Град Опочка - проба требушета

Эпизод из повести "Во граде Опочка"


Приспешники воеводы в самый последний миг, когда боярин намеревался уже уйти, привели-таки одного «замухрышку», который «обестил», что оживит порок. Воевода, вглядевшись внимательно, узнал в смельчаке бывшего пленника, спасенного под Себежской башней юнцом-братом.
- Ты готов запустить эту махину? - спросил предводитель.
- Да, - сказал Иван.
«Се судьба, - подумалось воеводе. - Цепь «случайных» совпадений. Мальчишка спас брата. А брат вызывается спасти город. Здесь в явь обозначилась игра высших сил. Ведь случайности, как известно, суть язык Бога»...
- Приступай, - приказал воевода. - Коли что понадобится, скажешь моему приспешнику. Ивор! Сюды...
Предводитель едва кивнул стременному, тот быстро подвел огненно-рыжего красавца-коня, помог господину вскочить в седло. Воевода отъехал. И вскоре задрожала земля от множества ног, забили в колокол, раздался грозный рев бегущих отовсюду на стены врагов...
Иван медленно обошел вокруг порока. Он пытался постичь машину взглядом. Соображал: «Ну, эта вярхлянка с кошелью понятно для чего… Се – станина… Се – вал для ременной передачи… Вот рукояти…» Вообще-то, Иван в технике не был силен. Сюда бы кузнеца! Или плотника... Они бы что-нибудь скумекали. А у заядлого охотника, рыболова и любителя лошадей, каким был Иван, в голове не возникло ни одной путной мысли. К тому же поспешатель ипатов Ивор стоял у него за спиной и буравил его недобрым взглядом.
- Смотри, сынок, коли блазнь творишь, не сносить тебе головы! - такими словами напутствовал приспешник воеводы незадачливого мастера.
На что рассчитывал Иван, садясь не в свои сани? Разве не ведал он, что воевода крут на расправу? В случае неудачи с пороком Ивана объявят лазутчиком и казнят на городской стене вместе с «братом». Александру припишут ту ж вину — переметничество. Угодишь во вьязницу на пытанье, а уж оттуль ни живого, ни мертвого поволокут на плаху. Горше всего то, что ничего не поделаешь, что ни гунди, как не зепай – ничего уж никому не докажешь, и живым никакими судьбами не выберешься …
Иван обходил машину так и этак. Вглядывался в ее нутро. Размеры сооружения и добротность материалов внушали уважение. Дерево прочное и красивое — дуб. Простоял камнемет столько лет под открытым небом, и все как новый. Иван надеялся умозрительно проникнуть в принцип работы сего диковинного агрегата. Корпус машины составляла крепкая деревянная рама. Над рамой возвышался сложный механизм из деревянных брусьев, железных сочленений и толстых многослойных кожаных ремней. Суть конструкции сводилась к тому, чтобы при помощи сложной системы рычагов и блоков облегчить стрелкам подымание тяжелого противовеса. Он представлял собой огромную корзину, набитую серыми валунами. Поднятием противовеса до крайнего верхнего положения обеспечивалось взведение машины, установление на затвор (или запор). Когда с помощью рычага затвор отпускался, противовес резко падал вниз, а длинная жердь-лопата (или черпак) при этом столь же резко выкидывалась вверх. И камень, загруженный в черпак, стремительно улетал в поднебесье. В самых общих чертах Ивану удалось составить представление о машине. Но что предпринять на деле? С какой штуковины начать? Какой рычаг повернуть? На эти вопросы ответа в голове охотника не было. К тому же еще этот Ивор у него за спиной!... Своим молчаливым присутствием он разгонял все мысли, пресекал их малейшие поползновения. Не будь этого надзирателя, Иван пошурудил бы в машине руками, глядишь и дошел бы до истины... Авось, дотумкал бы… Но в компании Ивора пробовать и ошибаться было никак нельзя. Узреет приспешник некий промах и тут же догадается о том, что сей самозванец в подобных делах несведущ. И тогда можно прощаться с жизнью. Далее ждет темница, пытка и казнь...
Время уходило. В голове «мастера» воцарилась полная пустота. Исчезли последние мысли. И остались только слова молитвы...
- Ну, скоро приступишь? - спросил голос сзади.
- Надо ознакомиться сперва, - отозвался Иван.
- А ты что же, не знаком?
- Знавал порочные веретенища новугородские. А сия машина — из неметчины.
- Коли хочешь жить, вертись гораже. А коли, брат, вержу надумываешь – не поздоровится.
Ивор сзади рассмеялся столь неприятным смехом, что Ивану представилось, будто его собеседник рассыпался у него за спиной на тысячи мелких ядовитых иголок. А отсмеявшись, негромко — будто себе самому — сказал:
- Сколь раз я твердил этому одержимому: «Давай разберем сию пирамиду на дрова!» Всю зиму бы топили бани. Дуб лучшее древо для бани, дух  в парилке дает  добрый...
Иван тоскливо огляделся. Все вокруг шумело и гремело, в самом разгаре был приступ. Воины отчаянно бились с наседающим отовсюду, ошалевшим врагом. Во многих местах  лютынам  удалось приставить лестницы, дрались уже на кровлях стен, доносились крики и лязг мечей... А Иван?... Отстоял перед пороком битый час... А ведь придется давать ответ воеводе...
Стражи гнали к порубу колонну пленных, принимавших участие в  неких работах (разносили бревна вдоль стен). Плененные были в цепях, но смотрели орлами, забиты не были. Один из них выкрикнул: «О-о, унзере крихь-машинэ!» Ивану, как утопающему, впору было хвататься за соломинку. И он не преминул — ухватился. Сказал угрюмо насупившемуся Ивору:
- Вельми прошу, господин! Останови колонну.
Ивор распорядился. Начальник стражи махнул рукой. Пленники недружно остановились. Иван подбежал к немцу.
- Механикер?
- Я, я, - закивал немец.
- Сего беру в подручные, - сказал Иван.
Немец знал толк в пороках. Кнехту тоже нужна была спасительная соломинка. Никому не ведомо из пленных, как с ними поступят русы. А коли докажешь на деле полезность свою, то, глядишь, и помилуют. Но тогда путь в фатерланд закрыт навсегда. Ну и пусть! Главное — шкуру свою спасти...
Цвибель мельком оглядел требушет и полез отсоединять фиксаторы, которыми механизм был застопорен на случай транспортировки. Немец действовал расторопно. Вскоре он выкрикнул резким, вороньим голосом: «Штайн райхэн!» Иван дотумкал, о чем речь — о закладке снаряда, то бишь камня. Камень, по его мысли, должно было уложить в «черпак», ременную корзину, закрепленную на конце длинного бревна... Он крикнул воинам, стоящим подле Ивора, они подкатили к машине пару валунов.
- Гут? - спросил Иван.
- Штайне, - сказал немец.
 Ратники, охая, всадили в «черпак» каменюки. Потом помогли — вчетвером — налегая на скрипучие вороты, возвести в верхнюю точку противовес. И машина замерла в полной боеготовности. Ивор ухмыльнулся.
- Алес фэртихь. Вохин?, - прокаркал Цвибель.
- Куды наводить? - спросил Иван.
Ивор равнодушно пожал плечами.
Явился воевода. Он некоторое время втай следил из-за угла за подготовкой машины к бою. И сделал для себя кое-какие выводы.
- Давай туды, в нижний город, - отрывисто бросил ипат.
Иван жестом указал своему «помощнику» направление. Немец в сей же миг сдвинул какие-то брусы в передней части агрегата и вопросительно глянул на своего командира:
- Зо?
- Пали! - повелел воевода. И, обратясь к Ивану, добавил:
– Но ежели снесешь башню или врата — не обессудь...
Ивана дрожь пробрала от стального взгляда воеводы. «Секир башка» мне», - подумал тоскливо и мысленно взмолился.
- «Фоер!»  —  выкрикнул немец и дернул какой-то рычаг. Раздался резкий стучащий звук, громыхнуло, содрогнулась земля, и длинная «лопата» вмиг оказалась наверху — пустая. А два тяжеленных камня со свистом ушли в небо. Исчезли из поля зрения, чтобы, описав дугу, упасть по ту сторону стены.
В Нижнем Граде захрящала и медленно завалилась старая липа, убитая первым валуном. Второй камень вдребезги разнес пустую повозку. Ошалелая лошадь заметалась по лагерю, наповал разя встречных. В лютынском стане взвыли сотни голосов. А на стене одобрительно закричали защитники крепости. Их боевой задор сразу возрос.
Воевода был сдержан. Сказал Ивану:
- Продолжай. Однако за немцем следи в оба глаза. Не приведи Бог, чтобы наш камень  наши источища рассадил.
- Хорошо, господин, - ответил Иван.
- А без немца самому — никак?
- Пусть пока побудет при мне.
- Пока что, вижу, не он при тебе, а ты при нем.
- Научусь, господин. Не боги горшки...
- Ну, пройдоха! Плетьми бы тебя, - криво усмехнулся воевода. - Да нельзя. Слово  держишь — не мытьем, так катаньем...

 Опочка. Год 2014.