Как я покорял целину

       В 1958 году после окончания второго курса строительного института я поехал покорять целину. Компания у нас была очень весёлая. Мы все очень радовались новым приключениям. Мы ехали на Алтай строить сельский клуб. Всё было бы замечательно, если бы я через две недели не заболел воспалением лёгких  и не попал в районную больницу в поселке Новичиха Рубцовского района Алтайского края. Болеть всегда плохо, но на целине вдали от дома в районной больнице это плохо вдвойне.

       Когда меня привезли в больницу, у меня температура была 40 градусов, поэтому мне было всё равно, куда меня положили. Но по мере уменьшения температуры после уколов антибиотиком (хорошо, что он был в больнице) я стал постепенно оглядываться по сторонам и стал замечать, что в одной большой палате лежат вместе женщины и мужчины, что в больнице всего один врач - женщина, которая лечит все болезни. Вообще эта женщина – врач была героиней: с раннего утра до позднего вечера она находилась в больнице, сама делала операции, она и была и терапевтом, и хирургом, и  глазником, то есть была врачом широчайшего профиля. Мне она напомнила уездного врача до революции, который был специалистом по всем вопросам.

       И ещё я стал замечать, что каждый день в палате кто-нибудь умирал. Мне это сразу не понравилось. Потом мне объяснили, что местные жители, пока у них температура меньше 40 градусов, лечатся сами дома, поэтому, зачастую, когда их привозят в больницу, бывает уже поздно. На шестой день температура у меня спала, рентген показал, что  воспаление прошло, и я уговорил врача отпустить меня домой. Я как-то доплёлся  до вагончиков, где мы жили. Расстояние было всего три км, но этот путь показался мне  бесконечным. По случаю моего возвращения был праздник: мы долго сидели у костра, ребята пели песни.

       Ночью в вагончике мне стало совсем плохо. Утром у меня опять поднялась высокая температура, у меня начали болеть все суставы, и ребята погрузили меня на телегу и снова отвезли в больницу. И тут оказалось, что рядом с кабинетом врача была ещё одна палата на двух человек. Меня в эту палату и поместили. Одна кровать была занята, там лежал мальчик лет десяти, у него были больные ноги, и он не мог ходить.   
 
       Наконец я перехожу к сути моего рассказа. Быль июль, жара была страшная, поселок, где находилась больница, находился в голой степи, вокруг не было ни одного деревца, и, главное, было огромное количество больших мух. Поэтому окна в палате, где я первый раз лежал, не открывались никогда. Но это не касалось моей второй палаты. Моему соседу было очень скучно, и основное занятие, которое он придумал, было следующее. Он длинной палкой с гвоздём, где он её достал  я не знаю, толкал оконную раму, которая открывалось наружу. И в открытое окно моментально прилетала масса мух.

       После этого он той же палкой с помощью гвоздя закрывал окно. И дальше начиналось самое интересное. Он доставал мухобойку: на другой палке у него был прибит кусок резины. И начиналась охота: он ждал, когда муха сядет к нему на тумбочку и убивал её своей мухобойкой. При этом естественно раздавался сильный шлепок. Когда я засыпал, я просыпался или от того, что на меня села муха или от удара мухобойки. Эта охота могла длиться несколько часов.

       Но, когда была одержана окончательная победа, и в палате не оставалась ни одной мухи (они все валялись на полу)  происходило самое интересное: он доставал свою палку с гвоздём и запускал в палату новую порцию мух, и всё повторялось сначала. Этот мальчик не читал книжек, его никто не навещал, он не мог ходить, и единственная его радость в больнице была охота на мух. Мне его было ужасно жалко, поэтому я ни разу не сделал ему замечания, я был его единственным зрителем и болельщиком. И ещё я думаю, я был восхищён его способностью в его тяжёлом состоянии не хныкать и занять себя каким-то делом, пусть это была и охота на мух.

       Так как я пишу этот рассказ через шестьдесят лет после описываемых событий, ясно, что,  несмотря на все сложности, благодаря моим друзьям, я смог в этих условиях выжить. Может быть, когда-нибудь я напишу, как они меня спасали.