Прошлое, как бы оно ни отдалялось,
всегда живет рядом с нами,
хотим мы этого, или нет…
* * *
И даже то, что быть не может,
Однажды тоже может быть!
…Утром в огромном доме семьи Браунов тревожно прозвучал телефонный звонок. Служанка взяла трубку, что-то ответила, и, постучав в дверь, вошла в комнату хозяйки.
- Миледи, вас просят к телефону, - сказала девушка, подавая трубку леди Глэдис.
- Это Стивен? Или Элизабет? – спросила та, беря трубку в руку – она с нетерпением ждала звонка от детей.
- Кажется, это звонят из Москвы, миледи…
- Спасибо, Мэгги, - сказала Лада, у которой сердце сразу тяжело бухнуло в груди – её телефон в Москве знала только мать, а от матери она не ожидала приятных известий – её родители были уже очень старыми и очень больными людьми.
- Алло! – произнесла она, на всякий случай, опускаясь в кресло.
- Ладушка, доченька моя, это мама!
- Мамочка, дорогая, здравствуй! Ты здорова? Как папа? Надеюсь, ничего страшного у нас не случилось?– сразу закидала Лада вопросами свою мать.
- Я здорова, детка. А вот твой отец…
- Господи, что с ним? У него опять был приступ?! – ахнула Лада, и приложила левую руку к виску, в котором от волнения вдруг резко запульсировала боль.
- Нет, девочка моя. На сей раз всё значительно хуже. Этой ночью его не стало…
Мать зарыдала в трубку, а Лада откинулась на спинку кресла, и закрыла глаза. По её лицу текли слезы. Значит, отцу так и не удалось выкарабкаться на этот раз. Как всё это ужасно! Она так любила его…
Только полгода назад её мать и отец приезжали к ней в Англию, и тут отцу сделали сложную операцию на сердце. Но, к сожалению, это не помогло, и отсрочило неизбежное всего на шесть месяцев.
- Бедная мамочка! – подумала Лада. – Они с отцом так преданно и нежно любили друг друга. Как же теперь она будет жить одна? Надо обязательно убедить её переехать сюда, к нам. Хотя… Что она будет делать здесь, не зная языка, не имея ни друзей, ни знакомых…
- Мамочка, я сейчас же закажу билет на самолет, и завтра рано утром буду в Москве.
Она не сказала «дома». Зачем лукавить? Её дом давно уже был тут, в Лондонском предместье, где жил её муж, и где родились её дети.
- Хорошо, милая. Я жду тебя!
- Я прилечу, и сделаю всё, что надо. А ты постарайся взять себя в руки. Хорошо?
- Да-да, я обязательно постараюсь! Не волнуйся за меня, дочка!
- Рядом с тобой сейчас есть кто-нибудь?
- Да, у меня сейчас соседка, Любовь Ивановна.
- Попроси её остаться у тебя на ночь. Я приеду, и щедро отблагодарю её за всё…
- Ты забыла, девочка, что у нас за сочувствие пока платить не надо. Любочка и так обещала побыть со мной столько, сколько потребуется.
- Я понимаю, извини.
- Дети приедут с тобой?
- Нет, сейчас они в своих школах, это далеко, в другом городе, я не смогу быстро привезти их сюда.
- Ну, и ладно. Незачем им видеть всё это – они ещё слишком малы, чтобы присутствовать на похоронах.
- Мам, мне привезти что-нибудь с собой?
- Ничего не надо привозить, милая. Только приезжай поскорее, прошу тебя. Я очень жду…
В телефонной трубке послышались короткие гудки отбоя…
Лада тут же позвонила в кассы аэропорта, чтобы заказать билет на самолет до Москвы. Он вылетал этой ночью, и рано утром уже приземлялся в Шереметьево.
Потом Лада вызвала горничную.
- Мэгги, помоги мне собрать чемодан! Я немедленно вылетаю в Москву.
- Что-нибудь случилось, миледи? – спросила горничная, которая работала в доме не первый год, и очень любила свою хозяйку.
- Да, случилось. Сегодня ночью умер мой отец.
- О, Боже! – ахнула девушка. - Примите мои самые искренние соболезнования, миледи!
- Спасибо, Мэгги.
Молодая женщина и служанка поднялись в спальню Лады, и стали складывать в чемоданы необходимые вещи. В Москве Лада собиралась пробыть неделю, и уже заказала обратный билет, зная, как до сих пор ненавязчив сервис на родине.
Собрав чемоданы, Лада попыталась что-нибудь съесть за обедом, но аппетита не было, и она только поковыряла вилкой еду. Потом женщина поднялась к себе, и легла в постель, чтобы заснуть, хоть ненадолго. Сегодня ей предстояло провести бессонную ночь – она не могла спать в самолете. Но и с этим ничего не получилось. Лада только проворочалась в постели полтора часа, и встала, чувствуя, что голова раскалывается от боли, а в груди застыл плотный, тяжелый комок, смесь волнения и страха – в Москве ей предстояло провести несколько непростых дней.
Своих родителей Лада очень любила, а они безумно любили свою единственную дочь, и близко к сердцу принимали все её неприятности, которых в прошлом было предостаточно. И вот теперь её отец умер, и Лада вынуждена ехать в Москву, с которой у неё связано так много воспоминаний, и где прошла большая часть её жизни.
Молодая женщина встала с постели, приняла таблетку аспирина, чтобы хоть немного приглушить головную боль, и стала одеваться. Потом спустилась вниз, и вышла из дома на улицу, где её уже ждал автомобиль с шофером – муж не любил, когда она сама водила машину, а она привыкла всегда и во всем полагаться на него, и это быстро вошло у неё в привычку.
Через час они уже приехали в аэропорт, Лада прошла регистрацию, и, наконец, заняла свое место в удобном салоне «боинга». Теперь ей предстояло несколько часов провести в самолете, и она опять окажется в том городе, где нашла свое недолгое счастье, а потом снова потеряла его, расставшись с тем человеком, которого любила больше собственной жизни…
…Она предпочитала не вспоминать о прошлом. Воспоминания эти были слишком тяжелы, несмотря на то, что с тех пор минуло уже десять лет, которые Лада прожила в Англии вместе с мужем. Но теперь эти события снова обступили её, и были свежи в памяти, как будто всё случилось только вчера…
…Лада вспомнила о том, как жила одна в маленькой квартирке на самой окраине Москвы. Вспомнила, как в один из жарких летних вечеров пошла в ближайший магазин, чтобы купить себе что-нибудь на ужин, но прямо перед ней взорвалась шикарная иномарка, и взрывная волна кинула её головой на камень. Так она оказалась в больнице, вся израненная, с донельзя изуродованным лицом, потерявшая память. А потом врачи «сделали» ей новое лицо, но это было лицо другой женщины. И вместе с чужим лицом ей достался и чужой муж, которого она полюбила, и прожила вместе с ним три счастливых месяца, и который предал её, когда нашел свою настоящую жену.
Она не стала бороться за свою любовь, и ушла из дома, куда попала по воле случая. Потом, уже позже, они встретились с Кириллом ещё раз, и он говорил, что любит именно её, Ладу, и теперь будет только с ней. Он обещал позвонить, и она ждала его звонка, но этого звонка так и не было. А она в это время ждала от него ребенка, и была в полном отчаянии…
Женщина вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече.
- Вам плохо, мэм? Могу я чем-нибудь помочь?
Лада открыла глаза, и увидела, что над ней склонилось участливое лицо молоденькой симпатичной стюардессы.
- Нет-нет, спасибо, у меня всё в порядке.
- Мне показалось, что вы стонали…
- Да, я немного задремала, и мне снился неприятный сон.
- Может быть, принести вам что-нибудь выпить?
- Пожалуй, я бы выпила глоток коньяка, - сказала Лада, которая никогда не пила ничего крепче шампанского. Но сегодня она отступила от своего правила. Может быть, выпитый коньяк позволит ей хоть ненадолго забыть то, что ей предстоит, а тяжелые воспоминания о прошлом не будут терзать её душу, вызывая сердечную боль.
Стюардесса появилась через несколько минут, и принесла заказ. Лада пригубила бокал, и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. И опять увидела себя, одиноко бредущей по улице в сторону станции метро. Рядом с ней вдруг останавливается автомобиль, и из него выходит едва знакомый иностранец, с которым её на одном из приемов познакомил Кирилл. И именно этот иностранец стал потом её дорогим мужем Робертом. Он увез её к себе в Лондон, и окружил такой любовью и заботой, что завоевал её сердце. Там появились близнецы Стивен и Элизабет, и там она обрела, наконец, свое недолгое женское счастье.
За те десять лет, что прошли с тех пор, она была на родине только два раза. Первый раз – когда произошло покушение на Кирилла. Тогда она приехала, чтобы быть рядом с ним. Второй раз Лада приехала, чтобы лично наказать заказчика убийства, что она и сделала. С тех пор она ни разу не была в Москве, хотя там остались её родители, и она очень скучала по ним. Когда тоска становилась нестерпимой, Лада покупала билеты, и отец с матерью прилетали к ней в Лондон, хотя и чувствовали себя в роскошном доме Браунов «не в своей тарелке», и мечтали поскорее вернуться в свой крошечный домик в Подмосковье с кустом сирени под окном.
И вот теперь, десять лет спустя, тридцатисемилетняя Глэдис Браун, как её называли знакомые англичане, ехала в Москву на похороны отца – она не могла отказать матери, и не приехать, хотя и понимала, что вновь оказаться там будет для неё нелегко.
- Леди и джентльмены, наш самолет идет на посадку в аэропорту Шереметьево, просьба занять свои места и пристегнуть ремни, - объявила через несколько минут та же молоденькая стюардесса.
Самолет мягко коснулся земли, и через несколько минут остановился.
Все пассажиры засуетились, стали доставать с полок свои вещи, дамы помоложе извлекли из сумок косметички, и в экстренном порядке стали поправлять макияж, а Лада сидела, изо всех сил сжимая в руках свою сумочку, не в силах оторвать непослушное тело от кресла, и пройти к выходу…
Наконец, она тряхнула головой, и встала. В конце-концов, надо взять себя в руки!
Выйдя из самолета почти последней, Лада довольно быстро получила свой багаж, и вышла на площадь, где её ждал автомобиль с шофером – это был автомобиль фирмы Роберта, которая до сих пор находилась в Москве. Часы показывали уже около восьми часов утра, солнце недавно встало – в апреле светает рано. Было довольно тепло. Но Лада, не зная, какая погода может ожидать её в Москве, оделась потеплее.
Уже через два часа женщина вошла в дом родителей, и обняла мать, которая сильно постарела за те полгода, что они не виделись.
- Мамочка, милая моя…
- Доченька, я так рада, что ты приехала… Может быть, немного приляжешь, отдохнешь с дороги?
Мать знала, что Лада никогда не спит в самолете, как бы долго ни продолжался полёт.
- Нет, это потом. Говори, что я должна сделать.
- Ну, прежде всего, ты должна позавтракать.
Лада и в самом деле вдруг почувствовала сильный голод. Ведь она не ела уже почти сутки – с тех пор, как узнала, что её отец скончался.
- Хорошо, давай сначала выпьем кофе, - сказала молодая женщина, проходя на кухню. – А потом ты все-таки расскажешь мне, что надо делать…
…Следующие несколько дней пронеслись перед Ладой, как страшный сон. Сначала она организовала церемонию и заказала в ресторане зал для поминок. Потом были сами похороны…
…Наконец, они остались с матерью наедине, и опять завтракали на кухне.
- Ну, вот, всё и закончилось, дочка. Ты побудешь ещё немного, или сразу домой? - спросила мать.
- У меня билет на завтра. Мама… Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ну, подумай только! Что ты будешь делать здесь совсем одна, в пустом доме?
- А я и там буду одна. У тебя свои дела и заботы, дети в школе, и мне не с кем будет перекинуться словом. Тут хоть подруги есть, вот, телефон не замолкает…
- Я это очень хорошо понимаю, и поэтому не могу настаивать. Только знай, что мне тебя сильно не хватает.
- Знаю. Но давай оставим все, как есть, девочка моя. По крайней мере, пока…
- Как скажешь, мама. Поступай так, как будет лучше для тебя.
Зазвонил телефон. Мать сняла трубку, и, переговорив пару минут, сказала:
- Любовь Ивановна звонила. Просит зайти. Ты как?
- Конечно, иди, мамочка! Я найду, чем заняться. Ведь здесь я тоже у себя дома.
- Ну, конечно, милая! А как же может быть иначе?
Мать оделась, и ушла, а Лада сидела в кресле, и, как завороженная, смотрела на телефон. Потом, как будто нырнув с разбега в холодную воду, быстро набрала знакомый номер, который до сих пор бережно хранила её память. Через несколько секунд в трубке послышался женский голос:
- Слушаю вас!
- Здравствуй, тетя Соня! Это Лада… Ты ещё помнишь меня?
- Лада?! Господи, Ладушка! Дорогая моя! Ты где?
- Я в Москве, у мамы. Приехала вот…
- А я тут вспоминала о тебе вчера. Если бы ты знала, как я хочу тебя увидеть! Это возможно? Ну, хотя бы на пять минут, а?
- К сожалению, уже завтра я уезжаю.
- Но ведь до завтра ещё так далеко. Неужели ты не выкроишь несколько минут, чтобы навестить старуху?! Мне уже слишком много лет, так что, вполне вероятно, эта встреча будет последней.
- Пожалуйста, не говори так! Я только что похоронила своего отца.
- О, Господи! Какое несчастье! Прими мои самые искренние соболезнования. А как мама?
- Мама пока держится. Я предлагала ей уехать со мной, но она не соглашается.
- Я её хорошо понимаю. Трудно бросать свой дом, если в нем остается твое сердце.
- Трудно, тетя Соня, - тяжело вздохнула молодая женщина. - Мне ли не знать об этом?!
- Прости, прости меня, дорогая! Я помню всё, что случилось, как будто это было только вчера.
- Давай, не будем об этом. Что было, то прошло. И в прошлое нет возврата.
- Конечно, не будем, Ладушка! Просто я полюбуюсь тобой несколько минут, и напеку тебе твоих любимых оладышков! Помнишь, как ты любила мою стряпню?
- Ну, против этого аргумента я никак не могу устоять. Сейчас вызову такси, и приеду ненадолго.
- Ты адрес-то помнишь? Ведь сколько лет прошло!
- Конечно, помню. Только…
- Что «только», милая?
- Да нет, ничего, - сказала Лада, и положила трубку…
А тетя Соня тут же набрала телефонный номер, и, услышав голос секретарши Кирилла, сказала:
- Мне нужно, чтобы вы срочно соединили меня с Кириллом Матвеевичем.
- К сожалению, это невозможно. У него сейчас очень важное совещание. Оставьте свое сообщение, и я передам его сразу, как только оно закончится.
- Милая девушка, если вы сейчас же не сообщите ему, что звонит тетя Соня, он не простит вам этого никогда, даю гарантию! Вы можете заранее распрощаться со своим местом!
- Ну, подождите, я постараюсь что-нибудь сделать!
Секретарша вошла в кабинет, вызвав этим сильное неудовольствие шефа, который, увидев её, сердито нахмурился, и, склонившись к нему, передала слова звонившей.
- Соедините! – приказал тот, и взял трубку.
Тётя Соня никогда не звонила ему в офис без крайней нужды.
Услышав мужской голос, тетя Соня сказала:
- Кирилл, к нам едет Лада. У неё совсем мало времени, но я уговорила её приехать хоть на несколько минут. Так что, если хочешь её увидеть, поторопись…
- Понял, - сказал Кирилл Матвеевич, и посмотрел на людей, которые сидели у него в кабинете.
- Господа, я вынужден уехать, прямо сейчас. Появилось дело, которое очень важно для меня. Думаю, что все наши проблемы потерпят до моего возвращения.
Все присутствующие стали собирать свои бумаги, и складывать их в папки, ломая головы, что же такое могло произойти у их босса, что он впервые в жизни прервал важное совещание, и покинул свой офис.
А Кирилл быстро прошел в свой кабинет, накинул пальто, спустился вниз, с трудом заставляя себя не бежать по лестнице, и сел в автомобиль, приказав шоферу ехать домой, и как можно быстрее.
Всю дорогу он нервно посматривал на часы, как будто оттого, как быстро он появится сегодня в своем доме, зависело, будет он дальше жить на этом свете, или нет…
…Через полтора часа рядом с домом господина Корсунова остановилось такси, и из него вышла молодая женщина в элегантном длинном пальто. В руках она держала фирменный пакет с подарком для тети Сони, который купила в одном из бутиков Лондона. Там же лежал и сувенир для Кирилла – так, на память.
Она позвонила около ворот, и калитка сразу распахнулась. На пороге дома её ждала пожилая женщина с седой, как лунь, головой.
- Господи, Лада! Ты ничуть не изменилась! – сказала она, глядя подслеповатыми глазами на молодую женщину. – Хотя нет, ты стала ещё красивее!
- Тетя Соня, ты просто мне льстишь! Человек не может в тридцать семь лет выглядеть лучше, чем в двадцать семь! – улыбаясь, сказала Лада, крепко обнимая старушку и передавая ей в руки привезенный подарок.
- Ошибаешься, детка! Ещё как может! Ну, не будем стоять здесь, пойдем в дом!
Женщины вошли в дом, Лада сняла пальто, и оказалась в строгом сером костюме и светлой блузке, которые очень шли ей. Её темные волосы были собраны в красивый тяжелый узел, черные глаза блестели от волнения, а щеки пламенели нежным румянцем.
Молодая женщина огляделась.
- А здесь мало что изменилось за эти годы!
- Да, тут всё осталось по-прежнему. Кирилл ничего не хочет менять в своём доме. Пойдем на кухню, дорогая. Я угощу тебя твоими любимыми оладышками, и ты расскажешь мне, как жила все эти десять лет.
- Ох, тётя Соня, за эти годы столько всего произошло, что так сразу обо всём и не расскажешь.
- Ну, ты хотя бы начни. Только сначала поешь. А то, все остынет…
Чтобы не обидеть старую женщину, Лада взяла в руки вилку и нож, и придвинула к себе тарелку с пышными оладьями и стеклянную вазочку со сметаной…
- Ну, что же мне рассказать тебе о своей жизни, - начала она после того, как был съеден последний блинчик. – У меня двое детей, Стивен и Элизабет. Они двойняшки. Им девять лет. Дети уже третий год учатся в дорогих частных школах, куда их определил Роберт. Так что, я нечасто вижу их, разве что, в летние каникулы и на рождество. А сейчас я приехала в Москву, потому что умер мой отец.
- А почему ты ничего не говоришь о своем муже? Как он?
- Муж… Я прожила с ним девять счастливых лет, но год назад Роберт погиб в автокатастрофе – в дороге у него отказали тормоза. Я до сих пор не могу прийти в себя. Он очень любил меня, а я любила его. Так что, теперь я снова одна.
- О, Господи! Как всё это печально! – покачала седой головой тётя Соня.
- Да. Терять своих любимых очень тяжело. Ну, а как ты жила всё это время?
- Ну, тут и рассказывать нечего. С тех пор, как ты ушла, в этом доме поселилась тоска…
- А что Кира?
- Кира? Она умерла. Покончила с собой. После того случая в больнице, когда она хотела убить Кирилла, и ранила тебя, разум совсем оставил эту женщину. И её уделом стала отдельная палата в психушке, где она и окончила свои скорбные дни.
- Ну, что ж! Она сама, по своей собственной воле, выбрала, как ей жить, и как умереть. По крайней мере, она освободила Кирилла от своего присутствия. Скажи, он сильно переживал её смерть?
- Да что ты, в последнее время он её не выносил. И вряд ли посетил хоть пару раз в больнице. Хотя, и такой смерти ей мой мальчик, конечно, не желал.
- Интересно, каким он стал, Кирилл…
- Десять лет – большой срок, детка, а время не щадит никого. Теперь это пятидесятилетний мужчина, много чего переживший в жизни.
- Он счастлив? У него есть женщина, которую он любит, и которая любит его?
- Его любимая уехала от него десять лет назад, и вышла замуж за англичанина. А он ждет её до сих пор, и никто из женщин никогда не войдет в этот дом.
- Так не бывает, тетя Соня! Время залечивает душевные раны, и сглаживает боль от наших потерь. Если бы этого не происходило, жить на свете стало бы невозможно. И утерянную любовь, даже самую сильную, время превращает в щемящую душу печаль. Нельзя столько лет хранить в себе это чувство неизменным.
- Откуда ты знаешь, Лада, сколько лет можно казнить себя за сделанную ошибку, и как можно тосковать о той женщине, которую любишь? – услышала вдруг Лада за спиной тихий мужской голос.
Она вскочила со стула, и обернулась. Перед ней стоял Кирилл.
- Господи, это ты…
- Да, это я. Здравствуй, Лада!
- Здравствуй, Кирилл!
Мужчина так торопился, что даже не снял пальто – он боялся, что опоздает, и уже не застанет её в своем доме. Он стоял в дверях кухни, опершись рукой на притолоку, не делая ни шага в сторону Лады, и только внимательно смотрел на неё, как будто видел впервые в жизни.
Прошедшие годы и в самом деле почти не изменили эту женщину. Она вошла в пору своего наивысшего расцвета, и была в том прекрасном возрасте, который так любил Оноре де Бальзак, а уж тот понимал толк в женской красоте! После родов её бедра чуть округлились, а грудь стала больше. Лицо же приобрело законченность форм и стало ещё изысканнее и тоньше. И такой зрелой красавицей она нравилась ему даже больше, чем раньше.
А Лада видела перед собой пятидесятилетнего мужчину, который ещё немного располнел за эти годы, а виски его поседели.
- Но, Боже мой, это же мой Кирилл! – подумала она, и подошла к нему. – Ведь я любила его больше жизни, я была готова умереть за этого мужчину!
Лада подняла руку, и погладила его по гладко выбритой щеке. А он схватил её руку, и поцеловал в прохладную ладонь, и, не выпуская эту ладонь из рук, снова прижал к своей щеке, и стоял так, закрыв глаза, вдыхая легкий аромат её духов.
- Я очень рада, что повидала тебя, Кирилл, - сказала молодая женщина, осторожно пытаясь освободить свои пальцы из рук мужчины. – Но, пожалуй, мне пора ехать…
- Мы не виделись десять лет. Неужели у тебя не найдется нескольких минут для меня?!
- Завтра рано утром я улетаю в Лондон. Сегодня мне надо собраться и хоть немного отдохнуть перед полетом. Но, конечно, полчаса ничего не меняют. Пожалуй, я выпила бы ещё чашечку кофе.
- Сейчас, милая, я все сделаю! – сразу засуетилась тетя Соня, включая чайник, а Кирилл вышел из кухни, чтобы снять пальто.
Когда он вернулся, на столе стояли две чашки кофе, от которых поднимался ароматный парок. Кроме Лады, на кухне никого не было…
- Ну, расскажи мне, как ты живешь? Я ведь ничего не знаю о тебе.
- Я живу в Лондоне, в доме мужа. У меня двое детей, они двойняшки – мальчик и девочка.
- Скажи, ты счастлива с Робертом? Только не обманывай меня, очень тебя прошу.
- Да, я любила мужа, а он очень любил меня. Но Роберта уже год нет на свете. Он погиб в автокатастрофе.
- Господи, и ты не сообщила мне об этом?!
- А что бы это изменило?
- Я в тот же день приехал бы за тобой…
- Я в этом не уверена, Кирилл. У тебя три раза была возможность сделать меня своей на всю жизнь. Но ты не воспользовался ни одной из этих возможностей.
- И теперь ничего нельзя исправить?
- Как ты себе это представляешь? Я бросаю дом и своих детей, и приезжаю к тебе? Но я не просто живу в Англии. Я стала англичанкой, я – леди Браун, и это накладывает на меня определенные обязанности. К которым, кстати, я давно привыкла.
- Но ты можешь забрать детей, и жить здесь, со мной.
- Мои дети ни слова не говорят по-русски. Они очень удивятся, если я предложу им бросить всё то, к чему они привыкли – дом отца, школу, друзей - и увезти в страну, которую они не знают, да и вряд ли захотят узнать.
- Я всё понимаю. Кроме одного. Когда-то ты так любила меня, что чуть не умерла, спасая мою жизнь. Неужели всё это в прошлом? Неужели ничего не шевельнулось в твоей душе, когда ты увидела меня через столько лет?
- Я не хочу, и не буду говорить об этом, Кирилл. Что было, то остается со мной. У каждого человека есть свои призраки, наши тени. Они приходят к нам из прошлого, и иногда заслоняют настоящее. Только пусть эти тени тенями и останутся… Знаешь, неблагодарное это занятие – воскрешать их.
- Ладно. Пусть так. Я стал для тебя тенью. Но у меня наверху есть одна вещь, которая принадлежит тебе, и которую я хотел бы тебе вернуть.
- Правда? И что же это за вещь?
- Пойдем, я покажу! Это не займет у тебя много времени.
Они пошли к лестнице, которая вела на второй этаж, а тетя Соня со слезами на глазах мелко-мелко крестила их вслед, стоя в дверях своей комнаты…
Поднявшись на второй этаж, они вошли в спальню. Перед тем, как переступить порог этой комнаты, Лада чуть замешкалась, но Кирилл взял её за талию, и мягко подтолкнул к туалетному столику, на котором по-прежнему стояла шкатулка с драгоценностями.
- Вот, это единственная драгоценность, которую я успел подарить тебе, прежде чем ты исчезла. Я хочу, чтобы ты взяла её с собой, и надевала хоть иногда.
Он держал на своей ладони бриллиантовую подвеску на витой золотой цепочке.
- Я помню, как ты радовалась подарку, как я помогал тебе застегнуть цепочку, и как целовал твою нежную шейку…
С этими словами он подошел к Ладе, стоящей у зеркала, и надел на её шею цепочку. Подвеска вспыхнула в свете горящей люстры разноцветными огнями. А Кирилл целовал шею любимой женщины, которая застыла перед зеркалом, ярко вспомнив, как все это происходило в прошлый раз - как счастлива она была, и как сильно любила своего ненаглядного мужа Кирилла. Тогда ей казалось, что впереди у них целая жизнь. И она верила, что жизнь эта будет прекрасна, как волшебная сказка…
Из глаз молодой женщины вдруг покатились две слезинки. А Кирилл уже целовал её губы, крепко прижав к себе её тело. И она тоже обнимала его, и отвечала на его поцелуй.
Потом, немного опомнившись, она прошептала:
- Что мы делаем, Кирилл? Не надо, хватит! Это настоящее безумие! Мы не должны…
- Если ты сейчас скажешь, что не хочешь меня, то я тут же отпущу тебя. И никогда больше не появлюсь в твоей жизни. Решай…
Кирилл выпустил её из своих объятий, и она покачнулась, лишившись такой надежной опоры.
Молчание затягивалось, а в душе мужчины боролись отчаяние и надежда, и чем дольше продолжалось это молчание, тем меньше надежды у него оставалось.
- Я могу сейчас уйти. Навсегда… И каждую ночь он будет приходить ко мне в моих снах. Мой Кирилл… Мое несчастье и моя жизнь…
Так думала Лада, а в душе у неё поднималось чувство бесконечной нежности к этому человеку, который сейчас стоял перед ней, и с нетерпением и страхом ожидал её решения.
Она так ничего и не сказала, только положила руки ему на плечи, и приникла к нему вся.
- Если бы ты знала, как я мечтал об этом, дорогая, - сказал он, целуя её…
…Как будто не было в прошлом этих десяти лет. Её тело помнило каждое прикосновение этого мужчины, и на каждую ласку его рук и губ откликалось сладкой мучительной болью.
- Господи, как же мне хорошо с ним! – думала она, наслаждаясь близостью. И всё, что было в её жизни до сих пор, отступило на второй план, а важным стало только одно – любовь того мужчины, который сейчас был рядом с ней…
…Проснувшись утром, она увидела рядом спящего Кирилла.
- Боже мой! Что я наделала?! Теперь ему будет ещё тяжелее. Да и мне тоже. Я же не смогу с ним расстаться, и сделать вид, что ничего не произошло!
Но тут увидела взгляд Кирилла, который только что проснулся. И в этом взгляде было столько обожания и нежности, что сердце женщины сладко сжалось в груди.
- Ладушка моя…
- Кирилл, дорогой мой…
- Ты ведь не уйдешь от меня прямо сейчас?
- Нет, не уйду. Тем более что на свой самолет я все равно уже опоздала…
…Она прожила у него целую неделю, и всю эту неделю Кирилл был рядом, ни на секунду не расставаясь с ней, совершенно забыв о делах и отключив телефон. Ведь каждый телефонный звонок отнимал у него драгоценные минуты, которые он мог провести с любимой женщиной.
- Ну, вот. Завтра я уезжаю, - сказала Лада, когда они завтракали. – К сожалению, я не могу остаться дольше. Прости!
- Я понимаю, и не прошу ни о чем. Это и так было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Теперь, по крайней мере, я знаю, что ты по-прежнему любишь меня.
- Мне было с тобой очень хорошо, Кирилл, и всё-таки, я не уверена, что поступила правильно. Не придется ли нам жалеть о том, что мы сделали?
- Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Эта истина не нуждается в доказательствах.
- Хорошо, если так! Ну, ладно. Сейчас я вызову такси, и поеду к маме за вещами, а потом вернусь к тебе. И тогда у нас будет ещё одна ночь впереди.
- Мы поедем туда вместе. И не надо никакого такси. Мой шофер отвезет нас.
- Тогда я иду одеваться, - сказала Лада, и встала из-за стола.
Уже через час она увиделась с матерью, которая нисколько не удивилась тому, что дочь приехала с Кириллом. Она была уверена, что та обязательно позвонит ему, ведь такая любовь не забывается, хотя с их последней встречи и прошли долгие годы.
- Ну, всё, мамочка! Завтра я уезжаю. Ты не передумала? Всё-таки остаешься? Или, может быть, поедешь со мной, хотя бы ненадолго? – спросила Лада у матери, когда они были одни на кухне, готовя чай.
- Нет, Ладушка. Я остаюсь здесь. По крайней мере, пока. А ты как, не надумала вернуться?
- Нет. Теперь мой дом там. Хотя, не скрою, мне тяжело уезжать. Кирилл до сих пор очень дорог мне. Я даже не предполагала, что так дорог…
- Делай, как лучше тебе, дочка!
- Дело не во мне, мама. Я должна думать о детях. Они ещё слишком малы, и не поймут, если я оставлю их одних. А ведь Стивен и Элизабет – это всё, что осталось у меня в этой жизни!
- Не лги себе, Лада! Тебе всего тридцать семь, и совсем не поздно в такие годы начать жизнь сначала. Тем более что есть человек, который любит тебя. Или я ошибаюсь, и это не любовь, а просто мимолетное развлечение с красивой женщиной, с которой когда-то был знаком?
- Ну, если это и развлечение, то он очень долго ждал его – целых десять лет.
- Тогда подумай хорошенько. Такими чувствами женщины должны дорожить, а не разбрасываться ими направо и налево…
- Мам, я не знаю, что мне делать. Но то, что завтра я уезжаю, не подлежит сомнению. А теперь пойдем в комнату. Кирилл, наверно, заскучал там в одиночестве…
…Выпив чаю, Кирилл и Лада собрались уезжать.
- Ну, вот и всё, мамочка. Я уезжаю. Но я буду часто звонить тебе, - сказала Лада, целуя мать.
- Хорошо, дочка. Будь счастлива, добрый путь тебе.
- Спасибо. Я позвоню сразу, как только прилечу.
- Буду ждать…
Кирилл вынес чемоданы Лады, шофер помог загрузить их в багажник, и они поехали домой к Кириллу, где их с нетерпением ожидала тётя Соня.
Они поужинали, и поднялись к себе.
- Господи, Кирилл, как же всё это тяжело! – прошептала Лада, обнимая его. – У меня сердце разрывается от боли… Наверно, в душе ты проклинаешь то, что я опять появилась в твоей жизни.
- Совсем наоборот. Я благодарен, что ты подарила мне эту неделю абсолютного счастья. И теперь я буду вспоминать её. Надеюсь, ты сможешь звонить мне хоть иногда?
- Ну, конечно! Я буду звонить тебе, а ты – мне, когда захочешь. И, может быть, ты сможешь выбраться хоть на пару дней, и прилететь ко мне. Или это слишком сложно?
- Почему сложно? Ты же знаешь, что Роберт был моим партнером, так что, у меня в Лондоне есть свои интересы.
- Вот и отлично. А теперь поцелуй меня ещё раз, и я пошла одеваться. Мне уже пора…
…Утром Кирилл отвез Ладу в аэропорт, смотрел, как она уходит от него, крепко обняв на прощание, а потом наблюдал, как её «боинг» выруливал на взлетную полосу, и взлетал, и не отвел от него глаз, пока самолет не обратился в крошечную блестящую точку в небе. Он хорошо понимал, что его жизнь изменилась, что он уже не сможет жить без своей любимой, но не знал, что надо сделать, чтобы вернуть эту женщину. Он был согласен даже на то, чтобы снова оказаться на больничной койке с пулей под сердцем – лишь бы, очнувшись после операции, увидеть её у своей постели.
…Вечером того же дня Лада входила в свой дом, где не была уже две недели.
Она не успела отдохнуть с дороги, как ей позвонила двоюродная сестра Роберта, леди Джейн, которая была намного старше брата, и по возрасту годилась Ладе в матери.
- Ну, как вы, дорогая? – спросила та после приветствий.
- Сейчас мне уже лучше. Но было тяжело. Я очень любила своего отца.
- Да-да, я понимаю. Вам было тяжело. Поэтому вы и пробыли в Москве так долго.
- Именно так. Кроме того, всё это время я пыталась уговорить маму приехать сюда, ко мне.
- Сюда? – удивленно спросила леди Джейн, и Лада как будто воочию увидела, как потащились вверх её тонко выщипанные брови, собрав высокий лоб глубокими уродливыми морщинами. Вероятно, она считала, что и одной русской в их окружении более чем достаточно. – И что же, она приедет?
- Нет, мама сказала, что будет жить дома, пока позволяет здоровье.
- Ну, что ж! Может быть, это действительно лучший выход для неё… Знаете, дорогая, я хотела бы лично выразить вам свои соболезнования. К тому же я очень давно не была в Лондоне. Как вы смотрите на то, что я приеду к вам на той неделе и пробуду дней пять-шесть? Заодно вы познакомитесь с моим старшим сыном, Чарльзом. Он ваш ровесник, очень милый молодой человек.
У Лады не было причин отказать сестре Роберта, хотя её муж не слишком трепетно относился к этой весьма капризной и склочной особе, семью которой практически вынужден был содержать всю жизнь.
- Буду рада видеть вас у себя, дорогая Джейн, и вашего сына Чарльза, конечно, тоже!
Положив трубку, Лада тяжело вздохнула – она никого не хотела видеть. Она хотела в уединении наслаждаться тем состоянием полного, одуряющего счастья, которым до сих пор была наполнена душа после встречи с её первой любовью, Кириллом.
На другом конце телефона женщина тоже тяжело вздохнула, положив трубку. Вот, приходится бросать свой милый дом, и ехать в Лондон, в такую даль, чтобы расточать комплименты этой русской выскочке, которая сумела женить на себе её дорогого брата Роберта, и сделать так, что он целых десять лет не мог на неё надышаться. Но это пустяки по сравнению с тем, что он оставил всё свое состояние этой женщине, поделив его поровну между ней и детьми, совершенно забыв при этом о своих многочисленных родственниках, которые тоже нуждаются в средствах. Кстати, дети похожи на Роберта, как две капли воды, поэтому невозможно даже пустить сплетни о том, что она родила их не от мужа. Теперь же основная задача леди Джейн состояла в том, чтобы познакомить с ней своего сорокалетнего сына, великовозрастного непутевого оболтуса. И постараться сделать так, чтобы Лада вышла за него замуж. Это было единственным выходом для семьи, в которой никто и никогда не работал, надеясь на подачки родственников и какое-нибудь наследство, оставленное им престарелой тетушкой. Но со смертью Роберта подачки кончились, а престарелых тетушек на горизонте больше не наблюдалось – теперь уже сама леди Джейн была особой весьма и весьма преклонного возраста. Предстояло позаботиться о себе самим, и ничего лучшего, как брак старшего сына Чарльза с леди Браун, Джейн ничего придумать не могла, как ни старалась. Хотя, конечно, не такого будущего хотела она для своего сына – он был достоин лучшего, чем вдова старшего брата с двумя малолетними детьми, к тому же даже не англичанка. Но выбирать не приходилось – там, где они жили, все знали, что их семья сильно стеснена в средствах, а сам Чарльз не отличался ни импозантной внешностью, ни умом, да к тому же обладал многочисленными пороками, среди которых были и неумеренная любовь к спиртному, и настоящая страсть к азартным играм. Вряд ли какая мать захочет видеть свою дочь замужем за этим никчемным мужчиной, и назвать его своим дорогим зятем! Так что, приходится унижаться перед этой плебейкой, ставшей по милости Роберта уважаемой знатной леди, и ехать за тридевять земель, чтобы выразить свои соболезнования в связи со смертью её отца, и попутно постараться сблизиться с вдовой, а заодно и подобраться к её денежкам. Ну, а если этот номер не прокатит, то страшно даже предположить, что произойдет с её семьей. Поэтому леди Джейн заранее прорабатывала все возможные варианты, прокручивая их в своей голове, и решила идти на всё, вплоть до угроз и шантажа, и не отступать до тех пор, пока не увидит своего старшего сына выходящим из церкви под руку с молодой женой…
И действительно, через неделю около дома Лады остановилась автомашина с гостями. Леди Джейн выпорхнула из машины, рядом с ней появился худой мужчина с сильно выдающимся кадыком на тонкой шее и шапкой вьющихся волос на голове, которая уже сильно поредела на макушке. Его большой нос украшали тяжелые очки в роговой оправе, что вкупе с тонкими бескровными губами делало его похожим на какую-то нелепую птицу, сильно смахивающую на грифа-стервятника.
- О, дорогая, вот и мы! – проворковала леди Джейн, приближая на мгновение к ней свое лицо, и делая вид, будто целует Ладу. – Вот, познакомьтесь, это мой старший сын, Чарльз.
- Очень рада видеть вас у себя, - произнесла Лада дежурную фразу, приглашая гостей пройти в дом. Потому как никакой радости от этих гостей не ощущала, и с большим трудом изображала из себя приветливую хозяйку.
- Вы должны обязательно познакомиться с Чарльзом поближе, - ворковала гостья. - Он очень тонко чувствующий человек, прекрасно образован и пользуется невероятным успехом у дам. Уверена, что вы быстро найдете с ним общий язык, милая Глэдис.
Лада, у которой не было абсолютно никакого желания близко знакомиться с этим мужчиной, только кивнула головой, не найдя в ответ подходящих слов.
За ужином Чарльз сел рядом с хозяйкой дома, как посоветовала ему мать, и обольщение началось. Но Лада была рассеяна, и совершенно не замечала ухаживаний мужчины, который лез вон из кожи, чтобы понравиться молодой вдове.
Перед тем как пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись по комнатам, Чарльз схватил её руку, приник к ней губами, и как будто не собирался отпускать её. Лада посмотрела на него чуть удивленно. А он, сделав вид, что смущен, пробормотал свои извинения, и ушел, а к ней приблизилась его мамаша.
- Боже мой, Глэдис, кажется, вы совсем очаровали моего сына, милочка, - сказала она. - Право, я не ожидала от него такого, ведь вы – вдова с двумя детьми, и моложе Чарльза всего на три года. А он так разборчив в женщинах!.. Ну, спокойной вам ночи, дорогая!
Леди Джейн опять приблизила к ней свое лицо, и Ладе на секунду показалось, будто эта женщина собирается клюнуть своим длинным носом её щёку.
- Спокойной ночи, дорогая Джейн. Надеюсь, этой ночью вы сумеете хорошо отдохнуть с дороги.
- Не сомневаюсь в этом! Мой брат хорошо позаботился о гостях, оборудовав для них отличные спальни в своем огромном доме!
- Вы правы. Мой муж позаботился даже об этом, - сказала Лада.
Но Джейн не собиралась сразу ложиться спать. Перед тем как лечь в постель, она должна была поговорить с сыном. Времени у них оставалось совсем мало, и поэтому действовать надо было очень решительно.
А Лада закрылась в своей спальне, взяла телефонную трубку, и набрала знакомый номер. Трубку тут же сняли, и она услышала в ней знакомый баритон:
- Здравствуй, моя любимая! Я с нетерпением ждал твоего звонка…
- Кирилл, если бы ты знал, как я тоскую по тебе!
- Я тоже думаю о тебе постоянно, и не могу спать по ночам. Мне тебя очень не хватает, Ладушка.
- О, Господи! Что же нам делать?
- Решать тебе, дорогая. Я заранее согласен с любым твоим решением.
- Через несколько дней у детей начинаются каникулы, я должна быть здесь, с ними.
- Я понимаю. А если сейчас, прямо сегодня? Конечно, это безумие, думать так, но…
- К сожалению, это невозможно. Сейчас у меня гостит двоюродная сестра Роберта со своим сыном.
- Она приехала надолго?
- Обещала, что пробудет дней пять-шесть, но, судя по количеству их багажа, думаю, она собирается тут задержаться. Эти люди из тех, которые всю жизнь живут «на халяву», и не собираются с возрастом менять своих привычек.
- И ты никак не можешь избавиться от неё?
- О, это будет очень сложно. Они делают вид, что не понимают намёков. Ну, а просто прогнать сестру мужа из дома я не смогу. Это склочная и завистливая особа, она готова смешать меня с грязью за любую оплошность. Если же я откажу ей от дома, то об этом узнают все, причем с такими подробностями, которые не сделают мне чести…
- Да… Значит, мне остается только ждать.
- Как и мне, дорогой. Я желаю тебе спокойной ночи, и самых сладких снов…
- Очень надеюсь на то, что ты приснишься мне. Иначе как мне прожить без тебя следующий день?..
- Я целую тебя, дорогой…
- И я тебя. Крепко-крепко…
Лада положила трубку, и долго сидела в кресле, сосредоточенно глядя в одну точку.
Следом за ней леди Джейн положила трубку параллельного аппарата. Она подслушивала. К счастью, её полное незнание русского языка помешало ей узнать тайну Лады. Единственно, что она поняла, это имя брата, однажды упомянутое Ладой в разговоре.
- Интересно, кому это она звонила? – думала леди Джейн. – И почему она в разговоре с этим мужчиной упомянула имя Роберта? Ну, прямо хоть учи на старости лет русский язык, в самом деле!..
Больше ничего интересного леди Джейн разнюхать пока не смогла – жизнь Лады была размеренной и простой – они почти не выезжала из дома, и никого не принимала у себя.
Все потуги сблизиться с ней и стать для неё лучшей подругой терпели крах. Лада была любезна, но не более того. Не получалось ничего и у Чарльза. Его ухаживания тоже не имели успеха. Но леди Джейн не собиралась сдаваться. Она уже придумала новый план. Теперь она хотела как-нибудь скомпрометировать молодую женщину, и заставить её выйти замуж за своего сына практически насильно. И теперь нужен был только повод. Он может быть малюсеньким, и почти безобидным. Уж она сумеет сделать его весомым, и раздуть большое пламя из крошечной искры. О её родственнице заговорит весь Лондон, и в каждой семье будут обсуждать её поведение, она станет «персоной нон грата» в обществе, её примером станут пугать молоденьких женщин и юных девушек. И вот, наконец, та не выдержит такой обструкции, и кинется на грудь ей, своей родственнице, которая «случайно» окажется рядом, как «белый рояль в кустах». И та предложит ей замечательный выход, который устроит всех – брак с её обожаемым сыном Чарльзом. Этот брак заставит общество замолчать, и позволит семье леди Джейн занять достойное место среди этих напыщенных богатеев, благодаря деньгам дорогого Роберта, которые быстро перейдут в её единоличное пользование в обмен на утерянную и восстановленную вновь репутацию леди Глэдис.
Решив, что это будет прекрасным решением её проблемы, леди Джейн теперь тщательно следила за Ладой. Уже давно прошли те пять-шесть дней их визита в Лондон, что были упомянуты в телефонном разговоре между дамами, потом прошли две недели, три, и уже шла четвертая, а милые родственнички всё так же жили в доме двоюродного брата на полном пансионе, и не собирались никуда уезжать.
В это время у Лады появилась проблема. Она не знала, радоваться ли ей, или, наоборот, принять это просто как дар Божий, но… Кажется, забот у неё прибавилось.
Дело в том, что появившаяся по утрам тошнота, головокружение и слабость явно указывали на то, что молодая женщина была снова беременна, и на этот раз её ребенок родится незаконнорожденным. Такого в обществе не прощали. Тут можно было изменять мужу направо и налево, иметь кучу любовников, и рожать от них детей, но все должно быть в определенных рамках. Да, ты можешь «пошалить» на стороне, если муж не устраивает тебя в постели, можешь завести ребенка, к которому супруг не будет иметь никакого отношения, но ты должна быть в браке, и внешне всё должно быть благопристойно. Это ничего, что потом, в тишине супружеской спальни, муж изобьет тебя до полусмерти, увидев, как похож новорожденный младенец на тренера жены по фитнесу или на красавца-охранника. Зато малыш этот будет расти в семье вместе с другим детьми, и пользоваться именем и деньгами отца, если, конечно, его мамаша не захочет создать со своим любовником новую семью, и не оставит мужа. Вот тут уж общество натешится вдоволь!
- Господи, как же это могло произойти! – думала Лада. – Ведь врачи уверяли меня, что я больше никогда не смогу иметь детей после тех тяжелых родов, которые были у меня. И все восемь лет так оно и было. Как ни старалась мы с Робертом завести ещё детей, из этого так ничего и не вышло, и вот теперь… Всего несколько ночей с Кириллом – и я уже ношу под сердцем его ребенка! Конечно, о том, чтобы избавиться от этого ребёнка, не может идти и речи – я не смогу убить своего малыша, тем более что отец его так дорог мне. Но и рожать здесь нельзя – это все равно, что раздразнить красной тряпкой отвязавшегося быка, а потом постараться убежать от него.
Лада представила себе, с каким упоением будут сплетничать о ней дамы из общества. И даже те женщины, которые сейчас неплохо относятся к ней, и с удовольствием принимают у себя, станут указывать на неё пальцами, и называть подзаборной шлюхой. Ну, предположим, сама она сможет это пережить. Но дети… Они-то в чем виноваты?! Ведь им не дадут прохода. Стивен не выдержит насмешек, и будет без конца кидаться в драку, а потом ходить в синяках и ссадинах, а Элизабет будет плакать по ночам, и замкнется в себе. Ну, а закончится всё это тем, что дети возненавидят её за то, что своим недостойным поведением она испортила им жизнь и, вполне вероятно, и дальнейшую карьеру сына, а у дочери отняла возможность в будущем удачно выйти замуж за достойного мужчину их круга.
Ну, а судьбе ребенка, которому только предстоит родиться, вообще не позавидуешь. Он будет изгоем. Дети никогда не будут дружить с ним, а взрослые будут ехидно улыбаться, глядя на него. И единственными людьми, которые полюбят его, будут мать и отец.
- Господи, ну, конечно, отец! Мне надо срочно сообщить ему обо всем, и попросить совета, как поступить. Только лучше сделать это не по телефону, а глядя ему в глаза. К тому же, как мне кажется, любопытство леди Джейн не имеет предела, и она прослушивает мои телефонные разговоры. Единственно, что радует – это то, что она не знает русского языка. Иначе нетрудно предположить, что она сделает, и сколько денег попросит за свое молчание, - думала Лада, обеими руками обнимая свой живот, в котором рос ребенок Кирилла, и которого она собиралась родить, несмотря ни на что.
Взяв в руку трубку телефона, она набрала номер матери. Та, услышав голос дочери, очень обрадовалась.
- Ладушка, как хорошо, что ты позвонила! Как ты, моя девочка? У тебя всё в порядке?
- У меня всё хорошо, мамочка. Я очень соскучилась по тебе.
- Так приезжай! Ведь дети ещё больше недели будут в школе.
- Да, но ты должна мне помочь. У меня сейчас гостит сестра Роберта, и я не могу уехать. Так что ты позвони мне, и пожалуйся в трубку на свое одиночество. Можешь даже поплакать.
- Хорошо, сделаю. Очень хочу тебя увидеть, и «пустить слезу» будет мне совсем нетрудно.
- Тогда завтра я жду твоего звонка. Лучше звонить часа в три-четыре. Хотя, думаю, что все мои звонки прослушиваются…
- Как это… прослушиваются?!
- Да… Мои милые гости без меры любопытны, и совершенно лишены чувства порядочности!
- Тогда тебе тем более надо поскорее избавиться от них!
- Вот и я о том же.
- Так завтра я позвоню тебе в три часа.
- Буду с нетерпением ждать!
Лада нажала на кнопку отбоя, и задумалась. Подумать ей было о чем…
За обедом хозяйка дома была не в меру рассеяна.
- Что с вами, дорогая Глэдис? Вы как будто где-то совсем далеко от нас, - ласково проворковала леди Джейн, положив свою сухую руку с набухшими голубыми венами на ладонь Лады, лежащую на столе. – Что-то случилось?
- Нет, ничего не случилось, - ответила Лада. - Просто сейчас я позвонила маме. Её здоровье меня волнует. Она ни на что не жалуется, но сердце дочери не обманешь. Мне кажется, она что-то скрывает от меня!
- Не думайте о плохом, дорогая! Выкиньте дурные мысли из головы. Все ваши предчувствия возникли из-за того, что вы слишком много времени проводите в одиночестве. Вам надо больше бывать на людях. Кстати, сегодня состоится бал у одного нашего общего знакомого. Я случайно видела среди вашей почты его приглашение. Почему бы вам не пойти, и не взять с собой моего сына? Чарльз с удовольствием подарит вам этот вечер. Ведь правда, сынок? – спросила леди Джейн, глядя на мужчину, сидящего напротив неё за столом. – Ты составишь компанию леди Глэдис?
Тот, конечно, был совсем не против того, чтобы выйти в свет, тем более в обществе этой красивой женщины, леди Глэдис.
- Я бы с удовольствием. А как вы смотрите на это, миледи?
Лада хотела было отговориться нездоровьем, но вдруг с ужасом поняла, что тем самым привлечет к своему самочувствию самое пристальное внимание дорогой сестрицы Роберта. И когда ей будет и в самом деле нехорошо, та обязательно настоит на визите врача. А тот, конечно, быстро установит причину недуга. Можно себе представить, что тогда начнется! Так что, пока тошнота и слабость не особенно мучают её, она вполне может показаться в обществе и немного потанцевать. Даже если её партнером весь вечер и будет этот противный до оскомины Чарльз, при виде которого её начинает бить нервный озноб.
- Ну, что ж! – сказала Лада. – Пожалуй, я могу появиться в обществе, хотя со смерти моего отца не прошло еще и двух месяцев.
- Вот и славно! Решено! Мы едем на бал! – сказала Джейн, брать которую с собой Лада не собиралась. Но теперь говорить об этом было уже поздно, и Лада, тяжело вздохнув, пошла в свою комнату, чтобы одеться и привести себя в порядок.
Леди Джейн крепко пожала руку Чарльза, и даже подмигнула ему. А когда они остались наедине, шепнула:
- Не теряйся, сынок! Теперь всё в твоих руках. Сделай так, чтобы она выпила шампанского чуть больше, чем надо. А там, кто знает…
Лада вошла в свою комнату, и закрыла дверь на ключ. Потом скинула с себя всё, и внимательно, со всех сторон осмотрела своё тело. Оно ещё ничем не выдавало того, что в нем происходило, и было таким же, как и до поездки в Москву.
- Ну, что ж! Думаю, то платье, которое подарил мне Роберт, вполне подойдет для этого случая, и не будет узко в талии.
Она имела в виду необыкновенно красивое черное платье, которое ей подарил муж незадолго до того, как разбился в своей машине. Платье это было дорогим и очень шло Ладе. Она вспомнила, как примеряла его в своей спальне, с каким обожанием смотрел на неё муж, и как потом он всю ночь напролёт занимался с ней любовью, совершенно позабыв о том, что утром ему очень рано вставать.
- Мой милый Роберт, зачем ты покинул меня? Мне было так хорошо и спокойно в твоих объятиях. А любовь Кирилла всегда приносила мне только боль. Хотя… Зачем лукавить? Даже эту боль я не променяла бы ни на что…
Лада достала платье, и вызвала служанку, чтобы та причесала её и помогла одеться.
- Надеюсь, нынешний вечер не принесет мне неприятных сюрпризов, - думала молодая женщина, глядя, как Мэгги умело, прядь за прядью укладывает её длинные темные волосы в замысловатый узел на затылке, украшая его ниткой крупного драгоценного жемчуга…
… Вечер прошел неплохо. Леди Глэдис встретила на балу многих знакомых, которые выразили искреннее сожаление, что после смерти мужа она так редко появляется в обществе.
- Надеемся, что теперь мы будем чаще встречаться, дорогая! – только и слышала молодая женщина.
А рядом с ней повсюду были леди Джейн и её сынок Чарльз. Причем последний без конца приносил ей всё новые и новые бокалы с шампанским, которые она, подержав их немного в руке, куда-нибудь пристраивала. Видя это, Джейн заметно занервничала – кажется, срывался и этот превосходный план.
- Ну, ничего! Если я взялась за дело, ты все равно будешь в клетке, несравненная красавица Глэдис! Это говорю тебе я, леди Джейн, а я слов на ветер бросать не привыкла! – думала женщина, с силой сжимая в руках ни в чем не повинный веер.
Кстати, Чарльз приносил шампанское не только своей спутнице - себя, любимого, он не забывал тоже, и поэтому к концу приема был уже сильно навеселе, что заметили все окружающие.
Леди Джейн, которая боялась, что пьяный сын что-нибудь выболтает, увела его куда-то в другой конец зала, и Лада, наконец-то, смогла вздохнуть свободнее – почему-то она чувствовала в этой «сладкой парочке» скрытую угрозу, хотя оба они и рассыпались перед ней в любезностях, и широкие улыбки не сходили с их малосимпатичных лиц.
Приехав домой поздно вечером, Лада чувствовала себя сильно уставшей, и, пожелав гостям спокойной ночи, прошла к себе в комнату. Сегодня она не станет звонить Кириллу, ведь совсем скоро она увидит его, и сможет обнять. Незачем давать леди Джейн лишний повод для каких-либо подозрений, разговаривая с одним и тем же мужчиной почти каждый вечер, даже если этот мужчина находится в тысяче километров от неё.
На другой день, во время обеда, в доме Браунов раздался телефонный звонок.
- Миледи, это вас, - принесла Ладе трубку Мэгги.
- Кто это, Мэгги? – спросила та, прекрасно зная, что в это время ей должна звонить мать.
- Это ваша мать, миледи, - сказала служанка. – И, кажется, она сильно расстроена.
- О, Господи, что же там могло ещё произойти, - с отчаянием в голосе прошептала Лада, и покачала красивой головкой.
Она взяла трубку, тяжело вздохнув при этом.
- Алло!
- Ладушка, милая, это мама!
- Мамочка, почему ты плачешь? Что у тебя случилось?
- Ночью у меня был сильнейший сердечный приступ, Люба вызывала мне «Скорую помощь».
- О, Боже! Надеюсь, сейчас тебе лучше? – спросила Лада, изобразив на своем лице всю гамму чувств – страх, волнение, и жалость.
- Да, немного лучше.
- С тобой рядом есть кто-нибудь?
- Нет, я одна.
- Так нельзя, милая! Я приеду, и побуду с тобой, пока ты не поправишься!
- Это было бы очень хорошо.
- Не волнуйся, я сейчас же закажу билет, и уже завтра утром буду у тебя.
- Жду тебя, моя девочка…
Лада опустила трубку на рычаг, и растерянно посмотрела по сторонам. Её прекрасные черные глаза были полны слез.
- Что случилось, дорогая? – спросила леди Джейн, внимательно глядя на молодую женщину.
- Моя бедная мама… У неё было плохо с сердцем сегодня ночью, пришлось вызывать «Скорую помощь».
- О, как это печально! – вдруг произнес Чарльз.
- Да, сердце - это серьезно, - констатировала Джейн, наморщив свой длинный нос, что, вероятно, должно было выражать её самые искренние соболезнования.
- Вы должны меня извинить, но я вынуждена уехать, причем прямо сегодня ночью. Конечно, мне очень жаль покидать такое приятное общество, но…
- Мы всё понимаем! Но вы уезжаете ненадолго, не правда ли? Ведь ваши дети через несколько дней приедут на каникулы…
- Да, я постараюсь вернуться к их приезду, чего бы мне это ни стоило. Я так соскучилась по моим малышам!
- Тогда мы побудем здесь, и дождемся их приезда. Кстати, Чарльз познакомится со Стивеном и Элизабет. Мой мальчик так любит детей! Не правда ли, милый?
- Как?! Вы хотите остаться в этом доме в мое отсутствие? – ахнула Лада.
Леди Джейн поняла, что немного «перегнула палку» - такое уже не лезло ни в какие ворота – гостить в чужом доме в отсутствие хозяйки.
- Нет, дорогая. Вы неправильно меня поняли, - сразу пошла на попятный женщина. - Мы получили приглашение погостить немного у одной моей давней знакомой, леди Маргарет. Эти несколько дней мы с Чарльзом побудем у неё, а потом, когда вы приедете, вернемся сюда, к вам. Поверьте, мною движет только любовь к вам и вашим крошкам!
С таким откровенным бесстыдством Лада столкнулась впервые, и была перед ним абсолютно беззащитна. Но всё-таки сказала:
- Вполне вероятно, что мне придется привезти сюда мою больную мать. И тогда, как вы понимаете, мне будет уже не до приема гостей.
- Вы плохо меня знаете, милая Глэдис! Я отличная сиделка. Ваша мама останется довольна уходом, и той теплотой, которыми я её окружу.
- Прошу прощения, но сейчас я должна заказать себе билет на ночной самолет в Москву.
- Да-да, дорогая, я понимаю. И тоже пойду собирать вещи. Завтра утром мы с сыном уедем из вашего гостеприимного дома, но скоро вернемся вновь. Ведь мы прекрасно понимаем, как нужны вам здесь!
С этими словами леди Джейн выплыла из комнаты, лукаво подмигнув сыну, а Лада буквально упала в кресло – слова этой нахалки привели её в состояние, очень похожее на обморок. Создавалось впечатление, что эти двое собирались навсегда остаться в её доме, и даже не скрывали своих намерений!
Немного придя в себя, Лада схватила трубку, и стала набирать номер телефона аэропорта, который знала уже наизусть. К счастью, билеты на нужный ей самолет были, и она снова попросила Мэгги помочь ей собрать вещи. На этот раз вещей было значительно меньше – на сборы уже совершенно не было времени.
Поздно вечером шофер подал машину, и Лада уже через час подошла к стойке регистрации, а ещё через полчаса сидела в салоне «боинга».
Перед отъездом она дала прислуге четкие инструкции – гости должны покинуть её дом сразу же после завтрака, не задерживаясь. Причем, за их сборами должны внимательно наблюдать – эти люди могли невзначай прихватить на память что-нибудь из ценных вещей, которые были в доме – Лада допускала даже это.
Наконец-то, все волнения остались позади, и теперь Лада думала о том, что уже через несколько часов увидит Кирилла, все расскажет ему, и попросит совета – что ей делать в том непростом положении, в каком она вдруг оказалась.
Немного успокоившись, Лада смогла даже немного вздремнуть в удобном кресле самолёта – так она была измучена всем происходящим.
Ранним утром молодая женщина оказалась в Шереметьево, и набрала знакомый номер на мобильнике.
- Слушаю тебя, милая, - услышала она знакомый голос, который был немного хриплым спросонок – в Москве на часах еще не было и шести утра.
- Кирилл, я еду к тебе!
- Как? Ты прилетела в Москву? Неужели это правда?
- Правда. Я уже в такси.
- Жду тебя, с нетерпением! Надеюсь, у тебя ничего не случилось?
- Пока ничего. Я приехала попросить у тебя совета и помощи. Но об этом потом. Ты будешь дома через час?
- Я буду дома до тех пор, пока ты будешь со мной.
- Хорошо, я еду.
- Лада?
- Да…
- Я люблю тебя…
- Я знаю, милый. Поэтому я и здесь, - сказала Лада, не желая ничего говорить по телефону.
Меньше чем через час она вышла из такси, и оказалась в объятиях Кирилла, который за то время, что она ехала из аэропорта, успел только принять душ и побриться.
- Ну, пойдем, там тетя Соня уже приготовила нам завтрак. Мы поедим, а потом ты расскажешь мне обо всем.
- Ой, Ладушка, - обрадовалась тетя Соня, глядя на молодую женщину. – А ты побледнела, моя девочка. Не заболела? А?
- Да нет, тетя Соня, я абсолютно здорова. Только чуть-чуть устала.
- Ну, ладно. Сейчас немного поешь, да отдохнешь с дороги. Кирилл, а ты сейчас в банк?
- Нет, сегодня я буду дома. Как я смогу уехать, и заниматься делами, когда приехала моя любимая женщина?
- Вот и хорошо, - сказала тетя Соня, внимательно глядя на Ладу. Старая женщина поняла, что её неожиданный визит вызван очень вескими причинами, и боялась, что этих двух самых дорогих ей людей впереди ждут серьезные испытания.
Лада и Кирилл поднялись наверх, и снова оказались в своей спальне, где постель еще не была застелена, и одна из подушек была смята.
- Так о чем ты хотела поговорить со мной, дорогая? – спросил Кирилл, снова заключая её в свои объятия. – Или, может быть, разговор может немного потерпеть? Я так соскучился…
- Я думаю, что может. Я тоже очень соскучилась по тебе, и считала часы до нашей встречи. Сейчас я на несколько минут в душ, а потом…
…Потом было море любви, нежности и ласковых прикосновений друг к другу. Казалось, этому не будет конца и края. Но потом влюбленных сморил сон, и они проспали до самого обеда.
Первой проснулась Лада.
- Кирилл, - тихо позвала она.
Он сразу проснулся, и увидел, что Лада лежит рядом с ним, а её губы чуть припухли от его поцелуев.
- О, Господи, это не сон! Ты тут, со мной, моя Лада…
- Да. И мы с тобой проспали полдня. Посмотри, который час?
- Ого, уже полчетвертого. Тетя Соня, наверно, сердится. Обычно она в три часа кормит меня обедом, когда я остаюсь дома.
- Я это помню, дорогой.
- Тогда пойдем вниз?
- Наверно, я не смогу ничего есть за обедом.
- Почему? Ты больна? Да? Именно об этом ты и хотела со мной поговорить?
- Я не больна. Я беременна от тебя. И меня сильно тошнит уже целую неделю.
- Ты не могла бы сказать мне ничего более приятного. Я счастлив, я просто на десятом небе! Ты приехала, чтобы сообщить мне об этом?
- Да. Но, к сожалению, у меня в связи с этой беременностью будут большие трудности.
- Говори, что я могу сделать, чтобы избавить тебя от этих трудностей, и я сделаю всё, что ты скажешь. Кстати, у меня много денег, и я готов их все отдать тебе – может быть, это сможет хоть немного помочь? Но в любом случае я помогу тебе, даже если это будет стоить мне жизни.
- Думаю, до этого дело не дойдет. А для начала ты отвезешь меня в хорошую клинику, где меня посмотрят специалисты. Ведь я не могу сделать этого у себя – всё сразу станет известно моим друзьям и знакомым, ты же понимаешь. И уже через день весь Лондон и его предместья будут говорить о том, что вдова сэра Брауна ждет ребенка, не будучи замужем.
- Ну, это не проблема. Сколько времени ты можешь пробыть тут?
- Восемь дней, потом приезжают дети, я должна быть дома к их приезду.
- Понятно. Я сейчас же позвоню, и договорюсь о приеме на завтра, хорошо?
- Хорошо.
- Ну, а сейчас одевайся, и пойдем вниз. Тетя Соня, наверно, нервничает.
- Да, не надо заставлять её волноваться. Ты сейчас поешь, а потом мы поедем к моей маме. Я обещала, что обязательно навещу её, как только приеду.
- Конечно, как скажешь дорогая, - сказал Кирилл, и они вышли из комнаты, где провели несколько очень счастливых часов.
Пообедав, они поехали в поселок, где жила мать Лады. Она уже ждала их, накрыв стол к чаю и поставив на него только что испеченные пироги с капустой, которые так любила её дочь.
- Хотя теперь, наверно, моими пирогами дочку не удивишь, - думала женщина, глядя в окно, как к дому приближается автомобиль Кирилла.
- Ох, дочка, что-то ты побледнела, - сразу заметила мать, глядя на лицо дочери. – Ну, проходите в комнату, я тут пирогов напекла, сейчас будем чай пить!
- Мам, наверно, я не смогу попробовать твои пироги…
- Это ещё что за дела? Ну-ка, рассказывай, почему ты не можешь есть пироги, только не говори, что сидишь на строгой диете – твоя фигура в ней не нуждается!
- Я жду ребенка, мама...
- Ребенка? – ахнула мать.
- Да. И теперь я не знаю, что мне делать.
- Ну, в наше время, если такое случалось, отец ребенка вел женщину в ЗАГС, и все её проблемы на этом заканчивались. Конечно, теперь всё переменилось, только я не вижу причины, почему бы вам не пожениться. Неужели опять всё дело в твоем любимом мужчине?
Женщина поджала губы, и посмотрела на Кирилла с некоторым неодобрением. Она никак не могла забыть, как он поступил с её дочерью десять лет назад, когда бедная Лада явилась к ней в мороз без копейки денег в кармане, в коротенькой курточке на «рыбьем меху» и со следами слез на глазах.
- Я готов жениться на Ладе хоть сегодня. Если на то будет её желание. Я вообще готов выполнить все, что она скажет. Я очень люблю вашу дочь. И единственно, чего я не хочу, это чтобы она избавилась от моего ребенка. Этого я просто не переживу!
- Как ты можешь думать, что я пойду на такое, Кирилл? – воскликнула молодая женщина. - Я уже люблю нашего малыша. И думаю, что в словах моей мамы есть смысл. Наверно, нам, и правда, надо пожениться. Если, конечно, ты уже не обещал жениться на другой женщине…
В общем, разговор этот затянулся почти до полуночи, и в результате было решено, что они потихоньку распишутся в ЗАГСе, чтобы никто об этом не узнал. По крайней мере, пока. Через неделю Лада уедет к себе домой, чтобы побыть с детьми. А потом вернется, и будет жить в доме Кирилла до родов, которые будут в декабре. Ну, а потом… Так далеко задумывать в жизни Лада не хотела. Но теперь, по крайней мере, она будет спокойна до родов. Её свидетельство о браке будет для неё как бы страховым полисом на случай, если о её беременности кто-нибудь догадается. Теперь она будет замужней дамой, и никто не посмеет назвать её шлюхой, и смачно плюнуть вслед. Хотя, и знатной английской леди она тоже уже не будет, променяв свой титул на новое брачное свидетельство…
Почти весь следующий день они провели в дорогой частной клинике, где главный врач был хорошим знакомым Кирилла. Там Ладе провели все необходимые обследования, и дали заключение о её беременности.
- Ну, что ж! Теперь мы едем в ЗАГС, а потом я повезу тебя в магазин покупать свадебное платье и обручальные кольца. Ведь наш брак не будет фиктивным, не правда ли?
- Как ты можешь говорить так, Кирилл? Стать твоей женой – это мое самое заветное желание!
Они сели в машину, и помчались в ЗАГС, где Кирилл, с помощью нескольких зеленоватых купюр уговорил девушку назначить их бракосочетание через два дня, в связи с тем, что невеста беременна, о чем есть заключение врачей, и проживает не в Москве, а в Лондоне, и скоро вынуждена уехать. Та не стала долго препираться, и уже через полчаса они вышли на улицу, заполнив все нужные документы.
Потом они выбрали Ладе белое платье и всё остальное, и поехали в ювелирный магазин, где Кирилл купил обручальные кольца и еще свадебный подарок Ладе – кольцо с большим изумрудом в окружении бриллиантов.
- Надеюсь, дорогая, что оно займет достойное место среди других твоих драгоценностей, - сказал Кирилл, надевая кольцо ей на палец.
- Оно будет особенно дорого для меня, потому что его подарил мне ты, - сказала Лада, целуя его в щеку…
…Следующий день они провели вдвоем, наслаждаясь обществом друг друга, а ещё через день ехали в ЗАГС, чтобы стать мужем и женой.
Кстати, те таблетки, которые прописал ей доктор, Ладе очень помогли - тошнота прошла, теперь она опять могла есть то, что хочется, и на её лице снова появился легкий румянец, так украшающий лица женщин.
Регистрация брака прошла очень быстро, и не оставила после себя каких-то сильных впечатлений. Тучная тетка в костюме джерси цвета прелых листьев что-то промямлила о счастливом будущем новой семьи, и попросила их расписаться в книге регистрации. После этого молодожены обменялись кольцами, поцеловались, и на этом церемония была окончена.
Когда они ехали в машине домой, Кирилл сказал:
- Я хотел бы венчаться в церкви, чтобы все было торжественно и красиво, и чтобы Бог, а не эта противная тетка, соединил наши судьбы в одну.
- Так и будет, мой дорогой супруг. Надо только немного подождать…
…Пробыв с Кириллом ещё несколько дней, Лада вынуждена была улететь – у детей начинались каникулы, и они со дня на день могли появиться дома. Лада сильно по ним соскучилась, и с нетерпением ждала, когда сможет обнять своих дорогих сына и дочку.
Снова Кирилл провожал её в аэропорт, снова смотрел, как она исчезает за стеклянной дверью, и снова не отводил взгляда от взмывшего в небо «боинга», пока тот совсем не скрылся с глаз. Но на этот раз он провожал не просто ту женщину, которую любил. Он расставался со своей законной женой. И это было ещё тяжелее. Так хотелось, чтобы она всегда была рядом, чтобы спала в его постели, и, просыпаясь утром, чувствовать подле себя её теплое тело.
На глазах Кирилла неожиданно появились слезы, которые он вытер пальцами, сделав вид, что что-то попало в глаз – люди не поймут, почему плачет этот хорошо одетый мужчина средних лет, только что проводивший свою даму в полет. Ведь, когда она еще была здесь, рядом с ним, он улыбался и шутил, а она весело смеялась в ответ. И только самый внимательный человек мог бы заметить, как горек был их последний поцелуй, и понял бы, что не на отдых отправил жену этот импозантный мужчина, и разлука будет очень тяжела и для него, и для неё…
Тяжело вздохнув, Кирилл отошел от огромного окна, и пошел к выходу из здания аэропорта. Сев в машину, он произнес:
- Поехали в офис, Михалыч!
Тот быстро включил зажигание, и нажал на газ – он знал, как дорога каждая минута времени его обожаемому шефу…
… А Лада прилетела в Лондон, и в доме тут же раздался телефонный звонок. Звонила леди Джейн. У Лады создалось впечатление, что эта дама следила за тем моментом, когда она вернется, стоя где-то неподалеку от её дома, и была совсем недалека от истины. Мать и сын сняли самый дешевый номер в гостинице совсем неподалеку, и по очереди дежурили в кустах около имения Браунов, поджидая богатую родственницу.
- Дорогая Глэдис, вы уже вернулись? – разыграв приятное удивление, пропела Джейн.
- Да, я только что вошла в дом, - сказала Лада в ответ, с трудом подавив раздражение.
- Ну, и как дела у вашей матери? Вы привезли её с собой?
- Нет, я показала её хорошим врачам, купила необходимые лекарства, и она осталась дома. По крайней мере, до осени.
- А мы с Чарльзом готовы снова составить вам компанию. Представляю, как вы так скучаете одна в вашем громадном доме, думая об умершем отце и больной матери!
- Извините, леди Джейн, но в ближайшие дни я буду слишком занята – приезжают мои дети, и я хотела бы побыть с ними. К тому же мне надо сделать кое-какие покупки.
- Я могла бы поездить с вами по магазинам, и помочь выбрать стоящие вещи. Я обожаю шопинг, и умею добиваться значительных скидок! – сказала леди Джейн, которая, действительно, любила ездить по магазинам, но очень редко могла себе это позволить – у неё никогда не было денег на покупки.
- О, прошу вас, только не в этот раз! Эти вещи нужны моей маме, и вам будет совершенно неинтересно то, что я буду покупать. К тому же, я не нуждаюсь ни в каких скидках!
- Но мне так хочется увидеть ваших детей. Да и Чарльз горит нетерпением познакомиться с ними, он уже буквально влюблен в ваших крошек, хотя и ни разу не видел их!
- Ради Бога, леди Джейн, только не сейчас! Прошу вас, не заставляйте меня выходить из себя, дайте мне отдохнуть, я только что перенесла тяжелый перелет, и нуждаюсь хотя бы в небольшом отдыхе.
- Ну, что ж! Тогда мы приедем через неделю. Думаю, за это время вы сумеете отдохнуть, и взять себя в руки, - чуть обиженным тоном сказала женщина.
- Во всяком случае, я постараюсь…
Лада раздраженно бросила трубку на рычаг, и сжала руку в кулак. Ну, как ей избавиться от этих назойливых родственников?! Разве что прямо в лицо сказать этой навязчивой стерве, что она не желает больше никогда их видеть в своем доме!
Но воспитание Лады не давало ей возможности говорить всё, что она думает. Уже и то, что она отсрочила приезд леди Джейн и его сына на неделю, было значительной победой. Честно говоря, она от себя такого не ожидала.
Телефон зазвонил вновь, и улыбающаяся Мэгги снова принесла ей трубку.
- На сей раз это ваша дочь, - сказала девушка, которая тоже терпеть не могла ни саму леди Джейн, ни её уродливого сына, так похожего на грифа-стервятника.
- Мамочка, - закричала Элизабет.
- Лиз, как я рада слышать твой голос! Когда ты приедешь домой?
- Послезавтра.
- Отлично! Я с нетерпением буду ждать твоего приезда.
Вечером позвонил Стивен. Он тоже приезжал домой через два дня.
Итак, теперь собиралась вместе вся её семья. Хотя… Как она могла подумать такое?! Теперь и Кирилл – член её семьи, и без него семья будет не в полном составе.
Вспомнив о Кирилле, Лада почувствовала, как сладко замерло сердце в её груди. Она любила этого мужчину. Несмотря на все его недостатки. Несмотря на то, что когда-то он предал её, и променял на ту женщину, которая потом чуть не убила его. Что поделаешь? Человек не выбирает, кого любить, а кого не любить. Сердце само делает свой выбор. И иногда можно только удивляться, чего нашла красивая женщина в мужчине, больше похожем на Квазимодо, или что этот красавец-мужчина с внешностью американского героя-любовника нашел в девушке, больше похожей на маленькую серую мышку - с редкими волосами, кривыми зубами и темными полосками грязи под обкусанными ногтями. А вот, поди ж ты! Гордо вышагивают рядом, в полном в восторге от своего спутника или спутницы!
Лада тяжело вздохнула, и поднялась к себе в спальню. Она решила сегодня лечь пораньше. Её силы были на исходе – слишком много событий произошло за последние несколько дней. А сил ей надо было много. Дети – любопытный народец, и наверняка ей придется приложить немало усилий, чтобы они не заметили того, что происходит с их матерью. Да что дети! Через неделю явится эта бедная родственница с замашками конкистадора-завоевателя, и будет всё вынюхивать и высматривать, и, если что, сделает стойку не хуже гончей на охоте. Вот уж кого ей следует опасаться больше всего! Если леди Джейн узнает, что она беременна, тут не поможет никакое брачное свидетельство – она ославит её так, что на улице будет страшно показаться, и все знакомые отвернутся от неё, будь у Лады даже десять таких свидетельств. Или… Или что-нибудь потребует за свое молчание! Можно только догадываться, в какую сумму она оценит это свое молчание! К тому же Ладу очень смущал этот её сын, Чарльз, этакий мальчик-переросток, который никак не может оставить её в покое, и постоянно навязывает ей свое общество. А её мутит от одного его вида. К тому же, судя по всему, он сильно «закладывает за воротник» и от него всегда разит перегаром. Вот уж, ничего не скажешь - «славная семейка – змей, змея и змейка»!
Пустив воду в ванне, она капнула туда душистой пены, и сняла с себя халат. Уже в который раз осмотрела свое тело. Но оно по-прежнему было безупречным.
- Господи, кажется, я схожу с ума! – подумала молодая женщина, и попыталась улыбнуться. – У меня ещё слишком маленький срок, и волноваться пока рано. Вот месяца через полтора-два скрывать мое положение будет трудно…
Лада решила завтра же поехать в магазин, и накупить летних платьев свободного покроя – таких, в которых её положение будет не слишком заметно. Она знала один маленький магазинчик, который специализировался как раз на таких моделях. Им пользовались дамы, которые не хотели, чтобы их беременность слишком бросалась в глаза даже на поздних сроках. А ей надо было продержаться до пяти месяцев. Потом дети снова уедут в школу, а она улетит в Москву, к мужу, и там доносит и родит своего малыша.
Выйдя из ванны, она выпила успокаивающий отвар, который ей принесла заботливая Мэгги, и легла в постель. И вдруг очень остро почувствовала, как давит на неё одиночество, и как хочется ей оказаться сейчас в крепком кольце любимых рук.
- Это скоро пройдет, я привыкну! Спала же я одна в своей постели целый год! – приказывала она себе. – Да, но тогда я знала, что мой любимый муж умер, и ничего не могла с этим поделать, а теперь я могу набрать несколько цифр на своем мобильном, и услышать голос Кирилла, который сейчас, наверняка, тоже думает обо мне, и тоже страдает!
Она приподнялась на локте, протянула руку к тумбочке, и взяла мобильник.
Кирилл откликнулся сразу же.
- Ладушка, как ты?
- У меня всё в порядке, дорогой. Я долетела хорошо, приняла ванну, и теперь легла в постель, приняв успокоительное.
- Я с нетерпением ждал твоего звонка. Мне очень плохо без тебя.
- Я тоже тоскую по тебе, дорогой. Но нам придется потерпеть. Ведь три месяца разлуки – это не так уж долго, правда? Значительно меньше, чем десять лет!
- Ты права. Но хотя бы звони почаще! Я же не могу звонить тебе.
- Да, ты прав. Твой звонок может прозвенеть совсем не вовремя. Тем более что мои дорогие родственники опять набиваются ко мне в гости, и я не могу придумать никакой отговорки, чтобы отвадить их от своего дома раз и навсегда!
- К сожалению, не могу ничего тебе посоветовать. Решай сама, как поступить. Может быть, надо забыть об условностях, и просто послать их к чертовой матери?
- О, как это по-русски! Послать к чертовой матери высокородную леди – это очень свежее и нестандартное решение, - захохотала Лада, представив себе глаза леди Джейн, когда та услышит, как её и сынка посылают к черту.
- Ну, вот, я очень рад, что смог развеселить тебя, и услышал твой смех. И помни, что я готов прийти на помощь тебе в любой момент – только позови!
- Я знаю, милый. И очень ценю это, поверь!
Она нажала на кнопку отбоя, свернулась калачиком под одеялом, сложив руки на животе, и уснула. Сон её был беспокойным - она куда-то бежала, с трудом переставляя ватные ноги, а кто-то страшный догонял её, и кричал:
- Эй, посмотрите-ка на неё, она никакая не леди, она подзаборная шлюха, и скоро родит незаконного ребенка!
И все окружающие улюлюкали ей вслед, и никто не хотел помочь, а она плакала от отчаяния и от желания убежать поскорее от всего этого ужаса, и, наконец, оказаться там, где её любят…
…Проснувшись утром, Лада обнаружила, что её глаза опухли от слёз, а сердце бьется так, как будто она действительно всю ночь спасалась от кого-то бегством.
Приняв душ, она привела себя в порядок, насколько это было возможно, с удовольствием съела принесенный ей завтрак, вызвала машину, и поехала в магазин за покупками.
Уже через несколько часов молодая женщина стала обладательницей нескольких туалетов, которые помогут ей скрывать её положение. Портные потрудились на славу. Платья, брюки и все остальное были очень стильными, хорошо смотрелись, и обладали некоторыми секретами, которые могли выдать беременность за обычную полноту. Ну, в конце-концов, может она поправиться на несколько килограммов? Вполне! А раздетой её никто не увидит, кроме её обожаемого мужа, да, разве что, верной и преданной горничной Мэгги…
Кроме одежды, Лада купила подарки для детей, и теперь со своей служанкой с удовольствием разглядывала их.
- Ох, миледи! Какие славные подарки купили вы для Стивена и Лиз! – качала головой Мэгги. – Они будут в восторге от них. Хотя, сейчас детей трудно удивить чем-нибудь!
- Ты права, милая! Сейчас дети машинкам и куклам предпочитают компьютеры, в которых разбираются значительно лучше нас. И с этим ничего не поделаешь…
- Уж скорее бы наступало завтра! Я так соскучилась по малышам!
- Если бы ты знала, как соскучилась я, и как я хочу прижать к себе свою маленькую девочку и дорогого Стивена!
- Я понимаю, миледи, что это совсем не мое дело, но… Что-то произошло у вас в Москве? Вы приехали оттуда совсем другой.
- Да? И какой же? – спросила Лада, удивившись наблюдательности девушки.
- Я не знаю. Просто вы не такая, вот и всё.
- Ты права, Мэгги. У меня много чего изменилось в жизни, но я пока не могу рассказать тебе об этом. Может быть, немного позже.
- Имейте в виду, миледи, все, что я узнаю, останется между нами!
- Я знаю, милая. Ты не раз доказала мне свою преданность, и я очень ценю её.
Она притянула девушку к себе, и поцеловала её в румяную щеку.
Та зарделась от этого поцелуя ещё больше. Ведь рассказать кому – не поверят! Жена лорда Брауна запросто поцеловала её, Мэгги! И за это она была готова для своей милой хозяйки на всё…
…Следующая неделя промелькнула для Лады, как один день – тут была и радость встречи с детьми, и поцелуи, и восторженные возгласы детей, которым очень понравились подарки матери, и совместно проведенные вечера, когда дочка и сын рассказывали ей о жизни в своих школах, об учителях и приятелях.
Но ровно через неделю около дома Лады снова остановилась машина леди Джейн, откуда появилась сначала она сама, потом её сын Чарльз, а потом и их вещи, глядя на которые можно было подумать, что они приехали в этот дом, чтобы поселиться тут навсегда.
Настроение Лады сразу упало, и ничто уже не радовало её – ни чудесная погода, стоявшая на улице, ни приезд детей, ни то, что происходило внутри неё, и раньше приводило её в умиление и трепет. И только закрывшись вечером на ключ в своей спальне, она могла немного расслабиться, набрав на мобильном знакомый номер, и услышать голос Кирилла, по которому сильно скучала.
…Прошел уже месяц, как она вернулась из Москвы, став законной женой Кирилла, когда, наконец, Лада заметила, что её талия начала раздаваться. И пришла пора надеть одно из тех платьев, которые она приобрела. А чтобы не возникало подозрений, стала немного больше есть за обедом, и вечером приказывала относить в свою спальню поднос со сладкими булочками, соки и фрукты.
Конечно, всё это сразу заметила леди Джейн, которая весь день занималась только тем, что вынюхивала и высматривала всё, что могло бы быть полезным ей и её сыну, и поэтому повсюду совала свой длинный нос.
- Глэдис, дорогая! Мне кажется, что за последний месяц вы прибавили в весе несколько фунтов, - сказала она, когда они остались в комнате наедине.
- О, да! Вы абсолютно правы, леди Джейн. Я и сама заметила это. У меня очень хороший аппетит, и я никак не могу отказать себе в удовольствии съесть перед сном сладкую булочку и пару бананов. А что в этом плохого?
- Милая моя, все это очень напоминает симптомы одной болезни, которой страдала наша бедняжка принцесса Диана. Эта болезнь называется булимия. Больные булимией имеют неуемный аппетит. Кстати, это заболевание очень плохо поддается лечению.
- Ну, вот так уж сразу и болезнь! Просто у меня в жизни очень мало положительных эмоций, и, только съев что-нибудь вкусное, я могу доставить себе удовольствие.
- Мне кажется, это все оттого, что вы слишком давно не видели мужской ласки! – тихо сказала леди Джейн, стараясь придать своему скрипучему голосу как можно больше задушевности.
При этих словах Лада опустила глаза, чтобы не выдать себя – если бы только леди Джейн знала, как ласков её муж, и как много чувственных удовольствий доставляет он ей, заставляя терять голову от страсти!
- О, ну, что же я могу с этим поделать!? К сожалению, таков удел всех вдов…
- По-моему, вам надо всё-таки получше присмотреться к моему сыну. Он явно неравнодушен к вам, милочка. Вы были бы необыкновенно красивой парой…
От такой наглости своей родственницы Лада вынуждена была опуститься в кресло – благо оно оказалось рядом.
- Боже, она уже, не стесняясь, предлагает мне своего недоумка-сына! Интересно, в качестве кого? Мужа или любовника? Ясно только одно – он и его мамаша собираются поселиться здесь, и жить на деньги Роберта! А потом, если дело выгорит, перевезут сюда и всё остальное семейство.
- Боюсь, что это пока невозможно, - сильно закашлялась Лада, чтобы скрыть смех, так и рвущийся из неё наружу. Хотя смех этот был отнюдь не веселым – навязчивость милых родственников стала всё сильнее раздражать молодую женщину, и она уже с трудом сдерживала себя, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь колкость.
Но леди Джейн эти слова не обескуражили. Она целыми днями убеждала своего сына быть понастойчивее, считая, что ещё немного усилий с его стороны, и дело будет в шляпе. Но Чарльз не торопился идти на решительный штурм - как женщина, Лада его совершенно не интересовала. Наверняка эта красавица очень требовательна в постели, а он не любил утруждать себя даже там. Его вполне устраивали и те мимолетные связи с недорогими проститутками, которые отрабатывали свои деньги, доставляя удовольствие ему. На его век этих удовольствий хватит! Хотя и общение с ними было ограничено наличием денег в его карманах, которые бывали у него только после карточных выигрышей. Но те были так редки, особенно в последнее время! Почему-то обычно выигрывали его более удачливые приятели, а бедный старина Чарли снова должен был думать, что бы такое украсть из отчего дома, чтобы попытать судьбу ещё раз…
- Хорошо, мама, только скажи мне, что надо сделать, и я это сделаю, - соглашался со своей матерью Чарльз, которому было лень спорить с матерью.
- Тебе надо скомпрометировать её, только и всего. Чтобы ей уже не отвертеться. И тогда… Как говорится, «веселым пирком, да за свадебку»!
- А тебе в голову не приходила мысль, что она может прогнать нас, если я буду слишком навязчив? В конце-концов, ей может всё это надоесть, - вдруг огорошил её сын неприятным вопросом.
Несмотря на то, что Чарли был не слишком умен, в данной ситуации он был гораздо дальновиднее матери, и не питал особых иллюзий по поводу того, что богатая и красивая женщина вдруг польстится на высокородного, но бедного и некрасивого мужчину. Он понимал, что стоит той только намекнуть в обществе, что её траур по умершему мужу закончился, и у неё найдется не один десяток претендентов на руку и сердце. И все они наверняка будут лучше него – или богаче, или красивее, или даже и то, и другое вместе.
- Прогнать нас? О, нет! – не отступала от своего мнения мамаша. - Для этого Глэдис слишком хорошо воспитана, хотя и выросла в каких-то трущобах в этой дикой, отсталой России. Так что, вряд ли она решится прогнать родственников своего горячо любимого мужа. Я в этом больше чем уверена!
- Ладно, ты скажешь мне, что и когда нужно делать, - не стал спорить с матерью послушный сын. Он знал, что спорить с этой женщиной – всё равно, что поросенка стричь - шерсти нет, а крику много.
- Да, как только будет удобный момент, ты проникнешь в её спальню. Ну, а я уж позабочусь о том, чтобы это заметили все, кто будет находиться в доме… Только надо, чтобы в это время тут обязательно гостил кто-то ещё. Вряд ли мы сможем уговорить её слуг сказать хоть слово против хозяйки, почему-то все они просто боготворят свою госпожу! Но все эти вопросы вполне можно решить. Единственно, что немного волнует меня, так это больное сердце её матери. Глэдис вполне может снова удрать к ней, и нам придется опять снимать номер в этом дешевом отеле, и питаться в столовке для бедных. Это невыносимо!
- Да уж, в этом ты абсолютно права, мама! Там было ужасно. А я так привык к великолепным обедам в этом доме! Надо признать, что у леди Глэдис отличная повариха.
- Потерпи, дорогой! Скоро весь этот дом будет принадлежать тебе, - похлопала сына по впалой серой щеке леди Джейн. - А ты уж не забудь тогда своих сестер, братьев и бедную старую мать…
…Лето плавно катилось под откос, и скоро детям Лады снова предстояло ехать в школу. Они подросли за эти два месяца, и хорошо отдохнули дома. И уже с удовольствием думали о том, что скоро снова будут в школе со своими друзьями.
А Ладе всё труднее становилось прятать свою беременность от цепких глаз леди Джейн, да и всех остальных тоже.
Однажды, за несколько дней до отъезда детей, Мэгги случайно застала её за переодеванием.
- О, миледи, - удивленно воскликнула девушка, и прижала ладонь к губам.
- Тише, Мэгги! Пожалуйста, тише! Ты же знаешь, насколько тонок слух у нашей гостьи!
- Но… Как всё это могло случиться?! Могу поклясться, что в вашу спальню не заходил ни один мужчина, кроме мужа, а он умер почти полтора года назад! Разве что, это произошло там, в Москве…
- Да. В Москве я встретила того мужчину, которого очень сильно любила. Это было давно. В то время он был женат, и из нас двоих выбрал жену. А я встретила своего дорогого Роберта, и вышла за него замуж. Ну, а когда умер отец, и я оказалась в Москве, то позвонила в его дом, чтобы поговорить с няней Кирилла. Я была очень дружна с ней когда-то. Ну, та и уговорила меня приехать повидаться. Она уже очень старая женщина, и эта встреча вполне могла бы оказаться последней. Я не сумела отказать ей, и поехала в дом, где не была десять лет. Наверно, она позвонила Кириллу, и уже через час он приехал домой. И вдруг всё вернулось, Мэгги! Время как будто повернулось вспять. Я опять была той, двадцатишестилетней, и опять так же любила его…
Мы провели вместе с ним одну неделю, и я вернулась домой. А через некоторое время появились некоторые симптомы того, что я беременна. Я запаниковала. Эта милая родственница, которая не собиралась уезжать отсюда, и которая постоянно следила за мной… В общем, я договорилась с мамой, что она позвонит мне, и попросит приехать, потому что снова плохо себя чувствует. Наверно, ты помнишь, как она звонила мне.
- Ну, конечно, помню. Вы плакали тогда…
- В общем, я снова оказалась в доме своего любимого. Он отвез меня в клинику, где мне провели обследование, и подтвердили, что у нас будет ребенок. А через два дня я вышла за него замуж.
- Что? Вы замужем? О, я так рада за вас, миледи! И от души поздравляю…
- Но об этом пока никто не должен узнать. Трудно предположить, какую реакцию это вызовет у окружающих. А мне необходимо думать о детях… Они не должны страдать оттого, что делает со своей жизнью их мать.
- Но вы же совсем молодая женщина, вы не должны запирать себя в четырех стенах, и вполне имеете право выйти замуж и обрести своё счастье с любимым человеком.
- Но этот человек – не сэр Браун…
- Он что, беден?
- Да нет, у него есть деньги.
- Так что же тогда?
- Он – русский. Боюсь, этого мне не простят…
- И что же вы собираетесь делать?
- Отправлю детей в школу, и уеду к нему, в Москву. И побуду там до рождения ребенка. Дальше загадывать пока не могу.
- Значит, вы скоро уедете? – расстроено воскликнула девушка, и опустила голову, чтобы скрыть слезы, которые заблестели у неё на ресницах.
- Да, и хочу, чтобы ты поехала со мной. У меня нет надежнее подруги, чем ты. И твоя помощь мне очень понадобится. Мы вернемся в конце декабря, когда дети приедут домой на рождество.
Лицо девушки осветилось радостью, а слезы сразу высохли. Маргарет была пятым, но далеко не последним ребенком в бедной многодетной семье, и никогда не бывала нигде дальше пригородов Лондона, в котором прожила всю жизнь. И теперь ей предлагали посетить далекую и неизвестную страну, причем поехать туда не на один-два дня, а на целых четыре месяца. И предложение это сделал ей не кто-нибудь, а сама леди Глэдис, которую девушка обожала за доброту и мягкий характер. К тому же то, что миледи поделилась с ней своими страхами и опасениями, говорило о том, что та ей полностью доверяет, а это дорогого стоит.
- Ой, как здорово! Мне ни разу не приходилось летать на самолете, и вообще, я ещё нигде не была!
- Вот и посмотришь, как я жила раньше. Далеко не во дворце, надо заметить!..
…Через несколько дней Стивен и Элизабет уехали в школу, и Лада объявила, что тоже уезжает к матери, и теперь уже пробудет у неё подольше, до самого Рождества.
Гостям ничего не оставалось делать, как распрощаться с хозяйкой, и уехать восвояси.
- Глэдис, дорогая, - говорила ей на прощание леди Джейн, теребя в руках кружевной платочек не первой свежести. – Я уезжаю с тяжелым сердцем. Мне будет вас очень не хватать… К тому же мой бедный Чарльз… Он абсолютно убит этим известием! Не знаю, как он переживет такую долгую разлуку с вами!
- К сожалению, я никак не могу поступить иначе, - ответила Лада. – Я обещала маме, что приеду, как только дети начнут учиться. Кстати, моя служанка Маргарет тоже на этот раз едет со мной. Боюсь, одной мне не справиться с уходом за больной матерью. А найти такую ловкую горничную там мне будет нелегко.
- Вы правильно делаете, дорогая! Кстати, она присмотрит там за тем, чтобы вы не ели лишнего. По-моему, вы поправились еще на несколько фунтов, моя милая Глэдис! На вашем месте я бы не стала пренебрегать моими советами, и обратила бы на это самое пристальное внимание.
- Думаю, это дело поправимое. Как только я пойму, что моей матери уже ничего не угрожает, обязательно займусь своей внешностью, обещаю вам.
- Да-да, конечно. Только боюсь, что без помощи врача вам уже не обойтись.
- Ну, что ж! Если в этом будет необходимость, я готова обратиться к самому лучшему специалисту.
Леди Джейн снова клюнула её в щеку длинным носом, что должно было означать горячий поцелуй, потом то же самое сделал её сын Чарльз, и «сладкая парочка» отбыла восвояси, по пути думая о том, у кого бы ещё перезанять денег, чтобы как-нибудь прожить эти несколько месяцев до возвращения из Москвы этой гордячки Глэдис…
… А Лада и Маргарет через несколько часов оказались в самолете, где Мэгги с трудом заучила несколько слов по-русски…
…В аэропорту их встречал Кирилл. Его шофер и телохранитель, крупный мужчина лет тридцати, помог им уложить чемоданы в багажник, попутно стреляя глазами в симпатичную девушку, которая приехала с хозяйкой, и теперь с огромным любопытством оглядывалась кругом. Надо признаться, что девушка эта очень понравилась Алексею.
А та с интересом разглядывала проносящийся за окном пейзаж, удивляясь всему. Ведь она представляла себе Россию как заросшую страшной густой тайгой страну, где по улицам городов бродят медведи и воют волки, а попала в довольно цивильный город, где не было никаких диких животных, и деревья росли только в парках и скверах.
К тому же её сильно смущал взгляд симпатичного мужчины, сидящего за рулем роскошного дорогого автомобиля, который тот кидал на неё, глядя в зеркало заднего вида…
…Наконец, автомобиль подрулил к высокому особняку, и остановился.
- Ну, вот. Здесь мы будем жить, - сказала Лада.
А навстречу им уже торопилась пожилая женщина, сразу заключившая Ладу в свои объятия.
- Ох, Ладушка! Как же я рада видеть тебя! – воскликнула она, оглядывая изменившуюся фигуру женщины. – Ну, слава Богу! Этот малыш, наконец, поставит всё на свои места!
- А теперь познакомьтесь, тётя Соня. Это Маргарет, моя горничная. Она будет помогать мне. Только девушка не знает ни слова по-русски.
- Это ничего! Мы сумеем как-нибудь понять друг друга, - сказала тетя Соня, и поцеловала Мэгги в щеку, отчего девушка пришла в восторг.
И вообще, всё тут нравилось ей - и этот большой уютный дом, и приветливые люди, которые обращались с ней не как со служанкой, а как с дорогой гостьей, и взгляды симпатичного молодого мужчины, от которых вдруг сладко замирало девичье сердечко, ещё не знавшее любви…
…Через час, пообедав, Кирилл подхватил Ладу под локоть, и повел её наверх.
- Я с трудом дождался этого момента, когда останусь наедине с тобой, дорогая! Я сходил с ума по тебе всё это время!
- Я тоже плохо переношу одиночество, Кирилл. Но теперь мы будем вместе, и здесь родится наш ребенок!
- А что будет потом?
- Потом? Не знаю… Давай решать проблемы по мере их возникновения. И не будем терять драгоценное время, которое мы можем провести вместе, на бесполезные разговоры.
- Ты права, дорогая. От радости, что вижу тебя, я совсем потерял свою голову.
- Кстати, ты не заметил, что твой Михалыч тоже, похоже, потерял голову?
- Правда?
- Ну, да. Он всю дорогу не сводил глаз с Маргарет.
- А я совсем не обратил на это внимания. Я вообще ничего и никого не замечаю, кроме тебя, - сказал Кирилл, освобождая от одежды заметно изменившееся тело своей жены…
…На другой день они поехали к матери Лады. Им удалось уговорить её пожить в доме Кирилла до родов дочери, и теперь она переехала в его дом, заняв одну из удобных комнат для гостей.
Лада почувствовала себя в кругу родных и близких людей, которые любили её, а она любила их. Как это всё отличалось от того, что было в последнее время в доме Роберта! Она с отвращением вспоминала слащавые хитрые лица леди Джейн и её худосочного сынка, которого навязывали ей в мужья…
…Когда в жизни всё складывается хорошо, время бежит быстро. Не успела Лада оглянуться, как наступила зима, а с ней подошло и время родов. Любимый муж при первых же схватках отвез её в больницу, где она и произвела на свет очаровательную девочку.
Выписавшись через неделю из роддома, Лада оказалась дома, где все её очень ждали, и с восторгом рассматривали крошечного ребенка, утопающего в кружевах и рюшах.
Но самый сильный восторг испытывал, конечно, Кирилл, который стал отцом только в пятьдесят лет, и теперь не выпускал свою дочку из рук.
Малышку назвали Элен, а по документам она была Еленой Кирилловной Корсуновой.
…До приезда детей из школы в дом Роберта оставалось меньше двух недель, и надо было что-то решать.
- Может быть, на это время оставишь нашу девочку мне? – спросил Кирилл. – Ты не думай, я сумею справиться – найду хорошую няню, да и тётя Соня сможет присматривать за ней.
- Она ещё слишком мала, и нуждается в матери. К тому же за две недели у меня пропадет молоко.
- Значит, ты повезешь её с собой?
- Да. В конце-концов, у нас огромный дом, и я смогу сделать так, чтобы никто не узнал о том, что она существует…
Но Мэгги предложила лучший выход.
- А давайте скажем, что это мой ребенок! Никому даже в голову не придет, что я говорю неправду.
- Ну, что ж! Наверно, это и в самом деле наилучший выход для меня, - сказала Лада, и облегченно вздохнула. – Пожалуй, мы так и сделаем!
Уже через несколько дней они ехали в аэропорт. И перед тем, как пойти на регистрацию, прощались со своими любимыми мужчинами: Лада – с Кириллом, а Маргарет – с Алексеем, который целовал свою возлюбленную с не меньшим пылом, чем его босс свою жену…
Приехав домой, женщины устроили девочку в самом дальнем крыле дома, чтобы не привлекать к ней внимания назойливых родственников, которые опять были тут как тут. Нанятая няня занималась ребенком, Мэгги часто навещала её, а Лада приходила несколько раз в день, чтобы покормить дочку грудью. Остальное время она отдавала Стивену и Элизабет, которые приехали домой на Рождество. Но уже через неделю они уехали в свои школы, чтобы теперь навестить мать только летом.
Лада снова собиралась в Москву, к своему мужу, но немного задержалась – в январе установились невиданные здесь морозы, и она решила переждать их дома. Она боялась, что может простудить малышку по дороге.
И все было бы в порядке, если бы леди Джейн целенаправленно не следила за ней, став её тенью. И вот однажды, когда Лада сидела на диване в детской комнате, и кормила девочку грудью, открылась дверь, и в ней показалась улыбающаяся родственница.
- О, что я вижу! – воскликнула родственница. - Какой сюрприз! Вы кормите ребенка грудью! Значит, это не ребенок вашей горничной, и ваша полнота была вовсе не результатом съеденных на ночь сладких булочек! Поздравляю, леди Глэдис! Лучшего сюрприза вы не могли бы преподнести мне! У леди Браун – незаконнорожденный ребенок! Какой фурор произведет это известие в обществе! Представляю, как неприятно изумлены будут ваши друзья, и как обрадуются ваши недруги!
В глазах леди Джейн появилось неприкрытое торжество – вот теперь-то она сможет делать с этой надменной выскочкой всё, что захочет. И старуха весело, от души, захохотала. Хохот этот был больше похож на клёкот орла.
А Лада сидела на диване, ни жива, ни мертва. Пожалуй, уже ничего не могло спасти её от позора. Разве что, чудо. Но она уже давно не верила в чудеса. Конечно, эта зловредная старуха не сразу побежит рассказывать о случившемся всем встречным и поперечным. Сначала она попытается обобрать родственницу, а когда деньги закончатся, тогда она и позабавится её позором.
Лада окинула взглядом комнату, и увидела в углу Мэгги, которая тоже была в отчаянии. Тогда Лада, собрав всю свою волю в кулак, спокойно сказала служанке по-русски:
- Сообщи нашим!
- Что ты сказала ей? – заорала на неё Джейн.
- Я всего-навсего попросила взять у меня ребенка.
- Да. Забери у неё ребенка, Мэгги. И теперь будешь приносить его только для кормления. Всё остальное время твоя хозяйка будет проводить в своей комнате, взаперти.
- Но почему?! – воскликнула Лада.
- Потому что я так хочу, - сказала Джейн, и опять весело захохотала. Сегодня был счастливый день – она наконец-то выиграла главный приз, её враг повержен, и теперь она может делать с этой женщиной всё, что пожелает!
Служанка забрала малышку из рук матери, и отдала её няне. Больше она пока ничего не могла сделать для своей госпожи. Теперь ей нужен был телефон, причем срочно. Но звонить из дома она не могла – эта ищейка с длинным носом была настороже.
- Господи, ну, что же мне делать? Как сообщить мужу леди Глэдис, что его жена в опасности?! Ведь эти двое способны на все всё!
- Миледи, что вы себе позволяете? – воскликнула Лада. – Не забывайте, что вы всего лишь гости в моем доме! Кто дал вам право так вести себя?!
- Вы, милочка! Вы сами дали мне эти права. И теперь будете делать то, что я вам скажу. Завтра же вы пойдете под венец с моим сыном Чарльзом. Это единственный выход для вас прикрыть свой позор. Ну, а я, наконец, получу то, что мне положено – деньги моего дорогого брата Роберта. Хотя, конечно, не такую развратную женщину, как вы, я хотела бы назвать своей дорогой дочерью…
С этими словами леди Джейн с неожиданной для её тщедушного тела силой впихнула Ладу в ближайшую спальню для гостей, и повернула ключ в замке. На её лице ясно читалось чувство самого глубокого удовлетворения… Она уже чувствовала запах больших денег, которые она будет держать в своих руках, она чувствовала их славный шорох, представляла те милые вещицы, которые сможет купить на них, видела балы и приемы, которые будет устраивать в этом доме… Ну, наконец-то! Всё встанет на свои места… А эта выскочка так и будет сидеть взаперти, и ждать, когда её сын снизойдет до неё, и посетит супружескую спальню. И её мерзкие ублюдки будут ходить по струнке в этом доме. Хватит! Здесь каждый должен знать свое место!
Джейн спрятала ключ от комнаты Лады в карман, и пошла разыскивать сына – в эту ночь главную роль предстояло сыграть её мальчику. Он войдет в спальню Глэдис, и выйдет из неё хозяином дома, даже если для этого ему придется избить эту женщину до полусмерти!
Но тут ей не повезло. Обойдя весь дом, женщина так и не нашла сына. Стащив из сумочки леди Глэдис несколько фунтов, тот удрал, чтобы доставить себе небольшие удовольствия – как следует надраться, а потом снять проститутку, и заставить её «сделать себе хорошо».
К сожалению, процесс поиска «ночной бабочки», которая согласилась бы провести с ним время, несколько затянулся. Поэтому он потратил все свои деньги на выпивку, и под конец вечера напился так, что не смог бы выговорить и собственное имя.
Именно в таком состоянии и увидела Чарльза его мамаша, когда тот соизволил вернуться в дом. К сожалению, «брачная ночь» на сегодня отменялась – жених плохо стоял на ногах, и жаждал только одного – поскорее оказаться в постели, и, наконец, смежить закрывающиеся веки.
- Ну, что ж! – тяжело вздохнула любящая мать. – Придется подождать ещё один день. Ничего! Мы ждали очень долго, и один день значения не имеет. Но уж завтра я ни на минуту не выпущу Чарли из вида!..
…Оставшись одна, Лада сразу кинулась к телефону. Но тот был отключен – эта старая карга отключила его, она позаботилась даже об этом!
- Господи, я своими руками впустила её в дом, я столько времени содержала эту гнусную семейку! Ну, почему я не послушалась Кирилла, и не выгнала их взашей, когда это было возможно! Теперь вся надежда только на верную Мэгги. Может быть, она сумеет сообщить мужу, что тут происходит. Ведь это не шутки, драгоценная сестрица открыла карты, и сообщила о своих намерениях. И теперь не отступит от задуманного. Что же делать? Как защитить себя от этого насильника, который вот-вот должен появиться здесь?!
Лада огляделась вокруг. В комнате не было ничего, что могло бы послужить ей хоть каким-то средством защиты. Поняв, что ничего не сможет противопоставить грубой мужской силе, Лада застонала…
В это время Мэгги попыталась скрыться от внимательных глаз леди Джейн.
- Ты куда это направилась, милочка? – услышала она скрипучий голос. – Я не разрешала тебе уйти!
- Мне нужно работать, миледи! Леди Глэдис и так была недовольна мной в последнее время, и даже обещала уволить меня. А где я ещё найду такое место?!
- Ты все врешь, девчонка! Что-то я не заметила, чтобы она хоть раз повысила на тебя голос.
- Хозяйка никогда и ни на кого не повышает голоса. Но и тихим голосом она может отчитать так, что мало не покажется!
При этих словах на ресницах девушки заблестели слезинки, и она громко захлюпала носом.
- Ну, и чем же ты так провинилась перед ней?
- Один раз ей показалось, что я плохо отгладила её платье, и она больно оттаскала меня за волосы. Потом ей не понравилось, как я причесала её. Помните, пару дней назад я вышла из комнаты миледи пунцового цвета?
Такое действительно было, когда позвонил Кирилл, а потом передал трубку своему охраннику, и тот несколько минут говорил с Маргарет, отчего щеки девушки заполыхали румянцем. Но именно этот случай убедил леди Джейн, что служанка не обманывает – она сама видела, как Мэгги выскочила из комнаты с горящими щеками, в совершенно растрепанных чувствах.
- Ну, ладно, иди! И советую тебе помалкивать о том, что происходит в этом доме! Ну, а как только я добьюсь своего, и стану здесь хозяйкой, ты будешь щедро награждена. А иначе… Смотри у меня!
Женщина повертела перед носом испуганной девушки своим сухим костлявым кулачком, очень напоминающим куриную лапу.
- О, миледи, вы так добры, - пролепетала та, и выскочила из комнаты. Слава Богу, теперь она была свободна. Оставалось только разыскать мобильный телефон, и набрать знакомый номер, который она знала наизусть…
…К счастью, старуха ещё не успела обыскать спальню миледи, и Мэгги нашла мобильник там, где он был всегда – на тумбочке рядом с кроватью. Девушка закрыла дверь спальни на задвижку – так, на всякий случай – и набрала знакомый номер.
…Кирилл только что вернулся из банка. Сегодня он сильно устал. К тому же болело сердце. Особых причин волноваться, вроде бы, не было, но сердце болезненно сжималось, и даже сильное лекарство совсем не помогло.
Когда в его доме прозвенел звонок, он сразу понял, что что-то произошло, и только молил Бога, чтобы жизнь не обошлась с ним уж очень жестоко.
- Ладушка? – спросил он, увидев, что на экране высветился знакомый номер.
- О, нет, сэр! Это её служанка, Мэгги!
- Мэгги? Что случилось? Почему звонишь ты, а не моя жена?!
- Прошу вас, приезжайте немедленно! Леди Глэдис в беде, ей нужна ваша помощь.
- Да что случилось? Она заболела?
- Нет! Эта старуха вошла в комнату, когда леди Глэдис кормила девочку, сразу поняла, что ребенок не мой, и заперла вашу жену в комнате. Она сказала, что та выйдет оттуда только женой её сына, иначе весь Лондон узнает о том, что у неё незаконнорожденный ребенок.
- Надо звонить в полицию! Какая сказочная наглость! Я не могу придумать названия тому, что творит эта женщина!
- Но миледи не хочет огласки…
- Я выезжаю немедленно! – сказал Кирилл, и, достав из сейфа все деньги, что были там, выскочил из дома, не захватив с собой ничего, кроме паспорта – всё необходимое он купит там, а сейчас дорога каждая минута – ещё не хватало, чтобы какой-то гнусный тип изнасиловал его жену в её собственном доме!
- У вас что-то случилось? – спросил у него Алексей, увидев взволнованное лицо шефа.
- Случилось. Наш невинный обман раскрыт, мне позвонила Мэгги, и сказала, что Лада в опасности.
- Что? В опасности? Тогда я просто должен ехать с вами! Вам одному не справиться, может понадобиться моя помощь!
- А у тебя есть заграничный паспорт?
- Есть. И паспорт, и виза. Вот, собирался наведаться к Мэгги, как только будет несколько свободных дней, - краснея, произнес мужчина.
- Ну, тогда моли Бога, чтобы в кассе было два билета на ближайший рейс, парень!
Алексей кивнул головой в знак согласия, и прибавил газу.
В рекордное время добравшись до аэропорта, они подошли к кассе, и Кирилл попросил два билета на ближайший рейс до Лондона.
- Несколько минут назад один пассажир сдал билеты. Но регистрация на этот рейс уже заканчивается, и вы рискуете не успеть сдать багаж…
- Давайте билеты! - сказал Кирилл, доставая бумажник. - У нас нет с собой багажа.
Уже через десять минут они заняли свое место в самолете.
Теперь Кирилл мог передохнуть, и обдумать всё хорошенько. Кажется, ситуация вышла из-под контроля несколько раньше, чем он рассчитывал. И никакого сюрприза для жены он сделать не сможет. И что же теперь предпринять? Единственно, в чем он был уверен, так это в том, что денег шантажисты не получат. Неблагодарное это дело – набивать их бездонные карманы! Тут требуется что-то другое, и он пока не знает, что. Ведь тут играют по другим правилам, и он с ними не знаком.
- Не переживайте вы так, Кирилл Матвеевич, выручим мы вашу жену, даже не сомневайтесь! Знаете, в армии я один мог завалить четверых. А уж с этим мозгляком как-нибудь управлюсь!
- Не сомневаюсь в этом, Лёш! Только ведь не всё можно победить силой. В некоторых случаях хитрость нужнее. Ведь эти двое обязательно будут сплетничать о моей жене. И это отразится на ней и на её детях. А для них это очень важно! Нам с тобой не понять, мы ведь не пэры Англии, не аристократы голубых кровей в двенадцатом поколении…
- Да… Я и не знал, что всё так сложно. Но морду этому сэру Чарльзу я все-таки набью. Чтоб к чужим жёнам не приставал!
- Я и сам набью, если надо будет. Ладно, отдыхай! Думаю, в эту ночь нам поспать не придется.
Мужчины закрыли глаза, и честно попытались заснуть. Но сон не шел – слишком сильное волнение не позволило им расслабиться, и хоть немного вздремнуть…
…Оказавшись в Лондоне глубокой ночью, они взяли такси, и поехали туда, где жила Лада.
Назвав таксисту адрес поместья, Кирилл спросил:
- Вы знаете, где это? Хоть примерно?
- Конечно, знаю! В этом предместье находится имение лорда Брауна.
- Отлично! Вот туда-то мне и надо, - сказал Кирилл, а про себя подумал, что вряд ли кто из московских таксистов с такой легкостью сказал бы, где находится его дом. И вдруг понял то, о чем говорила Лада – она действительно знатная дама, а Роберт – известный человек, и ей будет очень жаль всё это потерять…
Через полчаса автомобиль затормозил у ворот имения сэра Брауна. Ворота эти были закрыты, а окна в огромном доме, видневшемся неподалёку, темны – в эту пору все его обитатели спали, или, по крайней мере, делали вид, что спят.
Кирилл и Алексей вышли из машины, и подошли к воротам. Вдруг на дорожке, освещенной фонарем, показалась легкая фигурка девушки. Она шла по направлению к воротам.
- Мэгги! – воскликнул Алексей, припав к решетке ворот.
- Да, это я! Сейчас, одну секунду! Я открою ворота! – сказала Мэгги, доставая из кармана ключ, и вставляя его в замок.
Тяжелые металлические ворота бесшумно открылись, и двое мужчин быстро пошли к дому.
- Я услышала шум подъехавшего автомобиля, и решила посмотреть, кто приехал, - сказала Мэгги.
- Ты молодец, девочка! Ну, как там дела?
- О, нам сильно повезло! Сэр Чарльз пришел домой на бровях, и сейчас спит, как убитый. Мамаша, когда увидела его, кричала так, будто её режут, а потом смирилась – сынок не в состоянии был сделать ни шагу. Уж какая там брачная ночь!
При последних словах девушки Кирилла передернуло от отвращения.
Они вошли в дом, и Мэгги закрыла входную дверь на ключ.
- Ну, а теперь показывай, где сейчас эта любительница шантажировать людей. Я должен с ней повидаться, и чем раньше, тем лучше. К тому же ключи от той комнаты, в которой держат Ладу, наверно, у неё? Не хотелось бы ломать дверь.
- Конечно, у неё, - подтвердила девушка, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Она подошла к двери комнаты рядом с лестницей, которая была спальней леди Джейн.
Остановившись у двери, Мэгги тихонько постучала. Но в комнате было тихо. Видно, женщина крепко спала, погрузившись в свои сладкие грёзы, и совесть её не мучила.
Не получив ответа, девушка постучала ещё раз.
- Кто там? – спросил, наконец, из-за двери женский голос. Леди Джейн была явно недовольна тем, что её разбудили. А ей снился такой приятный сон! В этом сне она, наконец, добилась того, чего хотела, и на её голову пролился золотой дождь из денег дорогого кузена Роберта.
- Миледи, тут к вам приехали, - сказала Мэгги.
- Кто приехал? Кому пришло в голову будить людей в такое время? – возмутилась та, но дверь так и не открыла.
- Это полиция, миледи!
- Что??? Полиция??? – зарычала женщина, и, наконец, распахнула дверь, представ перед мужчинами в ночной сорочке, наспех накинутом поверх неё халате и нескольких бигуди на окрашенных в ярко-рыжий цвет редких волосах.
Увидев двух молодых мужчин, она немного растерялась, но быстро пришла в себя, и спросила:
- Господа, ваши жетоны, пожалуйста!
- Успокойтесь, мэм. Девушка неправильно нас поняла. Мы не из полиции. Я – муж леди Глэдис, и приехал, чтобы забрать её с собой. Но, оказывается, она сейчас взаперти, причем по вашей милости. Вы не хотите объясниться, что тут происходит?
Алексей, не понявший ни слова из сказанного, на всякий случай попытался встать так, чтобы леди Джейн не могла снова скрыться в комнате, и захлопнуть дверь. Он сделал шаг, и встал у неё за спиной, чуть задев при этом плечом, сильно напугав этим даму – вид у мужчины был весьма внушительный.
- Муж? Какой ещё муж? Не говорите чепухи! У Глэдис нет никакого мужа! Она уже год, как вдова.
- Ошибаетесь. Вот документы. Посмотрите! Я специально перевел наше свидетельство о браке на английский язык. Ну, убедились?
Прочитав то, что было написано в документе с печатью, леди Джейн схватилась за сердце – она просто физически ощущала, как из её рук уплывают денежки брата, которые практически были уже у неё в кармане…
- Так что, вы отдадите ключи от той комнаты, в которой вы заперли мою жену, или мне лучше и в самом деле вызывать полицию? Кстати, мы вполне можем обыскать вашу комнату и без помощи полисменов. Лёш, посмотри, нет ли там ключей. Кажется, эта леди не скоро придет в себя от огорчения, - сказал Кирилл уже по-русски.
Тот чуть пошевелил мощным плечом, совсем отодвинув даму от двери, и вошел в спальню леди Джейн. Он сразу увидел ключ, лежащий на тумбочке.
- Кажется, нашел, Кирилл Матвеевич! Вот, смотрите!
Он показал ключ, и обратился к служанке:
- Ну, Мэгги, показывай, где заперта твоя госпожа!
Девушка быстро пошла по коридору, и остановилась около одной из дверей.
- Это здесь, - сказала она. – Я сама видела, как леди Джейн запирала за ней дверь!
Алексей открыл замок, и распахнул дверь. А Кирилл сразу зашел в комнату, и увидел лежащую на постели Ладу.
Почувствовав, что дверь в комнату открывают ключом, женщина повернула голову, и смотрела, кто же это пришел в такое позднее время – уж её родственницей этот человек быть никак не мог – леди Джейн очень заботилась о своем здоровье, и ценила ночной сон.
- Ладушка, ты здесь? – услышала она знакомый голос.
- Кирилл! – закричала Лада, вскочила с постели, и кинулась к нему.
- Вот, твоя горничная позвонила мне, и уже через несколько часов мы здесь.
- Мы? Ты не один?
- Со мной Алексей. Он вызвался мне помочь. Сама знаешь, какая силища у нашего богатыря. Я же не знал, что тут придется предпринимать. А оказалось, что надо просто чуть-чуть потрясти старушку.
- Ты хочешь сказать, потрогать ядовитую змею!.. А, кстати, где она?
- Не знаю. Наверно, в своей спальне. Куда же она пойдет в три часа ночи!
- Я не исключаю того, что она прячется где-нибудь в темном углу с пистолетом, чтобы прикончить меня. После того, что она со мной сделала…
…В это время в коридоре происходила встреча Мэгги и Алексея. Судя по тому, насколько бурной была эта встреча, дело тут тоже явно шло к свадьбе.
- Я ещё нужен вам, Кирилл Матвеевич? – спросил Алексей у выходящего в коридор шефа.
- Пожалуй, нет. Иди отдыхать! Думаю, теперь мы справимся со своими проблемами сами.
Мэгги и Алексей ушли.
- Кирилл, ты, наверно, сильно устал и проголодался. Так ведь?
- Не спорю. Этот день был для меня не из легких.
- Пойдем вниз, я покормлю тебя. А потом – спать. Утро вечера мудренее! Может быть, мы вдвоем придумаем, что нам делать, и как жить дальше.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, милая. Мы обязательно найдем выход из положения, - сказал Кирилл, целуя жену в щеку.
Они дошли до лестницы, и Лада стала спускаться вниз, чтобы позаботиться о позднем ужине для мужа, а Кирилл задержался на верхней ступеньке на несколько секунд – его заинтересовала картина, висящая на стене. Изображенный там человек в старинной одежде был похож на мужа Лады, сэра Роберта, как две капли воды. Кирилл уже хотел окликнуть Ладу, и спросить, чей это портрет, как вдруг мимо него метнулась чья-то тень, которая, рыча, будто дикий зверь, изо всех сил толкнула Ладу, та в одно мгновение перелетела через перила, и рухнула на мраморный пол.
Кирилл кубарем скатился с лестницы, и подбежал к жене. Она явно была без сознания. И это в лучшем случае…
На шум прибежали все обитатели дома – и Мэгги с Алексеем, и повариха, и нянька их дочери, и даже старик-садовник, который был туговат на ухо. Появился даже сэр Чарльз, которого тоже разбудили громкие крики людей.
Все обступили Ладу и Кирилла, не зная, что делать.
- Врача, Мэгги! Срочно врача! И полицию. Неизвестно, что ещё может натворить эта ненормальная!
Алексей взял руку Лады, и попытался определить на запястье, есть ли пульс.
- Она жива, Кирилл Матвеевич! – сказал он через несколько секунд. – Сердце бьется!
- Лёш, разыщи эту тетку, и запри её где-нибудь покрепче до приезда полиции.
Алексей разыскал леди Джейн в спальне Лады, где старуха спокойно рылась в гардеробе, напевая что-то себе под нос, уже нацепив на себя одно из её платьев прямо поверх халата.
Увидев, что в комнату вошел мужчина, она повернулась к нему с улыбкой на лице, и спросила:
- Мне это идет, правда?
И громко захохотала. Алексей не понял, что она сказала, но от этого смеха у него по спине побежали мурашки, несмотря на то, что он много чего повидал в жизни, и напугать его было не так-то легко...
…В это время приехавшие врачи быстро осмотрели Ладу, которая так и лежала там, где упала – её нельзя было трогать с места – и обнаружили, что повреждения молодой женщины более чем серьезны – мало того, что она ударилась головой, и получила серьезную травму черепа. У неё была сломана рука, и, главное - задет позвоночник. И никто не мог дать гарантии, сможет ли она выкарабкаться, или минуты её жизни уже сочтены.
Аккуратно переложив Ладу на носилки и накрыв теплым одеялом, медики покатили её на улицу, где стояла машина «Скорой», а потом быстро увезли, включив сирену. В доме остались только слуги, да крошечная дочка леди Глэдис, которая теперь осталась без грудного молока и без материнской заботы.
А леди Джейн и её сына увезла полиция. Было похоже, что разум, действительно, оставил пожилую женщину, и теперь ей грозила участь провести остаток жизни в дурдоме, среди психически ненормальных людей. Только ведь Ладе-то от этого не легче! В одночасье она из цветущей и счастливой молодой женщины превратилась в это неподвижно лежащее на носилках тело, которое почти не подавало признаков жизни…
Всю ночь Кирилл просидел в коридоре больницы. Рядом с ним был Алексей. Мэгги они отослали домой – её помощь сейчас больше нужна была там.
Когда врачи вышли из операционной, мужчины кинулись к ним.
- Ну, как, доктор? Скажите хоть несколько слов! Ведь неизвестность – это самое ужасное, - спросил Кирилл, а сердце его сжималось от страха за жену.
- Вы её родственник?
- Я её муж.
- Что я могу сказать? Всё оказалось не так безнадежно, как мы думали. Конечно, необходимо время и интенсивное лечение, но шансы выздороветь у неё неплохие. К счастью, позвонки не сломаны, а только треснули, и как только спадет опухоль, чувствительность к ногам вернется. Ну, а сотрясение мозга требует постельного режима и хорошего ухода. Надеюсь, у неё есть страховка?
- Не знаю. Но думаю, что лорд Браун позаботился о своей супруге.
- Как? Так это вдова лорда Брауна?!
- Да. Мы поженились совсем недавно. А до этого моя жена была леди Браун. Может быть, вы когда-нибудь слышали о ней?
- О, да. Это весьма известное семейство. А леди Глэдис прославилась своей изысканностью, добротой и острым умом. Уж о её красоте я не говорю.
- Ну, а если страховки всё-таки нет, я сам оплачу все расходы. Так что, делайте всё необходимое, доктор. И если для её выздоровления вам понадобится луна с неба, то через полчаса она будет у вас.
- Вы так любите её? – улыбнулся мужчина.
- Да. У меня нет никого дороже этой женщины. Только она и наша крошечная дочь Элен…
- Ну, что ж! Я думаю, что все вопросы мы решим завтра. Сейчас мне, да и вам тоже, надо отдохнуть. Поезжайте домой. А завтра утром приезжайте снова. Думаю, что к утру я смогу поставить более точный диагноз. Да и велика вероятность того, что уже этой ночью она придет в себя.
- Тогда, может быть, мне стоит побыть с ней рядом? Думаю, ей будет приятно увидеть меня рядом, когда она очнется.
- Нет. Для этого существуют профессиональные сиделки. Это их прямая обязанность. А вам ночью надо отдохнуть. Очень советую сделать именно это! Если женщина придет в себя, и увидит вашу помятую физиономию, она точно решит, что её дела совсем плохи. А если увидит вас свежим, улыбающимся, с букетом цветов в руке, это поднимет ей настроение и прибавит уверенности в скором выздоровлении.
- Кажется, вы меня убедили, доктор.
- Тогда до завтра.
- Да, до завтра, и спокойной вам ночи…
…Приехав в дом Лады, мужчины застали всех его обитателей в гостиной на первом этаже, где они сидели, ожидая их.
- Ну, что? Леди Глэдис жива? Что сказали врачи? Когда её можно ожидать домой? – закидали его вопросами.
- Всё оказалось не так плохо, как я ожидал, но состояние моей жены тяжелое. Она до сих пор так не пришла в сознание, хотя врач заверил меня, что уже завтра утром ей станет лучше. Так что, сейчас отправляемся спать. Нам всем необходим отдых.
Все стали расходиться по своим комнатам.
- Мэгги, покажи мне, где детская. Я хочу увидеть свою дочь. Ведь я ещё не видел её сегодня.
- Пойдемте, я провожу вас! – сказала девушка, и стала подниматься по лестнице на второй этаж. – Детская комната находится в другом крыле дома, но, думаю, что уже завтра мы перенесем всё в комнату рядом с вашей спальней. Ведь теперь нам некого опасаться в этом доме!
Кирилл вошел в детскую, где дремала в кресле пожилая няня, и увидел свою дочь, которая спала в своей кроватке. Полюбовавшись девочкой несколько минут, он поцеловал её, и пошёл в спальню жены – именно там он решил провести эту ночь, ведь всё в ней напоминало о Ладе…
… Светало. Серенький зимний рассвет медленно, как будто неохотно, проникал в окна комнаты, где лежала Лада. Она постепенно выплывала из своего беспамятства. Первое, что вернулось к ней – это слух. Сначала было очень тихо, только медицинские аппараты попискивали рядом с изголовьем её кровати. Потом в палате послышались женские голоса. Это были две молоденькие медсестры, которые работали в этой клинике совсем недавно. Одна из них проверила аппаратуру, и записала в блокнот какие-то цифры, другая быстрым ловким движением надрезала маленькую ампулу, набрала лекарство в шприц, и, протерев руку Лады ваткой со спиртом, сделала ей обезболивающий укол в вену.
Попутно девушки вели разговор о том событии, которое в это утро волновало их больше других.
- Ну, надо же, бедная женщина, как же ей не повезло! – сказала первая. – Такая молодая и красивая, она так и останется калекой на всю жизнь! Не представляю, как она будет жить без ног!
- Да, жаль бедняжку! – вторила ей другая. – А ведь совсем недавно вышла замуж. Можно сказать, чернила на брачном свидетельстве ещё не высохли! Мужа тоже жалко. Теперь всю жизнь будет сиделкой при больной жене.
- Ну, конечно! Он же не сможет её бросить, порядочные люди так не поступают, и будет страдать всю оставшуюся жизнь! А ты видела, какое лицо было у него, когда врач сказал, что она будет инвалидом?
- Да, он хорошо понимает, какая беда на него свалилась.
Девушки сделали свое дело, и вышли из комнаты, всё ещё продолжая свой разговор. Как поняла Лада, говорили они именно о ней! И тут же осознала, что совсем не чувствует своих ног!
- Значит, вот как обстоят дела! Я на всю жизнь останусь инвалидом! И бедный Кирилл вынужден будет ухаживать за мной. Да… Не так я представляла нашу супружескую жизнь! Что же мне делать?! Пожалуй, надо попытаться уйти из жизни. Ведь впереди у меня нет ничего хорошего. Но мои бедные дети… Наверно, им будет лучше знать, что их мать не может ходить, чем то, что они стали круглыми сиротами! Или всё не так? А Кирилл… В конце-концов, с ним я могу развестись, если почувствую, что стала ему в тягость, и вместо любви он испытывает ко мне только жалость… Но, Боже, как же всё это ужасно!
При мысли о том, что ей в скором времени придется расстаться с мужем, на глазах женщины появились слезы. Теперь, как ни обдумывай свою жизнь, лучше она всё равно уже не станет. Все её мечты о счастье рухнули в одночасье по милости этой женщины, которая лишилась разума оттого, что ей не удалось завладеть наследством Роберта.
- Господи, какая же я была дура – так боялась пересудов в свете, всей этой чепухи, без которой вполне можно прожить, что позволила этой интриганке поломать свою жизнь! Да и не только свою. Мне надо было поступить, как советовал Кирилл – выгнать её в шею из своего дома. И тогда я не лежала бы сейчас здесь пластом, не ощущая собственного тела, а была бы со своей семьей, со своим мужем и маленькой Элен. Потом я познакомила бы с Кириллом своих двойняшек. Детям он наверняка бы понравился, а Кирилл полюбил бы их. А теперь ничего этого не будет! Все наши мечты растаяли, как дым!
Из глаз Лады снова закапали слезы, которые со временем перешли в настоящие рыдания, а затем и тяжелую истерику.
…Дверь в палату тихонько отворилась, и в палату вошел Кирилл. В руках он держал букет роз.
Увидев, в каком состоянии его жена, он кинулся к ней.
- Что случилось, дорогая? Тебе больно? Мне позвать врача? Или, может быть, лучше сестру? Она сделает тебе укол.
- Не надо сестру, - ответила женщина, отворачивая от него заплаканное лицо. - А укол мне уже сделали час назад.
- Но почему ты плачешь?
- Ты считаешь, что для этого мало причин? – спросила Лада, тщетно стараясь унять свои рыдания.
- Конечно, оказаться в больнице – не самое веселое дело. Но ведь всё обошлось, ты жива, и это главное.
- Ты думаешь, это приятно, очнуться, и понять, что совсем не ощущаешь своего тела?
- Нет, всё это ужасно, я понимаю. Но это же временно, пока не сойдет отёк. Потом подвижность обязательно вернется! Так мне вчера сказал тот врач, который осматривал тебя!
- Он тебя обманул. Мне никогда не подняться. Ты слышишь? Никогда! - снова залилась слезами Лада.
- Да откуда ты знаешь, девочка моя? Кто тебе сказал об этом?
- Утром здесь были две медсестры. Они разговаривали между собой в уверенности, что я всё ещё без сознания. И я слышала, как они жалели меня, да и тебя тоже. Они говорили даже, какое было у тебя лицо, когда ты узнал, что я останусь инвалидом на всю жизнь!
- Такого не может быть! Ты что-то путаешь, Ладушка! Никто не говорил мне, что ты не сможешь ходить! Я клянусь тебе! Но в любом случае, даже если дело обстоит именно так, я всё равно самый счастливый человек на свете, ведь я всё-таки получил тебя! И готов всю оставшуюся жизнь носить тебя на своих руках. Ты мне веришь, дорогая?
- Верю. И не будем об этом больше! Как там наша девочка? Ты заходил к ней сегодня?
- С нашей дочкой всё в порядке. Она с удовольствием сосёт молоко из бутылочки.
- Вот и хорошо. Кажется, оттого, что произошло, у меня молоко пропало.
- Да, такие стрессы не проходят бесследно. Но всё это легко поправимо. Сейчас больше половины детей не знают вкуса материнского молока. А теперь тебе надо успокоиться, и не думать о плохом. Самое страшное уже позади.
- Как было бы хорошо, если бы всё, что ты сказал, оказалось правдой! – вздохнула Лада. Она не поверила ни одному его слову, и по-прежнему не была уверена, будут ли они вместе, или им придется расстаться.
- Знаешь, милая, я сейчас уйду ненадолго. А потом обязательно вернусь!
Кирилл вышел в коридор, и пошел искать человека, который смог бы ему внятно объяснить, кто же находится в заблуждении – он сам, уверенный, что жена поднимется, или его жена, которая утверждает, что остаток жизни проведет в инвалидной коляске.
Проведя небольшое расследование, он убедился, что сестры, разговор которых слышала Лада, говорили вовсе не о ней.
С этим известием он зашел в палату Лады, сел на стул, который стоял у кровати, и взял её руку в свои ладони.
- Я все выяснил, дорогая. В палате рядом лежит молодая женщина, её привезли следом за тобой сегодняшней ночью. Она попала в автокатастрофу, потому что была безрассудна, гнала свой «Феррари» со скоростью самолета, и не сумела вписаться в поворот. Вот эта женщина действительно, по всей видимости, не сможет ходить, потому что у неё раздроблены кости ног. Врачи говорят, что она ещё дёшево отделалась, потому что автомобиль её больше похож на груду металлолома, и непонятно, как она смогла выжить. И её муж в отчаянии, потому что им обоим нет ещё и сорока лет на двоих, и они поженились всего месяц назад. Это о них говорили сестры, когда заходили в твою палату. Так что, не принимай сказанное на свой счет, и выздоравливай поскорее! Тебя ждет небольшой сюрприз!
- Неужели это правда?
Лада внимательно посмотрела на Кирилла, но тот не отвел взгляда.
- Насчет сюрприза?
- Нет, насчет меня…
- Правда. Кстати, вот, кажется, идет врач, можешь спросить у него, если моих слов тебе мало.
- Ну, конечно, спрошу! Можешь в этом не сомневаться!
Кирилл с большим удовольствием заметил, что в голосе Лады уже не было того отчаяния, которое прозвучало в нем, когда он только вошел в палату.
Дверь в палату отворилась, и в неё вошел пожилой мужчина в белом халате и шапочке, который попросил Кирилла на несколько минут выйти в коридор – он должен осмотреть больную.
- Доброе утро, миледи, - сказал он, окидывая взглядом молодую женщину, а потом переводя его на мониторы. – Ну, как дела?
- Доктор, я совсем не чувствую своих ног! И это очень беспокоит меня.
- Да-да, я понимаю. Такое бывает. Но, поверьте, это пройдет через несколько дней. Отек сойдет, и подвижность к вам вернется. Ну, а потом – массаж, физиотерапия, плавание… Придется постараться, милая! Ваша травма слишком серьезна для того, чтобы оставить её недолеченной!
- Я понимаю, доктор! И сделаю всё, что от меня зависит.
- Ну, что ж! Я рад, что смог немного вас успокоить. Судя по вашему заплаканному лицу, вы были очень расстроены.
- Да. Честно говоря, я уже не видела смысла в своей жизни – быть обузой для любимого человека – это очень тяжело. И от опрометчивого шага меня остановила лишь любовь к моим детям.
- Ну, к счастью, все для вас закончилось неплохо. А вот вашей соседке из палаты напротив не позавидуешь. Кажется, ноги ей придется ампутировать. Сейчас ждем своего американского коллегу. Он специализируется как раз на таких травмах. Если и он ничего не сможет сделать, то вечером проведем операцию – медлить больше нельзя. Вот что значит гнать по шоссе спортивную машину со скоростью самолета! Леди явно переоценила свои силы, и поплатилась за это!
- Да, это очень печально. Говорят, она совсем молода?
- Молода. И очень хороша собой. Но что это мы всё о ней? Давайте говорить о вас. Как голова? Болит?
- Болит. У меня опять сотрясение мозга?
- Да. А почему опять? Это что, уже не в первый раз?
- Не в первый. В первый раз я сильно пострадала от взрыва автомашины.
- Вам не позавидуешь! А что это за шрам у вас на груди? Вы были ранены?
- На меня напали с ножом.
- Мой Бог! Столько травм за неполные сорок лет! Ну, а сломанная рука как?
- Ноет. Но по сравнению с головной болью это пустяки, о которых не стоит и говорить.
- Ну, что ж! Я пришлю вам медсестру, она поставит капельницу. А потом вас посмотрит физиотерапевт. Отдыхайте!
Доктор вышел, и в дверь опять вошел Кирилл. Теперь за ним шли Маргарет и Алексей, которые стали неразлучны – дело тут явно шло к свадьбе.
- Посмотри, дорогая, сколько гостей я тебе привел! Они никак не хотели оставаться дома!..
…На следующий день всё опять повторилось – сначала в палату вошел Кирилл с букетом в руках, потом Мэгги со своим женихом.
- А теперь сюрприз! – сказал Кирилл, вышел в коридор и вошёл снова, ведя за руки Стивена и Элизабет.
- Мама! – закричали дети, и кинулись к ней.
- Господи, как хорошо, что вы здесь, со мной!
- Дядя Кирилл приехал за нами, и сказал, что ты в больнице.
- Да, но, надеюсь, это ненадолго, милые! Мне так много надо сказать вам…
- Ну, если ты об Элен, то мы уже видели её, - важно сказал Стивен, который считал себя старшим братом – он появился на свет на целый час раньше своей сестры Элизабет. – Она хорошая девчонка. Совсем мало плачет, и улыбнулась, когда я подошел к ней.
- Она сможет играть в мои игрушки, когда подрастет, - сказала Лиз. – Ведь я уже совсем взрослая, и больше не играю в кукол. А когда мы приедем домой на летние каникулы, я буду катать её в коляске по саду. Няня сказала, что разрешит мне гулять с сестренкой!
- Вы у меня самые лучшие дети на свете! А теперь скажите, как вы относитесь к тому, что этот человек будет моим мужем, и заменит вам умершего отца? – спросила Лада, крепко взяв за руку Кирилла.
- Нам кажется, что он любит тебя, мамочка, - сказал Стивен. - Так почему бы вам не пожениться? Ведь у нашей маленькой Элен должен быть отец, как же иначе! Да и нам тоже иногда требуется твердая рука и дельный совет умного мужчины. Думаю, мы поладим.
- Я уверена в этом! Кирилл очень хороший человек! А вы – замечательные дети. И я счастлива, что вы есть у меня!
Лада и Кирилл взглянули друг на друга, и вздохнули с облегчением – самое сложное было позади – дети всё правильно поняли. Теперь осталось объявить о своем браке всем знакомым. Но почему-то после того, что с ней случилось, это не очень волновало молодую женщину. Слишком близко она была от гибели, слишком многое поняла и переоценила, отбросив прочь свои глупые страхи и сомнения…
…Прошло несколько месяцев. На улице стоял июнь. Погода была чудесной. Лада сидела на пуфике перед зеркалом, и мягкой кисточкой наносила на щеки пудру. Сегодня они с мужем ехали на прием, который давал один из знакомых Кирилла, и она должна была хорошо выглядеть. Именно по этому случаю Кирилл буквально заставил её купить себе необыкновенно красивое платье цвета изумруда, и теперь, уже полностью одетый, с интересом следил за Мэгги, которая тщательно, прядь за прядью, укладывала волосы своей хозяйки.
Лада немного нервничала. Она давно никуда не выезжала, а вместе с мужем выходила в свет впервые, и очень волновалась, как отреагируют знакомые на новость о её новом замужестве. Тем более что Кирилл несколько раз намекал ей, что опять готовит какой-то сюрприз. Откровенно говоря, она немного побаивалась сюрпризов. Хотя и знала, что её муж – серьезный человек, и не устроит на приеме чего-нибудь экстраординарного, что может шокировать почтенную английскую публику.
- Ну, вот, всё готово, миледи, - сказала Мэгги, и посмотрела на хозяйку. – Сегодня вы будете на этом приеме красивее всех дам! Я не сомневаюсь в этом!
- Да, ты сегодня постаралась, милая!
- Ну, что, ты готова, Ладушка? – спросил Кирилл, вставая с кресла и надевая фрак.
- Да, я готова. Но ехать ещё слишком рано – гости соберутся разве что к семи, а сейчас только пять часов. Зачем ты заставил меня так рано одеться, Кирилл?
- Нам надо быть пораньше – я же обещал тебе сюрприз, и ты его получишь!
- О, Боже! Ты опять об этом! Ну, ладно, поехали! У меня совершенно нет сил спорить с тобой, дорогой.
Лада встала с пуфика, расправила платье, и перекрестилась. Кирилл подхватил её под руку, и повел по направлению к выходу из дома, где их ждал лимузин.
Уже через полчаса автомобиль остановился около старинного дома, который был окружен садом. Участок, конечно, был намного меньше чем тот, которым владела семья Браунов, но ведь дом находился не в предместье, а на окраине города, где строили дома состоятельные горожане, и земля здесь была очень дорогой.
- Мы уже приехали, милая! – сказал Кирилл, помогая Ладе выйти из автомобиля. – Ну, и как тебе тут?
- По-моему, чудесный сад, и чудесный дом. Остальное скажу, когда познакомлюсь с его владельцем.
- Думаю, что ты с ним обязательно подружишься.
- Это один из твоих друзей?
- Можно сказать, что так. Даже больше того!
- Больше того? Как это понимать? Он что, твой родственник? Ой, Кирилл, ты нагнал столько тумана, у меня уже голова идет кругом!
В это время они подошли к входной двери, и муж распахнул её перед ней.
Внутри дом оказался роскошным. Чувствовалось, что он только что отремонтирован, и обставлен по вкусу хозяина.
- Тут чудесно! Ты знаешь, Кирилл, мне кажется, я и сама не сделала бы лучше, если бы мне представилась вдруг такая возможность, - сказала Лада, оглядываясь по сторонам. – Тут старина чудесно уживается с современностью, и мне это очень нравится.
- Пойдем, я покажу тебе комнаты!
- Ой, а это удобно? – спросила Лада. - Владельцу дома такое может не понравиться!
- Уверяю тебя, владелец дома нисколько не будет возражать. Пойдем, а то скоро появятся первые гости!
- Ну, пойдем, - сказала жена, пожимая плечами, и пошла по направлению к широкой лестнице.
Они осмотрели несколько комнат на втором этаже, и оказались в хозяйской спальне.
- Кирилл, ну, зачем мы пришли сюда? Это нехорошо!
- Просто я хочу тебя здесь поцеловать, вот так, - сказал мужчина, и заключил жену в объятия, от которых у неё сразу сладко закружилась голова.
- Ещё не хватало, чтобы хозяин дома застал нас здесь целующимися! – занервничала женщина, немного придя в себя после страстных объятий мужа. - Что он о нас подумает?
- Можешь считать, что он всё видел, и просто в восторге от происходящего!
- Не поняла… Как это? – ахнула Лада.
- Это наш дом, дорогая! Я купил его для тебя. И сегодня ты будешь встречать гостей, стоя на ступеньках в холле. А потом, когда все будут в сборе, я объявлю, что ты – моя жена.
- Господи, да зачем всё это, Кирилл?! Всё можно было сделать значительно проще!
- Я хочу, чтобы люди знали, что ты вышла замуж не за первого встречного, а за человека, который может достойно содержать жену и наших детей! И чтобы ни у кого язык не повернулся осуждать тебя за сделанный тобой шаг. Понимаешь?!
- Но это же огромные деньги, Кирилл… Такой дом, сад…
- А на что мне ещё тратить их, как не на тебя? Ведь никого дороже у меня нет, и никогда не будет!
- Спасибо. Твой сюрприз действительно удался. Мне здесь очень нравится! Но… Ведь ты скоро опять уедешь, и оставишь меня одну. И что я буду делать в этом огромном доме?!
- Нет, милая. Я перевел свой бизнес сюда. Теперь мы всегда будем вместе. Я не могу жить, не видя тебя. Это выше моих сил!
- Это замечательно! – сказала Лада, и лицо её расцвело радостью. Она только сейчас поняла, насколько сильно любит её Кирилл, и как он заботится о ней.
- Пойдем, Ладушка! Сейчас появятся первые гости, мы должны быть на месте.
- Да-да, конечно! Мы позже поговорим обо всём, - ответила женщина.
Они вышли из комнаты, и стали спускаться вниз по лестнице. И вовремя. Через стеклянные двери Лада увидела, что уже прибыла первая машина с гостями…
Когда гости расселись за столом и подняли наполненные бокалы, Кирилл встал, и сказал:
- Господа, многие из вас, наверно, удивлены тем, что леди Браун встречала вас вместе со мной, как хозяйка этого дома. Так вот. Это действительно так. Леди Браун и я поженились полгода назад. Произошло это не здесь, а у нас на родине. Здесь же мы собираемся обвенчаться и окрестить нашу дочь Элен, которую мне подарила моя замечательная жена.
Все окружающие зашумели, зааплодировали, и стали поздравлять их. А две сидящие в зале женщины тихонько перешептывались:
- Ну, надо же! Она снова вышла замуж, и опять её муж очень богат! Ты только посмотри на этот дом! – говорила одна дама другой, явно завидуя Ладе.
- Ты же знаешь, дорогая, так всегда и бывает. Деньги тянутся к деньгам. К тому же, согласись, Глэдис очень хороша собой, и сильный пол не оставляет её без внимания. Ну, а то, что она вышла замуж за русского… Теперь это уже не в диковинку! Скоро тут людей из России будет больше, чем нас, англичан!
- Я бы тоже не отказалась от такого мужа, честно говоря! – сказала первая дама, поглядывая на Кирилла, который был довольно импозантен во фраке и белоснежной сорочке с галстуком-бабочкой. К тому же его очень красило то состояние радостного возбуждения, которое он испытывал сегодня – наконец-то им с женой не надо будет ничего скрывать!
- Ну, думаю, что все твои усилия увести мужа у нашей Глэдис будут тщетными, - сказала дама постарше, глядя на унылое лицо своей приятельницы с довольно крупным носом и тонкими губами. – Так что попробуй свое обаяние на ком-нибудь другом, моя милая…
…Проводив последнего гостя, супруги поднялись в свою спальню.
- Ты сегодня устала, дорогая? – спросил Кирилл. – День был очень длинным, а ты ещё довольно слаба после болезни!
- Да, устала. Кажется, я никогда столько не танцевала!
- Давай, я помогу тебе раздеться, и уложу в постель! – предложил Кирилл, и расстегнул длинную молнию у неё на спине.
- Помоги…
…Лада уснула, как только голова её коснулась подушки. А Кирилл лежал рядом, и гладил её по темным волосам. У него сна не было. Он день за днем перебирал те дни, которые провел со своей женой. Он помнил каждый из них, и каждый был ему дорог. Наверно, так скупец бережно перебирает свои богатства, запустив руки в сундук, полный золота и драгоценных камней.
От мыслей о том, что завтра будет новый день, и Лада будет с ним, сердце его радостно подпрыгнуло. Он был счастлив!
* * *
Я не могу иначе
© Copyright: Татьяна Стрельцова 2, 2019
Свидетельство о публикации №219032701729
Свидетельство о публикации №219032701729
Рецензии