Град Опочка - жар-птицы в небе

Эпизод повести "Во граде Опочка"

 А меж тем на город, подобно черной туче, заходил третий, еще более сильный приступ лютынского войска. События принимали роковой оборот. Ландскнехты под прикрытием осадной аркбаллисты, стреляющей тяжелыми цельнометаллическими копьями, и арбалетчиков, непрестанно гвоздивших по башне и «пряслам» стены, вплотную подогнали к Большим городским воротам тарант — огромное,  окованное железом бревно на станине, подвешенное на цепях — и взялись его раскачивать. Надвратная башня была уже вся как решето от множества пробоин и не служила более надежной защитой воинам... На Себежскую башню заходило многочисленное полчище мунгитов. Коварные враги применили на сей раз подлейший прием — они рассеялись среди толпы русских «кощеев» (пленных). Замысел врагов был проще некуда, знали они, что благородство русских воинов не позволит им косить своих.  Непросто складывалось положение и у Малых ворот, где ляхи с чохами и волохами, обозленные неудачами, взялись осыпать город огненными стрелами...
Я находился в беспамятстве, ничего не видел и не слышал. Чарева упорно колдовала надо мной, ставила на лицо мне примочки из лекарственных трав, шептала какие-то древние слова. В светелке ее, как в церкви, дрожали огни свечей... Тем временем в сумрачном небе над городом завораживающе красиво и медленно  полетели огненнохвостые стрелы. Сказочно яркие, как перья жар-птицы.  И сыпались, сыпались всюду, продолжая гореть...
Пацанам-проказникам, любящим верхолазать по крышам, заборам, деревьям представилась редкая возможность применить свои навыки на благо родного города. Мальчишки нескрываемо рады-радехонны были забираться туда, где прежде им был полнейший запрет. Они карабкались на крыши домов, сбрасывали горящие стрелы, возбужденно кричали — ну, что твои воробьи в день Сретения... Но летящих с огненными подарками стрел было так много, их все прибывало и прибывало... Город заволокло едким дымом. Столько не было пацанвы, чтобы справиться с занимающимися всюду пожарами. При такой густоте построек (более трех сотен на столь невеликой площади!) даже и один загоревшийся дом неизбежно сулил выгорание всему городу. На радость врагам уже разгорались, кадя дымами, огни на  крыше соборной церкви, куда пацанам было не по силенкам взлезть, и на Велейской башне, и на нескольких высоких крышах богатых домов, и во множестве мест на тесовой кровле стены... И было с этими вялыми пока еще огнями никак не сладить... А огненный дождь на город все проливался и проливался, приводя жителей города и воинов на стенах в полное отчаяние...

 Бородатые верзилы в железных латах, мастера грабежей и убийств, настойчиво долбили тарантом Большие городские ворота. Дубовые створы сотрясались и стонали. Лили сверху на «ворогов лютых» и кипяток крутой и дерьмо вонючее — не помогло: щитами закрылись чужеземцы, продолжая разбивать ворота. И тогда по лотку, выдвинутому на несколько саженей из башни, потекло «третье блюдо» — расплавленная кипящая смола. Такого и матерые захватчики не выдержали — рванули прочь, оставив тарант. И как только грандиозная машина осталась без присмотра, к ней под прикрытием плотного огня стрел спустились отчаянные защитники города. Они отогнали тарант и по приставным лестницам, быстрые как черти, невредимо переметнулись восвояси. Под колеса деревянного монстра, щедро политого прежде смолой, смельчаки, уносясь, метнули пару-тройку зажженных факелов. Надо ли говорить, какой чудный феерверк устроили они захватчикам и как бесновались те, скидывая с себя шлемы и вырывая власы с седеющих голов...
Немцам был нужен «зиг», «нур зиг». Не могли они равнодушно лицезреть, как их чудо-машина, в коей и стан и колеса были железом окованы, и сам тарант не на вервии – на цепях был подвешен – вся сгорала жарким огнем. С длинными железными крюками кинулись немецкие осадные люди спасать шедевр военно-технической мысли. Зацепили машину крючьями и поволокли вниз, благо вскоре сама пошла по крутому склону, пришлось удерживать… Но тут с развороченной надворотной башни «опочяне» по доске спустили дубовый бочонок. И покатился он вслед пылающему таранту. Через отверстие из бочонка сыпался, оставляя на дороге черный след, ручной невешеный порох. Ахнуло так, что шапки послетали даже у тех, кто отсиживался от войны за рекой. Уши заложило у всех. Земля передернулась, и небо долго не могло отойти. Горящий тарант, кувыркая в небе, адская сила унесла на середину реки. А сколько «добрых лютынских воинов» убило и покалечило! К великому счастью «опочян» врата городовые выдюжили ударную волну, закрячали только. А могло бы быть худо…
Воевода настрого велел больше так не шутить. И к зелью больше не прикасаться, оставить на крайний случай – коли враг в город прорвется.

Год 2014.