Шнуроукладчик, часть первая, учебная

Шестой сборник рассказов – повесть, в книгу:
«Антилопа» или, может быть, уже в её продолжение «Феликс».

     … Балтика. Минная гавань.
     Конец восьмидесятых, начало незабвенной Перестройки.
     Осень. Хлесткий боковой ветер. Дождь.
     Светает…
     Весь личный состав Базы, так или иначе, задействованы в отработке, вот уже третий день буквально сыплющихся на её штаб вводных задач Флота. Практически все корабли Бригады вышли в море, в том числе и дивизион малых кораблей во главе с комдивом и его штабом, расположившемся на самом быстроходном рейдовом тральщике, прозванным моряками «Антилопой». Лишь три малых по разным причинам наименее подготовленных корабля-шнуроукладчика дивизиона во главе с одним единственным офицером штаба сиротливо по-качиваются в гавани на якоре и швартовых, оставшись в так называемом неприкосновенном резерве Бригады.
     Ну, нужно ж было кого-то оставить на хозяйстве, вот и оставили их под руководством са-мого молодого, неопытного только-только назначенного и практически ещё даже не всту-пившего в должность дивизионного специалиста, который как никто лучше подходил для этой цели. К тому же на момент ухода дивизиона в море его на территории Минной гавани ещё не было, он лишь, спешно отозванный из неудобной длительной командировки для пе-редачи накопленного командирского опыта другим мало задействованным в охране водного района коллегам, подъезжал к базе.
     Так неожиданно впервые за два года службы здесь он оказался не у дел, но это к его соб-ственному удивлению не огорчило его, даже порадовало, – есть-таки хоть какие-то преиму-щества у новой должности: ничто и никто не зависит от его решения и… воли!
     Но вот незадача: сегодня ночью и для них вдруг объявили пятиминутную готовность к выходу.
     Кто знает, может на том всё и закончится?
     Ну, мало ли на флоте объявляют тревог, далеко не все из них имеют длительное продол-жение, а уж незапланированный выход в море, так и вообще… не припомнить!
     …Итак: исполняющий обязанности командира этого странного соединения кораблей старший лейтенант Стариков Валерий Феликсович, проще Феликс, как все его называют со времен появления в его легендарном имени не менее легендарного отчества, снова привычно стоит на ходовом мостике одного из трех шнуроукладчиков. По закрытой радиосвязи на час-тоте дивизиона он принимает доклады командиров об их готовности к бою и походу, а заод-но выслушивает нескончаемые жалобы на отсутствие в полном объеме личного состава, ма-териального и пищевого имущества, запасных изделий и приборов, которыми, как это час-тенько случается, за их счет укомплектовались ушедшие в море экипажи.
     – Понял, вас понял, я – «Прыжок-3», прием, – терпеливо отвечает он на беспричинно час-тые по всякому мелочному поводу доклады молодых лейтенантов, вчерашних выпускников военно-морских училищ, внутренне улыбаясь их канонически правильным, построенным в строгом соответствии с учебниками, текстам.
     – Ничего-ничего, это у них пройдёт, – улыбается про себя новоиспеченный офицер штаба, вчерашний командир вездесущей на рейде их базы «Антилопы», абсолютно уверенный в том, что незапланированный его командованием выход не состоится. – Обязательно пройдет!
     Ну и, действительно, какой тут может быть выход, когда почти треть экипажей на кораб-лях отсутствует, да и из тех, кто остался – лишь одна молодежь с «учебки», ни разу толком не выполнявшая учебно-боевых задач. Но да это-то ещё ладно, полбеды, главное – из трех командиров, лишь мичман Тихомиров Владимир Николаевич, командир ШУ-224 бывалый моряк, имеющий за спиной ни одно боевое траление, постановку и подрыв шнурового заря-да, как в одиночном плавании, так и в составе соединения. Два других: лейтенант Полянский и лейтенант Михайлов – совсем «зелёные», буквально только-только перед учением сдали допуск на самостоятельное управление кораблём и, естественно, ни в одном учении не при-нимали участия.
     – «Прыжок-3», «Прыжок-3», я – «Сталь-224», – неожиданно по рации прерывает мысли Феликса Тихомиров, несмотря на то, что тот разместил свой «многочисленный» штаб у него на ходовом мостике, давая, видимо, понять лейтенантам, что пора б и закончить свои необя-зательные причитания в эфире, – Корабль к бою и походу готов, как понял, прием.
     – Вас понял, 224-ый… – слегка запутавшись в трубках и микрофонах малознакомого Фе-ликсу шнуроукладчика, не сразу отзывается Феликс, – я – «Прыжок-3», прием.
     – Как вы тут? – вдруг… неожиданно из ходовой рубки появляется голова несуразно длин-ного, почти под два метра ростом дивизионного замполита, капитан-лейтенанта Пырина Олега Анатольевича, Бог весть, откуда впервые за три дня учения появившегося здесь, в рас-положении дивизиона…
     Вообще-то, его, как и Старикова, только-только назначили на должность: перевелся в Бригаду, говорят, даже со штаба Флота. Что?.. как?.. зачем?.. – никто толком не знает, но первое впечатление о себе он производит весьма даже приятное: незаносчивый, эрудирован-ный, интересный, надоедливых вопросов, которыми обычно грешат политработники о твоём отношении к политике партии и правительства, к командованию, о взаимоотношениях в се-мье, не задает.
     И правильно делает!
     Ну, кто теперь среди нормальных думающих офицеров поддерживает пустую телевизи-онную трескотню про всякий там плюрализм мнений, сокращение штатов «госмашины», ры-ночные взаимоотношения, рентабельность, экономную экономику и прочую малопонятную чушь, когда снабжение боевых кораблей флота год от года всё хуже и хуже, а в продуктовых магазинах города – карточная система.
     И что тут поддерживать?
     Кого?
     Хотя, конечно, офицеры – есть офицеры, никто не ропщет, все эти трудности, неурядицы, временные, не такое бывало.
     Да и трудности ли это?
     Новый замполит, на редкость, понимает всё это, не оторван, как говорится, от земли-матушки, напротив: шутит вместе со всеми, анекдоты там всякие смешные рассказывает, иногда даже и политические.
     Впрочем, кто их теперь не рассказывает?
     Вот только со спецификой службы дивизиона по понятным причинам он мало  знаком, да и не очень-то спешит знакомиться, видимо потому и остался во время учений на берегу, ве-роятней всего в политотделе Бригады на подхвате, – мало ли что там стрясётся!
     …– Всё нормально, товарищ капитан-лейтенант, – бодро докладывает Стариков, неожи-данно нарисовавшемуся в дивизионе, замполиту, с которым он и познакомиться толком ещё не успел: так, виделись мельком при убытии в командировку. – Корабли переведены в пяти-минутную готовность… – и вдруг умолкает, раздумывая: стоит ли докладывать про выяв-ленные при беглом изучении кораблей проблемы или умолчать на всякий случай, – к бою и по-хо-ду… – неопределённо тянет: ну, ведь выхода-то в море всё равно не будет.
     – Понял-понял, Валерий Феликсович, – ничего не заметив, перебивает Пырин, неуклюже выбираясь из тесной рубки шнуроукладчика и дружелюбно протягивая свою широченную теплую ладонь. – Здравствуйте, здравствуйте, очень рад с вами познакомиться.
     – Здравия желаю, товарищ командир, – по старой корабельной привычке называть всех уважаемых старших офицеров так, отвечает  Стариков
     – А у меня…  вам пакет, – почему-то смущается замполит, протягивая запечатанный сур-гучной печатью невзрачный свёрток казённо желтого цвета.
     – Есть пакет, – привычно чеканит слова старший лейтенант, уверено беря необычный конверт в руки. – И что там? – вдруг по-мальчишечьи вскидывает свои серые пытливые гла-за.
     – А… и…черт его знает! – также по-мальчишечьи жмет плечами тот. – Мне его… в по-литотделе Базы вручили, – шепчет.
     – Ну, что ж, – сурово хмурит черные брови повидавший виды опытнейший офицер, едва старше двадцати четырех лет, – видно и про нас вспомнили, не забыли… быстрокрылых… шнуроукладчиков, – с сарказмом по-стариковски ворчит себе под нос, вскрывая пакет…
     Эх, а и, правда, в каких только передрягах они с его вездесущей «Антилопой» не побыва-ли за два промелькнувших, как один день года! И чего только не успели повидать, преодо-леть, попробовать. Но, говоря честно, никаких-таких секретных пакетов из Базы с посыль-ным, как в кино с пятью сургучными печатями, никогда не получали, лишь длинные замы-словатые шифровки изредка прилетали ему на брандвахту: помнится, как-то всю ночь с ра-дистом вдвоем разгадывали никчемный циркуляр о возможном усилении ветра, да прочих никому ненужных движений кучевых облаков.
     …Замполит смешно с любопытством заглядывает Феликсу через плечо, выхватывая неза-тейливую строку слов, в которой и есть-то всего три цифры: долгота, широта и время.
     – Уф!.. – обиженно выдыхает дивизионный специалист и, пытливо вскинув глаза на «кап-лея», безжалостно рубит. – Кто старший… на выходе?
     – Вы… – тут же, словно ждал, выстреливает тот, – конечно, вы, товарищ старший лейте-нант.
     – А вы?.. – дивится Стариков. – В качестве кого: офицера штаба? У вас какая морская специальность: штурман?
     – Штру-у-ур-ма-н?! – тянет Пырин, – нет-нет, что вы? Я в качестве посредника, – поправ-ляется, – наблюдателя.
     – Понятно! – отвернувшись, выдыхает «старлей» и, суетливо выхватив «банан Каштана» (микрофон корабельного громкоговорителя), взрывает динамики ШУ-224. – Рубка, мостику.
     – Есть, рубка.
     – Карту, квадрат двадцать-семнадцать.
     – Есть карту, – Феликс с удивлением узнает знакомый, почти родной голос старшего мат-роса Федьки Моисеева его бессменного за два года командования «Антилопой» рулевого. – Квадрат двадцать-семнадцать.
     – Мистика! – мелькнула и тут же утонула мысль в голове «старлея», полностью погло-щённой картой…
    Что ж, ничего нового, всё, как всегда: штурмана нет, прокладку чертить некому, вместо штаба дивизиона посредник-наблюдатель, в подчинении по понятным причинам малоизу-ченные корабли, да к тому ж ещё с малознакомыми командирами и неопытными экипажами. Впрочем, на флагмане есть проверенный временем рулевой, который с полуслова, с полжес-та сумеет понять и подстраховать его, а это уже немало!
26.02.2019г.

     Автор, как обычно, приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных си-туаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские корабельные ситуации.
     Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на доку-ментальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний моих друзей и товарищей периода 1987-1991гг.
     Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение вы-слушать всё это в сто первый раз.
     Да и… повесть-черновик – всего лишь рукопись, набросок, в нём вероятней всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, принеся в очередной раз свои извинения за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ФБ), для исправления, либо оставить их прямо под текстом.