Убийство в СИЗО

После публикации рассказа «Первые дела в УВД края» получил сообщение от своего сослуживца Большакова Валерия Игоревича, где тот пишет, что несколько лет назад встречался с Мещеряковым, который после освобождения вернулся в Хабаровск, а потом, по слухам, уехал в Канаду, где и умер.
По мне так это и хорошо. Чем больше таких людей от нас перекочуют к «партнерам», тем лучше. Главное, чтобы свои прежние навыки не забывали и по возможности внедряли их на новом месте жительства.
Я уже говорил, что память, по моему наблюдению, действует следующим образом: вспомнишь один эпизод, за него цепляется другой и так до бесконечности…
Вспомнился декабрь 1986 года. Тогда, за неделю до Нового года в Следственном изоляторе Хабаровска убили  арестованного  Локтионова. Судебно медицинская экспертиза зафиксировала у него множественные телесные повреждения, переломы ребер, повреждения внутренних органов, отчего он в тот же день скончался.
Понятно было, что его очень жестоко избили в камере.
Когда осматривал место происшествия, зафиксировал, что в камере площадью примерно 45 квадратных метров по обеим сторонам двухэтажные нары и посредине - обеденный стол. В этом помещении содержалось 40 человек. Условия, конечно, не очень комфортные. Говорят, сейчас такого нет. Вся система мест лишения свободы претерпела значительные изменения.
Все 40 человек, как один, утверждают, что они спали и ничего, что происходило в камере, не слышали.
  Побеседовал с заместителем начальника СИЗО по оперативной работе полковником Лукомским. Пришли к единому мнению, что сейчас они говорить не будут. Нужно разослать по различным местам лишения свободы и ждать, пока они успокоятся. Когда пойдет информация, что они начали говорить, собирать их обратно и начинать с ними работу.
Как сейчас помню, развезли их по всему Союзу: от Ужгорода на западе до Владивостока.
Камеру, в которой все произошло, приказал освободить. Сделал ее план, который прикладывал к каждому протоколу допроса. Разобрался, где чьи места были во время происшествия. Сам расположился в кабинете опера Олега Лазуткина, там мне дополнительный стол поставили. И вот этот корпус, эта камера и этот кабинет опера были моим рабочим местом до конца 1987 года.
Постепенно из всех колоний, куда наших сидельцев развезли, стала поступать информация. По некоторой информации давали команду допросить на месте и отправлять нам протоколы. Большинство же конвоировали в Хабаровск.
Постепенно вырисовалась такая картина:
- была группа активных участников избиения,
- была группа лиц, которые дают показания о событии,
- была группа лиц, которые готовы на очной ставке с активными участниками избиения уличить их в этом.
Всех пришлось допрашивать в освобожденной камере с показом, где что происходило. Там же проводил очные ставки. Как я говорил, в камере их содержалось 40 человек. Получилось, что  очные ставки проводились каждого с каждым. Многие допросы и очные ставки пришлось проводить с участием адвокатов и, как правило, с записью на диктофон.
А дело было в следственном изоляторе, где по периметру двора бегают сторожевые собаки  и от скуки периодически лают.
Потом ушлые адвокаты уже в суде выдвинули версию, что следователь, дабы получить нужные показания, угрожал  арестантам собаками:
«-Вот послушайте, господа судьи, как они угрожающе лают…»
Что там произошло, мною таким образом описано в обвинительном заключении:
«Лактионов, ранее судимый по ст.89 ч.З УК РСФСР, 16 декабря 1986 был взят под стражу и помещен в камеру 52 Следственного изолятора № I УВД Хабаровского крайисполкома.
В данной камере содержались лица, осужденные впервые к лишению свободы, большинство за преступления, связанные с наркотиками.
В силу процессов, происходящих в среде уголовных и антиобщественных элементов, в камере сложилась группировка осужденных отрицательной направленности, именующих себя «братвой». В состав группировки вошли (дан перечень).
По своим личным волевым  качествам и связям в преступной среде главенствующее положение среди перечисленных лиц занимал подследственный Готт.
«Братва» - порождение прослеживающейся в последние годы тенденции возрождения некоторых отживших традиций, усиления влияния воровских обычаев, «законов» в среде правонарушителей, трансформированных применительно к новым условиям жизни и деятельности нашего общества.
Руководство этими процессами на территории Хабаровского края пытаются взять под свой контроль отдельные антиобщественные элементы, именующие себя «общаком». Участниками «общака» распространяется и пропагандируется «воровская постановка», извращающая существо моральных принципов советского общества, провозглашающая культ «воровских идей».
В своей деятельности лидеры «общака» преследуют цели:
- воспрепятствовать нормальной деятельности по перевоспитания осужденных в системе ИТУ.
- воспрепятствовать воспитанию граждан в духе соблюдения советских законов, уважения правил социалистического общежития.
- вовлечение несовершеннолетних и молодежи в преступную деятельность.
В определенной мере влияние «общака» сказывается и в следственном изоляторе. Со следственно-арестованными со стороны лиц с устойчивой антиобщественной установкой проводится работа по склонению их к активной поддержке обычаев, сложившихся в среде лиц, входящих в «общак»
С целью насаждения этих обычаев и укрепления влияния в среде осужденных и арестованных в местах лишения свободы и в следственных изоляторах лидеры «общака» стремятся захватить главенствующее положение, для чего избирают из своей среды «ответственных» за отдельную камеру, корпус и т.д.
Несмотря на провозглашаемые «воровской постановкой» принципы «справедливости» и «человечности» в отношениях между осужденными, члены «общака» для достижения своих антиобщественных целей прибегают к самочинной расправе с лицами, которые по их мнению нарушили «воровские законы».
В период, относящийся к расследуемому преступлению «ответствен¬ным» за изолятор числился Манякин (кличка «Курносый») проходивший с Готтом по одному делу, «ответственным» за корпус, где распложена камера № 52 - Развозжаев С. (кличка «Коржик»).               
Предварительно каждый из вновь прибывших подвергается проверке, устанавливается его жизненная установка и прошлое, после чего решается, к какой группировке осужденных он может примкнуть.
С размещением Лактионова A. в камере 52 у одного из содержащихся там  возникли подозрения, что он каким-то образом связан с милицией.
Чтобы удостовериться, он направил, проживавшему в том же районе своему знакомому записку с просьбой сообщить известные ему сведения о Локтионове.»
Хотя это и происходило в Следственном изоляторе, надо иметь в виду, что у арестантов и охраны совершенно разные задачи: арестант 24 часа в сутки думает о том, как сбежать или получить нужную информацию. У охраны же задача, как в полной мере воспрепятствовать этому.
Побег, слава богу, на моей памяти из СИЗО был один, да и то неудачный. Насчет информации же арестанты проявляют невероятную изобретательность:
- могли в глазок двери часами бросать иглу с привязанной к ней ниткой, что бы та, отскочив от противоположной стены, попала в такой же глазок соседнее камеры;
- могли неделями скрести обломком ложки или вилки стену между камерами и в конце концов сделать там дыру;
- если же охрана закрывала стену листом металла, они могли иголкой скрести его хоть год, и в конце концов проскрести отверстие. В общем, как говорится «голь на выдумки хитра».
Надо сказать, что в той ситуации сложилось много трагических обстоятельств, которые в конечном итоге повлекли такие тяжкие последствия.
Во-первых, тот арестант, что первоначально заподозрил Локтионова, перепутал его с другим человеком, что потом и выяснилось. Но этой толпе (а их было 40 человек) уже нужна была кровь. Ну и желание показать свою приверженность идеям «воровской постановки». Многие из нас помнят хохлятскую «революцию гидности». Так вот движущие идеи в обеих случаях были одни и те же.
Во-вторых, когда эта толпа вечером начала его «допрашивать», он запутался. При таких обстоятельствах каждый бы запутался, тем более человек всего 19 лет от роду, впервые оказавшийся в такой обстановке, перед лицом 40 шакалов.
Все-таки у этой толпы мозги были достаточно промыты по части их принадлежности к «общаку». Чтобы, так сказать, соблюсти видимость какой-то объективности и заручиться поддержкой «ответственных» за корпус и СИЗО, они направили информацию, что разобрались и уверены, что Лактионов по их мнению, сотрудничал с милицией. Просят дать указания, как с ним поступить.
На следующий день Лактионов ушел на свидание с отцом, которому рассказал, что сокамерники его с кем-то перепутали и подозревают в сотрудничестве с милицией, и он за себя опасается.
 Готт Ю.Л. показал, что когда у Лактионова A.M. они выяснили, что он до осуждения сотрудничал с милицией, связались с «ответственным» за корпус, спрашивая, как с ним поступить. Из камеры 38 от «ответственного», «Коржика» пришел ответ, где говорилось, чтобы с Лактионова «спросили как с негодяя». Это якобы в преступной среде значит, что того, к кому это относится, надо бить и ломать ему, все  что возможно
Ряд свидетелей показали, что когда Лактионов  24.I2.86г, днем ушел на свидание с отцом, Готт заявил, что не простит себе, если он не вернётся в камеру, т.к. он должен ответить за прежнее сотрудничество с милицией.
  Свидетель Разозжаев С.В. подтвердил, что в декабре 1986г. он содержался в камере №38 СИЗО-I. Среди осужденных он известен под кличкой «Коржик». Однако свою причастность к даче указаний на убийство Лактионова отрицает.
Третьим трагическим стечением обстоятельством явилось то, что, в передаче для одного из арестованных из этой камеры принесли наркотик – «гащищ», спрятанный в коробке зубного порошка. Охранник первоначально отказалась его принимать. По какой причине, не ясно, так как зубной порошок без ограничений принимается в передачах. Подозревала ли она или знала, что там спрятан наркотик, не установлено. С ее слов,  том, что в коробках содержались наркотики, она якобы не знала. Во всяком случае потом она согласилась принять эти  две коробки и попросила Лактионова передать их по назначению, так как он со свидания возвращался в эту камеру.
Ни для кого из арестантов не было секретом, что в коробках, которые принес Локтионов, были наркотики.
Как говорится, «приняв дозу», наиболее активные начали «спрашивать» с Локтионова за нарушение требований «воровской постановки»  и в прямом смысле выполнять то, что было предписано поступившей от «Коржика» «малявой». Остальные создавали фон этого «судилища». Странно, но практически никто из 40 человек не предпринял никаких мер к тому, чтобы остановить это или хотя бы высказать осуждение.
Полуживого потерпевшего выкинули к двери и стали кричать охране, чтобы его забрали.
Перед смертью тот назвал Готта и еще нескольких основных участников избиения.
Как я говорил, следственных действий пришлось проводить довольно много: допросы, очные ставки, экспертизы. Одному  справиться сложно, потому при мне была создана следственная группа, с членами которой мне позже приходилось встречаться в разных обстоятельствах. В частности, с Сергеем Аникиенко мы вместе преподавали в Тихоокеанском государственном университете, когда оба вышли в отставку
Я тут высказал удивление, что никто из 40 арестантов не вступился за избиваемого. Но что возьмешь с этих убогих наркоманов, которые к тому же в тех условиях боялись за себя?
Но как интересно вели себя юристы – адвокаты десяти привлеченных к уголовной ответственности участников избиения. Им же ничто не угрожало. Но они даже оспаривали, мог ли Локтионов осознавать свои действия, когда назвал тех, кто его избивал. И это после того, как все участники процесса в цветах и красках рассказали, что там происходило.
Прокурор для одного из обвиняемых запросил высшую меру наказания, для других различные сроки лишения свободы. Но, чтобы принять решение по делу, нужно иметь силу воли. И судья вдруг выносит решение – вернуть дело на дополнительное расследование. Видимо, не хватило силы воли?
Хотя упрекнуть его в трусости не могу. Получилось так, что мне пришлось с ним встретиться в других условиях.
Жители Хабаровска знают, что по дороге на Матвеевку есть слева от дороги две ямы,  куда длительное время сливали дизельное топливо. Запах от них стоит до сих пор убийственный. Так вот напротив этих ям, через Матвеевское шоссе, создан дачный кооператив, в котором у него была дача. И вот однажды он приезжает туда, а  у его участка стоит грузовая машина, в которую водитель - здоровенный мужик,  грузит его стройматериалы. Тогда, не обращая внимание на его комплекцию, он выхватывает из-за пояса топор и начинает рубить эту грузовую машину. Значит, хватило силы воли? Мы потом это дело расследовали по заявлению водителя этого грузовика…