Дёготь

Колонна зэков вливалась на территорию лесной биржи, и точно растворялась по цехам. Заунывный ежедневный путь под конвоем, в последнее время наводил на Дёгтя тоску. Что-то сломалось в этом отчаянном человеке, прошедшим несколько лагерей, так бывает, когда нет из дома писем. Ощущение, что последняя ниточка связывающая c иной жизнью порвалась, высасывает последние надежды из человека, который вроде бы привык ко всему. Но, видимо, бесконечного нет ничего, как и терпения.
Дёготь подошёл в двум молодым зэкам, негромко сказал:
- После обеда ко мне в столярку загляните.
Те понимающе кивнули в ответ, зная, что Дёготь по-пустякам базарить не будет.
После обеда в тихом закутке втроём распили бутылку водки - провёз водила, увозящий с биржи стволы деревьев на лесовозе. И, повеселевшие, переглянулись.
- Ну вот и встретили Новый год, загодя, - сказал Дёготь.
- Точно, - поддакнул коренастый рыжий Пашка, запахивая расстёгнутую телогрейку - повеяло снаружи холодным северным ветром.
- Благодарим, Дёготь, - поддержал Василий, степенно прокашлялся.
Пацаны были земляками Дёгтя. А в далёких краях человек, знающий места твоей вольной жизни, близок, как нигде более.
- Не палитесь только, - предупредил Дёготь - Чтобы было тихо-тихо.
- Это, конечно, - пьяно проговорил Пашка.
- До обеда затихоритесь, - советовал опытный Дёготь.
- Сделаем, - пообещал Василий.
Но пацаны были молоды, в головах был ветер - куража захотелось. В таком состоянии и повстречался им Краб - низкий, кряжистый, с широким лицом и глазами на выкате. Вправду велик русский язык - дадут зэки кличку, как припечатают на всю жизнь.
- Хо, божьим духом повеяло, - добродушный Краб внимательно посмотрел на пацанов.
- Гуляем! - закуражился худенький Пашка.
- Это хорошо! Для кого тюрьма, а для кого тюремок! - радостно произнёс Краб.- Кстати, тут на биржу завхоз зашёл. Видел я его... Вроде бы Василий он тебя сдал, когда у тебя под матрасом заточку нашли...
- Не факт, что он, - рассудительно сказал Василий, но невольно гримаса ненависти от воспоминаний о изоляторе, куда он попал за это нарушение, исказила его бледное лицо.
- А вот и спросим сейчас с завхоза! - бодро заявил Пашка.
И они пошли от застывшего молчаливого Краба, который проводил их подслеповатыми хитрыми глазами до выхода из цеха.
Но завхоза сразу найти не удалось. А когда увидели пацаны его - в новой чёрной телогрейке, суетливого, то на пути оказался Дёготь - дело было уже к обеду.
- Искали завхоза, спросить хотели! - устало сказал Пашка - Краб тут базар разводит, что, мол, он Василька сдал...
- Краб свои задачи решает, вашими руками, - спокойно пояснил пацанам Дёготь. - Слушайте меня, я вас никогда не обманывал.
Они постояли немного, и снова пошли в цех. С улицы дул ветер, он проносился над зоной, студил зэков, прятался среди станков - ветер непоседа то ли подбадривал людей, то ли старался причинить им неудобства.   
Дёготь как то притих. Он слушал ветер, как какую то призывную тоскливую мелодию, дающую силы.
Но в этот студёный день, ветер не был другом, он только злобил, шептал своими порывами о жестокости этого мира.
Но у Дёгтя не было другой мелодии в судьбе.
Рядом была только зона.