Враги государства

         Прежде, чем начать говорить о врагах государства нужно дать определение государству, которое зависит от теории происхождения государства. А поскольку теорий происхождения государства много, то и определений государства тоже много. Ну и конечно данное обстоятельство затрудняет поиск врагов государства, хотя существование теории и движение анархистов указывает на них.
         Как известно, анархизм относят к политическому движению, связанному с борьбой за власть. Выделяют же власть одного при монархии, власть немногих при олигархии и власть многих при полиархии. Думается, полиархия это не демократия, когда власть принадлежит народу, то есть всем.
         При монархии как типе правления власть полностью централизована, при демократии власть полностью децентрализована. При олигархическом типе правления нет полной централизации и децентрализации власти.
         Политический подход к власти может быть связан с институциональным подходом, так как власть может быть институционализирована и нет. Так при существовании родоплеменной организации общества, в первобытно-общинной формации нет института власти -  государства. Государство появляется позднее и является признаком цивилизации, сменяющей стадию варварства и дикости в истории человечества.
         Известно, что синонимом цивилизации может служить общественная формация. Как родовое понятие общественная формация имеет классы. Это класс общественно-экономических формаций, класс общественно-политических формаций и класс общественно культурных формаций.
         Определённому классу или типу общественно-экономической формации должен соответствовать определённый тип общественно-политической формации. А определённому типу общественно-политической формации должен отвечать определённый тип государства.
         Так рабовладельческой общественно-экономической формации соответствует олигархическая общественно-политическая формация. Поэтому с экономической стороны государство будет рабовладельческим, а с политической стороны олигархическим. Это не царство, а республика, так как высшая власть не передаётся по наследству. Имеет место избирательная система и не имеет места система назначения на высшие государственные должности первым лицом в государстве, монархом.
         Феодальной  общественно-экономической формации соответствует монархическая общественно-политическая формация. Поэтому с экономической стороны государство будет феодальным, а с политической стороны олигархическим. Это не республика, а царство. Государь это царь. Власть передаётся по наследству. Имеет место система назначения на высшие государственные должности первым лицом в государстве, монархом.
         Буржуазной капиталистической общественно-экономической формации соответствует олигархическая общественно-политическая формация. Поэтому с экономической стороны государство будет капиталистическим, а с политической стороны олигархическим. Олигархи это крупные частные собственники – буржуа. Это республика либо парламентского типа, либо президентского типа. Власть не передаётся по наследству. Имеет место избирательная система и не имеет места система назначения на высшие государственные должности первым лицом в государстве.
         Теперь следует заметить, что в феодальной монархии государство персонифицировано, персонализировано. Монарх говорит: государство это я. Государственная казна не отделена от кошелька монарха, государственная земля находятся в собственности монарха.
         В отличие от феодальной монархии государство в капиталистической монархии деперсонализировано, так как государственные земли и власть не передаются по наследству. Поэтому это не царство в привычном смысле. Здесь монарх выборное лицо. Избирается при помощи процедуры всеобщего тайного голосования из нескольких кандидатов, попасть в которые можно, пройдя специальную процедуру отбора. В результате прямая демократия формальна, как и то, что это республика.
         В системе государственного капитализма нет частных собственников, так как все средства производства принадлежат государству. Формально, юридически источником власти является народ, а реально, фактически – нет. Власть отчуждена от народа также как и собственность на средства производства при том, что это централизованная система власти и собственности.
         Это система отчуждённого, деперсонализированного капитализма и монархизма.
         Здесь государственно-капиталистической общественно-экономической формации соответствует отчуждённо монархическая общественно-политическая формация. Поэтому с экономической стороны государство будет капиталистическим, а с политической стороны отчуждённо монархическим.
         Поскольку в истории рабовладение сменилось феодализмом, то и врагами рабовладельческого государства были изобретатели и сторонники феодального способа производства. Они были заражены идеей феодализма, в основе которой были новая форма труда и новые производственные отношения.
         Точно также врагами феодализма и феодального государства, монархии были лица, заражённые идеей нового способа производства с новой формой труда. Новый – капиталистический способ производства и наёмная форма труда зародились в процессе промышленной революции, появления и развития индустриального сектора общественного хозяйства.
         И вот мы подошли к тому, кто были врагами советского государства, государственно-капиталистической общественно-экономической формации и отчуждённо монархической общественно-политической формации.
         Поскольку в России на смену государственного капитализма пришёл буржуазный капитализм, то врагами советского государства оказались те стоящие у власти советские лица, что путём приватизации обуржуазили, персонализировали капитализм. При этом получилось так, что избранный монарх не получил в свою личную или частную собственность все принадлежавшие государству средства производства. Он стал одним из новых буржуа олигархов, новых русских.
         Теперь в России буржуазной капиталистической общественно-экономической формации соответствует олигархическая общественно-политическая формация. Поэтому с экономической стороны государство является капиталистическим, а с политической стороны олигархическим. Олигархи это крупные частные собственники – буржуа. Это республика президентского типа. В ней власть не передаётся по наследству. Имеет место избирательная система и не имеет места система назначения на высшие государственные должности первым лицом в государстве.
         Врагами буржуазно капиталистического государства являются, в первую очередь, анархисты и затем сторонники государственного капитализма. Это и не левые и не правые по классификации политических движений, так как государственный капитализм это не социализм и не приватный капитализм.
         Всё смешалось в нашем российском общем доме и в мире. И эта непроглядная муть или смута служит на руку ловким дельцам, называющим её управляемым хаосом.
         По мнению автора книги Наоми Кляйн  «Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф» стратегию ведения войны олигархов с государством разработал профессор Чикагского университета Фридман. Она пишет: «На протяжении трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи оттачивали именно такую стратегию: дождаться глубокого кризиса, потом распродать обломки государства частным игрокам, пока граждане еще не пришли в себя от пережитого шока, а затем быстренько сделать эти «реформы» устойчивыми. [1]
         Впервые Фридман учился использовать широкомасштабный шок или кризис в середине 70-х годов прошлого века, когда работал советником чилийского диктатора генерала Аугусто Пиночета. Жители Чили находились в состоянии шока не только из-за насильственного захвата власти Пиночетом, но и благодаря мучительной и резкой гиперинфляции.
         Фридман посоветовал Пиночету совершить моментальное преобразование экономики: снизить налоги, дать свободу торговле, приватизировать часть государственных функций, уменьшить расходы на социальную сферу и ослабить государственный контроль.
         Это был самый резкий переход от «социализма» к капитализму из всех, которые когда-либо где-либо предпринимались, и его называли революцией «чикагской школы», поскольку многие из экономистов Пиночета получили подготовку под руководством Фридмана в Чикагском университете. [1]
         Ровно через 30 лет после этих трех форм шока, которые пришлось испытать Чили, та же схема была использована в Ираке, притом еще грубее. Сначала была война. Затем, когда страна еще была объята пламенем, последовала радикальная шоковая терапия экономики: массовая приватизация, полная свобода торговли, единый 15-процентный налог, резкое сокращение государственного аппарата, – все эти меры проводил главный дипломатический представитель США Л. Пол Бремер. [1]
         В России в 1993 году решение Бориса Ельцина послать танки и открыть огонь по зданию парламента связало руки деятелям оппозиции, позволило провести приватизацию по сниженным ценам и породило печально известных русских олигархов.
         А 11 сентября 2001 года настал момент, когда идеология, выкованная в американских университетах и нашедшая прибежище в организациях Вашингтона, смогла, наконец, вернуться к себе на родину.
         Чтобы дать старт развитию комплекса капитализма катастроф, администрация Буша без публичных дискуссий и широкого обсуждения передала в частные руки многие из самых деликатных и ключевых функций государства: от заботы о здоровье солдат до допроса заключенных или сбора информации относительно каждого из нас. Правительство в этой бесконечной войне ведет себя не как администратор, управляющий сетью подрядчиков, но как богатый капиталист – владелец предприятия, который сам вкладывает начальный капитал в создание комплекса, а затем становится самым значимым потребителем его новых услуг.
         Но фактически деяния Буша представляют собой крайне жестокую и тщательно разработанную кульминацию полувековой борьбы за тотальное высвобождение корпораций из-под власти государства. [1]
         Попытка воссоздать историю идеологического крестового похода, высшей точкой которого стала радикальная приватизация войны и катастроф, наталкивается на одну проблему: эта идеология, как хамелеон, постоянно меняла названия и лица.
         Более точный термин для системы, которая стирает границы между Большим Правительством и Большим Бизнесом, – это не либерализм, не консерватизм и не капитализм, но корпоративизм. Ее главная характеристика – переход значительной массы общественного богатства в частные руки, часто при этом растут долги, возникает все более широкая пропасть между неимоверно богатыми и на все готовыми бедняками и появляется агрессивный национализм, который позволяет оправдать бесконечные расходы средств на безопасность. Корпоративное государство начинает проявлять и другие характерные черты: агрессивный надзор (и снова в этом случае государство и огромные корпорации начинают торговать выгодами и контрактами), массовые аресты, ограничение гражданской свободы и часто, хотя и не всегда, пытки. [1]
         Также Наоми Кляйн  акцентирует внимание на том, что «военные перевороты, войны и кровавые бойни, в результате которых устанавливаются благоприятные для корпораций режимы, никогда не рассматривались как преступления капитализма. Эти жестокие меры воспринимают как часть грязного сражения против коммунизма или терроризма – но никогда как часть борьбы за продвижение чистого капитализма». [1]

Источник
1.Наоми Кляйн  Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф. ООО «Издательство «Добрая книга», 2009