ВСЕ, что помню 1. Я родилась!

                Предисловие

Несколько лет назад я написала книгу «История одной любви» - по письмам моих родителей, которые они писали друг другу почти каждый день до свадьбы в течение полутора лет. Кончалась эта книга словами: - А через год у них родилась я!
 Вот я и подумала, что оборвала свою «песню» на полуслове.   Может,  стоит написать продолжение истории моей  семьи в полном составе, такой, какой помню ее я. Мне стало интересно, что может помнить человек о своем детстве почти через 70 лет.  Вот и посмотрим, что осталось в памяти дочери офицера об их особой, кочевой жизни теперь, когда родителей уже давно нет. Они часто вспоминали о первых годах семейной жизни, о трудностях и  маленьких победах и достижениях, о моих проказах, а лет с трех я уже помню кое-что сама, хотя и мамины рассказы тоже остались в памяти.

И откуда вдруг взялась эта ностальгия по детству?
 
А, может, это старость приближается?
И мягкою рукою нас касается?
И голова от воспоминаний кружится?   
И все, кто раньше ссорился, - подружатся?    

В воспоминания далекие уносимся,
и в детство нас вернуть у жизни просимся!
и к чувствам нежным стали мы открытые,
Все в памяти всплыло, давно забытое!
               



1. Я родилась!

Естественно, помнить сам факт своего рождения я не могла, а знаю о нем из рассказов очевидцев. Но, наконец,  это событие случилось, и почти под самый Новый год, 22 декабря 1950 года, в молодой офицерской семье появилась дочь, вместо так страстно желаемого будущим отцом сына. Для сына было заготовлено имя Александр — в честь папиного отца. Для девочки как-то  придумать имя не собрались. Но когда, вопреки ожиданиям, появилась я, мама тут же назвала меня Светланой — ей очень нравилась песня «Светлана». Помните?

Лунные поляны,
Ночь как день светла,
Спи, моя Светлана,
спи, как я спала…

Да и родилась я светловолосой и голубоглазой — в общем, светленькой. Так что имя оказалось очень подходящим и всеми было одобрено. И хорошо, что родители не послушались некоторых «доброжелателей» , предлагавших назвать меня Сталиной — в честь  «вождя всех народов» -  И.В.Сталина, на другой день после которого я умудрилась родиться.
Вообще,   в нашей семье, все  дни рождения  оказались привязанными к каким-то  значимым в тот момент событиям: папа  родился на другой день после Ленина (24 апреля), мама  - в новогоднюю ночь (1 января), а я — на другой день после Сталина. И только брат отбился от семьи, родился просто 9 июня.
Раньше в роддоме мамочек держали по 10 дней,. поэтому свой первый Новый год я встречала  в больнице города Потсдама (ГДР) с мамой  и нарядной маленькой ёлкой, которую папа принес нам вместе с букетом. Но в палату их поставить не разрешили, и поставили в коридоре на подоконник, напротив двери, чтобы  маме было видно ее из палаты.
Наступление 1951 года я безмятежно проспала в детском отделении, папа провел его в приемном покое, куда на некоторое время разрешили спуститься маме.
Папа приходил к нам каждый день, приносил маме разные фрукты-витамины, и наконец забрал нас домой. А там меня ожидали заранее приготовленные мамой и бабушкой красивые  пеленки-распашонки, ползунки, роскошная белая коляска с вязаными розовыми покрывалом и подушкой.
              И начались у молодых родителей трудовые будни.

Поскольку молодая неопытная мама не взвешивала меня каждый день на весах, то она как-то не заметила, что у нее мало молока,  и именно поэтому я ору голодным криком и днем и ночью, и совсем не расту и не наедаю симпатичные перевязочки на ручках и ножках, а попка  маленькая, как у кролика.

Уж не знаю, какие там были врачи в то время, но когда у меня в 2 месяца отнялась одна рука, одна нога,  голова повисла и перестала держаться на шее, а врачи закололи меня пенициллином без всякого диагноза, так, на всякий случай — а вдруг поможет, и стали говорить маме, что готовьтесь, первые дети часто умирают… тут нашлась  какая-то местная тетя Полина, которая увидев меня чуть живую и маму в слезах, сказала:

- Деточка! Да она ж у тебя голодная! - взяла меня у мамы, села на скамейку  и приложила к своей груди.
Несмотря на свою немощь, я моментально сообразила, что теряться некогда, надо брать, пока дают, и с жадностью набросилась на еду.  Наевшись, я отвалилась от ее груди как клоп и моментально заснула, а Полина стала приносить маме сцеженное молоко в бутылочке.

Умирать мне сразу  расхотелось, пенициллин отменили, и я быстро пошла на поправку. Все органы восстановили свои функции, и жизнь наладилась:. Я перестала кричать, мама перестала плакать, а папа — ходить не выспавшимся на работу.

Но, когда мне исполнилось 8 месяцев, папу отправили в  Ленинград на учебу в академию, и мы всем семейством поехали в Северную столицу.

           http://www.proza.ru/2019/03/27/149