Повесть о небесном камне 12. И сестричку...

    КАК КОЗЕЛКИН СВОЮ МАМУШКУ ВЕРНУЛ

    Прошло время, и Козелкин начал сильно скучать по своей мамушке. Он тосковал по ней и злился на свою бабушку, злился и бодал ее своими острыми рожками. Бабушка обижалась на него, ведь она его очень любила и не ожидала, что он начнет так делать.

   Однажды они гуляли по лесу, Заяц был такой добрый и хороший, всю дорогу пел песню разбойников из мультика «Бременские музыканты». Особенно ему нравилось: «Пиф-паф! И вы покойники, покойники, покойники!» Елке стало совсем хорошо, и ее иголки мягко прижались к веткам. Но вдруг Козелкин оступился и упал. Он ушибся и стал горько плакать, а Елка взялась ласково его утешать. Но что это? Козелкин вдруг со злостью боднул ее своими острыми рожками. Елка ахнула и от неожиданности хлестнула его своей колючей веткой. Разобиженный Козелкин тут и вовсе в драку пустился, и Елке пришлось растопырить все свои колючки, чтобы держать его на расстоянии. Но потом ей до слез стало жалко этого глупого маленького детеныша, и она вся закапала прозрачной янтарной смолой, поглаживая Козелкина по ретивой головушке.

   И Козелкин начал затихать и только тихо шептал «мама», все теснее прижимаясь к Елке. И вдруг Елка увидела, что он уже весь в ее смолистых слезах, еще немного, и его уже оттуда не достать будет, как муху из янтаря. Тогда Елка изо всех сил оторвала от себя прилипшего Козелкина.
- Пусть тебя твоя мама жалеет! – крикнула она.
 
   Козелкин снова расплакался, но Елка уже сообразила, что ее смолистые слезы едва ее самое не заточили в янтарном постаменте. Она изо всех сил выдернулась своими корнями-ногами из липкого плена, и отряхнулась. Козелкин горько плакал и пытался к ней прижаться. Ему было все равно, что он может прилипнуть, ему было холодно.
 
   «Все, - сказала сама себе Елка, - завтра же вызываем мать, ребенку нужна она». И она укрыла всхлипывающего и уже засыпающего малыша молодыми ветками и листвой, и встала рядом охранять его сон. Когда в лесу стало совсем тихо, и только чуть слышно было посапывание уснувшего измученного Зайца, Елка подняла верхние ветки повыше и встопорщила иголки вверх. Она настроилась на волну Зои.
- Приезжай как можно скорее, Заяц совершенно невменяем. Он очень соскучился по тебе.

    Почти сразу она услышала ответ дочери:
- Приеду завтра же. Бедный мой Заяц. И ты, наверное, очень устала…
  Елка действительно измучилась оттого, что была такой жестокой со своим любимым Зайцем, и ее слезы продолжали течь уже не смолой, а чистой росой. Она умыла этой росой личико спящего Козелкина, и он задышал спокойнее, повернулся на другой бочок во сне и позвал: «Мама».

   ЛЕТНИЙ СОЛНЦЕВОРОТ, МНОЖЕСТВО ДРУГИХ СОБЫТИЙ И ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕБЕСНОГО КАМНЯ

   На другой день с утра Козелкин попросил Елку нарисовать ему Немо. Немо был маленькой рыбкой-клоуном из мультфильма, он остался без мамы, и его вырастил папа. Елка нарисовала оранжевым карандашом Немо с тремя яркими полосками. Потом нарисовала его папу рядом.

- И сестричку надо, - попросил Козелкин.
   Елка удивленно на него посмотрела:
- Какую сестричку?
- Сестричку! – начал дуться Заяц.
   Елка пожала плечами:
- Ну, надо, так надо…, - и стала рисовать рядом с Немо сестричку.
- Не здесь! – закричал со слезами Козелкин.
- А где? – растерялась Елка.
- Вот тут! – Козелкин тыкнул пальчиком в  пространство позади Немо.
- Хорошо… - и Елка нарисовала сестричку Немо сзади, догоняющей своего брата.

   Тогда Козелкин успокоился и попросил есть. А вскоре приехала его мамушка, и он чуть не задушил ее своими ручонками. А потом повел ее в огород и важно сказал:
- Мама, надо фпафать картофку от литинок. Видифь, какие они вырные?
Они вместе спасали картошку, а потом Зоя уложила сына спать. Укрывая малыша, она заметила в постели рисунок и взяла его посмотреть.
- Что это вы тут рисовали с Витюней? – спросила она Елку.
- Он попросил нарисовать Немо с папой, а потом сестричку…
- Сестричку?... – Зоя не поднимая глаз, отвела взгляд в сторону и отложила рисунок. Елку вдруг больно кольнуло в сердце мысль: бедные дети, все им некогда, то чего-то не успевают, то друг в друге не уверены, а ребенок один-одинешенек растет. Она не стала произносить этого вслух, потому что знала сейчас, о чем думает дочь.

   Вечером Зойка укладывала сына спать, а Елка отправилась к роднику. Сегодня был летний солнцеворот, праздник Ивана Купала, и в селе это совпадало с посвящением подрастающих кузькинцев во взрослых жителей. Им предстояло прыгать через высокий костер, потом окунаться в ледяную купель родника, а в полночь искать цветок папоротника, Жар-цвет. Цветок был легендой, никто ни разу не видел его, но его поиски оставались частью ежегодного испытания, потому что ночной лес сам по себе был хорошей проверкой на мужество Кто знает, какая там может быть нечисть?
Сегодня в лес шли только взрослые и подростки, которые встретили свое тринадцатое лето. В их число входил и компьютерный энтузиаст Илия, а Петруше с Саньком еще нужно было годик обождать.

   Все проходило точно по плану. Кузькина мать, тетя Райком волновалась необыкновенно, но никому не отдала бразды правления и сама распоряжалась всем ритуалом. Отец Илии, Ефимий, который готовил подростков к посвящению, разжег огромный костер из толстенных поленьев и небольших бревен. Илия не подвел родителей и самого себя, и прыгнул через костер первым и в самом жарком месте, доказав тем самым, что умная голова ногам не помеха, а, может даже, наоборот. Другие ребята и даже девчонки тоже вполне прилично справились с испытанием. Потом все по очереди трижды с головой окунулись в ледяную купель, и осталось последнее испытание.

   Полночь была уже близка, и ребята и девочки  разбрелись по лесу. Собственно, девочкам предлагали обойтись без этого испытания, и так было ясно, что они молодцы, но они отказались от поблажки и настаивали на равенстве. Поскольку и в прошлом и в позапрошлом году наблюдалось то же самое требование, девочкам разрешили равенство, и они, повизгивая для храбрости, углубились в лес.
Илия ушел подальше, потому что Жар-цвет не может расцвести под самым носом на краю села. Он знал, где папоротник растет погуще, и отправился туда. Для храбрости он прихватил крепкую дубинку, с ней было куда увереннее.
Близилась полночь, месяц неярко освещал лес, тот тут, тот там вспыхивали крохотные факелы светлячков, создавая поразительно красивую иллюминацию и иллюзию космического бездонного пространства. Илия, сжимая дубинку, осматривался по сторонам. В кармане он ощупывал кусок льняного полотна, на который нужно было кинуть сорванный Жар-цвет, чтобы он не достался нечистой силе. А потом нужно было молиться и ни в коем случае не глазеть по сторонам, чтобы нечистая сила не испугала и не отвлекла. Все это Илия знал назубок и был уверен, что у него все получится.

   Вдруг ему показалось, что в густых зарослях папоротника вспыхнул особенно яркий светлячок. И не замерцал его огонек, как обычно, а стал разгораться все ярче. Вокруг же сгущались причудливые тени, они надвигались на сияние  папоротника, и Илия, очнувшись, бегом бросился туда. Жар-цвет сиял красой почти невозможной для глаз, Илия как зачарованный, не мог отвести от него взор. Он забыл о куске льняного полотна и молитве, он забыл обо все на свете. Из забытья его вывела огромная черная тень, наклонившаяся над самым цветком. Илия посмотрел на нее и узнал. Это был Калин-дракон бабы Нюры – огромный, страшный, светящийся разинутой зубастой пастью. Что было силы Илия ткнул в него дубинкой и нещадно стал лупить его. Дракон сник и потух, стало тихо и темно. Жар-цвета не было видно, напрасно Илия переворошил заросли папоротника. Цветка как не бывало.

   Он вернулся к роднику уже под утро. Уже никого не было там, и он пошел домой, зная, что уснуть не сможет. Проходя мимо дома пятой бабы Нюры, глянул в сад и вздрогнул. Калина стояла изломанная, только ствол и пара веток еще остались живыми. «Отойдет еще, пустит новые ветки, - равнодушно и устало подумал Илия. А я вот прозевал как дурак такую удачу. Ведь знал же, что не драться, а молиться надо». В таких самоуничижительных мыслях он дошел до дома и тихо, чтобы не разбудить родителей, забрался на сеновал. Первый луч солнца пробился сквозь щель и сверкнул на осколке стекла в углу, словно подмигнул: мол, не печалься, гусар, где наша не пропадала! «А что, через семь лет еще счастья попытаю», - так он подумал и зарылся в свежее сено.

   Зоя встала чуть свет и решила пойти на родник. Давно она не окуналась в его купель, а тут захотелось как никогда. Елка и Витя сладко дрыхли. Зоя захватила с собой большое махровое полотенце и две пластиковые бутылки под воду. Уже, выходя из комнаты, заметила на столе маленький колокольчик. Остановилась, припоминая, и улыбнулась вдруг во весь рот. Это же я Лебединого Рыцаря вызывала, когда малая была. Чего только не придумывала тогда. Глупая была… и счастливая. Помедлив, подошла к столу и взяла колокольчик, зажала в ладони.

    Вышла из дома и глубоко в себя вдохнула утреннюю влажную прохладу. Восток еще только начинал розоветь, и лишь когда Зоя дошла до родника, первые лучи солнца стали достигать земли. Она уже знала, что хочет сделать, даже если это самая большая глупость, которую она только вытворяла в своей жизни. Она умылась ледяной водой родника, напилась, а потом позвонила в колокольчик и стала ждать появления Лебединого Рыцаря. «Может быть, он мне поможет, - так думала она, - хотя в чем именно?» То, в чем я сама запуталась, разве может распутать кто-то другой?»
Она увидела, как вздыбилась вода родника, горбом встала, из струящегося этого горба вылепился маленький, ростом с ее Витюню, человечек. Человечек открыл ей навстречу свои ясные солнечные глаза и спросил:
- Чем я могу тебе помочь?

   Зоя ожидала чего-то необыкновенного и все-таки была удивлена безмерно.
- Я не знаю точно, что мне нужно, я сомневаюсь…

   И тут на месте маленького человечка в одно мгновение появился огромный рыцарь в сияющих латах и с лебединым оперением на шлеме. Лучи солнца нестерпимо ярко играли на рубиновом камне рукояти его меча. Зоя зажмурилась и дрожащим голосом сказала:
- Здравствуй, Лебединый Рыцарь! Я позвала тебя, но самом деле я не знаю точно, о чем просить. У меня все есть и я не знаю, как дальше жить. Может быть, мне нужно найти ключ к Небесному Камню, ключ от клада…

   Рыцарь пристально поглядел на нее и поманил ее за собой. Он вошел в купальню, и Зоя тоже вошла. Напротив входа над самой купелью висела на дощатой стене икона Божьей Матери с Младенцем на руках. Рыцарь опустился на колени и опустил свой меч прямо в купель. Потом выпрямился и исчез. Только белое пушистое перышко плавно качалось в воздухе.

   Зоя посмотрела вглубь купели, откуда исходил мягкий и алый свет дивного камня. Небесный камень, вот он, и ключ к нему, родник. Зоя долго смотрела в этот свет. И в нем из глубины, из бескрайней какой-то дали появилась девочка, маленькая, хорошенькая, с голубыми, как у Вити, глазами, русыми, вьющимися вокруг круглого личика волосиками. Девочка сказала оттуда: «Мама, я иду к тебе. Уже скоро». И улыбнулась ей.

   Зойка отшатнулась и выкрикнула: «Не может такого быть!».
 
   «Может…» - тихо ответила Богородица.

   Горячие слезы закрыли весь мир, Зойка тихо плакала, и чувствовала, что она безмерно, неправдоподобно счастлива. Изображение девочки таяло в глубине купели, но Зоя знала, что расставание ненадолго. Потом она разделась, медленно вошла в воду, трижды окунулась.

   Домой она вернулась тихая и торжественная, вся светящаяся изнутри. Ее Козелкин уже встал и ел пряники с козьим молоком. Елка копошилась на кухне. Зоя подошла к ребенку и опустилась рядом с ним на колени. Сын положил пряник на стол и обнял маму.
- Мамуфка моя, я фкутял по тебе.
- У тебя будет сестричка, - выдохнула Зоя.
- Ты ее видела, да, мама?
- Да, она мне сама об этом сказала…
***

   Конечно, это не конец повести о Небесном Камне, вряд ли ей вообще может быть конец, но с нашими героями мы расстаемся, понимая, что они живут себе - поживают где-то не очень далеко от нас. А, может, кто-то из вас и сам встречал этот чудесный Небесный Камень? Или еще встретит. Обязательно встретит.

   22.12.07 окончено, а начато примерно за три года до этого с отдельных зарисовок, когда общего замысла не было еще и в зачатке.

   Всю повесть можно прослушать на моем подкасте https://anchor.fm/315 в моем же озвучивании.