Николь Кидман

               
     Однажды дядя Федор из советского мультфильма насмотрелся интернета и немного сошел с ума, как сказал президент России, узнав о школьном расстреле в нашем Крыму, точно так же, как сходили до него ( до президента ) с разума и инстинктов вымышленный Эвиленко, уризавший тоненькие шеи девочек - подростков саморезом Рамзана Кадырова, тоже памятью предков, злоупотреблявших спагетти - вестернами в пятом веке до нашей эры, стоящего там, будто свая. Так вот, насмотрелся и давай почем зря ( по рупь по двадцать ) душить почтальонов, приносящих скульптурных Лаокоонов из очередной искпедиции Буонапарте, а тот - Антихрист.
     - Добей его, Федор ! - мяукает с подоконника кот и его визгливый голос руководит дядей Федором. Велит надеть бабушкины кальсоны, обмазаться арахисовым маслом и идти слушать в радиоточке призывные напевы Джоди Фостер, а уж та, в свою очередь, прикажет уничтожить - ликвидировать Рейгана, но не президента Империи зла, а литературного, застреленного одной из сестричек и выявленного лежащим в колодце бывшей нефтяной шахты Конурой Рейли из старинного рассказа Чандлера, тоже Раймонда, как Луллий.
     - Рейли ? - ужасается белогорячечный Флинт, колотя кулаками по стенам. - Мэдди О * Брайен, рому !
     Вкатывается толстенькая рыженькая секси и веселая Мэдди. Таранит кукан, на кукане - русский мир. Озабоченный, пассионарный, пишущий и разоблачающий в  " Фейсбуке " Бабченки и уманивающий в запретный  " Тилиграм " Потупчик. Объясняет рыжая жестами пирату, что ништяк у Витухновской титечки. А тот машет ей башкой, соглашаясь, но и противореча чутарик, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, у Готфрик не хуже.
     - И пройдя Остров Скелетов, - хрипит Флинт на смертном одре, - уткнешься ты в ...
     - Манду всех революций, - предполагает нерусская Мэдди, не читавшая советских книг перед обедом. Я читал. И я скажу.
     - Товарищ Дита, - говорю я умно и веско, как восковой оттиск на пергамине Раймонда Луллия, - в советских книжках, ежели кто - то хрипел и предложение неокончено, то всяко подскакивала комсомолка и решительно приказывала радисту закончить рапорт в штаб фразой  " Весь отряд погиб в бою ! ".
     - Да ни х...я, - противоречит мне маленький медвежонок, более известный как Пох, пустив в расход предательскую канадскую спортсменку, - мы не погибли, братан, мы уходим из рая.
     У Солженицына был РАЯ, то есть аббревиатурно распад атомного ядра, из которого не выйдет ни х...я. Ошибался старец праведный Солж, выйдет. С такими игроками как Бабченко и Потупчик снова выйдет дежа вю и плагиат из меня же, от коего я отказался вчера и понадеялся было, что аллес. Да вот х...й вот ! Короче, Дитушка, милая, культур - мультур хочишь ? Скока ? Сто ? На тэбе двести !
       Ибрагим - оглы жутко грыз неподатливые слова, откусывая окончания и прибавляя несущественные частицы, совсем забыв о деепричастных оборотах и правилах правописания согласных после глухих, топорща жесткий ворс бурки нервно вздрагивающим хвостом.
     - Выдышь ? Ицо мирозданий, на х...й, бля.
     Он ругался по традиции, усвоив красоты великого и могучего за пять секунд просмотра телеканала  " Культура " с трепещущимися по проссанным углам провинциальных ТЮЗов клонами самого Грибова, твердо усвоившими непреложное правило искусства безыскусных искушений человека требовательного : наливай и пей. Одна рожа вислощекого Гафта, бандеровского направлятеля доброхотистых членов в широченно разверстое устье манды усастого Михалкова - по хер какого - с ыконами и кремлевско - вертушечными аппаратами тяжельше прогорклого маразмом воздуси ( сие не ошибка, а старчество, спутники и Машков в сапогах на волейбольной площадке с вышибаемыми гранатами городошистыми космонавтами, спрыгнувшими с башен БМВ сохлыми мартышками Киплинга ), стоила мессы Генриха Валуа Третьего, пидора проклятого, опрокинувшего процветающую Францию в эпоху междусобойных выяснений правоты боцмана и боцманмата, ходившего дудочкой сквозь Гиммельфорс на Трансильванию.
     - Нам - то не гони, - шептал Илья Сохатых, приказчик непотребных жонок Посольского приказу кухарястых изменений Книги Перемен, так и не уяснивших истинное местоположение их святейшей, как кальсоны патриарха, родины, где - то строго на север от Никарагуа и Зимбабве, но компаса сбоили зловещими топорами Негоро, сдвоенной гласной оборотившегося капитаном Себастьяном Перейрой, торговцем пряниками и окаменевшими от удивления пионерскими соплями Лизки Готфрик, - ицо. Это бабец с начинкой, зафаршированный говном Урганта до блевотности навовсе.
    Голая тетка, могучих габаритов и лишь в сапогах, гулко бзднула, сшибив висевшего на ветке наблюдающего за порядком унтера Пришибеева, долговязого дядю любого племянника в выцветшей под Прохоровкой и Сталинградом гимнастерке, подпоясанной по хорошему, конечно же, ломом и напильником, заточенным об асфальт и обмотанным с краю чорной изолентой.
    - Ой, бля, - высказался сущностью патриота унтер, разводя усы к иконам, выколотым китайской тушью на его мощной груди потомка бояристых родов и видов войск. - Ухойдакали.
    - Собаке собачья смерть, - без акцента оценил происшествие Ибрагим - оглы, сморкаясь газырями в сторону пальмястых березок, овитых по стволам Безруковыми и Табаковыми - по х...й какими - с прикрученными вощеной нитью Боярскими - по х...й какими - в шляпошных установках конусом на тянущихся огурцами или кукамбрами к солнечному свету головах.
    - Чо за х...ня ?
    Из трещобы выпер Дональд Трамп, потомственный золотопромышленник и хищник, вооруженный кайлом и лопатой, после которой все засмеялись.
    Они смеялись все семьсот лет, пока Леда рожала лебедей, Еноты летали в космос, а Гарри Олдман вспоминал трогательные сосочки Матильды, не балерины. Потом у них устали животы от смеха и вибраций, но это по хер, ведь лето же. А летом у нас холодно в пальто и никакой лошадь Крым не способствует переменной климатической составляющей всякого несогласия и высказывания туда. И поэтому - Изабелла Кларк.