детей и не всегда они  правы, ну а вдруг Рыцарь заберет ее у вас насовсем? Чтобы больше никогда не ругалась».

   Зоя задумалась, представляя, как мамы нет совсем сегодня, а потом завтра… «Ну уж я не согласна на это! - сказала ей Клава, - Подумаешь, поругали тебя, а потом всю жизнь без мамы из-за этого?» Так они решили не вызывать Лебединого Рыцаря к своим родителям. Пока во всяком случае. Как будто уже обладали колокольчиком.
«Так, а кому-то уже пора спать», - сказала бабушка Галя, услышав звонок в дверь. Это пришла мама Елка за своими девочками, потому что их действительно пора было укладывать спать. «Мама, мы такую сказку сейчас слышали! Нам ее бабушка Галя рассказала и домовая Луша!» - выпалила Зоя, подбежав к маме. И мама совсем этому не удивилась, только расстроилась, что не слышала ее вместе с дочками. Но Зоя и Клава перед сном рассказали маме и папе эту сказку. Иначе бы они нипочем сегодня не уснули.

   А наутро был первый день весны и хорошо, что была суббота, и все остались дома. Бабушка Галя подарила им всем по мэрцишору, а папа и мама тоже подарили друг другу и бабушке красные и белые цветы весны.

* Дойна изворулуй - песня родника (молд.).
** М. Эминеску – румынский поэт-романтик, автор поэмы «Лучафэр»
*** Примэвара (молд.) – весна, первая любовь.
**** Мэрцишор - цветок месяца марта от «мэрць» - «март» (молд.).

   Продолжение следует. Всю повесть можно прослушать на моем подкасте https://anchor.fm/315 в моем же озвучивании.