Графин

Когда умирала бабушка, то говорила:
- Этот графин по репарации привез твой дедушка из Германии.
Дедушку я никогда не видел, он погиб где-то в Манчжурии в 1947 году. Его, если честно, никто не помнил, но портрет дедушки в военной форме всегда висел над моей детской кроваткой. После смерти бабушки графин достался мне, я, даже его особо не осматривал, просто поставил в сервант на самое видное место.
Когда ко мне приходили друзья или сослуживцы, играли в шахматы, в крокодила, жарили на заднем дворе шашлыки, пили сладкое абхазское вино, я, не вытаскивая графина из серванта, показывал на него рукой и говорил:
- Этот графин вывез мой дедушка из Германии.
- Да, - говорили гости, - какой у тебя боевой дедушка.
- Он воевал на финской войне, снимал блокаду Ленинграда, я нашел его наградные документы на сайте "Подвиг народа".
- Ух, ты!
- Он дошел до Кенигсберга.
- Калининград русский город, - утверждали друзья.
- Ну, тогда был немецким, - отвечал я и еще раз показывал на графин.
Гости зачарованно смотрели на графин, выпивавая красное вино и закусывая его санкционным сыром, который возила моя жена из заграничных командировок.
Недавно мы были с женой на блошином рынке на Удельной в Питере (моя жена из Питера).
Мы ходили среди рядов старого советского хрусталя и лианозовского фарфора, рассматривали не ходившие деревянные часы из 70 х, трогали почерневшие ножи, ложки и вилки, вывезенные предприимчивыми торговцами из панельных пятиэтажек ушедших в мир иной стариков и старушек, рассматривали грампластинки и видеокассеты, листали никому не нужные журналы и бумажные книги.
Когда уже собрались уходить (мы купили двух ангелочков), то я обратил внимание на графин, стоявший у торговца на газете, расстеленной прямо на мартовском снегу. Графин был мне до боли знаком. Я подошел к торговцу, попросил посмотреть графин, и когда взял его в руки, то понял, что это трофейный дедушкин графин, чего быть не могло. Мне всегда казалось, что дедушкин репарационный графин уникален. Я внимательно рассмотрел графин торговца. Снизу на донышке стоял ГОСТ и виднелась печать завода. 1976 год. Я вздохнул. Обознался. Но когда приехал в Москву, то достал дедушкин графин из серванта и осмотрел дно. Там тоже стоял 1976 год и печать того же самого завода. Репарационный немецкий дедушкин графин оказался обычной советской штамповкой. Что мне хотела сказать бабушка? Зачем она выдала обычный советский графин за немецкий? Я налил в графин томатный сок. Сок алел на солнце и победно переливался красным военным цветом. Я налил себе стакан сока, подсолил и выпил залпом. Сок как сок.