И. В. Гурко. Взятие укреплений у Горнего Дубняка

Взятие укрепленной позиции у Горнего Дубняка

Донесение генерал-адъютанта [Иосифа Владимировича] Гурко помощнику начальника Западного отряда, генерал-адъютанту [графу Эдуарду Ивановичу] Тотлебену

(Опубликовано в газете «Правительственный Вестник» № 246 от 6/18 ноября 1877 года)


Выход гвардейского корпуса на Софийское шоссе назначен был 12-го октября, одновременно с занятием «Рыжей Горы» отрядом генерал-лейтенанта Скобелева 2-го. Горний Дубняк был выбран пунктом выхода, потому что местность всей этой деревни представляла наиболее выгодные тактические условия и лежала ближе всего к коммуникационной линии корпуса. Позиция турок у Горнего Дубняка была сильно укреплена и составляла одно из звеньев длинной цепи укрепленных пунктов, защищавших коммуникационную линию Плевненской армии.
Предварительные рекогносцировки выяснили следующее : на самом возвышенном месте позиции турки построили довольно обширный редут с высоким кавальером внутри. К востоку от этого редута они возвели другой. Оба редута были окружены целым рядом передовых ложементов, вынесенных довольно далеко вперед. К северу от укреплений местность совершенно ровная, открытая и понижающаяся едва заметным склоном к стороне Дольнего Дубняка. К востоку местность тоже понижается легким склоном и вся заросла молодым очень густым леском; между его опушкою и восточным редутом около 200 сажен. К югу и западу позиция турецкая спадает крутым склоном в узкую лощину, не более 250 шагов шириною. В расстоянии сажен около 800 от восточного редута, по направлению к Чирикову, в леску находится довольно обширная поляна, которую турки тоже укрепили.
Эти результаты предварительных рекогносцировок ясно свидетельствовали, что турки придавали позиции у Горнего Дубняка весьма большое значение и готовили на ней упорное сопротивление. Впоследствии оказалось, что здесь находился дивизионный генерал Ахмед-Хинзи-паша, командовавший войсками в обоих Дубняках и в Телише.
Но кроме сопротивления, которого следовало ожидать на самой позиции, операция выхода гвардейского корпуса на Софийское шоссе усложнялась еще тем, что в весьма близком расстоянии от Горнего Дубняка в укрепленных позициях при Телише и Дольнем Дубняке были другие турецкие отряды, которые могли подать руку помощи Горне-Дубнякскому гарнизону. Хотя в вышеупомянутых пунктах отряды были и не столь многочисленны, но в весьма близком расстоянии за ними были: с одной стороны – вся армия Османа, а с другой стороны, к югу от Телиша, собиралась армия Шефкета-паши, силы которого определялись около 25 батальонов.
Подобная обстановка делала необходимым выставление в обе стороны более или менее сильных заслонов и быстрое ведение атаки Горне-Дубнякской позиции.
В виду этого план атаки был следующий: для непосредственной атаки позиции я назначил 16 батальонов 2-й гвардейской пехотной дивизии, четыре батальона гвардейской стрелковой бригады, 40 орудий 2-й гвардейской артиллерийской бригады и восемь орудий лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, два эскадрона Собственного Его Величества конвоя и четыре сотни Донского № 4-го полка; всего же 20 батальонов, шесть эскадронов и сотен и 48 орудий. Войска эти должны были окружить позицию с трех сторон и вести атаку с северной, восточной и южной сторон. Для того же, чтобы гарнизон не мог никуда уйти, с западной стороны позиции была двинута Кавказская казачья бригада, с двумя Румынскими кавалерийскими полками каларашей и с шестью конными орудиями.
Для заслона со стороны Дольнего Дубняка предназначались 12 батальонов 1-й гвардейской пехотной дивизии с 32 орудиями лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, два эскадрона Собственных Его Величества конвоя и одна сотня Донского № 4-го полка. Сверх того для заслона с этой стороны предназначалась и 3-я бригада 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, с двумя конными батареями. Всего к стороне Дольнего Дубняка, а следовательно и к стороне Плевны – 12 батальонов, 11 эскадронов и 44 орудия.
Для заслона с южной стороны я назначил: четыре батальона лейб-гвардии егерского полка, с восемью орудиями лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады; 1-ю и 2-ю бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии с 12-ю конными орудиями и одну сотню Донского № 4-го полка. Всего 4 батальона, 16 эскадронов и 20 орудий.
Сверх того, так как со стороны Плевны предстояла довольно большая опасность, то я произвел против Дольнего Дубняка большую кавалерийскую демонстрацию, с целию удержать на месте гарнизон этого укрепленного пункта и вместе с тем просил ваше высокопревосходительство произвести бомбардировку Плевны со всех осадных батарей, с целию удержать в Плевне всю армию Османа-паши.
В кавалерийской демонстрации против Дольнего Дубняка принимали участие 33 эскадрона, три конных орудия и семь батальонов румынской пехоты.
После взятия позиции у Горнего Дубняка я предполагал немедленно приступить к укреплению позиции фронтом к Плевне войсками 2-й гвардейской пехотной дивизии под прикрытием войск 1-й гвардейской пехотной дивизии. Вследствие этого, ко 2-й гвардейской пехотной дивизии был придан лейб-гвардии саперный батальон.
Таким образом, выход гвардейского корпуса на Софийское шоссе сопровождался целым рядом действий, начиная от Телиша и кончая Плевной.

А) Атака укрепленной позиции у Горнего Дубняка

Войска, назначенные для атаки позиции у Горнего Дубняка, были разделены на три колонны; в течение ночи они переведены через р. Вид и размещены следующим образом:
Правая колонна, свиты его Величества генерал-майор Эллиса 1-го, состоявшая их гвардейской стрелковой бригады, 6-й батареи лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, 6-й батареи лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады, двух эскадронов Собственного Его Величества конвоя и одной сотни Донского № 4-го полка (всего четыре батальона, три эскадрона и сотен и 16 орудий) была поставлена на дороге из Чирикова к Крушевацу, в двух верстах от Чирикова.
Средняя колонна, свиты Его Величества генерал-майора барона Зедделера, состоявшая из 1-й бригады 2-й гвардейской пехотной дивизии, лейб-гвардии саперного батальона, 1-й и 2-й батарей лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады и одной сотни Донского № 4 полка (всего восемь батальонов [1]), одна сотня и 16 орудий), тоже в течение ночи была переведена на левый берег Вида и поставлена недалеко от дороги из Чирикова в Чумаковцы, в расстоянии около полуверсты от Чирикова.
Левая колонна, свиты Его Величества генерал-майора Розенбаха, состоявшая из 2-й бригады 2-й гвардейской пехотной дивизии и 4-й и 5-й батарей лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады (восемь батальонов и 16 орудий), в пятом часу пополуночи, пройдя р. Вид, расположилась около 2 ; верст от нее, в так называемой Свинарской балке.
Отдельный кавалерийский отряд полковника Черевина, состоявший из 12-ти сотен Кубанского и Владикавказского полков и двух полков каларашей, при шести конных орудиях, собрался в течение ночи к д. Абаскиой.
Все эти колонны выступили из мест своего предварительного расположения в 6 ; часов утра, за исключением средней, двинувшейся получасом позже, так как ей предстоял самый кратчайший путь. Правая и левая колонны несколько опоздали в своем движении и подошли к позиции у Горнего Дубняка почти получасом позже средней колонны, завязавшей дело с неприятелем около 8 ; часов утра.
Расположение войск  средней колонне было следующее: в центре две батареи, налево от них лейб-гвардии гренадерский полк, имевший 4-й батальон в первой линии, а 3-й и 2-й батальоны – во второй; лейб-гвардии Московский полк вправо от батареи в таком же порядке; наконец, в резерве – 1-й батальон лейб-гвардии гренадерского полка и лейб-гвардии саперный батальон.
Около 8 ; часов утра обе батареи средней колонны заняли позицию на поляне, о которой уже упоминалось выше, и открыли весьма удачную стрельбу по неприятельской позиции, с расстояния около 800 саж. В это время, лейб-гвардии гренадерский полк, шедший густым лесом, принял несколько влево и, отойдя от первоначально данного ему направления, зашел в расположение левой колонны. Вследствие этого, свиты Его Величества генерал-майор барон Зедделер приказал ему вернуться назад и, приняв вправо, приблизиться к батарее, а для заполнения промежутка, образовавшегося между полком и батареею, вдвинул из резерва 1-й батальон лейб-гренадер. 
Командующий полком флигель-адъютант полковник Любовицкий, исполняя данное ему приказание, отвел свой полк несколько назад, и затем, войдя в лес, вышел на опушку, обращенную к восточному редуту. Лейб-гвардии Московский полк оставался все время немного впереди и вправо от батареи. В это время подошли правая и левая колонны и начали обстреливать неприятельскую позицию. Вслед затем подошла и колонна флигель-адъютанта полковника Черевина, которая открыла огонь по турецким укреплениям с четвертой стороны. Таким образом, около 9 ; часов утра вокруг неприятельской позиции образовалось кольцо артиллерийского огня, причем концентрическая стрельба 54 орудий наносила неприятелю страшный урон.
В начале 11-го часа утра флигель-адъютант полковник Любовицкий, во главе своего полка, двинулся на штурм восточного редута. Турки встретили атаку самым жестоким ружейным огнем как из восточного редута, так и из главного. Но несмотря на этот губительный огонь, лейб-гренадеры стремительно бросились вперед и, пробежав пространство, отделявшее их от редута, с криками «ура», ворвались в него. Турки не выдержали удара и бросились в главное укрепление. Лейб-гренадеры хотели было преследовать, чтобы по пятам их ворваться в главный редут, но из него последовал такой губительный огонь, что они не могли идти вперед и остановились во взятом редуте.
Желая поддержать атаку лейб-гренадеров, генерал-майор барон Зедделер двинул вперед обе батареи, поэшелонно, а также и лейб-гвардии Московский полк. 1-я батарея лихо вынеслась вперед на дистанцию менее 400 саж. от главного редута, под сильным ружейным огнем; но она не могла долго оставаться на этой позиции и, сделав несколько очередей, вернулась на первоначальную. Лейб-гвардии Московский полк подошел на одну высоту с лейб-гвардии гренадерским и залег за укреплениями вправо от восточного редута. В этот период боя были ранены: генерал-майор барон Зедделер и флигель-адъютанты, полковники: Любовицкий и Скалон. Результатом всех этих действий на восточном фасе было очищение неприятелем всех линий передовых укреплений и отступление его в главный, центральный редут.
Пока все это происходило в средней колонне, правая, начав свое движение ровно в 6 ; часов утра, двинулась на шоссе, в промежуток между Горним и Дольним Дубняками. Кубанские эскадроны Собственного Его Величества конвоя, шедшие в голове колонны, очистили всю местность от черкесов и, заняв шоссе, испортили телеграфную линию. Когда пехота правой колонны начала подходить по шоссе, она была встречена артиллерийским огнем из укреплений Дольнего Дубняка. Оставив временно лейб-гвардии 2-й стрелковый батальон в виде заслона против Дольнего Дубняка, Свиты Его Величества генерал-майор Эллис 1-й завел свою бригаду правым плечом вперед и, вызвав на шоссе обе батареи, построил боевой порядок. На правом фланге шел батальон Императорской Фамилии, на левом лейб-гвардии Финский, а батальон Его Величества в резерве.
Подойдя на расстояние около 850 саж. к главному редуту, обе батареи снялись с передков и открыли огонь по центральному редуту; стрелковые же батальоны двинулись вперед. Так как в это время, вследствие действий лейб-гвардии гренадерского полка, линия передовых укреплений была уже очищена турками, то оба стрелковые батальона заняли их и, залегши за оставленными ложементами, открыли огонь с расстояний от 750 до 900 шагов. Так как линия передовых турецких укреплений с того места, откуда стреляли батареи, сливалась с линиею главного редута, и трудно было следить за местами разрывов наших снарядов, вследствие чего являлась опасность по ошибке поражать своих же, то велено было обеим батареям подъехать поближе к укреплениям. Несмотря на самый убийственный огонь, батареи подъехали почти к самой линии передовых турецких укреплений и начали стрелять с дистанции около 400 сажен.
Так как до сих пор в дело были введены только два батальона, а остальные два держались в резерве, в виде заслона от Дольнего Дубняка, то, желая усилить боевую линию, я послал приказание 1-й гвардейской пехотной дивизии стать на шоссе фронтом к Дольнему Дубняку, а обоим стрелковым батальонам  (1-му и 2-му) идти вперед на усиление боевой линии. Сделав это распоряжение, я сам подъехал к передовым турецким ложементам, чтобы с более близкого расстояния осмотреть главный турецкий редут и общее положение дел.
Здесь, около 12-ти часов дня, я получил донесение об отбитой атаке колонны генерала Розенбаха и о ранах, полученных генералами: бароном Зедделером и Розенбахом. Тут же я увидел те трудности, которые предстояло превозмочь средней колонне.
Вправо от того места, где я находился, отделялась лощина, впадавшая в долину, на дне которой находилось селение Горний Дубняк. Все три стрелковых батальона, шедшие вправо от батареи, ища укрытия от свинцового дождя турецких пуль, принимали этой лощиной вправо и, выйдя в долину, выходили против западного фронта главного редута. Вследствие этого, между батареею и стрелковыми батальонами мало-помалу образовался довольно большой промежуток. Необходимо было заполнить этот промежуток. С другой стороны я нашел нужным поддержать уже понесшие большие потери среднюю и левую колонны. Вследствие этого, я послал приказание Измайловскому полку идти на поле сражения, причем направить два батальона на фронт, обращенный к Плевне, в упомянутый выше промежуток; один батальон отправить для поддержания средней колонны и один – для поддержания левой колонны. Сделав эти распоряжения, я переехал на батарею средней колонны в конце второго часа пополудни.
Левая колонна, так же как и правая, выступила из места своего расположения, из Свинарской балки, ровно в 6 ; часов утра, и направились на шоссе в промежуток между Телишем и Горним Дубняком. Во время следования по балке, колонна была задержана переходом через неширокую, но очень глубокую канаву, вследствие чего она прибыла более чем получасом позже средней колонны. Подойдя к шоссе, колонна сделала захождение левым плечом вперед и вызвав обе батареи, открыла огонь по главному турецкому редуту. Лейб-гвардии Финляндский полк шел влево от шоссе, лейб-гвардии Павловский – вправо от него. Финляндскому полку пришлось идти по весьма густому молодому леску. Павловский же полк шел по местности открытой. Батареи открыли огонь первоначально с дистанции несколько более 900 сажен, но вскоре переехали на дистанцию около 750 сажен. Впоследствии к этой батарее пристроилась 5-я батарея гвардейской конной артиллерии.
Увидав штурм восточного редута лейб-гвардии гренадерским полком, оба полка пошли вперед и, пройдя лощину под сильным огнем турок, взобрались на гору и пошли на штурм главного редута. Встреченные сильным убийственным огнем они остановились, причем Финляндский полк прилег в мертвом пространстве на скате горы, а Павловский полк - в различных укрытиях к югу от лейб-гвардии гренадерского полка.
Во время этих действий были ранены: командир бригады, Свиты Его Величества генерал-майор Розенбах, на поляне в лесу, и полковник лейб-гвардии Павловского полка флигель-адъютант Рунов.
Как уже сказано выше, около двух часов я прибыл на батарею средней колонны. В это время редут был окружен со всех сторон нашими войсками, которые подошли уже на очень близкое расстояние. Сильный артиллерийский огонь безустанно громил защитников редута со всех четырех сторон, начиная с 8 ; часов утра.
В это же время я получил сведение, что лейб-гвардии егерский полк отступил от Телиша, вследствие чего являлась опасность прихода подкреплений с южной стороны; очевидно, что надо было кончать дело поскорее. Вследствие этого я решил, по приходе батальонов лейб-гвардии Измайловского полка, двинуть все войска на штурм, единовременно со всех сторон; время решительной атаки я предполагал около трех часов пополудни. Вследствие этого, я передал соответственные приказания лично генералу Броку, вступившему в командование 1-ю бригадою 2-й гвардейской пехотной дивизии, и послал письменное приказание Свиты Его Величества генерал-майору Эллису 1-му.
При этом, для того, чтобы штурм всеми войсками был одновременный, я установил следующий условный сигнал: когда все распоряжения будут отданы, я велю произвести три залпа с батарей левой колонны; после этих залпов произвести три залпа с батарей средней колонны; наконец, после этих залпов произвести три залпа с батарей правой колонны. После последнего залпа правой колонны все войска должны броситься на штурм. Я рассчитывал, что единовременная атака со всех сторон, и притом с расстояний очень небольших (от 100 до 400 шагов) увенчается успехом. Сделав эти распоряжения, я поехал в левую колонну и, объехав расположение всех войск, прибыл на батарею, где лично передал соответственные распоряжения начальнику 2-й гвардейской пехотной дивизии генерал-адъютанту графу Шувалову. Но прежде чем граф Шувалов успел передать войскам свои распоряжения, как раздались три последовательных залпа с батарей правой колонны, и войска этой колонны пошли на штурм. Таким образом условленный сигнал не был выполнен, и мои предположения о единовременной атаке рушились.
Я с замиранием сердца следил за последовавшими действиями, потому что вместо единовременного штурма со всех сторон, должны были последовать одиночные и разновременные штурмы различными частями войск, успех которых был более чем сомнителен. Чтобы как-нибудь исправить дело и выручить войска правой колонны, уже начавшие атаку, я послал во все стороны ординарцев, чтобы войска, не дожидаясь сигнала, поддержали атаку правой колонны. Как и следовало ожидать, последовал целый ряд отдельных атак. Все части, встречаемые в высшей степени губительным огнем, не могли дойти до главного редута, но, за исключением лейб-гвардии Финляндского полка, ни одна часть не отошла назад, а, продвинувшись вперед, залегли за разными укрытиями, причем некоторые части дошли на 40 шагов к редуту. Что же касается до финляндцев, то, не встречая впереди себя решительно никакого укрытия, они были вынуждены вернуться назад и опять залечь на скате горы, в мертвом ее пространстве.
Во время этой атаки был смертельно ранен командир лейб-гвардии Финляндского полка, генерал-майор Лавров, который с полным, достойным удивления, геройством, бросился вперед во главе своего полка.
После этого ряда атак, окончившихся около 4-х часов пополудни, все батареи должны были прекратить огонь, потому что части подошли так близко к укреплению, что огонь батарей наносил вред своим собственным войскам. Отводить же войска для того, чтобы обстреливать редут, было положительно невозможно, в виду тех жертв, которые они неминуемо понесли бы при этом движении, а главное, в виду дурного действия этого отступательного движения на дух войск. Поэтому, я решил оставить войска в занятых ими позициях с тем, чтобы с наступлением сумерек начать новую атаку. Сделав соответственные распоряжения, я вернулся на холм возле деревни Горнего Дубняка и ожидал наступления сумерек.
Наступило грозное, гробовое молчание. С началом наступления сумерек некоторые части войск подошли еще на более близкое расстояние от редута. Так, два батальона лейб-гвардии Измайловского полка, с своим полковым командиром, Свиты Его Величества генерал-майором Эллисом 2-м во главе, проползли на коленах еще шагов около 150 и очутились не более как в 50 шагах от редута. Войска сразу бросились вперед и почти со всех сторон ворвались в редут. Огромное пламя вспыхнувшего внутри редута пожара осветило местность и возвестило о падении редута, так долго и упорно защищаемого турками.
Комендант гарнизона, дивизионный генерал, ферик Ахмад-Хивзи-паша, видя, что дальнейшее сопротивление невозможно, со всем своим отрядом положил оружие.
Трофеями победы под Горним-Дубняком были: один паша, 53 офицера, 2.235 нераненых нижних чинов, одно большое полковое знамя, четыре крупповских дальнобойных орудия и огромное количество ружей и боевых припасов. Особенно много взято металлических патронов.
Наши потери, к сожалению, были также очень велики. Ранены оба бригадных командира: Свиты Его Величества генерал-майоры барон Зедделер и Розенбах; командир лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майор Лавров; командир лейб-гвардии 1-го стрелкового Его Величества батальона, полковник Эбелик (оба смертельно), начальник штаба 2-й гвардейской пехотной дивизии полковник Скалон; командир лейб-гвардии саперного батальона флигель-адъютант полковник Скалон; лейб-гвардии Павловского полка флигель-адъютант полковник Рунов (смертельно); командир 6-й батареи лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады полковник Семенов и командир Кубанского дивизиона Собственного Его Величества конвоя полковник Жуков. Потери по полкам и частям были следующие:
Штаба гвардейского корпуса: ранен нижний чин один; Собственного Его Величества конвоя: убит нижний чин один, ранены: штаб-офицер один, обер-офицер один и нижних чинов четыре; лейб-гвардии Измайловского полка: убиты: обер-офицер один, нижних чинов 51; ранены: обер-офицеров шесть, нижних чинов 219 и без вести пропавших шесть; штаба 2-й гвардейской пехотной дивизии: ранены: штаб-офицер один, обер-офицеров три; управления 1-й бригады 2-й гвардейской пехотной дивизии: ранен генерал один; лейб-гвардии Московского полка: убиты: обер-офицеров три, нижних чинов 95; ранены: штаб-офицеров один, обер-офицеров 12, нижних чинов 421; лейб-гвардии гренадерского полка: убиты: обер-офицеров три, нижних чинов 310; ранены: штаб-офицеров четыре, обер-офицеров 22, нижних чинов 594; управления 2-й бригады 2-й гвардейской пехотной дивизии: ранены: генерал один, обер-офицеров один; лейб-гвардии Павловского полка: убиты: обер-офицеров шесть, нижних чинов 164; ранены: штаб-офицеров два, обер-офицеров 11, нижних чинов 500; лейб-гвардии Финляндского полка: убиты: штаб-офицеров один, обер-офицеров два, нижних чинов 102; ранены: генерал один, штаб-офицеров три, обер-офицеров 1?, нижних чинов 323 и без вести пропавших 14; лейб-гвардии стрелкового Его Величества батальона: убиты: обер-офицер один, нижних чинов 10; ранены: штаб-офицер один, обер-офицеров два, нижних чинов 71; лейб-гвардии 2-го стрелкового батальона: убиты: нижних чинов 16, ранены: обер-офицеров один, нижних чинов 19; лейб-гвардии 3-го стрелкового Финского батальона: убиты: нижних чинов 24, ранены: обер-офицеров пять, нижних чинов 77; лейб-гвардии 4-го стрелкового батальона Императорской Фамилии: убиты: нижних чинов шесть, ранены: обер-офицеров четыре, нижних чинов 18, и лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады: убиты: нижних чинов два, ранены: штаб-офицер один, нижних чинов 20; лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады: убиты: обер-офицеров один, нижних чинов пять, ранены: штаб-офицер один, обер-офицер один, нижних чинов 29; лейб-гвардии саперного батальона: убиты: нижних чинов четыре, ранены: штаб-офицеров один, нижних чинов 58 и без вести пропавших нижний чин один.
Всего убитыми, ранеными и без вести пропавшими: генералов, штаб- и обер-офицеров 117 (раненых генералов три, штаб- и обер-офицеров 96, убиты: штаб-офицер один, обер-офицеров 17); нижних чинов 3.195 (убито 790, ранено 2.384, без вести пропало 21).


Б) Действие под Телишем.

Для удержания неприятеля, могущего оказать со стороны Телиша содействие турецким войскам, занимавшим позицию у Горнего-Дубняка, а если возможно, то и для завладения Телишем, были двинуты к этому укрепленному пункту: лейб-гвардии егерский полк, 3-я батарея лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады с 5-ю батареею гвардейской конной артиллерии, под общим начальством командующего л.-гв. егерским полком, флигель-адъютанта полковника Челищева.
В течение ночи колонна эта была переведена через р. Вид и помещена в Свинарской балке, верстах в трех к югу от Чирикова.
Согласно диспозиции, колонна двинулась в 6 ; час. утра. Выйдя из балки, начальник колонны выслал л.-гв. драгунский полк с двумя конными орудиями на Ракитинские высоты для обеспечения левого фланга и тыла колонны, и л.-гв. гусарский полк с четырьмя орудиями был оставлен впереди л.-гв. егерского полка,  для прикрытия его дебуширования из балки; после чего гусары должны были принять влево, для действия против тыла Телишской позиции. Л.-гв. егерский полк подошел к укрепленной Телишской позиции в 9 ; час. утра, и начальник колонны, под прикрытием гусаров, произвел рекогносцировку позиции. При этом оказалось, что укрепления состояли: из большого редута, через который проходило шоссе, разделявшее его на две почти равные части; из другого редута, расположенного к западу от главного, по другую сторону лощины, и из нескольких ложементов, вынесенных вперед. Для атаки был выбран восточный фас редута.
Третья батарея л.-гв. 1-й артиллерийской бригады была вызвана на позицию и, пристроившись к четырем конным орудиям, уже действовавшим по укреплению, открыла огонь с дистанции несколько большей 500 сажен. В это время л.-гв. егерский полк построился в боевой порядок, имея 3-й и 4-й батальоны в первой, а 1-й и 2-й батальоны во второй линии. Так как местность была ровная и не представляла никаких укрытий от выстрелов, то огонь неприятеля, направленный из двух передовых ложементов, наносил войскам довольно чувствительный урон. Чтобы отделаться от этих выстрелов, оба батальона первой линии получили  приказание овладеть ложементами. Приказание это было скоро исполнено. Двинувшись вперед в 10 час. утра, роты штыками выгнали неприятеля из ложементов, но к сожалению не нашли в них никакого укрытия от огня турок, который начал наносить еще большие потери.
Желание выйти скорее из-под столь ильного огня побудило роты головных батальонов двинуться вперед на штурм главного редута. Видя начало штурма головных батальонов и желая содействовать их атаке, батальоны второй линии, по собственной инициативе, тоже бросились на штурм редута. Но необыкновенно сильный огонь удержал их натиск и заставил залечь за укрытиями, в расстоянии около 100 шагов от главного вала. Вслед за этим турки попытались сделать вылазку, но, встреченные залпами, были отбиты.
В это время было получено донесение от л.-гв. драгунского полка, что с юга обнаружено движение нескольких таборов пехоты с артиллериею. Видя, что овладение главным редутом не может  быть скоро исполнено, и опасаясь появления свежих неприятельских сил, флигель-адъютант полковник Челищев приказал колонне отойти назад. Это движение было исполнено медленно и с полною стройностью.
Хотя укрепления Телиша и не были взяты, но отряд вполне исполнил свое назначение. Во время всего дела под Горним-Дубняком турки не двинулись из Телиша и не оказали никакого содействия защитникам Горнего-Дубняка. К сожалению, потери л.-гв. егерского полка были очень велики, и состоят из семи штаб-офицеров убитыми, 19 штаб- и обер-офицеров ранеными и 907 нижних чинов убитыми и ранеными.
В) По диспозиции на 12-е октября; отряд, под начальством генерал-майора Арнольди – 44 эскадрона, семь батальонов (румынской пехоты), 34 конных и пеших орудий – должен был произвести демонстрацию к Дольнему-Дубняку и воспрепятствовать выходу войск из Плевны и Дольнего-Дубняка на помощь к позиции Горнего-Дубняка.
В исполнение этого назначения, отряд был распределен так: 1) пять батальонов пехоты, семь сотен и 12 орудий, под начальством генерала Чернозубова, занимали позицию у Дольнего и Горнего-Этрополя [2]; назначение отряда было воспрепятствовать движению войск из Плевны по шоссе к Дольнему-Дубняку; 2) отряд из 19-ти эскадронов, 16-ти орудий и двух батальонов, под начальством генерал-майора Арнольди, должен был ночью, на 12-е октября, направиться из Трестеника к Дольнему-Дубняку, куда прибыть в 7 ; часа утра, 12-го же. Назначение отряда было произвести демонстрацию на Дольний-Дубняк, а в случае выхода из этого селения турецких войск к Горнему-Дубняку – воспрепятствовать их движению во что бы то ни стало; наконец, отряду предстояло восстановить связь с 9-ю кавалерийскою дивизиею, полки которой действовали на Дольний-Дубняк, в направлении от Медована; 3) отряд флигель-адъютанта полковника Черевина (12 сотень и шесть орудий) к утру, 12-го октября, должен был занять позицию к западу от Горнего-Дубняка, в видах содействия гвардейской пехоте в ее атаке на этот пункт, а также и для перехвата турок, которые бы вздумали отступать на юго-запад; 4) бригада каларашей Формака должна была двинуться от Магалеты [3], частью через Девеницу на Червенабрег, для демонстрации в этом направлении, где находились части турецких войск, - частью же по левому берегу Искера на Чумаковцы, в видах освещения в этом направлении, а также для перехвата турок, на случай их отступления на запад.
Все упомянутые отряды выполнили поставленные им цели, причем в отряде генерала Чернозубова все дело ограничилось канонадою в направлении моста через р. Вид и возведением фортификационных построек в течение ночи на 12-е октября.
Колонна, бывшая под начальством генерала Арнольди, развернув боевой порядок верстах в трех от Дольнего-Дубняка, двинулась около 7 ч. утра в направлении к югу от этого селения. На пути она была встречена сильным артиллерийским огнем из двух редутов, бывших у селения Дольний-Дубняк, и ружейным огнем с левой стороны высоты, поросшей кукурузою. Немедленно конная батарея росшиоров снялась с передков и завязала перестрелку с неприятелем; для выбития же стрелков был послан спешенный 4-й Екатеринославский драгунский полк. Под покровительством выставленного влево заслона, отряд продолжал движение, несколько отклонившись к югу. Затем опять повторив тот же маневр, отряд, по выходе на следующую поляну, был встречен огнем из третьего редута; наше батарея снялась с передков и завязала перестрелку с неприятелем. Вслед за этим, батарея росшиоров прекратила огонь и потом присоединилась к нашей батарее. Около 8 ; ч. утра 4-й драгунский полк выбивал неприятеля из кукурузы и наступал к Дольнему-Дубняку в юго-западном направлении; 12-ти орудийная батарея, под прикрытием гусаров и росшиоров, поддерживала огонь с турецкими редутами, имея фронт на север; Харьковский уланский полк, с четырьмя конными орудиями, под начальством полковника Эртеля, под покровительством этих заслонов, на полных рысях был двинут на шоссе из Дольнего-Дубняка в Горний, с целью наступления к первому, в направлении юга. Почти одновременно, к 9 ч. утра, драгуны выбили турок из кукурузы и тем обеспечили левый фланг батареи, которая, последовательно, эшелонами, была двинута вперед и заняла высоту, командовавшую редутами, турецкою позициею и путями от нее в Горний-Дубняк, и с которой редуты брались во фланг; уланы произвели энергичное наступление с юга к Дольнему-Дубняку, но были встречены пехотою, засевшею в ложементах, и принуждены отойти из-под выстрелов. Запоздавшие два батальона румынской пехоты сменили наших драгун в кукурузном поле, и немедленно начали укреплять позицию на левом фланге батареи. Затем до позднего вечера отряд поддерживал оживленную артиллерийскую канонаду по турецкой позиции и по редутам, изредка дополнявшуюся огнем турецкой пехоты, встречавшей всякую попытку частей отряда продвинуться вперед.
Таким образом день 12-го октября закончился утверждением на позиции, командующей над неприятельскою, и удержанием неприятеля, силою около шести батальонов пехоты с четырьмя орудиями, прикованным к своей позиции.
Одновременно с упомянутыми действиями отряда генерала Арнольди, Киевский гусарский полк, с дивизионом Казанского драгунского полка и 16-ю конною батареею, под начальством флигель-адъютанта полковника барона Корфа, произвел наступление от Медована к Грнему-Дубняку, приблизившись на пушечный выстрел, отряд был встречен артиллерийским огнем из редутов и пехотою из ложементов. По условиям местности, позиция отряда была крайне невыгодна для поддержания перестрелки, почему отряд несколько отошел назад, и затем действия его ограничились наблюдением между Видом и Софийским шоссе и поддержанием связи с кавалериею генерала Арнольди, с 1-ю гвардейскою пехотною дивизиею и отрядом генерала Бремзена, стоявшим на Медованской горе.
В заключение, считаю своим священным долгом засвидетельствовать перед Вашим Высокопревосходительством, что все войска вели себя с таким мужеством и геройскою храбростью, что заслужили удивление и полное и глубокое уважение. Все, от высших начальников до нижних чинов, соревновали друг с другом в честном исполнении своих обязанностей. Стойкость и упорство неприятеля, с честью выдержавшего губительный концентрический огонь 60-ти орудий, только возбуждали дух наших войск и побуждали их овладеть редутом во что бы то ни стало.
Здесь не место говорить о проявлении частных примеров геройства и мужества, но я считаю себя обязанным представить вслед за сим более подробное изложение всего дела, где я донесу об этих частных подвигах. Если и можно было бы сделать какой-либо упрек, то это в слишком большом презрении опасности и в проявлении необыкновенного геройства.
При таком духе войск и при силе взятых штурмом укреплений, потери не могли не быть великими. Но важность добытых усилиями войск гвардии Его Величества стратегических результатов: падение, без дальнейших потерь, чрезвычайно сильной оборонительной линии турок от Плевны до Яблоницы, возвышение до крайних пределов духа наших войск и паники в войсках неприятеля – вполне искупают и оправдывают эти потери.

Подписал: Генерал-адъютант Гурко.


ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Первый батальон лейб-гвардии Московского полка был оставлен на М…ской позиции.
2. На карте назван Петрополь.
3. На карте назван Махалети.

(Текст разыскала и подготовила к новой публикации М.А. Бирюкова).